Читать книгу: «Лукоморье. Книга Вторая. Поле Битвы», страница 2

Глава первая

Февраль 2022 года. Территория Российской Федерации. Черное море, район полуострова Крым около мыса Фиолент. Борт сторожевого корабля проекта «Охотник» ВМФ РФ

– Товарищ капитан, радиолокационные приборы засекли прямо по курсу неизвестный борт. По предварительным расчетам, скорость движения порядка двадцати трех узлов. Двигается в сторону территориальных вод.

– Движение не менять. Полный вперед.

Погранично-патрульный малый корвет набрал скорость, и капитан выругался про себя.

Не хватало еще, чтобы кто-то из вероятных противников попробовал нарушить государственную границу, как это уже было год назад. Причем, дважды. Сперва британский эсминец «Дефендер», затем фрегат «Эвертсен» по очереди провоцировали пограничные силы России. Те случаи получили широкую общественную огласку. И вот теперь еще раз?

Вполне может статься. Обстановка в Европе, да и во всем остальном мире, кроме, разве что, Австралии, набирает градус тревожности со скоростью включенного кипятильника. Сейчас на границах двух противостоящих блоков проходят учения сухопутных войск. А в водах морского пространства показывает «хозяйские» замашки целая армада кораблей Румынии, Англии, Турции, Нидерландов под предводительством флагмана шестого флота ВМС США «Маунт Уитни».

В конце июня, в южной и центральной частях Балтийского моря планируется провести Baltops 2022. В маневрах натовского блока примут участие около четырнадцати стран. К ним также готовы присоединиться Финляндия и Швеция. Если еще и эти двое вступят в Североатлантический альянс, то Балтика получит статус внутреннего моря НАТО. И, видимо, поэтому основная цель самых крупных с семьдесят первого года морских учений – отработка десантных операций для установки полного контроля над морем.

Поступила также информация о том, что президент США и министр обороны предлагают Пентагону разработать план по увеличению американского присутствия в Швеции.

Да. Обстановка нагнетается.

– Товарищ капитан! Объект в прямой видимости! Идентифицирую, как корабль страны-участницы НАТО. Уточняю бортовой номер и принадлежность к государству.

– Связь со штабом флота.

Это же время. Территория Российской Федерации. Республика Крым, тринадцать километров севернее Симферополя. Аэродром ВКС РФ. База тридцать седьмого смешанного авиационного полка ВВС

Зловещий звук базера на территории авиационного гарнизона с легкостью перекрывал начавшийся шум торопливого, слаженного движения. Через динамики внешней связи уверенно и четко донёсся голос дежурного батальона связи и радиотехнического обеспечения:

– Боевая тревога! Дежурной паре на вылет! Повторяю! Боевая тревога!

– Канал на общую частоту, – капитан смотрел на вырастающие хищные очертания эскадренного миноносца. Опять британец! И что им не сидится спокойно?! Может, заплыл не туда? Сомнительно: слишком уверенно идет. Навигационное оборудование работает исправно. При любом раскладе надо пресекать попытку нарушения. Об инциденте уже доложено в штаб флота.

– Есть канал на общую частоту, – прозвучал через мгновение ответ вахтенного связного.

– British warship, this is Russian warship, – капитан взял в руки тангенту радиосвязи. – British warship, this is Russian warship.⁵

– Russian warship, this is British warship, requesting your registry number.⁶

– Без номера обойдешься, сучок ты этакий. British warship, this is Russian warship. Please alter course to starboard.⁷

– Russian warship, this is British warship, requesting your registry number.

– Товарищ капитан! Фиксирую нарушение эсминцем государственной границы!

Руки отработанными до автоматизма движениями выполняют сложную последовательность. Запуск вспомогательной силовой установки, начинающей подачу воздуха для запуска двигателя. Включение топливного насоса. До слуха начинает доноситься равномерное гудение в хвостовой части самолета. Смертоносная боевая машина оживает. Просыпается, готовая через мгновение сорваться с места навстречу любой опасности. Лишь бы человек не струсил, а она-то уж точно его не подведет. Даже будет готова принять смерть, но только в бою, исполняя то, ради чего ее создавали.

Включение гидравлики. Подача топлива.

– Пятьдесят второй. К движению готов!

– Восемьдесят четвертый. К движению готов!

– Пятьдесят второму. Руление по готовности на шестую линию. Восемьдесят четвертый, принял тебя. Руление на пятую линию по готовности.

