Читать книгу: «Ошибка переводчицы», страница 2
– Что там? – разбойник в два шага оказался возле рюкзака и вот-вот собирался проткнуть его своим длиннющим мечом.
– Нет-нет-нет! Стой!
С ловкостью гимнаста я прыгнула к рюкзаку и заслонила его собой. За секунду расстегнула замок и вытащила комок белой шерсти. Щенок взвизгнул, глядя на меч, и прижался теснее. Кувырок – и мы с щенком на безопасном от меча расстоянии.
– Спрашивай сначала, прежде чем мечом махать! – тут я разозлилась. – Понабрали! Да как вас вообще в разбойники взяли с такой привычкой направлять меч на все, что движется. Думать надо в первую очередь! Оценивать риски! Мозгами шевелить!
– Это я-то разбойник? – опешил белобрысый. Потом посмотрел на свой меч. На меня, держащуюся от него на расстоянии. На щенка, который жался мне в подмышку и жалобно скулил. – Извини, – только и сказал он.
Меч в кратчайшие сроки был убран в ножны, но подходить я не спешила.
– Давай проясним, – мужчина сделал шаг ко мне, я от него. – У меня не было цели тебя напугать или, еще того хуже, убивать твоего пса. Клянусь! Я не разбойник, я солдат. Мне приказано охранять эту территорию. А твое появление с парашютом крайне подозрительно.
Солдат? В это слабо верилось, но многое объясняло.
– Почему ты одет как сельчанин?
– Чтобы людей не пугать, – вздохнул он. – Я ходил за продуктами для нашего лагеря.
Мы одновременно посмотрели в сторону убежавшей кобылки, которая, по-видимому, везла те самые продукты.
– Извини за меч, – еще раз повторил мужчина. – Имею я право хоть раз в жизни растеряться! Не каждый день на меня красивые девушки с неба падают.
– У вас дурной вкус, – честно ответила я на "красивую".
Он тряхнул головой и отвернулся в сторону сбежавшей лошади.
На душе заскребли кошки. Нельзя же так… Воспользовалась человеком, создала ему проблем, голодом оставила.
– Давайте я помогу найти вашу лошадь, – предложила с энтузиазмом. – Я умею находить общий язык с животными.
Правда, опыт у меня был только с одной животинкой, и длилось наше общение не больше четырех часов, тем не менее.
Мужчина ничего не ответил, просто молча зашагал в сторону леса. А я, не долго думая, с рюкзаком наперевес поспешила следом.
Может, наше знакомство не задалось, и щенка он мне чуть не угробил, но ведь и я его напугала своим появлением. Он мне, можно сказать, жизнь спас, а я его кобылку с продуктами спугнула.
"А еще у него есть меч", – напомнила совесть.
Это был весомый аргумент, ведь у меня из оружия только книга. Она, конечно, увесистая, но вступать в бой с ней не хотелось бы. Бумагу жалко.
Пока размышляла, дорога за спиной как-то резко схлопнулась. Следующим шагом я без страха вступила в темную чащу.
Глава 3. В военном лагере
– Давай понесу, – настаивал белобрысый, имя которого я так и не спросила. Одной рукой он держал меня за предплечье, другой раздвигал ветви.
– Я вам не доверяю.
Довольно долго мы петляли по лесу. По крайне мере, мне казалось, что долго и, вдобавок, кругами. Мужчина все время что-то нюхал, трогал ветки, искал следы на земле. Лично я там ничего не видела и уже порядком пожалела, что напросилась в помощь.
– Думаешь, я украду твои вещи? – лопнуло его терпение, когда я в очередной раз чуть не плюхнулась в грязь из-за перевесившего рюкзака. – Делать мне больше нечего, воровать твои тряпки.
– Это лишь слова. На деле из-за меня вы остались без еды и без средств. Следовательно, будет вполне логично обокрасть меня. Так сказать, зуб за зуб.
– О, богиня! Как эта мысль вообще пришла тебе в голову? Я не вор.
– Ну, этого я знать не могу.
