Читать книгу: «Я беременна, господин босс!», страница 3

Глава 11

ТАНЯ

Ночь? Он сказал ночь? За кого он меня держит? Думает, что я соглашусь провести с ним ночь? Или что я уже согласилась – подписала себе смертный приговор тем, что приехала к нему на яхту?

О да! Скорее всего, так он и думает. Оттого и говорит в открытую. Без утайки.

– Я не держу тебя, Та-ня. – снова читает меня, словно раскрытую книгу. – Мне нет нужды удерживать около себя кого-то. Тем более женщину.

Ну да… там наверно очередь из таких как Мадина до самых окраин Сочи выстроилась.

– Одно твое слово и капитан повернет судно до гавани.

Капитан? Так мы не одни сейчас на борту? Ну да, Таня, конечно же сейчас мы не одни – ведь кто-то же управляет яхтой. Юнусов постоянно со мной, а яхта плывет себе… вернее, конечно же, не сама по себе!

Почему-то мысль о том, что кроме нас двоих на корабле есть посторонний немного нервирует меня. Будто этот вечер, эта яхта, эта атмосфера принадлежит только нам двоим, а кто-то третий может ее разрушить… Но я понимаю, что это неизбежно.

– Твое решение, Та-ня? Разворачивать судно? – смотрит на меня пристально, не мигая.

А я прекрасно понимаю, что он дает мне выбор, которого по сути у меня нет: уйду и больше никогда не встречу этого мужчину. Потому что такой шанс выпадает один на миллион. Потому что бедная простушка Та-ня больше никогда в жизни не встретит на своем пути столь умопомрачительного мужчину, как Юнусов!

Да и не хочу я расставаться. Не хочу уходить. Второго такого шанса у меня не будет. Я не ношусь со своей девственностью как курица с яйцом, но и не хочу дарить ее первому встречному – недостойному. А есть ли еще хоть один мужчина на этом свете достойней, чем Эмир Юнусов? Вряд ли. Именно поэтому, бросив затравленный взгляд на Юнусова, и сглотнув горечь, я произношу чуть слышное:

– Я остаюсь.

– Вот и отлично! – Юнусов скидывает с себя напряженную позу, будто тоже ждал моего «правильного» ответа, откидывается на диване. – Надо отметить твое решение.

Тянется к запотевшей бутылочке игристого. Читаю этикетку и чуть не выпадаю в осадок: данное вино очень известной дорогой марки (автор осуждает любое употребление алкогольных напитков). Мне бы в своей скромной обычной жизни никогда бы не довелось попробовать подобное.

– За прекрасный вечер! – поднимает Эмир свой бокал.

Я ударяю своим бокалом о его и делаю маленький глоточек.

Звезды на небе становятся ярче. Встаю из-за стола, чтобы подойти к бортику, чтобы немного полюбоваться ими.

Эмир не оставляет меня, подается следом. Его близость опьяняет не хуже шампанского. Он неторопливо показывает мне созвездия. В открытом море они видны как на ладони. Сейчас я понимаю, что Юнусов выбрал идеальное место для свидания – тут нас никто не потревожит, и можно беспрепятственно любоваться ночным небом и морем.

– Ты дрожишь, Та-ня. Замерзла?

– Есть немного. – соглашаюсь я.

Юнусов смотрит на часы, что обхватывают его широкое бронзовое запястье, а у меня снова глаза вылезают из орбит: ведь они стоят дороже этой яхты.

– Уже поздно Та-ня. Мы можем спуститься в каюту, чтобы поспать.

– Я… я… – вспыхиваю и немного отхожу от него. Несмотря на то, что мысленно я уже отдалась Юнусову, сделать это в реале гораздо сложнее. – Я… вы не подумайте, я…

– Та-ня… – снова нежно заправляет выбившуюся прядь мне за ушко. – Я сказал, поспать. А не переспать. Разницу улавливаешь? – заламливает чернущую бровь.

– Д…да, конечно. Понимаю. – нервно сглатываю я.

