Читать книгу: «Нуждаясь в надежде», страница 3

Глава 6

Кирсан

Всю неделю я наблюдал за Афиной. Она не видела меня, но я следил за ней. Миссис Кейн обучила её достаточно, чтобы она понимала мой принцип работы. Теперь она будет со мной.

Эмоции, которые появляются у меня при виде неё, стоящей передо мной, портят мне настроение моментально. Эта бархатная кожа, к которой я хочу прикоснуться своими грубыми руками, путает мои мысли. Я хочу её.

Похоть – это то, что я контролирую лучше всего. Только вот пришла эта дерзкая девушка, чёртова Истон, и теперь она забирает мой контроль.

Я наливаю себе виски и делаю большой затяжной глоток, не отрывая взгляда от неё, пока она стоит и ждёт от меня указаний.

Сегодня она такая тихая и покорная: не рассматривает мой кабинет, не бросает мне вызов взглядом и не потирает своё запястье.

Не зацикливаясь на ней, я допиваю свою янтарную жидкость, ставлю стакан на место и пытаюсь сконцентрироваться на работе. По понедельникам у меня много встреч, поэтому она, конечно, может остаться в моём кабинете, только вот я не настолько глуп, чтобы подпускать её к своему компьютеру.

– До обеда ты можешь работать здесь. В остальное время ты будешь рядом с миссис Кейн или моим помощником Маркусом, – я давал ей указания, а она лишь кивала.

Я не собирался допытываться до причин её состояния в данный момент. Только вот от этого у меня снова чесались кулаки. Бизнес в Аркаине сложно вести, особенно самый крупный из них. Не пачкая руки, ты не удержишь в них и каплю власти.

Это не было проблемой для меня, так как я люблю пустить несколько капель крови. Ну, может, и пару литров. Хоть я и родился, и вырос в Аркаине, больше всего на меня повлияло моё пребывание в Веллане. Именно там я научился марать руки и даже наслаждаться этим.

– Афина, ты закончила с отчётом о тестировании последних обновлений?

Она кивнула и прислала мне его на почту.

– Афина, ты перепроверила свою защиту?

Кивок.

– Афина, миссис Кейн не приносила документы, о которых я просил ранее?

Очередной кивок, и она пальцем указала на мой стол.

Весь день она лишь слушала и делала то, что ей говорят. Я не услышал от неё ни единого звука; я даже не уверен, ходила ли она на обед.

В конце концов, меня это настолько сильно раздражало, что мне нужно было куда-то выплеснуть эту агрессию.

– Мистер Стар, – поприветствовал меня Юрай, мой личный водитель и правая рука по вопросам, не связанным со «Стар Индастрис».

– Всё готово? – уточнил я, закатывая рукава своей чёрной рубашки и готовясь к тому, чтобы вытрясти дерьмо из очередного придурка, вздумавшего перечить мне в моём городе.

– Он был уже допрошен, только не признаётся. Гарри Уайлд, двадцать два года, является студентом по специальности программирования в университете Аркаина, – при этих словах я резко торможу около машины и разворачиваюсь к нему.

– Получается, он выпускник?

Мой вопрос был чисто риторический, тем не менее Юрай кивнул. Я не верю в совпадения. Этот факт злит меня настолько сильно, что я стискиваю челюсти и забираюсь на заднее сиденье. Машина двигается, и я использую это время для того, чтобы успокоиться.

Предстоящие события обычно будоражат меня: кровь начинает бурлить в моих жилах и требовать пустить её у того, кто передо мной. Только на этот раз это не помогает. Я хочу не просто пустить ему кровь – я хожу содрать всю его кожу целиком.

Если мисс Истон действительно крыса, подсунутая мне, я буду не просто мстить: я к чёртовой матери уничтожу их всех.

***

Кадиллак останавливается у заброшенного и непримечательного с виду здания на окраине Аркаина. Справа трущобы, а слева опасный хвойный лес.

Идеальное место, если кто-то решит сбежать. Потому что живым он не выберется ни из одного места, ни из другого.

Надевая по дороге кожаные перчатки, я вдыхаю прохладный и влажный воздух в лёгкие и с ледяным взглядом захожу внутрь.

Если кто-то случайно забредёт сюда, он найдёт небольшой сарай, только вот тут важно то, что скрывается под ним. Помещение завалено барахлом; подойдя к одному из ящиков, я отодвигаю его в сторону и отпечатком пальца открываю подземный люк.

