Читать книгу: «Путь Z. Книга первая», страница 3

Глава 3

Село Солохи. Неподалеку от границы с Украиной.

50.539450157078306, 36.15410412177167

06 декабря

– Какой-нибудь вездеход, какая-нибудь яхта, как-нибудь выживем. Хороший у тебя план, Искандер, – невысокий, плотно сбитый мужчина задумчиво поглаживал гладковыбритый подбородок, его камуфляжный костюм облегал фигуру, а изо рта валил пар, обрамляя моложавое лицо. – Я не спорю, ты хороший бизнесмен, охотиться умеешь, в Африке вон даже был… Лет семь назад был? Что ты там… – Суворов продолжал рассуждать вслух: – Людей убивал?

– Нет, только в одном боестолкновении поучаствовал, без жертв. Потом посольство эвакуировали, и я вернулся в Россию.

– Вот видишь, – задумчиво продолжал мужчина, – сложно это все. Обмозговать надо. Если ты думаешь, что я не размышлял, как жить дальше, – ошибаешься, время подумать было. У нас болезнь за неделю все село выкосила, я выжил только потому, что спрятался сразу, как крыса в подвале, просидел неделю, чуть не околел. Хорошо, генератор был, хоть не так холодно. В спальный мешок закутался, на досках спал, огурцы соленые жрал.

«Ну, с огурцами, это ты драматизируешь, – подумал Искандер, – погреб у тебя до отвала забит, и тушенка там домашняя есть, и грибы-ягоды», – но вслух этого говорить не стал. У него был верный способ зацепить Саню и уговорить его на поездку, а пока он давал другу возможность выговориться.

– Подумаю я. Когда ты там выезжать собрался? Через четыре-пять дней? Если надумаю, завтра соберусь и приеду. Если нет, не обессудь, мир теперь другой, дорога у каждого своя.

– Десятого числа выезжаем с тобой или без тебя, – произнес Романов, не ожидая, что разговор подойдет к концу так быстро. – Без тебя нам не выжить, Саша, с нами девушка, Вельде ее не бросит тут одну. Да и путешествие интересное, для настоящих железных мужиков. А в Новой Зеландии настоящие военные потребуются, особенно спецназовцы, станешь опять человеком системы, полезен будешь людям, – бросил фразу Искандер, это был его последний козырь.

– Ладно, хорош на больное давить, я тебе сказал: подумаю, – Суворов протянул жесткую ладонь.

Пожав руку, Искандер развернулся и направился к своей «тойоте тундре», в бороде он прятал улыбку.

Возвращаясь домой, Романов думал, проснулся ли уже со своей пассией Вельде. Три часа назад, самым ранним утром, он оставил на столе лаконичную записку: «Буду к обеду», и, потирая заиндевевшие руки, с третьего раза завел свой внедорожник. Пока «тойота» пыхтела, оттаивая от длительного простоя, Искандер сделал кофе и мелкими глотками, обжигаясь, отпивал горький напиток и смотрел на занесенное снегом озеро, которое было испещрено дорожками лисьих следов. Наконец, пикап полностью прогрелся, надо было выезжать в Сашкину деревню.

Путь был по меркам спокойного времени недалекий – восемьдесят километров безлюдной трассы, с одним только населенным пунктом по дороге. Небольшой райцентр Искандер проскочил быстро, в шесть утра было еще темно, и он так и не понял, жив городок или нет. Дороги были нечищеные, но колея оставалась, значит, кто-то здесь все-таки ездит, подумал он. А вот деревня Суворова сразу встретила путника провалами темных окон, домами с тлеющим сизым дымком над ними и абсолютной, оглушающей пустотой. И без того не сильно населенное село сейчас представляло собой разлагающийся труп. Улицы были покрыты нетронутым полотном снега, с электропроводов свисали мелкие сосульки, похожие на зубы страшного животного, а возле одного из типично деревенских домов нелепо стояли покрытые снегом полицейский уазик и газель скорой помощи. Понятно было, что машины подъехали экстренно, водители не заботились о парковке и просто бросили транспорт как попало. Судя по всему, экипажи не вернулись.

