Читать книгу: «Адвокат с Эльтона», страница 2

Чего я не ожидал, так это того, что Шарлен с радостным визгом бросится мне на шею. Несколько секунд я оторопело стоял, не зная, как реагировать – что ни говори, а с детьми иметь дела мне практически не приходилось – но всё же очнулся и пробормотал:

– Ну, ладно-ладно, Шарлен. Хватит вот этих телячьих нежностей. Лети домой и собирай свои вещи, я сейчас водителя предупрежу, чтобы он тебя отвёз. И дай мне контакт своей матери, пожалуйста.

«Надо оформить всё официально…»

Глава 3. Неприятности

Наше время

«Ленни, ты дома?» – попытался крикнуть, заходя в квартиру, но получилось у меня только сдавленное:

– Ле…

Мощный ураган врезался в меня, снёс с ног и буквально пришпилил к двери.

– Э-э-эрик! Я так соскучилась! Ну наконец-то! Поздравляю с выигранным делом! Ты такой классный! Я знала, что у тебя всё получится! – заголосила Шарлен, одновременно сжимая меня на радостях так, что из лёгких вышел весь воздух.

– Привет-привет, я тоже соскучился. Вот это у тебя силища! Отпускай.

То ли Ленни слишком хорошо меня знала, то ли интонации в голосе всё-таки меня выдали.

– Ты уже знаешь, да?

Она отстранилась и посмотрела на меня огромными ярко-синими радужками. Пару лет назад Шарлен неожиданно решила заменить очки цветными линзами. Я был уверен, что она возьмёт сиреневые или золотые – такого цвета глаза у большинства чистокровных эльтониек – но Ленни почему-то выбрала насыщенный ультрамарин.

Девушка моргнула несколько раз, затем перевела взгляд на зажатую у меня под мышкой пластель вместе с портфелем и с присущей ей экспрессией выдохнула:

– Магнитную бурю на их производства! Агр-р-р, я надеялась, что в этот раз успею всё подчистить до того, как ты узнаешь!

Я натурально опешил:

– «В этот раз»?! И сколько раз ты взламывала базы данных «Ионского экспресса»?!

– Ну, конкретно «Ионский экспресс» всего один раз, – невинно хлопнув ресницами, пробормотала хитрая бестия. – А так ещё два раза были гадские статьи в «Скандальных фактах» и «Новом мегаполисе».

– Ох, Ленни… – Я тяжело опустился на диван в прихожей.

Мысли закружились метеоритным дождём. Получается, это уже не первый выпуск, а значит, под меня роют… Врагов и недругов, недовольных клиентов, разорённых из-за проигрышей в суде фирм, обиженных женщин, их ревнивых мужей и просто завистников у меня всегда было много. У любого успешного адвоката их много, но конкретно у меня – пара сотен точно наберётся. Пытаться вычислить, кто заказал статью, – бессмысленно, но кто бы это ни был, рано или поздно он сможет выйти на родителей Шарлен, и тогда от всей этой грязи будет крайне сложно отмыться… и мне, и Ленни.

К сожалению, шесть лет назад у меня так и не получилось договориться с матерью Шарлен. Так уж сложилось, что на Эльтоне женщины в принципе исторически имели прав больше, чем мужчины. Так как Нереза Бьянчи официально не состояла в браке с отцом Ленни, то и дать разрешение на опеку посторонним человеком могла лишь она. Мнение отца Шарлен юридически не имело силы. Сама же госпожа Бьянчи наотрез отказалась подписывать какие-либо документы, но не потому, что переживала за дочь или была возмущена предложением незнакомца о сожительстве с несовершеннолетней девочкой. Нереза была рада, что дочь «с грязными генами» наконец-то уходит из дома, но женщина не хотела ставить свою подпись на официальных бумагах, из которых устанавливалось её родство с Шарлен.

«Пускай вообще скажет спасибо, что я ей гражданство оформила», – фыркнула эльтонийка и, не стесняясь, выставила меня за дверь.

