Читать книгу: «Рассказы. Сборник рассказов», страница 3

– Нет.

– Они любят заживо сдирать кожу. Отпиливать голову. Погружать человека в серную кислоту. Поить его кислотой. Продолжать?

– Нет. Не надо.

– Тогда рассказывай нам всё, Лукас, – сказал Мартин. – И мы тебя защитим.

– Да?

– Да.

– Вы мне ничего не сделаете?

– Ничего. Просто потому, что голокрон уже пропал.

– Пропал?

– Да. Пропал. Несколько дней назад. Я как раз расследую это дело.

– Нифига себе! Да… Да… Так значит, они не должны меня наказывать?

– Вряд ли. Ты же ведь обратил на себя внимание такого количества людей. Ну, да ладно. О твоей судьбе мы потом подумаем. А сейчас… Давай, рассказывай всё, что касается этого дела.

Вкратце рассказ Лукаса Блюма выглядел так.

Лукас является не самым лучшим вором, но и не самым плохим. Он один раз в жизни сидел в тюрьме, но не за кражу, а за банальное убийство по неосторожности. Причём, никакого убийства не было. Просто один его очень злобный враг так решил отомстить ему. За что? Да просто из зависти. Он завидовал ему за то, что Лукас является таким успешным, и за то, что тот пользовался большим вниманием, чем он. Впрочем, так было не всегда. В детстве все обращали внимание на него, чем на Лукаса. Но через какое-то время Лукас добился большего, чем он. Поэтому все стали больше обращать внимание на Лукаса, а про него стали забывать. Вот он и решил повесить на Лукаса преступление, тем самым избавиться от него и получить всё внимание себе. Но, к сожалению, всё получилось не так. Даже после того, как Лукас сел в тюрьму, его продолжали игнорировать. И даже больше: его стали ненавидеть. А Лукаса наоборот стали жалеть.

Как бы там не было, но именно с этого момента начинается карьера Лукаса как вора. Там в тюрьме он познакомился с одним вором, который через лекции «научил» его воровать, красть кошельки, взламывать замки, как не оставлять улик.

Выйдя на свободу, Лукас совершил первое ограбление в жизни. Лукас помнил все наставления того вора, поэтому он постарался не создавать улик, а если они появлялись – то он вмиг их уничтожал. И его не поймали.

Но в последние дни его дела пошатнулись. Он связался с одной очень опасной организацией, настоящего названия которой он не знал, а знал только лишь название, которое дали ей атарии – «Альфа». Чуть больше недели назад к нему обратился человек из этой организации. Называть его он просил «Мораном». Встречи он назначал в развалинах каких-нибудь заброшенных домов, где их никто не мог увидеть и расслышать, а на встречи он приходил в бесформенном плаще и маске. Тот попросил у Лукаса сделать один заказ: он попросил у Лукаса похитить из библиотеки атариев голокрон с тем самым Пророчеством. Награду он предложил огромную: 100 000 векселей. Лукас, который долго сидел без работы, стал бы отказываться от такого выгодного дела? Нет, конечно же! Поэтому он и решился пойти на такую опасную и сложную работу.

После допроса и после того, как они отдали Лукаса Блюма другим атариям (ведь с его помощью можно добраться до" Альфы»), Мартин сделал новую запись:

– «Альфа» планировала похитить голокрон. Но, как оказалось, они опоздали. Только сегодня Лукас Блюм попытался проникнуть в Ликтерию. А похищение произошло раньше. Значит, организация к похищению не имеет отношения. Теперь у меня осталась только лишь одна версия: кто-то из атариев. Я думаю, что проверить нам следует тех, кто во время битвы при Кершавели находился в Косалтее.

Но через две недели он сделал новую запись:

– Поиски ничего не дали. Ни у кого из атариев голокрон обнаружен не был.

Вся следующая неделя после этой записи прошла в головоломках. Мартин привлекал к думам своих друзей, даже у магистров из Совета он просил помощи. Но ничего не помогало.