– Я тебя пальцем не трону, если сама не захочешь.

И я верю – не тронет. Юнусов – мужчина своего слова. На ветер слова он не бросает, я это уже поняла.

– Пойдем? – протягивает мне свою ладонь.

Киваю. Вкладываю ледяные трепещущие пальцы в его теплую ладонь.

Он берет обе мои ладошки в свои горячие руки, начинает нежно разминать их. Я закатываю глаза, ведь это блаженство в чистом виде. Боже, ранее меня никто так не касался. Никто и никогда не ласкал меня так.

***

В каюте тепло. Отсутствие ветра тут же успокаивает меня. Тут хорошая шумоизоляция – так тихо, что не слышно шума волн. Каюта небольшая. Оглядываюсь и мой рот снова открывается от изумления. В который раз.

Тут все так помпезно: вокруг резное вычурное дерево, покрытое лаком – мореный дуб, или что-то в это роде, я плохо разбираюсь. На стенах картины и гобелены. Вообще, каюта напоминает собой спальню. Очень дорогую спальню в пятизвездочном отеле.

И кровать огромная, но всего одна. Значит спать нам предстоит на ней. Вдвоем. Сглатываю еще раз.

– Осмотрись. – мягко, насколько позволяет его баритон, советует Эмир.

И я, следуя его совету во все глаза разглядываю тумбы, комоды, полки. Тут даже книги есть! В основном бизнес-литература на английском и немецком языках.

– Вы читаете по-немецки? – провожу я пальчиком по кожаному переплету огроменного бизнес-фолианта.

Эмир пристально следит за гладящим движением моего пальца, и судорожно сглатывает. Кадык его при этом отчетливо дергается, а глаза расширяются еще сильнее.

– Я знаю несколько языков, Та-ня. Бизнес требует огромных познаний. В том числе и языков.

Смотрю на него уважительно. Верно говорят, что миллиарды с неба просто так не падают. Обычный человек работает по восемь-двенадцать часов, с выходными, а серьезные бизнесмены – двадцать четыре на семь. И будто в подтверждении моих мыслей у миллиардера в кармане оживает мобильный.

Юнусов резко выхватывает его, всматривается в дисплей.

– Отдыхай, Та-ня. – советует он мне, – у меня рабочий звонок.

Миллиардер, собранный и серьезный, вмиг из обаятельного джентльмена превратившийся в суровую акулу бизнеса, покидает каюту, а я невольно гляжу на настенные часы: полночь. Интересно, какие дела он может решать по ночам?

Глава 12

ТАНЯ

Оставшись наедине с собой и со своими дурными мыслями мне становится еще хуже.

Таня, что ты творишь? Одна, на чужой яхте, с чужим мужчиной! Паника накрывает меня с головой. И ведь не сбежишь никуда отсюда – он увез меня в открытое море, чтобы точно наверняка никуда от него не делась.

Если только вплавь… но плавать я не умею, и от берега мы довольно далеко. А может юркнуть сейчас под одеяло и притвориться спящей? Не будет же он меня будить для своих утех?

Нет, слишком по-детски, слишком наивно, Юнусов не поверит в этот детский сад. Ага, ждала-ждала его и уснула. Так не бывает. Только не с ним. Что же делать?! Что делать?

– Не спишь, Лебедь? – в каюту снова спускается бизнесмен. С собой он приносит морскую прохладу и свежий соленый ветер.

Мотаю головой. Сглатываю. Жду, что будет дальше.

– Приму душ. Надо освежиться за весь день. – а вот Юнусов ведет себя абсолютно естественно и самоуверенно.

Снова киваю. Я-то принимала душ до нашего морского свидания, поэтому сейчас не хочу этого делать при миллиардере.

Юнусов закрывается в небольшом санузле с матовыми непрозрачными стеклами.

Минут десять я слышу, как вода мощными потоками хлыщет из душа. А на ум приходит красивое бронзовое тело южного бизнесмена под тугими струями воды. К тому моменту, как поток воды стихает я распаляю себя настолько, что мне становится жарко и душно в этой каюте.

