Читать книгу: «У истоков американской истории. V. Квакерство, Уильям Пенн и основание колонии Пенсильвания. 1681-1701», страница 3

В 1636 г. таковыми пророками себя объявили две ткачихи из Кол-честера. Их проповедь, адресованная «безбожному миру», содержала призыв готовиться к последним дням. Они были арестованы и умерли в тюрьме в 1642 г.

Десять лет спустя – в феврале 1652 – лондонский ткач Джон Рив понял, что он – один из двух таких пророков, назначенных Богом. Ему и его кузену Л. Маглтону было три «видения».

В 1652–1658 гг. их возглавлял Джон Рив (Reeve или Reeves, 1608– 1658) – «Божий Пророк» (The Prophet of God). Применительно к этому времени секту называли «Reeveonians». Его авторитет как пророка у его последователей был бесспорен. Он верил, что Господь его просветил достаточно, чтобы он мог безошибочно определять, кто «избран», а кто «проклят». Он сам и его последователи тех, кого «распознавали» как «проклятых Богом», проклинали – уж заодно – и сами. И таких проклятий как минимум несколько побаивались все.

Сторонники Рива были радикальные пуритане, но во многом их вероучение было как у более консервативных фамилистов (Familists) и последователей Якоба Бёме (Behmenists). Они верили, что для человечества уже настала «третья эра Духа» (по периодизации Иоахима Флорского): это «время скорби». Предстоит «правление святых». Надо готовиться к миллениуму. Молитва, литургия, даже мученичество уже не имеют никакого значения.

Сторонники Рива никогда не занимались миссионерством, и это было связано с их принципами: надо заботиться только о предопределённых ко спасению, а такие люди не только воспринимают Божье Слово как откровение, но и их секту как единственно правильную; такие сами к ним придут; бегать ни за кем не надо.

Рив поддерживал Кромвеля и связывал большие надежды с Бербонским парламентом (июль – декабрь 1653 г.), однако после роспуска парламента к Кромвелю охладел.

В конце 1653 г. Рив и его кузен – Лодовик Маглтон (Muggleton, Lodowick, 1609–1698) были заключены в Лондоне в тюрьму Old Bridewell по обвинению в богохульстве (blasphemy). Там они прокляли англиканского священника, преподобного Гоффина (Goffin), который вскоре после этого умер; история эта получила широкую огласку. За это им добавили ещё по 6 мес. тюрьмы.

В 1654 г. Рив участвовал в публичных дебатах с Джорджем Фоксом, после чего между двумя религиозными лидерами установились враждебные отношения. Критиковал Рив и баптистов.

В 1658 г. Рив предсказал близкое Второе пришествие – и умер практически сразу после этого.

В 1658–1698 гг. прежних сторонников Рива возглавлял Лодовик Маглтон. Он несколько смягчил вероучение, «вычистив» из него милленаристский компонент. Маглтон учил, что Бог, сотворив мир и людей, не проявляет о них навязчивой каждодневной заботы и не вмешивается чудесами в обычный ход событий, а предоставляет им свободу (предположение, предвосхищающее позднейший деизм Вольтера). Маглтон отвергал христианское учение о бессмертии души, а существование ада допускал только внутри отдельных людей.

В 1660 г. Лоренс Кларксон – бывший лидер рэнтеров (Ranters), считавший настоящим наследником Рива себя, попытался отстранить Маглтона от руководства. В 1671 г. ещё одну попытку отстранить Маглтона предприняли Уолтер Бьюкенен (Buchanan, Walter) и Уильям Медгейт (Medgate, William) – члены его секты. В 1676 г. Маглтон был арестован и оштрафован за богохульство на огромную сумму – 500 ф. ст. С этого времени началось постепенное угасание секты. Духовные собрания маглтониан превратились в совместные чтения Библии с истолкованием её в духе вероучения секты. Однако на доброе реноме маглтониан работала их активность на стезе благотворительности.

