Читать книгу: «Каникулы в аду», страница 2

Глава 6: Щетина и звезда пожара

Ни за что не угадаете, где я оказался на этот раз. Горы! Я оказался в горах. Сидел, свесив ноги с обрыва, и смотрел вниз. Судя по тому, что ветра не было, а высота была приличная, я предположил, что нахожусь в пещере. Также тот факт, что над моей головой был потолок, дополнительно убеждал меня в этом. Странно, но ночь не была особо темной, да и вообще во время всех моих снов погода – это единственное, что оставалось без изменения. Все такой же холодный серый свет, легкая прохлада, все так же нет ветра, периодически начинает казаться, что все застыло, только я ношу клеймо нарушителя покоя.

Я решил посмотреть, какие изменения произошли в моем гардеробе на этот раз. Кожаные сапожки, как и кинжал, я узнал сразу. Но какие-то брюки из толстой и плотной ткани, широкий поясной ремень, накидку, напоминающую укороченное пальто с толстыми кожаными прослойками в районе кистей, шеи, а также на широких участках тела, и капюшон. Все это напоминало мне наряд старого ниндзя. По настоящему меня удивило совершенно другое. Я был как минимум в два раза больше, чем в жизни. Накачанные руки, широкая грудь, объемные плечи – все то, что показывают на соревнованиях бодибилдеров в Америке. Руки были твердые и крепкие, как у человека, привыкшего усердно работать, а шрамы на них вселяли страх даже мне. Невольно дотронувшись до своего лица, я почувствовал острую, как топор, щетину, об такую могла сломаться любая известная мне бритва и некоторые кухонные ножи. Волосы… Их не было! Я всегда носил длинную челку с зачесом, а эта лысина больше подходила солдату, чем мне, хотя очень хорошо подходила моему новому образу. Все это не укладывалось у меня в голове. Решившись, я встал и обернулся.

Позади меня была пещера, глубокая и таинственная. Про такие обычно говорят: «Не входи, в ней кто-то живет!». В нескольких метрах от меня можно было разглядеть силуэт, очень знакомый силуэт, который лежал на чем-то вроде сумки. Подойдя ближе, я узнал лицо. Это была та самая девушка! Ну, или то самое, тут тяжело сказать наверняка. Как бы то ни было, на этот раз мне хотелось говорить именно девушка, а не монстр. Я не испытывал отвращения или неприязни, начало казаться, что я давно с ней знаком, даже слишком давно. Не теряя времени, я присел рядом и начал вглядываться в ее очертания: с одной стороны она казалась очень милым и нетронутым созданием, не созданным ни для новоиспеченного меня, ни для этой пещеры. Но с другой, а именно с левой, она напоминала нечто выбравшееся из пожара и отказывающееся лечиться. Огромные прорези на месте щеки, сухая, напоминающая чешую кожа, рог, торчащий чуть выше лба, причем рог был длиннее, чем в прошлый раз. Через прорези можно было увидеть хищные, как у дикого зверя, наточенные клыки. Спускаясь ниже, я заметил руку или лапу, крепко сжимавшую что-то вроде покрывала. Эта конечность была черная, как ночь, с торчащими и растопыренными когтями. В шутку я подумал, что нашел, чем мог здесь бриться. Но энтузиазма мне это не прибавило. Напротив, мне показалось, что я засиделся и пора вставать. Заметив сумку и кусок ткани, сшитый из множества других кусков, возможно, даже вещей, я лег, как она, и накрылся, стараясь как можно быстрее уйти отсюда. Как только я закрыл глаза, усталость подступила к моему телу, и я почувствовал, что засыпаю.

Глава 7: В пещере зомби

Сон длился недолго, так как будильник решил вмешаться в мои планы и закричал что есть мочи у меня под подушкой. Моментальным, резким и в то же время привычным жестом я выключил его. На удивление, я чувствовал себя отдохнувшим, а тот факт, что я лежу не на голых камнях, а на мягкой кровати, впервые в жизни обрадовал меня. Странное счастье, скажу я вам. Вытянувшись на кровати, я еще раз обнял подушку, будто старую и очень теплую подругу, после чего встал.