Юнусов выходит из душа, а я едва ли не роняю свою челюсть. Нет, он не голый. Его крепкие накаченные бедра обернуты белоснежным полотенцем, и эта белая полоса махровой ткани создает резкий контраст с его смуглой литой бронзовой кожей, покрытой капельками влаги.

Волосы Эмира Рустамовича тоже влажные, и пока он сушит их другим полотенцем, я не могу отвезти взгляд от его великолепного тела!

Я такой совершенной мужской фигуры даже в учебниках по живописи не видела! Огромная накаченная шея, которую опоясывает кулон на серебряной цепочке, а может и на золотой. Только золото белое. Кулон вычурный, похож одновременно на зуб тигра и военный горн. Плечи мощные, раскаченные. Одно предплечье забито тату. Орнамент, опоясывающий внушительный бицепс, вены бугрятся на руках, поросшие темным густым волосом. Ноги длинные, мощные икры так же забиты тату, в обрамлении густых волос. Крепкие стопы уверенно держат своего гордого хозяина.

Эмир Рустамович поворачивается ко мне, и я во все глаза рассматриваю раскаченный торс. Восемь ярко выраженных кубиков пресса, так же поросших твердыми волосками, дорожкой уходящими прямо под полотенце. Снова сглатываю.

***

Присаживается на кровать, расставляя ноги. Поводит плечами, морщится при этом.

– С силовой нагрузкой перестарался. – бросает выразительный взгляд на меня.

Это происходит быстрее, чем я могу сообразить. Мой рот в обход разума произносит фразу скорее, чем я могу ее проанализировать:

– Могу размять вам плечи… – сказала, и прижала ладошки ко рту отчаянно сожалея, и костеря себя на чем свет стоит за непристойное предложение.

Господи, Таня, ну почему сразу непристойное? Ты ему что, работу ртом предложила?! Нет? Ну тогда и не веди себя как кисейная барышня.

Я-то себя уговариваю, а вот Эмир Рустамович смотрит на меня так, что сейчас съест! Еле сдерживаю себя, чтобы не одернуть подол, прикрывая обнаженные коленки.

– Разомни! – хрипло отвечает восточный мужчина.

В одно хищное движение миллиардер пересаживается поближе ко мне. Он очень близок сейчас. От него пахнет мужским гелем для душа и мускусом. Видимо, этот запах присущ ему и является его неотъемлемой частью, ибо даже косметические средства не в силах смыть, либо как-то заглушить его.

Наши глаза оказываются на одном уровне. Смотрит на меня так, будто неделю не ел, а я – самое вкусное жаркое.

– Приступай. – вновь выходит хрипло.

– М…может, вы спиной повернетесь? – уточняю я.

– Никогда не подставляю спину! – декларирует всем своим грозным видом.

Смущаюсь. Дерганным жестом тянусь до его мощного плеча. Он настолько огромный, точно медведь, что мне приходится придвинуться еще ближе. Рука моя, трясущаяся в треморе, наконец дотрагивается до раскаленной кожи.

Какой же он горячий! И дело тут не в восточной крови, хотя и в ней тоже! Пылает весь, хотя на бронзовой его коже это незаметно.

Ладошкой провожу по шершавой от волосков коже. Мужчина неотрывно смотрит мне в глаза. Между нами сейчас такая химия, что лабораторные опыты отдыхают.

Я глажу его сильные загорелые руки, обеими ладошками изучаю его, обвожу каждую вену пальчиками. Но вместо того, чтобы расслабиться, Эмир Рустамович напрягается еще сильнее.

Напряжение между нами такое, что его хоть ножом режь. А потом происходит это. Одно молниеносное движение, и я вдруг оказываюсь распростертой на кровати, с заведенными за голову руками, а крепкие бедра миллиардера ввинчиваются меж моих.