Он был уверен, что голокрон похитил атарий. Поскольку там чувствовалось присутствие Дара. Но там он только чувствовался, а почувствовать того, кто его использовал, невозможно. Если бы он там был, то можно было почувствовать. А там вообще никто не чувствуется. Парадокс: Дар чувствуется, а его пользователь нет. Да и камеры никого не показывают. Даже если бы похититель наложил на себя Невидимость (а это, между прочим, не каждый может, это уже высшее владение Даром), то камеры бы его всё равно показали. И невозможно понять, почему было открыто то окно.

Да и ещё заинтересованность «Альфы»… Ему кажется, что это связано с исчезновением голокрона. Кто-то узнал об этом, поэтому-то он и украл голокрон. Чтобы он не достался" Альфе». Не будет голокрона – никто его и не похитит. Какая банальность! Именно этими словами Мартин и закончил изложение написанных выше мыслей в следующей записи.

В конце концов, Мартин сделал такую запись:

– Я сдаюсь! Я уже устал заниматься этим делом. Оно меня уже порядком измотало. Я уже на грани нервного срыва. Я никогда не смогу найти это Пророчество, да и вообще вряд ли это кому-то возможно. Пусть хоть объединятся все сыщики мира, они его всё равно не найдут. Это дело невозможно раскрыть. Никак.

Но я оставляю все записи на этой датакарте. Я помещаю эту датакарту в Ликтерию. Кто знает, вдруг в будущем кто-то сможет разгадать эту загадку, которую не смог разгадать я.

Он отдал эту датакарту мадам Букс, и направился в Совет…

Прошло два дня.

Мартин стоял на веранде отеля Гоби на Келуме. Он наконец-то получил долгожданный отпуск. Это дело с исчезновением голокрона уже подкосило его состояние. Уже прошло два дня, как он сказал Верховному совету атариев, что не может раскрыть это дело и о том, что он сдаётся. Магистры, видя, что он уже еле-еле держится на ногах, приняли его отказ.

И тут с ним случилось непредвиденное.

Мартин прямо там упал в обморок. Еле-еле магистры привели его в чувство. И поэтому они решили дать ему месячный отпуск. Поэтому сейчас его товарищи бьют асассинов, а он сидит на веранде в отеле, попивает коктейль и наслаждается прекрасным видом на огни ночного города Скайрополь.

Вон, там находится главная площадь города – площадь Сопротивления. Там сейчас проходит музыкальный фестиваль, музыка разносится над всем городом.

А вон там морской порт находится. Сейчас там разгружали какой-то корабль.

А вон там какая-то точка на острове вспыхнула. Странно, на этом острове же никто не живёт. А тут кто-то зажёг фонарик.

Но тут же Мартин забыл про этот остров. Потому что тут же он услышал, что прямо сейчас на музыкальном фестивале исполнит свои песни его любимый исполнитель. От которого у него буквально голову сносит! И по городу стали разноситься его песни. Песни, от которых Мартин просто с ума сходит.

После того, как исполнитель исполнил все песни, Мартин заметил, как в небе появилась одна яркая звезда. Эта звезда не падала, а наоборот, поднималась вверх. И причем перпендикулярно земле. Мартин присмотрелся к этой звезде. Странный у неё полёт. Это точно не звезда. Значит, это… Летательный аппарат?

Звезда поднималась всё выше, а потом вообще исчезла. Мартин так ничего и не понял.

Старая квартира на улице Миркалуса

В далёкой планете Дистант…

3995 год

Дом 25 по улице Миркалуса в городе Ростовске (столице Рутении) в народе называют домом Тревелеров. Так этот дом назвали потому, что несколько лет назад в этом доме в 34 квартире жила семья Тревелеров. Семья состояла из Джона Тревелера, его жены Кейсы Тревелер, а также их детей Алека и Бетта.