– Хорошо! Вот, возьми, – мужчина одним движением снял с себя кулон на цепочке и повесил его мне на шею. – Эта вещь очень дорога мне. Наверное, так же, как тебе дорог рюкзак. Всё. Я возьму рюкзак, а ты пока поносишь мой кулон. Только не потеряй!
Вытянув руки назад, я молча, как истинная женщина, позволила мужчине забрать рюкзак. На самом деле я бы и без кулона его отдала через минуту, потому что спина невероятно устала. Я едва могла передвигаться. Всё-таки записная книга была лишней.
– Ох, как хорошо! – не сдержалась. Опустив щенка на землю, я сделала пару-тройку движений для разминки.
Мужчина искоса наблюдал, как я потягиваюсь. Вращение руками, наклоны и прыжки на месте. Щеки потеплели, кровь прилила к голове, наполнив мозг кислородом.
– Что? – запыхтела, восстанавливая дыхание. – Тело затекло. Идём уже!
Обогнув его по дуге, я зашагала в прежнем направлении. Белобрысый с моим щенком и рюкзаком зашуршали следом.
Хвойный лес кончился, все чаще начали встречаться береза и клен. Последний напомнил мне о Дашкенте.
Я с рождения жила на Кленовой. Хотя клен в нашем районе был всего один, огороженный от вандалов и любимый жителями, наш старый дедушка-клен. Под ним я оплакивала свою неудачную первую любовь. Под ним ждала результаты вступительных испытаний в институт. Под ним же мы с группой фотографировались, когда отмечали наш выпуск. А здесь этих кленов видимо-невидимо, только никому они не нужны.
Размышления прервали человеческие голоса впереди и испуганное ржание нашей кобылки. Надавив мне на плечи, белобрысый заставил меня присесть. Последние метры мы преодолели молча.
– Хороший улов! – пробасил один из тех, кто поймал нашу лошадь. Выбрасывая ненужное сено из повозки, он лапал ящики с овощами.
– О, сметана, – воскликнул другой прямо возле нашего укрытия. – Давно не ел сметаны.
– И не поешь! – мой сопровождающий выпрыгнул из укрытия, напугав разбойников своим появлением. Только на секунду.
Вмиг они преобразились из испуганных овец в диких собак. Тот, что был ближе, схватил первую попавшуюся банку молока из повозки и запустил в моего защитника. Банка пролетела мимо, разбившись о кленовый ствол рядом со мной.
– Едой не дерутся, болван, – крикнул, уворачиваясь от стрелы арбалета. А вот это уже плохо. Если с одним разбойником он справится, то с арбалетчиком ему не тягаться.
Нырнув в рюкзак, я достала Невид-13 и свое единственное тяжелое оружие. Помочь не помогу, а врасплох точно застану.
Наглухо замотавшись в костюм, я водрузила на голову мох, из трех кленовых веток соорудила парик, листиков на плечи. С веткой в одной руке и увесистой книгой с другой я без колебаний вбежала в гущу боя.
Свет брызнул на Невид-13, скрывая мое тело и ноги, оставляя лишь небольшие очертания фигуры. Зато наспех смастеренная шапка лешего сейчас словно висела в воздухе, превращая меня не то в лесное привидение, не то в устрашающую галлюцинацию. Как бы разбойники не решили, результат будет на руку.
– Чур меня! – заорал разбойник с арбалетом, выпустив стрелу чуть выше моей головы.
– Про-о-очь! – пробасила я, размахивая веткой.
Разбойник с арбалетом упал на землю и с воплем бросился наутек. Второй разбойник на момент отвлекся от боя, но моего вида не испугался. Выпустив один из своих ножей прямо в меня, он с удвоенным рвением продолжил свой бой.
Орудие летело быстро, в одночасье приближая мою смерть. За мгновение до удара подумалось, а почему белобрысый совсем не переживает. Ойкнул бы хотя бы, всплакнул.
