Читать книгу: «Молодой», страница 3

Студент

Тихо плещется вода,

Голубая лента.

Вспоминайте иногда

Вашего студента.

Из вагантов (11—13 в.в. н.э.) *

*Ваганты (от лат. clerici vagantes – странствующие клирики) – «бродячие люди» в средние века (XI – XIV века) в Западной Европе, способные к сочинительству и к исполнению песен или, реже, прозаических произведений.

Наутро, приняв очередную порцию лекарственных препаратов, Рома, с превеликим трудом позавтракал и отправился в институт, сдавать экзамен по физике. Чувствовал он себя неважно.

Видимо, нездоровое физическое состояние не самым лучшим образом сказалось на показателе. Как Рома ни старался сосредоточиться, он так и не смог добиться желаемого результата. В глазах рябило, в голове шумело, внимание рассеивалось. Ему, если честно, в тот момент хотелось просто завалиться в любом месте и проспать весь день. Заметив плохое самочувствие абитуриента, экзаменатор по фамилии Лившиц, предложил следующий вариант:

– Молодой человек, я вижу, вы не вполне здоровы сегодня. Зачем же вы, право, пришли в таком состоянии на экзамен? Похвально, конечно, что вы нашли в себе силы присутствовать на этом испытании. – Он интеллигентно поправил очки, оседлавшие его мясистый, с небольшой горбинкой, нос. – И даже весьма самоотверженно пытаетесь выдержать экзамен. Но… Может быть, вам всё же не стоит упорствовать сегодня? Может быть вы, взяв справку в медпункте института, придёте на пересдачу, когда поправитесь?

Рома выдержал его пристальный взгляд: ему показалось, что зрачки тёмно-карих умных глаз, многократно уменьшенных толстыми линзами в массивной чёрной оправе, сфокусированы чётко на переносице Романа, он подумал: «Хм, прикольный чувак. Другому на его месте по-фигу было бы, кто там как себя чувствует. А этот вот, сочувствует мне, сопереживает. Приятно. Нормальный, похоже, препод. Короче, хороший человек. Не редиска».

– Профессор, экзамен для меня всегда праздник! – вяло попытался отшутиться Рома.– А если серьёзно, премного благодарен за ваше тактичное предложение. Но… прошу вас, позвольте мне завершить начатое! Три задачи мною уже решены. Осталась четвёртая. Если же эксперимент не увенчается успехом, буду пытаться сдать повторно, насколько я понял, это возможно? – Рома вопросительно взглянул на будущего своего преподавателя.

– Безусловно. Хорошо, продолжайте, юноша, в том же духе – согласно кивнул, ободряюще улыбнувшись, Лившиц. – Может быть, вы и правы.

В итоге, его труды были оценены всего лишь в три балла. Тем не менее, этих баллов оказалось вполне достаточно, вкупе с остальными. Рома, набрав двенадцать баллов из пятнадцати возможных, был зачислен на первый курс факультета «автоматчиков» – АСУТП.

Лето студент провёл в деревушке Сычёво Новгородской области, аж в четырёхстах километрах от Питера.

– Вот, Рома, смотри. Это наша дача! – пошутила тётя Таня, когда они подъехали к добротному дому и стали выбираться из «Нивы» – сейчас бабушка нас покормит и, если хочешь, прогуляемся в лес. Дверь дома отворилась и на пороге показалась приятная пожилая женщина – Антонина Григорьевна, мама дяди Саши. Она всплеснула руками, улыбнулась, и, спускаясь с крыльца, радостно затараторила:

– Ох, наконец – то вы приехали, желанные мои! А я уж заждалась совсем. Проходите скорее в избу, обедать будем…

Рома помог дяде выгрузить вещи и перенести их в дом. Женщины стали накрывать стол. После сытного обеда все, как и договаривались, отправились в лес.