Чем была известна эта семья? Почему этот дом народ называет их именем?

А кто на Дистанте не слышал об именах Джона и Кейсы Тревелеров? Наверно, весь мир слышал их имена. Джон и Кейса были очень известными атариями. Хотя, что уж там говорить? Они были самыми известными атариями. Для детей 3980-х годов имя Джона Тревелера всегда ассоциировалось с Орденом атариев, он был для них символом Ордена. А имя Кейса Тревелер всегда ассоциировалось со словосочетанием «лучший детектив мира». Даже сам Джол Микрофт признаёт, что уступает ей.

Каждый мальчишка 3980-х годов мечтал быть таким, как Джон Тревелер. Хотел быть таким же смелым, как он, таким же сильным, как он. Джон был кумиром для детей и подростков того времени.

Кейса Тревелер пользовалась огромной популярностью среди девочек того десятилетия. Они мечтали быть такими же красивыми и умными, как она. Да и не только девочки любили её. Вообще любой детектив считал для себя честью поработать вместе с ней и поучиться у неё чему-нибудь. Некоторые детективы с гордостью говорили, что они являются её учениками.

Джон Тревелер был отпрыском из знаменитой семьи атариев Тревелер. Его отец Кей был мастером-атарием, членом Верховного Совета. Брат Кея Алан был самым лучшим мастером бледсета и докку – боевых искусств атариев, и тоже был членом Совета. Их отец Марк был самым первым членом семьи Тревелер, который стал атарием. Ещё когда он попал в факультет Центарес, глава Ордена магистр Стефан Доминиум разглядел в нём огромный потенциал Дара. И ещё тогда он решил, что именно он станет его учителем. Так оно и случилось. Марк Тревелер стал учеником Стефана Доминиума, который воспитал из него отличного атария.

Если уж Джон был кумиром для простых детей – то, что уж говорить о маленьких атариях. Абсолютно все младшие атарии (то есть, дети 5—12 лет), ученики, которые закончили Младшую программу и которых взяли на обучение рыцари или мастера, были поклонниками Джона. Спросите у них: кто величайший атарий в истории? Они все вам скажут: Джон Тревелер.

Кейса Тревелер до своего замужества носила фамилию Доусон. Её отец был Рон Доусон – самый лучший детектив 3950-3960-х годов. Поэтому неудивительно, что она стала самым лучшим детективом века. Ещё когда она была маленькой, отец заметил, что вокруг неё стали происходить чудеса. Он пригласил к себе мастера-атария, который заключил: Кейса Доусон – Сверхособенная. Поэтому её немедленно забрали в Косалтею. Благодаря Дару её детективные способности лишь усилились, а вскоре она стала помогать отцу в расследованиях. Рон был счастлив, когда увидел, что его дочь стала гораздо лучшим детективом, чем он.

Джон и Кейса Тревелер попали на один факультет – Центарес. Поначалу они были просто знакомыми. Но вскоре они стали друзьями. И, как это бывает, их дружба переросла в любовь. Вскоре они поженились, выехали из Косалтеи, переехали на родину Джона в Рутению. Потом они купили себе эту квартиру и поселились в ней. Через какое-то время, в 3983 году, у них родился сын Алек. Джон и Кейса были очень счастливы. Но, к сожалению, их счастье было недолгим. Через какое-то время мир потрясла Антитеррористическая война.

Время Антитеррористической войны было одним из самых тяжёлых в нелёгкой истории Мировой Республике. Террористы постоянно устраивали теракты. Мир уже никогда не забудет тот Великий теракт. Джон и Кейса участвовали в войне с самого её начала. С самого начала они своими плазменными мечами ликвидировали террористов, участвовали в битвах, в миссиях. В разгар войны у них родился второй сын, Бетт Тревелер.