***

Нависает надо мной. Сердце мое замирает, одно мгновение, второе, третье… кажется оно сейчас и вовсе остановится. Забываю, как дышать. А потом ощущаю на себе огненное тело миллиардера, и сердце начинает колотиться как оголтелое.

– Та-ня… – хрипит рядом, у лица, обжигает своим дыханием. – Лебедь Белая. Чистая. Невинная… Моя!

Сбившимся дыханием, вместо того, чтобы глотнуть воздух, он выбивает его из меня целуя неистово, страстно, словно не мужчина атаковал сейчас мой рот, а вихрь, огненный торнадо…

Целовалась ли я до этого? Я толком и не помню. Если что-то и было, то нечто мимолетное, несерьезное.

Сейчас, лежа под крепким мужским телом, полностью обездвиженная и распластанная под ним, атакованная его бешенными языком и губами я просто не понимаю, что твориться вокруг.

Глава 13

ТАНЯ

Это – самый улетный поцелуй в моей жизни! Наверно, каждая женщина должна такое испытать хотя бы раз в жизни. Когда так остро. Страстно. На разрыв! Эмир Юнусов целуется так отчаянно, будто это – его последний поцелуй в этой жизни.

Постепенно он ослабевает хватку, выпуская мои запястья, и мои пальцы начинают хаотично двигаться по плечам, мощной шее, зарываясь в короткие густые жесткие волосы на его голове. Мне хочется трогать этого мужчину, исследовать его, обвести каждый мускул, изучить каждую мышцу, хочется зарываться в его волосы, и отвечать, отвечать, сначала робко, а потом все больше входя во вкус, на этот безумный, полный страсти поцелуй.

Не отрываясь от губ, Юнусов тянется к поясу платья. Пытается с ним сладить, но потом жгучее желание берет верх, и он просто разрывает его пополам.

Звук выходит оглушительный, и я замираю под ним от неожиданности. Эмир больше не целует. Прикоснулся пылающим лбом к моему и несколько секунд будто успокаивает себя, чтобы не сорваться и не порвать все платье на тряпочки.

– Хочу тебя, Та-ня. Хочу до безумия. – прерывисто, хрипло. – Но не трону без твоего позволения.

Я, распаленная его ласками, и в то же время запуганная собственным мозгом оглушительно дышу под ним.

– Я буду нежен, Та-ня, слово мужчины.

Хватает мою ладонь, целует каждый пальчик, а потом прикладывает к своему сердцу. Оно глухо ухает под моей рукой.

– Твое решение.

Такой черный взгляд. Будто космос. Будто весь мир поместился в его зрачке. Мужчина очень возбужден. Кажется, он сдерживает себя из последних сил. Мне очень страшно, ведь понимаю, что после «да» пути назад уже не будет. Понимаю, и все равно киваю. Будто в обрыв. Будто в омут с головой.

Мужчина еще раз трется лбом о мой, и привстает, дотягиваясь до ящика тумбочки.

Что у него там такое? Оружие? Веревка? Кляп? Плетка? Паника накрывает с головой. От перенапряжения я теряю способность мыслить трезво, адекватно.

В руках его оказывается фольгированный квадратик.

Ах вон оно что! Защита. Эмир Юнусов контролирует себя настолько, что никогда не забывает о болезнях, передающихся через постель, и о нежелательной беременности своей партнерши. Все верно, зачем ему дети от нищенки Та-ни? Но, справедливости ради, мне сейчас это тоже ни к чему.

***

Он – огромен! Мужчина возбужден до предела. Огромной силой воли он контролирует себя, чтобы не навредить мне. Я распалена, подготовлена его умелыми ласками, его руками. Он отвлекает меня поцелуями, а сам миллиметр за миллиметром проникает в самое меня.

Замираю в предвкушении страшной боли. Эмир чувствует, как я стремительно сковываюсь, закрываюсь от него. Бешеный взгляд в мои глаза. Глаза в глаза, рука в руке.