Внизу сырость и кромешная тьма. Юрай идёт следом за мной, немного подсвечивая дорогу фонариком. Здесь несколько комнат для отдыха, в которых даже есть душ, но главными являются две камера и одна игровая.

Дойдя до конца коридора, открываю дверь и вхожу внутрь. В тускло освещённом помещении, прямо под лампочкой стоит посередине стул.

Услышав звук шагов, парень поднимает своё окровавленное лицо. Один его глаз заплыл, высохшая кровь прилипла ко всему лицу. Она также покрывает его одежду, которая выглядит потрёпанной и порванной.

Видя работу Юрая, я разворачиваюсь и киваю ему в знак одобрения. Он проходит вперёд меня, занося с собой небольшой поднос с холодным оружием, которое перед этим помыл и наточил, как я люблю.

– Гарри, ты хоть знаешь, во что вляпался? – спрашиваю я его своим спокойным и холодным голосом.

– Н-нет, – заикаясь, отвечает он.

Его глаза расширяются, когда он понимает, кто стоит перед ним.

Выражение моего лица не меняется, но внутренне я ухмыляюсь от предстоящего. Я знаю, что он врёт. А вот то, чего он не знает, так это то, что он подписал себе смертный приговор.

– Видишь ли, я ненавижу лжецов. Ты же не будешь врать мне, Гарри? – Я медленными и размеренными шагами подхожу ближе к нему, снимая с руки перчатки, делая это специально медленнее, чем обычно.

Он нервно сглатывает, я слышу звук капель и вижу лужу под его стулом.

– Нет, с-сэр.

– Отлично, тогда расскажи мне, что ты пытался найти на моём сервере вчера ночью? – Я стою над ним, смотря на него сверху вниз.

– Н-ничего. Я…я…я случайно. П-простите.

Его заикание и нескрываемый страх будоражат мою кровь.

– Крюк, – говорю я, протягивая руку к Юраю, прося у него один из моих любимых ножей.

Рукоятка оказывается в моей голой руке, и я чувствую мгновенный прилив энергии и желания. Лезвие называется «Крюк-Потрошитель», тонкая сталь имеет вид крюка на обухе близко к острию. Из-за этого при вынимании ножа причиняется больше боли и страданий, чем при входе её в плоть.

– Я не виноват. Пожалуйста, отпустите меня, – начинает Гарри плакать и умолять.

– Всё могло произойти быстро, Гарри, только вот ты сам выбрал сложный путь.

– Они меня убьют. Я не могу.

– Да, – театрально вздыхаю я. – Ты прав.

Я наклоняю голову ближе к нему.

– Только вот они бы просто тебя убили. А я заставлю умолять тебя о смерти, – и, смотря ему в глаза, втыкаю крюк в его бок, задевая аппендикс.

Комнату заполняет его пронзительный крик. Это музыка для моих ушей, она подстёгивает меня продолжать. Только вот теперь раздаётся не только этот звук. Слова льются из него так же быстро, как и мольбы о смерти.

Я всегда делаю то, что говорю. Жалко, что Гарри не захотел умереть быстро и почти что безболезненно. Жалко только для него.

Глава 7

Афина

Пустота. Она окружает меня, как добрый старый друг, затягивая в свои сети. Я погружаюсь в неё с головой. Моя боль пульсацией отдаётся во всём теле, только вот из-за внутренней пустоты я не обращаю на неё никакого внимания.

Воскресенье я провела в постели с ноутбуком, занимаясь кодом. Я понимала всё, только обычной радости не испытывала – просто делала то, что должна.

В такие моменты мои эмоции отключаются, и я как будто работаю в режиме автопилота. Существую, но не живу. Пустота появилась, когда я увидела свою спину. Она была вся исполосована синими следами от кожаного ремня, которым отец рассекал воздух и безжалостно бил меня. Промыв раны под водой, я даже не позаботилась о возможных инфекциях.

Могут ли они меня убить? Могут ли они появиться и в одночасье избавить меня от моего существования? Могут ли они заставить мою израненную душу прекратить кровоточить? Могут ли они склеить по осколкам моё жалкое сердце?

Чувствуя нужду в топливе для тела, я съела утром в понедельник сэндвич. Я не помню, как высидела на парах и направилась на стажировку. Я слышала, что говорил мне мистер Стар, только вот на этот раз его глаза не завораживали меня, его голос не будоражил мои внутренности, а комната не наэлектризовывалась от одного его присутствия.

