Читать книгу: «Скитания», страница 2

Глава 2

Прошла пара дней, и в ясное апрельское утро с часу на час Селия ожидала вестей от издателя. Рогану не без сожаления пришлось оставить её вместе с Люмьером в их ожидании: его пригласил на завтрак один виконт, который хотел обсудить с ним какое-то важное дело. Селия бродила по гостиной в вялом возбуждении, как человек не знающий, хороших или плохих вестей он ждёт. Её азарт и уверенность в успехе заметно поубавились после их с Люмьером разговора о шаблонности её рукописи. Сам Люмьер, олицетворение спокойствия, располагался на софе и наблюдал за писательницей слегка иронически.

– Он совершенно точно сказал, что пришлёт ответ в это время? – в который раз уточнила Селия.

Люмьер молча кивнул. Он перестал что-либо говорить, так как в этом не было нужды: Селия попросту его не слушала.

– Клянусь вам, князь, если придёт положительный ответ, я устрою пышнейший приём, какого не видели даже у самой королевы! – внезапно заявила она, сверкнув на него глазами.

– В вас говорит волнение, – проницательно заметил Люмьер, – что странно: не вы ли говорили, что предпочли бы, чтобы подобные романы вообще не рождались из-под вашего пера? Но вместе с тем вы по каким-то причинам отчаянно желаете, чтобы издатель его принял.

– А вы говорили, что цените время. Так вот, мне тоже жаль будет времени, потраченного на этот, пусть недостойный, роман, если он отправится в небытие.

– Удивительная непоследовательность, – Люмьер поднялся и подошёл к окну. В саду готовилась зацвести вишня, её почки набухли и налились живительным соком. – Хотя, полагаю, ваши чувства могла бы понять мать беспутного сына, которая всеми силами старается пристроить его в какой-нибудь университет.

Селия слегка недовольно посмотрела на него и ничего не сказала. Тут вошёл лакей с подносом утренней почты. Селия сцепила дрожащие пальцы, снова расцепила и непослушными руками взрезала единственный конверт, адресованный ей. Через пару мгновений раздался разочарованный возглас. Люмьер обернулся и увидел, как Селия без сил упала на софу. Брошенное и, как можно было судить, оказавшееся несчастливым, письмо от издателя лежало на самом краю кофейного столика. Люмьер взял его и быстро пробежал глазами.

– Невозможно, – пробормотала Селия, прикрыв глаза рукой. – Несмотря на вульгарную простоту этого романа, несмотря на всё ваше влияние, князь, этот… этот… бездушный человек посмел отказать!

Люмьер положил письмо обратно на столик, пряча насмешливую улыбку.

– Это может свидетельствовать о двух вещах: либо он слепой идиот, не в состоянии разглядеть шедевр даже тогда, когда ему преподносят его на подносе, как лакей – утреннюю почту, либо он является тем самым образчиком неподкупного издателя, – он присел в кресло рядом с софой.

– Шедевр? – недоумённо переспросила Селия, открыв глаза. – Как у вас только язык повернулся назвать так подобную пошлую писанину?

– Вы знаете, миз Кроуфорд, несмотря на то, что ваша история написана по абсолютно предсказуемому шаблону, в ней есть оригинальные мысли. Возможно, они-то и не понравились нашему многоуважаемому издателю.

– Возможно, но это не делает её шедевром… А может быть моя история просто очень плоха и в этом весь ответ? – горько ответила Селия, приподнимаясь на локте.

Люмьер тихо рассмеялся.

– Вы – типичный представитель автора, всегда готового признать свою литературную никчёмность и несостоятельность, только бы не анализировать ситуацию. Удивительно, как с таким подходом вам вообще удавалось издаваться.

– Идя проторенными тропами меньше шансов заблудиться в лесу, где до сих пор блуждают многие неизвестные авторы, подобные мне. Но даже это ничего мне не дало.

– В вас ещё жива способность анализировать, – усмехнулся Люмьер. – Значит, у нас есть все шансы.