Рома впервые оказался в настоящем хвойном лесу и познакомился с «тихой охотой» – научился собирать грибы и ягоды. Молодого человека впечатлил русский бор: эти шеренги величественно покачивающихся и поскрипывающих на ветру вековых елей и сосен, стволы которых не могли обхватить и три человека, взявшись за руки. «Высота этих деревьев поистине поражает. Эти исполины упираются в небо своими макушками!» – восхищённо думал он. – А как чудесно пахнет мох… То и дело, буквально из-под ног, с шумом взлетал то рябчик, то тетерев, то глухарь. В Роме тотчас же просыпался инстинкт охотника, он всегда с азартом и с некоторым сожалением провожал взглядом стремительно удаляющуюся дичь. Встречались и лоси, а также – кабаны и косули. «Эх, жаль, ружья нет у дяди Саши – охота здесь богатая…» – огорчённо вздыхал он. Пробовал Роман рыбачить, но безуспешно, так как привык ловить карпа и сазана в спокойной воде. В ручье же с сильным течением, протекавшем километрах в трёх от деревни, по рассказам местных жителей, водилась форель и хариус. Но, ни одной такой рыбки он так и не поймал. Зато, отличился на небольшом пруду в деревне, поймав десяток крупных карасей. Двоюродный братишка, Витя, которого он тогда взял с собой, с тех пор тоже пристрастился к рыбалке… По утрам Роман бегал, разминался, затем повторял ката из сётокан карате-до – последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников.

В один прекрасный день, вернее – утро, дядя Саша и Роман поехали на машине к железнодорожной станции Угловка, чтобы встретить Светлану – племянницу дяди Саши. Увидев интересную миловидную девушку в лёгком платьице, которой на тот момент исполнилось пятнадцать лет, Ромео понял, что снова влюблён. Света была хороша собой: длинные русые волосы обрамляли её красивое лицо, прекрасные голубые глаза её были невинно распахнуты и с наивным любопытством взирали сквозь длинные ресницы на этот мир. Девочка была выше среднего роста со стройной, даже, наверно – хрупкой фигуркой, добавлявшей её обладательнице ещё больше инфантильности.

Жизнь Ромы тотчас же наполнилась новым смыслом – без Светы он, наверное, умер бы от тоски и скуки там, в деревне. Девушка в значительной степени скрасила его одиночество: он трогательно и нежно стал ухаживать за Светланой. Молодые люди совершали романтические прогулки в лес, помогали родственникам в поле – по заготовке сена, на огороде – по уборке овощей. Им было нескучно…

Но, всё хорошее рано или поздно в этой жизни заканчивается, впрочем – как и всё плохое. Каникулы подошли к концу, пришла пора возвращаться в город. Отшумели летние дожди, остались далеко позади беззаботные деньки, проведённые в деревне на лоне природы. Пришла осень. Семья вернулась в Питер. Роминому папе необходимо было ехать домой, в Коканд. Тепло попрощавшись, отец и сын расстались: отца проводили на машине до Московского вокзала, поезд тронулся, по щеке Романа скатилась скупая мужская слеза…

В Коканде молодёжь гоняли «на хлопок» – собирать вручную «белое золото». А здесь, на севере, существовала традиция отправлять студентов «на картошку». Быстро пролетел сентябрь, наполненный некоторыми тяготами и лишениями жизни «в поле». Были и положительные моменты этого краткого периода жизни студента. За это время Роман успел ближе познакомиться с однокурсниками и… однокурсницами. После сбора урожая, который проходил в Кингисеппском районе Ленинградской области, весёлая студенческая артель вернулась в Ленинград. Первым делом Роман отправился на улицу Республиканскую, в военкомат, чтобы встать на учёт. Велико же было его удивление, когда в результате этого визита в приписном свидетельстве его появился невзрачный штампик с такой отметкой: «По директиве Б. Н. Ельцина от 2 июня 1991 года воинскому учёту и прохождению военной службы на территории Российской Федерации не подлежит». «Получишь российское гражданство – приходи» – улыбнулся ему военком, на что Рома только печально вздохнул. Он был всерьёз расстроен и опечален данным обстоятельством: «Как же так?». Это событие, естественно, не осталась незамеченным однокурсниками. После этого Рома стал объектом и чёрной и белой, и серой, в зависимости от ауры обладателя, зависти. «Блин, везёт же людям!» – присвистывали многие будущие защитники Родины. – «Теперь в армию не пойдёшь! Реально круто ты закосил. Дорого обошлось?» – интересовались доброжелатели. «Даром» – цедил сквозь зубы в ответ Рома.