– Пятьдесят второй, движение начал.

– Восемьдесят четвертый, движение начал.

– British warship, this is Russian warship. Please alter course to starboard. You have violated National border of the Russian Federation. Stop immediately! Otherwise, I will open artillery fire.⁸

Капитан, не отрываясь, смотрел на приближающийся английский боевой корабль. Его экипаж не отвечает, и время до границы, после которой будет сложно что-либо изменить, тает с неимоверной скоростью. Сейчас его бойцы откроют огонь, и, если после этого нарушитель не изменит курс, то всем присутствующим останется полагаться на справедливый суд Посейдона, Иисуса, Аллаха, Будды и всех остальных богов интернациональной команды двух сближающихся кораблей.

Штаб флота осведомлен, и на помощь с территории базы Черноморского флота уже спешит «Бора» – крупнейший малый ракетный корабль, несущий на себе сверхзвуковые крылатые ракеты, прозванные, по классификации НАТО, «Солнечный ожог». Нужно только продержаться. Сейчас силы явно неравны, и прямое столкновение, скорее всего, приведет к потоплению вверенного ему корабля. Но выбора не остается. И пусть впереди их ждет смерть, но он и все тридцать его матросов сделают все возможное, чтобы встать на пути нарушителя государственной границы. Враг не пройдет.

– Пятьдесят второй. Движение закончил. К взлету готов.

– Восемьдесят четвертый. Движение закончил. К взлету готов.

Пара хищников замирает на расстоянии пятидесяти метров друг от друга.

– Взлет разрешил.

– Форсаж!

– Товарищ капитан! Корабль противника пересек трехкилометровую отметку!

– Осмотреть визуально пространство, – капитан повернулся к связисту. – Всем судам предупреждаю: выполняю артиллерийские стрельбы! Держаться в стороне! Держаться в стороне!

До обострившегося слуха донесся быстро приближающийся шум реактивных двигателей авиации.

– Арт установку лево двадцать, угол сорок пять, установить! Выполнить предупредительную стрельбу по курсу корабля! Исключить попадание. Исключить попадание! Как понял? Повтори!

– Понял! Исключить попадание! Выполняю предупредительную стрельбу по курсу корабля.

Рев турбореактивных двигателей стал оглушать. В прямой видимости с позиции капитанского мостика стало заметно, как мимо корабля противника пронеслась серыми росчерками двойка боевых машин и первый из бортов сбросил по ходу движения нарушителя две бомбы.

– Тремя короткими! Огонь!

Несколькими часами позже. Москва. Здание Министерства обороны РФ

Генерал посмотрел на часы. Собрал разложенные на столе печатные рапорты штаба Южного военного округа и рукописный материал с приложенными ксерокопиями донесения внешней разведки. Через девять минут начинается совещание у министра.

Дела принимают серьезный оборот. Повторилась провокация одного из кораблей страны-участницы НАТО. Британец нарушил государственную водную границу Родины на несколько километров. Пограничный сторожевой корабль, выйдя на перехват, произвел предупредительную стрельбу по курсу движения, а поднятые по тревоге бомбардировщики сбросили рядом с нарушителем бомбы. Только после этого натовцы соизволили убраться в нейтральные воды.

Враг проверяет готовность российских частей. В Европе, в каких-то сотнях километров от государственной границы, натовцы затеяли совместные учения. Первые этапы, называемые Defenden Europe и Swift Respons, проходят на землях восьми восточноевропейских стран. Восемнадцать тысяч солдат из двух десятков стран Северо-Атлантического альянса.

Это был прямой политический вызов, и симметричный ответ не заставил себя ждать. На территории республики Беларусь прошли совместные военные учения двух союзных государств.

Вообще давнее противостояние России и англо-саксонской парочки за последние недели неумолимо пододвигает стрелки так называемых «Часов Судного дня» к полуночи. Сам он далек от каких-либо художественных символов и, честно сказать, особо не понимает, кто и каким образом рассчитывает скорость движения этих самых стрелок. Но ясно одно: мир, который чуть было не утонул в ядерном огне в ночь на одиннадцатое июня девяносто девятого года, очень скоро может снова начать балансировать на лезвии обнаженного клинка.

