Читать книгу: «Свадьба», страница 4

Шрифт:

День двенадцатый, 1 марта

После официальной церемонии венчания началась охота. Гости шотландского двора разбрелись по своим делам: кто играл на снегу в мяч, кто гарцевал на лошадях, кто спасался от лёгкого морозца с помощью виски. Но надо сказать, что в день свадьбы, по зимним меркам Эдинбурга, было довольно тепло.

Разгорячённые кони, готовые бежать, били копытами по белому снегу. Зайцев и лис решили травить собаками. Принцесса Эвелина Мария Эдинбургская, облачённая в тёплую амазонку, в первых рядах принимала участие в королевской охоте. Принц Артур Ирландский не отставал от юной супруги ни на шаг.

Ирена и её любимцы решили отказаться от такого удовольствия и отправились в противоположную сторону леса пешком.

В этот день наследница английского трона была очень молчалива. Остин Вендер и Джулия Роквелл прекрасно понимали, что девушка просто хочет побыть одна. Незаметно они отстали от неё на несколько шагов, продолжая следить за принцессой издали.

– Может, ребят позвать? Она так вообще способна уйти очень далеко, – обеспокоенно спросила Джулия.

– Я тоже об этом думаю… – признался Остин Вендер.

Ирена в задумчивости присела на старый пень. Память вынула эпизоды из детства. Ей было всего десять лет, когда Чарльз разрешил английской принцессе стать Королевой Лучников, сменив одного из повзрослевших кузенов. «Ты уже метко стреляешь, и в самый раз играть против Драконов!» – сказал 15-летний наследник, который всё ещё официально не носил титул герцога Ротсея, но больше к детским играм не присоединялся. Его заменил младший брат Роберт, ставший теперь Королём Драконов.

Игра была проста. Драконы – мальчики из монаршей семьи и семей, приближенных к королю, которые уже овладели навыками верховой езды, все старше 10 лет. Лучники – мальчики и девочки младше 10 лет, которые владели лишь навыками стрельбы из лука. Девочки старше 10 лет редко оставались в играх – они готовились к браку.

«Драконы» ловили своих противников на арканы, лучники «выбивали» подданных Короля из сёдел. Целью Дракона было «свергнуть» Королеву Лучников. Целью Королевы Лучников – «убить» Короля Драконов. Побеждала та команда, которая больше всего противников «положила» на поле боя. Так принцы и принцессы развлекались каждый день.

…Лето 1615 года было последним, которое Ирена провела в Стерлинге беззаботно. Приехавший без предупреждения Дешторнак застал принцессу за интересным разговором с будущим Ротсеем. Брат и сестра прогуливались по двору, заложив руки за спину. Чарльз вещал, как учитель:

– И никогда нельзя отводить взгляд первой. Тогда твой противник будет видеть твоё превосходство.

– Даже если я смотрю в глаза мужчине?

– Ты принцесса крови и, как говорит отец, возможно, так и останешься единственной дочерью короля. Значит, ты должна учиться таким тонкостям уже сейчас. Даром, что ли, повитухи Бетти^⁹ с тобой проводили разговоры?

Ирена поёжилась:

– Да, я помню эти разговоры…

– Ничего, это ещё не скоро тебя коснётся, кузина. А вот научиться давать отпор взглядом ты должна уже сейчас. Теперь, что касается лука… Ты уже довольно искусно им владеешь, но я хочу, чтобы ты ещё и из пистолета стрелять научилась.

– Правда? – загорелись глаза у девочки.

– Правда, – кивнул старший кузен. – И займусь этим непременно.

Дешторнак шагнул навстречу принцу и принцессе, заставив их остановиться, и сделал поклон.

– Ваше Высочество, какое похвальное желание. Но, кажется, учить леди Элиссу стрельбе из пистолета Вы будете уже в следующем году. Я уполномочен забрать Её Высочество в Англию немедленно.

