- Вы меня обманываете, лейтенант.
- Нет, я обманываю самого себя. Бывают случаи, когда надо лгать. Моим силам тоже есть предел.
И вдруг они поняли, почему крики, которые они слышали раньше, казались им такими знакомыми.
Он разжал кулак. На ладони у него лежала роза — только что срезанная, с хрустальными каплями росы меж нежных розовых лепестков. Я протянул руку и коснулся её, но это была только картинка.
Допустив однажды ошибку, как трудно бывает признать свою вину, вернуться назад, начать все с начала.
— Мне кажется, — проговорил он наконец, — что для каждой планеты есть своя истина. И каждая — часть большой Истины. Когда-нибудь они сложатся вместе, как кусочки мозаики.
- Мэр, смогут ли ваши ирландцы пожариться в аду еще денек?
- Ради вас я их переверну, чтобы не подгорели, отец.
Мы все дураки и всегда ими были. Только мы считаем, что меняемся с каждым днем. Просыпаешься и думаешь: нет, сегодня я уже не дурак. Я получил свой урок. Вчера я был дураком, но сегодня утром — нет. А завтра понимаешь, что как был дураком, так им и остался.
В космосе нет времен года: нет зимы и лета, нет весны и осени. Нет здесь какого-то конкретного вечера или утра, а есть только космос и более ничего.
В конце концов, кто сказал, что детство - самая счастливая пора жизни? О нет, это самое страшное и жестокое время, пора варварства. Нет даже полиции, чтобы защитить тебя, есть только родители, но они слишком заняты собой, их мир чужд и непонятен.
Немного простодушной веры, и с ее помощью они горы сдвинут.