Начались занятия в институте – первые лекции. На первых порах юношу переполняло чувство гордости. «Я – студент российского института! Петербургского института. Это круто!» – неустанно мысленно твердил новоиспечённый студент, гулко шагая по коридорам университета. «Закончу обучение, стану инженером, устроюсь на завод, женюсь…» – так он мечтал. Когда первая эйфория отхлынула, начались размеренные студенческие серые будни…

Деньги приходилось добывать с первых же дней учёбы, причём – исключительно честным путём. Поначалу. Ну, или относительно честным. Кстати, первый «бизнес» он сделал именно на картошке. По совету более опытных «коммерсантов» – старшекурсников, на заработки Рома со товарищи отправились на автобусе в Кингисепп. Целью поездки была реализация населению дешёвого картофеля, наворованного с колхозного поля. За наличный расчёт, разумеется.

Выйдя из автобуса, студенты разбились на пары и направились к ближайшему от остановки многоэтажному дому. Спину каждого из них отягощал огромный рюкзак, наполненный отборной картошкой. Идти было тяжело, так как масса бесценного груза в среднем составляла сорок килограммов на брата. Напарником Ромы оказался маленький еврей Масик, который с большим трудом влачил свою ношу далеко позади, согнувшись в три погибели. Роману периодически приходилось останавливаться, чтобы его подождать.

«Немного уже осталось, потерпи. Почти пришли – пытался подбодрить Рома компаньона – Донесёшь сам рюкзак? Тебе помочь? – оглядывался он на Масика каждый раз.

Масик, тяжело сопя внушительным носом, красный от натуги, отрицательно качал головой. Наконец, они нырнули в первый подъезд и стали подниматься по лестнице (лифта не было).

– Звони в эту квартиру – наугад ткнул пальцем в первую попавшуюся дверь Роман, сняв с плеч свой рюкзак и переводя дыхание. Масик, тотчас же сбросил свой тяжёлый груз и облегчённо вздохнул. Он поправил на носу массивные очки и вопросительно взглянул сквозь запотевшие линзы на Романа.

– Ну, чего ты ждёшь? Звони скорее – сказал Роман и, не дожидаясь, сам нажал на звонок. Дверь открыла убелённая сединой старушка со сморщенным личиком.

– Вам чего, сынки? – удивилась она, подслеповато щурясь на них.

– Здравствуйте, бабушка! – приветливо улыбнулся Роман – мы студенты, вот – картошку разносим по домам, продаём. На рынке она по двести рублей за килограмм, а у нас по сто. Да с доставкой на дом! Возьмёте?

– Ай, молодцы какие! А я как раз собиралась заказывать два мешка. Одна живу, помочь некому. А тут вы – тимуровцы – обрадовалась бабуля – конечно, возьму, проходите в дом. Она посторонилась, пропуская студентов внутрь квартиры.

– У вас весы есть? – осведомился Рома, оглядывая небогатое жилище.

– А как же, есть. Сейчас принесу. Через минуту Рома и Масик уже деловито взвешивали отборную картошку, пересыпая её из рюкзаков в мешки хозяйки – оказалось восемьдесят килограммов.

– Бабуль, восемьдесят килограммов ровно. Всё честь по чести. Без обмана. Да мы и в лагере заранее картошку взвешивали – столько было у каждого из нас. По сорок килограммов. Так что, всё правильно значит. И себя проверили, и картошку вам показали. Товар лицом, как говорится – отрапортовал Роман.

– Нам причитается восемь тысяч рублей – резюмировал он. Старушка достала из платочка деньги и дрожащими руками стала пересчитывать их.

– Пенсию вчера дали. Вот деньги, сыночки, считайте – она протянула ворох измятых купюр достоинством в сто и двести рублей. Роман тщательно пересчитал деньги и вернул сто рублей.

– Вы ошиблись – покачал головой он.

– Да? Ну, спасибо, сынки. Дай вам Бог доброго здоровья! – воскликнула она, пряча деньги.

– И вам всего доброго, бабушка! До свидания.