Начало поражения Германии заставило вступить в войну Америку и Англию, которые старались обеспечить свое влияние на большей части территории Европы во избежание распространения идей коммунистической пропаганды. Затем был виток холодной войны и последующий за этим развал Советского Союза. В его родной стране тогда было продано практически все. И единственной причиной, по которой ядерный арсенал его Родины остался при ней, было понимание того, что купленный с потрохами хозяин теперь уже коммунальной квартиры является наивысшим гарантом безопасности и послушания, в отличие от соседей в других комнатах.

Прошел десяток лет падения в бездну и два десятилетия медленного, весьма неоднозначного возвращения. И вот сейчас подобравшиеся практически вплотную к границам страны Америка и Британия ведут подготовку к очередной попытке захвата жилой и ресурсной баз.

Только теперь, помимо экономического давления и безуспешных попыток госпереворота, враг планирует применить нечто совершенно новое и действительно страшное. Об этом свидетельствуют добытые разведкой данные.

Возможность федерального контракта на образцы синовиальной ткани/РНК FA3016-17-U-0164. Категория NAICS – 325414 – Производство биологических продуктов. Работы будут выполняться в SECURITY SVC, TX 78236, USA.

Настоящим объявляется комбо-запрос. Пожалуйста, ознакомьтесь с подробной информацией о запросе котировок в прилагаемых документах.

Добавлено: Поправка. График поставок к первоначальному запросу. Правительство требует 12 образцов нормальной человеческой рибонуклеиновой кислоты (РНК). Все образцы должны быть взяты из России и должны быть европеоидами. Правительство будет принимать только ретроспективные коллекции. Все остальные условия проведения тендера остаются без изменений.

Общий объем инвестиций в исследование – более двухсот миллионов долларов. Основным плательщиком является Агентство по сокращению военной угрозы Министерства обороны США.

Странная эпидемиологическая ситуация в районе. В 2009 году около четырехсот пятидесяти человек умерло от геморрагической пневмонии. Затем был гриппоподобный вирус, впрочем, с низкой степенью летальности. В 2019 году – вспышка болезни, симптомами схожая с чумой.

Запрос США о предоставлении списка учреждений и лабораторий, готовых участвовать в реализации проекта «Программа привлечения к совместной биологической деятельности» под руководством Special Projects Corp.

Выбор исполнителей проекта по изучению возбудителей Конго-Крымской геморрагической лихорадки, лептоспироза и хантавирусов, как патогенов, имеющих природные очаги на Украине и в России, с последующей маскировкой под естественные вспышки.

Документ, подтверждающий передачу пяти тысяч образцов сыворотки крови украинских граждан в аффилированный с Пентагоном центр, с последующей передачей 773 биопроб в референс-лабораторию Великобритании.

Если опираться на раздобытые документы, то на территории Европы, при непосредственном финансировании заокеанских хозяев, работает сеть биолабораторий, в которых ведется разработка биологического оружия, адаптированного к определенному этносу. Перед глазами отчетливо возникло лицо одного несостоявшегося австрийского художника.

Если данные окажутся верны, история может повториться вновь.

Глава вторая

В это же время. Соединенные Штаты Америки. Калифорния. Пустыня Мохаве. «Лес актеров»

Вокруг было прохладно. Густая тень лиственных деревьев третьего яруса приятно шелестела под набегавшими порывами горячего воздуха.

Мэйсон Хьюс свистнул, подзывая убежавшего куда-то в заросли Тора. Подросший за последний год пес наверняка учуял запах одного из своих многочисленных приятелей и теперь пытается выследить чей-то знакомый хвост.

Тишину лесной идиллии нарушила песня известной кантри-группы, поставленная на рингтон телефона. Хьюс достал аппарат.

Ни черта не видно на солнце. Мужчина прикрыл сенсорный экран ладонью, сложив ее лодочкой, чтобы рассмотреть номер входящего звонка. Лонг.

– Да, Фил.

– Мэйсон, я в городе. Топливо и батареи купил. Когда обратно выйду на четырнадцатое, могу заскочить к Такеру, взять у него крафтового пива.

– Хорошая идея. Буду ждать тебя.

– Часа через два должен вернуться.

Лонг отключился.

Хьюс свистнул еще раз, завертел головой. Куда делся этот неугомонный засранец?

Когда Тора, тощего и голодного, с клоками невыпавшей шерсти, Фил нашел на окраине Палмдейла, то было непонятно, выживет ли он вообще. Щенок не стоял на ногах, не мог сам есть и представлял собой весьма плачевное зрелище. Ко всему прочему у него оказалась сломана лапа.

