Читать книгу: «В объятиях Порфиры», страница 24
И всё же…
Вспыхнув от непривычного тепла со стороны, без шага властелина мира, я всё же, нахожу в себе силы отстраниться и проглотить тоску от недвусмысленного намёка.
– Ваше величество всё такой же претенциозный, как и в детстве, но я рада, что вы не против охраны. С таким супругом, мне лестно знать, что моя прихоть не стала для вас оскорблением.
В лучах прорезавшегося солнца, взгляд Джона блеснул настоящим, ярким и живым огоньком, но который вряд ли бы заметила даже его собственная мать, потеряв за штатной маской и улыбкой, прикрывшей уголки хищных глаз краешками щёк.
– Ты мудра не по годам, моя солнце и звёзды… я ни на миг в тебе не сомневался.
Холодный, словно застывшая во времени, ледяная статуя, принц обжёг кожу запястья поцелуем, и вторя своим клятвам, пугающе, но притягательно улыбнулся.
– А теперь отдохни. В твоей крови обнаружили то, чего там быть не должно, так что леди Кейнуэн о тебе позаботится, пока я займусь этим…
Не подобрав слов, не оскорбивших бы даму, и намекнув на блажь из выпитого вина, Джон вновь бегло поцеловал мою руку и попытался отойти к графу, однако я сплела наши пальцы и легонько притянула принца к себе.
– Что мы всё обо мне. Надеюсь, за этим вы не ничего скрываете?
Я коснулась лица Джона, лично выловившего меня из воды и до сих пор сидевшего в мокрой лорике, но мальчишка лишь отмахнулся.
– Пустяки. Можешь считать, что просто от страха за тебя обмочил штанишки.
В углу комнаты сдавленно прыснул имперский секретарь, но…
Не успел он опомниться, как я, улучив момент, прислонила лезвие моего ножа к горлу льва, чей бесстрашный взгляд лишь невозмутимо отразился на холоде отполированной стали.
– Вижу, моя госпожа так сильно желает поблагодарить меня за спасение наедине, что готова страстью припугнуть охрану?
Джон с хитрецой вскинул бровь, испытывающе потершись щекой о грозивший ему торец ножа и вскинул руку, когда на моём лице появились красные точки.
– Оставьте нас, господа…
Охрана нехотя сняла меня с прицела и задком покинула каюту.
– Я, конечно, не обременён хранением себя до брака, но только не говори, что великая и ужасная Татьяна Арани, переплывшая чёртов Ламанш ради долга перед страной, вдруг попала на любовь?
Стоило двери с тихим хлопком отлучить посторонних, как улыбка принца неспешно спала от такой редкой для него, сумятицы в давно отлаженных планах, а лицо зажглось от азарта.
– Для меня честь быть вашей бархатной перчаткой, ваша милость, но мне стоит вернуться в школу.
Естественно я даже не надеясь реально шантажировать Джона, но по-другому просто не могла.
Не могла играть по правилам, от которых бежала всю жизнь…
Уж точно не после того, как за них умер Джей…
– Тогда убей меня, Тань, но учти…
Читая смятение на лице излюбленной пешки, на глазах ставшей королевой, и не глядя на проступившую на горле кровь, Джон прижался едва ли не к устам и прошептал мне в губы.
– Теперь я хочу тебя ещё больше…
Глаза сражались вместо нас. Полнились и злостью, и обидой. Сочились яростью и слезами, но задыхались от похоти и детской, почти семейной любви, не требовавшей ничего взамен.
И всё же…
– Думаю, после случившегося, корнуолльское отделение Айлин не будет престижным, а графство нуждается в вашем железном кулаке, так что обойдётся без «перчатки».
Стоило вспомнить лицо Хэдека, как подступали слёзы, а пальцы разжались без сил и желания жить, пока голос выдавал лишь мою слабую тень, безвольно отдавшую нож в мягкие, но крепкие и требовательные руки.
– Я всегда была твоей, Джон. Хоть рядом, хоть нет… так что… прошу… отвези меня в школу. Я не привыкла убегать… уж точно не после такого…
Джон криво усмехнулся и заложив руки за спину, склонился к моему уху.
– Не дождёшься…
Принц отстранился и бережно смочив полотенце, положил мне на голову прохладный компресс.