Роман и Масик вышли из квартиры, старушка затворила за ними дверь.

– А ты меня не обманешь? – дрожащим от волнения голосом спросил Масик, заглядывая Роману в глаза. Рома изумлённо вскинул брови:

– Да у меня и в мыслях такого не было, Масик! И как в голову – то тебе взбрело, блин… Мы же с тобой подельники, типа, вернее – напарники. Вот твои деньги, четыре тысячи рублей. Считай – протянул деньги Рома.

– Я – русский человек… – серьёзно добавил он, задумчиво глядя на Масика.

– Просто меня раньше люди обманывали. И довольно таки часто. Спасибо тебе, Ром. Ты добрый и хороший человек – еле слышно картаво прошептал Масик, принимая купюры, и часто заморгал влажными тёмно-карими глазами. Тонкие губы его растянулись в трогательной улыбке. Затем он довольно шмыгнул носом, ещё раз благодарно взглянул на компаньона и, поправив очки, начал быстро считать деньги…

Роман по-прежнему придерживался здорового образа жизни: вредными привычками он обременён не был. Поэтому, скромный бюджет его не сильно страдал. Кроме того, оставались у него ещё какие-то деньги, заработанные «на картошке», а также те, что оставил ему отец на первое время. Первое время затянулось, копейки таяли – они уходили, в основном, на проезд и на пару пышек в сахарной пудре плюс кофе с молоком – в обед.. Поступлений из дома не ожидалось. Стипендии или «пенсии», как иронично её называли бедные студенты, хватало только на покупку единого проездного билета на месяц и одного похода в магазин за продуктами. Основная финансовая нагрузка легла на плечи тёти и дяди. Романа этот факт огорчал, он чувствовал себя неловко, этот нормальный скромный русский парень. К тому же, он прекрасно понимал, насколько дороже стоит прожить день в Питере, по сравнению с днём в Коканде. В то время по телевидению транслировался популярный телесериал «Моя вторая мама». Тётю Таню Рома именно так трогательно и стал называть: моя вторая мама. Как парень ни отказывался, дядя Саша периодически аккуратно подкидывал купюры в карман Романа со словами: «Я тоже когда – то был студентом, знаю что это такое». Романа раздирали противоречивые чувства: он и благодарен был, и, в то же время, испытывал некоторый дискомфорт, неловкость.

Сосновая Поляна

Здесь был Вася..

Вася Неизвестный (Надпись на берёзе)

Благодаря стараниям тётушек (в Питере Рома обрёл сразу двух тёть, второй стала сестра дяди Саши – тётя Люда.), племянник был предусмотрительно и благополучно пристроен на работу. В первый же свой учебный день, вернее – вечер, Рома поехал на работу. Работал он сторожем противотуберкулёзного диспансера в Сосновой Поляне – так называемом спальном районе Петербурга, расположенном на юго-западе города. Ранним утром первого своего учебно-трудового дня Рома поехал на первую «пару». На автобусе до станции метро «Пионерская», затем, в метро – до станции «Нарвская». От «Нарвской» до института было рукой подать – две минуты пешком. Очень удобно. А вечером, после учёбы, студент, проехав в метро пару остановок от «Нарвской» до «Балтийской», выходил из-под земли наверх. Затем, с железнодорожной станции отправлялся на электричке до Сосновой Поляны. А там ещё – минут десять пешком до диспансера. И так – ежедневно.

Работа сторожем в диспансере, на удивление, оказалась во всех смыслах благотворной. Появился довесок к «стипухе». Появилось дополнительное свободное время для подготовки к коллоквиумам, зачётам, экзаменам. К тому же, студент обнаружил во время прогулок и пробежек по соседнему сосновому лесочку турник и несколько круглых валунов рядом. Видимо, в одном из соседних жилых многоквартирных домов по улице Пилютова, жил спортсмен. Наверное, именно он соорудил импровизированный турник, вбив между двух сосен полированную трубу из «нержавейки» и притащил откуда – то камни. Изредка Роман, улучив момент, закрывал на ключ входную дверь медицинского учреждения и делал вылазки на свободу. Это случалось, в основном, по выходным, когда он дежурил сутки подряд. В такие моменты, он, абсолютно счастливый, прогуливался по тропинкам, наслаждаясь свежим, чистым воздухом, насыщенным целебным хвойным ароматом. Или бегал – под настроение. После этого он обязательно подходил к турнику и делал три подхода по десять подтягиваний, три подъёма переворотом, три выхода силой на две руки одновременно – подряд, без остановки. Припадал к земле, пахнущей мхом, и отжимался двадцать раз. Затем следовало поднятие тяжестей, растяжка, отработка ударов ногами, руками.