В местной ветеринарной клинике пса осмотрели, поставили спицы, прописали кучу таблеток и несколько дней ставили капельницы. За все это пришлось отвалить круглую сумму. Знакомый Лонга, такой же, как он, добродушный афроамериканец, только развел руками: мол, парни, я вас отлично знаю и все такое, но контора не моя и я не смогу ничего объяснить хозяину. Если хотите, после выписки буду заезжать по вечерам, чтобы было не так накладно, но первое время этому счастливчику придется провести здесь.

На том и порешили. Продав кое-что из собранного урожая, удалось наскрести нужное количество долларов. Плюс краудфандинговые площадки и донаты через Инстаграм и Фейсбук приносили постоянный, но небольшой доход. Конечно, накопленная там сумма должна была пойти на ремонт крыши старого дома, но дожди в пустыне – не такая уж частая вещь. А для совести лучше, когда можно подставить под проваливающийся настил подпорку, чем оставить погибать невинное живое существо.

Со временем щенок окреп, стал подавать голос, потом начал подпускать к себе людей и наконец-то выбираться из самодельного загона. В один из дней его нашли на веранде, неистово грызущего деревянную ручку молотка. Отобрать приглянувшийся предмет не получилось, после чего мелкий засранец и получил свое прозвище – Тор. А ещё через год он перестал быть мелким. Раздался в груди, поднялся в холке и знал, наверное, всех местных жителей леса.

– Тор! Тор!

Где-то в зарослях, метрах в двадцати от тропинки, на которой стоял Хьюс, раздался громкий лай: пес был там и звал его к себе. Что такого он нашел в зарослях леса?

Мэйсон усмехнулся, как уже много раз за последние годы.

Если бы кто сказал ему двадцать лет назад, что он посвятит свою жизнь облагораживанию пустыни, он просто послал бы того человека ко всем мамашам Лос-Анджелеса.

В то время он был молод и красив. Сравнения с актером Шоном Бином еще не успели надоесть, а в голове роились бесконечные идеи и мысли по сколачиванию капитала и оформлению себе безбедной старости. Образование, полученное в колледже, и найденная им приличная работа в одной из фирм позволяли получать порядка шести тысяч долларов в год. Для начала нулевых это было неплохо. Черт возьми! Это было весьма неплохо!

Да. Денег хватало на выкуп дома, инвестиции в ценные бумаги нескольких компаний, на покупку различной дури, к которой он пристрастился со своим другом по работе. Сколько он спустил на свое «увлечение» денег и как сильно подорвал свой организм, лучше было даже не вспоминать. Уикенды пролетали в смутном угаре, среди сменяющейся обстановки различных домов, комнат, знакомых и чужих лиц…

В одно весьма непрекрасное утро Хьюс очнулся на больничной койке. Когда сознание частично прояснилось, а смысл сказанных слов сидящего рядом отца дошел до убитого синтетикой мозга, Мэйсон узнал, что его нашли вместе с другом в доме их общего знакомого в бессознательном состоянии. Поиски начались, когда Хьюс не появился на работе второй день подряд. И вообще им, двум конченным ублюдкам, еще повезло, что они до приезда парамедиков не сдохли на заблеванном полу.

Взбешенный как черт отец вскоре уехал, а в Мэйсона начали вливать очередную порцию каких-то растворов, от чего рука с воткнутым в нее внутривенным катетером стала замерзать.

Чуть позже пришла еще одна весть. Находившийся в отделении интенсивной терапии друг Мэйсона так и не смог прийти в себя.

Думать об этом Хьюсу было страшно. Не хотелось признавать тот факт, что с ним могло произойти то же самое. От этого становилось совсем дико. Мэйсон чувствовал, как его мозг парализует животный страх.

Чтобы отогнать убивающие его размышления, пришлось включить телевизор. Благо, страховка, которую он мог себе позволить, покрывала расходы на одноместную палату в этой клинике.

Экран небольшого ящика, издав характерный звук, загорелся, больно ударив по глазам. Пришлось их закрыть. Судя по рекламе, это был какой-то National geographic. Да, собственно, и плевать.

Мэйсон продолжал лежать, не открывая глаза и слушая голос диктора, гундящего о бразильском фотографе Себастьяне Сальгаро, который вместе с женой посадил двадцать миллионов деревьев за двадцать лет.

