Читать книгу: «Не жалей. Баку, встречай меня. Я тоже рад встрече…», страница 2

Глава 4. Университет

15 сентября 1998 года, 12:30

Подойдя к университету, я понял, что мы опоздали…

– Самир, ты идиот, из-за тебя мы пропустили «экскурсию», – Фарид был расстроен до глубины души, а меня это развеселило.

Под понятием «водить экскурсию» любой подумал бы о том, что мы любвеобильно проводим экскурсии для наших новичков, прибывших в новом учебном году. Начиная со второго курса, я, Фарид и Руслан ловили красивых первокурсниц, которые опаздывали на линейку, делая вид, что кураторы поручили нам дождаться опоздавших и сопроводить в аудиторию. Обычно такие «экскурсии» заканчивались мирно и без проблем, но в прошлом году, пришлось сильно попотеть из-за Фарида: его первокурсница оказалась племянницей ректора нашего учебного заведения. В итоге «экскурсионный» беспредел двух отчаявшихся бедолаг потерял свой смысл, по крайней мере, для меня точно. Если бы не Фарид, забыл бы совсем, что сегодня нужно было идти на занятия.

– Эх, Фара, пора бы уже повзрослеть, когда ты, наконец, вырастешь? – с ухмылкой обратился я к Фаре.

– Да иди ты! Если провел ночку с взрослой девочкой, это не делает тебя старше. – Нахмурив брови и махнув рукой, Фарид помчался в сторону входа в университет.

– Фарид, куда ты же ты?! – крикнул вслед я.

– Брат, после пары встретимся, пойду посмотрю, закончилась ли линейка, может, кого выцеплю там, – не успев договорить, он скрылся из виду.

Хороший друг, ничего не скажешь. Вытащил меня из квартиры, привел на учебу и уже успел оставить одного. Да ладно, пойду посмотрю на стенд с расписанием: если меня заинтересует сегодняшний график, может, и останусь.

Только открыл входную дверь, не успел даже переступить порог университета, как передо мной возник высокий облик.

– Снова ты? Тебя еще не отчислили? – злобно ворчал дедушка, который преградил мне дорогу.

Злым дедом был охранник Расул Саидович. В университете ходили слухи, что за десять лет до того, как начать службу охранником в университете, он работал в КГБ. Обычно студенты обходили его стороной, но не я. Привередливый дедушка был не таким уж и сердитым, иногда над ним можно было посмеяться или подшутить, но не со зла, конечно.

– Дядя Расул, улыбнитесь, сегодня все-таки первый день учебы, а вы все о том же. За три месяца я успел соскучиться по вам. Как провели трехмесячный отпуск? – обратился я к Расулу Саидовичу.

– Ты мне тут зубы не заговаривай, проваливай за своим другом, из вас все равно не выйдет ничего хорошего, так и останетесь лютыми болванами, – свирепо кряхтел в мою сторону охранник.

Вроде не со зла спросил и все же не остался у входа и решил быстро прошмыгнуть возле старца. Оказавшись в здании, направился в сторону стенда, но, как назло, на нем ничего не было. По университету носились новички, порой по пять – шесть человек, искали аудитории, в которых должны были проводиться их первые занятия. Мимо меня пробежала девушка в дорогих на вид туфлях на высоких каблуках. По ее выражению лица можно было заметить, что бегает она по университету уже довольно давно. Видимо, новичок.

– Девушка, куда же вы? Одна, без меня?! – спросил я новенькую красавицу.

– Ой, молодой человек, сделайте одолжение, мне надо попасть в лекционный зал, у меня вроде сейчас по расписанию основы безопасности жизнедеятельности, вводный курс. Если покажете, где это, я подумаю, может быть, назову вам мое имя, – быстро проговорила девушка.

Я, недолго думая, спросил:

– А как зовут преподавателя, случаем не Юрий Соломонович?

– Да, да, именно он.

А я уже перешел на «ты»:

– С чего ты взяла, что меня интересует твое имя?!

– Так я давно заметила, что ты издалека засмотрелся на мои ноги, разве не так?

