Читать книгу: «More Barkas», страница 3
Яркий солнечный свет без разрешения вторгся в огромные отполированные окна без штор. Елена изумлённо открыла глаза, тут же зажмурилась: где она? Сон ещё не отпускал, но мысли уже понеслись вперёд. Да она же в своей новой, отмытой вчера квартире, одна, в ожидании чуда. Принцесса из сказки. Принц близко, скоро прискачет, поцелует в губы, возьмёт-заберёт.
В том, что возьмёт, а она падёт к его ногам без боя, никто не сомневается!
Лёжа на спине, не открывая глаз, Елена невольно поймала себя на том, что ночная улыбка будто приклеилась к ней, не собираясь исчезать. Как давно она не улыбалась, не испытывала нового, лёгкого ветра перемен. Покупка жилья, другие материальные, профессиональные достижения не в счёт: это удовлетворение, не полёт ввысь.
Первый раз готовила завтрак на себя единственную, никто не мешал рядом, не отвлекал. Никуда не торопясь, впервые за долгое время, ни о чём не думая, хозяюшка долго сидела за кухонным столом, смотря на завораживающую, не отпускающую взгляд панораму, открывающуюся за открытыми настежь окнами. Бездонно-голубое небо плавно переходило в переливающую бело-синими отблесками реку, зелёные берега которой убегали далеко за горизонт.
Как прекрасно, как необычно, так непохоже на прежние городские виды!
Можно даже представить, что это не река Исеть, а тёплое море рядом! Ты не в квартире, а в люксовой гостинице далеко от Екатеринбурга.
«Какая я умница, что не побоялась ипотеки, уговорив осторожного мужа на столь отчаянный поступок!»
Раньше Леночка не держала телефон рядом, не прислушивалась к его звукам. Сейчас он будто почувствовал внимание, зазвучал тихой мелодией.
– Доброе утро, красавица. Проснулась, потянулась? Как спалось одной на новом месте? Какие планы на день?
Она довольно хмыкнула: словарный прогресс военного налицо. Не очередное повторение: «Как дела?», – а развёрнутые предложения!
– Ещё не составляла планы. Любуюсь природой с высоты полёта птиц, слушаю голос ветра. Ко мне скоро должны прийти мои девочки: пойдём в парк знакомиться с местными красотами. Пока есть свободное время, надо использовать его насыщенно.
– Согласен. К вопросу времени: может, встретимся вечером в твоём отеле? Как он там называется?
– Он не мой, – рассмеялась Лена. – «Флайт», «полёт» в переводе.
– Ты и английский знаешь?
– Остатки универовских знаний. Разве не работаешь вечером?
– Скажи, на сколько заказать. С работой разберусь.
– Семь вечера.
– Как закажу – позвоню. Будь готова.
– Всегда готова! – хотела она пошутить, но военный уже отключился.
Вот ведь какой командир! Команду дал, а она уже готова выполнить! Может, стоило отказаться, потянуть время?
Нет никаких причин препятствовать тому, что всё равно произойдёт рано или поздно. Лучше пусть в этот тёплый, хмельной от необъяснимой радости день – 27 августа.
Вскоре приехали гости. Лизонька, дочь Лары, была на редкость бледной, грустной, молчаливой, казалась маленьким испуганным мышонком.
– Не может примириться с потерей. Плачет, тоскует, к тебе взяла, чтобы отвлеклась, сменила обстановку, – тихо сказала Лара.
– Вот и правильно. Сейчас чай с вкусностями попьём, пойдём гулять. Разойдётся боль потихоньку, – уже громко, для Лизы, ответила Елена.
Посуда пряталась в неразобранных коробках. Лена наугад вытащила из одной небольшой золотистый пакет среднего размера. Внутри что-то бренчало, поблёскивало.
– Лиза, иди на помощь. Посмотри, что это за чудо я достала?
Лара с Лизой тут же развязали блестящую тесёмку.
Лара ахнула:
– Какая прелесть! Откуда?
Лена наморщила лоб, растерянно потёрла висок, как будто помогая себе вспомнить.
Надо же! Не что иное, как подарок Тупички (так они между собой называли младшую сестру Елены, потому что она была замужем за капитаном полиции со смешной фамилией Тупик) на Новый, 2016 год! «Свою посуду не могу найти, а эта – сразу в руки. К чему бы?»
