Читать книгу: «Проклятие Эвлона. Эвлон-I»

Рон Криннит

Шрифт:

Иллюстратор Lenika86

Автор стихотворений Кэрол Свитсонг

Дизайнер обложки s3rious

ISBN 978-5-0056-1033-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0056-1034-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1
РЫЖАЯ ОХОТНИЦА

Сергей зашел в кабинет и с размаху шлепнул на стол пачку документов. Кроме него в комнате работало еще пятеро человек, но только сидевший по соседству Леха изволил поднять голову на шум.

– Что, Серый, от Борис Петровича что ли идешь? – с сочувствием поинтересовался он.

– Нет, от Шухеева, – Сергей плюхнулся в кресло и с ненавистью уставился на документы. – Он назвал Кривенко дебилом, а Кривенко вчера назвал Шухеева идиотом. Причем высказывают они все мне, а не друг другу, и я уж не знаю, как их обоих разом удовлетворить. А еще Птичкина сказала поменять шрифт на четырнадцатый.

– А, ну она тоже человек подневольный, – ответил Алексей. – Ей приказали повысить читаемость документов.

– Да? А на прошлой неделе она же распорядилась использовать двенадцатый шрифт!

– На прошлой неделе вышел приказ об экономии бумаги, – разъяснил всезнающий Алекс.

– А еще я не понимаю, почему форменные рубашки называют материальным поощрением сотрудников, если их стоимость вычитается из зарплаты, – продолжал жаловаться Серый. – Меня вообще брали статьи в корпоративную газету писать, а не это.

На работу в банке Сергей шел на должность специалиста по внутренним коммуникациям, и первое время он действительно писал статейки в газету. Пару месяцев назад возмутилась пресс-служба и забрала газету себе. На первый взгляд в этом не было никакой логики, пресс-служба должна заниматься пиаром банка во внешних изданиях, а не в газете для сотрудников, но, судя по дошедшим до Серого слухам, все дело оказалось в откатах с типографии за печать тиража.

Так или иначе, вместо интервью и живых репортажей с футбольного матча между сотрудниками фронт-офиса и бэк-офиса, ему пришлось заниматься «Положением о форменной одежде выездных сотрудников». Набитый канцеляритом текст вызывал в нем тихую ненависть. Хотелось уже поскорее собрать все необходимые визы и отправить документ по назначению, но как можно было учесть все взаимоисключающие требования трех начальников и бухгалтерии Сергей просто не представлял.

– Ладно, расслабься, – говорил тем временем Леха. – Пятница! Ты в боулинг идешь?

– Нет, зарплату все никак не начислят, так что я на мели, – со вздохом ответил Серый.

Скоротав оставшееся время за кружкой чая, он повесил на спинку кресла требуемый по дресс-коду пиджак и отправился к выходу. В офисе постоянно работал кондиционер, а на улице стояла августовская жара, и ехать домой в пиджаке было бы просто самоубийством. В холле он поглядел в зеркало и непроизвольно похлопал себя по начинающему выпирать животу. «Все, с понедельника начинаю делать зарядку!» – сам себе пообещал Серый. Впрочем, подобное обещание он давал чуть ли не каждую пятницу.

Обычно Сергей с нетерпением ждал выходных, но на этот раз каких-либо поводов для радости он не видел. В столицу он переехал недавно и еще не успел завести новых друзей, а все старые приятели остались в далеком провинциальном городке. Конечно, можно было сходить куда-нибудь с Лехой. Тот был заядлым тусовщиком и без проблем провел бы коллегу в какой-нибудь клуб, но на это у Серого не было денег. Сходить куда-нибудь с девушкой? Он еще ни с кем не сошелся настолько, чтобы приглашать домой или погулять просто в парке, а на кино или кафе денег опять же не было. Оставался компьютер, но и с ним дела обстояли печальным образом: сгорела материнская плата, а на новую – правильно – не было денег. На крайний случай у него лежало в заначке несколько тысяч, но их трогать было нельзя. Сергей уже пообещал своей младшей сестренке подарить на день рождения модный сотовый телефон, а таких обещаний он старался не нарушать.

