Читать книгу: «Как пережить любовь в стихах», страница 2

Ты от судьбы, не убежишь!

Порой нужно перестрадать,

Чтоб счастье на корню создать.

Запомни друг мой, навсегда,

За дождиком идёт жара!

Индийская сказка

В пустыне Тар ночь наступала,

Всем путникам, сон намечала.

И кто осмелится идти,

В ночную мглу?

Но, впереди,

Книга чудес и сокровений,

Где тайны мира и забвений.

И путники туда идут,

Себя совсем не берегут.

Ночь в Индии полна загадок.

Чтоб тайны мира разгадать,

Себя, Вам можно потерять!

Но, не о бедах мы мирских,

Поговорим на сон грядущий.

Я расскажу тебе о власти,

О глупости и сладострастье!

Когда – то, но не так давно,

Жил был Абхай.

Бесстрашным воином называли,

Его в деревне под Луной.

Жил он всегда в одной печали.

Любовь свою он потерял,

Борьба с огнём, когда была.

Служил Абхай сейчас царю,

Аль – Махриджани нареченным.

Царь мудр был,

Был сладострастен,

И обладал огромной властью.

Дружбы водил он с Божеством.

И все рабели пред царём,

Грозного взгляда наречённым.

И знал он, Тайны мира мёртвых…

Настал день пира в дворце.

Съехались гости с края света,

Разных народов и просветов.

Хотели все послушать сказки,

Что царь расскажет, в ночь огласки?

Все ели, пили, танцевали,

С душою все они играли.

Подкрался вечер во дворце

И изменились все в лице.

Гостей зовут в центральный зал,

Аль – Махриджани приказал!

В том зале всё сверкало светом.

В хрустальных стенах отражались,

Кристаллы чистого алмаза.

Рубины, кварцы, изумруды,

Вокруг сверкало красотой!

Краса диковинных цветов,

Благоухала для Богов.

В том зале, были водопады,

Вода прозрачная была.

И рыбы плещутся размером,

С двадцать локтей и по колено.

Здесь зал был полон волшебства.

А по средине тайной залы,

Стоял, сам царь своей державы.

«– Прошу Вас гости, проходите!»

– промолвил Царь, сзывая всех.

Гости вошли в шикарны залы

И разместились на диваны.

Все ждали поскорей начала,

Когда начнет Царь говорить?

Что скажет в эту ночь опала?

Но, он молчал. Не говорил.

Царь полон грусти и тоски,

Начал историю свою:

«-Когда то, был я с Сулейманом,

Сыном Дауда, на пиру.

Мы долго думали сегодня,

Над жизнью смертных на виду.

Пришли к единому решению:

«Три вещи, лучше трех других:

День смерти лучше дня рождения,

Живой пёс лучше мертвых львов,

И лучше бедности могила.»

Таков в тот день был наш исход.

Но, не успели мы продолжить,

Влетела в залы птица Рух!

В когтях её был мертвый слон

А, на спине восседал он!

Владыка преисподней всей,

Царь смерти – Яма, царь костей!

Спустился с птицы он высокой

И подошел к нам не спеша:

«– Зачем такие разговоры?»

– спросил Царь Яма, у меня.

Не знал друзья я, что ответить,

Подумал только про себя:

«Хочу жизнь лучше сделать детям,

Чтоб вечной жизнь была моя

И не ушла моя жена.

Но жаль, она уже мертва!»

И в тот момент, Царь смерти Яма,

Мне протянул кусок металла.

Оно сверкало чистотой,

Прозрачной, горною слезой.

Сказал пред тем, как удалиться:

–«Вот тебе камень на прощанье,

Не пользуйся им горячо!

Найдёшь ты в жизни сто страданий!

Но воскресить ты сможешь часть.

Вот камень, он не поминальный,

Он оживляет только часть.»

Оставил он в моей руке,

Волшебный камень на легке.

Не знал я, что мне делать с ним,

Зачем он нужен был другим?

И для чего мне воскрешать,

Ту душу, что нельзя позвать?

Я начал плотно изучать

И много думать, и гадать.

Настал тот день, когда решился,

Позвать я мёртвых от тоски!

Я взял себя тогда в тиски,

Взял в руку плотно этот камень.

Хотел я смерти, сердце билось,

В глазах все резко помутилось.

Открылась дверь и на пороге,

Стоит она в блестящем сари -

Моя жена, и вся в печали!

Я не могу сказать и слова,

Она стоит не шевелясь.

Я подошел к ней, обнял сильно.

Мне больно было без неё!

В тот миг, моя душа запела,

Вернул я её очень смело!

Но, не показывал её,

Я никому на этом свете.

Меня она ночами стала,

Звать в угол комнаты Царей.

И как-то раз, Индийской ночью,

Под пряности ночных огней.