«Надо будет посмотреть поближе на обратном пути», – взял на заметку Искандер, продолжив путь к Суворову.

Двигаясь по своим же следам, оставленным широкими колесами «тундры», Романов сделал нечто невообразимое для интеллигентного человека и особенно для ценителя европейского порядка. Он остановился около автомобилей специальных служб, надел резиновые перчатки, натянул на лицо маску-респиратор, не спеша приблизился к полицейской машине с надписью «Участковый уполномоченный полиции» и резко дернул за ручку двери. Та не поддавалась, тогда Романов и вовсе бесцеремонно взял прислоненный к деревянной покосившейся калитке лом и без замаха резким движением разбил боковое стекло автомобиля.

– Черт! – вырвалось у Искандера, и он резко отступил назад, машинально поправив респиратор.

На водительском сиденье лежало тело в форменной одежде, в одной руке полицейского была рация, второй он прижимал к себе короткий автомат, шапка с кокардой валялась на приборной панели, а обивку сидений и потолок покрывали бурые пятна. Половина лица человека представляла собой кровавую кашу.

– Это явно не вирус сделал, – вслух сказал Романов. – Лежишь ты здесь, друг мой, уже неделю минимум, вон через отверстие в лобовом стекле полсалона снегом засыпало.

Искандер длинным ломом аккуратно подцепил оружие за ремень и дернул на себя. Вопреки ожиданиям, автомат выскочил из-под руки полицейского. Повезло, не пришлось мучиться, разжимая скованные морозом и предсмертной судорогой руки бывшего хозяина АК-74У, —подумал Искандер. Ситуация ясна, наверное, участковый сам приехал на вызов, а кто-то из местных, опьяненный анархией, безнаказанностью и спиртом, недолго думая, всадил заряд дроби прямо через стекло. Видимо, сотрудников скорой помощи постигла та же участь, но только во дворе или внутри дома. Впрочем, Романов не собирался выяснять обстоятельства произошедшего и заходить во двор, кто его знает, сколько живет вирус, даже автомат, и тот придется, прежде чем брать в руки, полностью облить антисептиком. Тем более, судя по слою снега вокруг и отсутствию следов, в живых внутри никого нет.

В машине с надписью «103» Искандер нашел оранжевый чемодан с пузырьками, ампулами, шприцами и таблетками, который, предварительно подцепив за пластиковую ручку ломом, вытащил на снег и, не экономя, опрыскал со всех сторон раствором.

Автомат и ящик с медикаментами он положил во внешний кузов «тойоты», подперев их запасным колесом, чтобы не разбились пузырьки внутри ящика. Потом снял перчатки и респиратор, небрежно кинул их на снег, протер руки антисептиком и вернулся в пикап.

Доехав к десяти утра домой той же дорогой, Романов не обнаружил изменений на кухне, записка лежала нетронутой, значит, возлюбленные еще почивали. «Вот же паразит итальянский, хоть война, хоть чума, будет с красивой телкой спать до обеда», – беззлобно подумал Искандер, взглядом ища планшет.

Айпад он обнаружил на полке рядом с машинкой из лего. Этот гоночный автомобиль они с Артемкой собирали вместе незадолго до вылета в Новую Зеландию, сын еще тогда сказал: «Пап, ты собирать лего любишь больше, чем я…» – и с громким щелчком соединил две фигурные детали. «Да, малыш, люблю, только вместе с тобой», – улыбнулся счастливый отец. Воспоминание бухнулось камнем. За эти сутки, пока они разрабатывали с Вельде план, пока он думал, ехать к Сане или нет, пока осматривал убитого полицейского, мысли о семье отошли на второй план. А сейчас, разглядывая желтую копию «мерседеса» из десятков небольших деталей, он опять ощутил гложущую пустоту и страх за сына.

«Ладно, не кисни, – внутренний оптимист подбодрил Искандера, – они в безопасности». Он взял машинку, отнес ее в спальню и положил на сейф рядом с ружьем. «Так я точно ее не забуду», – обещал себе Романов и, отодвинув грустные мысли, вернулся в гостиную.