– Я знаю, что тебе неприятно! – Звонкий голос Ленни выдернул из воспоминаний шестилетней давности. – Да, я не такая красивая, как те зазнобы, которые тебя окружают! У меня жуткие жабры! – Шарлен резким нервным движением дотронулась до шеи и потёрла её с такой силой, будто хотела оторвать несчастные жабры напрочь. – И глаза, если снять линзы, мерзкого водянистого цвета. Да и вообще, от меня за версту пахнет смешанной кровью, ну и что теперь? Я знаю, что я уродина, а ты единственный в своём роде чистокровный эльтониец-мужчина, но неужели тебе настолько противно, что нас запечатлели на одном снимке?!

Губы девушки неожиданно скривились и задрожали.

– Ох, Ленни, не в этом дело! Поверь, это здорово, что в тебе так много от твоего отца! Двойная система дыхания – это замечательная вещь. При желании ты часами можешь находиться под водой и никогда не задохнёшься. И я считаю тебя красавицей такой, какая ты есть!

– Правда? – Шарлен всхлипнула, но при этом светло улыбнулась. – Тогда я не понимаю… Почему ты так сильно расстроился из-за статьи?

Я покачал головой, не зная, как наиболее тактично объяснить ситуацию. Шесть лет назад, когда маленькая девочка переступила порог офиса с отчаянной просьбой посадить её в тюрьму, я даже не представлял, что всё так обернётся.

Время шло. Когда Ленни исполнилось пятнадцать, она напрочь отказалась съезжать из пентхауса и заявила, что я не настолько хорошо плачу, чтобы снять квартиру. Конечно, мы оба знали, что это неправда. Но я и сам настолько привык к её незримому присутствию, совместным просмотрам голофильмов под хруст чипсов и вылазкам на другие планеты, в зоопарки и музеи техники, которые так сильно любила мелкая, что я не стал возражать.

– Понимаешь, Ленни, дело не в том, что у тебя миттарская кровь, – ответил, тщетно стараясь подобрать правильные слова. – Просто ты несовершеннолетняя по меркам Эльтона, и вся эта ситуация может плохо отразиться в будущем на твоей репутации. Я знаю, насколько сложно смескам добиться положения в обществе, а если в твоей истории будет ещё и пятно…

Синие глаза сердито сверкнули:

– Эрик, ну не держи меня за дурочку! Разумеется, я уже взломала базу данных Эльтона и исправила свой возраст. Мне двадцать один. – Мелочь с косичками гордо задрала подбородок, а я не удержался от улыбки. Сколько бы лет ни прошло с нашего знакомства и как бы высок ни был её уровень интеллекта, для меня она всегда будет мелочью.

– И всё-таки мы оба знаем, что это неправда. – Я многозначительно посмотрел на девушку, но та в ответ воскликнула:

– Ух ты! Ты купил мои любимые мятные леденцы! – Шарлен выхватила торчащую пачку из моего кармана и напихала в рот сразу горсть: – М-м-м, какая вкуснятина, с жидкой начинкой!

– Ленни, не переводи тему, – строго одёрнул я сладкоежку. – И вообще-то, кто-то мне клятвенно обещал, что больше не будет заниматься противозаконной деятельностью!

– А я и не перевожу! – искренне возмутилась девчонка и тут же добавила: – Во-первых, ты такой правильный зануда, что даже тошно. Во-вторых, это ещё несколько лет назад было. Я сразу себе возраст подкрутила в идентификационной карточке. Слушай, а помоги мне вывести с брокерского счёта пятнадцать тысяч кредитов! – И глазками при этом хлопнула невинно.

Я посмотрел на маленькую манипуляторшу с укором.

– Что?! – Ленни чуть было не подавилась леденцом, но почти сразу положила в рот ещё несколько. – Эрик, всё по закону! Акции компании, занимающейся распознаванием образов с видео- и голозаписей, поднялись в цене. Я вложила в них деньги, которые ты заплатил за поиск алиби подопечного, отказавшегося сообщать, что он делал в момент убийства жены. Ну того, что с любовницей кувыркался. Всё чисто!

– А вывести деньги ты не можешь, потому что?.. – Я вопросительно приподнял правую бровь и выразительно посмотрел на девушку со щеками, раздувшимися от конфет. Круглое лицо Ленни сейчас напоминало очень запасливого хомячка.