Спустя полтора часа, потолкавшись в метро и постояв на автобусе в пробке, он добрался до своей улицы. Кроме квартиры, снимаемой напополам с таким же приезжим покорителем столицы, идти было некуда, но и домой идти не хотелось. Сергей вытряхнул из кошелька последнюю мелочь, купил в ларьке бутылку пива и задумался о своих перспективах. Очевидно, стоило просто стиснуть зубы и пережить эти несколько дней. Вскоре начислят зарплату, он оплатит квартиру на пару месяцев вперед, и, может быть даже, начнет искать другую работу. А может и злосчастное «Положение» как-то само собой согласуется. Скажет, например, директор департамента на совещании: «А вот где мое положение?» и все сразу договорятся, ведь нельзя же его футболить бесконечно. Но сейчас Серый готов был отправиться куда угодно, но только не домой, чтобы, промыкавшись пару дней, возвращаться на работу.

Выпив полбутылки, он пошел вдоль забора, окружавшего очередную стройку. На покрытом пылью сером бетоне кто-то нарисовал баллончиком дверь с многозначительной надписью «Выход есть». Каждый раз, проходя мимо, Сергей размышлял, куда бы она могла вести, если бы вдруг внезапно открылась. Он даже надеялся, что неведомый художник когда-нибудь нарисует ее распахнутой. Завернув за угол, Серый взглянул на рисунок и остолбенел: там была дверь. Настоящая дверь. Обычная такая деревянная дверь, выкрашенная в белый цвет, с круглой золотистой ручкой. В сгустившихся сумерках она выглядела неестественно светлой, будто освещенная каким-то невидимым источником освещения. Из тонкой щели под низом лился яркий свет.

Заинтересовавшись, он подошел к двери и осторожно повернул ручку. «Не заперто!» – подумал Сергей, приоткрывая узенькую щелку. Глаза ослепило светом, но постепенно они привыкали, и он стал что-то различать: пологий склон, поросший высокой травой, упирался в лесистую долину, а вверху – бескрайнее небо, не привычно-голубое, а насыщенно-синего цвета. Легкие облачка на его фоне казались особенно белоснежными. Он раскрыл щелку побольше и просунул голову. В завораживающем пейзаже появились новые детали: зеленоватого оттенка солнце, стоящее почти в зените, и подернутая туманной дымкой горная цепь. Несколько вершин блестели ледяными шапками.

Отойдя от потрясения, подключились остальные органы чувств. В нос ударил пряный аромат неведомых трав, а воздух был таким чистым, что от избытка кислорода закружилась голова. Стрекотали цикады, над травой проносились стайки маленьких птичек с синими перышками и громко чирикали. Сбоку донеслись особо громкие крики, и, повернув голову, Серый увидел, как две стайки то ли радостно приветствовали друг друга, то ли выясняли отношения. Крупных зверей поблизости не было, лишь в вышине кружила парочка крылатых силуэтов.

Сергей окончательно распахнул дверь и шагнул вперед. «Я же просто посмотрю, – подумал он. – Ничего же не случится, если я просто посмотрю?» Постояв с полминуты, он сделал еще один шаг и отпустил ручку. Тихий щелчок захлопнувшейся двери прозвучал с такой суровой монументальностью, что Серый вздрогнул и резко обернулся. Позади был только бурый склон и никакого намека на выход. «О-па! – подумал он, усмехнувшись. – Ну и дела!» Алкоголь все же сыграл свою роль, так что Сергей совершенно не почувствовал паники. Попинав землю и убедившись, что от прохода не осталось ни единого следа, он допил пиво и отбросил бутылку. «Да что я теряю-то?» – решил Серый и зашагал вниз по склону.

Привыкнув принимать дары цивилизации, как само собой разумеющееся, в тот момент он даже не вспомнил о том, что потерял. На самом деле, Серый лишился довольно многого: мягкой кровати в теплой комнате, ванной с горячей водой, микроволновки, в любой момент готовой подогреть ужин. Даже в самые тяжелые времена он был уверен, что не останется голодным, уж на пакет с заварной картошкой десятку всегда можно наскрести. Теперь же время следующего обеда было не определено, да и дата такого события не уточнялась. Весь его опыт выживания в дикой местности ограничивался прочитанной в детстве книжкой про Робинзона да регулярным просмотром шоу «Последний герой».