Через несколько минут в дверях показалась заспанное личико Инги, затем появились и все остальные части тела. «Неплохо», – про себя подумал Искандер, рассматривая девушку, на которой висела мужская футболка до колен, выгодно выделяя полушария груди – белье она, видимо, не признавала.

– Доброе утро, я смотрю, у тебя тату повсюду, – сказал Романов, глазами указав на виднеющиеся из-под края футболки замысловатые рисунки на бедре девушки.

– Ха-ха-х! – хохотнула девушка, ответив Искандеру слишком нескромным взглядом. – Чай будешь? Я слышала, ты на машине подъехал. Отлучался по делам?

– Есть такое дело, вербовал еще одного участника в нашу команду. Да, спасибо, приготовь мне чай, черный, без сахара, – ответил Искандер. – Дэнис дрыхнет?

– Устал за ночь, – откровенно улыбаясь, произнесла девушка и протянула Романову пахнущий бергамотом чай, при этом она наклонилась так, что через ворот футболки стали видны еще несколько татуировок в самых неожиданных местах. – И как прошла вербовка?

– Завтра посмотрим.

«Где он только их берет, – подумал Искандер, – ну явная же малолетняя гейша с отсутствием морали. Ладно, переживем как-нибудь».

День прошел спокойно. Искандер собирал снаряжение и запасы по всему дому, наведался в пару соседских домов, нашел там несколько пачек макарон, гречки, риса и сахара. В одном из коттеджей даже разжился десятком банок консервированной сайры и парой пачек соли. По несложным подсчетам получалось, что с запасами мяса, консервации и крупами провизии на троих-четверых участников поездки хватит на месяц. Остальным он намеривался обзавестись по дороге.

Все найденное он аккуратно сложил в кузове своего огромного пикапа, туда же уместились три пустых канистры, набор инструментов, пара топоров, бензопила, две палатки, три спальных мешка и удочки. Кузов был забит почти полностью. На улице стоял мороз, столбик термометра опускался до восемнадцати градусов, что было редкостью для начала декабря, поэтому за мясо, расфасованное по пакетам, можно было не волноваться.

Дэнис, спросив, не нужно ли помочь, и получив отказ – Искандер хотел найти и сложить каждую вещь сам – убил время, пытаясь прочесть последние новости, но интернет находился на последнем издыхании, и новостей было мало. Благо карты дорог были скачаны заранее, хотя без определения геолокации они могли быть полезны только для информации.

На это Романов сказал:

– Мы же не дети малые, разберемся по компасу и указателям. До Усть-Неры доедем, а там строго на северо-восток по целине. Фигня эти навигаторы и прочие приблуды техники. Раньше как было? – поглаживая бороду и ни к кому конкретно не обращаясь, продолжал он: – Меня бабушка с дедом в Крым возили летом, дед в девятке своей ночью под Запорожьем карту на всю панель развернет, пальцем в нее потыкает и через минуту уже путь знает. Никаких «Яндекс. Карт» не существовало, и все как-то ездили, это сейчас тепличными стали все… – скомкал он свою пламенную речь, видя, что Инга и Вельде не обращают на него внимания.

Оставалось оружие. В сейфе у него находился весьма навороченный карабин «Вепрь» калибра 5.45 с оптикой, пламегасителем и прочими фишками и простенькое ружье, доставшееся от деда, но вполне рабочее. Запас патронов тоже имелся, в кузове «тойоты» лежал добытый АК-74 под патрон, как у «вепря». В общем, их небольшой отряд был вооружен и собран. Оставалось дождаться решения Суворова и определиться с дизельным топливом.

Легкий ветер закручивал снежную пургу в спираль, которая, попадая на бревенчатую стену дома, законопачивала щели между бревнами и создавала ощущение, что стена состоит из полосок – коричневая, белая, коричневая, белая…

Вельде стряхнул с торчащих волос несколько снежинок и сладостно затянулся папироской шоколадного цвета, выпустил облако сизого дыма и сказал:

– Ни огонька, тишина, ощущение, будто мы в Карелии, а вокруг одни буреломные леса…

– Охотничья романтика, – поддержал Романов. – Кстати, я смотрю, Инга весьма развязная девчонка.

– А ты думал! Чистый секс! – усмехнулся Вельде.