– Я поражаюсь вашему спокойствию князь, – вздохнула Селия.

– Моему спокойствию? Книга ведь ваша. Я уже говорил, что буду проклят, если когда-нибудь соберусь исписать больше одного листа бумаги.

Селия села на софе. Выглядела она уже немного лучше.

– Почему вы так категоричны? Я заметила, что вы проницательны и знаете человеческую натуру как сам дьявол, а это превосходное подспорье в писательской деятельности.

Люмьер посмотрел на неё долгим тяжёлым взглядом и натянуто улыбнулся.

– Поэтому миру и не видать моей книги. Но возвращаясь к вашей: я прямо заявляю, что не остановлюсь, пока не найду для неё издателя.

– А ведь вы и правда обещали, что сделаете это за пару дней, – заметила Селия, слегка улыбнувшись.

Люмьер покаянно опустил голову, чтобы вновь спрятать прежнее насмешливое выражение.

– И я это сделаю, – просто ответил он. – Я настаиваю, чтобы вы всё равно устроили приём. Я даже возьму на себя смелость предложить вам свои услуги в качестве организатора.

– Боюсь, мне всё равно не удастся повеселиться на нём, – грустно улыбнулась Селия.

– Суть в том, – продолжал Люмьер, испытующе глядя на неё, – что я приглашу на него наших дорогих издателей. Лучших каких смогу найти. Ничто так не способствует сговорчивости как бокал великолепного вина с подходящей закуской.

– Князь, мне кажется, это замечательная идея! – воскликнула она воодушевлённо. – Ведь Роган, по сути, устраивает точно такие же приёмы. И как мне это в голову не пришло?

– Полагаю, она была всецело занята вашим новым романом, – тонко улыбнулся Люмьер, и Селия снова расслышала в его словах иронию. Она решительно поднялась, уже совершенно оправившись от досадного письма.

– Великолепно! Раз таково ваше желание, я с радостью вверяю вам в обязанность устроение этого приёма.

– Но предупреждаю, миз Кроуфорд – я не потерплю вмешательства в мою деятельность. И не пытайтесь узнать подробности. Потому что в противном случае, – его глаза зловеще блеснули, – вы рискуете узнать то, о чём потом пожалеете.

Повисло молчание. Селия смотрела на него с напряжённой улыбкой, и князь расхохотался, особенно оглушительно в полной тишине. Селия облегчённо рассмеялась вместе с ним.

– Вы такой экстравагантный, князь, – сказала она, отсмеявшись. – Что же вы такое скрываете?

Люмьер поднялся с кресла немного резче обычного, и Селия невольно ощутила желание отшатнуться.

– Всему своё время, миз Кроуфорд. Может быть, когда-нибудь я открою вам правду. Это будет зависеть целиком от вас.

Селия неожиданно покраснела и засуетилась, чтобы скрыть смущение.

– Что же, значит, решено. О! – воскликнула она и с надеждой посмотрела на князя. – С моей стороны крайне нагло просить вас рассмотреть моё предложение после того, как вы весьма недвусмысленно сказали мне не вмешиваться, но я вспомнила об одной танцевально-певческой труппе. Она с каждым днём набирает известность в Лондоне, и я слышала, что на каком бы мероприятии они не появились, оно проходит с неописуемым блеском. Думаю, если бы вам удалось пригласить их на наш приём, это стало бы дополнительной приманкой для гостей, в том числе и для издателей.

Люмьер слушал, и его лицо выражало абсолютную бесстрастность, как если бы ему приходилось тщательно скрывать недовольство за маской безразличия.

– В наш век популярности бродячих цирков и рыночных цыганок я абсолютно не удивлён, что подобные труппы пользуются успехом у публики. Я скажу вам прямо, миз Кроуфорд, что такого рода развлечения вызывают у меня только пренебрежение и отвращение.