Я согласился с нею точно,

Остаться в том углу быстрей.

Не ведал я тогда секрета,

Мертвых не взять с того нам света!

Она могла меня убить,

Могла и просто задушить.

Она питалась моей жизнью,

Я не противился и дня.

Ведь без неё тоска на сердце,

И нет мне мира без огня.

Дала она огонь проклятый,

В углу том, развела пожар.

Пламя раскинулось так вскоре,

На весь дворец и все покои.

Пришло сознание с помутнения

И понял я в тот миг прозрения -

Что не моя жена со мною!

Там демон, в её теле рыщет,

Из приисподни он вошел.

Он души губит человека

И за моею он пришёл.

В ту ночь, мне было не до смеха,

Я так страдал за всю страну!

Я глупостью, из края света

И мира мёртвых, тварь привёл.

Тот демон, был жестоким очень,

Питался девами, детьми.

Он убивал их всех той ночью,

Не мог я никого спасти.»

Замолк Царь Махриджани с грустью,

Слёзы бежали по щекам.

Все видели, тоску с той болью,

Все плакали с ним, сгоряча.

А воин наш, Абхай речённый,

Стоял и понял наконец.

Кто виноват в той смерти подлой,

Его жены любимой здесь.

Царь Махриджани, вышел с залы,

За ним бежал Абхай стремя.

Догнал Царя наш воин славный,

Остановил его с плеча.

И молвил пред Царём те речи:

–«Великий Царь и господин!

Прошу Вас милость мне далече,

Спасти родную с Паталы!»

Упал Абхай пред ним в колени

И долго умолял Царя.

Царь смотрит в душу,

Видит сердце,

Тоска напала не тая.

Сказал же царь своему воину:

–«Возьму с собой кусок металла,

Проклятый он и весь в огне.

Вернёшь ты душу из опала,

Себя погубишь ты в беде!

Я клялся, что не дам насильно,

Тот камень злости.

Но в ночи,

Поёт мне песни он могильно

И жизнь зовёт отдать в печи.

Зовёт меня с собой в мир мёртвых,

Я не хочу туда идти.

Отдам тебе камень проклятый,

Ты совладать должен над ним.

Но, знай мой воин поминальный!

Как ты найдёшь свою судьбу,

Бросай скорее в путь сакральный

Мёртвый металл, не жизнь свою!

Те твари, будут рвать вас силой,

Не поддавайся ты на визг.

Когда найдешь её ты милой,

Разум над сердцем берегись!»

Сказал Царь речи, поднял руку.

В руке его точно звезда,

Сияет камень чёрным оком

И манит словно не спеша.

Абхай взял камень в свою руку

И онемела вся она.

Он шёл домой и ясным оком,

Знал дома, ждёт его она.

Открыл он дверь своей лачуги,

Зашел со страхом в темноту.

Зажёг он свечи в своём доме

Но, ничего не видно в нём.

Сел на кровать свою один он

И горько проронил слезу.

Слеза упала, зашипела,

Услышал громкий стук в окно.

Вскочил Абхай и так же смело,

Бежал на улицу. В чем дело?

Открыл он дверь своей лачуги

И видит у окна стоит -

Жена его, но вся в испуге,

Стоит в ночной глуши магнит.

Он подошел и обнял Шачи,

Так нарекли его жену.

Абхай упал пред ней в колени

И произнёс он сквозь слезу:

–«О, жизнь моя! Моя любовь,

Нет счастья на Земле забвенной!

Возьми меня с собой прошу,

С тобою вечно быть хочу!

Отдам я душу, плоть и силу.

Отдам я все, чтобы потом -

Весь мир тебе лишь подарить

И обо всем мирском забыть!»

Луна той ночью освещала,

На горизонте корабли.

Они подплыли все к причалу,

Сошли на сушу моряки

И в страхе ночи замерли.

Лежал мужчина, смелый воин,

На том песчаном берегу.

Лежал он мёртвый, без пробоин,

С моментом счастья на ветру.

Когда подняли его тело,

В руке сжимал он очень смело,

Кусок металла из звезды.

Не понял здесь никто, что это

Коварство мёртвого завета.

И смыло море на край света,

Историю любви за это.

Принцесса Китая

В провинции Древнего Китая,

Не далеко с рекой Хуанхэ,

Семья свой путь вела большая,

На поиск счастья на Земле.

Семья та пребывала в страхе,

Грозный правитель их ловил.

Он должен получить немедля,

То, что так сильно полюбил.

Причиной быстрого побега,

Служила дочь красы от неба.

Волос вороньего крыла,

Стихии дерева глаза.

Стройна, умна и утончена

И в страхе мудра, спокойна.

Войско правителя в пути,

Должны их всех сейчас найти.