Однажды, уже возвращаясь, бегом после тренировки – в диспансер, студент услышал где – то неподалёку от тропы сдавленные крики. Подбежав ближе к густым зарослям, со стороны которых впервые донёсся приглушённый женский возглас, и продравшись сквозь кусты, Рома оказался на небольшой полянке. Его взору предстала неприглядная картина: грузный мужчина в спортивном костюме с приспущенными почти до колен штанами, навалился на хрупкую девушку, распластавшуюся под ним, яростно брыкающую воздух обнажёнными ногами, широко разведёнными в стороны, и тщетно пытающуюся вырваться. Большой окровавленной пятернёй левой руки, напоминающей клешню краба, насильник зажимал рот девушки, а правой жадно мял её обнажённые груди. Рядом, на траве валялись рваные белые трусики и лифчик. У Ромы «упала планка». Ни слова не говоря, подскочив сбоку, он сходу нанёс мощный удар кулаком в висок агрессора, от которого тот буквально скатился со своей жертвы и, казалось, потерял сознание. Несчастная девушка истошно закричала и, прикрываясь руками, стала поспешно отползать в сторону. Роман обернулся к ней, стянул с себя футболку и бросил ей, прохрипев: «Не бойся меня! Всё будет хорошо, надень майку!». В этот момент девушка пронзительно крикнула: «Сзади!». Студент мгновенно развернулся. Увиденное одновременно неприятно удивило его (он не ожидал, что маньяк так быстро оправится от потрясения после столь тяжёлого удара), и позабавило: перед ним, немного раскачиваясь из стороны в сторону, смешно тряся одновременно головой и местом, именуемым мужским достоинством, с по-прежнему спущенными до колен широкими спортивными штанами, стоял мордоворот, почти на голову выше Ромы… От этого урода даже на расстоянии разило спиртным. Он получил рассечение – вся правая половина лица была залита кровью. Тяжёлые и крупные, тёмно – вишнёвого цвета, капли крови часто капали на траву, срываясь с лоскута кожи, свисавшего с надбровной дуги. «Вот это питекантроп!» – иронично щёлкнуло в голове Ромы. Глаза «питекантропа» почти выкатились из орбит от ярости. В руке его щёлкнула «выкидуха». Он проревел, как буйвол:

– Ах ты падла! Завалю!

Резко выбросив вооружённую правую руку вперёд, целясь в грудь Романа, амбал сделал шаг, но запутался в штанинах, и, потеряв равновесие, чуть не упал – удар не достиг цели. Рома резко ушел в сторону, быстро перехватил атакующую руку у кисти и локтя.

– Кья! – гортанно выкрикнул студент для устрашения противника, одновременно нанеся жёсткий удар коленом правой ноги снизу вверх в предплечье врага. Щелчок в руке противника был похож на хруст ломаемой сухой ветки.