– Я хочу подарить тебе весь мир, любовь моя и слава Богу, мне посчастливилось быть тем счастливчиком, что способен на это не только на словах.
Лишь сейчас я осознала, как болело буквально всё от кончиков ногтей до пересохшего горла, куда, словно навалили наполнитель для лотка. Суставы выкручивала пекущая тянущая агония ломки, а мысли иногда сливались воедино и просто таяли в грёзах о блажи.
– Даже не могу представить, что вновь пришлось бы пережить хоть день без тебя и уж точно не устану наслаждаться твоим умом и красотой, что лишь будут расцветать.
Видя мою слабость, Джонни свернул обилие свой лести и самолюбования, вновь сменив полотенце на ласковую стужу мешочка с колотым льдом, после чего отошёл к мини бару и взял оттуда какой-то регидрон.
– Я дам тебе всё, чего ты заслуживаешь, Таня.
Будто хрустальную, лев приподнял меня и помог выпить лекарство, ласково поглаживая по спине.
– Только поправься и перешагни на мою сторону моста…
Мой суженный, моя зависть и печаль с усталой улыбкой говорил о Тауэрском мосте, на котором и правда официально вручал мне кольцо на виду у миллионов.
Зевак…
Аристократов…
Юных мамочек и проституток всех мастей…
Да что уж там…
Беж лишней скромности, сделал меня своей на виду у людей со всей Земли, для чего с хирургической точностью мосты сошлись, как в сказке, оставив между нами лишь один шажок, где мастера заранее построили маленький, словно кукольный помост с кустами нежно розовых роз.
Всего пара шагов, но…
Между нами уже тогда была пропасть.
– Давай отложим этот разговор, Джон…
Бегло смахнув наваждение, я не стала воображаемо рвать бумаги, обошедшиеся нашим странам кровью и потом, и уж тем более не ссориться с другом, решив обо всём проплакать не одну ночь.
Но только не сейчас…
– Помоги подняться…
Принц не стал спорить и, подав руку, помог встать с постели, ради моей гордости, спрятав мою болезненную немощь изящным меховым болеро, застегнув его бриллиантовым львом.
– Он всегда предназначался тебе… моя принцесса.
Не ответив, я опёрлась спиной на его грудь и сипло, но, по-ораторски громко, позвала стражу.
– Введите графа Блюнайта!
Первый охранник вошёл настороженно, но окинув мою стать, позади которой стоял живой и здоровый император, почтительно кивнул и пропустил внутрь остальных.
– На колени…
Стоило графу оказать в двух шагах, как вся боль едва не вырвалась наружу презрительным плевком и тысячей чертей, но Джон опустил ладони мне на плечи, от чего от сердца отступила эта тёмная орда, как отхлынувшая от берега волна.
– Я никогда не склонюсь перед…
Сдерживаясь, старик окинул меня с ног до головы, но уже не пытался скрывать презрения, как в беседе один на один, где с высока прощал мне всё.
– «Вами»…
Мазанув графа взглядом, я даже не прикрыла глаз, когда несколько капель упало на ресницы, оставив старика сидеть в следах презрения и пролитой крови из простреленного колена.
– Ответьте на вопрос, сир Блюнайт и, возможно, вы будете жить.
Ему с трудом удалось унять кряхтение и стон, но мужчина упёрся кулаком в пол, и замолчал.
– Ваш племянник дал своё согласие на брак со мной или это всё была ваша собственная игра?
Старик свирепо смотрит на меня сквозь боль и отёкшие веки, сочащиеся кровью по глубоким бороздам его морщин, а на лице отражалось презрение, пока я пожимаю плечами и прохожу мимо с уставшей улыбкой.
– Не сочтите меня лишённой манер, граф, но, как мне кажется, ваша злоба – красноречивый ответ. Так злятся только на непокорную молодёжь, разочаровавшую «старого молотка», для которого до сих пор все вокруг напоминают гвозди.
Больше не оглядываясь, я лишь в пол оборота посмотрела на принца.
– Обещаю… малыш Фредди будет жить и не поплатится за ваши деяния. Что же до вас…
Я поймала взгляд суженного и он, как никто понял всё без слов.