Он делал глотки янтарной жидкости, и от одного этого вида раньше я могла бы содрогнуться. Только вот сейчас я совсем равнодушным взглядом смотрела на размеренное движение его кадыка при глотании.

Мне слишком быстро стало скучно, и я переключилась на вид из окна. Аркаин был в тумане; своим прозрачным бело-серым одеялом он покрыл здания, оставив непонятную и размытую картинку.

Это было идеальным описанием того, что происходило у меня внутри.

Туман. Густой и беспроглядный. Он безжалостно поглощает здания, деревья и людей. Прячет их в своём облаке. Точно так же, как и пустота, прячет мои эмоции за пеленой безразличия.

Только вот когда туман рассеивается, мы видим, что ничего вокруг не изменилось. Это является отличным напоминаем: если мы чего-то не видим, не значит, что этого не существует.

***

Я услышала грохот снизу и проснулась. Выскользнув из кровати, я направилась вниз по лестнице к источнику этого шума. Любопытство быстро сменилось страхом, когда я заметила багровую кровь, маленькими струйками вытекающую из-под приоткрытой двери.

Подняв глаза, первым, что я увидела, была женщина в белом платье, она лежала на кровати, одна её рука свисала вниз. Длинные вертикальные линии тянулись вверх от её запястья.

Дыхание сбилось, сердце начало бешено биться в груди, руки вспотели, и я не могла оторвать глаз от открывшейся мне картины.

Может, она ещё жива?

Маленькими и неуверенными шагами я направилась к телу. Хлюпающий звук соприкосновения моей босой ступни о кровь заполнил комнату и привлёк моё внимание. Страх парализовал меня, и тело оцепенело. Слёзы начали стекать по моему лицу, обжигая кожу щёк.

Почему кровь такая тёмная? Хаос начал порождать панику.

Кровь. Так много крови.

Я резко проснулась и села на кровати. Открытым ртом я ловила воздух, моё сердце билось стаккато. Пот покрывал мою кожу, одежда липла к телу.

Посмотрев на стоящие на тумбочке часы, я увидела, что сегодня уже среда, 2:17. Три дня я пробыла в пустоте. Я знала, чем это может обернуться для меня.

Ведь самое ужасное для меня – это не пустота. Хуже всего снова начать чувствовать после того, как долго ничего не ощущал. Это проявляется как торнадо, уносящее вихрем наверх. Я болтаюсь, но не могу ничего сделать, не могу ничего изменить, не могу ничего контролировать.

Именно это выбивает из колеи, именно это уничтожает меня медленно, именно это заставляет меня захотеть перестать существовать.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь заземлить¹ своё тело, как прочитала в одной из статей на тему борьбы с паническими атаками.

Плавно и размеренно дыша, я вспоминаю свою пустоту. Это безопасное и изведанное мной место. Там я чувствую себя увереннее, спокойнее и свободное.

Чувства – это зло, и они сейчас пытаются меня поработить.

Спокойствие тела может вернуть меня к тому, чтобы снова жить на автопилоте, и я заставляю себя погрузиться в это. Когда ничего из перечисленного не срабатывает, я сильно щипаю себя за внутреннюю сторону бедра.

Острая боль молниеносно проносится по моему телу, давая мне чувствовать самое желанное из всего спектра ощущений. Боль. Она отрезвляет и даёт понять, что реальность, а что нет.

Задыхаясь, я плетусь на трясущихся ногах в ванную, включаю воду и сажусь под душ, позволяя слезам найти выход. Холодная плитка вместе с ледяной водой заставляют мою кожу покрыться мурашками, а тело трястись от низких температур.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я не выплакала все слёзы и, дрожа, не вышла из душа. Подойдя к раковине, я посмотрела на своё лицо и ужаснулась.

Впалые щёки, опухшие красные глаза, которые давно стали для меня безжизненными. Они не такие, как у остальных членов моей семьи. У меня они светло-серые, когда у отца синие, а у сестры небесно-голубые. Мои глаза мамины. Я вижу, как именно это во мне больше всего ненавидит отец. Каждый раз, когда я осмеливаюсь посмотреть ему в глаза, он стискивает свою челюсть и смотрит на меня с отвращением.

Даже моя комната, которая когда-то была для меня моим безопасным уголком в этой жизни, начала давить на меня. Как будто я проживала свою жизнь по кругу в одном нескончаемом бою.