Попутно, возвращаясь в мир, я стал выбирать себе вещи. Признаюсь честно, я уже успел привыкнуть к новому образу, а подойдя к зеркалу, был даже смущен своим худым телом, бритым лицом и длинными волосами. Но ненадолго. Выбрав вещи, коими я очень гордился, так как мало у кого было столько брендовых и дорогих вещей, я отправился в душ. В ванной я постарался максимально отвлечься от неприятных воспоминаний и стал представлять, как круто будет клеить девчонок сегодня вечером. Я думал, что буду пить сегодня, с кем я буду это делать, и какие приключения будут меня ожидать после этого. Одевшись и покинув в ванную, я спустился на кухню, влеченный запахом свежего мяса и картофеля. Там меня уже ждали мать с отцом, которые голодно смотрели на еду, ожидавшую моего прибытия. Я сел, пожелал всем доброго утра и приятного аппетита. Трапеза началась. После завтрака меня все-таки заставили помыть посуду, и я нехотя покорился. Потом вышел в коридор, надел верхнюю одежду и вспомнил, что забыл сумку в комнате. Оглядевшись и не находя никого, я рванулся на второй этаж, подхватил сумку, которая всегда на такой случай лежит в отдельном месте, полная запасных вещей и пустых тетрадей для отвода глаз, и так же быстро вылетел обратно. Если бы мама заметила, что я ходил по дому в обуви, то никуда бы не отпустила, поэтому все приходилось делать быстро.

Открывая калитку забора, я еще раз помахал семье, после чего вышел. На этот раз собаки не было, да и людей тоже. Все были еще дома, это мне, как сельскому жителю и честному школьнику, приходится выходить пораньше, чтоб сесть на автобус, остальные еще наслаждаются теплом и уютом своего очага. В остальном дорога прошла как обычно, а через какое-то время я был уже в школе.

Первым уроком была биология, нам объясняли особенности работы мозга. Говорили про память, восприятие вещей, сон и т. д. Ничего интересного и нового я не узнал, интереснее было послушать о том, что и как будет проходить сегодня вечером, а не про то, что мозг – это самый совершенный компьютер. Я гуманитарий, а не биолог, им будете это рассказывать. А мое дело узнать, какие страсти кипят в обществе, и с этим я хорошо справлюсь. После биологии должны были пойти физра с изо, потом литература и что-то еще. На изо, то есть рисование, я не ходил из принципа, ничего нового они мне там не покажут. А физкультуру я и за предмет-то не считал. В любом случае сегодня у меня были дела поважнее, да и если прогуливать, то все сразу, а не два урока. Тут-то и вышла накладка. Физрук, догадываясь о моих намереньях, подловил меня у выхода из школы. Пришлось идти. Но формы у меня не было, да и места в сумке для нее бы не хватило, поэтому пришлось сидеть на скамье и смотреть, как занимаются другие. Тут я встретил добрую половину класса, всех, кто был приглашен. Физрук коварен. Поэтому скучно мне не было, мы обсуждали вечер, который, как оказалось, начнется еще днем. Слушали музыку. И смеялись над Маркусом – самым толстым и неуклюжим учеником этой школы. Когда он бегал, мы притворялись, что подпрыгиваем на скамейке от вибрации. Если он подходил ближе, жалобно просили, чтоб он нас не ел, и все в этом духе. Это было весело, до тех пор пока он не обижался и не убегал в раздевалку, после этого напор стихал.

Урок кончился, и все разбрелись по домам, а я пошел к Лене. Ее не было сегодня в школе, и мне не терпелось узнать почему. Можно было бы и позвонить, да денег на телефоне не было, а просить у других я не стал. Я же не нищий. Подойдя к квартире и постучавшись в дверь, я услышал хлипкий и чуть живой голос. А взглянув на Лену, понял, что случилось. Заболела.

– А ты вовремя, – произнес я, не скрывая эмоций, – почему ты сделала это именно сегодня?

– И тебе привет, – спокойным, но слегка колеблющимся тоном отвечала она, – я не специально, правда.