– Нет-нет, князь, уверяю вас, эта труппа – исключение из правил. Я слышала, что они не просто бездумно развлекают публику, а совсем наоборот. Именно это и делает их известными. Все хотят увидеть их новые выступления!

Люмьер долго молчал, задумчиво прохаживаясь по комнате.

– Признаюсь, вам удалось меня заинтриговать. Немногие могут похвастать этим, – сказал он наконец. – Хорошо, поскольку идею с приёмом изначально предложили вы, я уступлю вам – впервые в моей жизни, прошу заметить! Скажите мне название этой загадочной труппы и где её можно найти.

– Охотно! – Селия буквально светилась от удовольствия. – Она называется «Парад дю Дестан», они живут и репетируют в Сохо, на Брод-стрит. Вы без труда их найдёте: любой прохожий подскажет вам дорогу в их театр.

– На Брод-стрит? – Люмьер поморщился. – Там, где была вспышка холеры?

– Да, – она поджала губы. – Но сейчас там абсолютно безопасно, ведь прошла уже пара лет с тех ужасных событий.

Люмьер вздохнул и ничего не сказал.

– Этим парадом заправляет некто под именем Дева-Смерть, – продолжала Селия. – Полагаю, договариваться вам придётся именно с ней.

На этот раз Люмьер рассмеялся, как ей показалось, пренебрежительно.

– Дева-Смерть? Такое прозвище скорее подходит ассистентке метателя кинжалов!

– Смейтесь если вам угодно, – слегка задетая, ответила Селия. – Но я убеждена, что простая ассистентка ни за что не смогла бы всколыхнуть весь Лондон. Кроме того, она должна быть сильна характером и, вероятно, достаточно груба, чтобы управлять целой труппой, так что имейте это в виду.

Люмьер посмотрел на неё смеющимися глазами.

– Поверьте мне, миз Кроуфорд, за свою жизнь я видел вещи куда более страшные, чем какая-то там Дева-Смерть. Но благодарю за ваше предупреждение.

Он шутливо поклонился ей и сделал это с таким изяществом, что Селия не смогла долго на него обижаться.

– Что ж, – Люмьер выпрямился, расправив плечи, – в таком случае, с вашего позволения, я немедленно займусь приготовлениями к приёму. Розье!

В гостиную вошёл камердинер Люмьера, тот самый, который, как поняла Селия, ходил за её рукописью к Джорджу Макбриду. Он во многом походил на своего господина: та же бледная кожа и прямые чёрные волосы, слегка напудренные и забранные назад. Черты его лица, однако, были ещё резче, чем у князя, а чёрные глаза смотрели с холодной гордостью. Всё это вкупе с чёрным фраком делало его похожим на злобного ворона. Розье поклонился, но, как показалось Селии, весьма вольно, словно соблюдать внешние приличия для них с Люмьером давно не было нужды.

– Приготовь моё пальто, мы отправляемся в Сохо.

– Да, Ваша светлость, – ответил он низким, странно вибрирующим голосом и скрылся за дверью.

– Что до меня, князь, – сказала Селия, стараясь незаметно стряхнуть с себя оцепенение, вызванное появлением Розье, – я займусь романом и буду ждать возвращения – как вашего, так и моего мужа. Но помните, что я сказала вам о Деве-Смерть – я не думаю, что подобное прозвище даётся без веской причины… Вы снова кривите своё прекрасное лицо, князь, но в наше время никогда не знаешь…

– Уверяю вас, миз Кроуфорд, – Люмьер чуть склонил к ней голову, – эта загадочная мисс не более Смерть, чем я – Дьявол.

Глава 3

Роган Кроуфорд разминулся с Люмьером всего на несколько минут. Он ворвался в дом в явном возбуждении, если не сказать экзальтации, и пустился на поиски князя и Селии, но застал жену в одиночестве, поглощённой в работу.

– Я уж было решил, что после хороших новостей от издателя вы с д’Экзиле решили отпраздновать это событие без меня, – шутливо бросил он, втайне чувствуя облегчение.