– Океан гостеприимное место, граф Блюнайт. Даже вашим амбициям там будет раздолье…
Джон усмехнулся и протянул ладонь, в которую тотчас опустился пистолет.
– Дарую вам императорскую милость… граф Блюнайт.
Более не оборачиваясь на голоса, я не нашла в себе силы досмотреть до конца. Не нашла силы стоять рядом, когда за закрытой дверью, раздался злой плевок пистолетного патрона и гулкий чавкающий треск.
Калининская сталь…
Закат ласково грел кожу, то балуя щёки тёплыми лучами, то играя с волосами зябким вечерним ветерком.
Однако…
После всех признаний, мне пришлось ласково коснуться губами мальчишечьей щеки и нехотя предложить Джею уделить время сестре, пока мою голову окончательно не взяли приступом флёр черешневого сада и не рафинированных, как у надушенных ухажёров, а мужественных мускусных ноток загорелой кожи.
– Ты быстро… уже наговорилась с братом?
Шаги Нанами тихонько подкрались ко мне со спины, но в шуме лёгкого прибоя, мне было уютно с детства, так что подкрадись хоть убийца, вряд ли бы нашлось о чём сожалеть.
– Позвольте обратиться откровенно, ваше величество.
Не открывая глаз и перекатывая на языке сладковато-солёный морской бриз, я про себя улыбнулась её скрипучей боли в просьбе.
– А когда я тебе это запрещала?
– Действительно. Чего это я…?
Секунду помедлив, секретарь набрала полные лёгкие воздуха и сбросив, наконец, осточертевшие туфли, выплюнула слова от всей души.
– Вы та ещё стерва, ваше величество!
По губам с удовольствием скользнула улыбка, когда раскрасневшаяся от слёз радости и гнева, девчонка встала рядом, вместе со мной войдя босиком в обжигающе холодную воду и неловко пискнув, зарылась пальцами в песок.
– Ну и как он?
Под закрытыми веками так и пронеслось скривившееся и громко фыркнувшее личико.
– Как секретарь, могу вам посоветовать держаться от такого подонка подальше, но как его сестра…
Тяжко вздохнув и хлюпнув носом, Нанами взяла меня за руку, как не часто позволяла себе даже наедине.
– Спасибо, что спасли этого оболтуса, ваше величество. Хотя знаете, лучше забудьте, что я говорила про фаворита… такого ублюдка лучше прятать. Рискну быть дерзкой, но, как подруга, мне вообще не понять, что вы в нём нашли.
Мы обе рассмеялись, хотя подружка не выдержала и вновь зашмыгала носом, пытаясь не заплакать.
– Самой хотелось бы узнать… пожалуй, приятно чувствовать себя укротительницей.
Наверное, я ещё сама не могла признаться себе в том, что это было правдой, хоть и звучало, как дешёвая отговорка. Признаться, что всё ещё мечтала видеть себя в рюшках и шелках, но не могла не ликовать от чувства, что дикий зверь, превратился в того, кто позволяет себя приручить.
И не кому ни будь, а только мне…
И всё же, от моих откровений девчонка лишь зло прыснула и хрипло хохотнула.
– И всё же, лучше прикажите врачу осмотреть его хозяйство. Вижу, ради него вы готовы пойти войной на солнце, а вот я была не в лучшем расположении духа. Уж не знаю, кто придумал маркировать его, как лосося, но метать икру он пару дней не сможет.
От этих слов даже у меня заныло в животе, но красочно напомнило, с какой дружной семейкой меня свела судьба.
– И не жалко булочку?
– Джему не помешает пара минут болезненных размышлений о том, сколько седых волос я вычесала по вашей с ним милости. И кстати о милости…
Приоткрыв глаза навстречу мягкому солнцу и поймав взгляд Нанами, я обернулась на встречу лёгким, будто детскими шлепками, разгонявшим белёсую пенку солёного прибоя.
– Кажется у нас гости…
Ласково соскользнув с локтя своего суженного, к нам, почти бегом и поджимая полы платья, бежала Лия.
– И что угодно графи…?
Не успела я договорить, как дикси уже обвила мою шею и сбив с ног, повалила на песок рядом со взвизгнувшей Нанами.
– Спасибо, что одобрила свадьбу, янки, для меня это… это…!