– Ну хорошо, ты пойдешь сегодня на вечеринку? – спросил я, прекрасно зная ответ, но желая услышать наверняка.

Я спокойно разулся, скинул куртку и прошел на кухню. Лена пошла за мной и выдвинула стул из-под стола, приглашая меня присесть. Я сел.

– Скорее всего нет, температура большая, да и вообще плохо себя чувствую, – а потом добавила тихо и грустно. – Прости…

– Ну ладно, что у тебя есть из еды? – спросил я, пытаясь разрядить обстановку.

Немного приподняв глаза и улыбнувшись уголками губ, она подошла к холодильнику и начала перечислять ассортимент. Я слушал, стараясь не упустить ни одного слова, будто от этого зависела моя жизнь.

– Плов с курицей, квашеная капуста, рассольник, – сказала она, добавляя, – можешь съесть все, у меня кусок в горло не лезет.

Ассортимент был небогатый, но лучше, чем ничего. Я попросил всего, что имеется, да как можно больше, прекрасно понимая, что другой нормальной еды я не получу до завтра. На вечеринке будет много напитков и спиртного, музыки и сигарет, но рассчитывать, что на столе будет огромный, зажаренный в собственном соку кабан, не приходится.

Перекусив, я обнял Лену и попрощался, взяв с нее слово, что она выздоровеет к завтрашнему дню. После чего оделся и вышел за порог. По пути к месту встречи я замечал множество знакомых лиц, с которыми учтиво здоровался, после чего брал в попутчики. За пятнадцать минут наше войско увеличилось до 20 человек, но я, как их самопровозглашенный вождь, шел впереди. В действительности только я и мог быть этим вождем, ведь выглядел я по-королевски. Кроссы дорогой марки, штаны, которые обошлись моим родителям в кругленькую сумму, не говоря уже о куртке за тридцать пять тысяч и куче запасных вещей. Но самой важной частью моего гардероба были носки, не буду говорить от кого они, но за такие деньги они должны быть пуленепробиваемые, с платиновым напылением. Вот так выглядит современный принц! А что делают принцы? Завоевывают принцесс!

Очень скоро наше войско добралось до стен замка, после чего мы принялись по одному располагаться в таковом. По приблизительным подсчетам нас было около десяти мальчиков и тринадцати девочек. Наше задание заключалось в ликвидации водки, пива, коньяка, мартини, нескольких бутылок шампанского и двух блоков сигарет. Согласен, задача не из легких, но я верил в свой разнополый легион. Квартира была просторной, это было видно даже с учетом всего населения, развлечений тоже хватало: большой телевизор, игровая приставка, караоке и многое другое. Девушки пафосно покуривали кальян, а парни травили смешные истории, все было идеально. Через пару часов появились первые зомби, это были самые слабые из парней, так сказать не прошедшие естественный отбор игрой в шоты. Плавно терять голову начинали и девушки: те, что высокомернее, строили из себя богинь, но парни вовремя подхватывали эстафету и спускали их с Олимпа на землю. Те, что поскромнее, начинали сплетничать и нести всякую чепуху, мы им не мешали. По мере ослабления контроля каждый из участников похода становился веселее, раскрепощеннее и добрее. Жизнь начинала бить ключом, синяки почти уснули, первые жертвы похода, но остальные считали своим долгом не бросать в беде товарищей, а пытаться поднять их на ноги. Это вызвало новую волну смеха и веселья, восставшие падали, как карточный домик, сначала они начинали шататься и что-то мычать, после чего у них отнимались конечности, всегда разные и поочередно, а в конце, подобно волне, они раскатывались по любой поверхности, которую считали или не считали пригодной для этого. Таким образом, часть пола, ванная и несколько подоконников были заминированы. Это все слегка напомнило мне один из моих снов, в котором люди, лежа на одном месте, что-то вопили и пахли чем-то очень старым и зловонным, подхлестываемые огнем. Эти люди тоже были в пламени, но в отличие от моего сна, они сами решили пустить его в себя. Сравнивая обе эти картины, мне стало не по себе. Я вышел на балкон, захватив бутылку пива с собой. Свежий воздух пошел мне на пользу, почти восстановившись, я уж думал вернуться. Но одно из прекраснейших созданий преградило мне путь. Я был не против. Ее лицо было расплывчато-прекрасно, волосы извивались, подобно кристально чистому водопаду, переливающемуся яркими цветами в свете июльского солнца. Глаза цвета голубого океана, да и все ее лицо напоминало принцессу из старых детских сказок. Я застыл, пытаясь не упустить ни одной детали, ни одной ямочки этого прекрасного создания! Почему ко мне во снах не приходят такие девушки?