Они стояли под козырьком крыши шале, позади светилось большое панорамное окно, очерчивая фигуры теплым желтым светом. Вокруг лежал безмолвный поселок с коттеджами зажиточных горожан.

Внезапно метрах в пятистах ниже по улице сверкнули голубые искорки фар, они несколько раз исчезли и погасли, видимо, автомобиль двигался по ухабам. Машина начала медленно двигаться в их сторону, подминая широкими колесами снег, и, наконец, остановилась возле двухэтажного дома с массивными коваными воротами. Из длинного автомобиля – кажется, это был «порше панамера» – вышли двое: высокий бородач с непокрытой головой, проследовавший к воротам, и такая же высокая женщина в норковой шубе, в строгих очках, с длинными черными волосами. До мужчин донесся обрывок разговора:

– И чтобы я больше не слышала такого… – повелительно произнесла женщина.

– Помолчи! – оборвал ее мужчина. – Мы тут не одни. Искандер, ты?

– Игорь! – удивился Романов. – Уже и не надеялся живым тебя увидеть! Кстати, ты же продал дом?

– Не успели сделку завершить… Неважно. Пока мы тут будем. Думаю, до завтра подходить к друг другу не стоит, – грохотал бас Игоря в тишине поселка. – Надеюсь, и мы, и вы чистые, но перестраховаться надо. Ладно, спокойной ночи!

Пара направилась к дому.

– Это Джанаев? – удивился Вельде. – Д-давненько я его не видел, он ведь адвокат?

– Да, адвокат, бизнесмен, эдакий мост между властью и криминалом, в общем, главный решала нашего города, у него еще автосалон свой, – аттестовал Искандер бородача, похожего на Бена Аффлека.

Неожиданно с той стороны, откуда появилась «панамера», с визгом и совсем не заботясь о подвеске, вылетела белая «мазда». Она подняла снопы снега и затормозила возле заднего бампера «порше». Из водительской двери столь же стремительно выпорхнуло создание, не вписывающееся в реалии постапокалиптического мира. Брюнетка с пухленькими губами в расстегнутом белом полушубке пронзительно заверещала:

– Джанаев, сука! Тварь! Мразь! Сдохни со своей Дариной! Куда спрятался, мразь?! – красивые черты лица искажал гнев.

Женщина подбежала к воротам и гулко ударила небольшим кулачком, затянутым в бежевую перчатку. Из-за ворот никто не отозвался.

– Мразь! – снова закричала она и обернулась к мужчинам: – А вы чего стоите? О, кто это у нас? Искандер Петрович Романов собственной персоной, винодел всея Руси со своим верным итальянцем… Что, радуетесь?! – продолжила она, заметив ухмылки на лицах друзей. – «Эта настырная бабища преследует своего ненаглядного Джанаева даже посреди конца света», – довольно похоже изобразила выговор Вельде женщина. – Так ты обо мне думаешь, Дэнис, да?

– И тебе привет, Милана, императрица из салона красоты, – невпопад ответил Искандер. – Что тебя привело сюда? Насколько я знаю, он уже год с Дариной живет, ты с какого боку?

– Ни с какого! – опять разозлилась Милана. – Ладно, это наши дела. Пустите переночевать? В город возвращаться не хочу, – она поежилась. – Там трупы повсюду…

– Э-э, нет, подруга, иди-ка ты вон в тот домик, он теплый, хозяев нет, – сказал Романов под одобрительное кивание Вельде. – Переночуй ночь, а утром поговорим.

– Думаешь, я заразная? – сверкнула она востренькими зубками и недовольно зашагала к домику.

Утро следующего дня прошло без эксцессов. Искандер с Дэнисом разбирали гардероб в поисках подходящей одежды для длительного путешествия. У Романова был полный комплект снаряжения для зимней охоты и рыбалки, Вельде экипировался в горнолыжный костюм, который ему вполне подошел. С обувью получилось сложнее, у Искандера были ботинки на все случаи жизни, но размер не подходил. В итоге решили, что Вельде пока поедет в своей обуви, а по пути они найдут что-нибудь более подходящее.