Амбал заорал от нестерпимой боли, но, тем не менее, нанёс сильный удар кулаком левой руки в голову студента, который Рома блокировал… Нож выпал из разжавшихся скрюченных пальцев «шкафа» и воткнулся в землю. Роман молниеносно нанёс удар коленом левой ноги в пах, затем, повторно – в солнечное сплетение неприятеля, за этими ударами последовали сильнейший удар локтем справа в челюсть, а слева, кулаком – в кадык. Амбал захрипел, судорожно хватая воздух разинутым ртом, словно рыба, выброшенная на берег, и тут же умолк, поверженный завершающим серию ударов жесточайшим апперкотом в подбородок, оторвавшим его тушу на мгновенье от земли. Монстр рухнул навзничь, разметав руки в стороны. Рома по – инерции подскочил к противнику, собираясь его добить, но этого не потребовалось… Всё это произошло за считанные секунды. Враг не дышал и не шевелился. Рома приложил пальцы к его сонной артерии. Убедившись, что амбал жив, студент выпрямился и сплюнул на землю. Он досадливо потёр левую скулу, на которой была ссадина – этот гад всё же пробил его блок через руку! Рома взглянул на сидящую на траве девчонку: от его внимания не ускользнул тот факт, что она очень красива, несмотря на стёртую с губ губную помаду и размазанную по щекам тушь. «Надо телефончик у неё потом спросить» – подумал он. Девушка, по лицу которой были размазаны грязь, кровь и слёзы, уже немного успокоилась, но всё ещё продолжала судорожно всхлипывать, натягивая на себя футболку, и громко повторяя, глядя на валяющегося, словно труп, маньяка: «Подонок! Сука! Тварь! Ублюдок!». Потом, вдруг вскочила на ноги, и подбежав к насильнику, со всего размаху пнула того в пах. Рома тут же обхватил её сзади и отстранил от «трупа».

– Достаточно! Ещё убьёшь козла… – дипломатично – мягко заметил Роман.– Надеюсь, он не тронул тебя? Ну, в смысле, ничего не успел?

– Не успел. Блузку новую, только вчера её купила – в клочья порвал, сволочь! Я так люблю тут гулять… любила. – Всхлипнула девушка. – Я ладонь ему прокусила – неожиданно добавила она, шмыгнув носиком, который тут же гордо вскинула вверх.

– Умница! – похвалил Роман. – Пойдём. Сейчас вызовем милицию. Надо сдать этого урода. Связать его, что ли? Да нечем, блин. – Рома сокрушённо развёл руками.– Идём скорее. Заодно, умоешься, приведёшь себя в порядок.

Он взял девушку за руку и повёл за собой, по направлению к диспансеру. Она покорно последовала за ним, периодически одёргивая мини – юбку.

– Как тебя зовут? – спросил Рома.

– Вера – кротко ответила девушка.

– А меня – Рома…

– Спасибо тебе, Ром! Если бы не ты… – губы её снова задрожали и на глаза навернулись слёзы. – И за футболку спасибо. Я скоро верну тебе её обязательно.

– Дело чести, Вера… На моём месте так поступил бы каждый уважающий себя джентльмен, поверь. Ну, всё уже позади, не плачь, пожалуйста! – Рома умоляюще посмотрел на девушку. Она в ответ лишь жалобно улыбнулась.

Через пару минут они вышли к диспансеру. Рому сразу же насторожил и смутил непривычный шум: кто – то барабанил в окна и дверь поликлиники. Подойдя ближе, студент увидел милицейский «уазик», стоящий у входа в медицинское учреждение и заглядывающих в окна стражей порядка – с автоматами в руках.

– Я сейчас открою! – крикнул Рома.

– Ты где там шаришься, студент?! – грубо заорал подбежавший к ним прапорщик. – Что за…?! – уставился он на Веру. Затем перевёл подозрительный взгляд на Рому.

– Товарищ прапорщик, совершено нападение маньяка – насильника на эту девушку! Преступник вооружён ножом… был, уже обезоружен. Он без сознания лежит – недалеко здесь, в лесу, составьте протокол… – не растерялся Роман, он быстро открыл дверь, пропустив Веру внутрь клиники. Следом забежали два милиционера в бронежилетах и касках, с автоматами наперевес.

– Ты чё гонишь? Какой маньяк? Смирнов, Кондратьев, осмотреть помещение! Давай, студент показывай, где кабинет главврача, бегом! Сначала осмотрим здесь всё, внутри! – заорал милиционер, обращаясь к Роме, побагровев от злости. – У нас на пульте сработала сигнализация, здесь же наркотические препараты у вас, поступил сигнал – думали проникновение… А ты по лесу лазишь с тёлкой, блин!

Быстро пробежавшись по двум этажам и ничего подозрительного не обнаружив, Роман и три милиционера побежали в лес. Через пять минут преступник, на тот момент по – прежнему валяющийся без сознания, был закован в наручники и доставлен в «уазик».