Друг за другом на столе выстроились миниатюрные кружечки – новогодние игрушки. Лиза с интересом разглядывала их, осторожно беря в руки.
– Из них можно пить? – с детским восторгом спросила она.
Впервые на её лице отрешённость сменилась живыми эмоциями.
– Что мы и собираемся делать после прогулки. Вино взяли хорошее. Новоселье как-никак, – решительно произнесла Лара.
От жаркого полдня спрятались в лесопарке, под тенью сосен, куда привела их тропинка от ворот «Гранитного ручья». Лара с Леной шли впереди, Лиза, чуть отставая, – за ними.
– Довольна? – спросила подруга.
– Необычно! Мне всё кажется, что это сон. Чувствую себя ребёнком, попавшим в незнакомое сказочное место! Не могу отойти от окон. Могу любоваться бесконечно, потом опомнюсь, ругаю себя: столько дел, а я мечтаю!
– Успеешь ещё! Столько усилий, нервов затрачено на всё, что можно расслабиться на время, получать удовольствие, – резонно аргументировала Лара.
– Принцесса-мечтательница в замке под самым небом. Осталось дело за принцем, – добавила она шёпотом.
– Ты о ком? Об Игоре?
– Да при чём тут Игорь? Он не тянет на принца. Я о твоём новом друге.
– Вот ещё принц! Да всё это несерьёзно! – воскликнула Елена.
– А что глаза сияют и щёчки горят? Ведь не только от того, что всё в диковинку вокруг? Сознавайся! Меня не проведёшь! – засмеялась Лара.
– Пока не в чем сознаваться. Вот сегодня вечером, возможно, будет в чём. В отеле с ним встречаемся, если ему работа не помешает. И хочется, и страшно, и притягательно. Думаю: правильно ли, зачем оно надо? А у самой как чёртик внутри прыгает, толкает к нему на встречу. Ч то-то в Юре есть, что-то притягивает, хотя внешне ничего особенного.
– Не думай! Слишком много всегда думаешь! Хочешь – делай! Сколько раз тебе твердила: что ты всё время на своих мужиков тратишь? Кухня, уборка, приручила их к тому, что всегда рядом, всё делаешь отлично. Серьёзная, верная, домашняя. Ценят они тебя? Что в ответ дают? Сына одна воспитала! Школа, институты – всё под твоим контролем. Сейчас уже ведь взрослый, в компе сидит, не помогает ни в чём. Муж тоже. Одно слово, что муж! Ну да! Умелец в ремонте, в саду, на работе. А для тебя? Как вдова при живом муже. Всегда одна! Ни в театр, ни в кафе, ни в постель лишний раз не сводит, не выгуляет! – разошлась подруга.
– Тише! Лиза услышит!
– Ну и пусть слышит. Она не маленькая. Тоже многое примечает. Даже она мне часто говорит: у тёти Лены как будто нет рядом никого.
– Вот как? Всё воспринимаю наших детей малышами, – обескураженно отозвалась «тётя Лена».
Гуляли по дорожкам, кормили птиц, слушали давно забытую в городе лесную тишину. Далеко не рисковали зайти, боясь заблудиться. Что показалось девочкам удивительным, так это то, что, если отойти от жилого комплекса сравнительно недалеко, люди как будто исчезали.
– Интересно, здесь всегда так тихо и безлюдно? – спросила Лиза.
– Не знаю. Мы с вами в первый раз, как на разведку вышли. Потом буду гулять одна или с Юрой – понаблюдаю.
– Лучше с другом здесь гулять, чем одной. Игоря вы всё равно не уговорите на прогулки, – рассудила Лиза.
– Детки разумнее нас! – засмеялась Лариса. – Пойдём посидим, ещё нужно особый наряд выбрать, накраситься.
Вернулись ближе к вечеру. Соорудили стол на скорую руку, выпили за новую квартирку, за подступающий прекрасный вечер.
Лена показала несколько вариантов вечерних нарядов. Втроём одобрили маленькое тигровое платье. Лиза настояла на ярком макияже.
Через полчаса Елена из милой домашней хозяйки превратилась в такую сногсшибательную диву, что гости охнули от удивления. Да и сама красотка с изумлением вглядывалась в зеркало в прихожей: неужели это я?