Ирена тяжело вздохнула: расставаться с братьями не хотелось. Добрые глаза крёстного, с которыми встретился её лучистый взор, вызвали улыбку. Граф наклонился и мягче добавил:

– Зато по пути мы заедем на озеро к Вашей матушке.

– Уже бегу собираться! – выпалила девочка и помчалась в замок.

Чарльз Стюарт проследил за ней взором:

– Хорошая вырастет из неё королева, граф.

– Надеюсь, Ваше Высочество, – ответил юному принцу стареющий политик.

В то лето она видела мать в последний раз на Лох-Ломонде, буквально за несколько дней до трагического отравления…

Ирена вздохнула. Воспоминания детства сдавили грудь. Принцесса Уэльская понимала, что назад дороги больше нет…

Хлопоты, связанные с предстоящими свадьбами рыцарей Красного ордена, то и дело отвлекали Райта от мыслей. То Тоод Обермэйн прибегал с очередным глупым вопросом, то Дебора Вайт сводила смету и ворчала, что её суженый слишком много денег решил потратить на «это мероприятие» – командиру приходилось регулярно отпускать Вайта из Эшера для решения предсвадебных задач.

Винтер, вернувшийся от Дианы, сиял, словно вычищенное витражное стекло. Невеста наконец-то проявила свои чувства, дав Робину понять, что согласилась на его предложение не под давлением отца или совести, а по доброй воле.

Их отношения, теперь скреплённые первым настоящим поцелуем, стали для обоих шагом в новую жизнь. Диана обещала, что к лету непременно станет женой сэра Роберта Винтера, но пока ей нужно отправиться в паломничество, чтобы вымолить здоровье для жениха и благодать для будущей семьи. Робин не стал возражать и отпустил невесту на пару месяцев в путь по зову веры.

Вернувшись в лес, он рассказал другу о том, что произошло, и Райт крепко пожал руку Винтера:

– Наконец-то у тебя всё прояснилось! Пора задуматься о собственном доме, куда ты приведёшь жену…

– Меня, если честно, сейчас больше волнует вопрос, что же будет с отрядом после того, как добрая половина ребят в этом году заключит браки.

Красный Джон усмехнулся:

– Не преувеличивай, какая ж это половина: всего-то пять человек, считая тебя. Насчёт Мелани и Рея я ещё не совсем уверен. Она не спешит расставаться с девичеством.

– И всё же наши ряды редеют…

Райт прошёл по комнате в раздумьях.

– Да, но это неизбежно. Рыцари ордена не подписывали обета безбрачия.

Дважды герцог остановился у окна и упёр ладонь в стену. Робин навалился плечом на опору двухъярусной кровати, следя взглядом за другом. Молчание нарушил вопрос Винтера:

– Скучаешь?

– Немыслимо… – признался Красный Джон. – Такое чувство, что эти разлуки никогда не закончатся. То неделя, то месяц, то два… Сначала казалось, что легче, когда не вижу её… А потом понял, что не могу уже по-другому. Не могу без этих коротких встреч с безумно долгими взглядами… Знаешь, – командир обернулся, – мне иногда кажется, что наши глаза говорят больше, чем могли бы произнести губы. Я чувствую каждое её желание, ловлю каждую мысль. И что-то мне подсказывает, что не ошибаюсь.

Робин закивал головой:

– Всё так. Вы уже давно – единое целое, несмотря ни на что. Я во Франции это чётко понял, она без тебя другая.

– Какая же? – шагнул к другу Райт.

– Неживая… – был ответ.

День тринадцатый, 2 марта

Едва забрезжил рассвет, Ирена открыла глаза. Спалось чутко и плохо, но солнцу наследница обрадовалась.

Поднявшись с постели, девушка позвонила в колокольчик и запросила у Эйды кофе. Свадебные торжества планировались до следующих выходных, и принцессе нужно было держаться.