– Ноги как ноги, ничего особенного, по обуви я заметил, что у тебя есть вкус, – с ухмылкой начал поглядывать на ее туфли. – Ладно, хватит трепа, пошли за мной, моя безымянная подруга, укажу тебе дорогу до аудитории.

Не успел я договорить, как девушка перебила меня и протянула в мою сторону руку:

– Лала, меня зовут Лала, а тебя?

– Самир. Приятно познакомиться, в общем.

– И мне. Самир, а на каком ты курсе?

Пока мы поднимались до третьего этажа, я успел немного узнать о Лале. Если честно, она была такой назойливой, что, пока мы поднимались, мой мозг чуть не высох от ее вопросов. Но в итоге совершилось чудо: мы дошли до нужной аудитории.

– Тебе сюда, – с облегчением от того, что я эту занозу больше не встречу, указал ей на дверь и уже хотел развернуться, как эта «особа» меня остановила.

– Мы еще увидимся? – с ноткой надежды спросила она.

– Надеюсь, что нет, – с презрением я посмотрел на нее, и тут из аудитории послышались голоса, распахнулась дверь и оттуда вылетела девушка, красная от злости, следом за ней преподаватель.

– Чтобы я больше вас не видел, вас исключат из этого университета, – угрожал он ей.

– Вы лучше за себя побеспокойтесь, как бы вы не потеряли свое место, а я это могу сделать, и вы это прекрасно знаете, – она не отрывала взгляда от Юрия Соломоновича.

– Нахалка!!! – заорал он на нее и вернулся в аудиторию.

Рзаев Юрий Соломонович в этом университете преподает около тридцати лет, но то, что он учит, только одно название. В университете ходил слух, что он с горем пополам закончил учебу здесь же, с помощью каких-то связей его взяли на работу. Предмет был легким – основы безопасности жизнедеятельности, много мозгов иметь не надо было, чтобы понять. Юрий Соломонович сильно и не старался, семинаров у него не было, только лекции, причем нудные. Он садился за стол, открывал журнал, делал перекличку, потом доставал из портфеля книжку и начинал монотонно читать текст, изредка поднимая взгляд на студентов и делая пару замечаний. Зачеты принимались по системе посещения: если студент был на всех лекциях или за семестр отсутствовал только пару раз, зачет ему выставлялся автоматом, если же нет, то, задав пару вопросов, педагог делал недовольное лицо и отправлял на пересдачу. Богатеньким везло: «отблагодарив» преподавателя, они со спокойной душой и с зачетом в кармане продолжали студенческую жизнь.

Что же произошло между этой бойкой девчонкой и Юрием Соломоновичем? Это мне предстояло узнать…

Девушка была в светлом сарафане с разноцветными узорами, сумка через плечо, в сабо на танкетке. Маленькая, хрупкая, худенькая, узкое лицо. Чуть выраженные губы, вполне пухлые, аккуратный нос со слегка выраженной горбинкой. Шла она быстрыми шагами, что-то бормоча себе под нос. Подол платья приподнимался, и я машинально опустил взгляд на ноги… Красивые, ничего не скажешь. Впервые я растерялся и не знал, как начать разговор. Все преследую ее, а она бушующих эмоций даже не замечала. И я решился.

– Постой, поговорить надо.

«Нормальное начало знакомства, не так ли?» – между делом подумал я и слегка схватил ее за руку. В ответ на мою дерзость получил…

– Да что ты себе позволяешь, осел деревенский? – выдернув руку, она одарила меня таким уничижающим взглядом, что я действительно почувствовал себя ослом. Такая ситуация не очень меня удовлетворяла, и я решил ей ответить в той же форме.

– Ты себя-то в зеркало видела, что людей тут оценивать?

Хотя она выглядела вполне прилично, как правило, девушки от такой фразы сразу начинают теряться и вспоминать о недостатках своей внешности. И в моем сценарии должно было так произойти, но эта дама решила переиграть его и начала с громкого смеха.

– Налюбовалась с утра в зеркало, вроде все как надо. Даже ты успел оценить мою внешность, когда таращился в тот момент, пока я с этим безмозглым спорила…

– Не обольщайся, мне просто интересно стало, что могло его вывести из себя, но теперь понятно, что тебе и стараться не пришлось… – В какой-то степени она меня раздражала своей дерзостью, но это и забавляло одновременно.