Так уж вышло, что именно эта война стала для них последней войной. Они погибли. Их убили. Кто? Точно не террористы. Лидеру террористов смерть Тревелеров была абсолютно не нужна. Более того, их смерть стало для него настоящей неожиданностью. Да и потом, следствие установило, что террористы не причастны к смерти этой пары. А вот кто настоящий убийца (или убийцы) – это тайна.

После их смерти детей забрали в Косалтею. Дверь этой квартиры заперли, и с этого момента она стала пустовать.

Рядом с дверью подъезда, в котором жили Тревелеры, была повешена мемориальная табличка: «Здесь в 3980-х годах жили Джон Кейсин Тревелер, великий атарий 40-го века, и его жена Кейса Тревелер, великая сыщица, самый лучший детектив в истории». Само пространство вокруг мемориальной доски было сплошь исписано. Кто-то просто написал свои инициалы, кто-то написал целые послания: «Да поможет вам Дар, Алек и Бетт», «Джон и Кейса, мы вас будем помнить вечно», «Удачи вам, Алек и Бетт», «Пусть найдутся те, кто убил Джона и Кейсу».

Кто-то скажет, что это было свинством исписывать мемориальную доску. Кстати, стоит сказать, что поначалу власти так и думали, поэтому всячески закрашивали эту стену. Но, как оказалось, тщетно, надписи всё равно появлялись. В конце концов, они решили не закрашивать надписи. Пусть, решили, люди будут выражать свою признательность великим атариям. Тем более Президент Рутении сам лично расписался на этой стене.

Рядом с этой стеной стоял маленький человек. Его лицо было скрыто капюшоном. Он рассматривал эту стену. Его сердце переполнялось радостью, ему нравилось, что люди написали эти слова, что они вложили в них всю свою теплоту и любовь. С приподнятым настроением, человек зашёл в подъезд.

Он остановился возле 34 квартиры. Он оглянулся. Его лицо осветилось при свете фонаря. На вид ему было лет 12—13. Он достал из кармана ключи, отпёр дверь квартиры, и вошёл в неё.

Он закрыл за собой дверь и включил свет в прихожей. От того, что в квартире давно не убирались, все предметы, полы, стены, потолки покрылись ровным слоем пыли. Человек снял с себя потемневший от дождя плащ и повесил его на вешалку. А затем повесил туда свой шарф.

Не успел мальчик осмотреть квартиру, как дверь позади него раскрылась. В квартиру заглянула старушка, крепко сжимавшая в руках скалку.

– Ты что здесь делаешь? – грозно спросила она. – А ну пошёл отсюда! А то щас полицию вызову!

– Не надо полицию! – взмолился мальчик. – Пожалуйста! И не прогоняйте меня.

– Ещё чего! А ну уходи отсюда! Ишь, в чужую квартиру ещё смеет лезть! Ты что, думаешь, раз квартира пуста, то, значит, она никому не принадлежит?

– Я знаю, что она не чужая. Она моя.

– С чего ты это взял, что она твоя? Эта квартира Джона и Кейсы Тревелеров, царствие им небесное.

– Вы меня разве не помните, баба Капа?

Баба Капа внимательно присмотрелась к его лицу.

– По-моему, мы уже где-то встречались… – проговорила она. – Да и ещё ты здорово смахиваешь на Джона.

– Мне всегда это говорят. Ну, что я похож на своего отца.

– Погоди! Алек? Это ты?!

– Ну, да, это я.

– Алек!!! Это же ты! Сколько ж лет мы с тобой не виделись!

– Лет 5. Как мама с папой умерли – так меня и забрали в Косалтею.

– Бог ты мой! Ты что, атарий?

– Пока учусь ещё. У Гэйла Маклейнера, друга папы.

– Ух, ты! А Бетт как поживает?

– Вместе со мной в Косалтее живёт. Тоже учится. Он пока ещё младший атарий.

– А где Алан?

– Дядя Алан совсем недавно помер.

– Бог ты мой! Помер?

– Да.

– Ничего себе! Царствие ему небесное! А что же будет с вами?