С обидой я закрыла глаза, принимая нож разбойника в распростертые объятия, но удара не случилось. Врезавшись в невидимую преграду, он звякнул и упал у моих ног.
Я судорожно пошарила в том месте, где меня должны были заколоть, но нет, я была цела, невредима, порядком напугана, но цела! Нащупав пальцем кулон моего защитника, я мысленно выдвинула гипотезу о чудодейственных свойствах кулона. А чтобы ее подтвердить, белобрысый был нужен живой и способный разговаривать.
Я бесшумно спихнула с головы парик лешего, отряхнула мох. Сейчас я была почти невидима для разбойника, который в пылу битвы зажал белобрысого в угол между повозкой и суетливой привязанной лошадью.
Ничего-ничего. Тихонько положив палку и взяв двумя руками мой толстенный талмуд, я скользнула за спину разбойника.
Бамс! – разбойник падает контуженый. А на меня в изумлении устремляются два небесно-голубых глаза.
Сняв капюшон, ножкой потыкала в тело разбойника.
– Я его убила?
– Оклемается, – пробормотал белобрысый, пальцем дотрагиваясь до капюшона Невида-13. – Это какая-то магия невидимости?
– Технология, – просветила я, снимая костюм и убирая волосы обратно в хвост. – Технология преломления света.
Имперский солдат неотрывно следил за моими движениями.
– Откуда ты? – по его тону читалось, что ответ он ждет примерно в духе "прилетела с другой планеты".
Вынуждена огорчить.
– Элиза, туристка из Дашкента, – честно ответила я.
– Хм, Дашкент – это маленькое такое…
– Маленькое, – в сердцах оскорбилась я, – но гордое!
– Хорошо-хорошо, – рассмеялся мужчина, – меня зовут Драгомир, а это Ладка, – ткнул он в свою кобылку.
Резким движением он перерезал веревку, которая держала Ладку у дерева, и повел ее запрягать в повозку.
Я тоже времени зря не теряла. Водрузила в телегу рюкзак, талмуд, Невид-13, потом щенка. Бедняга испугался за меня, обиженные глазки слезились, но я была рада, что он не полез в бой и не мешал. Где-то читала, что некоторые собаки обладают сознанием двухлетнего ребенка. Не берусь отвечать за других, но мой щенок соображалку точно имел.
Повозка тронулась. Драгомир вел лошадь, а я семенила следом. Он не спросил, зачем я навязалась и что мне нужно. Просто вёл меня в свой лагерь. Хотелось бы верить, что с целью обогреть…
"И накормить", – добавила совесть.
В животе заурчало от мысли о съеденных давным-давно консервах. Так, в молчании, под урчание моего живота и под звуки текущих слюней щенка, мы добрались до имперского военного лагеря.
Если я при словах "солдат" и "лагерь" представляла нечто масштабное, со рвом и забором, кольями и пушками, то на деле лагерь оказался обычной стоянкой пеших туристов.
В центре горел костер с котелком. Вокруг выстроились серо-зеленые палатки разных размеров. Самодельная табличка с надписью "туалет", направляющая на тропинку, ведущую куда-то в лес. И навес, под которым растянулся склад из ящиков и столик для полевой кухни. Туда и повел лошадь Драгомир, а я осталась стоять у входа, если можно так назвать условную границу поляны.
– Смотри, какая! – незнакомый здоровяк в военной форме обхватил меня сзади и приподнял в медвежьей хватке.
– Кха! – чуть не издала последний вздох.
Поддержка, хотелось бы верить, пришла с воздуха. Спрыгнув с толстой ветки и кувыркнувшись в воздухе, передо мной опустилась маленькая смуглая девушка. Отломив наконечник стрелы, она сжала его в кулаке и поднесла к моему носу.
Так, в подвешенном состоянии, с заломленными руками и угрожающим наконечником стрелы у самого носа нас застал Драгомир.
– А, точно, – будто вспомнил он. – Эта своя, не трогать, – скомандовал и ушел по своим делам.
Миниатюрная девушка мило улыбнулась. Крутанув стрелу в руке, она вставила ее в наспех собранный пучок волос.