– Девочки, я не выйду в таком на улицу. Двух шагов не пройду. Что подумают люди? У меня и так внутри всё колотится, волнуется, дрожит. Давно на каблуках не ходила! Подогнутся ножки – упаду! – запаниковала Лена.
– Надо вызвать такси. Доедешь с шиком к отелю. Вот военный опешит! – решила Лара.
– Хорошо, что Игоря нет. Увидел бы – не выпустил бы из дома.
– Забудь про него. Смотри, какая королева! Когда в последний раз так наряжалась, не вспомнишь уже! – махнула рукой Лара.
Телефон на столе тренькнул эсэмэской.
«Заказал на 20:00. Буду ждать с нетерпением».
Часы показывали восемнадцать сорок пять.
– По-военному. Чёткий мужчина. Как будет, так и будет. Вообще-то, тоже заволновалась за тебя. Вдруг он только на вид положительный, а наедине? Не буду всё же тебя пугать, предчувствие: надо тебе идти, не размышляя, – заключила Лариса. – Пойдём проводишь нас, потом соберись с духом, вызови машину, езжай. Благословляю тебя!
Обнялись напоследок.
Лена накинула сверху плащ, пошла провожать гостей до остановки, забыв телефон на столе.
Вернувшись домой, взяла телефон в руки. Один пропущенный от майора. Лена не знала, что делать: то ли перезвонить ему, то ли идти сразу к отелю пешком, то ли вызывать такси. Дрожащей рукой нанесла искрящийся блеск на губки, подвела пожирнее стрелки под нижними веками. Не слишком ли вульгарно? Не похожа ли на падших женщин? С другой стороны, она их никогда не видела близко, только в кино.
Из ступора её вывел резкий, громкий в тишине тёмных комнат телефонный звонок.
– Почему не берём трубку? – раздался незнакомый серьёзный голос.
– Юра, это вы?
– Юрий Алексеевич. Приятно познакомиться и перейти на «вы» во второй раз.
– Не узнала. У тебя голос сейчас другой… Извини, пошла провожать гостей, забыла телефон дома.
– Решил, что передумала, не хочешь разговаривать.
– Нет, что ты! В любом случае я вежлива, всегда отвечаю.
– Время без десяти восемь. Когда будешь? Я уже здесь. Номер комнаты – три.
– Сейчас такси вызову.
– Такси? Отель в нескольких метрах от дома! Сама не дойдёшь, что ли?
– Дело в том, что я одета не так, как всегда. Рядом с нашими высотками – деревянные дома, уже темнеет, страшно мимо них идти. Украдут ещё! – неуклюже попыталась пошутить Елена.
– Давай живо!
Связь оборвалась.
Руки трясутся, а надо быстрее глаза подкрасить, тени усилить. Где духи?
Платочек, ключи падают из рук! Как перестать дрожать?
К чёрту такси! Пробегусь немного, успокоюсь, может, вечерней прохладой. Ну и пусть смотрят! Надо привыкать к давно забытой привычке – шокировать, поражать.
Накинула тоненькую короткую чёрную кофточку, схватила сумку, кое-как закрыла дверь, вызвала лифт, нетерпеливо подтанцовывая от ожидания.
Опять будет яростно глазами сверкать, сердиться за задержку!
Женщина имеет право на опоздание. Разве не так?
Едва выбежав за декорированное ограждение с кодовым замком, чуть не врезавшись в парочку молодых людей, остолбеневших от изумления, Елена медленно, как по подиуму, сошла на шпильках по бесконечно длинной общей лестнице.
«Не потеряй туфельку, не упади, дыши ровно, не торопись!» – сама себе приказывала новоявленная Золушка.
Подождёт! Никуда не денется!
Сама не любила опоздания, поэтому по улице припустила так быстро, насколько позволяли каблуки. Автотрасса подступала совсем близко. Прохожих почти не было, машин – уйма! Некоторые из них сигналили непонятно кому: ей или друг другу. Казалось, изящную длинноногую куколку разглядывают тысячи глаз, дают вердикт: путана. О ткуда-то – из девяностых? – вспомнилось забытое слово.
Наконец знакомый поворот, ещё сотня шажочков, вот скамеечка с другой стороны от входной двери. Нужно присесть, подышать, выровнять дыхание.
«Ты же на такси приехала, а не бежала стометровку!» – опять строго напомнила себе Елена. Посидеть не получалось: слишком велико было возбуждение от начавшегося приключения.