– У меня на тебя времени нет, иди с кем-нибудь другим позабавься, а от меня держись подальше… – Она развернулась и направилась в сторону двери.

Из окна я видел, как она выходит за территорию университета и исчезает из виду.

Встретив друга, я рассказал историю с преподавателем, и тот удивился.

– Ну и девушки пошли… «Az galib adamida yeyeller».

Я засмеялся: мы очень редко говорили на родном языке, и с бакинским акцентом выходило очень забавно.

Немного поболтав и прогулявшись по университету, мы решили, что с нас хватит учебы.

– Ладно, Фар, я обещал маме, что заскочу к ней сегодня.

– О’кей, вечером увидимся?

– Да, конечно. Созвонимся.

Глава 5. Семья

Было время, я был совсем другим.

Я думал только о том, как достать деньги, и был слепым.

Отец был сильно болен, а я гулял.

Весь день и ночь с шалавами финансы пропивал.

Прошло пять лет, и я убил в себе любовь.

Теперь я холоден, как ночь, злой на ментов.

Забыв, кто я и откуда пришел,

Зачем живу, чего я жду, когда умру, когда найду покой?

Забуду боль, когда сыграю в жизни роль?

Что оживит душу, тьму в глазах разрушив?

Когда кошмарные сны перестанут быть нормой?

Когда мой страх за мать признают просто паранойей?

Когда выйдет на волю муж сестры?

Когда его дочь увидит папу не сквозь тюремные щиты?

Когда из носа перестанет литься кровь?

Когда ко мне придет моя первая любовь?

Самир А.

Натянув капюшон на голову, я целеустремленно направился к выходу. Проходя мимо охранника, заметил, как тот что-то бормотал. Я отвел взгляд.

Шел дождь. Осень. Никогда ее не любил, с детства был к ней холоден. Каждый сентябрь вносил пустоту в нашу семью: отец уезжал в долгую командировку и с юношеских лет мне приходилось оставаться дома за главного, пока папа вел дела в России. Он всегда рассказывал, как проходила осень в Москве, но, увы, увидеть это своими глазами мне не удавалось. И так из года в год отца получалось обнять только к лету, и так до следующего года. Никогда не мог понять его силу воли в работе. Он старался для семьи, и в этом была его сила.

Семья. Семья подразумевает высокую степень доверия. Но если в семье каждый должен придерживаться доверия и ответственности, все это совершенно не коснулось моей. Вечные нервотрепки, ссоры отца с матерью породили во мне страх за маму, за ее здоровье и психику. По приезде папы она винила его во всех грехах. Ее медленно убивало одиночество. Но мне жить с этим долго не пришлось, с самого детства отец снабжал меня финансами. К двадцати годам я купил себе квартиру и обустроился там. Мог позволить себе что угодно: машину, квартиру, любые развлечения. Три раза в неделю посещал родительский дом, дабы узнать, все ли в порядке у матери.

Я не единственный ребенок в семье, у меня еще старшая сестра, Ирада. Окончив медицинский университет, она вышла замуж за своего одногруппника Юсуфа. У них родилась дочка Эмилия. Вроде бы все шло неплохо, но в один печальный день Юсуф сел за решетку: причиной стала «врачебная ошибка». Семья сестры разбилась вдребезги, и все краски жизни потеряли яркость. Мне казалось, что мать не выдержит, но переживания затаились где-то глубоко в ее душе. И вроде все нормально, но я потерян в поисках хороших воспоминаний. Годы без памяти слепо идут против ветра.

Почти дошел. Чертов дождь никак не хочет заканчиваться, и я решил прибавить шагу. Слава богу, от университета до родительского дома идти всего несколько минут. Еще несколько десятков шагов, и я у подъезда. Стянул капюшон, приоткрыл дверь, направился вверх по лестнице, а в голове мысли: не найти бы квартиру пустой, лишь бы мама была дома. Четвертый этаж, одиннадцатая квартира, дверь посередине. Достал тихонько из заднего кармана ключи и направил большой к замку, пару поворотов по часовой стрелке – и железная дверь слегка закряхтела. Оттолкнув, приоткрыл ее. Ну вот, я уже внутри, на всю квартиру слышен запах маминых духов. Сняв обувь, забежал в свою бывшую комнату: здесь ничего не изменилось, все так же, будто час назад я вышел за сигаретами.