– Блейк, – представилась она. – А этот громила сзади тебя – Марко.
– Элиза, приятно познакомиться, – сипло прошептала я.
– А ты ничего такая, смазливая. Тобой заинтересовался сам командир.
– Тю, занятая малышка, – расстроился здоровяк, аккуратно ставя меня на землю.
Из палаток на звук высунулись другие. Солдат было немного. Я насчитала ещё трёх рослых молодых мужчин с мечами, как у Драгомира, и одного худенького зрелого без оружия.
– Откуда вы, лесная нимфа? – подошёл ближе тот, что без оружия.
– Из Дашкента, – не стала обманывать, смахнув с плеча последний кленовый лист.
– Отку-у-уда? – искренне удивился собеседник и рассмеялся.
– Где это? – одновременно воскликнули здоровяк и девушка со стрелой в волосах.
– Географию надо учить, друзья! – пожурил он. – Дашкент – крохотная жемчужинка северного побережья. Настолько же маленькая, насколько ценная для всего мирового сообщества. Страна-нейтралитет в политике. Страна-первопроходец в науке. Вы знали? В Дашкенте изобрели первые дирижабли. Собрали, конечно, потом у нас, но сама идея, проект и расчеты принадлежат им. Шампунь, который ты, Блейк, хвалила вчера, сделан химиками из Дашкента. Они довольно хорошо преуспели в химии, физике и инженерии. Нам еще шагать и шагать до их уровня.
Мужчина с интересом уставился на меня, а я на него. Так мою родину еще никто не расхваливал, тем более иностранец. Должно быть, он много знает и много где побывал.
– Лазар, местный доктор, если можно так выразиться, – представился он и хитро хихикнул. – Будем знакомы.
Я кивнула. Вокруг начали собираться другие члены лагеря. Не стесняясь, они обсуждали меня, как зверушку на арене цирка.
– Надолго ты к нам? – громко спросил один из мечников. Казалось, он был чем-то недоволен. Хотя почему чем? Мною, моим появлением он был недоволен.
– Нет, – ответил за меня подошедший Драгомир и обратился к публике: – внимание всем, это Элиза, туристка из соседней страны. Угрозы не представляет, оружия.. нет. Заблудилась в лесу. Она останется на обед, затем я сопровожу ее до ближайшего села. На этом всё. Марко, Блейк, наряд по кухне!
– Да за что-о-о! Мы ж ее и пальцем не тронули! – искренне возмутился здоровяк, косясь на меня как на причину всех бед.
Понурив головы, они с Блейк поплелись на кухню. А я, как истинно голодная туристка, не умеющая оценивать риски, поторопилась следом.
– Я помогу, – дружелюбно улыбнулась я, забираясь под кухонный шатер, чем оживила настрой дежурных. Они уже представили, какие обязанности можно свесить. Но я не жаловалась. Голодная, я готовлю хорошо и быстро.
В шесть рук мы управились с обедом за полтора часа.
Щенок поначалу активно попрошайничал, сейчас лежал в сытой отключке круглым животом кверху и мило подергивал лапкой.
– Твой? – спросила Блейк.
– Мой, – кивнула.
Теперь мой. О том, что я его фактически украла, старалась не думать. Они его в ящик посадили и не побеспокоились, когда начался пожар. Украсть щенка у безответственных людей – дело не такое и плохое.
– Только имя еще не придумала.
– Имя само придет. У меня в детстве была змея по кличке Землеройка. Любила охотиться на мышек таких маленьких, с носом, – попыталась объяснить Блейк. – Ну, мы долго выдумывать не стали. Назвали ее по имени любимого лакомства.
Я представила, как змея открывает зубастый рот и съедает бедную мышку-землеройку.
– Бр-р!
– Так и в жизни бывает, – заметила Блейк, искоса глядя за моей реакцией. – Зовут бедная Мышка, а на деле хищница Кошка.