Вдохнула поглубже, взялась за ручку входной двери, рукой откинула волосы за спину, открыв резким движением дверь, вошла и… сразу опять наткнулась на горящие угольки почти чёрных глаз.
Юра опирался на стойку, видимо, галантно беседуя со знакомой уже ей администраторшей.
С её появлением последовала немая сцена, не хуже театральной. Военный вытянулся по стойке «смирно», его взгляд быстро сменился с уверенно-холодного на восхищённый, растерянный – как в калейдоскопе, заметила. Тётка проглотила язык, тоже молча таращилась на вошедшую, явно не узнавая в яркой вечерней бабочке недавнюю посетительницу.
Пауза затянулась. Как в дымке, в тумане, Елена заставила себя произнести короткое слово – сигнал к действию: «Привет», – которое станет для них паролем на долгое время.
– Приве-е-ет! – медленно выдохнул военный.
Смутясь, Лена замечала каждую деталь, как в киноплёнке. Стараясь не показать шок от увиденного, склонила низко голову.
Юра уверенно первым шагнул в коридор.
– Пойдём! Что стоять на входе? – Он немного резко взмахнул рукой по направлению к номеру.
«Неужели чересчур перебрала с макияжем? Разве я похожа на… Угомонись! Ух, какая дурочка! Нужно сделать вид уверенной в себе женщины, иначе игра не стоит свеч».
Дошли до конца тёмного коридора.
– Не знал, какой тебе понравится, выбрал самый люксовый. Тут – две комнаты, кровать с балдахином, небольшая кухня. Ну как? Нравится? – уже обычным уверенным голосом говорил Юра, пока открывал дверь, водил её по номеру.
– Очень! Это самый красивый и дорогой номер!
– Как и вы, девушка! Самая красивая и…
– Слово «дорогая» в этих стенах приобретает другой смысловой оттенок. Прощаю вам подобную оговорку. Дорогая так дорогая! – обрела наконец дар речи красотка.
– Сражён. Очарован. Ты великолепна. Безумно красива! – бархатные интонации удивительно не гармонировали с внешней напускной суровостью мужчины.
– Давно не слышала комплиментов. Говорите, говорите, галантный кавалер. – Лене стало весело, захотелось играть, шутить.
– Не шучу! – он быстро приблизился, взял за подбородок, заглянул ей в глаза.
– Я тоже. Мне давно не говорили ничего подобного.
– Быть не может! Не верю!
Улыбнулась неуловимо, села за столик, нога на ногу, пытаясь унять волнение, придать вид спокойной самоуверенности. Конечно, ни ей, ни ему не удавалось принять лёгкие, непринуждённые правила игры.
Юрий сел напротив молча, сложил руки на столе, будто на совещании. Глаз не отводил, почти не мигая, тихо смотрел на Лену.
«Что ж он, такой откровенный, не ведёт в беседе, а только смотрит, как хищник на жертву, раздумывая, с какой стороны наброситься? Где слова, юмор? Что сказать первой?»
– Юра, расскажи о работе или о себе. Почти ничего не знаю о тебе.
– Много не могу рассказывать. Вкратце объяснил в прошлый раз. Одно могу дополнить: тяжёлая, адская работа, люблю её. Раньше ненавидел, терпел, сейчас самого за уши не оттащить. Адреналин, азарт!
– Охотишься за террористами? Где?
– Не стоит об этом. Военная тайна – знаешь такое понятие? Лучше о своей работе расскажи.
– Не хочу. Она по сравнению с твоей совсем не интересна. У меня наоборот процесс идёт: вначале, первые лет десять обожала её, сейчас – перегорела.
– Не настаиваю. Тогда давай выпьем охлаждённое шампанское с очень вкусными конфетами.
– Давай.
– Оно в холодильнике стоит. Достань оттуда пакеты.
– Сам доставай! – неожиданно для себя выпалила Лена и, испугавшись, тем не менее нагло, как ей показалось, взглянула в тёмные глаза мужчины.
Юра ответил подобным взглядом, чуть качнул головой, нехотя поднялся, дошёл до холодильника, вытащил, поставил пакеты на стол.
– Накрыть тоже мне одному?
Ей стало неловко. «Зачем перечу, если всё равно сделаю так, как скажет?»