Ему даже не надо мне что-то говорить. Мы общаемся горячими взглядами, душами, телами…

Резкое движение. Мужчина дергается, проникая. Я хочу зажмуриться, но он не позволяет мне этого делать, наблюдая за моим лицом, за моими ошалелыми глазами.

Боль… если только самая минимальная. Но и она скоро проходит. Эмир, как и обещал, очень аккуратен.

Сколько девственниц было с ним до меня? Думаю, что не мало. А уж сколько женщин делили с ним одно ложе, и подумать страшно! Но такой он мужчина – властный, с огромными аппетитами. Он – король, а королю позволительно все, включая лучших женщин. Значит, я тоже – лучшая. Несмотря на то, что по утру наши дороги разойдутся навсегда, я всегда буду помнить, что женщиной меня сделал лучший из представителей мужского племени.

Это я конечно думаю все потом, ибо в эту самую минуту, когда наши тела сплетены жаркими движениями, я могу лишь поджимать пальчики от наслаждения, и прижимать влажное в испарине тело лучшего из мужчин к себе, вжимать его в себя, неистово, до умопомрачения. Потому что мне мало его. Чёрт, мне катастрофически его мало! И когда я успела стать такой ненасытной? Будто я спала все это время, а он как принц из сказки пробудил меня своими поцелуями, своими глубокими движениями.

Все заканчивается, а я все лежу, оплетая шею своего первого и единственного мужчины, ошеломленная, расслабленная, влажная от испарины.

– Как ты? – охрипший баритон разносится по каюте.

– Хорошо.

Юнусов аккуратно расцепляет мои пальцы, которые свело судорогой от напряжения. Встает. Тянется за полотенцем, оборачивает бедра, на которые мне теперь стыдно смотреть.

Без него холодно. И как-то одиноко. Слишком быстро я к нему привыкла. Слишком стремительно привязалась…

***

Юнусов скрывается в ванной, а я сдвигаю бедра. Кровь. Немного. Несколько капелек. Но вот оно – свидетельство, что я была невинной девушкой до него. Интересно, он понял? Заметил? Ведь никак не прокомментировал это.

Мне становится немного обидно и неприятно. А если не понял? Если я для него – обычное ничего не значащее ночное приключение?

– Та-ня, – возвращается Эмир из ванной. – Я набрал тебе джакузи.

– Зачем? – натягиваю я простынь до шеи, и стараюсь прикрыть капельки крови.

Отчего это кажется постыдным? Я ведь замарала его кровать. Хочется встать и замылить, застирать простынь. Но не знаю, насколько уместно будет так поступить.

Эмир Рустамович следит взглядом за моим. Смотрит на алые капли. Взгляд его темнеет, и словно теплеет.

– Теплая вода немного снимет болевые ощущения.

Да? Никогда не думала об этом. Но он – опытный мужчина, ему виднее.

Подходит ко мне. Вдруг подхватывает на руки, прямо с простыней.

Я не ошиблась в нем. Он – лучший из мужчин. Кто бы еще потащил меня на руках в ванную после ночи любви? А он понес. Хоть и миллиардер. Несмотря на то, что я – первая встречная девушка, прыгнувшая в его постель на второй день знакомства… Стыдно, Таня… Очень стыдно. И я наверняка пожалею об этом. Но это все будет потом. А пока – я самая счастливая женщина, за которой ухаживает лучший из мужчин!

В ванной меня и впрямь ждет джакузи с пеной и теплой водой. Мои глаза расширяются от удивления, когда Эмир ныряет в воду со мной.

В теплой воде нас накрывает по новой. Эмир целует меня, а потом неистовый поцелуй перерастает в нечто большее. Вода и правда сглаживает все острые углы. Мне не больно любить мужчину во второй раз, но вот то, что в этот раз все происходит без защиты, меня немного тревожит. Но почему-то кажется, что Эмир знает, что делает. Держит все под контролем. А еще, кажется, что вода как-то воспрепятствует нежелательным последствиям.