Поздоровавшись со мной, девушка подошла к углу балкона, взявшись за перила. Ее голос был очень мил и звучен, но в то же время спокоен и игрив. Я поздоровался в ответ и встал рядом, незаметно и ненавязчиво пытаясь разглядеть ее лицо. Заметив мой взгляд, она начала разговор.

– А ты симпатичный, как тебя зовут? – в ее голосе и нраве чувствовалось, что она немного подшофе. А ее похвала в сторону моей одежды повысила мою самооценку до небес, придав мне уверенности. По крайней мере, я так думал, но на деле было вот что:

– Ты, ты тоже очень красивая, я, – немного помедлив и собравшись, произнес, – я Ник. Через секунду я уже понимал, что сказал очень невнятно и расплывчато, но слово не воробей, назад не воротится. Заметив мою неуверенность, она с улыбкой и неким смешком продолжила.

– Красивое имя, очень необычное, а вот меня Катей зовут, приятно познакомиться, – было видно, что она сдерживается, пытаясь показать хорошие манеры, но я этого не замечал. Алкоголь в моих венах разгорелся с новой силой, начала кружиться голова, я невольно начал вспоминать всех Кать, с которыми доводилось общаться.

И тут я вспомнил ту девушку из сна, она была похожа, хоть и частично, на Екатерину Вторую, это же тоже Катя как-никак. Я вспомнил ее лицо, которое с таким интересом разглядывал в зловещей пещере, и представил, что будет, если и на это личико наложить подобный грим. Зря я это сделал. Все-таки любое, даже самое прекрасное лицо можно изуродовать сквозными отверстиями в щеке и огромными клыками. Про рога можно даже не говорить. Проделав подобный эксперимент, я задумался, а может и та девушка в пещере когда-то была столь же красива и мила, как эта? Но что могло сделать такое? Кто покусился бы на такую чистую красоту? Все вышеперечисленные наблюдения заняли у меня какое-то время. Как оказалось, мы несколько минут смотрели друг на друга, но она делала это, вслушиваясь в пустоту и восхваляя свою неотразимость, а я – вглядываясь и уходя все глубже в дебри самого себя. Воспользовавшись этим затишьем, алкоголь в ее крови подтолкнул ее вперед, и мы поцеловались. Мой мозг еще до конца не успел отойти от анимации, поэтому у меня складывалось чувство, что мой язык скользит не по гладким и аккуратным белым зубам, а по острым, как мечи, клыкам, которые, нужно заметить, были не менее белыми. Не подавая виду, я продолжил поцелуй, чтоб не обидеть девушку, но нас прервали. Дверь на балкон дернулась, и зашел ее парень, о котором я даже думать не смел. Тогда-то плавный и приятный вечер, который мне хотелось провести, испарился вместе с моими воспоминаниями о сне. Начался ор. Парень, который был ненамного старше меня, но тем не менее намного крепче сложен, толкнул меня в грудь, выкрикивая что-то наподобие: «Ты охренел!» Девушка рядом начала плакать и извиняться, ссылаясь на алкоголь, но парень был настроен решительно. Было видно, что выпил он больше меня и уж точно больше, чем она. Разговор был бессмысленный. Следом за Ромой, выкрикивая его имя, на балкон вбежал хозяин квартиры. Тот упросил его, чтоб в доме не было конфликтов, и попросил спуститься на улицу. Рявкнув в ответ, Рома согласился и велел мне следовать за ним, чего мне совершенно не хотелось, но выбора у меня не было. Проходя по квартире, словно под конвоем, я оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть кого-то, кто сможет прийти мне на выручку, но таковых не оказалось. Все мои друзья либо разбрелись по домам, либо были в числе тех злополучных зомби. Я остался один.