– Извини, я так нервничаю! Свидание, отель, ты. Мне нужно немного освоиться, попривыкнуть к обстановке, к тебе…
– Понял. Давай выпьем на брудершафт, чтобы ты больше не переходила на «вы» со мной. Нарушишь команду – буду наказывать, как провинившегося солдата.
Елена рассмеялась.
Розовое шампанское оставляло капельки на земляничном блеске губ. Едва пригубив, глядя глаза друг в другу, они переплелись руками.
– За нас. За встречу. За тебя, красотка.
Юра прикоснулся губами её щеки, она опустила сияющие глаза – не вздрогнула, не отшатнулась.
– Может быть, включим музыку, потанцуем? Приглашаю на белый танец.
– Плохо танцую. Ради белого танца с такой девушкой, конечно, попробую.
Пока мужчина переключал каналы на телевизоре, Лена украдкой разглядывала его широкую спину.
– Так нечестно. Смотришь на меня сзади, чувствую, но я не разрешал!
– Неужели на всё нужно разрешение?
– Привык в армии. Есть команда – есть разрешение, есть запрет.
– Мы же здесь свободны.
– Всё относительно. Расслабься, шучу. Смотри, если хочется, только знай, что всегда чувствую взгляды со спины. Привычка.
Подошёл вплотную.
– Что сидишь, принцесса? Сказала «а» – говори и «б». Действуй!
– Есть, товарищ майор! Приглашаю на танец.
Сумерки окутали, сплели, вжали их в объятья.
Какой большой мишка!
Медведь уже не топтался неуклюже, на расстоянии, как на ночной дискотеке, а прижимал Лену к себе бережно, ласково гладя по спине, непринуждённо скользя губами по шее, пробуя её вкус, запах. Она не сопротивлялась – напротив, закрыв глаза, отдавалась приятным ощущениям.
– Не оттолкнёшь, как тогда, на остановке? – хрипло прошептал он ей на ушко.
– Нет… Оттолкнула не потому, что не хотела… Там были люди… Первый раз… не могу сразу…
Под её несвязные лепетанья мужчина незаметно стянул платье до пояса, мелкими частыми поцелуями покрыл обнажённую грудь, задержавшись губами на набухшем соске.
Лена неистово прижималась к нему, боясь упасть от резкого головокружения. Юра опытными движениями оголял её, молча, тяжело дыша, как тогда на остановке. Невесомое платье упало к их ногам. Он на секунду отодвинулся, чтобы в первый раз разглядеть её обнажённой. Она не стеснялась: ей нравился тяжёлый, жаждущий, восхищённый взгляд воина перед победой.
Застонав от восторга и желания, он подхватил пушинку на сильные руки, понёс в спальню, положил бережно на огромную кровать.
Елена Прекрасная не захотела останавливать чарующую прелюдию. Встала, оставаясь на высоких каблуках, напротив военного. Пока тот нетерпеливо раздевался, смотрела своими огромными от подводки, почти чёрными, глазами на него, зная, какой обладает колдовской силой.
Когда он выпрямился, тонкими руками стала гладить его голову, плечи, гору мускулов. Гигант замычал, впился в её губы так неистово, как будто захотел утолить сильную жажду. Девочка тихонько постукала кулачком в мощную грудь, будто успокаивая его. Понял: губы ослабили хватку, стали мягкими, нежными, обволакивающими…
Елена никогда не любила целоваться, всегда кусалась, таким образом, отталкивая любителей и женихов. Муж не стал исключением.
Сейчас же их долгий, страстный, как будто давно забытый поцелуй-танец уносил её далеко-далеко, на землю обещанного кем-то свыше блаженства. Наверно, так начинается дорога в Эдем…
Мужчина первым оторвался от губ, вновь покрыл горячую, тающую женскую плоть волной быстрых, ударных на точках, поцелуев.
Против воли красотка отталкивала обеими руками гиганта, будто приглашая поиграть ещё.
– Юрочка, милый, родной! Подожди…
Откуда идут слова в эти чудные мгновения? Почему милый, почему родной? Никому никогда не говорила подобного, даже мужу! Почему кажется, что так было и должно быть всегда?!
– Я же здесь, с тобой, никуда не исчезну. Подожди ещё капельку, всё сейчас будет, только давай сходим в душ, смоем дневной жар, давай? Чур, я первая! – шептала игриво Леночка.