Включая воду, я перевожу её на холодных режим и умываюсь ледяной водой. Зайдя в гардеробную, я быстро надеваю лосины и толстовку. Как обычно, всё чёрное и неприметное. Закончив, аккуратно спускаюсь незамеченной.

Энцо уже ждёт меня, припаркованный за сиреневым Рэндж ровером Аметист. Я сажусь в машину, натянув на голову капюшон от толстовки. Завожу автомобиль и выезжаю с парковки.

Аркаин пестрит всевозможными огнями, освещающими магазины, рестораны, клубы. Фонари по краям дороги провожают меня, пока я еду к окраинам. Я выжимаю педаль, пока моя скорость не достигает двухсот километров в час, что гораздо меньше возможностей машины.

Открыв окна, я позволяю прохладе ночи ворваться в машину и приятно пощекотать открытые участки кожи. Выбившиеся пряди лезут в лицо, но не мешают. Я еду, потихоньку увеличивая скорость и наслаждаясь поднимающимся в крови адреналином.

Чем больше становится его уровень, тем сильнее я давлю на газ, не отрывая глаза от дороги.

Улыбка медленно появляется на моём лице, я наслаждаюсь пустой дорогой и быстрой скоростью. Как вдруг слева от меня появляется серый Порше, который пытается меня обогнать. Стёкла затонированы и подняты, что мешает мне разглядеть водителя.

Внутри меня разгорается азарт, и я сильнее давлю на газ, не позволяя обогнать себя. Мы мчимся по улице, где в конце нас ждёт крутой поворот, но никто из нас не собирается сбавлять обороты.

Он продолжает наступать на меня и пытается обогнать, только я изо всех сил стараюсь этому помешать. Несколько раз я заставляю водителя Порше резко тормозить, подрезая его обгон, пока машина не вылетает со всей мощью на встречную полосу и не сравнивается со мной. Мы едем рядом, и каждый пытается удержать скорость. Я уже вижу поворот впереди и ненадолго отпускаю газ. Именно в этот момент меня и обгоняют.

Конец приближается, поэтому я резко вжимаю педаль тормоза и поворачиваю. Меня заносит, но я выкручиваю руль и остаюсь на проезжей части. Запах жжёной резины заполняет воздух. Не останавливаясь, я еду дальше на большой скорости, пока не вижу поворот к обрыву. Сворачиваю туда, выхожу из машины и заливаюсь смехом.

Солёный воздух проникает в лёгкие, ветер треплет выбившиеся пряди и остужает меня после такой гонки.

Я жадно вдыхаю побольше кислорода и подхожу к обрыву, где внизу об скалы бьются бушующие волны. Я люблю воду, люблю распростёршийся передо мной океан. Мне нравится смотреть на него в ночи, когда он постоянно меняется: то спокойно спит, то сходит с ума, вымещая всю свою мощь на камнях внизу, обтачивая их веками.

Я слышу позади себя звук захлопывающейся двери и разворачиваюсь. Порше, с которым я гонялась, припаркован рядом с моей машиной, а рядом с ним стоит небольшая фигура в толстовке с накинутым на голову капюшоном.

Не двигаясь, я наблюдаю за человеком, который также смотрит на меня, пока не решает двинуться в мою сторону. Я невольно сжимаюсь изнутри и напрягаюсь.

Почти вплотную подойдя ко мне, незнакомец заговаривает:

– А ты рискованная. – И тут я понимаю, что это не незнакомец, а незнакомка.

Я немного расслабляюсь, и мои плечи опускаются. Не слыша моего ответа, она срывает с головы капюшон, и вокруг её плеч рассыпаются каштановые волосы, в свете луны виден перелив на концах. Они покрашены, только я не могу точно разглядеть цвет.

Её глаза непроглядные, я вижу озорные огоньки в их темноте, но самая немного будоражащая часть – её улыбка. Она улыбается: только меня это не смущает. Это не та напрягающая жизнерадостность. Тут чувствуется небольшая толика боли, скрывающаяся за фасадом выстроенной личности.

Она напрягает брови и изучает меня. Следуя её примеру, я скидываю с себя капюшон.

– Если я тебе мешаю, то уйду. Просто я мало видела гонщиц женского пола, – её голос мелодичен и спокоен.