– Я ничего не скрываю, – насупилась я. В этом лагере все такие подозрительные. – То есть, конечно, я не всё о себе рассказала. Но, честно, зла не замышляю. Даже наоборот!
– Хочется верить в твои благие намерения, но вся эта ситуация очень странная. Как туристка оказалась в лесу близ имперского военного лагеря.
– Совершенно случайно.
– Допустим. А почему командир вообще поверил в твою историю, еще и кулон защитный повесил?
– Ой! – я вцепилась в чужую вещь в форме металлической ракушки. – Сейчас вернусь.
Палатка командира располагалась через две палатки от кухонного шатра. Она была больше обычной и предполагала, что в ней не столько спят, сколько занимаются важными командирскими делами.
Стучаться было некуда, поэтому я предупредила о своем появлении голосом.
– Входи, Элиза, – откликнулся Драгомир.
Сняв сапоги, я залезла в маленькую тканую комнату. Драгомир с фонариком нависал над картой местности и что-то чертил.
– Я не вовремя?
Мужчина усмехнулся.
– Время есть всегда. Сколько здесь служу, на нас напали лишь раз и то по ошибке. Местные разбойники, которые не сразу поняли, что перед ними солдаты. Приняли нас за путешественников.
– Понимаю их.
– Смотри, – Драгомир перевернул карту в мою сторону. – Здесь ты упала на меня, на этой дороге. А здесь мы встретили разбойников и спасли Ладку. А вот тут мы находимся сейчас.
– Кругом один лес, – задумалась я. – Откуда взяться туристке?
– Теперь ты понимаешь, почему не все солдаты тебе доверяют. Это их работа. В каждом видеть, прежде всего, врага. Хотя воевать тут, по правде, не с кем.
– Пусть так будет дальше, – голос дрогнул. – Мне очень надо в столицу.
– Не переживай, я провожу тебя до Клёновки, там наймешь повозку до ближайшего города. А оттуда уже до столицы.
– Как еще раз? То село, над которым я пролетала, назывался Клёновка?
Я нервно засмеялась. Угораздило же!
– В Дашкенте я жила на Кленовой улице, а тут…
– Совпадение, – улыбнулся в ответ Драгомир, – или судьба.
Мы помолчали, думая каждый о своем. Я о родине, а о чем думал Драгомир – было загадкой. Уже собиралась отдать кулон, когда услышала оглушающий крик снаружи.
– Обе-е-ед! – кричала Блейк. – В очередь стройсь!
Драгомир положил мне руку на плечо, мягко, но уверенно выталкивая из палатки.
– Стой, подожди! – возмутилась я негостеприимству хозяина. – Я же кулон отдать хотела.
– Потом, Элиза, – вытолкнул меня на улицу Драгомир, – я голодный как волк. Всё потом.
Оперативно вокруг костра были выложены бревна и пни, чтобы все могли сесть. Мне был предложен самый чистый пенек, за что незнакомый солдат был удостоен искренней благодарности.
Забренчали металлические тарелки. Загалдели мужские голоса, разбавленные всего одним женским голосом Блейк. Щенок освоился. Давно переварив первое блюдо, он шустро бегал в ногах солдат, выпрашивая добавки.
– Щи из крапивы? – удивился Драгомир содержимому тарелки.
– Это идея Элизы, – в два счета сдала меня Блейк.
– Здорово, да? – поддержал здоровяк Марко. – Капусту сэкономили. Уважаю.
– Изумительное решение! – подмигнул доктор Лазар.
Щеки зарумянились, принимая на себя похвалу. Солдаты улыбались, подмигивали. В этом маленьком военном лагере кипела беззаботная гражданская жизнь. Они отдыхали, ребячились, и только мимолетные "дежурство", "патруль" и "наряд" напоминали, что они вообще-то находятся на службе в нескольких километрах от имперской границы.
После первого блюда Блейк разлила второе.
– Интересное тату, – завела я разговор с солдатом слева.
– Нравится? – оживился он.
– У меня тоже есть! – потребовал внимания его сосед, оголяя плечо.
