Читать книгу: «Сказки грибного дождика», страница 5
Сорока-фантазёрка
В городском парке, на большой старой ёлке жила-была сорока. Все её в городе знали: воробьи дразнились, голуби ворчали, вороны гоняли. Шёл так день за днём, год за годом – всё одно и то же. Скучно стало сороке: новости рассказать, так никто не слушает, блестящую вещичку своровать, так никто не даёт! И решила она улететь из города.
Сорока-белобока в лес прилетела, на берёзку села, хвостом повертела, сказку захотела!
Как раз выпал снежок, на опушку, на лужок. Прискакал под берёзку зайка, в шубке новой, зимней, белой да пушистой. Сорока с ветки смотрит на него, да удивляется:
– Ай-ай, прямо я не верю! Был косой серый, а теперь стал белый! Кто же это сделал?
Сорока долго не гадала, загадки сразу решала:
– Значит, это – дед Мороз, красный нос! Как ёлки в белый иней зимой красит, так и зайца перекрасил! Вот ведь косой, бедняжка, и убежать не успел, даром, что в лесу самый резвый. Видать, от Мороза не скроешься! Но уж я-то полечу, на весь лес прокричу, что делается!
Вспорхнула она с берёзы, да и ну стрекотать по лесу! А зайца про его белую шубку даже не спросила.
Бежит навстречу ей лиса, рыжая краса. Почуяла мышку – скачет вприпрыжку. А сорока во весь голос:
– Рыжая, беги без оглядки, подметай хвостом пятки! Бродит по лесу Мороз, красный нос, кого поймает, белой шубой пеленает!
Тут лисица повернула, хитрым глазом подмигнула:
– Эй, сорока-белобока, подлети ко мне немного, что-то стала я стара, плохо слышу я с утра! Рядышком на землю сядь, на зубок тебя достать, и скажи мне всё опять!
Но сорока-белобока и сама была пройдоха, носом повертела и дальше полетела. Летит над лесом, видит – на полянке лосиные рога валяются. Ещё пуще прежнего застрекотала:
– Мне, сороке, не сидится, вижу, что в лесу творится! Съела лося Яга, остались одни рога! Вот ведь, сильный и большой, угодил в котёл с лапшой!
Тут из чащи лось выходит, фырчит, ушами водит:
– Не живёт у нас Яга, это старые рога! Я их просто скинул тут, видишь – новые растут!
Снова вышла незадача, не о чем в лесу судачить. Но сорока всё летает, лес подробно изучает. Всем зверюшкам шлёт привет, небылицы и совет!
В этой сказке нет развязки – улетела белобока, не близко, не далёко, из этой побаски – к следующей сказке…
Медведь и леший
Городская сорока, прилетевшая в дремучий лес по своим сорочьим делам, повстречала как-то медведя. Он лениво лежал на берегу чистого лесного ручья, около зарослей малины, нежился на солнышке и хватал иногда спелые румяные ягоды.
–– Лежишь, косолапый! – застрекотала издалека, с высокой берёзы сорока, – не знаешь, толстопузый, что вовсе ты в лесу и не хозяин!
Медведь спокойно глянул вверх и с досадой отвернулся.
–– Да, да! Не отвертишься! Я в городе жила, я всё знаю! А люди – вот что говорят…
Тут сорока замолкла, прикидывая себе расстояние до медведя, достаточно ли оно велико.
–– Ну! – промычал медведь.
–– А люди, доложу я тебе, самые что ни на есть умные звери, и зря болтать не станут!
–– Ну! – медведь начал терять терпение и приподнялся на лапы. Сорока перепрыгнула на другую ветку, подальше:
–– Так вот! Говорят они, что есть в лесу хозяин! То есть, настоящий хозяин, такой, которого все боятся, все звери до единого! И зовётся он – леший!
–– Не все! – сурово буркнул медведь, – я не боюсь никого, и этого твоего, как его… лешего… тоже не боюсь.
–– А весь лес, все звери боятся! Его боятся! А тебя, увалень сиволапый, не-е-ет! – тут сорока поняла, что пора удирать, и последние слова прокричала уже в полёте.
Медведь с досады шарахнул лапой по берёзе так, что она закачалась:
–– Трещётка болтливая! Погоди у меня, поймаю, уж перьев не досчитаешься! Однако, что это ещё за леший… Что за зверь такой? Надо пойти, лесных жителей расспросить. А то непорядок получается… Ишь, не боятся они меня! А его боятся!
И пошёл медведь по лесу, зверей про лешего расспрашивать. Бежит ему навстречу заяц.
–– Стой, косой! Ты меня боишься?
–– Не, Миша, не боюсь, – отвечает заяц, – я тебя знаю! Я от тебя всегда убегу!
–– А про лешего ты слышал чего-нибудь?
–– А как же, про него все в лесу слышали. Живёт в буреломной чаще страшный-престрашный леший: огромный, бурый, лохматый! А уши у него заячьи, как у меня, только большие-пребольшие! Он ими всё, что в лесу делается, слышит, всё знает! Его все боятся!
–– Тьфу ты, трус лопоухий! – зарычал медведь на зайца. А тот так припустил, что только лапки сверкают.
Идёт медведь дальше, а навстречу ему лиса.
–– Стой, рыжая! Ты меня боишься?
–– Да что ты, Мишенька, я же тебя знаю, я тебя всегда обману!
–– Вот ведь бесстыжая! Говори, что тебе про лешего известно?
–– Ой, Миша, слышала я, в чаще буреломной живёт чудище невиданное, уж до того страшное, сильнющее, хитрющее! А хвост у него рыжий, пушистый, как у меня, только куда огромнее! И до того у лешего этого в хвосте силы много, что может он им деревья валить! Уж как махнёт, как вильнёт, леса-то как и не бывало, весь сломанный лежит… Так-то. Все звери того лешего, как огня боятся!