Я придерживалась правил: не заводить дружбу и не пускать посторонних в мою жизнь. Постоянно придумывать оправдания моему отсутствию или сменам настроения было не в моих интересах. Никто бы не смог понять меня, не задавать лишних вопросов и не обижаться, когда я не могу быть рядом с ними в их «трудные времена». Было легче просто обходить стороной любое общение.

Только вот сейчас, в ночи, мне было комфортно с этой незнакомкой, кем бы она ни была.

– Я не гонщица, – ответила я ей. – Скорее, просто безрассудна.

– О, я знаю, обо мне так и говорят, только я себя называю гонщицей.

От её слов лёгкая улыбка появляется на моих губах.

Мы стояли с ней в тишине. Ночь так скрывала наши лица друг от друга, что было трудно понять эмоции, когда мы изредка поглядывали друг на друга. Было что-то приятное в том, чтобы побыть с кем-то в тишине, не чувствуя некую обременённость и тяжесть во взгляде человека.

От моей незнакомки скорее исходил интерес, который не мешал мне.

– Ты часто катаешься ночью? – поинтересовалась она.

– Не особо.

– Ого, – удивилась она. – Те, кто годами участвует в заездах, не могут делать таких поворотов или не сбавлять скорость до самого конца.

Возможно, им просто дорога их жизнь, когда я, в свою очередь, действую безрассудно. Только я не говорю ей этого, а просто меняю тему, как обычно.

– А ты часто ездишь?

– Каждый раз, как только выпадает возможность, – в её словах была небольшая грусть, и я решила дальше не спрашивать.

Позади нас послышались звуки останавливающейся машины. Я обернулась и увидела большой и чёрный Кадиллак.

– Чёрт, – простонала девушка.

Я повернулась в её сторону и услышала, как в этот момент открылась дверь подъехавшего автомобиля. Из машины вышел мужчина в одной футболке и джинсах и направился в нашу сторону.

– Прости, – шёпотом сказала она.

– Кир, – обратилась она к мужчине.

– Быстро садись в машину. – Я сразу же узнала его властный голос.

Он стоял, не замечая меня. Всё его внимание было сосредоточено на девушке.

– Я доеду сама.

– Не спорь со мной.

– Но…

– Быстро!

Она повернулась ко мне, и в свете луны на её лице отражалась досада и вина. Пожав плечами в смирении, она направилась к машине. Я смотрела ей вслед, пока дверь не открылась и она не залезла внутрь.

В неярком свете луны не было видно практически ничего. Когда я перевела взгляд от отъезжающей машины к нему, то замерла.

Моё тело пропустило небольшой разряд энергии и затрепетало. Мне так хотелось побыстрее сбежать, что я начала потирать свою татуировку.

Мускусный запах с корицей и лимоном заполнил моё пространство, вытеснив океан на затворки.

Подняв голову, я попала в его ночь. В тот самый момент перед рассветом, когда темнота достигает своего пика, прежде чем уступить место дню.

Его темнота в глазах поглощает целиком, приковывает к себе всё внимание. Вкупе с его запахом это становится ядерным оружием для меня.

– Что ты здесь делаешь в такое время? – Спрашивает он своим властным и хриплым голосом, в котором сквозит злость.

Молча я смотрю на него, не отрывая глаз.

– Афина, – понижает он голос.

– Мистер Стар, – начинаю шёпотом я, не зная, что ему сказать.

– Кирсан, мы не в офисе.

Мне нравится его имя, и я ловлю себя на том, что впервые слышу его. Только вот мои мысли возвращаются к той девушке. Кто она ему? Может, девушка?

Меня захлёстывает небольшой гнев от этого и того факта, что он как будто отчитывает меня. Мне это не нравится.

– Вот именно, Кирсан, – произношу я его имя, пробуя его на своём языке. – Поэтому я не обязана отчитываться перед тобой.

Вырываясь из захвата его глаз и запаха, я прохожу мимо него и направляюсь к своей машине. Только вот дойти мне не удаётся – он хватает меня за запястье. Это первый наш контакт, и он чувствуется, как удар тока. Я выдёргиваю свою руку из его.

– Афина, позволь мне отвезти тебя домой.

– А что ты будешь делать с другой машиной? – Головой указываю на серый Порше.

– За что мне эта заноза в заднице, – ругается он про себя. – Ничего страшного, я заберу её позже.

– Нет, я могу сама доехать.

– Афина.

– Кирсан.

– Хорошо, я буду ехать за тобой.

Не в состоянии больше спорить с ним, я сажусь в свою машину и уезжаю.