– Это ты его так тромбанул? – присвистнул, уважительно взглянув на Романа прапорщик – старший группы. – Он до сих пор в отключке. Рома утвердительно кивнул.

– Где служил? Спецназ? – прапорщик впился взглядом в Романа.

– Я студент, товарищ прапорщик, учусь. Пока не довелось послужить Родине в качестве защитника. – Рома скромно улыбнулся.

– Успеешь ещё, послужишь… – задумчиво сказал прапорщик.

– Напрасно скромничаешь, парень, ты заслуживаешь награды. Герой! Но дисциплину подтяни – никогда не покидай больше боевой пост. – уже строже добавил милиционер. – Хотя… тогда бы ты не спас эту красавицу…

Вещественные доказательства были заботливо собраны. Девушка наспех навела марафет. Рому и Веру бегло опросили, был составлен протокол и Веру увезли. Девушка напоследок бросила благодарный взгляд на Романа… «Береги себя!» – прошептал он ей вслед.

К радости Ромы, его больше никуда не вызывали. А к огорчению – Вера так больше и не появилась, а ни адреса её, ни телефона он тогда не записал. Правда, через несколько дней после инцидента какая – то женщина, видимо, мама Веры, принесла постиранную и тщательно выглаженную футболку. Об этом студент узнал от сменщицы. «Она лишь шкажала – передайте Роме шердешное шпашибо и шкажите ему, што мы уежжаем» – трогательно прошамкала бабушка.

«Как уезжают? Куда уезжают? Эх, Вера… Где же теперь искать тебя?» – заволновался Роман – девушка крепко запала ему в душу. Но бабуля – божий одуванчик, его напарница, так толком ничего и не смогла ему больше объяснить. Про этот случай потом написали в местной газете: студент помог сотрудникам правоохранительных органов задержать насильника. Рома втайне, конечно, гордился собой. Прошло два месяца. Тоска его постепенно стала затихать.

Скоро с ним произошёл ещё один курьёзный эпизод. Потивотуберкулёзный диспансер, в котором трудился сторожем Рома, по странному стечению обстоятельств соседствовал с кожно —венерологическим диспансером. В простонародье – КВД, располагавшемся буквально через стенку, в одном корпусе. Поначалу Рому сей факт нисколько не смущал. Он раньше вообще относился к этому заведению безо всякого предубеждения. До тех пор, пока не стал обращать внимание на то, что КВД очень часто посещают молодые и весьма привлекательные особы женского пола. «Какие тёлочки классные, мм-м. Вот бы познакомиться хотя бы с одной. Неужели, все они шлюхи? Неохота лечиться потом».

Бедный студент часто мучился такими вопросами и фантазиями, одолеваемый мощным либидо. В один прекрасный день, а вернее – в субботу утром, Рома заступил на дежурство. Как обычно, на сутки. Заперев входную дверь, он привычно расположился с конспектами лекций и учебниками за столом, приготовившись грызть гранит науки. Предстояло сдать коллоквиум по высшей математике. Преподаватель «вышки», Борис Филиппович, был чувак справедливый, но строгий. Халява у него, как говорится, не прокатывала. Поэтому, подготовиться следовало конкретно. Не успел Роман погрузиться в математический транс, как раздался громкий стук в дверь. Студент быстро появился у входа, возле большой стеклянной двери, за которой маячила фигурка девушки. «Вера?!» – Роман с надеждой вжался лбом в стекло. «Нет…» – уныло ответил его внутренний голос. За стеклом, освещённая яркими солнечными лучами, порхала, словно бабочка, миловидная полногрудая незнакомка. Наряд её составляла голубая короткая юбка, туго обтягивающая крутые бёдра, и такого же цвета футболка, сквозь тонкую ткань которой просвечивались соски. Девчонка, на вид лет двадцати, мило улыбалась и что – то лопотала (что именно – разобрать было невозможно), приветливо помахивая ладошкой перед стеклом. «Одна по – ходу, на подставу вроде не похоже. Какая бэйба… Ладно, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Открывай!». С этими мыслями молодой человек распахнул перед гостьей тяжёлую дверь.