Этот известный, имеющий множество различных наград фотограф вроде бы заболел или впал в депрессию, но однажды просто пришел в ужас, когда увидел, что в его родной стране исчезли леса. Он писал потом в одном из журналов, что увидел землю такой же разрушенной и больной, как и он сам. Что-то у него внутри переключилось, и они вместе с женой, основав небольшую организацию, занялись высадкой деревьев. А за следующие двадцать лет в разрастающийся лес вернулось сто семьдесят видов птиц, тридцать видов зверей, всяких змей и лягушек. В общем, все стало так, как когда-то было.

Если после услышанной передачи какая-то мысль и поселилась в больной голове Мэйсона, то пока она никоим образом не давала о себе знать.

Ночью его опять крутило так, что он умолял Бога позволить ему наконец умереть. Очередная вереница капельниц и одинаковых белых круглых таблеток помогли Хьюсу впасть в рваное забытье.

Перед внутренним взором с поверхности поврежденного сознания всплывали сюрреалистичные картины и видения. Президент, идущий по коридору какого-то дома, улица, строящаяся из конструктора, деревянная дверь и воспоминание о недавно прочитанной книге «Четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту».

Не то, чтобы Мэйсон был большим любителем литературы, но в его окружении пошла мода на разные умные книги. И, чтобы быть хоть немного в теме обсуждаемых другими вещей, пришлось осилить эту антиутопию.

«Каждый должен что-то оставить после себя. Сына, или книгу, или картину, выстроенный тобой дом или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив».

Затем немного отпустило. Сон, уже без веселых картинок, стал более глубоким и оздоровляющим.

Когда Хьюс проснулся, было темно. Уже или еще – этого он не знал. Привязка к месту в виде прозрачного пластикового шнура капельницы исчезла, и Мэйсон встал. Прошел на слабых, трясущихся ногах до решетчатого окна, уперся руками в подоконник и прислонился головой. Горячей кожи лба коснулось холодное стекло. Хьюс поднял глаза. За окном, в освященной фонарями ночи, можно было без труда разглядеть темнеющие очертания деревьев.

Именно в этот момент он все для себя и решил. Пришло время спасти себя.

Тема оказалась намного сложнее и, черт возьми, интереснее, чем могла показаться на первый взгляд. Сперва немного пугала нулевая точка, то есть понимание того, что сейчас ровным счетом ничего не готово и придется начинать с самого начала и своими руками. Количество работы, которую нужно было провернуть, тоже не внушало оптимизма, но, по крайней мере, давало надежду на отвлекающий момент. Он где-то читал, что если упахаться, как лошадь, то измотанный организм предпочтет еду и сон вместо очередной порции синтетической отравы. Выжить бы, а на все остальные глупости сил уже нет.

Чтобы не сойти с намеченного пути, Хьюс купил небольшой трейлер и уехал из города.

Выбор пал на участок в пустыне Мохаве. Во-первых, она была рядом, а во-вторых, на ее территории уже располагались национальный заповедник и парк, что само по себе было утверждающим доводом. К тому же здесь находилось несколько «городов-призраков». Некоторые обезлюдели после выработки местных серебряных рудников, некоторые были заброшены после того, как рядом с ними проложили скоростные автомагистрали вместо неторопливых дорог. А что из этого всего следует? Правильно: если хорошо постараться, можно найти воду.

Честно сказать, четкого плана на тот момент не было, но то, что нужна вода, было ясно совершенно четко.

За время езды Мэйсон понял, что организовывать свое безумное начинание возле заброшенных построек он не будет. Конечно, таким образом можно неплохо устроиться на первое время, а в этих местах вряд ли кто-то станет интересоваться, почему он проник на чужую собственность. Но там могли уже жить люди. Какие-нибудь престарелые хиппи или бомжи. И потом, если его дело принесет плоды, в прямом и переносном смысле, при наличии готовых коробок желающих поселиться рядом будет в разы больше, чем стремящихся остаться в чистом поле. Да и цена выкупа или аренды мертвой пустыни на порядок меньше, если встанет денежный вопрос. В общем, одни плюсы.

Какое-то время ушло на поиски колодца возле заброшенной дороги. Наконец удача улыбнулась бывшему наркоману и Мэйсон нашел то, что искал.