С Ингой получилось и вовсе просто. Переезжая в Новую Зеландию, Диана оставила большую часть своего огромного гардероба, поэтому девушка нашла для себя и зимние костюмы, и обувь. Время от времени из гардеробной слышались ее удивленные возгласы:

– Ничего себе костюмчики! Стоят недешево, а она их бросила! Так. И это тоже я возьму, – Инга восхищенно рассматривала шелковый пеньюар.

– Ты там много не набирай! – Дэн вернул девушку с небес на землю. – Место ограничено, бери необходимое, только теплые вещи.

К обеду подошли Джанаев с Дариной, они тоже не выглядели городскими жителями. Игорь сменил кожаную куртку с меховым воротником на пуховую аляску, а Дарина надела белоснежный прогулочный костюм и такую же шапку с помпоном.

Впятером они расселись за обеденный стол и, пока Инга разливала кофе, обменивались новостями. История Джанаева и Дарины Тишман не отличалась от других, они просто просидели в квартире Дарины, пока не закончилась еда. Потом по обезлюдевшим улицам доехали до окраины города, увидели несколько мародеров в противогазах, которые методично взламывали машины и выламывали двери магазинов, некоторые были вооружены, впрочем, до щегольской машины Джанаева им дела не было. Короткий рассказ Джанаев завершил вопросом:

– Далеко собираетесь? Я смотрю, у тебя машина загружена, как в дальнюю экспедицию, – обратился он к Искандеру.

– Далековато, – ответил Искандер. Закончив свой рассказ, он пригласил Игоря с Дариной присоединиться.

Вопреки ожиданиям, адвокат отнесся к безумной затее нормально. Почесал свою квадратную бороду, пожевал губами и подытожил:

– Мысль дельная и вполне выполнимая. Даже если способа попасть на остров не найдется, можно вернуться или добраться до Австралии, материк рядом.

Искандер согласно кивнул головой. Игорь продолжил:

– А если в пути возникнут проблемы, всегда можно остановиться, найти дом и ждать лета, тут ты прав. Меня смущает другое. У нас в городе все либо мертвы, либо сидят по квартирам. Скоро наступит анархия. Власть самоустранилась. Но… – он выдержал паузу. – В каждом регионе обстоятельства могли сложиться иначе, может, где-то сохранилось подобие власти или образовались небольшие военные анклавы. Армейцы – люди организованные, должны ориентироваться быстрее других, у них и оружия, и продовольствия вдоволь. Плохо, что без связи и интернета мы как слепые котята – знаем, что происходит рядом, а возьми чуть подальше – и все, неизвестность.

– Согласен. Но у меня выбора нет, я обещал сыну. И точка.

Вельде взлохматил волосы и добавил:

– А я обещал Искандеру.

– Мы тоже хотим попасть в цивилизацию, там и закон, и порядок, и медицина, а это очень важно. Здесь простейший аппендицит теперь может привести к смерти, скорая уже не приедет, – произнес Джанаев. – Мы бы хотели с вами… Наверное, – он заметил, как Дарина возмущенно вскинула голову. – В общем, нам нужно обсудить.

После того как за парой закрылась дверь, Вельде с Искандером продолжили разговор и решили, что такие спутники будут только полезны.

К вечеру на дороге появилась машина. Свет ее фар был ярким, ослепил Искандера, стоявшего на крыльце, еще издали. Когда автомобиль приблизился, оказалось, что, кроме обычных фар, у него на крыше стоят массивные экспедиционные фонари.

– Саня приехал! – крикнул в приоткрытую дверь Романов и направился в сторону огромного «форда F 250».

Суворов подошел к делу обстоятельно: кроме ящиков с консервами, мешков с крупами, канистр, инструментов и одежды, из кузова выглядывал автономный генератор. Увидев такие запасы, Вельде восхитился:

– Ничего себе, Александр Сергеевич, я ожидал от тебя серьезной подготовки, но ты превзошел сам себя!

– Спецназ, – развел руками Суворов. – Это тебе не на лыжах в Альпах кататься! Забыл, небось, старого друга! – воскликнул бывший военный и сжал в объятиях Вельде.