Глава 8

Кирсан

Моя сестра является занозой в заднице с самого рождения. Я писал новую программу по защите, когда меня прервал звонок Юрая.

– Сэр, ваша сестра… – сразу перешёл он к делу.

– Где она?

– На западной окраине у океана, я внизу.

Гнев просачивается в меня, но я не позволяю ему отвлекать и задерживать меня.

Не переодеваясь, с телефоном в руке, я захожу в лифт и спускаюсь на подземную парковку.

– Мы засекли по камерам вашу машину, когда она гонялась с другой на главной дороге.

В этом городе ничего не происходит без моего ведома, разве она не знает этого?

– Я убью её.

Я сжимаю кулаки. Злюсь на её безрассудство. Каждый раз, когда она приезжает сюда, я пытаюсь взять под контроль её безопасность, а она убегает, показывая мне средний палец. Существует всего несколько человек, чья безопасность меня беспокоит. К моему несчастью, моя сестра – одна из них.

Через пять минут мы подъезжаем, и я вижу рядом со своей машиной чёрную Феррари. Не замечая никого, кроме своей главной цели, я вылетаю из машины и быстрыми шагами подхожу к ней.

Она кажется виноватой и извиняется. Одного её взгляда достаточно, чтобы я смягчился и просто велел ей ехать домой. Я разберусь с ней позже.

Чувство наэлектризованности в воздухе душит меня. Не позволяя себе на это отвлекаться, я сначала разбираюсь с сестрой.

Как только она исчезает в машине, я больше не в силах игнорировать девушку передо мной. Я смотрю на неё, изучая, пока она не пленит меня своими глазами. Она поворачивается, и я теряюсь в тумане.

Она кажется другой, более замкнутой в себе. Последние пару дней меня злило то, как она себя вела. Эта отстранённость, туманность и пустота в ней были неправильными. Чтобы с ней не происходило, сейчас она кажется закрытой. Её губа дёргается, когда она не отводит своего взгляда и привлекает моё внимание.

Пытаюсь отвлечься от неё и вернуться в реальность. Я понятия не имею, что она здесь делает в такое время, да ещё и с моей сестрой.

– Что ты здесь делаешь в такое время? – Спрашиваю я, будучи не в силах выносить её близость.

Она просто молча смотрит на меня. Я начинаю думать, не ошибся ли я ранее, думая, что её помутнение прошло.

– Афина.

– Мистер Стар, – еле слышно произносит она, и меня передёргивает от этой официальности. Я не хочу, чтобы она видела во мне только своего босса.

– Кирсан, мы не в офисе.

Почему-то мне хочется убрать все формальности и сблизиться с ней.

– Вот именно, Кирсан, поэтому я не обязана отчитываться перед тобой.

То, как она произносит моё имя, словно пробуя на вкус, отдаёт разрядку вниз по моему телу. Мне хочется слышать это снова, и снова, и снова. Записать на диктофон и воспроизводить на повторе.

Я почти пропускаю, как она начинает проходить мимо меня. В несильной панике я резко хватаю её за запястье. Её зрачки расширяются, и я почти жалею, что притронулся к ней без её разрешения. Почти. Потому что её кожа так приятно ощущается под моими пальцами. Мне хочется исследовать её тело целиком.

– Афина, позволь мне отвезти тебя домой.

– А что ты будешь делать с другой машиной?

Она указывает на мою машину.

– Чёрт бы побрал эту… – я уже готов бросить свою машину на хрен, ничего страшного, я заберу её позже.

– Нет, я могу сама доехать.

Её упрямство, мягко говоря, раздражает. Хотя, если признаться, это мне в ней нравится больше всего, после её глаз.

– Афина.

– Кирсан.

То, как она снова произносит моё имя, возбуждает меня молниеносно. Пытаясь создать небольшую дистанцию, я решаю просто поехать за ней на своей машине.

– Хорошо, я буду ехать за тобой.

Она вздыхает и молча садится в свою машину. Сжимая челюсти от недовольства из-за потери близости с ней, я направляюсь к своему Порше. Мои ключи находятся внутри, что ни капельки не удивляет меня.

Я еду за Афиной, вжимая педаль газа в пол, потому что она пытается отвязаться от меня. Жалко только никто её не предупредил, что со мной такое не прокатит.

Она появилась в моей жизни, и у меня слишком много вопросов относительно неё. И я получу каждый чёртов ответ.