Спустившись и выйдя на улицу, я заметил, что мой собеседник не один. Пятеро молодых парней вышли, что обсудить со мной личную жизнь одного из них. Вот это друзья, ничего друг от друга не скрывают. К слову, разговора особо не получилось, сразу после моего призыва к гуманности я получил по лицу. Потом еще и еще, после моего падения они встали в хоровод и начали отплясывать чечетку, переделав ее под русские народные танцы. Не помню, сколько это продолжалось, я быстро отключался и включался бессчетное количество раз. Когда же, наконец, я остался один, то твердо решил, что возвращаться у меня нет никакого желания. Поэтому молча пополз в сторону автобусной остановки. Через какое-то время мне удалось перейти на шаг, на шаг одной ногой с плавным подтягиванием другой. Решив оценить обстановку, я начал ощупывать свою голову, очень скоро я почувствовал небольшое отверстие в верхней ее части, больно не было, присутствовало лишь стойкое состояние невесомости, легкости и спокойствия. Я шел по центру дороги так, будто много лет бесперебойно пил. Шатаясь и таща свою ногу за собой, я оглядывался по сторонам, будто пытаясь найти укрытие от этого жестокого и холодного мира. Все расплывалось, деревья и здания сливались в одну темную массу, дорога перестала чувствоваться, а боль исчезла. На секунду я понял, что чувствую себя великолепно, закрыл глаза и упал. Последнее, что я слышал, это были крики людей, вой сирены и чьи-то слова: «Он еще живой!». Пробыв немного в состоянии покоя, я услышал плач матери и успокаивающие слова отца, которые были так далеки от меня и так нереальны, что я почти сразу потерял их.

Часть 2

Глава 1: Тараканы и старухи

Очнувшись, я немного приоткрыл глаза. Ситуация не стала от этого понятнее, было так же темно и холодно, лишь небольшой огонек заставлял плакать мой левый глаз. Собирая последние крупинки мужества, я постарался приподняться. Немного повернувшись в сторону света, я заметил пару силуэтов, даже от моего туманного взгляда не укрылось, что на меня уставились две пары огромных и старающихся не моргать глаз. На их фоне я напоминал азиата. Мне еще тяжело было разглядывать их лица, я лег обратно и подумал, что это очередной сон. Лишь закрывая глаза, я понял, что лежу в той же пещере, под тем же покрывалом, а взгляды, с усердием сверлившие меня, принадлежали погорелому старичку и однорогой девушке. Все, походу я окончательно сошел с ума. В отличие от моих предыдущих снов, в этом не было призрачного ощущения туманности, легкой дремоты. Я чувствовал себя выспавшимся и полным сил – это пугало меня. Притворившись спящим, я пытался вспомнить последние события, а вспомнив все, пришел лишь к одному выводу – я умер! Или в коме, или в дурке, тут точно не угадаешь, но одно я знаю точно: это не дом! Моя маленькая истерика продлилась недолго, я могу быстро с чем-то смириться, может быть, и с этим тоже…. Говорят, психолог от пациента отличается тем, что знает всех своих тараканов по имени. Два моих таракана до сих пор пронизывают меня своими большими, как мячи, глазами. Видимо, я должен проявить свое чувство такта и поздороваться, пока они не успели этого сделать. Приоткрыв глаза и стараясь сопротивляться свету, я облокотился на сумку, что была под головой, и сел. Делая невозмутимый вид, что получалось довольно трудно, я поинтересовался, как долго спал, а также почему они на меня так уставились. Обе головы напрочь отказывались моргать, а также говорить и, по-моему, дышать. Но, как только я постарался встать, более старая и скукоженная резко встала, потянув за собой тело, и помогла мне подняться.