За планированием поездки пролетел вечер. Итог был такой. Получилось семь человек с Джанаевым, Дариной, Миланой, которые присоединялись к отряду, и Суворовым. Выдвинуться решили через день – еще день, посовещавшись, оставили на сборы. Двигаться на трех автомобилях – пикапах Искандера и Суворова и арендованном «прадике», баки у всех полные, искать топливо рассчитывали по дороге.

Все было готово к началу опасного пути.

Глава 4

Тайга. Колония строгого режима ИК-11. Тындинский район, Амурская область. 100 километров на северо-восток от поселка Уркан.

54.42226942441796, 125.63928767368036

28 ноября

Три тысячи двести одиннадцать, кап, три тысячи двести двенадцать, кап… В камере было очень холодно, капли падали, разбиваясь о ледяной пол. Металлическую массивную дверь покрывала ржавчина, царил серый полумрак.

«Когда вода в трубе замерзнет, умру и я, – подумал человек, – а замерзнет она очень скоро: судя по изморози на решетках, температура близка к нулю и постепенно опускается». Два, максимум три дня, и в камере останется только окоченевшее тело. Человек, укутанный в тряпье, сидел спокойно, несмотря на мерзкий липкий холод, его дисциплинированный мозг продолжал считать падающие капли.

Он давно уже называл себя Агарес, редко вспоминая свое имя, полученное при рождении. Так повелось еще с юности, тогда интеллигентный студент мечтал стать выдающимся юристом или ученым, доктором юридических наук. Это была середина девяностых, время, когда любой домашний юноша за полгода мог превратиться в матерого волка. Так и произошло. Из Вани Чуйко, отличника и мечтателя, за полтора года вырос Агарес, безжалостный уголовник, штатный киллер криминальной группировки из Москвы – жизнь сломала, так говорили в те годы.

Он отбывал свой пятый и, наверное, последний срок. Не так-то легко провести шестнадцать лет на зоне, если ты попал туда в сорок два. Даже несмотря на авторитет и уважение сокамерников. «А теперь тем более, холод доймет меня совсем скоро», – подумал человек.

Шоркающие шаги в коридоре оттеснили воспоминания, раздался резкий окрик с кавказским акцентом:

– Отвали, чучэло, отвали! Только уснул! Я тэбе кадык вырву, когда выйду! – надрывался кавказец, обращаясь к безмолвному собеседнику.

Послышались хрипы, чавкающие звуки, и шоркающие шаги начали удаляться по коридору. Кавказец не утихал:

– Мэртвячина! Убью!

– Друг гор Ибрагим, как ты правильно выразился, они уже умерли, и убить их нельзя. Поэтому не надрывай свои гланды, – Агарес произнес эти слова негромко, но дагестанец перестал истерично орать.

Привыкший к одиночным камерам, штрафным изоляторам, «крыткам» и прочим прелестным помещениям в местах лишения свободы, Агарес знал, что из любой ситуации есть выход. Но сейчас, запертый в стремительно остывающей одиночке, понимал: это конец – и поэтому не хотел тратить последние дни (а возможно, и часы) жизни на бессмысленные препирательства с Ибрагимом.

Месяц назад в бараке с сокамерниками произошел такой разговор.

– Китайцы здесь? Че ты мне заливаешь, Балагур? Кому на хрен нужна зона в тайге? – здоровенный детина с безусым лицом и бестолковыми глазками обращался к разлегшемуся на шконке пухлячку, похожему на наевшегося сметаны кота.

– Я тебе отвечаю, – лениво тянул тот, – на вертушке прилетели трое китайцев, якобы вопросы у них к узкоглазому, которого недавно сюда этапировали.

– И че?

– И ниче, дубинушка. Один из китайцев помер, температура резко поднялась, и все, – Балагур масляно улыбался. – Бай-бай, и к их китайскому богу полетел.

– Вот так просто взял и помер, господин Балагур? – недоверчиво спросил Агарес, отхлебнув из кружки чай.

К нему Балагур обратился уже без насмешки.

– Да, больничка, сам знаешь, какая у нас.

– И где он теперь?

– На холод положили, на улицу. Хозяин в Москву звонил, сказали ждать, свяжутся с посольством.