Дав Ное отмашку, я притянула Лию в ответ, позволив нам обеим насладиться дружеским смехом и объятиями без вспышек фотокамер, но, подловив, ухватила девчонку за щеку.
– Видимо, я должна быть рада, что меня так любят вассалы, но это…
Словно опьянённая, Лия стиснула меня в объятиях, да так, что пришлось неловко пошлёпать по её мягкой заднице, как назло прикрытой пышными слоями придворного платья, от чего та не сразу ослабила хватку.
– Это всё равно морганатический брак, дикси, так что не обольщайся. Ты ещё пожалеешь, что родилась, когда поступишь на уроки придворного этикета.
Присев на песке рядом и пригладив покрасневшую щёку, Лия мазнула улыбкой по статной фигуре Тома.
– Да плевать… каким бы он не стал после свадьбы, я найду на него управу.
Голос графини был мягок до заискивания, но искренним даже в тот момент, когда она с улыбкой, жестом показала, как придушит муженька за любое неподчинение или подозрительный герпес.
– Хоть мне и не хотелось бы, чтобы, данное вами, прозвище распространилось, но, думаю, вы не зря рассмотрели во мне плантаторшу. В конце концов, последнее слово всегда за мужиком… и это слово «слушаюсь» ха-ха-ха!
Звонко засмеявшись, Лия едва прикрывала рот ладошкой, но поймав, наконец, сердитый взгляд Ное и блеск лорики, театрально обтрусила складочки моего платья и с улыбкой склонила голову.
– Простите моё поведение, ваше величество, я…
Лишь отмахнувшись, я притянула к нам Нанами, пригласив присесть рядом, будто в маленьком школьном кружке или на зимнем пикнике.
– Увольте кланяться. Лучше расскажите, чем займётесь теперь, госпожа Кнайпхофе? Поверьте, о хобби лучше подумать заранее, а то при дворе времени на нежности не будет. Уж я-то загружу вас работой.
Лия задумалась, но с губ не сходила улыбка.
– Ну… единственное, что я знаю, это алкоголь.
– Неужели я увижу восхождение пивной графини? Повышаем социальный статус, как на дрожжах!
В ответ на каламбур, девчонка кисло скривилась, словно от горькой недопитой пенки, но нас с Нанами это не остановило от сдавленного смеха.
– О нет… только не оно! Хочу поиграть с чем-то покрепче. Может виски?
Выпалив на радостях, Ли тотчас прикрыла рот ладошкой, припомнив, что отныне, из-за моей маленькой негласной прихоти, этот напиток не продавался в королевстве даже на полках частных магазинов.
– Значит, Бренди или Джин? Хотя, думаю, у нас с Айрис найдётся пара идей пока наши мальчики ещё совсем не списали в домохозяйки.
– Калининградский бренди? С лимоном и корицей выйдет отменно.
Наконец расслабившись и откинув этикет, в разговор влилась и Нанами, умостившись на краешке пышного платья Лии будто мы вновь всего лишь ученицы, а не леди и подданная.
– Звучит не плохо. У нас отменный виноград, но… я говорила не о выпивке.
Как бы с намёком, рука сама потянулась к её животу, уже выдававший присутствие в нём маленького жителя и засмущал графиню до гиперемии на щеках.
– Скоро стемнеет, ваше величество…
Всё же, Ное не зря настоял на том, чтобы я не расставалась с наушником хотя бы на вылазках из дворца. Вот и сейчас, рыцарь выдернул меня из непозволительной роскоши и с ответным кивком головы, подтолкнул Джейсона ко мне.
– Спасибо, что побыли со мной вот так, девочки, однако сейчас прошу меня простить…
Поднявшись и кивнув графине на её принца, я вложила её руку в ладонь Нанами.
– Хотела бы побыть с вами дольше, но перед вашим с Томом торжеством, я тоже должна прикрыть тылы и пополнить число своих «случайностей»…
На мгновение, мне даже стало неловко от того, как сорвавшаяся с губ улыбка от вида приближающейся чёрной лорики, была похожа на влюблённое лицо Лии, когда она смотрела на брата, но от того лишь шире улыбнулась, подтолкнув девчонок прочь.