– Мам? Ты дома?! – крикнул в сторону ее комнаты.

В ответ лишь звонкое тиканье настенных часов, которое доносилось из родительской комнаты. Убедившись, что никого нет, направился в гостиную, решил оставить записку, объяснив, что не застал ее и ушел по делам. Взяв ручку и лист бумаги со стола, я бросил взгляд на клочок бумаги, который валялся у комода: меня это слегка удивило, так как мать очень педантична в уборке квартиры. Немедля потянулся за бумажкой, а раскрыв ее, понял, что это остаток от конверта. Приглядевшись, вычитал на лицевой стороне место отправки: Москва. Видимо, письмо от отца из Москвы, но почему письмо, если можно было просто позвонить? Я, не теряя ни минуты, взял со стола телефонную книгу, нашел номер рабочего телефона папы и выбежал в коридор к аппарату. Торопливо набираю, черт, ошибся, еще раз…

– Алло.

– Алло! Отец?!

– Да, сынок, это ты? Какими судьбами? Прошло несколько недель, неужели соскучился по своему старику?

– Да все по-прежнему, я нашел конверт из Москвы дома на столе, ты его отсылал?

– Какое письмо? Зачем мне его отправлять, если я могу набрать вас?! – раздался протяжный кашель.

– Отец, у тебя все нормально? Ты заболел?

– Нет, сын, все в порядке. С кем не бывает? Ладно, мне нужно работать, на днях созвонимся.

– Хорошо, отец.

Положив трубку, я все равно не успокоился: от кого же письмо, если не от отца?

Раздался громкий щелчок дверной ручки, а затем я услышал звонкий детский смех. На кухню вбежал карапуз с большими-пребольшими розовыми щеками.

– А кто это тут к нам пожаловал? Иди сюда, я тебя расцелую, – я обратился к племяннице.

Маленькая Эмилия улыбнулась и с резким визгом убежала в соседнюю комнату. Я привстал, запихнул остатки конверта в карман и направился в сторону коридора. В прихожей обнаружил красивую стройную даму на высоких каблуках, от которой так и веял этот дивный аромат – White Diamonds Elizabeth Taylor.

Дама пристально смотрела на меня, и я, улыбнувшись, спросил:

– Может, составите мне компанию в этот скромный вечер? Только мы вдвоем.

– Давай я лучше постучу по твоей голове, бессовестный. Мало того что ты наблюдаешь, как твоя мать стоит с полными пакетами в руках – я только что из магазина, – так еще и шутишь со мной. Быстро помоги, что встал у порога?! – сурово сказала мама.

Недолго думая, выхватил из ее рук набитые различными вещами пакеты и отнес в ее комнату. Сняв обувь, мама присела на диван.

– Ох… Как же я устала. Ты давно здесь? Где тебя неделю носило?

– Мам, а у тебя есть в Москве кто-нибудь из знакомых?

– Нет! К чему вопрос?

– Да просто интересуюсь.

– Мало того что твой отец все время в России, так еще и ты решил туда податься?

– Да нет. Не решил, просто спросил.

– Твой отец тоже просто так поначалу ездил в Москву, в итоге из простого случая все превратилось в сложное. Давно ты тут? И почему не на учебе?

– Да что там делать, сама понимаешь, первый день. Лучше скажи, почему ты с мелкой-то? Где Ирада?

Опустив глаза, ответила:

– Она поехала проведать мужа, сегодня же день свиданий. Всю ночь не могла сомкнуть глаз. Вечно женщины должны страдать из-за мужчин.

– Давай без этого, хорошо?

Ее полностью поглотила обида на отца и, скорее всего, это никогда не угаснет: она полностью ею пропитана.

– Твой бездарный отец совсем забыл о семье, даже не звонит.