Ныне секты маглтониан не существует: последние её приверженцы умерли в 1950-х гг.

b) Рэнтеры

Рэнтеры (Ranters, букв. «болтуны», «пустомели», – название дано их оппонентами как оскорбительное прозвище; сами себя иногда называли слегка изменённым словом «Raunters») – околорелигиозные «неформалы». Некоторые историки сомневаются, была ли такая секта вообще; о какой бы то ни было организации у них неизвестно²⁸. Собирались рэнтеры обычно в пивных (alehouses), но отличались от обычных выпивох характером и содержанием застольных бесед. Рэнтеры были милленаристы. Схожие воззрения ранее высказывали «братья Свободного Духа» (Brethren of the Free Spirit) или беггарды XIV в.: и те и другие, каждый в своё время, верили в свершившееся наступление «веры Духа» по Иоахиму Флорскому. Рэнтеры верили, что в каждом из них наличествует «вселившийся на постоянное жительство Дух» (indwelling Spirit), который и гарантирует каждому религиозное совершенство. На совершенство моральное они не претендовали, потому что не считали его нужным: всё, чтó такой человек делает, он делает «в Духе», а всё, что сделано «в Духе», оправдано: такой человек свободен от греха и, следовательно, от Закона (ведь Закон христианам нужен «только» для того, чтобы обуздывать грех). Однако кто имеет Духа в себе, тому не нужен Христос как Искупитель от грехов. Тому не нужно и никаких внешних форм религии. Даже Библия для них не была Словом Божьим. Рэнтеры придерживались коммунистических взглядов: поскольку все всё получают от природы – значит, и пользоваться всем должны только совместно.

Рэнтеры чаще всего упоминаются в источниках 1649–1654 гг., пик их влияния пришёлся на 1650–1651 гг. В Лондоне они были более заметны, чем в глубинке, но распространены были по всей Англии. Лидер «истинных уравнителей» Джерард Уинстенли считал, что рэнтеры вообще лишены каких бы то ни было моральных ценностей: вся их жизнь состоит из мирских удовольствий.

Для борьбы главным образом с ними «охвостье» Долгого парламента в 1650 г. приняло «Акт о прелюбодеяниях» (Adultery Act, 10 мая) и «Акт о богохульствах» (Blasphemy Act, 9 августа). В январе 1651 г. в лондонском районе Moor Lane произошёл дебош в пивной, который пресса связала с рэнтерами. С 1652 г. упоминания о них становятся всё реже, хотя при указании принадлежности отдельных деятелей к политическим группировкам во вторую очередь указывалась и принадлежность к рэнтерам. В 1660 г. они появляются ненадолго вновь, после чего исчезают окончательно. Джордж Фокс утверждал, что после 1660 г. многие рэнтеры, образумившись и порвав с неприглядным прошлым, стали квакерами.

Те немногие, кто писал о них с симпатией, иногда называли их high attainers – достигающие высот, или high professors. В глазах англикан рэнтеры были аналогом квакеров, но хуже. Рэнтеры и некоторые квакеры в ходе молений прыгали и скакали (по-английски это действие описывается глаголом to cavort). Одевались они нарочито плохо, и в ходе некоторых демонстраций свои рубища сбрасывали.

В 1652 г. некая Мэри Адамс из Тиллингхэма в графстве Эссекс назвала себя Девой Марией и заявила, что беременна ребёнком от Св. Духа, который будет новым спасителем мира. Ребёнок родился инвалидом и вскоре умер.