Вместо привычных гренок принесли яйцо всмятку. Ирена махнула рукой – всё равно, что есть… Едва она закончила с завтраком и облачилась с помощью камеристки в очередное платье, подготовленное для бальных танцев, в покои постучали условно: «Тук. Тук. Тук-тук-тук». Принцесса поднялась и открыла дверь, в которую прошмыгнула, как мышка, счастливая Эвелина.

– О, молодая жена ирландского принца и так рано не спит? – удивилась наследница.

Приложив руку к полуобнажённой груди, маленькая леди горячо зашептала:

– Ирена, я не могла не прибежать и не поделиться. Мне некому сказать больше, а ты меня поймёшь!

– Я уже поняла по твоему виду, что у вас с «этим» всё хорошо, – усмехнулась Дочь Англии, интонационно выделив слова, и снова села за чайный столик. – Кофе будешь?

– Нет, – махнула рукой новобрачная и подсела рядом. – Ирена, это сказочное чувство… Я никогда не думала, что ласки мужчины могут быть настолько приятны… Я вне себя, я себе не принадлежу более!!!

– Разумеется, – оперев руку на стол и положив на ладонь подбородок, ответила англичанка. – Теперь ты всецело принадлежишь Ирландии и её наследнику.

Принцесса Эдинбургская подскочила и закружилась вокруг своей оси, раскинув руки и смеясь, как ребёнок. Принцесса Уэльская налила ещё немного кофе в кружечку и сделала пару глотков.

Невкусно. Она не любила этот горький напиток, но сейчас он шёл её душе лучше любых лекарств.

– Он говорил со мной о королевстве, семье, детях… Лордах и сенешалях… – снова вернувшись к столику и сев на крошечный резной стул, промолвила новобрачная. – Я сразу поняла, что моя романтическая влюблённость в Арчи – такая глупость!.. Он видит во мне больше. Он думает о НАС.

– Ты его жена и будущая королева, – снисходительно улыбнулась Ирена. – Это немудрено. Артур возлагает на тебя большие надежды. А политиком принц Ирландский всегда был хорошим.

Ещё глоток горького кофе. Не поморщилась.

– И я постараюсь их оправдать…

– Уж постарайся. И помни, Эви, что ваш брак нужен не только Ирландии, но и Англии.

Юная жена Артура покраснела, вспомнив нежные ласки любимого супруга и, придвинувшись к Ирене, тихо произнесла:

– Всё будет хо-ро-шо…

– Я вижу, он тебя покорил.

Эвелина повела головой из стороны в сторону, а на губах её зацвела улыбка:

– Он замечательный. И было совсем не страшно. Ну… Или чуть-чуть, сначала, а потом – вовсе нет. Я не жалею, Ирена… Правда, не жалею. Я буду ему хорошей женой.

Уэльская отставила чашку с кофе и протянула руку к кузине, взявшись за её тёплую ладонь:

– Я очень рада за тебя, Эви. Этот брак благословлён небесами, и он будет счастливым. Не каждой принцессе удаётся выйти замуж по любви… Далеко не каждая может полюбить своего мужа в супружестве. Ты – счастливое исключение из правил, моя маленькая сестрёнка. И я хочу, чтобы это счастье не покидало тебя никогда!

Дочь Джеймса VI порывисто и горячо обняла свою английскую кузину, заставив её в очередной раз увериться в том, что торопиться с выбором супруга не стоит.

Райт вышел из ДЛД, облачённый в охотничий костюм без плаща и осмотрел оставшихся в Эшере лучников. Саймон, Девид, Роджер, Джеффри и Майкл были отличными стрелками, но подтянуть их в фехтовании было жизненно необходимо.

Помощниками Джона были Эрик, Робин, Бобби и Питер. В прозрачном морозном воздухе зазвенели пять пар клинков. Тренировка началась.

Хитрый Чёрный Лис, как называл Роя Фокса Джером, яростно вытачивал новые стрелы. Остин Вендер подошёл к парню и положил руку на его плечо. Лучник искоса посмотрел на валлийца:

– Что?

– Ты любишь Ровену?

– А тебе какое дело? – обернулся Фокс и сверкнул тёмными глазами.