– Должна закалить мою «сталь»…
Когти венца…
Спустя час, терпкий цитрусовый чай и валериана, поразительно омыли горло от горьких комьев рвоты и освежили, отвратно скисшее, дыхание, наполнив желудок тёплым и ароматным чувством умиротворения.
Пожалуй, впервые за неделю…
Возвращаться в свою каюту, пускай даже убранную и проветренную, было просто невмоготу, так что одиночество в кают-компании моему королевскому высочеству скрашивал только чай и рыжая лоснящаяся тушка имперского кота.
– Только ты меня и понимаешь, Толстяк Луи…
Пушистая морда блаженно растянулась в сладком зевке и протяжно замурлыкала, беспардонно улегшись мне на коленки и похлопывая свою «служанку» по носу белой кисточкой непослушного хвоста.
– Ты прав… простите, что потревожила, «ваше величество».
Я сама удивилась своей слабой улыбке, но пальцы тонули в блестящем мехе, вычёсывая хозяйскую спинку и ушко, а глаза бездумно считали облака, так мило походившие на белую дымку, не слизанной с кошачьих, усов сметаны.
– Позволишь…?
Лёгкий стук привлёк внимание лишь на мгновение, но без отосланных служанок, можно было позволить себе не отвечать даже принцу, пропустив его слова мимо ушей.
Приняв тишину в ответ, Джон позвал кота, но жирная животинка лишь потянулась и отвернулась к окну, подставив зажмурившуюся мордочку под тёплые лучи, лениво пиная меня по ноге в попытке поймать маленького жёлтого зайчика.
– Спасибо, что отозвался на звонок…
Прервав затянувшееся молчание, мне с трудом удалось подобрать слова, но лишь не глядя на принца и прячась глазами за обивкой имперского кресла.
– Я никогда этого не забуду…
Сглотнув ком, полный горечи, я прикрыла глаза в надежде развидеть точный подбородок и небрежную щетину.
Забыть тот пробирающий душу запах черешни и табака…
– Знаю, что утерянного не вернуть… прекрасно знаю, что мы оба понимаем, что я говорю не о графе, но сейчас прошу, отвези меня в школу, Джон…
– Боюсь, это невозможно.
Владыка кивнул мне на иллюминатор, в который я боялась смотреть ниже облаков.
– Раз уж ты начала, Блюнайт был послан, чтобы разобраться с Айлин и забрать мою невесту, но… я не уточнял забрать для чего.
Наконец обернувшись к принцу и получив одобрение, я выглянула наружу и сквозь толщу стекла, увидела родную сердцу, водную гладь и очертания города, родного и душой.
– Не хотел тебя волновать, пока не отоспишься, но…
Я уже всё поняла, не успел он начать, а по щекам покатились немые слёзы.
– Твой король умер, Таня… мне жаль.
Одной сокрушительной волной меня накрыло осознание, а от этих слов стал обволакивать и неукротимо опутывать ужас, с каждым вдохом лишь сильнее лишая возможности дышать, путая мысли, словно нарастающая головная боль.
– Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы смена власти прошла мягко, но мой отец видел перспективы в Балтийской федерации, а брак с тобой был запасным вариантом, но…
Джон мягко коснулся моего плеча, пытаясь унять необъятную боль, но даже этот ласковый жест сейчас, казалось, был способен разодрать плоть и впиться в душу тысячей иголок…
И всё же…
Одно лишь его «постараюсь» было убедительней, чем уверенное «обещаю» из уст любого, кого я знала, от чего становилось только страшнее представлять, какая сила скрывалась за столь скромными словами.
– Теперь император я, но предатели из ваших парламентариев строят козни изнутри. Они уже давно подбивали Алессандро к миру, а теперь… им нужен не молодой орёл без отеческих когтей.
Повелитель мира бережно, словно касаясь иконы, поцеловал меня в щёку, от чего в животе предательски, но так сладко и подкупающе заныло.
– Стоят ли наши «привязанности» слабости, Тань…? Стоит ли твоё любимое королевство твоей гордости и моего обручального кольца?
Ласково приобняв меня со спины, мой Джонни объял меня, словно тень, поглощающая муравья… словно надёжная скала, способная посадить на трон одним лишь своим именем.