В критических публикациях 1650–1652 гг. как лидер рэнтеров упоминался некий Джон Робин (Robin), которому приписывали пропаганду обмена жёнами и вообще внебрачного секса, но об этом человеке никаких достоверных сведений нет. Бесспорно историческим лицом был лидер рэнтеров в Кембридже – Лоренс Клаксон, чаще упоминаемый под более привычной фамилией Кларксон (Claxson / Clarkson, Laurence, 1615–1667). В 1650 г. он издал памфлет «И единственный глаз видит свет, не тьму» (A Single Eye All Light, no Darkness). В сентябре 1650 г. этот памфлет был арестован и сожжён, а сам Кларксон посажен. В 1658 г. Кларксон обратился в маглтонианство и по этому случаю в 1660 г. опубликовал автобиографию «Потерянная овца найдена» (The Lost Sheep found).

Его друг и единомышленник Эбиэзер Копп (Coppe, Abiezer, 1619– 1672) во второй половине 1640-х гг. был активным «частным» баптистом, затем обратился в рэнтерство и в 1649 г. за ультрарадикальные памфлеты угодил в тюрьму, откуда вышел только в 1651 г.

Менее известные писатели-рэнтеры – Джозеф Салмон (Salmon, Joseph) и Джейкоб Ботемли (Bauthumley, Jacob)²⁹.

с) Фамилисты

Фамилисты (Familists) – филиальная структура континентальной (немецко-голландской) секты «Дом Любви» (das Haus der Liebe), возникшей ок. 1540 г. Её основателем был Хендрик Никлас из Делфта в Нидерландах (Niclaes, Hendrik, ок. 1502 – 1580) – образованный и любознательный торговец, много путешествовавший по Европе и испытавший влияние многих радикальных сект. Он объявлял целью жизни всякого христианина достижение состояния «совершенной любви», соединяющей верующих с Богом и друг с другом. Тогда, дескать, истинно верующие образуют как бы единую семью, а не просто сообщество индивидуумов, объединённых общей верой; название секты указывает именно на эту его мысль. Средством достижения такого состояния Никлас считал подражание Христу во всём: он верил, что через такое подражание человек добивается, чтобы в нём поселился «дух Божий» (его Никлас отличал от Св. Духа). Для истинно верующего, достигшего «благодатного состояния, без греха», ни Моисеевы десять заповедей, ни законы человеческие не нужны. Жизнь Христа Никлас считал образцом для достижения христианского совершенства; при этом ни смерть, ни воскресение Христа в его глазах не имели значения. Библию Никлас считал лишь «азбукой» христианства, литургией и содержанием молитв не интересовался. Фамилисты собирались на совместные молитвы за закрытыми дверями. Так как они утверждали, что «всё идёт от природы», и потому все земные блага должны быть в общей собственности, а происходящее за закрытыми дверями давало повод для кривотолков, критики фамилистов приписывали им общность жён и свальный грех, что было, скорее всего, клеветой. Фамилисты могли формально принадлежать к консервативным церквям (лютеранской, англиканской, кальвинистским) и скрывать свою принадлежность к фамилистам, даже делая для этого лютеранские или кальвинистские заявления. Такое поведение община фамилистов одобряла, так как оно выводило тайное религиозное сообщество из-под удара. Неплохой уровень образования, характерный для фамилистов (члены общины обязаны были уметь читать Библию и штудировать писания Никласа), позволял им занимать достаточно высокие должности. Фамилисты, с одной стороны, старались обращать «просвещённых» в свою веру, с другой – следовали рекомендациям Ник-ласа: жить, соблюдая дистанцию в отношениях с иноверцами³⁰.

В Англии первым проповедником фамилизма (с 1555 г.) был ученик Никласа – Кристофер Виттельс (Vittels, Christopher), который переводил сочинения Никласа на английский язык. С тех пор и до времён Революции численность фамилистов в Англии составляла несколько сотен. Периодически власти подвергали их преследованиям, особенно после того как королева Елизавета I издала против них специальную прокламацию (1580). Тем не менее в Англии к ним относились в общем терпимее, чем на континенте, и около 1610 г. в Гриндлтоне, графство Йоркшир, возникла община (Grindleton Familists), существовавшая и в 1660-х гг. В 1645 г. преподобный Джеймс Пордейдж (Pordage, James), принадлежавший к фамилистам, стал викарием (curate) в Ридинге (Reading). В 1647 г. он попытался легализовать фамилизм, основав «чисто» фамилистскую общину близ соседнего прихода Брэдфилд (Bradfield). За это в 1654 г. его отстранили от служения. В 1660 г. он вновь получил назначение в этот приход, но в 1662 г. был вновь смещён, на сей раз окончательно³¹.