– Я не просто так спрашиваю, верно? – попытался быть как можно более дружелюбным Остин Вендер.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– А ты – на мой.

Фокс нахмурился.

– Думаешь, если она сделала тебе предпочтение, то и бороться никто не будет? – сузил глаза лучник.

– Во-первых, не мне, а моему дому, – отпарировал Трубадур. – А во-вторых, ты и слова не произнёс, пока у тебя была такая возможность. Неужели девушка будет вечно дожидаться, пока Ваша Молчаливая Милость решится сделать первый шаг? Да она состарится быстрее! – повысил тон Джером, ткнув в воздух левой рукой в сторону юга, словно указывая на свой дом.

«Состарится или отдастся другому, ты хотел сказать!» – подумал его противник. Ярость в глазах Роя сверкнула молниями. Юноша бросил стрелы на снег и резким движением вынул клинок из ножен. Фаворит наследницы приподнял брови, отступив на шаг:

– Вот как? Ты хочешь получить урок фехтования?

«Ну, давай, заколи меня, может, тогда я перестану мучиться!» – мысленно ответил ему Фокс и сделал выпад. Остин Вендер отскочил в сторону, вынул свою шпагу.

– Лис, ты сошёл с ума, но так уж и быть, я дам тебе пару уроков! – отсалютовал Трубадур и поставил парад, остановив следующий выпад разъярённого стража.

Лязг оружия привлёк внимание остальных рыцарей. Рей Шервуд не дал никому подойти к дерущимся, прекрасно понимая, что именно стало причиной для боя.

Услышав звон металла, Ирена вышла на балкон. Картина, представшая перед её взором, не могла порадовать. Брови принцессы сдвинулись, но интуиция подсказала, что нельзя мешать молодым мужчинам выяснять отношения.

Следом на балкон шагнули леди Джулия и Мария Рид.

– Ваше Высочество! – ахнула невеста Мейсона. – Что это с сэром Джеромом?!

Ирена повела рукой и, не отрывая взгляда от дерущихся, ответила ровным голосом:

– Ничего, Мари, просто лейтенант даёт сэру Рою Фоксу урок фехтования. Джилл, уведи её, это развлечение не для фрейлины.

Джулия кивнула и выпроводила Марию Рид прочь с балкона. Но уже через несколько секунд она вернулась к принцессе.

– Это из-за Ровены, да? – тихо спросила брюнетка.

Наследница перевела на подругу взгляд:

– Полагаю, что именно так. Тебе известно желание её сердца?

Джулия пожала плечами:

– Она не говорила со мной об этом прямо, хотя я видела, как Фокс на неё смотрит. И вижу, как она цепенеет в его присутствии.

– В таком случае отъезд девушки на зиму в дом Джерома не мог понравиться Рою… – промолвила Ирена и вновь бросила взгляд вниз.

Вымотанный с непривычки лучник споткнулся и, сделав не очень удачный укол, потерял равновесие, упав под ноги Остина Вендера.

– Отлично, Фокс! – нарочито громко произнёс фаворит наследницы, вложив клинок в ножны. – Ты делаешь успехи.

Рука валлийца в чёрной кожаной перчатке, протянутая к Рою, уже не показалась ему враждебной. Приняв помощь, молодой человек поднялся и убрал шпагу.

– Спасибо, – тряхнул он длинной чёлкой. – Мне было нужно успокоиться.

– Вот и хорошо, теперь совсем другое дело, – кивнул Джером и отправился к остальным рыцарям как ни в чём не бывало.

Во все щели, окна и двери за спонтанным поединком наблюдали любопытные слуги и охранники Холирудского дворца. Подняв глаза, Остин Вендер встретился взглядом с наследницей английского престола. Мужчина улыбнулся ей, девушка кивнула в ответ.

Рыцари ордена расступились, пропуская фаворита в палаты. Фокс, стирая перчаткой пот с верхней губы, медленно приблизился к своему командиру:

– Рональд, ты меня накажешь?