Селия посмотрела на него поверх очков и смущённо улыбнулась. Роган насторожился.

– Новости не хорошие?

– В сухом остатке, да, – она отложила перо и сцепила руки, положив на них подбородок, – но твой друг – олицетворение оптимизма и смог внушить мне, что на самом деле всё только к лучшему.

– О, порой я сомневаюсь, известно ли ему само слово «меланхолия»! В любом случае, я рад, что ты не расстроена, – улыбнулся Роган и придвинул стул к её столу.

– Это всё уже неважно, правда! Князь абсолютно уверен, что сможет найти издателя для моей никудышной рукописи, и я ему верю.

– Но всё же где он? Тебя я нахожу за работой, а вот д’Экзиле будто сквозь землю провалился, хотя, согласно вашей с ним договорённости, должен помогать тебе.

Селия кратко рассказала ему об их с Люмьером плане. Роган задумчиво откинулся на стуле и полез было в карман за табаком, но поймал осуждающий взгляд Селии и скрестил руки на груди.

– Ты говоришь, он хочет быть устроителем, – повторил он. – Любопытно.

– Что именно любопытно? Разве ему подобный жест несвойственен?

– Насколько я его знаю, он не слишком любит быть в обществе – хотя само общество его просто обожает. Взявшись за устроение приёма, он в самом прямом смысле слова обрёк себя на участь экзотического зверя в клетке, на которого приходят смотреть тысячи людей. Если он пошёл на такой шаг ради твоего блага…

Селия снова зарделась и опустила глаза, делая вид, что перечитывает написанное. Роган заметил это и деланно рассмеялся.

– С другой стороны, не говорит ли это в пользу того, насколько верным другом он может быть? Я уверен, что если уж он ввязался в это, то после весь Лондон будет говорить об этом приёме как о рождественском бале у самой королевы.

– Но почему он просил нас не вмешиваться? – В Селии снова пробудилось любопытство. – Думаешь, он может планировать что-то особенное?

– Если честно, Селия, – улыбнулся Роган, – я никогда не знаю, что у него на уме.

Селия тоже откинулась в кресле и, сняв очки, потянулась. Солнце уронило пару драгоценных лучей на её прекрасные рыжие волосы, которые буквально загорелись пламенем. Роган любовно ласкал её взглядом.

– Я могу тебя отвлечь, дорогая? – он заговорщицки улыбнулся. – Хочу тебе кое-что показать и рассказать о завтраке с виконтом Аластором.

– Бог мой, Роган! – Селия резко выпрямилась и посмотрела на него испуганными глазами. – Я такая эгоистка, совсем забыла спросить, как он прошёл!

Роган беззаботно расхохотался.

– Когда же я научу тебя не извиняться передо мной за любую мелочь, – сказал он, отсмеявшись. – А теперь пойдём.

Они поднялись в его мастерскую. Первое, что встречало всяк входящего – силуэт погружённого в работу художника, сидевшего или стоявшего за мольбертом на фоне грандиозного окна, поднимавшегося от самого пола к потолку. Роган, как уже замечал Люмьер, терпеть не мог сумрака, поэтому это окно даже не было обременено портьерами, а прозрачностью могло поспорить с чистейшим хрусталём. Здесь ещё не проветривали, поэтому воздух был слегка спёртым, сдобренным едким запахом растворителя и нежным – масла. Всё здесь было уставлено холстами и картонами – большими и маленькими, чистыми и наполовину завершёнными, художественные кисти торчали из самых неожиданных ёмкостей, начиная стеклянными стаканами и заканчивая пустыми цветочными горшками. Самый разнообразный реквизит лежал, покоился, свисал и выглядывал буквально из-за каждого угла. На работу художника бесстрастно взирали Давид, Аполлон, Венера и черепа разных форм.

Роган подвёл Селию к мольберту и поставил на него один из рабочих холстов, повёрнутых лицевой стороной к стене. Селия взглянула на холст и в ответ на неё воззрились знакомые проницательные глаза.