Военный кивал в ответ, не отпуская её, слыша и не слыша.
– Команда: в душ! – попробовала с другой стороны.
Он отстранился, улыбнулся, подвёл её к ванной.
Под прохладным струями воды Лена обрела вновь способность мыслить. «Лишь бы не зашёл сейчас, не начал под водой! Не хочу так!»
Быстро выскользнула, завернулась в полотенце.
– Сейчас слушай мою команду: не одеваться, не стесняться, пить шампанское!
– Есть!
– Не «есть», а «так точно»!
– Иди уже, командир.
Лена сбросила полотенце на пол. Разве так можно? С таким мужчиной многое хочется делать неправильно, не так, как обычно.
Взяла конфетку, отправила в рот, пригубила игристое. Стояла спиной к ванной, глядя в окно, не слыша, как сзади тихо подкрался военный. Не отпрянула, когда развернул к себе, вновь проникая вглубь сжатых губ… Перекатила ему в рот язычком подтаявшую конфетку, он принял её, потом отправил обратно.
Какая волнующая игра – поцелуй! Только читала в каких-то книжках!
Возбуждение накатывало на обоих снежной лавиной. Никто и не смел препятствовать.
Дальнейшее помнила смутно: вроде бы военный толкнул её спиной на кровать, поднял, раскрыл её ножки, скрылся между ними, язычком лаская раскрывшийся, истекающий соком бутончик. Девушка почувствовала такие немыслимые, неземные, острые ощущения, что захотелось кричать от восторга.
– Кричи, стони, не стесняйся! Я здесь, я твой! – Он как будто услышал женское желание.
– Юрочка! А-а-а… Не останавливайся! Пожалуйста! Так сладко! Как же это возможно? Таю! Теку! Сейчас взорвусь! Хочу отдаться!
– Отдавайся! Забудь обо всех, обо всём! Ты моя! Моя! Я хочу тебя! Очень хочу! Не торопись, не торопись, моя девочка… какая ты! Тоненькая, гладенькая, горячая! Будешь кончать от ласк. Знаю, как доставить удовольствие!
Бедная женщина! Представить не могла раньше, что такое возможно не только в кино, в книжках! Она же – настоящая ластёна, ей нужны были мужские ласки, как вода, как воздух, как хлеб! Сколько просила мужа, сколько унижалась, упрашивая его о немногом! Но нет! Муж утверждал, что ласкать язычком – это презренное, не мужское занятие; что если будет гладить её больше нескольких минут, то кончит быстро. Чего только не придумывал, чтобы обойтись без прелюдии! Было плохо. Как часто приходилось ласкать нежными пальчиками капризное тело, представляя иное.
В периоды развалов брака пыталась выяснить: есть ли другие партнёры, кто может не только брать, но и давать в сексе. Эксперимент срывался раз за разом. Не нашла! Решила, что прав муж, называя её извращенкой. Наверное, все так живут.
Смирилась, больше не искала, не ждала, исполняла брачную услугу сначала раз в неделю, затем – раз в месяц с обычной рутинностью. Чаще выпивала бокал вина перед тем, как удовлетворить вторую половину. Когда муж получал своё, отворачивался, храпел, ласкала себя дальше, стараясь не думать о том, что так неправильно, ненужно никому из них. Когда позволила себе одну маленькую ложь наложить на другую, когда ком эгоизма, лжи придавил её так, что она забыла о том, что может и должно быть по-другому?
Невероятно! Не может быть! Что творит с ней еле знакомый, чужой человек?! Богиня погружалась в наслаждение, как под воду, опускаясь всё ниже, ниже, выныривая на поверхность, взлетая над ней, паря над собой…
– А-а-а! Юрочка! Ещё! Ещё! – не слыша своего голоса, кричала не она, а другая – Женщина.
Сознание меркло, как свет за окном. Она кончала без конца, без мыслей, захотелось ещё большей силы, ещё большей сладкой боли! Разделить с ним! Он почувствовал её без слов, подтянулся к её удивлённому лицу, нежно целуя веки, брови, щёки, губы, зашёл, заскользил в неё, как в тёплую, знойную реку… Леночка чуть пришла в себя, руки её бессознательно гладили спину великана, чуть царапая, впиваясь, вдавливаясь в него, раскачивались ритмично бёдра.