– Ты себя сам уже наказал, – сдвинул брови сержант лейб-гвардии. – Марш умываться!

День четырнадцатый, 3 марта

Привратник недоверчиво осмотрел закутанную в линялый плащ фигуру незнакомца. Его лицо скрывала тень от обвислых полей широкополой шляпы.

– Что нужно?

Незнакомец поднял голову. Поля взмыли, открывая изысканные черты с подстриженными по последней моде усиками.

– Я желаю видеть графа Арундела. Немедленно.

– Графа нет дома.

– В таком случае я желаю видеть его сына, виконта Суррея.

– Виконт не принимает кого попало, – не слишком вежливо ответил слуга.

Незваному гостю пришлось пустить в ход второй козырь, раз удачное посещение цирюльника не помогло уверить привратника в непоколебимости его намерений. Он отвёл левую руку, плащ колыхнулся и обнажил эфес шпаги, усыпанный рубинами.

Лакей внимательно проследил за всеми движениями незнакомца, но всё ещё недоверчиво оглядел его с головы до пят. Сбитые сапоги, грязные штаны и линялый плащ со старой шляпой плохо вязались с благородным лицом и дорогой шпагой.

– Милейший, в твоих же интересах как можно быстрее доложить обо мне виконту. Передай ему вот это, – протягивая батистовый платок с вышитыми золотом инициалами, произнёс незнакомец. – Твой юный хозяин всё поймёт.

– Ожидайте, – ответил привратник и закрыл решётку ворот перед носом незнакомца.

Войдя в покои виконта Суррея, семнадцатилетнего хорошо сложенного юноши, унаследовавшего красивые чёрные глаза своего деда – Филиппа Говарда, лакей низко поклонился и нерешительно доложил:

– Милорд, какой-то странный человек бандитской наружности имеет наглость спрашивать Вас…

– Меня? – удивился юноша.

– Но сначала он интересовался Вашим отцом…

– Действительно, странный. Он, вероятно, не знает, что граф не живёт в этом доме, – пожал плечами виконт. – Но если всё так, то почему ты счёл возможным меня побеспокоить?

– Он предъявил вот этот платок, – отдавая батист, ответил лакей. – И продемонстрировал шпагу с дорогим эфесом… Возможно, внешний вид – лишь маскарад.

Суррей взял в руки платок, прочёл таинственные буквы «С.К.», нахмурился и, не поднимая глаз на лакея, ответил:

– Проси его сюда.

Через несколько минут, гремя шпорами, в будуар вошёл странный человек. Едва лакей затворил за незнакомцем двери, тот скинул плащ и шляпу на ближайшее кресло. Его камзол оказался довольно чист и опрятен, как и ожидал лакей.

– Ну здравствуй, брат! – шагнул навстречу виконту молодой мужчина, в котором несложно было узнать Энтони Клера.

Суррей слегка побледнел, но продолжал держаться достойно.

– Зачем Вы пожаловали сюда?

– Познакомиться решил наконец-то, – произнёс Клер и вальяжно сел на роскошный стул, не дожидаясь приглашения родственника, закинул ноги в грязных сапогах на туалетный столик, сметя с него все флакончики с маслами и душистой водой.

Виконт внутренне напрягся, но внешне не подал никаких признаков своего негодования.

– Да ты не бойся, братишка, – ехидно улыбнулся Клер. – Мне твой графский титул не нужен. Я предпочитаю вернуть герцогский. Родовое право никто не отменял, а я тебя старше.

– Вы несёте какую-то чушь.

– Отнюдь, братишка, – возразил разбойник и цокнул языком. – Ты знаешь, кто такой герцог Роквелл?

– Вы смеётесь? – искренне удивившись, приподнял брови Суррей. – Как можно не знать такую важную фигуру при дворе?

– Так вот герцог – мой покровитель, – усмехнулся Клер. – И за кое-какую услугу он обещает мне то, что было отнято у нашей семьи королевой Бесс.