Ответ на незавершённый вопрос, разумеется, я знал, но хотел, чтобы она произнесла это вслух.

– …Потому что транзакция денег очень крупная, Межгалактический Банк требует личного прихода в офис, помимо электронной цифровой подписи, а там они поймут… – она замялась, – что я слегка приукрасила дату рождения.

Фыркнул. «Приукрасила дату рождения». Вот как это называется? Ну-ну.

– Ленни. – Я покачал головой. – Зачем тебе такая сумма?

– Ну-у-у… я истребитель себе новый хочу. – Она смущённо поковыряла носком туфельки ковёр. – И сервер с квантовым процессором на двести кубитов. Нет, наверное, сервер хочу даже больше.

– Я же дарил тебе «Ястреба» на шестнадцать лет. С ним что-то не так?

– Я «Тигра» хочу. Последней модели…

Вздохнул.

– Ленни, ты очень талантливый программист. Скажу честно, таких талантливых я в своей жизни встречал лишь несколько раз. Давай так: я выведу деньги на счёт и оформлю покупки на своё имя, а ты пойдёшь учиться в Академию Космического Флота или присмотришься к Высшему Таноржскому Университету.

Я уже давно планировал постепенно подготовить Шарлен к мысли, что ей надо получить качественное высшее образование, и вот наконец, озвучив, что меня грызло последние месяцы, в ответ получил изумлённо-обиженное:

– Я тебе надоела?!

Опять двадцать пять. Ретроградный Меркарий!

– Ленни, да не в этом дело! Просто посмотри на себя! Ты живёшь в квартире безвылазно. У тебя нет друзей, ты не общаешься с родителями. Тебе нужно социализироваться. Да, все обучающие курсы на удалёнке – это хорошо, но было бы лучше, чтобы…

– Но ты говорил, что я могу жить у тебя столько, сколько хочу! – Огромные синие глаза мгновенно заволокло влажной пеленой.

Я мысленно выругался. Женские слёзы всегда были моей слабостью.

– Да, ты можешь жить сколько хочешь. Но было бы неплохо, чтобы ты присмотрелась к учебным заведениям. Если ты переживаешь насчёт того, что мы будем редко видеться, то выбирай Академию Космофлота. Ты знаешь, я там преподаю юридический курс…

– Раз в пару лет? – фыркнула Ленни, нервно потеребив одну из своих розовых косичек.

А я вдруг поймал себя на мысли, что моей подопечной уже восемнадцать, но эта дурацкая детская причёска и манера одеваться в комбинезон с цветными подтяжками делают её визуально младше на несколько лет. Странно. Зачем она так одевается, если в документах исправила дату рождения, чтобы казаться совершеннолетней?

– У меня есть связи в совете адмиралов, тебя возьмут вообще без экзаменов, только скажи, какой поток тебе нравится. Технический? Аналитический?

– А как же мой возраст? Мне же нет двадцати одного.

– Анестэйшу Радосскую взяли в главный филиал в восемнадцать. Вивьен Касс, в девичестве Виардо, поступила в юнисский филиал Академии в девятнадцать вообще без подготовки. Кстати, недавно закончила мой выпуск, и я очень доволен её результатами. Прекрасно разбирается в законах…

Я готов был перечислять и дальше, но буквально споткнулся о насмешливый взгляд Шарлен.

– Слушай, Ленни, ты уже определись. – Внезапно я разозлился. – Либо тебе есть двадцать один и ты взрослая настолько, что в состоянии вывести кредиты на личный счёт, либо ты несовершеннолетняя и тебе было бы неплохо получить хоть какой-нибудь диплом об образовании!

– Зачем?! Мне и так хорошо в «Вейсс Юро-Щит». Исполнится двадцать один по-настоящему, буду работать ИТ-консультантом на полную ставку!

– Ленни, пойми, я хочу, чтобы ты в принципе ни в чём от меня не зависела…

– А я не хочу! Признайся, ты всё-таки хочешь от меня избавиться!

– Да нет же! Это просто неправильно! Тебе нужны друзья среди сверстников…

– Кто сказал, что они мне нужны?!