Будто белую маковку на чёрную гору или сладкую верхушку пасхи.
Словно только что скользнувшее на мой палец обручальное кольцо.
– Может, сейчас это кольцо только моё решение, любовь моя, но надеюсь, оно станет обоюдным. Мне не привыкать ждать тебя, Таня, но не хочу наблюдать, как моя невеста из-за грёз кроме дома потеряет ещё и брата… или жизнь.
Слизав горькую слезу с пересохших губ, я должна была сделать выбор.
Должна была отпустить…
Но…
– Тогда обещай, что парламент станет их могилой…
Губы била нервная судорога, но усилием воли, мне удалось натянуть улыбку, и вернув принцу украшение, приняла, что моя любовь проиграла. Без помощи Джона мне не спасти ни брата, ни престол, ведь…
Моя любовь не стоит трона…
– И пусть Балтика станет твоим «обручальным кольцом»… а не эта безделушка.
Я не видела его лица, но лишь от холода ярких, отразившихся в иллюминаторе, пронизывающих до жути, глаз, всё тело пробил озноб, а вся вошедшая команда корабля склонила головы, когда император прошептал мне на ухо…
– Да здравствует Моя королева…
Жемчужина Калининской короны…
По глазам читалось, что ещё не обожжённая графиня ничего не поняла, но не стала спорить и удалилась, оставив меня вновь одиноко наслаждаться обжигающим холодом песка. Гибкой и изменчивой стихии, отделённой от кожи лишь слоями пышного платья, кои консервативная бабка в моей душе сделала обязательными к ношению дамами двора.
– Не знал, что недотрога такой эксперт в делах беременности. Я бы на глаз даже не заметил.
Опустившись рядом, Джей не побрезговал подстелить под себя край дамского подола и накинул на мои плечи плед с калининским орлом.
– Знатных дам учат этому с детства, но я рада, что не придётся их с этим торопить.
– А это так важно?
Уже как год перестав дивиться наивности подданных, я лишь мягко улыбнулась, нацепив эту улыбку, как единственную известную, уже давно родную мне броню.
– Народ будет легче убедить в достойности невесты, если удастся отвлечь скорым появлением наследника. Что же до Тимура, то «принц-совратитель» звучит не так хорошо, как «любящий муж» и «ответственный мужчина». Сейчас не то время, чтобы допускать сомнения в правящей семье… для сплетен хватает и одной незамужней королевы.
– А есть повод для грязных сплетен?
Уже искренне начиная надеяться, что он спрашивал это специально, я не удержала плутовской ухмылки и опершись на ладонь, с хитрецой посмотрела на парня, не отводившего от меня взгляд и в чьих глазах сейчас играли пламенем не черти, а бордовые зайчики закатного «калининского солнца» и золото моих волос.
– Хоть я и невинна, но в теории могу переспорить даже камасутру. Поверь, зная это, в нашем-то веке не многие поверят в мою непорочность…
Уловив запашок ревности и скрежет желваков, я легонько пнула Джейсона едва сжатым кулачком и нарочно посмотрела через плечо, с тёплой улыбкой прищурившись от блеска Ноевых лат.
– Тем более, когда рядом постоянно такой красавчик.
Словно малое дитя, мальчишка сердито сжал кулаки, но промолчав, поднялся с песка.
– Тогда благодарю за спасение, ваше величество. Не думаю, что смею вас задерживать, а то, не ровен час, поползут сплетни ещё и о любовном треугольнике.
Едва он сделал шаг, как я схватила его за край рукава, будто издали, заигрывая с недотрогой.
– Знаешь… мне бы очень хотелось, чтобы этот вечер не кончался, Джей. Правда, но…
Повернувшись к морю, я задумалась всего на пару мгновений, но больше не желала тянуть…
Отсрочивать последний аккорд моей затянувшейся игры.
– В тот день, уйдя из каюты, я беседовала с графом.
Было сложно подбирать слова. Тепло его тела отвлекало, а голова полнилась лишь бренность светских вечеров и бесконечных счетов да прошений, не исчезавших из закромов сознания даже от трепета в груди.
– Блюнайт был врагом, но он предложил то, о чём я и не мечтала. Боялась озвучить даже про себя.
– Настолько важное, что стоило меня отравить?