– Я не желаю быть посвящённым в ваши грязные дела! – нахмурился молодой виконт, сдвинув брови. – Убирайтесь из моего дома!

– Ты уверен, что мы с тобой не по одну сторону баррикады?

– Я знать Вас не желаю, сударь! Из-за Вас я в детстве был лишён ласки отца. Из-за женщины, которая стала Вашей матерью, законная супруга графа Арундела осталась вдовой при живом муже! И как Вы только смеете предлагать мне себя в родственники?

– Ну что ж, – поднявшись со стула и картинно раскланявшись, ответил Клер. – Разговор двух братьев одной крови не состоялся. В таком случае я смею напомнить Вам, что у нас с Вами есть кузен, виконт Говард. И сейчас я отправлюсь к нему. Уверен, он будет более любезным со мной.

Суррей вновь внутренне напрягся, но внешне это выразилось лишь в крепко сжатом правом кулаке.

Клер недобро усмехнулся, разворачиваясь к двери, и на ходу произнёс:

– Счастливо оставаться, виконт!

Едва странный гость покинул дом Арунделов, юноша лихорадочно зашагал по комнате. Вернувшийся лакей вопросительно посмотрел на него.

– Что ты хочешь сказать, Джордж?

– Я зря впустил этого человека?

– Нет, ты всё правильно сделал. И впредь поступай так, как сочтёшь нужным.

Говоря это, виконт уже сел за стол и обмакнул перо в чернильницу. Поиск чистого листа гербовой бумаги занял довольно много времени – отец не так часто появлялся в фамильном особняке, чтобы решать домашние дела, а молодой хозяин дома редко прибегал к канцелярии.

Вскоре нужное было найдено, и юноша начертал несколько слов на голубом бланке, свернул листок в три раза и запечатал сургучом.

Джером затронул струны принесённой ему гитары и остался вполне доволен.

– Сыграешь, брат? – ласково спросила Ирена, забравшись на диван с ногами и держа в руке высокий бокал с вином.

Джулия с Тедом и Мари Рид поддержали её просьбу.

– Ну что ж, слушайте мою новую балладу тогда, и не говорите, что не слышали! – продекламировал Трубадур и запел «Смутное время»:

Снова в Англии смутное время –
Кто кому служит, не разберёшь.
Я готовлю подпруги и стремя,
Шпагу, лук и охотничий нож.
Пусть я нужен сегодня маркизе –
Поползут снова сплетни рекой.
Но две дочери служат Отчизне,
Хоть не дружат совсем меж собой.
Я приказ получил от короны,
И не может сомнений быть в нём.
Помолчите, завистники трона!
Не играйте вы лучше с огнём.
Я за трон с красно-белою розой
Всех врагов разрублю на куски!
Прорицатели сыплют прогнозы,
Но не стой у меня на пути!
Говорят, что я стал фаворитом,
Потому что мной правит порок.
Не считая сердец перебитых,
Опустился у царственных ног.
Не хочу я и слышать укоров,
Распаляться на них в мелочах –
Мне едина корона Тюдоров!
Не могу я рубить здесь сплеча.
Снова в Англии смутное время –
Надо быть начеку каждый день.
Здесь раздора посеяно семя
И мелькает завистников тень.
Я законной наследнице вольно
Свою душу вручил и судьбу,
К удивлению всех недовольных,
Преступив и такое табу.
Промелькнут годы, и королевой
Быть принцессе – сомнения прочь!
Вопреки всем шаманским напевам,
Будет править лишь Англии Дочь!
Я за трон с красно-белой эмблемой
Жизнь отдать готов тысячу раз!
Не страшат впереди перемены,
Если в сердце надежда у нас.
Говорят, что я стал фаворитом
Потому лишь, что вышел лицом.
Видно, сплетниками позабыто:
Никогда я не был подлецом!
Твёрдым шагом я к трону Тюдоров
Подошёл слишком близко уже…
Только взглядов косых и укоров
Я не стану терпеть! Дегаже!