Не знаю, к чему бы завёл спор с Шарлен, которая начала заводиться похлеще моего, но нас прервал виброзвонок на коммуникаторе. Нажимая кнопку приёма входящего сигнала от Бена, я шикнул на Ленни.

– Уничтожь бумаги в моём портфеле.

– Тебе надо – ты и уничтожай. – Ленни состроила обиженную мордочку, подхватила мятные леденцы и ушла прочь.

Какой же она всё-таки ребёнок!

– Да, Бен, слушаю, – устало сказал голограмме.

Секретарь хмыкнул, явно услышав последнюю перепалку с Шарлен, но комментировать её не стал, вместо этого сразу перешёл к делу:

– Слушай, тут такая жирная рыбка наклёвывается… Обещают двадцать тысяч крекеров¹, если ты хотя бы взглянешь на документы и просто проконсультируешь. А если возьмёшься…

Я поморщился. Такие огромные суммы за «просто консультацию» никто не даёт.

– Бен, давай короче. Что за клиент?

– Ну… – Секретарь стушевался. – Камиль Росси… его осудили на Карридо².

– Нет.

– Эрик, но ты же даже не выслушал всё предложение…

– Я повторяю: нет. – Собственный голос прозвучал холоднее стали. – Бен, ты знаешь мои принципы. Я работаю только с теми клиентами, в чью невиновность верю или считаю, что закон обходится с ними слишком жёстко и они заслуживают более мягкого наказания. На Карридо отправляют лишь серийных убийц, маньяков и насильников. Даже если одно из дел окажется липовым, сомневаюсь, что все остальные такие же. Я даже смотреть в бумаги не буду. Не звони мне по таким вопросам больше!

– Но Эрик! Я уже обещал, что ты взглянешь… Двадцать тысяч кредитов!

– Извиняйся, возвращай деньги и отказывайся от дела. Всё, пока.

– Ну Э-э-эр…

Голос секретаря утонул в писке прерывания сигнала. Мало того что поссорился с Ленни, так ещё и Бен из-за какой-то чуши решил со мной спорить. А ведь этот полуцварг-полупикси у меня работает со дня основания фирмы, двадцать пять лет, и прекрасно знает, что я никогда не берусь за такие дела! Кошмарный день!

Только я откинулся на стену, как коммуникатор вновь провибрировал.

– Шварх, Бен, я же сказал… – начал я распыляться, но меня перебил до боли узнаваемый голос робота из канцелярии Ионского суда:

– Уважаемый Эрик Вейсс, сегодня в десять сорок две по местному времени был подан иск о сексуальном домогательстве в мужском туалете Ионского суда от гражданки Эльтона Розалинды Блау, ранее Кросби, ранее Питерсон. Дисциплинарное слушание назначено на полдень тринадцатого числа четвёртого месяца этого года. В качестве обвинителя прокуратура Эльтона назначила Селесту Ленц…

– Ох ты ж, проклятые астероиды! Всё-таки Розалинда обиделась и решила подгадить. – Я скрипнул зубами от досады.

Глава 4. «Золотой век»

Я рассматривал на виртуальном дополнительном экране коммуникатора фото из «Ионского экспресса». Мы так крупно повздорили с Шарлен, что она принципиально отказалась удалять возмутительную статью из инфосети, и теперь её можно было найти буквально на первой странице поиска.

Ленни восприняла в штыки попытку устроить её будущее и обеспечить нормальное образование, считая, что я хочу от неё таким образом избавиться. Как ей в голову только пришла подобная чушь?.. В висках пульсировало от женских криков: «Я так и знала, что не нужна тебе!», «Да лучше бы я осталась жить с матерью, которая открыто называла меня бракованной…», «Я тебе собака, что ли, которую можно приютить, а затем выгнать на улицу?» – и звона бьющихся коллекционных статуэток из муоранского стекла, которые я дарил Ленни на праздники.

Конечно, я предполагал, что с учётом её прошлого сепарация будет болезненной, но не представлял, до какой степени. За последние годы я настолько привык заботиться о Шарлен, что она стала для меня кем-то вроде любопытной младшей сестрёнки… которая выросла, превратилась в красивую девушку и почему-то всё ещё не стремится обзаводиться друзьями и молодыми людьми.