– Привет! Можно войти? – скороговоркой выпалила шатенка приятным низким, бархатистым голосом и, не дожидаясь ответа от обалдевшего от счастья студента, впорхнула внутрь. Рома ещё раз внимательно оглядел улицу и, убедившись, что ничего подозрительного нет, быстро закрыл дверь на ключ и обернулся к незнакомке. Она была не совсем в его вкусе: ниже среднего роста, полновата, с большой грудью для её пропорций. Тем не менее, Рома уже воспылал бешеной страстью к ней. Видимо, сказывалось долгое сексуальное воздержание. Он в упор жадно рассматривал её. Она также горячо взирала на него красивыми серыми глазами с нескрываемым любопытством и интересом.

– Привет… – наконец выдохнул Рома. Девушка, задорно тряхнув копной волнистых каштановых волос длиной чуть ниже плеч, улыбнулась.

– Минет… – эхом откликнулась она, и студента обдало ментоловым ароматом жвачки. Глаза гостьи в этот момент заволокло странной пеленой. «Под кайфом она, что ли?» – подумал Рома.

– Мне карточку надо забрать, я быстро – девушка повернулась и направилась из фойе по направлению к внутренней закрытой двери, разделяющей оба диспансера. Её волосы источали свежий аромат, за девушкой тянулся тонкий шлейф парфюма.

– Ты куда? Там закрыто. КВД не работает сегодня, выходной же – Роман быстро нагнал её и приобнял за талию, остановив таким образом.

– Эй, парниша! Я чё – то не въеду никак. В смысле выходной? – девчонка недоумённо посмотрела на дверь – И чё мне теперь делать? Мне по – любому надо забрать документы, кайфолом по сто раз в эту дыру гонять…

– Понятно. Идём, покажу тебе другую дорогу, тайный ход. Через цокольный этаж. – Рома крепко сжал её тёплую ладонь и повлёк за собой.

«Хочу её. Прямо здесь и сейчас…» – настойчиво прозвучал в голове юного мачо властный голос похоти.

– Куда ты меня ведёшь, маньяк? – томно вздохнула юная особа и призывно, очень сексуально улыбнулась.

– В подземелье своего замка. Я же маркиз де Сад, ты чё не в курсе? – отшучивался парень, дрожа от возбуждения. Она глупо захихикала, но последовала за ним.

Через минуту они уже спускались по лестнице в полуподвал, затем пошли по тёмному коридору, едва освещённому подслеповатой лампочкой. Рома нежно придерживал девушку за талию, заботливо лавируя, синхронно с ней, между препятствиями. Сердце его бешено, гулко колотилось, будто боевой барабан. Оно, казалось, готово было выпрыгнуть из его широкой груди.

Рома вдруг резко остановился возле низкой мягкой дерматиновой кушетки, стоящей вдоль стены, и притянул девочку к себе. Она тихо ахнула, но подчинилась, подалась вперёд и прилипла к нему всем жарким телом. Глаза спутницы призывно мерцали в полумраке. Без лишних слов Рома быстрым движением стянул с незнакомки футболку и жадно припал губами к белеющей в полумраке девичьей груди, сразу покрывшейся мурашками, затем потянулся к пухлым губам девочки, но она увернулась от поцелуя.

«Какие грудки у неё ароматные, словно дыньки… А сочный плод, который таится между её бёдер, ещё более нежный и сладкий… персик, нет – это две дольки мандарина, м-м..» – мелькали, как в калейдоскопе, греховные мысли в воспалённом мозгу юноши.

Сильные пальцы его левой руки неистово ласкали упругие груди тихонько постанывающей гостьи: они плавно скользили по нежной, как бархат, коже. Грубо сжимали мягкую эластичную плоть, пощипывали и теребили сморщенные светло – коричневые соски. Одновременно с этим, пальцы правой руки ловко и быстро проникли между тесно сжавшихся на мгновенье, и сразу же раздвинувшихся бёдер девушки, затем уверенно проскользнули под тонкую ткань трусиков. Эти чуткие пальцы музыканта настойчиво затрепетали, перебирая, словно струны гитары, шелковистые и влажные лепестки её волшебного бутона…