Волны слились, запенились, забурлили, ручеёк втекал в реку, река – в океан…
Уже не было Лены, Юры – стало одно целое. Инь и ян, соединившиеся в самой верной точке бытия…
Теряя мир вокруг, отдаваясь во власть её Мужчины, её Бога, только её половинки, каждая клеточка существа подтверждала ей, что только так верно, так правильно, что она нашла, открыла ворота в земной рай. Их рай…
«Как же мне не хватало тебя, мой Мужчина! Только мой!»
Цунами, достигнув самой высокой точки, обрушилось вниз и, придавив обоих, выбросило на твёрдый берег.
Елена не могла открыть глаза, не хотела выплывать наружу, не желала, чтобы Юрочка быстро вышел из неё. Только бы не как другие! Только бы не отвернулся, не заснул, не сказал общие банальности. Пусть молчит, пусть будет в ней. Она гладила его затылок, мощную шею, плечи, спину, которые недавно сама терзала, царапала. Нежность, доселе не испытанная к военному, загоралась в ней рассветным чистым светом… «Сколько её во мне?»
Юра, опять услышав её посыл, не менял положения, гладил её лицо, волосы тоже с неуклюжей нежностью.
– Не придавил тебя, моя малышка? Я ведь такой тяжёлый по сравнению с Дюймовочкой! Раздавлю ненароком.
– Милый, не раздавишь. Мне понравилось быть под тобой, чувствовать тебя в себе. Ты самая лёгкая ноша! – улыбалась безмятежно.
Юра тоже улыбался. Ушло всё, что мешало.
– Юрочка, можно задать деликатный вопрос?
– Конечно! Ты сама воплощение деликатности.
– Почему ты не надел маленькую штучку? Мы же первый раз, не знаем друг друга.
Военный лёг на спину, округлил глаза, ухмыльнулся, выдал:
– Никогда не занимаюсь сексом с резинкой: обнуляет приятные ощущения. Давай говорить прямо. Считаю, что женщина сама должна обезопасить себя от нежелательных последствий. Боишься забеременеть?
– Не боюсь. У меня уже много лет стоит спираль. Разве не боишься инфекций? В себе уверена: чистая, домашняя девочка, с одним партнёром много лет. А ты, Юрочка?
– Тоже чистый! Сомневаешься во мне?
– Нет!
– При встрече понял, что ты чиста во всех отношениях. Сразу просекаю.
– Удивительная интуиция! Наверное, военная академия не обходит любую тему в обучении, – засмеялась она.
– Что верно, то верно!
Юра больше не дал ей говорить, спрашивать, рассуждать.
Разглядывал внимательно её тело, не торопясь исследовал, сосал набухшие соски, целовал от ушек, продвигаясь вниз, считал пальчиком родинки, гладил с силой тонкие бёдра, переворачивал игрушку, любовался, играл, заводил вновь и вновь… Они потеряли счёт времени. Горячие соки сливались, текли молочными кисейными реками в женскую обитель, вытекали, разливались по белым простыням, как по кисейным берегам. Прилив, отлив, прилив – в чётком ритме, без сбоя…
Три часа пронеслись в мгновенье. В дверь деликатно постучали. Елена вздрогнула, соскочила, стала искать одежду.
– Милая, не торопись! Подождут. Если надо – договорюсь, – не вставая с кровати, в своей манере начальника заявил военный.
Она восхитилась его спокойствием, выдержкой. Казалось, его ничего не может смутить.
– Надо же всё прибрать за собой, сложиться. Давай, мой генерал! За дело! Собираемся на выход!
– Вот ведь неугомонная! Хорошо. Для меня твоё слово – закон!
С шутками-прибаутками наконец покинули номер. Администраторша – так и не узнали её имя – с приторной улыбочкой уже ждала их за стойкой.
– Дорогие гости, понравилось ли вам у нас? Всем довольны?
Лена сдержанно произнесла: «Да, конечно. Всё хорошо». Взглянула на спутника: выражение его лица было непроницаемо-холодным. Елена пошла к выходу, Юра задержался немного около железной женщины, что-то вытаскивая из кармана.
«Наверное, чаевые даёт. С каким видом! Будто, правда, важный чин! Мне бы кроху его надменности и уверенности!»