– И у меня.
– Прекратили поясничать! – рявкнула Блейк и строго посмотрела на юнцов. Очевидно, ее звание было выше, чем звание мечников.
Блейк тягостно вздохнула и повернулась ко мне.
– Такая татуировка есть у всех мужчин империи.
– Вообще всех? – не поверила я.
– У всех старше 16 лет. Это наша традиция. Мальчиков приводят во дворец, знакомят с императором, а потом ставят татуировку. Это очень почетно.
Показалось, в голосе Блейк прозвучала обида. Единственная женщина в отряде, только она не имела почетной татуировки.
– А вы знаете, что она означает? – я вгляделась в изображение крылатой птицы с зубами и непропорционально широкими когтями.
– Наверное, что-то связанное с воином? – предположил мечник слева.
– Может, символ мужественности?
– Охоты!
– А мне кажется, – перебила Блейк, – птица – символ свободы. Еще и такая когтистая. Жизнь как вырванная свобода. Вырванная из лап деспота.
– Тебя потянуло в философию, Блейк, – заметил Марко.
Ребята продолжили препираться. Глядя в тарелку, я слушала и не могла понять. Неужели уровень образования в империи настолько низок, что никто из граждан даже не поинтересовался, что означает тату. У нас в Дашкенте за любое касание к чужому телу можно получить срок. А имперцы добровольно позволяют клеймить себя, отдавая дань варварской традиции и не понимая смысла.
Между тем, смысл был.
– Здесь написано "покорись крови", – просветила я имперцев.
– А? – услышал Марко, – нет же. Это птица, смотри. Вон крылья…
Марко водил пальцем по своей татуировке, намекая на мою плохую фантазию и отсутствие образного мышления. Он отчасти прав. С фантазией я не особо дружила, зато хорошо знала логику, математику и шесть языков.
На плечах мужчин-имперцев была не птица, а фраза. Письменность Древнего Дорейского эпохи Второй Первоначальной. Я выучила этот язык в глубокой юности, случайно наткнувшись на Древний Дорейский трактат в научной экспедиции. Увидев переведенный трактат на 600 страниц, отец сдался и перестал грезить о дочери-лаборантке.
Письменность Дорейских племён была похожа на символы животных, птиц, растений. Однако сами изображения рисовались из букв. Их нужно было читать вертикально, повернув изображение зверя. Буквы сливались в рисунок, но каждый его элемент имел смысл. Очень древняя форма письменности, современных аналогов нет. Откуда взялся этот язык на территории империи и почему все мужчины клеймили себя Древним Дорейским изображением – мне было непонятно. Порассуждать на эту тему и поискать логичные ответы мне не дали.
– Внимание, – негромко сказал Драгомир и прижал палец к губам.
Солдаты вмиг замолчали. Вдалеке леса слышался лошадиный топот.
– Встречаем гостей, – Драгомир отложил тарелку и тихо обнажил меч. За ним повторили остальные.
Бесшумно посуда была опущена на землю. Солдаты метнулись к палаткам, вставая в засаду. Блейк с ловкостью белки забралась на ближайшее дерево и приготовила лук.
– А туристка? – шепнул кто-то. – Жалко же…
Тут я поняла, что осталась у костра одна. Все так же с тарелкой в руках и щенком в ногах. Замерев, я огляделась по сторонам.
– У нее кулон командира, ничего с ней не будет, – брякнула Блейк, чем вызвала мой облегченный вздох.
Я с силой вцепилась в кулон в форме ракушки. Нахлынула обида на Драгомира, мог бы предупредить. Он ведь так и не объяснил мне свойства кулона. Впрочем, он мне ничего не должен.
Топот копыт приближался. Из чащи показался всадник в плаще и широкой шляпе. Один, без сопровождения. Хотя меч на поясе просматривался и говорил о том, что перед нами воин. Постоять за себя он сможет, но только не один против всех. На душе стало легче.
Остановив лошадь у костра, всадник спрыгнул и заозирался по сторонам.