Спустившись к опушке, Сергей продрался сквозь молодую поросль и вошел под кроны высоких деревьев. Лес был наполнен влагой и тяжелыми испарениями. То и дело доносился запах гнили и резкие ароматы цветов. Не все они пахли приятно, один шикарный алый цветок источал такую жуткую вонь, что Серый решил обойти его стороной. Часто встречались незнакомые фрукты, но они либо висели так, что их не достанешь, либо выглядели ну уж слишком подозрительно, поэтому Сергей пока не решался попробовать.

Когда необычное зеленое солнце скрылось за горизонтом, лес наполнился странными рычаще-мяукающими вскриками. В надежде спрятаться от пугающих своей неизвестностью хищников, он влез на дерево и всю ночь вздрагивал от подозрительных звуков. Под утро, едва забывшись беспокойным сном, Сергей не удержался и свалился с ветки. К счастью, падать было невысоко, и он отделался парой ссадин. Постепенно тьма сменилась утренними сумерками. Глянув на сотовый, Серый убедился, что находится вне зоны приема, выключил его, чтобы не тратить батарейку, и продолжил свой путь. Из-за бессонной ночи разболелась голова, и страшно хотелось пить, но на ручей с чистой водой он натолкнулся только ближе к полудню. Напившись и смочив голову, он пожалел о выброшенной бутылке – набрать воды с собой оказалось не во что. Головная боль стихла, и Сергей заметил, что весь день шел по просеке. Хотя тропа успела изрядно зарасти травой, густой подлесок, стоящий по бокам плотной стеной, был выдернут на корню.

Воспрянув духом, Сергей бодро зашагал по просеке дальше. В надежде поскорее выйти к жилью, он двигался, не останавливаясь на поиск еды. Впрочем, он еще не настолько оголодал, чтобы рискнуть съесть что-нибудь незнакомое.

Прошла еще одна беспокойная ночь. В этот раз Серый обвязался лианами и сумел немного выспаться. Живот подводило от голода, но он, напившись воды из очередного ручья, продолжал путь. Издалека донесся металлический перестук, и Серый прибавил шаг. Когда стала отчетливо различима необычно-пофыркивающая речь на незнакомом языке, он решил не бежать сразу навстречу, а сперва поглядеть из кустов. Скрывшись в подлеске, Сергей притаился.

Из-за поворота показалась деревянная тележка, влекомая парой вороных коней. Удивительно, но их никто не вел на поводу, и на повозке не было кучера, лошади шли сами по себе. Когда они чуть приблизились, до Серого вдруг дошло, что услышанный им разговор вели именно эти двое. Первая лошадь, очевидно, травила какую-то забавную байку, потому что вторая мотала головой и весело фыркала. Их размеры показались не совсем прывычными: имея пропорции породистых скаковых коней, ростом они были поменьше – около полутора метров в холке. Точеные ножки лошадок скорее предназначались для стремительного бега, а не для таскания грузов, но они, видимо, не испытывали никаких неудобств. Следом показалась еще одна лошадь – со светлой шерсткой. На белом цвете отчетливо выделялись пятна грязи и серые пыльные полосы. В отличие от первых двух, у этого существа посреди лба торчал необычный ороговевший нарост, но назвать эту лошадку единорогом язык не поворачивался. Нарост походил скорее на выпуклую пластину, чем на рог.

Увлекшись наблюдениями, Сергей не заметил бесшумно подкравшуюся сзади фигуру. Он даже не успел почувствовать, как резкий и точный удар копытом по голове отправил его в страну снов. Таким не слишком приятным образом состоялось первое знакомство Серого с местными жителями.

***

Сергей постепенно приходил в сознание. Голова раскалывалась от боли, а в ушах, скребя по мозгам, стоял размеренный скрип. «Блин, сколько же я выпил? – пришла первая мысль. – А сосед – задолбал – опять с подружкой развлекается…» С трудом разлепив веки, он не сразу сообразил, где находится. Вместо привычного облупленного потолка он увидел деревянную решетку, высокие кроны деревьев и ярко-синее небо. Резко приподнявшись от удивления, Серый сразу пожалел о своем порыве. В глазах потемнело, а в голову ударил такой приступ боли, что он едва вновь не потерял сознание. Отлежавшись, Сергей повторил попытку принять вертикальное положение и огляделся. Оказалось, что он заперт в маленькой клеточке, размеров которой едва хватало, чтобы лежать, подогнув ноги, или сидеть. Встать во весь рост не позволял низкий потолок. Клетка стояла на деревянной тележке рядом с тремя такими же, а раздражающий скрип издавал не старый соседский диван, а несмазанное колесо. В соседних клетушках с меланхоличным видом сидели поросшие черной шерстью существа, похожие на обезьянок. Повозку тянула давешняя пара вороных, а лошадь с костяной нашлепкой на голове шла сзади. Серый проверил карманы и с удивлением обнаружил, что сотовый, ключ и бумажник вытащить никто не потрудился. «Меня что, приняли за животное? – удивился он. – Сграбастали и в клетку пихнули, будто так и надо». В голове сразу возникли смутные планы побега, но с больной головой даже шевелиться не хотелось, и Сергей решил сперва отлежаться. «А ведь нас должны покормить, – пришла соблазнительная мысль. – Не будут же звероловы морить свой улов голодом?»