– И откуда ты все знаешь, Балагур? – удивился здоровяк.

Балагур оставил его вопрос без ответа.

На следующий день Агарес угодил в одиночную камеру за найденное охраной «перо» – нож. Ему было не впервой, поэтому, как бывалый заключенный, он не переживал. Среди вертухаев тоже люди нормальные есть: ему оставили открытым окошко для передачи пищи, а в камере напротив было открыто точно такое же. Это чтобы он мог переговариваться со штрафником напротив, за определенную плату охраннику, понятно.

Зона стояла в глухой тайге, бежать было бессмысленно, вокруг только лес и холод. К ней тянулась одинокая одноколейная ветка железной дороги, раз в месяц по этой нитке прибывал состав с новой сменой вертухаев. Сотрудники жили в общежитии на территории колонии. Если случалось нечто из ряда вон выходящее: смерть заключенного, беспорядки, попытка побега – прилетал вертолет. Несмотря на то что колония считалась одной из самых строгих, вертухаи были более человечны, чем в других местах. Именно по этой причине Агаресу оставили открытым окошко.

– Агерэс, брат, ты жэ умный, придумай что-нибудь, – голос Ибрагима вырвал человека из забытья.

Агарес даже не стал вставать со шконки, холод забрался под ворох тряпья, которым он обмотался поверх робы, и каждое движение было чревато потерями тепла.

– Смирись, мученик веры, конец близок, – охрипшим голосом негромко сказал Агарес, ему не было дела до страданий бывшего бандита.

Капли больше не падали, вода в трубе замерзла.

– Аллаху нэ угодно, чтобы я сдох как паршивая собака в клетке! – снова перешел на крик Ибрагим.

В коридоре опять послышались шаркающие шаги. Существо приближалось. Наконец сквозь узенькое окошко стало видно его туловище, разорванная пятнистая форма свисала окровавленными лоскутами, в рванье виднелись струпья и язвы. Существо вплотную подошло к двери Ибрагима, тот сидел молча. Существо несколько мгновений принюхивалось к окошку в двери, развернулось и замерло, вглядываясь невидящими загноившимися глазами в пустоту коридора.

Видимо, нервы у горца сдали окончательно. Огромный бритоголовый дагестанец с гортанным рыком рванулся к двери и, высунув волосатую лапищу сквозь оконце, резко оттолкнул существо. Бывший сотрудник ФСИН, а ныне гнилой ходячий труп рухнул, как подкошенный, на дверь Агареса, с грохотом ударившись о лист металла. В поведении существа произошла разительная перемена, секунду назад, казалось бы, неспособное на резкие движения, почти разложившееся тело с атрофированными мышцами было похоже на вялого ленивца. Теперь же оно резко вскинулось и хищно прыгнуло в сторону Ибрагима, но прыжок не удался, существо словно приросло к двери Агареса. Оно брыкалось и тянуло окровавленные гнойные руки без ногтей к двери. Ибрагим молчал, слышны были только мягкие удары о металл, гулом отдававшиеся в длинном темном коридоре.

Агарес не сдвинулся с места, продолжая сидеть на шконке. Он только слегка повернул голову к оконцу, на бледном тонком лице не было эмоций. Наконец существо утихло, вплотную прижавшись к двери Агареса. Тот беззвучно соскользнул с полки, тряпье упало на пол, и Агареса пронял холод. Поежившись, он подошел к двери. Существо не оборачивалось.

Сквозь оконце виднелась спина вертухая, широкой полосой ремня-портупеи он зацепился за рычаг, запирающий камеру, и теперь беззвучно дрыгался, не понимая своим разложившимся мозгом, почему не может сдвинуться с места. Но Агареса заинтересовало не это. На поясе у существа позвякивала связка ключей.

«Вот он, шанс», – промелькнуло в голове у заключенного. Осторожно, стараясь не задеть рукой края оконца, Агарес потянулся за ключами. Дотянуться оказалось несложно. Проблема в том, что связка крепко держалась на кожаном ремне. Недолго думая, он резко рванул ключи на себя, при этом отцепив портупею от ручки, и отскочил на середину камеры.