– Меня воспитывать будут мои учителя, а Бетта опекает Орден, как и любого младшего атария.

– А что сюда приехал?

– Хочется навестить свою старую квартиру.

– Ааа. Ну, тогда не буду тебе мешать. До свидания.

– До свидания.

Баба Капа закрыла дверь. Алек остался один в квартире.

Алек без всякого удовольствия осмотрел квартиру. Неприятны ему воспоминания о детстве. Смерть его родителей выключила там свет, вселила в них тьму, омрачила их. Он не любит своё детство, он не любит его вспоминать.

На пыльном полу Алек увидел следы, которые оставил кто-то два или три года назад. Он не сомневается, что эти следы оставил его дед Кей Тревелер. Значит, дед его ещё жив и был тут. По крайней мере, тогда он был жив. Кей покинул Орден сразу же после смерти сына. Он лично хоронил своего сына и его жену. После похорон Алек помнит его совсем мрачным и угрюмым. Он хотел найти своё утешение в работе, но не смог. И через год после смерти Джона и Кейсы он покинул Орден. И всё. Больше он ничего не знал, что с ним случилось. А мог бы хотя бы выслать весточку, хоть как-то сообщить, что жив! Эх, знает ли он, что его брат Алан уже умер? Хотя… Может быть, и не знает. Да и как, если он сам уже помер? А если так, то получается, что Алек и Бетт – единственные Тревелеры в этом мире. Хотя, не факт. Алек вообще не уверен, что его дед умер. Ибо если бы это было так – он бы это почувствовал. Было бы Волнение Дара. Так всегда бывает. Когда у атария умирают родственники – он это чувствует. А Алек не почувствовал этого. Так что Алек уверен, что его дед ещё живой. Просто почему-то скрывается. И он верил, что когда-нибудь увидит своего деда.

В первую очередь Алек пошёл в свою комнату. Он включил свет в ней. Интерьер в комнате остался таким же, каким помнил его Алек. Только лишь одно тут изменилось: здесь всё покрылось пылью. А в остальном тут всё осталось прежним. Кровать, на которой он спал, осталась на том же месте. Алек залез на кровать и стал прыгать на ней. Ему стало очень весело, он представил, что у него неожиданно выросли крылья. И он может долететь до самого неба. А потом подняться выше. Он может подняться до самого космоса и отправиться к звёздам. Но почему то его привело на Центарес, спутник планеты.

Он спрыгнул на пол и подошёл к книжной полке. Блин, как он желал вновь перечитать эти книги! И вот теперь он имеет возможность прочитать.

Но читать сейчас он не будет. Найдёт время и прочитает. Сейчас он хочет осмотреть свою квартиру. Он полез в шкаф, где обнаружил свои игрушки. Он достал оттуда небольшой истребитель. Ба! Да это же его самая любимая игрушка! Он вспомнил, как он изображал его полёт. А затем вспомнил, как он однажды его запустил. Кинул и чуть не разбил вазу и чуть не прикончил кошку. Кошка Марта еле-еле спаслась. Интересно, куда она подевалась? Наверно, живёт у новых хозяев. Он опять, как в детстве, начал изображать его полёт, при этом издавая жужжание. А потом решил устроить настоящий полёт истребителя. Он же теперь атарий, он умеет пользоваться Даром. Он положил его на пол, провёл рукой… И игрушка взмыла в воздух. Она начала буквально летать по комнате, кружить вокруг Алека. Он был нереально счастлив. Счастлив, как никто другой.

Он прошмыгнул в кухню. Он вспомнил, как мама стояла у плиты и готовила обед. А за обеденным столом восседал папа и читал газеты. Он с удовольствием вернул бы те времена, когда его семья обедала за этим столом. Временами к ним заходили гости: Гэйл, Дек, Кайл Форенд, Сэм с Джейсеном, Кейлан Корн и Джейден Морган, Агилайя со своим мужем Оуэном. Теперь такого уже не будет.