Отряд шел без остановок до самого вечера, и всю дорогу Серый страдал головой. Встретив подходящий ручей, звероловы разбили лагерь. Наблюдая за ними, Сергей подмечал все больше отличий от простых лошадей. Гибкие суставы передних ног позволяли двигать ими более свободно, совершая достаточно сложные манипуляции. Копыта тоже были особенными, непонятным образом лошади могли подбирать ими предметы, но как именно это происходило, оставалось загадкой. Способности копыт все же были ограничены, и тяжелые вещи местные жители предпочитали брать зубами. Выскользнув из зарослей, к компании присоединился четвертый товарищ – рыжей масти с белыми отметинами на боках. Эта лошадка не шла, а буквально скользила по траве, как бесшумная тень. Обменявшись парой фраз с остальными, она сбросила переметные сумки и отправилась к ручью.

Сергея мучили голод, жажда и все никак не успокаивающаяся голова. «Бросить бы туда гранату», – подумал он, глядя на ужинающих звероловов. Насытившись, лошади вспомнили о своих подопечных и притащили ведро с водой, поднося его по очереди к каждой клетке. Обезьянки пили, черпая ладошками, и Серый последовал их примеру. Напившись и смочив горящую голову, он почувствовал себя лучше. Прошло желание кидаться гранатами, а когда в клетку закинули связку длинных желтых фруктов, даже настроение слегка поднялось. Плоды, предложенные ему в качестве еды, он уже встречал, но не решался попробовать. Теперь же, подумав, что вряд ли его посадили в клетку, чтобы отравить, он оторвал один из них от связки и осмотрел получше. По виду фрукт напоминал банан, только больше размером и не изогнутой формы. Толстая желтая шкурка легко чистилась, обнажая мякоть цвета слоновой кости, но вкус оказался совершенно иным – кисловато острым, как апельсин с горчицей. Не смотря на это, Сергей съел все и, кое-как пристроившись на полу, смог, наконец, уснуть.

Под утро его разбудили холод и нестерпимое желание сходить в туалет. Три лошади спали у костра, накрывшись попонами, а четвертая стояла на карауле, время от времени подбрасывая в костер пару веток. Промучившись с четверть часа, Сергей решил, что глупо стесняться какую-то лошадку, и отлил сквозь решетку на землю. Голова уже не болела, но в мыслях все еще чувствовалась тяжесть, а все звуки слышались как через толстый слой ваты. От нечего делать Серый осмотрел клетку. Деревянные прутья скреплялись железными хомутами, а одна из боковин держалась простыми железными скобами. Может быть, для обезьян это было нерешаемой задачей, но человеку открыть ее не составляло труда. Решив воспользоваться случаем для побега, Сергей снял несколько скоб, но потом замер в раздумьях. Даже если звероловы не бросятся вдогонку по ночному лесу, куда ему, собственно, было бежать? К какому-нибудь местному поселению? Так его и так туда везли, да еще и кормили по пути, а в темном лесу жили неведомые звери, жутко орущие по ночам. Серый вернул скобы на место и решил пока отложить свой побег.