Голова раскалывалась. Я потянулся к шэйтарри, глотнул, поморщился и взглядом нашёл бармена.

– Вы что-то хотели, сэр?

– Да, – ответил недовольно. – Шэйтарри.

– Так вы же его пьёте… – изумился мужчина, но тут же замолчал под моим тяжёлым взглядом.

– Настоящий, неразбавленный, а не вот эту бурду.

– Да-да, конечно, сейчас всё сделаю.

Я проводил взглядом мужчину и скрипнул зубами от досады. «Золотой век» – моё любимое заведение на Тур-Рине, вот только с качественным алкоголем здесь, конечно, беда. С одной стороны, сюда пускают без дресс-кода и не обращают внимания на расу, благодаря чему чувствуешь себя комфортно, с другой – цены в заведении удерживаются достаточно высокими, чтобы сюда не заваливалась всякая шваль. А ещё сам Тур-Рин располагается всего лишь в часе лёта на скоростном истребителе от Эльтона и Иона, что в принципе делает планету весьма привлекательной. Именно поэтому я пару десятков лет назад даже открыл здесь второй офис… Ну, и ещё, возможно, потому, что когда-то я любил прошвырнуться по ночным клубам. Но это, разумеется, вторичное.

На фоне играл расслабляющий кантри-блюз, приглушая разговоры немногочисленных посетителей. Современная подсветка искусно имитировала открытый огонь в гигантском камине у дальней стены, лампочки в форме старинных свечей на крошечных магнитах парили и кружились над широкими столешницами, покрытыми шпоном из натурального орешника. При первом посещении «Золотого века» моё внимание больше всего привлекли барные стулья, выполненные в форме ковбойских сёдел. Хозяйка заведения с гордостью сообщила, что специально их вывезла с какой-то аграрной планетки на краю Федерации. Необычное решение, уникальное и не лишённое вкуса, хотя и весьма затратное.

Я наклонил голову к правому, а затем к левому плечу, разминая шею, и осмотрелся. За соседним столом о чём-то болтали два мускулистых златогривых ларка. Хорошо одетые, довольные и, как истинные представители своей расы, употребляющие вместо алкоголя крайне полезный травяной чай. Недалеко от них рубилась в простенькую настольную игру группа студентов-смесков с ярко выраженной человеческой кровью. Не знаю, откуда у них были деньги на «Золотой век», но компания употребляла пиво, время от времени просила хорошенькую официантку обновить закуски, всякий раз оставляя чипы-чаевые на краю столешницы.

Ближе к камину в уютном закутке расположилась ещё пара гостей. Брюнет весьма внушительных размеров сидел ко мне спиной и что-то экспрессивно рассказывал девушке, а та в ответ инертно кивала и потягивала свежевыжатый сок из трубочки. Распущенные пурпурно-малиновые волосы струились по открытой шее эльтонийки. Очень красивые черты лица – аккуратный маленький носик, миндалевидный разрез глаз, высокие скулы – и самая обычная мешковатая клетчатая рубашка и продранные, как это модно у молодёжи, джинсы.

Вроде бы обычная влюблённая парочка на романтическом свидании, но что-то меня в ней привлекло. Ещё несколько секунд я смотрел на двух незнакомцев, прежде чем осознал: у девушки слишком серьёзное лицо, а в глазах угадывается большой жизненный опыт. Конечно, благодаря уникальным генам, эльтонийки что в пятьдесят, что в сто пятьдесят выглядят практически одинаково, и, как правило, угадать возраст женщины – задача архисложная, но я был готов поклясться, что эта девушка в клетчатой рубашке значительно старше своего спутника.

– Ваш шэйтарри, сэр!

Я кивнул бармену, отхлебнул, смакуя дымный аромат, и дождался, пока во рту разольётся неповторимый плотный терпкий вкус с восхитительными ягодными нотами. Говорят, что подлинный шэйтарри – крайне редкая вещь, и для каждого он имеет собственный вкус. Наверное, это всё происки маркетологов, но в одном гуманоиды сходятся: тот, кому довелось попробовать оригинал, непременно отличит его от подделки. Не знаю, как насчёт остальных, но я перепробовал множество видов алкоголя и конкретно этот напиток с лёгкостью выделю из тысяч. Слишком уж он… необычен. Жидкий огонь на языке практически мгновенно сменяется палитрой оттенков от свежей морозной хвои до дубовых и ореховых полутонов, но на нёбе всегда остаётся мягкий ежевичный аромат. Сколько бы я ни пробовал шэйтарри, каких бы годов и выдержки, сладкая ежевика остаётся всегда.