– Я говорил с ним, он приболел вроде. – Я присел напротив матери в кресло.

– Да черт с ним, приболел он или нет. Он никогда не задумывался обо мне, может, и я болею? Я уже больна десять с лишним лет, он об этом думает?

– Не говори глупостей, ты здорова как никогда, и хватит наговаривать на отца.

– А кто наговаривает? И чем ты лучше него? Ушел из дома, живешь один, тоже плюнул на семью.

– Ну все, хватит, перестань! – Я привстал и грозно выкрикнул: – Хватит!

За столько лет я ни разу не позволял себе не то что поднимать голос, не смел даже спорить с матерью, но эти оскорбления меня полностью вывели из себя.

– Я не могу понять, откуда столько ненависти к человеку, который называется отцом твоих детей, мужем, заботится обо всех в семье. В чем его вина? Он зарабатывает там, вдали от нас. Ты постоянно осыпаешь его упреками, может, хватит уже?

Мать долго смотрела на меня и не могла понять, что ответить. Да ничего и не нужно было, все, что хотелось, высказано. Недолго думая, я направился в прихожую, нацепил обувь и, зло хлопнув дверью, вышел. Мысли во тьме. Достало, устал. Шаг за шагом, уже у крыльца. Доставучий дождь еще не прекратился. В этом городе его не бывает, а сегодня он на весь день. Снова натянув капюшон, я двинулся в сторону парка. Я задыхался. Моя душа не может больше терпеть, хотелось закрыть чертову дверь в этом доме навсегда.

Глава 6. Любимая

Я чувствую, как злость и ненависть берут верх над моим самообладанием: «Ну и где ты, „любящий“ папа, который обещал всегда быть рядом? Почему тебя и сейчас нет, какие ты оправдания себе ищешь?..» Эти вопросы заполнили меня всего без остатка, а ответы так и не поступали. Я на автомате сворачиваю направо… снова направо, вдоль дороги и налево… пройдя еще чуток, оказываюсь в маленьком саду… Почему я пришел сюда? Почему именно сюда? Воспоминания – единственное, что меня всегда успокаивает. Когда-то было хорошо, значит, это еще может с нами случиться.

Сажусь на свободную лавочку и пытаюсь как-то собраться… поднимаю голову и вижу мужчину, женщину и их дочь… они смеются, они счастливы. Девочка с двумя косичками, в коротком синем сарафане, вставала на бордюр и пыталась держать равновесие, но безуспешно. Родителей эта сцена забавляла, но вдруг у нее подвернулась нога, и она упала. Мать не могла сразу встать… тяжело, беременна, отец же вскочил, подхватил дочь и посадил на скамейку.

– Я тебе говорил – будь осторожна, а ты меня не слушала, теперь вот плачешь… – отец пытался успокоить ее, но грубость не помогала, и девочка еще громче зарыдала.

– Дочь, не плачь, папа не хотел тебя ругать, ведь так? – мама попыталась ее уговорить.

Я невольно улыбнулся своим воспоминаниям, ведь казалось, это было недавно. И сестра мне пересказывала эти истории снова и снова… «Мама из-за тебя не могла бегать ко мне и спасать, потому что живот всегда ей мешал, а внутри ты!» – вспоминаю слова сестры и ее яростный взгляд в детстве… немного помотав головой, я вернулся в настоящее. Я снова просто сидел напротив скамейки, той самой, где мы отдыхали семьей, и рядом был отец, которого сейчас как раз не хватает.

Я улыбнулся. Сейчас я уже вспоминаю ту маленькую чертовку, которую сегодня видел в университете. Она мне запомнилась, а это хорошо, значит, с ней можно посмеяться. Посмеяться – в моем понимании, она не тупая и не будет сразу прыгать в постель. Значит, девушка меня интересует в духовном плане, а не влечет только телом. Одна такая была, точнее говоря, я думал, что она из тех, с кем я увижу себя в глубокой старости, но, как потом оказалась, она оказалась пустышкой.

Помню, как среди ночи мне позвонил Фара: «Идиот, ты спишь, как придурок, у себя дома, а твоя ненаглядная тут с парнями трется», – его голос доносился до меня вместе с музыкой.