– Как ты себя чувствуешь? – не скрывая волнение, но в то же время твердым, поставленным голосом спросил он меня. Я впервые вижу этого человека, по крайней мере, одетым, его роба была похожа на мою, только на худом теле она выглядела, как платье у монаха. Лицо стало намного моложе, но от бесконечного количества морщин избавиться не удалось. Он держал меня под руку, ожидая, что я могу свалиться на пол. Волосы на его голове отросли, при таком их количестве я вообще не понимаю, на что ему сдался капюшон. Но глаза, глаза – единственное, что выдавало его возраст до последнего дня. Немного помедлив с ответом, я сказал:

– Лучше всех, – после чего решил взять инициативу в свои руки и уточнить. – А ты кто?

Опять наступило молчание, старик еще немного посмотрел мне в глаза, после чего отошел и сел рядом с девушкой, которая все это время не сводила с меня глаз. Усевшись, он рукой предложил мне присесть напротив и ждал, пока я выполню его поручение. Я подчинился. Постелив под себя покрывало и сложив ноги в позе лотоса, подобно моему собеседнику, я выполнил задание. Немного помолчав, мужчина сказал:

– Ты сейчас находишься в затруднительном положении, мы тоже. Ты не знаешь, кто мы и какой информацией обладаем, а мы не знаем, что ты помнишь, – немного подумав, с тем же каменным выражением лица он добавил. – Предлагаю обмен, информация за информацию.

Выбора у меня не оставалась, а вопросов было немало. Немного поразмыслив, я решил задать самый волнующий из них, тот, над которым я ломал голову, притворяясь спящим. Отпустив ситуацию, я представил, что говорю с Леной и Андреем. Так я пытался защититься от суровой правды. Этот метод с анимацией однажды подействовал не в мою пользу, может, на этот раз он меня выручит. Стараясь не смотреть на собеседников, я задал вопрос:

– Где я? – мой голос был спокоен, но в нем прослеживались некоторые нотки отчаянья, эти нотки я изо всех сил старался подавить, придавая себе уверенности. Ответ был ошарашивающим, как раскат грома в ясную и солнечную погоду, но я был к нему готов.

– В аду, – несмотря на громкость этих слов, тон, с которым они были произнесены, был спокойным, как вода, и холодным, как лед. Мужчина сказал это тихо и мирно, будто это всегда было общеизвестным фактом. Как только я решил задать следующий вопрос, меня перебили. Подала голос девушка, она резко и звучно воскликнула, не в силах более сдерживаться.

– Ты меня узнаешь? Ты помнишь, кем являешься сам и чем мы здесь занимаемся? – не меняя интонации, но с нарастающим упорством она продолжала. – Скажи мне, что помнишь хоть что-нибудь!

В этот момент мужчина прервал ее речь, слегка прикоснувшись рукой к подрагивающему плечу. Девушка бросила на него взгляд, полный боли и слез, она с трудом могла контролировать дыхание, сорвавшись, Катя накинулась на старичка и обняла его. Ее имя я произнес не нарочно, так же, как и воспроизвел его в своих мыслях. Но явно угадал, потому что после его произнесения она начала смотреть на меня взглядом, полным надежды, но отпустить старика так и не сумела.

– Успокойся, Катя, все хорошо, – произнес я, представляя перед собой Лену. – Ты же Катя? Я тебя узнаю, но совсем не так, как ты думаешь. Кто я? Конечно, мне это известно, но кто вы и что наша странная компания здесь делает, я не знаю.

Со стороны эта ситуация выглядела очень забавно, только представьте. Темная и глубокая пещера, в которой вокруг костра, разбросавши свои вещи по полу, сидят: старик, которого я впервые вижу, по крайней мере, в одежде, и девушка, имеющая больше общего с пожилым единорогом, чем с людьми. Обнимая старика и уставившись на меня, сидит однорогая девушка с полуразложившимся лицом. Я – человек, похожий на бывалого головореза, одетый в какие-то лохмотья. И первым двоим от меня что-то нужно, видимо, они считают меня своим другом, возможно даже, очень близким, но я не могу их вспомнить. Мужчина, сидевший против меня, все прекрасно понимал, казалось, мне не обязательно было отвечать, чтоб он узнал все ответы. А эту игру он придумал лишь для того, чтоб прояснить мое сознание.