От этих слов подступала горечь, но мне удалось проигнорировать вопрос, спрятав взгляд на золотых полях морской глади.
– Сказал, что серости на карте должен прийти конец, чтобы над Калининградом вновь взошло солнце и тогда я поняла, что граф прав. Поняла, что впервые должна сделать что-то сама. Без чьей-то указки, без Тома… без отца…
– И для этого тебе всё равно нужно добраться через меня уже до моего отец?
На долю секунды я даже удивилась, но потом вновь лишь смиренно улыбнулась, как смягчала нрав любых мальчишек, будь то братик или старый министерский ублюдок, якобы случайно пригласивший своего очередного неженатого племянника.
– Ты прав. Не стану лукавить, мне и правда нужен ХэдекАрмор, Джей.
С губ медленно начала спадать улыбка, оставляя мысли не с тёплым солнцем, а зябким ветерком.
– Он нужен мне, как воздух, чтобы переломить ход устоявшейся игры, где о мой край вытирают ноги. Теперь, когда у меня есть сила остановиться и не прятаться за братом, союзник нужен мне, как никогда, но…
Я давно не была такой честной даже сама с собой. Настолько, что в горле даже непривычно саднило без дипломатичных уловок, будто от вина с толчёным стеклом.
– Я готова пойти на всё, лишь бы не пережить эти месяцы снова… что угодно, но только не вновь рисковать тобой…
Растрогавшись от собственных слов, я украдкой смахнула навернувшуюся слезу.
– Звучит сладко, будто сама нимфа просит моей руки.
В его голосе чувствовался смешок, но от того лишь больше раззадоривавший гордость и гнев.
– А что, если и так!? Будешь и дальше играться в хозяина?
Взяв себя в руки и изо всех обезоруживающе улыбнувшись этому бесчувственному чурбану, я кивком головы пригласила Джея вернуться на расстеленный подол платья и понизила голос.
– Мало кто задумывается над тем, как сложно просить, имея силу приказать, милый. Кем бы ты не считал своего отца, но, когда мои люди сообщили ему, что ты пропал с радаров не случайно, он сразу предложил за твою «находку» нескромный чек.
– И ты его не приняла? Как глупо!
На мгновение в его глазах промелькнуло пламя, а воздух показался таким плотным, что я не сразу смогла вдохнуть. Словно перед боем, каким обещал быть наш разговор, или первым выстрелом, способным похоронить мои возложенные на него надежды, но…
– Признаю… с моей стороны было бы разумно навязать требования, как выкуп, но…
Я многозначительно отвела взгляд и не договорила, уже красноречивей некуда давая понять, что мальчишка для меня кто-то больше, чем развлечение на год, но не лукавя перед самой собой, что отчасти просто играла в долгую, не ведясь на сиюминутный порыв.
– Я уже приняла это решение, так что твоё спасение не обязывает тебя помогать мне, но прошу… хотя бы не строй из себя недотрогу. Эта роль уже занята принцессой.
Встретив мою улыбку уже жарким отблеском, Джей сдался чарам, но стоило ему присесть рядом, как я тотчас прижалась к нему ещё ближе и ластясь умостилась на широком плече.
– А ты уверена, что у собачки хватит сил перевернуть игру? Или твои ставки высоки только на словах?
Я вынула из кармана тот самый Анфон, где была всё ещё улыбающаяся простушка и её плейбой, возвращённый рыбаком, как символический подарок, в придачу к благодарственному письму.
– Не недооценивайте мои к вам чувства… Джейсон Хэдек. Ты можешь быть ничтожеством и монстром в собственных глазах, а для окружающих не больше, чем нулём, но…
Я мельком бросила взгляд на парня, от которого он едва заметно сжался, будто уступая.
– Для меня это прекрасная цифра, Джей… та, что способна обнулить любую другую. Сколько бы не было денег на том счету, что предложил твой отец, но даже её объём исчислялся количеством нулей.
Согласно кивнув самой себе, я кокетливо потёрлась кончиком носа о его шею и вынудила мальчишку взять меня в охапку не театрально глянцевых объятий, а широких и уютных, поглотивших целиком ароматами черешни и табака.