Небольшая, политически пассивная и сравнительно респектабельная секта не привлекала к себе такого недоброжелательного внимания, как рэнтеры или маглтониане. Джордж Фокс утверждал, что после 1660 г. фамилисты в большинстве своём влились в ряды квакеров. Вопрос о существовании фамилистов в Англии XVIII в. остаётся дискуссионным. Во всяком случае, ничем значимым они себя тогда не проявили.

d) Приверженцы Якоба Бёме (Behmenists)

Для них едва ли следует изобретать русское название: их было много, но они не составляли ни политически, ни религиозно однородного течения. Знаменитый немецкий философ – пантеист и мистик, зарабатывавший на жизнь себе и своей большой семье сапожным ремеслом, пользовался в Англии не просто известностью, а почётом и популярностью: с 1645 г. его много переводили и издавали. Его сочинениями зачитывались такие разные люди, как Морган Ллойд (1619– 1659) – валлийский поэт, радикальный пуританин; Питер Стерри (Sterry) – капеллан самого Оливера Кромвеля; Джеймс Пордейдж, упоминавшийся как фамилист. Пордейдж и его ученица Джейн Лид (Lead(e), Jane, 1623–1704) даже создали так называемое Филадельфийское общество (Philadelphian Society) специально для перевода и распространения сочинений Бёме. Называлось оно, разумеется, в честь того античного города в Лидии, который упоминается в Откр. 3: 7. Пик влияния этого общества в Англии и германских государствах приходится на 1697–1703 гг.³²

e) «Люди Пятой монархии» (Fifth Monarchy Men)

Это – общее название людей со специфическими политическими взглядами, чьи религиозные взгляды, однако, тоже характеризовались некоторой общностью, хотя и разнились в тех деталях, которые важны для христиан из традиционных церквей. Они верили в близость Второго пришествия и установления Царства Божьего как в Англии, так и вообще на земле (так они толковали слова о пятой монархии в книге пророка Даниила (Дн. 2: 44)). Они считали необходимой подготовку к этим великим событиям. Подготовка должна была состоять в «моральной реформе», то есть в искоренении коррупции, в отмене налогов, в закрытии долговых тюрем и в отказе государства от всякого принуждения (иначе говоря, в самоликвидации государства)³³. Классическим текстом такого содержания была книга «Личное правление Христа на земле» Генри Арчера (Archer, Henry. The Personal Reign of Christ on Earth. 1642): в этой книге было предсказано обращение иудеев в христианство в 1650 г., затем полный разгром христианами турок и Второе пришествие Христа в 1700 г. Казнь Карла I, хотя она и не соответствовала вполне никакому библейскому пророчеству, была воспринята как «знак» от Бога, что существующие земные монархии своё отжили. Движение «людей Пятой монархии» началось в 1649 г. в районе Нориджа. В эти новые секты уходили главным образом от баптистов (как «частных», так и «общих»). Этими идеями увлеклись многие военные из кромвелевской «Армии нового образца», в том числе и командиры. Самыми известными проповедниками были Крайстофер Фик (Feake, Christopher, 1612–1683?), вещавший в 1649 г. с кафедры Крайст-Чёрч; Джон Роджерс (Rogers, John, 1627–1665?) из Дублина, чьи наиболее резонансные проповеди приходились на 1652 г.; Джон Кенн (Canne, John, 1590?–1667?), проповедовавший в полку под командованием Роберта Овертона в Гулле; Джон Симпсон (Simpson, John, ум. 1662) и Вавазор Пауэлл (Powell, Vavasor, 1617–1670). «Люди Пятой монархии» испытывали постоянные колебания между мечтой о ненасильственном мире и пониманием, что без насилия осуществления этой мечты достичь никак нельзя. В кромвелевской политической элите «людей Пятой монархии» представлял и за них всегда ходатайствовал генерал Томас Гаррисон (1610–1660) – соратник и близкий друг Кромвеля. Гаррисон резко порвал с Кромвелем в декабре 1653 г. из-за роспуска Бербонского парламента. Кромвель сместил его со всех должностей в армии, дважды отправлял в тюрьму, но до конца своих дней сохранял к нему симпатию. Казнили Гаррисона враги Кромвеля – после Реставрации, как «цареубийцу».