По-видимому, тут было что-то типа промежуточной остановки или чего-то подобного. Здания, если они когда-то и стояли тут, скорее всего, были давным-давно пущены на различные нужды. Место было одобрено внутренним я, после чего начались изнурительные дни откапывания заброшенного колодца. Сколько ведер песка, камней, костей каких-то животных и прочего говна пришлось поднять на поверхность, сейчас уже вспоминается с трудом. Но их было реально много. Однако этот первый, действительно полезный труд принес результаты: Мэйсон нашел воду.

А еще ему удалось найти контакт с парнями из Джошуа-Три, того самого национального парка. Их советы и опыт оказались бесценными. Некоторые предлагали и безвозмездную помощь, но Хьюс отказался. Сейчас ему хватит и своих двух рук, но если в будущем что-то понадобится, он с радостью обратится к ним. На том и порешили, после чего Мэйсон приступил к делу.

Он вырыл несколько водосборных канав. Вокруг них через одинаковое расстояние в шахматном порядке были выкопаны широкие лунки, которые Хьюс засыпал навозом, травой и запустил в них собранных в парке термитов. Насекомые должны были участвовать в разрыхлении грунта, делая его пористым и более податливым для проникновения и задержки воды. После этого он высадил суккуленты. Этот тип растений обладает специальными тканями, обеспечивающими запас воды. К тому же их корневая система могла достигать значительной глубины, что давало шанс на автономное существование за счет источника подземных вод.

Потянулись длительные и однообразные дни поливки борющихся с иссушающим солнцем молодых побегов. Часть суккулентов не прижилась, но большинство оказалось настойчивыми малыми и старательно росло вверх, поглощая воду. С того самого времени Мэйсон впервые поймал себя на ощущении окрепшего и подтянутого тела. Пропали внутренние и суставные боли, связки и мышцы сделались более эластичными и выносливыми. Двигаться однозначно стало легче, но, что самое интересное, Хьюс начал ощущать просветление в голове. Ход и четкость его мыслей стали заметно лучше.

Теперь, когда стало ясно, что его труды не исчезнут за короткое время, настал черед воплощения стратегии по сокращению испарений. Пусть высаженные им растения и приспособлены к засушливым регионам, создание дополнительных условий не будет лишним. Некоторое время пришлось потратить на установку тентов для притенения и сооружение ветрозащиты. Здесь Хьюс задумался. С одной стороны, сильные ветра, достигающие в пустыне приличных скоростей ввиду отсутствия преград, могли повредить молодую поросль. С другой стороны, именно ветер нес в сторону зеленеющего участка частицы почвы, соль, минералы и мертвую органику, выветриваемую из останков животных. Все это должно было послужить созданию плодоносного слоя.

В итоге он принял верное решение и ветрозащитные барьеры соорудил только с одной стороны.

После этого, опираясь на уже полученный опыт, Хьюс приступил к высадке второго и третьего ярусов. Это было дольше и дороже, чем вся проведенная до этого работа.

Преимущество он отдал адаптированным к местной зоне быстрорастущим деревьям. За счет этого получилось добиться быстрого результата, дающего затенение обширных территорий. А после высадки кустарников проблема с водой практически отступила. Все три уровня теперь обеспечивали себя водой иногда до восьмидесяти процентов за счет производимого ими конденсата.

В один из вечеров к нему на участок неожиданно приехал отец. Увиденное произвело должный эффект. Хьюс-старший молча оглядел зеленеющие вокруг него два гектара бывшей пустыни, после чего посмотрел на улыбающегося сына.

– А я уж думал, что из тебя ничего путного не выйдет. Но теперь вижу, что ты нашел свое дело. Жаль, что оно не сможет тебя прокормить.

– Это все временно. У меня еще остались кое-какие запасы на счету. Планирую засеять часть земли чем-нибудь съедобным, чтобы кормиться самому и иметь возможность выставлять на продажу.

– А что конкретно ты хочешь?

– Пока не решил. Надо пообщаться с парнями из Джошуа-Три. Лучший результат дадут те виды, что исторически адаптированы к этому месту и климату. В общем, тут нужен мудрый совет.

– Тебе виднее, – отец кивнул. – В город не тянет?

Сын покачал головой:

– Я уже отвык от всего этого шума.

– Да, понимаю. Сейчас жизнь стала намного более суетной. Все как будто куда-то торопятся, совершенно не замечая того, что их время проносится мимо и абсолютно не в том направлении, – Хьюс-старший помолчал и добавил: – Жаль, что я не могу остаться с тобой здесь. По крайней мере, сейчас. Но у меня есть на примете один парень. У него недавно случилась беда. В подробности вдаваться не буду, это не мое дело. Но, думаю, здесь ему станет легче.