– Это же князь! – воскликнула она с восхищённой улыбкой.

– Пока что я закончил только глаза, – сказал Роган, глядя на портрет чуть ли не с нежностью. – Д’Экзиле любезно согласился предоставить мне свой образ во второй раз.

– И по какому же поводу?

Глаза Рогана загорелись творческим возбуждением, как всегда, когда ему в голову приходили идеи, которые его вдохновляли.

– Я задумал серию портретов самых прекрасных и влиятельных людей Лондона.

– Но формально князь не уроженец Лондона, – задумчиво сказала Селия.

Роган слегка рассмеялся.

– Он заявляет, что у него нет родины как таковой. Вполне естественно слышать это от такого вагабонда, как он. Но я знаю точно, что где бы он не появился, он всюду завоёвывает любовь и почитание благодаря своему статусу и личным качествам. Ты удивишься, но несносность его характера сполна окупается его преданностью и страстью, так что люди, как я уже говорил, с удовольствием ищут его общества.

Селия снова взглянула на портрет. Законченные глаза на фоне остального подмалёвка будто жили своей жизнью, лучились странной притягательной силой.

– Мне кажется, я никогда не видела кого-то столь прекрасного, – обронила она, но, спохватившись, улыбнулась. – Так завтрак с виконтом Аластором тоже был посвящён обсуждению этой темы?

– Да! С его помощью уже со следующей недели сюда начнут приходить эти самые прекрасные и влиятельные люди, чтобы позировать мне, так что здесь будет довольно оживлённая атмосфера. – Роган как будто вспомнил о чём-то и его лицо сделалось виноватым. – Я очень надеюсь, что они не помешают тебе работать. Я буду делать всё возможное, чтобы тебя не беспокоили по мелочам!

– Вряд ли они будут искать моего общества, когда рядом со мной будет князь, – рассмеялась Селия. – Особенно, если среди приглашённых будет много девушек.

– К слову об этом: помнишь мою кузину Вильгельмину? Я не видел её пару лет с тех пор как она вышла замуж, и давно хочу пригласить её погостить у нас. Как ты на это смотришь?

Селия, честно признаться, не то что не помнила – никогда не видела Вильгельмину, и её удивило, что Роган об этом забыл, но она только молча кивнула.

– Прекрасно, тогда я сейчас же напишу ей и буду надеяться, что она примет приглашение, – он мечтательно улыбнулся. – Она, должно быть, стала настоящей красавицей.

Селия лукаво улыбнулась и провела кончиками пальцев по его щеке.

– Если она похожа на тебя – можешь в этом не сомневаться.

Роган накрыл её руку своей и нежно поцеловал. Глаза князя внимательно следили за ними, и если бы один из них посмотрел на портрет в эту секунду, мог бы прочесть в них предсказание чего-то зловещего.

– И всё-таки откуда у тебя эта странная идея? – спросила Селия.

Его глаза как-то странно сверкнули, и он посмотрел на портрет Люмьера.

– Д’Экзиле подал мне её. На самом деле это будет не простая серия портретов…

– Господь с тобой, Роган, – поморщилась Селия, слегка отстраняясь от него, – только не говори, что задумал изобразить этих бедных людей…

– Именно.

Его вид стал не менее зловещим, чем взгляд князя минуту назад, и Селию бросило в дрожь.

– У каждого творца должно быть своё знаковое творение, – сказал он с мрачной торжественностью. – И я думаю, что это оно и есть. – Заметив её сомнения и неприязнь, он пристально посмотрел ей в глаза. – Ты веришь мне? Скажи, что веришь в меня, любимая!

Селия снова искоса взглянула на портрет Люмьера, будто он мог подсказать ей ответ.