Любопытной личностью был Томас Веннер (Venner, Thomas, 1608?–1661), по профессии медных дел мастер, живший с семьёй в 1637–1651 гг. в Америке (в Сейлеме), а по возвращении увлёкшийся милленаристскими идеями и ставший их пламенным проповедником. В 1656–1657 гг. он планировал восстание против Кромвеля, и только Гаррисон отговорил его от этой затеи. После Реставрации и казни Гаррисона, 1–4 января 1661 г., Веннер во главе 50 отчаянных сектантов поднял восстание в Лондоне, напав на здания парламента и королевского дворца. После подавления восстания, 19 января 1661 г., он был мучительно казнён.

f) Сикеры

Сикеры (Seekers, букв. «искатели») были тем религиозным течением, содержание чьих взглядов характеризовалось наименьшей определённостью. Так называли трёх братьев Лигейт, или Лигетт (Legate / Legatt) – Уолтера, Томаса и Бартоломью – которые с 1590-х по 1612 г. проповедовали в Лондоне и окрестностях, обвиняя все церкви в том, что они погрязли в идущей от католиков «порче» (коррупции). Братья считали, что надо готовиться к близкому Второму пришествию Христа, и считали себя апостолами – основателями новой церкви, которую Христос уж точно признает Своей. По-видимому, они отвергали догмат Троицы: их немногочисленных последователей называли «лигейтовскими арианами» (Legatine Arians). Судьба Уолтера неизвестна, но Томас умер в тюрьме, а Бартоломью и его помощник Эдвард Райтмэн (Wrightman) в 1612 г. были сожжены на костре как еретики; кстати говоря, это был последний в истории Англии случай сожжения за ересь. Позже имя «сикеров» перешло к тем, кто называл себя «ищущими Бога», не находя Его в существующих церквях. Некоторые из таковых участвовали в молчаливых собраниях: молились и ждали, что через кого-нибудь из собравшихся Господь пошлёт откровение. За такое молитвенное «ожидание» их прозвали уэйтерами (Waiters). Апологию «сикеров» и «уэйтеров» написал Джон Солтмарш (Saltmarsh, ум. 1647) – «Дым во Храме» (The Smoke in the Temple, 1646). Сикером считал себя и англиканский священник Уильям Эрбери (Erbery или Erbury, 1604–1654), который во время Гражданской войны служил капелланом в армии парламента, однако в 1647–1648 гг. доказывал необходимость примирения парламента с королём; в последние годы жизни он сблизился с квакерами³⁴. В самом широком смысле «сикерами», то есть «богоискателями», могли назвать даже Джона Мильтона и самого Кромвеля.

Квакерство распространяется по Англии (1650–1656)

30 октября 1650 г. в Дерби, после публичной проповеди, Фокс вместе с ещё одним проповедником – Джоном Фретуэллом – был арестован и заключён сначала в исправительный дом, затем в тюрьму. Они были обвинены на основании положения Акта о богохульстве от 9 августа 1650 г., которое предусматривало наказание для всякого проповедника, равнявшего себя с Богом.