Бросил несколько чипов на лакированную барную стойку цвета горького шоколада и вновь посмотрел на двусмысленную фотографию в зоопарке, на которой я обнимал Шарлен. Память услужливо подкинула другую полумиттарку…

…Стандартный зал суда. Жёсткая скамья. Мои руки скованы неодимовыми наручниками. Дурацкая железка впилась под кожу и натёрла запястья практически до крови. Руки болят от того, что вывернуты в неудобном положении уже больше суток, спина ноет, а в голове ватный туман. Но всё это ерунда по сравнению с тем, что Элиза погибла. Душа ноет, сердце из последних сил толкает кровь, будто его переехали аэрокаром… Холодно. Как же холодно.

– Встать, суд идёт!

Сквозь прутья решётки в меня ткнули острым наконечником, и пришлось подняться. Пульс отдавался в голове так громко и часто, что я прослушал бо́льшую часть речи обвинителей и даже не запомнил, как зовут бесплатного адвоката, выделенного мне согласно закону.

– …Эрик Вейсс обвиняется в употреблении и распространении диатория! Наказание – пожизненное заключение на астероиде С-класса…

– Ваша честь, я согласен со стороной обвинения по пункту употребления диатория. Анализы крови подтверждают это, но распространение ещё не доказано… – не унимается мой адвокат.

Я мысленно хмыкнул. Шварх, вот почему мне ещё так хреново и во рту наложил гориллом. Похоже, эти уроды с присосками вместо рук накачали меня наркотой, чтобы всё выглядело реалистично. Астероид С-класса – это что? Забыл классификацию… Собственно, да какая теперь разница, что со мной будет, если Лиз погибла? Я не успел буквально на одну минуту… Дерьмовый из меня гонщик.

– …У нас есть свидетель!

Пф-ф-ф, кого они, интересно, выдвинули в свидетели? Я обошёл на гонках Мирта и Терри, вытеснив их с пьедестала… Неужели ребята решили навсегда отделаться от меня таким низким способом?

Внезапно двери в зал суда открылись, и в голове резко стало пусто и гулко. На пороге стояла она.

У меня галлюцинации?..

Золотая кожа Элизы неестественно бледна, сине-зелёные глаза как будто стеклянные, а такого же яркого оттенка волосы заплетены в две простые, но совершенно неаккуратные косички. И ни одной царапины на теле. Шварх! Этого не может быть! Совершенно точно не может! Элиза погибла на том проклятом корабле октопотроидов! Я сам видел!

– Лиз! Лиз, это ты?! Ты жива?!

Она никак не реагирует на мои крики. Даже не поворачивает головы.

– Лиз, умоляю, посмотри на меня!

– Успокойте обвиняемого! Скорее! Он сейчас решётку сломает!

Тело пронизывает острая боль под лопатками, я падаю на швархову скамью, но не могу оторвать взгляда от нежного профиля любимой. Помощник прокурора надевает на запястье Лиз таноржский детектор лжи в форме бабочки.

– Свидетель, представьтесь, пожалуйста.

– Элиза Киано.

– Вы подтверждаете, что видели, как подсудимый грузил наркотики?

– Да, подтверждаю.

– Вы подтверждаете, что он занимался сбытом диатория?

– Да, подтверждаю…

Мозг отказывается воспринимать информацию… Крылья бабочки мягко переливаются зелёным… Но это же неправда! Всё извращено!

«Зачем она лжёт?» – крутится единственный вопрос в голове.