Глава 14

ЭМИР ЮНУСОВ

Бизнес. В моей жизни существует только он. Про таких как я говорят: женат на работе. Так оно и есть. Мать давно требует, чтобы я женился на той, кого она присмотрела мне уже давно, но какой из меня семьянин?

Чему я научу своих детей, если сам постоянно в разъездах? Да и женщина рядом со мной будет несчастна. Разумеется, та, которая будет любить меня по-настоящему, а не за мои деньги и за власть, которую они могут обеспечить.

Нет, женщины в моей жизни разумеется присутствуют. Я далеко не монах, и нуждаюсь периодически в физиологических потребностях, как и любовь взрослый мужчина. Обычно я выбирал себе женщину в эскорт-агентстве. Несмотря на всю циничность данного способа, в нем есть масса преимуществ. Например, девушка, которую я выбираю может ни на что не рассчитывать после окончания наших с ней отношений. Обычно это обговаривается заранее, составляется контракт, где девушка обязуется оставить меня в покое по первому требованию. Плачу я немало. Требования у меня вполне естественные, без извращений. Так что никто в обиде не остается.

Моя жизнь была такой, понятной и размеренной. Ровно до того момента, как в ресторане я встретил белокурую девушку. Настоящую Лебедь! Существо настолько чистое и бесхитростное, что поначалу почуял подвох. Ну не бывает на свете столь совершенных женщин! Наверняка кто-то хорошенько постарался покопаться в типажах, на которых у меня с радостью стоит колом все что может стоять в штанах, и подсунуть мне именно такую.

Я пробивал Та-ню раз за разом, но с ней все было чисто. Помощница моего партнёра по бизнесу Михаила Воронова. Видно, что Та-ня плохо разбирается в делах, но искренне старается вникнуть во все.

С каким-то странным облегчением заметил, что Воронов не смотрит на нее как на постельный объект. Да и вообще я как-то сразу, нутром почуял, что Та-ня, Лебедь моя белая – невинная девушка. А чуйка меня еще ни разу в жизни не подводила.

Все эти два дня я вился около нее, решая про себя сложнейшую дилемму: завязывать с ней отношения, или поберечь бедную девочку…

***

Охотником за девственностью я себя не считаю, но невинных дев попортил достаточно, чтобы иметь опыт в этом деле. Девственность женщины я ценю, но не ставлю ее во главе всего. И если Та-ня вдруг окажется не девственницей, то меньше она мне нравится не перестанет.

Она тоже поглядывает на меня. Заметила. Понравился ей. Еще бы не понравился! Много женщин, через чур много, хотели со мной настоящий отношений, клялись и признавались в любви, но мне это было не нужно. Теперь же меня влечет к женщине. Впервые в жизни, влечет, но останавливает мой бизнес. Моя тотальная занятость. Опасность, которая связана с отношениями со мной, ведь официальная женщина – слабое звено. Моя точка уязвимости, а конкуренты на спят. Враги не дремлят.

В любом случае, попробовать стоит. Я научился самоконтролю едва ли не сразу после взросления. И прекрасно понимаю, что «нет» – означает «нет». Никогда не стану силой брать женщину. Если Та-ня не допустит меня к себе, развернусь и уйду.

Все это проносится в моей голове, пока я стою на палубе собственной яхты в ожидании Лебедевой.

Немного нервничаю. Хм… белая Лебедушка смогла пробудить во мне давно позабытое чувство. Ибо давно уже контролирую все, до чего могу дотянуться. А тут… она ведь может и не приехать. Не согласиться на свидание. Что ж… значит, тогда я ошибусь. Ошибусь, приму к сведению, извлеку урок, и пойду дальше. Ведь не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. В этом и есть смысл зрелости: принимать собственные ошибки, а не самоуверенно отрицать их.

Мой автомобиль. Послал за ней самый дорогой. Чтобы наверняка оценила. Ни одна эскортница прежде не получала от меня столь высоких почестей, столько внимания. А Та-ня получит. Мне хочется ухаживать за ней. Хочется сделать этот вечер незабываемым. Для нас обоих.