– Послушай меня, Ник, – не отрывая взгляда, молвил он. – Мое имя Лиздейко, а это Катерина. Мы твои друзья, как ты уже догадался. Втроем мы находимся в этом богами забытом месте уже далеко не первый год, наша дружба прошла множество испытаний, которые, к сожалению, ты пока не можешь вспомнить. Твоя память была временно утеряна, но ты начинаешь приходить в себя. Со временем ты вспомнишь все, но мне не можем так долго ждать. Ты к нам вернулся, и если ты – это еще ты, тогда мы можем завершить начатое, – Лиздейко произносил это спокойным, но повелительным тоном. Казалось, воздух сам наполнял его легкие, чтоб лишний раз не беспокоить старца. А голос был поставлен временем, которое уже не вернуть, за что к нему невольно росло уважение. Я не знал, что мне ответить, новые знания не укладывались у меня в голове. Мне хотелось заплакать и забиться в угол этой пещеры. Мне было страшно. Я наконец стал осознавать серьезность всего происходящего, мне захотелось вернуться домой к маме и папе, захотелось остаться наедине с Леной. Шепотом, дрожащим и отчаянным голосом я произнес: «Видимо, это конец»…

– Нет, – отвечала мне девушка, – это не конец, еще есть надежда. Если ты, испив из реки Леты, смог вернуть себе рассудок, значит надежда еще есть, а твое тело не погибло. Ты можешь выбраться отсюда, ты еще можешь увидеть своих родителей! – она говорила это так, что мое сердце вновь начинало биться. Она указала мне путь, после того как я потерял его. Но чувство, что они копаются в голове, не покидало меня. Уж больно четко они угадывали мои мысли. Я взял себя в руки, поднял голову и посмотрел на старика, как бы ища подтверждения ее слов. Он понял это и согласно кивнул.

– Хорошо, – сказал я, стараясь положить конец этой тоскливой и унылой атмосфере. – Что мне делать?

– Я начинаю узнавать своего друга, – произнес Лиздейко, не скрывая свою радость, но оставаясь в образе расчетливого и мудрого воина. – Ты все узнаешь завтра на рассвете, а пока спи и набирайся сил. Завтрашний день приготовил для тебя много сюрпризов.

Произнеся это, мужчина отодвинул Катю от себя, после чего вытер ее слезы и ушел вглубь пещеры. Его походка была тяжела и медлительна, создавалось впечатление, будто он скользит по воздуху, а голову использует в качестве лезвия для его разрезания. Несмотря на не очень темную атмосферу, освещаемую чем-то вроде лунного света, ему удалось быстро скрыться из виду. Катя, осознав, что осталась со мной наедине, немного засмущалась. Она быстро, но не торопясь, легла на камни, подложив мешок под голову, и отвернулась, укрываясь куском ткани. Я остался один. Было ясно, что сегодня мне не удастся порадоваться крепкому и здоровому сну, поэтому я повторил за девушкой и начал плавное погружение в дебри самого себя.

Я прекрасно понимал, что в запасе имеются несколько часов времени, поэтому решил не торопиться, а спокойно во всем разобраться. Начнем с глобальных вопросов. Это, судя по всему, ад, и он реальный. Попал я сюда, как и все, за грехи. Хорошо, с этим разобрались. Дальше можно догадаться, что я нахожусь здесь продолжительное время, у меня появилось пара друзей, и мы что-то задумали. Хорошо. Если все действительно так, то это что-то поможет мне отсюда выбраться. Но в чем же их выгода, я хочу попасть домой, а чего хотят они? По мере моих дум количество вопросов начало расти. Как мне отсюда выбраться? Что я узнаю завтра? Откуда в аду рассвет? И многое другое. Утомленный последними событиями, я почувствовал, что силы начинают оставлять мой организм, я прижал ноги к груди, приняв позу эмбриона, плотнее укутался и, задавшись последним вопросом на сегодня: «Почему камни, на которых я лежу, теплые?», выключился.