По свидетельству Фокса, именно тогда квакеры впервые были названы квакерами. Один из судей, распорядившихся об аресте Фокса и Фретуэлла – Джервез Беннет (Bennett, Gervase) – «был первый, кто назвал нас квакерами, потому что я увещевал их [судей] трепетать пред Словом Божиим» (was the first who call edus Quakers, because I bade them tremble at the word of the Lord)³⁵.

Из исправительного дома Фокс был переведён в тюрьму, где находился до декабря 1651 г. В конце того же или в январе следующего, 1652 г. он посетил город Личфилд. Рассматривая три шпиля кафедрального собора этого города, Фокс вдруг почувствовал, как эти шпили впиваются в его тело, и увидел, как улицы города заливает кровь. Он бежал из города с криком: «Увы кровавому городу Личфилду!» и остановился лишь в миле от городской черты. Впоследствии Фокс связывал это видение с тем фактом, что при императоре Диоклетиане в Личфилде были замучены 1000 христиан, и подчёркивал, что в тот момент ему об этом известно не было³⁶.

В июне 1652 г., странствуя в течение нескольких дней по окрестностям местечка Пендл-хилл в Ланкашире и поднимаясь на одноимённый холм, Фокс испытал ещё одно важное религиозное переживание (оно в квакерской литературе так и называется Pendle Hill Experience). Смысл нового откровения сводился к тому, что Фокс должен собрать вокруг полученной им вести «великий народ». Обычно это событие истолковывается как отправная точка в процессе формирования организационных структур квакерства.

В 1652 г. проповеди последователей Фокса собирали огромные толпы, особенно в графствах Англии, расположенных между Лондоном и шотландской границей³⁷.

В 1654 г. квакеры были впервые зафиксированы в Лондоне. В том же году они активно и успешно миссионерствовали на юге Англии³⁸.

В пятницу 24 октября 1656 г. квакерский проповедник Джеймс Нейлор, подражая въезду Иисуса Христа в Иерусалим, торжественно въехал в Бристоль на осле. За эту акцию его арестовали, и его делом занялся парламент. 5 декабря 1656 г. парламентская комиссия обвинила Нейлора в богохульстве. Английские законы предусматривали за такое максимум полгода тюрьмы. Но парламент потребовал наказать его по нормам Ветхого Завета. Смертный приговор парламент 16 декабря всё-таки отверг, но 17 декабря Нейлор был приговорён к изощрённому и изуверскому наказанию, к тому же в несколько приёмов: бичеванию плетьми, клеймению с продырявливанием языка. Кромвель был возмущён этим приговором и требовал от парламента объяснений, но отменить его не решился³⁹.

Специфически квакерской теологии с рождением квакерства не появилось. Для Джорджа Фокса и его ранних последователей христианство было никаким не учением о вере, а всецело и исключительно религиозным опытом. Они были уверены, что это был опыт новой и лучшей жизни, прежде всего на земле, но затем и на небе. При этом они верили во всё то, во что обычно верят христиане: в загробную жизнь, в рай и в ад, в посмертное воздаяние за грехи и заслуги, как в общем и во всё, что написано в Никео-Константинопольском Символе Веры 381 г.

Однако именно «в общем». Некоторые места авторитетного для всех христиан Символа они толковали крайне своеобразно.

Например, слова о вере во «единое крещение». Квакеры утверждали, будто имеется в виду не таинство, которое раз в жизни совершается над человеком, а одно уже свершившееся в истории событие: а именно, крещение Иисуса Христа Иоанном Предтечей. Это, дескать, и было то единое крещение, после которого никому креститься «дополнительно» – то есть участвовать в обычном для христиан таинстве – уже не надо.

Историческую ценность Никейского Символа квакеры признавали. Однако, по их мнению, всякие кредо бесконечно ниже богатой реальности Самой Истины; писаные кредо даже оглупляют тех христиан, которые имеют несчастье воспринимать их слишком всерьёз. Ибо документы эти «блокируют» у людей все другие способы и процессы познания Бога. Квакеры считали, что у истинного христианина не должно быть никакого символа веры. Где Дух Божий – там свобода; символ же связывает совесть; следовательно, символ может быть надиктован только духом никак не Божьим.