– Э-э, – оценивая меня, протянул он. – Девушка, подскажите, здесь базируются лесные волки?
– Понятия не имею, – честно развела я руками. – Никаких волков не видела.
Всадник нахмурился.
– Тогда, может, вы знакомы с командиром Граничем?
Что-то всколыхнулось в памяти, но так же быстро улетучилось.
– Нет, не помню, чтобы слышала это имя.
– Хм, – искренне расстроился гость. – Мне казалось, это верное местоположение.
Махом он оседлал свою лошадь.
– Приятной трапезы, – снял он шляпу и уже собрался в обратный путь, как лошадь встала на дыбы.
Сзади него, опасно держа оружие, стояли "лесные волки". Все три мечника, Марко с дубинкой, и даже безоружный Лазар.
– Девушка, врать нехорошо, – посетовал всадник, поднимая руки вверх в сдающемся жесте.
– Она не врала, – вышел из-за спины Драгомир. – Просто мы не сообщаем каждому встречному кодовое название отряда и фамилии его членов.
– П-прошу простить, – он с сожалением посмотрел на меня, будто меня тут сейчас должны казнить за раскрытие военной тайны. Только вообще-то сболтнул лишнего он, а не я.
Гордо встав, с щенком на руках я прошествовала мимо болтуна. Не будет вам мешаться каждая встречная, обсуждайте свои военные тайны.
Подобравшись к складу, отыскала свой рюкзак и засобиралась в путь. В какую сторону идти, я представляла. Запомнила, когда Драгомир показывал карту. Память у меня хорошая, живот сытый, голова ясная. Доберемся как-нибудь.
– Продукты воруешь? – окликнула сзади Блейк.
– Да я только свое взяла! Вот, смотри.
– Не объясняй, – отмахнулась она, и я поняла, что это была шутка про продукты. Странное у нее чувство юмора.
– Вы куда-то уходите?
– Ага. Воевать. Гонец передал, что началась война.
Блейк рутинно занялась сборами, а я присела на край ящика и про себя завыла. Уже началась? Так скоро? Надо спешить, срочно нужно к императору!
– Элиза, – позвал Драгомир, – подойди.
С рюкзаком и щенком я поплелась к палатке командира.
– Ты собралась в дорогу?
– Да.
– У меня есть другое предложение.
Я покосилась на лес.
– Не беспокойся обо мне, я уже все решила. Вот, возьми кулон.
Стянув цепочку, я переложила ракушку в теплую руку Драгомира. Показалось, будто его рука задержалась на миг, прежде чем отпустить.
– Тебе небезопасно ходить одной, тем более сейчас. Элиза, я вынужден сказать правду – в империи началась война. Нашему отряду велено занять восточную крепость близ Ватарны. Это крупный город в двух днях пути отсюда.
Я кивнула.
– Ты вольна выбирать, как будешь добираться до столицы, но прислушайся к моему совету. Отправляйся с нами. Мы обеспечим твою безопасность в пути. В Ватарне регулярно ходит паром, прямой рейс до столицы. Плывет всего день. Этот вариант существенно сэкономит твое время, чем если добираться до туда другим способом. А еще сохранит мои нервы, ведь я буду знать, что ты не провалилась в болото где-нибудь в лесу.
– Я бы не провалилась, – вставила в ответ на последнюю фразу, а потом прикусила язык. Предложение Драгомира было очень заманчивым, но важнее было то, что оно было логичным. Я выигрывала по всем пунктам.
"Соглашайся", – вставила свои пять копеек совесть.
– Хорошо, – решила я, – пойду с вами до Ватарны. Так будет правильнее.
– Рад, что ты это понимаешь. И забери кулон, отдашь в конце пути. Мне будет легче тебя защищать, зная, что ты не умрешь от первой стрелы.
Не давая вставить полслова, Драгомир вновь надел кулон мне на шею.
– Элиза, – задумался он. – Ты не удивилась, когда я сказал про войну.
Грустно покачав головой, я отвернулась к костру.