Важный чин догнал её, открыл дверь, пропуская. И, только они оказались на тёмной, освещённой множеством маленьких фонарей улочке, как тут же рассмеялись неизвестно чему: сказочному вечеру, друг другу, пьянящий, зовущей за горизонт свободе. Юра прильнул к её губам: так шли несколько метров, не отрываясь друг от друга. Желание узнавать, отдавать, растворяться в партнёре съедало их без остатка.
Жаль, что до её дома было всего ничего: пара-сотня метров. Шли медленно, допивая из горлышка тепловатое шампанское, целуясь без меры. Лене было всё равно, как она выглядит: лямка сарафана сползла, обнажив грудь, которую периодически ласкал сильной ладонью её… кто? Любовник? Друг? Подводка под глазами подтекла, волосы разметались пуще обычного. Раз он в восторге, значит, нечего и переживать.
– На такси домой поедешь? – спросила Лена.
– На работу сейчас. Итак всё на много часов оставил на самотёк.
– Как на работу? Уже двенадцатый час ночи! Ты устал, нужно поспать!
– Покой нам только снится! У меня там толпа людей без контроля сидит, мало ли что.
Дошли до длинной каменной лестницы, ведущей к домам. Лена чувствовала, как дрожат коленки. Кавалер понял: подхватил её на руки, стал быстро подниматься.
– Ах, Юрочка! Ну что ты! Я сама! – У самой сердечко забилось от восторга.
У подъезда долго стояли молча, обнявшись, не отрываясь, вжавшись, как птицы, не желая отпускать руки, выходить из объятий.
Юра резковато подтолкнул её к двери.
– Всё, я побежал! – Не оборачиваясь, он побежал к ступенькам.
Принцесса замерла, как статуя, взявшись за тяжёлую ручку подъезда, не желая поверить в то, что осталась одна.
«Как же? Убежал! Даже не договорились ни о чём!»
Не помня себя, поднялась на двадцать пятый этаж на лифте. Зайдя в квартиру, не стала включать свет. Как была, дошла до большой комнаты, скинула шпильки, вышла на балкон.
Почти не пила, а как будто выпила бочку игристого!
Хотелось танцевать, но тело не слушалось. Оно было так исцеловано и заласкано, что стонало от необъяснимой неги, требовало лечь, не двигаться.
Лена в темноте разложила матрас на полу, сорвала тонюсенькое платьишко, легла навзничь. Тени от проезжавших машин скользили по потолку, шумела трасса, а женщина слушала себя, своё тело, плыла далеко-далеко. Сон не приходил, забытьё накатывало на короткие минуты, ей грезилось, что её мужчина здесь, рядом, только протяни руку… Мираж?
* * *
Утренний город заворочался, запыхтел, заработал с первыми лучами солнца, вырвав Елену из сладкого сна. Взглянула на электронное табло: семь сорок. Как хорошо, что некуда спешить, что есть ещё почти неделя заработанных дней за стаж! «Сразу их возьму, не буду оставлять на конец года. Не хочу выходить на работу, видеть, слышать чужих людей, играть роль сотрудницы. Теперь я не только – не столько – Елена Рафкатовна, сколько Елена Прекрасная, принцесса, которая не желает возвращаться в обычную жизнь».
Что это было вчера? Или уже сегодня? Может, это игры разума, тени, чудный сон? Но нет! Тело отзывается на каждое движение такой тяжёлой истомой, будто доверху наполнено тягучем соком, семенем, его семенем с моим… Ах, как сладко! Значение слова «сладко» изменилось для неё: со вкуса еды на вкус тела… «Даже руки не могу поднять! Чувствую прикосновения моего мужчины каждой клеточкой! Его запах! В душ не пойду, хочу, чтобы его запах оставался на коже как можно дольше. Разве возможно подобное? Как же он мог работать после такой феерической ослепительной встречи?! Только лежать хочется, вспоминать, блаженствовать…»
Елена не могла встать до обеда, лежала подолгу на спине, чего раньше терпеть не могла. Мышцы были настолько расслаблены, неподвластны воле, что невозможно было просто повернуться. Она была потрясена этим доселе неиспытанным физическим явлением: будто перелили кровь, обменялись телами, перетекли из тьмы в свет, причём оба.
Вставала, ползла в буквальном смысле до кухни, пила воду со льдом, возвращалась в комнату, падала обратно на пол.
Вот ведь как бывает! Похоть? Страсть? Секс? Ни на что не похоже…