Небо посветлело, предвещая рассвет, и дежурный разбудил остальных лошадей. Поев и накормив своих подопечных, они начали собираться в дорогу. Сергей решил попробовать с кем-нибудь пообщаться. Рогатый, судя по тому, что почти ничего не делал, а только распоряжался, был главарем, и к нему обращаться Серый постеснялся. Вороные выглядели не слишком сообразительными – командир на них постоянно орал и возмущался. Рыжая разведчица казалась наиболее подходящей. Хотя Сергей и сообразил, что внушительной шишкой на затылке наградила его именно эта лошадка, он решил начать общение с нее. «Эквитаки!» – громко сказал он проходящей мимо рыжей услышанное чуть ранее слово. Она замерла, обернувшись к пленнику, и он повторил: «Эквитаки!» Вскинув голову, разведчица подошла ближе и бегло ответила что-то непонятное. «Фарха!» – произнес Серый второе запомненное слово. Лошадь фыркнула и, кивнув головой, убежала. «Сорвалось», – подумал он раздосадовано, но рыжая быстро вернулась, держа во рту местный банан. Не выпуская его из зубов, она опять что-то сказала и протянула к Сергею мордочку. Он взял фрукт и, не удержавшись, провел другой рукой по гриве. Лошадка отпрянула от неожиданности, но она не выглядела сердитой или испуганной. Подойдя почти вплотную к клетке, она произнесла несколько слов, очень похожих на просьбу. Именно таким тоном обращался к разведчице рогатый, тогда как на вороных он орал совсем по-другому. Сообразив, что от него требуется, Сергей начал гладить ее по спине и шее, а рыжая довольно жмурилась и пофыркивала. «А не за этим ли они обезьян ловят?» – подумал Серый, лошадка явно знала что делает, подставляя бока его ладоням. Идиллию прервал окрик командира, и рыжая, виновато потупившись, скрылась между деревьев, а вороные поволокли повозку дальше по просеке.

***

Все свободное время по вечерам рыжая проводила у клетки Сергея. Она принесла откуда-то деревянный гребешок и постоянно просила себя расчесывать. Пару раз к нему пытались подойти вороные, но разведчица их прогнала, не желая ни с кем делить удовольствие. Звали ее (Фырчащий звук «С») иликя, но Серый, не в силах точно воспроизвести, говорил «Селика» в честь машины, о которой когда-то мечтал. Она тоже не смогла назвать имя Сергея правильно, превратив его в «Сегри».

За время, проведенное в компании Селики, он раздобыл кое-какие сведения: лошадиный народ звался «экус», отряд звероловов состоял только из кобыл – «эква» по-местному, рогатая эква была из расы «хорний», а раса безрогих называлась «довнии». Когда экус опускал голову – это означало «да», при этом, чем ниже опускалась голова, тем более утвердительным это «да» было. «Нет» показывалось поднятой головой, и аналогичным образом, чем выше задиралась морда, тем более твердое «нет» это значило. Выучив пару десятков названий предметов, Сергей попытался перейти к глаголам, но Селика, казалось, просто не понимала, чего он хочет.

«Издевается что ли?» – подумал Серый, в очередной раз изображая, как он смотрит вперед. «Сегрива!» – со вздохом повторила она. «Селика сегрива», – попытался он скомпоновать фразу, но эква, раздраженно фыркнув, отрицательно задрала голову. «Сегрика!» – скомандовала она, ткнув копытом в гребешок. Рыжей быстро надоедали уроки по языку, а особенно экву злило, что он не может понять какую-то очевидную для нее вещь. Приходилось минут по пятнадцать ее расчесывать, прежде чем Селика соглашалась продолжить. «Ну почему, почему когда она говорит, то: „сегрика“ – расчесывать, „сегрива“ – смотреть, „сегриви“ – пить, „сегрифа“ – есть, а когда я говорю ей то же самое – она смотрит, как на дебила? – думал он, работая гребешком. – Неужели все зависит от того, кто говорит?» Постепенно забрезжила догадка. «Все слова начинаются с „сегри“, то есть с моего имени, это не может быть совпадением, – размышлял он. – Возможно, это значит что действие неразрывно связано со мной? В реальной жизни не существует абстрактных действий. Не бывает „смотреть“, „есть“ и „пить“. Любые действия выполняются кем-то, и даже возглас „Бежим!“ на самом деле означает „мы бежим“, а не абстрактный бег. Что если в языке экусов нет глаголов как таковых? А действия могут обозначаться приставкой к существительному…» Отложив расческу, он решил проверить догадку и сказал: «Селикава». Кивнув почти до земли, эква вытянула мордочку вперед, изображая пристальный взгляд. Решив, что на сегодня уроков достаточно, разведчица повернулась крупом и просунула в клетку хвост, требовательно им помахав. Обрадованный преодолением очередной трудности, Серый не стал спорить и расчесывал хвост до самой темноты.