Он зашёл в гостиную. Он сел на диван. Он уже совсем забыл, до чего он мягкий. Он вспомнил, как папа иногда по вечерам сидел на этом диване и просматривал телевизор. А обычно он по вечерам любил прогуливаться по городу. А иногда они втроём садились на этот диван и смотрели какой-нибудь фильм. А потом Алек вспомнил, как его родители танцевали на последний мирный Новый год перед Антитеррористической войной.

Он прошёл в спальню родителей. Вот на родительской кровати Алек очень любил прыгать. Он вспомнил с улыбкой, как отец постоянно ругался из-за этого. А вот и детская кроватка. В ней спал маленький Бетт. Он вспомнил, как он играл со своим маленьким братиком, как он однажды пытался самостоятельно покормить его, и как из этого ничего не вышло. Да, как это было давно! Раньше Бетт спал в такой маленькой кроватке, а теперь ему уже шесть лет, и теперь он вряд ли поместится в такую кроватку.

Он подошёл к письменному столу. Ха, дедушка Кей точно здесь был! Ибо такой рисунок на пыли мог нарисовать только он. Однако Алека интересовало не то, что находится на столе, а в его ящике. Он открыл его. Вначале он достал фотографию двух молодых людей, сидевших на скамеечке в парке, обнявшись друг с другом за плечи. Одного он узнал. Это был его отец. А вот кто второй? Кажется, он его помнит, но очень смутно… Как же его звали? Имя у него очень похоже на имя деда. Кейд? Да, точно. И кого-то он напоминает… Ха! Он очень похож на князя Эридонии Кейда Канценберга. Вот прикол!

Затем он нашёл в ящике какой-то сложенный вдвое листок. Он раскрыл его. Тут писал папа. Но что здесь написано?

«Двое против двух, один против одного».

Что это значит? Если здесь касается одного случая, то, как такое может быть?

«Избранные всё-таки есть».

Избранные? Что-то он об этом слышал… А! Есть же у них Пророчество об Избранных. Согласно ему, должны были появиться двое Избранных, которые должны уничтожить асассинов и вернуть мир планете. Но асассины уже давно передохли, зачем тогда должны появиться Избранные?

«А раз есть Избранные, то, значит, есть и асассины».

Хм… А вот это логично. Да и, тем более, давно ходят легенды, что один лорд асассинов сумел выжить после Третьей войны асассинов.

Ещё Джон писал, что эти Избранные сумеют изменить мир. Рухнет старый мир, и построится новый.

«Человек в броне и человек с капюшоном будут править миром».

«Страны не смогут жить мирно. Появятся противоречия, и начнётся война»

«Мертвец будет страшной угрозой для Республики»

«На двух фронтах»

«Сыновья Вонгов» будут повержены. Но не Вонги. И они вернутся».

А вот это уже, похоже, начинает сбываться. Ходит слух, что один человек сумел выжить. Он сейчас притаился где-то и, похоже, совсем не собирается бросать то дело, которым он занимался до этого.

«На выборах 90-го года победит Тимиос»

А оно так и есть. На тех выборах действительно победил Август Тимиос.

«Когда Тимиос придёт – настанет короткий мир. А затем опять начнётся хаос».

Да, если посмотреть, то с приходом Тимиоса к власти никаких потрясений не было. Настали действительно мирные годы, чего не было уже в течении больше тысячи лет. Однако тут написано, что мир будет коротким, а затем начнётся хаос. Эх, опять планету будет терзать! Эта планета как будто проклята!

Было тут ещё и кое-что про Алека и Бетта. Например, было написано, что Алек станет рыцарем после того, как победит в битве очень опасного воина. Обучение Бетта будет очень трудным, ибо оно будет сопровождаться его постоянным попаданием в ситуации и постоянным вызволением его оттуда. Они станут свидетелем того, как их друзья будут творить историю планеты. Да и они сами будут это делать.