Машина подъезжает к причалу. Мои губы невольно расходятся в улыбке. Приехала, значит. Моя Та-ня, Лебедь моя белая.

***

Любуюсь девушкой. Мои губы помимо воли растягиваются в улыбке, стоит только посмотреть в ее сторону. И дело тут не только в белом скромном платье, дело в ее светлой скромной душе!

Смотрю на нее и поверить не могу, в то, что наконец встретил ЕЁ. ЕЁ – чистую невинную девушку. Девушку без пафоса, корысти и заморочек на собственной внешности. У Тани красивая внешность. Но она – естественная. Без грамма ботокса и силикона.

Ее милое детское личико, не знакомое с пластической хирургией, вылеплено природой. Губы пухлые не от гиалуронки, а от хорошей наследственности. У нее небольшая, но округлая грудь. И при мысли о ней, меня здорово так потряхивает. Представляю себе нежно-розовые ареолы с темными вершинами, и нервно сглатываю, чтобы хоть немного расслабить легкие. Ведь с такой фантазией ни одного вдоха спокойно сделать не получится, а выдоха и подавно.

– Ты пришла, Та-ня. – голос мой звучит хрипло и низко.

– З-зачем вы пригласили меня сюда? – видно, что девушка нервничает, видно, что ее потряхивает, но это и понятно: ей наверняка страшно.

Любая другая, корыстная, вела бы себя смелее в предвкушении дорогих подарков, денег, внимания, которые я мог бы ей дать. Любая, но не Та-ня. Лебедь, точно пугливый осторожный зверек присматривается ко мне, раздумывает, можно ли мне доверять.

– Захотел и пригласил. – мне хочется завоевать ее доверие, а это можно сделать, лишь показывая свою уверенность на сто процентов. – Идем!

Яхта отчаливает от берега в открытое море. Палубу немного покачивает, девушка оступается. Это – отличная возможность наладить с ней тактильный контакт. Чем я непримину поскорее воспользоваться.

– Осторожно, Та-ня Лебедева. – сжимаю ее ладонь осторожно, чтобы не сломать ненароком.

Она хрупкая, необыкновенная. Мне хочется ее прикусить. За жилку синюю, что бьется прямо на лебединой шее.

– Ты красивая, Та-ня. И правда, Лебедева. – белокурые пряди волос танцуют по ветру возле ее лица.

Касаюсь ее лица и заправляю пряди за ушко. Ласкаю его. Мочка краснеет. Девушке приятно, и это заводит, распаляет меня.

– Лебедь белая… – хрипло, отрывисто.

Так. Стоп. Надо снизить градус напряжения между нами хоть немного. Не то завалю ее прямо здесь. На палубе. Завалю и оприходую. И сделал бы именно так, будь на ее месте эскортница. С ними я не церемонюсь. Но Та-ня – иной случай. С ней нужно действовать по-другому.

– Поужинаем.

Таня из таких девушек, что мне самому хочется проявлять инициативу и заботу по отношению к ней. Она все еще скована, зажата и недоверчиво глядит на меня. Чего она боится? Своей бедности? Скромности? Зажатости? Она не понимает, что именно этим она привлекла меня. Ибо чем еще женщина может привлечь мужчину, у которого есть все? Который повидал в этой жизни многое? Который может купить любую и вытворять с ней все, что ему вздумается?

Но именно Та-ню мне покупать не хочется. Хочется завоевать ее сердце поступками, а не деньгами. Я ухаживаю за ней и вместе с тем надеюсь, чтобы она оказалась достойной этого. Не одной из миллиона меркантильных туповатых девиц. А девушкой, достойной меня. Той, о которой я буду думать и после нашего расставания. Оно ведь произойдет скоро. Утром я улечу, поэтому, девочка, не подведи. Очень хочется запомнить тебя, а не вычеркнуть из памяти, поставив галку в воображаемом списке, как обычно происходит с другими женщинами.