Теперь существо ломилось к нему, в исступлении разрывая руки о металл. Но человек никак не реагировал на мертвеца, он неспешно залез на шконку, натянул на себя рваное одеяло, и только теперь его снова проняла дрожь. И от стылого холода, и от нервного напряжения.

Спустя двадцать три минуты и восемнадцать секунд (Агарес считал про себя) мертвец перестал дергаться и зашаркал прочь от одиночных камер. Когда шаги затихли, бывший киллер прошелестел:

– Ну что, воин Аллаха, пора на свободу. Я ключи подрезал у вертухая.

– Вах! Я жэ говорил, ты умный, Агарес. Вырвэмся, – пророкотал Ибрагим.

– Не гони коней, сначала осмотреться надо, – скептически произнес Агарес.

Провозившись несколько минут с дверьми одиночных камер, бывший киллер и бывший бандит аккуратно двинулись вглубь коридора, стараясь держаться подальше от шоркающих шагов. Шаги эти, впрочем, слышались им нечасто и раздавались в разных концах длинных коридоров. Заключенные двигались явно быстрее и тише, чем существа, шатающиеся в хаотичном порядке по промерзшим склизким помещениям.

Агарес, стараясь как можно быстрее попасть на улицу, тем не менее осматривал то, что осталось от колонии. А осталось от нее немного, живых не было. В камерах лежали скукожившиеся трупы заключенных в серых робах, некоторые из них, поджав колени, словно пытались сохранить частички тепла под хилыми тюремными одеялами, другие, наоборот, лежали полуголые с раскинутыми руками на ледяных полах камер.

Тихо, стараясь не скрипеть тяжелыми металлическими дверьми, они добрались до тюремного лазарета. Там их ожидала сюрреалистичная картина: за толстыми зарешеченными окнами они увидели пять существ в разорванной одежде. Существа прежде были людьми. Двое китайцев в больничных рубашках остекленевшими раскосыми глазами смотрели в стену. Трое зэков в спортивных костюмах стояли, мертвыми руками вцепившись в поручни старых металлических коек. Посреди палаты лежало то, что раньше можно было назвать человеком, но сейчас представляло собой месиво из костей, лоскутов синей пятнистой формы, вывороченных и разорванных внутренностей. Стены, тумбы и даже потолок помещения были заляпаны бурыми пятнами крови.

Кавказец судорожно сглотнул, и даже Агарес, навидавшийся в жизни всякого, испустил сипящий выдох. Он нашел в себе силы тихо взять Ибрагима за локоть и оттянуть от окна. Сквозь распахнутые оставленные без присмотра ворота внутреннего периметра зоны заключенные добрались до КПП на внешних воротах. Помещение пропускного пункта пустовало, сквозь двойные пластиковые окна в него проникал серый свет тусклого короткого дня. Мебель по большей части представляла собой старые деревянные стулья и пару узких кроватей с прохудившимися матрасами. Внешняя дверь пункта выходила на неширокую дорожку, которая вела за пределы зоны – на небольшой грузовой перрон и далее в глухую тайгу.

Притворив за собой дверь, Ибрагим, наконец, открыл рот:

– Я нэ понимаю, Агарес. Что я только увидэл?

– Я, друг мой, тоже мало что понимаю. Все или почти все мертвы, а некоторые были сначала мертвыми, а потом стали живыми, – задумчиво проговорил киллер.

– А почэму так? Мы почэму живы, раз все умэрли? – дагестанец удивленно поднял вверх брови.

Агарес не спешил с ответом, он молчал несколько минут, пока Ибрагим нетерпеливо ерзал на скрипящем жестком табурете.

– Значит так, я могу ошибаться, но, думаю, по большей части ты прав, мой грозный Хаджи-Мурат, – Агарес усмехнулся своей манере давать людям прозвища, смысл которых обычно понимал только он сам. – Ты видел тех пятерых в лазарете?

Ибрагим сдвинул свои кустистые брови к переносице:

– Два китаезы, – перечислял он, загибая пальцы. – Три зэка, кажэтся, Володя Мокрый. Альвар, который за двойное убийство, и этот, как его? Пульман фамилия, который шпион, его еще пэрэвести на другую зону должны были.