У Джона была прекрасная способность к Предвидению. Он видел будущее, причём всё, что он предсказывал – всё непременно сбывалось. И много ли ещё он предвидел? И что конкретно?

Он решил забрать с собой этот листочек. А потом он хотел показать его Гэйлу и Деку. А если получится – и членам Верховного совета.

Под кроватью Алек нашёл небольшую картонную коробку, к которой была приклеена записка, на которой явно было написано рукой Джона: «Гэйлу Маклейнеру. Об Избранных. Передать ему лично в руки». Алек попытался открыть эту коробку, но ему это не удалось. Да это и понятно. Алек почувствовал, что на неё Джоном было наложено заклятие, которое не позволяло никому открыть эту коробку, никому, кроме Гэйла. Только Гэйлу позволялось открыть её. И тем самым снять печать заклятие. Ладно, если уж папа хотел ему лично передать, то передадим.

А затем он протёр фотографии, висевшие на стене. Ха, а вот и он сам, с измазанным шоколадом ртом! А вот и фотография его родителей. А это что за младенец? Неужели это он сам? А вот на следующей фотке он Бетта сразу узнал. А на этой фотке? Хах! Гэйл и Дек такие юные! Здесь они ещё ученики. А тут ещё и несколько фотографии Джона с неким Кейдом. Блин, и почему он не помнит этого человека?

Блин, столько воспоминаний! Эх, как он скучает по тем временам! Как он желает вернуть те времена! Как бы он хотел вернуть своих родителей.

Но он понимает, что это невозможно. Невозможно вернуть мёртвых, невозможно вернуть прошлое.

Но ведь есть воспоминание. Прошлое на то оно и есть, чтобы помнить его. Чтобы помнить наши ошибки и не допускать их. Чтобы помнить наши уроки. Чтобы мы знали, как это делать.

Не надо жить прошлым. Надо жить настоящим. И думать о будущем.

Только лишь сейчас он понял, что его детство не было плохим. Только лишь сейчас он понял, что не стоит омрачать воспоминания только лишь из-за смерти родителей. Не стоит считать время плохим только лишь из-за плохих воспоминаний. По-настоящему плохим его можно считать, только если счастья никакого не было. А если есть счастливые воспоминания – то значит, время было не таким уж и плохим. В случае Алека, детство было не просто неплохим, оно вообще было счастливым.

Алек был бы не прочь вернуть то время…

Так значит надо делать всё, чтобы в будущем было гораздо лучше, чем в прошлом. Или хотя бы не хуже. Прошлое же не вернуть.

В свою квартиру Алек сумел пробраться только лишь сейчас. Дядя Алан давно хотел его привести сюда, однако Алек отказывался. Эта квартира напоминала о его детстве, в котором были его родители. Поэтому вспоминать детство ему не хотелось. Но недавно дядя Алан умер. И ключ от этой квартиры достался Алеку. И он решил всё-таки выполнить желание дяди и сходить на эту квартиру.

Да, тут надо убираться. Надо хорошенько вытереть пыль, убрать паутину, вымыть окна. Вообще, тут надо хорошенько прибраться. Алек решил всё-таки жить в этой квартире. Будет жить на два дома: в Пуатее и в Ростовске. Когда будет приезжать в Ростовск, он будет жить в этой квартире.

Тут зазвонил его телефон.

– Алло, – сказал он.

– Ты где ходишь? – раздался в телефоне голос его учителя Гэйла Маклейнера.

– Я дома.

– Где? Дома? В Косалтее?

– Неа. В своём. В котором я жил когда-то вместе с родителями.

– Это та квартира на улице Миркалуса?

– Да. Учитель, может быть, поможете мне тут прибраться?

– Уже идём. Только сначала в магазин сходим. За чистящими.

– Как раз на улице Альянса видел супермаркет. Значит, встречаемся там?

– Да.

И радостный Алек выбежал на лестничную площадку.