Итак, квакеры в принципе отрицают всякую теологию (богословие). Нельзя не признать: в этом они последовательны. Ведь смысл существования богословия именно в том, чтобы привести содержание Божьего откровения в систему, связать его с тем знанием, которое люди получают естественным путём, и получить ответ на новые вопросы, перед которыми верующего ставит жизнь. Но если откровение продолжается непрерывно, то и богословие должно меняться синхронно, после каждого нового откровения. А это технически невозможно.

Квакеры имеют полное право отрицать, что у них есть богословие, и могут быть в этом отрицании вполне искренними. Но автор этих строк, как, скорее всего, и читатель, – не квакер. И, наблюдая квакерство со стороны, мы можем утверждать, что своё богословие у квакеров всё же есть. Отчасти это богословие общее для квакеров и для прочих христиан, отчасти же – особенное, то есть специфически квакерское.

a) «Внутренний Свет»

И у Фокса, и у квакеров последующих поколений многие их специфические представления базируются на весьма вольной интерпретации Евангелия от Иоанна 1: 9.

Вот эти слова в Синодальном переводе: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир». В Библии короля Якова (KJB): «That was the true Light, which lighteth every man that cometh into the world».

Посмотрим на контекст. Это то самое место, где последний великий евангелист излагает учение об Иисусе Христе как о Логосе (Божьем Слове) – Втором Лице Св. Троицы, вечном, бесконечно сложном и бесконечно могущественном Начале мира. Согласно этому учению апостола Иоанна, именно через Логос тот Бог, Которого иудеи знали как Яхве (Иегову), а христиане чаще называют Богом-Отцом, сотворил весь существующий мир, и человека в том числе. В правление римского императора Октавиана Августа Логос единственный раз в мировой истории воплотился, то есть стал Человеком: это был Иисус Христос.

Тема или образ света проникает в изложение евангелиста, когда Иоанн говорит о Логосе: «В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1: 4–5). Далее евангелист Иоанн даёт краткую справку о своём тёзке Иоанне Предтече. Иоанн Предтеча предсказал приход к людям Логоса воплощённого, то есть Иисуса Христа. Иоанн Предтеча «пришёл, …чтобы свидетельствовать о Свете… Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете» (Ин. 1: 7–8). Далее пассаж, на который мы уже обратили внимание: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир». После чего апостол Иоанн пишет о Свете (Он же – воплощённый Логос, Он же – Иисус Христос) то, что уже известно читателю синоптических Евангелий: «В мире был, …и мир Его не познал. Пришёл к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, …дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1: 10–13).

Таким образом, «Свет» у евангелиста Иоанна – одно из иных наименований Логоса, или Христа. Разумеется, наименование не случайное, а указывающее на одно из главных действий Христа: просвещать людей, открывать им истину. И всё-таки странно думать, будто Иоанн имеет здесь в виду только лишь то ощущение в уме или в душе верующего, которое Христос Своими проповедями и действиями вызывал у наиболее верных и понятливых Своих учеников: ощущение, идентичное или близкое тому, что испытывает любой человек, посмотрев на солнце или включенный прожектор. Фокс же настаивал именно на таком понимании Евангелия от Иоанна 1: 9. Толкование Фокса выглядит примерно таким же натянутым, как если бы математик заявил: алгебра и начала математического анализа – это не содержание курса, которое изложено в толстом учебнике, а лишь живые впечатления одного из хороших учеников, который сидит в классе и добросовестно усваивает производные с первообразными.