– Я… я думаю, князь не мог дать тебе дурного совета, – нерешительно улыбнулась она. – Ты знаешь моё мнение по поводу «этих твоих картин»: мне это неприятно, и мне жаль тех, кто станет тебе позировать – они ничем не заслужили такой участи. Но подобные работы получаются у тебя лучше всего, так что мне не остаётся ничего, кроме как поддержать тебя.

Грозность его облика ушла, и лицо Рогана вновь осветилось счастливой улыбкой, будто злой дух покинул тело художника. Он крепко прижал к себе Селию, и она нежно, как мать провинившегося ребёнка, обняла его в ответ.

– «Падение», – пробормотала она. – Странно, я совсем не помню эту картину. Ты сказал, что изобразил на ней князя в первый раз.

– Да.

– Это же одна из «этих твоих картин»?

– Да. Но я совершенно не помню, где она.

– Ты же так гордился ею, – в удивлении отстранилась Селия, – и не помнишь где она?

Его черты лица напряглись, и он натянуто улыбнулся.

– Прости, что отвлёк тебя, дорогая. Полагаю, у нас с тобой ещё есть время до обеда, чтобы немного поработать.

Селия вернулась в свой кабинет, но не нашла в себе сил сесть за стол и приняться за работу. На душе у неё было неспокойно, и всё же она старалась убеждать себя, что виной тому возбуждённое состояние Рогана, отчасти передавшееся ей.

Такой её и нашёл Люмьер. Когда он вошёл, Селия недоверчиво взглянула на часы.

– Вы уже вернулись!

– Как можете видеть, – улыбнулся Люмьер, разводя в стороны руками. – И с хорошими новостями.

Он сел напротив её стола и одобрительно взглянул на стопку исписанных листов, которая образовалась там за время его отсутствия. Селия с трудом заставила себя сесть за стол, ощущая беспричинный страх перед тем, что он называл «хорошими новостями».

– Во-первым, по крайней мере дюжина лучших издателей Лондона приглашена мною на ваш приём.

– Вот как? Это и правда отличная новость, – обронила Селия без особенного энтузиазма.

– Как нам с вами известно, издатель – человек ещё более занятой, чем священник в период пасхальных праздников, – Люмьер иронически изогнул бровь, – так что я просто не смею ручаться, что все они почтят нас своим присутствием, но тем лучше! Пусть потом кусают локти, что не попробовали лучшего вина в их жизни – и не попробуют впредь, прошу заметить, – и не лицезрели лакомого для всего Лондона представления…

– Так вы побывали в театре «Парад дю Дестан»? Что он из себя представляет?

Люмьер слегка поджал тонкие губы, словно его покоробило, что Селия оживилась только сейчас.

– Театр как театр, ничего особенного, – скупо ответил он. – Хотя и должен признать, что он выглядел лучше, чем я ожидал.

– И что же, вы пригласили их выступить на нашем приёме? С кем вы говорили? Неужели с самой Девой-Смерть?

– Далась вам эта Дева-Смерть, в самом деле! – вздохнул Люмьер с видимым раздражением. – Неужели большей диковинки нет во всём Лондоне? Но отвечая на ваш вопрос – да, я пригласил их, и даже застал кусочек их репетиции. Не скажу, что она произвела на меня впечатление, особенно после вашего многообещающего рассказа о них, но молодой человек, который назвался заместителем, и с которым я говорил, был весьма любезен. Для артиста, я имею в виду.

– Значит, вы её не видели, – уточнила Селия. – Мне жутко любопытно взглянуть на неё, потому что никто из тех, с кем я разговаривала, и видел их представления, не смог ничего рассказать. Насколько я поняла, они либо сами ничего о ней не знают – в чём я очень сомневаюсь, – либо не желают делиться увиденным. Всё что я знаю, это то что она очень талантлива и как танцовщица, и как певица, и как музыкант.

– Всё может быть, – примирительно ответил Люмьер, в его голосе слышалась скука. – Ну что же, у вас будет возможность лицезреть эту труппу лично и, надеюсь, она вас не разочарует. Но прошу вас не забывать об истинной цели этого приёма – издатели.