– В общем, ты удивишься на что я готова, чтобы запомниться миру драконом, а не шлюхой, подложенной под парня собственным братом ради высшего блага.
От воспоминаний о дуэли с прожжённым буржуем, понявшим, что сын не заложник, губы невольно скривились в страдальческой улыбке, но под тяжестью венца, находить слова о делах оказалось куда легче, чем о любви и собственных чувствах, так что оказалось в радость соскользнуть с темы.
– Блюнайт дорого заплатил за свою политическую недальновидность в переговорах со мной, но с ХэдекАрмор мы выпили не одну чашу с мёдом и огнём. Благо первый этап переговоров через подставных лиц прошёл успешно.
Совесть немного кольнула, но даже милому я пока не решилась говорить, что этими лицами были статный юноша с манерами Багиры и новый матриарх Калининградской ветви дома ден Мэй.
Очень странная, но удивительно счастливая чета де Нар.
– Ное слил правительству несколько счетов компании, в роде того, с которого оплатили покушение на вашу мать. Это изрядно подпортила репутацию ХэдекАрмор в Лондоне, так что сделка с нейтральной страной для них оказалась слишком заманчивой.
Развернувшись к Хэдеку лицом и навалившись грудью на мальчишку, словно дикая кошка, я в такт словам медленно прижимала его к земле, вынуждая Джея отступать, будто боясь моего пальца, скользящего по его груди и взгляда, пожиравшего живьём.
– Вот бы ещё кто-то стал директором новых дочерних филиалов в Калининграде, выйдя из-под ежовых рукавиц британской бюрократии, а потом унаследовал контрольный пакет акций. Для ХэдекАрмор это бы стало спасительным кругом.
Не стесняясь намекать мальчишке прямо в лоб, я прижалась к нему грудью и прислонила ладони к его вороной лорике, разгорячёнными щеками чувствуя нарастающее меж нами пламя.
– Однако, твой отец всё равно не станет говорить со мной на прямую, даже если попытаюсь. Слишком опасно, но вот с тобой…
Я улыбнулась со всей мольбой, какой только могла себе позволить королева и просто вложила в его руку телефон.
– Помниться, ты как-то обещал мне заглянуть домой. Или уже струсил?
Я припомнила его пёструю метафору по отношению к его семейному гнезду, столь любезно сравнённую с пеклом.
– Для меня мой дом уж точно стоит мессы и буду рада, если для тебя он тоже станет чем-то большим. Империей, над которой взойдёт солнце… местом, где найдётся место и для нас.
К щекам, словно год назад прилила кровь, ещё больше покрасив вечер пунцовой краской.
– Наша судьба сейчас в твоих руках, Джейсон Хэдек… всего-то нужно проверить, не похолодало ли в аду.
Руками пыталась овладеть дрожь, стоило томным придыханием сказать про «нашу» судьбу, но я лишь прижала ладонь к мальчишечьей груди и улыбнулась, едва касаясь его дыхания своим.
– Вряд ли твой обожаемый Джонни простит то, что ты украдёшь у него из-под носа крупнейший оружейный конгломерат. Не говоря уже про наставленные рога…
– О право слово, милый…
В животе очень сладко тянуло, но непроизвольный смешок вынудил отстраниться, кокетливо присев на мальчишечьем бедре.
– Уж кто-кто, но тот амбициозный сорванец Джонни, которого я знаю, за находчивость похвалит меня первым. Пускай и лишь в личной беседе по красному телефону. Что же касается рогов… ради твоего согласия, я собираюсь нарушить самое ценное, что у меня есть.
– И что же?
– Моё слово.
К щекам мальчишки, наверное, впервые подкатил румянец, но от мыслей о пурге, которую нагонят британские СМИ после разрыва помолвки, едва не скрутило в животе, так что пришлось вернуться к обольстительной улыбке и пальчикам, соблазнительно скользившим по шее и ключицам.
– Что же до брака…
Я отогнала смущение, пообещав похоти отыграться после свадьбы, и, стоило нам подняться, игриво вздёрнула его подбородок, заглянув в глаза, как хищница на дичь.
– Моя фамилия не плохо бы смотрелась в твоём паспорте… но, для начала, кто-то обещал приобщить меня к Америке, Джейсон Хэдек. В нашем случае, скорее наоборот, но…