– Ты где? – это был не глупый вопрос, потому что я знал: она не появится там, где постоянно бываю я. Значит, Фара решил развеяться в другом месте и увидел ее. Я до последнего верил, что он просто обознался, ведь она казалась ангелом во плоти.

Он мне объяснил, где сейчас находится, и я, натянув одежду, пулей вылетел. На удивление, на улице было много людей… точно, лето же. Быстро ловлю такси и через какие-то десять минут стою напротив Фарида. Он мне что-то говорит, но я его даже не слушаю. Оттолкнув его, стремительно обхожу помещение клуба, чтобы найти ее.

Она стояла, облокотившись на барную стойку. Над ней навис потный урод: видно, что они только пришли с танцпола. Он ей что-то говорил на ухо, а она громко смеялась, делая это настолько вульгарно, что я даже не узнавал ту самую «любимую», которая даже боялась повысить голос при мне. А ее одежда… черная короткая юбка, топик на тонких бретельках, даже бюстгальтер не надела…

Я не мог поверить своим глазам… Не понимал, кого видел: это та самая Сандра? Та, которая от смущения прятала взгляд, боялась со мной видеться, я даже не смел ее за руку взять… А сейчас передо мной стоит полное воплощение проститутки…

Я уже дернулся, чтоб подойти к ней, но Фара схватил меня за локоть.

– Не надо, Сэм. Она этого не стоит, – пытаясь перекричать музыку, говорил мой друг. – Главное, что ты все это видишь своими глазами и тебе не надо что-то доказывать.

Я молчал, во мне бушевало все, что можно; я просто хотел, чтобы она в конце концов меня заметила. И вот она будто услышала: взгляд, полный растерянности. Она не знала, то ли стоять на месте, то ли бежать прочь. Я направился к ней, рядом стоящий парень не понимал, что происходит, а Фара то и дело смотрел то на меня, то на нее, то снова на меня.

– Самир, я тебе сейчас все объясню… – начала моя «благоверная», но я жестом перебил ее на полуслове…

– Я не знаю, чего тебе не хватало, ну а сейчас и знать не хочу. – Я развернулся, чтобы уйти, но на секунду задержался, снова повернулся и посмотрел на Сандру. Я подошел к ней, но уже ближе, и размахнулся, чтобы ударить, но Фарид вовремя схватил мою руку и увел меня оттуда.

На этом и закончилась моя «любовь», и я даже не хотел ее вспоминать…

Я все-таки вернул себя в настоящее и решил прогуляться по Торговой.

Торговая – частично пешеходная центральная улица в Баку, второе ее название улица Низами, названная в честь поэта Низами Гянджеви. Это место последних новостей. Если ты хочешь, чтобы Баку узнал что-то новое, надо засветиться на ней. Через нее проходят девяносто процентов молодых людей. Тут затоваривается золотая молодежь Баку, все брендовые магазины находятся именно на этой улице.

Я шел вдоль дороги и свернул налево, спустился с маленького пригорка и оказался около памятника Низами Гянджеви. На часах было около шести вечера, и народ так и ходил вдоль и поперек. Шел, даже не знал, куда, просто наблюдал за людьми. Молодые парни пытались познакомиться с девушками, но они, чтобы казаться гордыми, грубили и делали вид, что их не интересует знакомство. Вот бабушка, в одной руке маленькая скрипка, а второй она держит за руку свою внучку. На скамейке сидят двое, мужчина и девушка… Стоп, это же та самая девчонка из университета. Теперь понятно, почему она не хотела знакомиться. Думал подойти поближе, чтоб попасться на глаза, направился размеренными шагами в их сторону, а они оживленно о чем-то говорят и смеются. Тут он закидывает руку через ее плечо и обнимает. В этот самый момент из магазина выходит женщина лет двадцати семи, на руках ребенок. Мужчина быстро вскакивает и берет ребенка на руки, помогая ей.

Черт, так это не ее… парень, жених, муж… короче, не ее, значит, родственник. От этих мыслей мне стало легче, и я уже со спокойной душой направился дальше. Куда?