Так они и познакомились – Мэйсон Хьюс и чернокожий здоровяк Фил Лонг, который по иронии судьбы был похож на Моргана Фримена.

Надо ли говорить, почему в итоге молодой лес получил неофициальное название «Лес актеров»?

Теперь стало намного легче. Увеличившийся объем работы, поделенный на двоих, позволял задуматься о расширении отвоеванных у пустыни территорий ещё минимум на два гектара.

За прошедшие годы уровень грунтовых вод поднялся, что дало возможность вырыть новые колодцы и проложить очередные водосборные канавы для создания плодоносного плацдарма в войне с безжизненной территорией. Отведенные под сельскохозяйственные культуры участки приносили постоянный урожай, на обработке и сборе которого трудились нелегальные эмигранты из Мексики. Граница проходила рядом, и каждый год из бесконечного количества въезжающих в США на поиски лучшей жизни всегда находилось с десяток отчаявшихся людей, готовых работать в «Лесу актеров».

Лишних денег никогда не было, и временами приходилось действительно туго, пока Лонг не предложил Мэйсону идею: разместить полученные результаты в сети. Оба они ни на что не рассчитывали, но, к немалому удивлению, аккаунты начали набирать просмотры, а баланс электронных счетов – расти. Оказывается, многие восхищались упорством и трудом двух друзей и готовы были жертвовать небольшие деньги, что в совокупности давало ощутимый прирост к финансовой стабильности «бюджетного» леса.

В общем, жить было можно. Единственное, что немного напрягало Мэйсона, это то, что Фил до сегодняшнего дня так и не рассказал ему о причине, по которой он, здоровый и умный человек, по-видимому, с неплохими перспективами, добровольно отказался от жизни в лоне цивилизации. Лонг упорно молчал, а лезть к нему в душу Хьюс не собирался. Дело серьезное и наверняка больное, раз не хочет лишний раз вспоминать. Но ведь наверняка будет лучше, если Фил, как говорится, изольет душу и отпустит грех, чей бы он там ни был.

За первые годы знакомства Мэйсон неоднократно порывался расспросить, но в итоге махнул рукой. Он не священник, а Лонг не на исповеди. В конце концов, возможно, наливающаяся красотой и жизнью местность своим присутствием исцелит его травму. Вернет покой в истерзанную душу. Ведь теперь, спустя столько лет, вокруг действительно шумит и живет своей жизнью самый настоящий лес. Множество птиц, зверей, насекомых, пресмыкающихся и еще бог знает кого обитает прямо за порогом их небольшого домика. Выходишь за дверь – и ты в лесу.

Хьюс вновь свистнул. В ответ раздался короткий лай. Сориентировавшись, Мэйсон продрался через кусты и увидел лежащего на брюхе Тора. Заметив человека, тот взвизгнул, чего за ним не водилось уже давно.

– Что случилось, парень? – озадаченный увиденным Мэйсон торопливо присел рядом и заметил, что возле собачьего бока, путаясь в густой шерсти, копошатся два живых комка.

Хьюс осторожно взял одного из них под круглое пузико. В стороны растопырились четыре когтистых лапы и короткий хвост. Вытянутая морда с большими ушами раскрылась пастью, утыканной маленькими иголками зубов.

Лисенок. Но весь черный. Очень необычный и красивый окрас. И второй такой же.

Как они тут оказались, и где их родители? Стоит ли оставить их тут или забрать с собой? Возможно, лисица просто охотится, добывая себе мясо для синтеза молока. Эти крохи ничего, кроме молока, сейчас, наверное, есть и не могут. Но тогда почему они не в норе? Лисы – норные звери, и потомство свое растят рядом с убежищем. Может, мамаша сама оказалась добычей более крупного хищника? На них охотятся волки, росомахи, орланы. Правда, до этого дня ни он, ни Фил никого подобного не встречали. Все-таки территория леса еще недостаточно просторна для полноценного ареала охоты этих видов. Но, опять же, она никем не занята, а значит, сюда могла попасть и лиса, а за ней – и более крупный хищник.

Но с этим можно разобраться потом. А сейчас… что ему делать с этими пищащими малявками?!

– Поздравляю вас! – голос Эрнандеса был, как всегда, бодрым. – Вы нашли один из редчайших видов лис. Их уже почти не осталось на планете. Мать так и не появилась?