Я бесконечно долго смотрю на девушку и всё никак не могу поверить в то, что в данный момент она даёт показания против меня. Она отвечает так механически… ни разу на меня не взглянула. Точно! Это же не она! Моя Элиза никогда бы так не поступила! Да и взрыв был такой силы, что там не смог бы спастись даже цварг, не говоря уже о полуэльтонийке-полумиттарке! Моя Лиз умерла бы, но ни за что не стала бы лгать, чтобы посадить меня в тюрьму!

– Это робот! Бионик! Это подделка! Вас дурят!

Снова прожигающая боль под лопатками, сознание уплывает.

Я вновь отхлебнул шэйтарри и сделал плавное движение пальцем, проваливаясь в единственную запароленную папку на коммуникаторе. Провёл подушечкой пальца по лицу Элизы и залпом опрокинул в себя остатки пойла… За девяносто с лишним лет у меня было множество женщин, но я так и не смог забыть её.

– Эй, красавчик, угостишь даму коктейлем? – Неожиданный вопрос вырвал меня из омута юношеских воспоминаний.

Эльтонийка с приторно-сладкими духами в вызывающе обтягивающем комбинезоне села на соседнее седло у барной стойки и эротично прогнула поясницу. В былые времена я бы согласился и на флирт, и на всё последующее без раздумий. Но сейчас подумалось, что я и так уже изрядно употребил алкоголя, благо на «Тигре» есть функция автопилота, а ещё было бы неплохо подготовиться к следующему делу и рассмотреть запросы от клиентов, которые Бен накидал мне на электронку…

– Прости, не сегодня. Поищи кого-нибудь другого в этом заведении. Уверен, – кивком указал на ларков за соседним столиком, – те ребята не откажутся приятно скоротать вечер.

Я встал, намереваясь перед выходом из заведения зайти в мужскую комнату, но незнакомка проворно схватила меня за руку.

– Мне кажется, я вас знаю… Вы же… – Она прищурила раскосые золотые глаза и внимательно меня осмотрела. Несмотря на царивший полумрак, от неё не укрылся и цвет моей кожи, и оттенок волос, и характерные для расы черты лица. – Вы же чистокровный эльтониец, да?

От волнения зрачки девушки расширились, и она демонстративно медленно облизала пухлые алые губы. Вот теперь мне стало действительно противно, и я вспомнил, почему не посещаю родную планету, а живу на её спутнике – Ионе. Омерзительно, когда на тебя смотрят как на быка-осеменителя. На Эльтоне концентрация таких дамочек зашкаливающе высокая, но, как показывает практика, есть они и на Тур-Рине.

– Послушайте, я вам заплачу! Двести крекеров за полчаса! Всегда мечтала о чистокровной девочке! – Глаза дамочки зажглись азартным огнём.

– Если вы ищете ночного мотылька, то боюсь вас огорчить, – процедил сквозь зубы. – Вы ошиблись заведением. Отпустите мой рукав.

– Хорошо, пятьсот! – Мамзель быстро сориентировалась, лишь сильнее сжимая края пиджака. Её хвост с кисточкой хлестнул меня по ноге, показывая высшую степень возбуждения хозяйки. Поморщился. Кажется, «Золотой век» скоро перестанет быть моим любимым заведением.

– Тысяча крекеров! Последнее предложение! Посмотри, от чего отказываешься, красавчик! – воскликнула эльтонийка, расстёгивая на груди молнию практически до пупка.

При этом другой рукой она всё ещё крепко держала мой рукав. Даже костяшки пальцев побелели, с такой силой она вцепилась в ткань. Шварх! Ещё не хватало ко всему засветиться и на Тур-Рине со скандалом! Нет, очередного иска за домогательство эта вертихвостка мне, конечно, вкатывать не станет, но жизнь подпортить при желании тоже сможет.

Я наклонился к девушке, что, не стесняясь, открыто предлагала себя.

– Детка, – произнёс ей на ухо, понизив голос до сексуального шёпота. – Ну куда тебе дети, а? У тебя такая потрясающая фигурка, ещё испортишь. А какая грудь! Неужели настоящая?

– Конечно настоящая! – возмутилась поплывшая от комплиментов эльтонийка и наконец-то отпустила мой рукав с намёком: на, мол, потрогай.

Именно этим я и воспользовался. Резко выпрямился, пока девушка не опомнилась, круто развернулся и пошагал прочь.