Не смогут странники у нас,

Спастись от них в заветный час.

У них указ: Ветер весны,

Дух молодости, красоты,

Доставить срочно во дворец.

И для правителя стеречь.

Куифен, так звали диву нюй,

Решила всё предостеречь.

Семью от рока уберечь.

Остановила всех она

И быстро спрыгнула с седла.

Пошла Куифен на встречу войску,

В долине жизни и спокойства.

Не ведала тогда она,

Какая её ждёт беда.

Что путь её будет тернистый

Но, цель достигнет лишь вода.

Так нюй из малого села,

В дворец правителя пришла.

*

Дворец тот был, с парящей крышей,

Волшебным оком озарён.

Красив, огромен и возвышен,

Над морем находился он.

Вокруг дворца сады стелились,

Красою всё своей манились.

Но, для Куифен они не в радость,

Печаль осталась в сердце малость.

Здесь янной обладает иньной

И выбор будет за тобой.

Остаться жить в неволе тленной,

Или разрушиться скалой.

Куифен не знала свою участь,

Но хитрости приберегла.

Сегодня ночью повелитель,

Не усомнится в ней ни дня.

Ей приготовили покои,

Наряды сказочной красы.

Её готовили для крови,

Красною нитью повязли.

И вот настала ночь в небесной,

Заходят слуги за Куифен.

Ведут её кланяться в ноги,

Отдаться в плен души и тел.

Сын неба, был правитель злобный,

Народ его красавцем звал.

Но, оказался он коварным,

И мерзкий, подлый старикан.

Куифен ввели к нему в покои,

Обрадовался царь в ночи.

Что удалось ему так вскоре,

Цветок степи заполучить.

Подходит к ней старик отвратный

И тянет к ней свои клешни.

Куифен хватает без оглядки

Ножи, что в блюде принесли.

-«Стой повелитель ты смердящий,

Не делай глупости шайтан!

Я знаю тайну мира власти,

Я знаю демонов из пасти!

Клянусь глупец, если посмеешь,

Или хоть волос упадёт,

Сгоришь ты, как собака стлеешь!

Не подходи, а то проткну!»-

Глаза Куифен в раз потемнели,

Владыка испугался в миг.

Он понял, что она владеет,

Язычеством духов степных.

Царь поднебесной преклонился

И голову свою склоня,

Начал молить, в пощаде биться,

Просить прощения не тая.

«– О, повелительница ветра!

Прошу простить меня глупца!

Не ведал я какие силы,

В том тленном теле спят от дня.»

Куифен сменила гнев на милость,

Сказала в миг она ему:

«– За доброту моего сердца,

Ты злобный враг моей страны,

Отдай мне трон и власть небесной,

Тогда прощу душу твою.»

Старик поверил этим речам,

Повиновался красоте.

Беспамятство его далече,

Одолевало в той красе.

Желанье бросить гнев на милость,

Скиталось в странствии души.

Он очищение принял в милость,

Отдаст он трон своей судьбы.

*

Через три дня, в небесной праздник.

Правитель передал свой сан,

Той нюй, что хитрость к власти,

На свои плечи вознесла.

Дух ветра, молодости степи,

Взошла на трон в тот день и час.

Небесная цвела в рассвете,

Лучами солнца вся струясь.

Куифен была обычной девой,

Но, был в ней дух степи и ветров.

Иньной взляла победу янны,

За глупость плоти в ночь врагов.

Старик тот, принял очищение

И упокоил он себя.

Ему хотелось, лишь забвения,

Душа бы, к небу вознеслась.

Случайное, стечение мыслей

И все события, сошлись.

Может, нам правда, нужно мыслить,

Что, от судьбы не убежишь?

Так получилось, что герои,

Добились света, для себя.

Порой, обычная случайность,

Меняет жизнь нам, навсегда.

Степь

Шёл воин по степи пустынной,

Душа его была в ночи.

Он ждал рассвета и видения,

Надежд полны его мечты.

Он шёл и понял мир забвения,

Он понял грусть и понял сны.

Тоска на сердце не сходила,

Болит душа от той красы.

Он убивал людские души,

Он воевал против врага.

Так хан хотел,

Но, больно слушать,

Что жизнь ему приберегла.

Он был здоров, красив и молод,

Он крепок был и на коне.

Но, счастье его ускользнуло,

Убив всю жизнь в ночной тиши.

Не знал наш воин, что же делать,

Куда ему сейчас идти.

Тенгри, бог неба, бог верховный,

Смотрел на воина с высоты.

Он радость в жизнь его дополнил,

Но, тот убил всё с горяча.

Не надо слушать наваждение,

Повиноваться всем чужим.

Наш воин стал врагом забвения,

В смертях народа упоения.

И поплатился воин кровью,

За кровь народов и за смерть.