Читать книгу: «Каравай, каравай», страница 2

– Что значит – пропал? – Этот вопрос она уже произнесла вслух.

– Мама пришла его будить, а кровать пустая, – Игорь не глядел на Лену. – Холодная.

Это был обычный понедельник и это было только началом. В течение недели пропали ещё двое детей. И оба из Лениного класса.

Она не хотела идти домой. Здесь, в классе, ей было лучше. Казалось, что все они вместе, рядом. Её воробышки. Все на своих местах, чирикают себе что-то. И не было этих исчезновений, этой боли. Здесь ей казалось, что невидимые нити сплели их в один крепкий клубочек, а стены класса охраняют от всех напастей. Прошла неделя, а результатов нет. Весь город искал ребят, из Москвы прислали группу, но всё впустую. И никто ничего не видел и не слышал. «Мистика какая-то», – думала Лена и сама себя одёргивала. Её несколько раз вызывали. Корнилов, следователь из Москвы, всё её расспрашивал, расспрашивал, а у самого взгляд такой осуждающий, что, мол вы, Елена Сергеевна, за классом-то не уследили? Тоже мне – педагог. Глаза заволокло слезами. Лена машинально их вытерла и с трудом заставила себя подняться. Так дело не пойдёт. Надо собраться и придумать, наконец, что-нибудь. Почему-то она была уверена, что ребята найдутся. Спроси у неё, откуда такая уверенность, она ничего бы не ответила. Но твёрдо знала, что в её силах остановить всё это безумие. «Мы не там ищем. Не там. Здесь что-то другое». Но что это «другое» Лена и сама не могла объяснить. Не могла ни увидеть его, ни пощупать. А пока она навестит Игоря. Может вдвоём у них лучше получится.

Лена подошла к своему дому. В последнее время она всегда оглядывала окна участка, но зайти никак не решалась. В окне горел свет. «Работает Игорёк». Постучала и не дождавшись ответа, вошла. Горы бумаг, какие-то карты, планы. И за всем этим лохматая голова Игоря с красными, воспалёнными от недосыпа, глазами. «Ему, наверное, больше всех достаётся».

– Они все из одного класса, – Игорь нервно ходил по кабинету. Не мог усидеть. Подойдёт к окну, постоит, подумает, и задаст какой-нибудь вопрос. А Лена по мере сил пыталась отвечать. Может, что и нащупают на пару.

– Это должно что-то значить?

– Пока не знаю. Вспомни хоть что-нибудь. Они же всё время перед твоими глазами. Хоть что-то.

– Я не понимаю, о чём ты? Они же дети. Обычные дети.

Корнилов, следователь присланный из Москвы, тоже допытывал её. Но что она могла рассказать? Ведь ничего не предвещала беды.

Лена надолго задумалась. Вспоминала последние дни. Каждого ученика в отдельности и в классе. Вспоминала их на уроках, на переменках. Перед ней мелькали страницы из тетрадок. Она помнила почерк каждого своего ученика. Их оценки. Разговоры, смех, слёзы… Слёзы. Только вчера она успокаивала Машу Тихорецкую. Таня Кошкина посмеялась над её рисунком, а потом и вовсе порвала его. Маша расплакалась, и Лена отчитала Таню. Это она помнила хорошо. А что было потом? Девочки помирились? Лена забыла. И вдруг её словно холодной водой окатило – она вспомнила Машин взгляд, каким она провожала свою обидчицу. Ледяной, долгий, не по-детски тяжёлый. Что-то Маша сказала потом. Что-то вроде «не простит» или «он не простит»? А Денис Шмаков? Это же первый Машин обидчик. Сколько она от него натерпелась! Денис, Таня, Валерик Обухов. Валера пропал последним. Неужели и у него с Машей возник какой-то конфликт?