Во всех трёх синоптических Евангелиях есть знаменитый эпизод, где речь идёт действительно о необычных световых ощущениях, которые только у некоторых апостолов вызывало присутствие Христа. «Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвёл их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17: 1–2). Марк уточняет: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк. 9: 3). Лука никаких подробностей не добавляет (Лк. 9: 28–29). В Евангелии от Иоанна этого эпизода нет. На какой именно горе это было, Библия не говорит, но традиционно считается, что на горе Фавор, и необычный свет, который видели апостолы, называется поэтому Светом Фаворским. В православной традиции этот Фаворский Свет считается не тварным (то есть не тем, который сотворён Богом в Первый день творения и наполняет мир, в котором мы живём), а прямо исходящим от Самого Бога. Фаворский Свет – важная тема в богословии поздней Византии: Св. Григория Паламы и других исихастов, а также их русских последователей, начиная с Нила Сорского.

Но Джордж Фокс и его ученики Фаворским Светом не интересовались и опирались в своих построениях лишь на Евангелие от Иоанна 1: 9.

b) Иисус Христос в вероучении квакеров

Проявляя последовательность, достойную лучшего применения, квакеры называли Христа Словом (Word, – переводя греческое слово Λόγος на английский); но при этом никакие отрывки текста Писания (словосочетания, предложения…) они «словом Божьим» не называли. Почти все прочие христиане делают это совершенно спокойно. Одни лишь квакеры усматривают в таком словоупотреблении отступление от единобожия.

Смысл служения Христа, согласно раннему квакерскому учению, таков. Во-первых, Христос предал Своё Тело на смерть. Таким образом Он сделал для людей возможным принятие спасения. Но, кроме того, Христос таким способом передал людям и некоторую часть той силы, которая была в Нём и которая способна противостоять семени зла, преодолеть его и даже искоренить в человеке. Вторая часть – «Искупление в нас» (redemption within us). Оно проявляется во всех тех ситуациях, когда способность человека добиться оправдания себя перед Богом становится активной и когда «мы свидетельствуем (we witness) и обретаем реальное, подлинное и внутреннее (inward)⁴⁰ искупление от власти и господства греха и доподлинно искуплены и оправданы».

Именно в этом состоит своеобразие квакерского представления о Боге. В соответствии с ним, Бог всегда людям только помогает и никогда ни на кого из людей не гневается ни по какому случаю.

Квакеры уверены: идея такого бога, который гневается, непременно предполагает, что, дабы устранить грех, гневливый бог обязательно сокрушает грешника: сживает его с этого света и отправляет в ад.

По-видимому, квакеры регулярно наблюдали такой ход мысли в кальвинистском богословии, признавали его последовательным, и, чтобы избавиться от кощунственного вывода, отвергли ключевое понятие, заложенное в исходной посылке.

Квакеры полагают, что люди именно в этом неправильно понимали Бога; и, что ещё хуже, такому неправильно понимаемому богу подражали, стремясь решить проблемы межчеловеческих конфликтов «орудиями гнева» – через то или иное применение силы: через телесные наказания и войны. На самом же деле Бог, по мнению квакеров, чтобы исправить человека, пользуется только средствами любви. Человек должен подражать Богу именно в этом. И квакеры суть первые, кто идёт этим очень непростым путём⁴¹.

Оправдание человека перед Богом, согласно квакерским представлениям, это не акт и не процесс, совершаемые Христом во внешнем по отношению к христианину мире. Тем самым квакеры отвергают учение об оправдании, характерное для лютеран и кальвинистов. Оправдание человека перед Богом, согласно квакерским представлениям, это внутренняя моральная трансформация человека, – трансформация, которая наделяет верующего способностью преодолеть всякое зло силою любви и обратить активность этого человека на пользу соседу и обществу. В этом состоит также и христианское совершенство (perfection), как его понимают квакеры.

Квакеры верили в «продолжающееся откровение» (continuing revelation), в то, что каждому человеку доступен «внутренний Свет» (the universal Light Within), а через этот Свет в каждого человека проникает Христос.