Читать книгу: «Русское искусство II. Неучтенные детали», страница 4

Однако именно Евангелие 1606 г., несмотря на утонченность и логическую законченность своего гравюрного декора, оказалось тем изданием, которое современники с особым рвением стали украшать расцветкой и живописью. Несомненно, они опирались на прецеденты XVI и самого начала XVII в., от которых остались экземпляры московских изданий, претерпевшие аналогичные изменения, книги с миниатюрами, вставленными вместо гравюр⁶⁵, а также экземпляры виленского Евангелия 1575 г., возможно, раскрашенные в России в первые десятилетия после его выхода⁶⁶. Однако и по качеству исполнения, и по количеству эти разрозненные примеры не идут ни в какое сравнение с иллюминированными экземплярами Евангелия Анисима Радишевского. К настоящему времени по явно не полным подсчетам их известно не менее двенадцати, не говоря о вероятных упоминаниях в письменных источниках. Эти экземпляры дают широкий спектр вариантов осмысления художественного облика оригинального печатного издания. Некоторые из них декорированы весьма скромно, путем избирательной подцветки в две-три краски (экземпляр Ветковского музея народного творчества⁶⁷), другие – сложнее – более ярко и обширно (экземпляр Государственного Эрмитажа⁶⁸), разнообразнее по цвету, с добавлением золота, деталей орнамента и в ряде случаев – листов с завесами (РГБ⁶⁹, Научная библиотека МГУ⁷⁰, Архангельский областной краеведческий музей). Ряд экземпляров имеет иной, роскошный облик – покрытые живописью гравюры, «разросшийся» орнамент, рамки на листах с «завесами» (Нью-Йорк, Публичная библиотека⁷¹; Гарвардский университет, Houghton Library⁷²).

Происхождение этих кодексов, личность их вкладчиков и даты создания живописного декора не известны, однако эти лакуны отчасти восполняются другими экземплярами. Они позволяют определить круг заказчиков декорации и сузить время возникновения традиции. Ключевым в этом отношении памятником является Евангелие 1606 г., вложенное в кремлевский Архангельский собор архиепископом Арсением Элассонским (Музеи Московского Кремля)⁷³. В нем сохранилась полистная вкладная запись, появившаяся между 1615 и 1622 г., однако серебряный оклад, по-видимому, изначально украшавший именно эту книгу, а затем перенесенный на позднейшее печатное Евангелие, был исполнен по заказу того же Арсения в 1608/1609 г. Этим временем следует датировать и роспись гравюр, сравнительно скромную, но включающую полноценные живописные фигуры евангелистов и их символов, исполненные профессиональным столичным иконописцем. Еще один экземпляр в собрании Музеев Кремля происходит из Богоявленского монастыря в Москве, куда был вложен одним из князей Волконских ранее конца 1620-х гг. (кодекс опознается в писцовой книге Костромы 1627–1630 гг.)⁷⁴. Он сохранил роскошный серебряный оклад, полихромную роспись гравюр и орнаментальных украшений, получивших отсутствовавшие в оригинале элементы – навершия заставок и обрамления начальных страниц четырех Евангелий. Столь же замысловато декорировано Евангелие нижегородского соборного протопопа Саввы Евфимиева (происходит из Вознесенского Печерского монастыря; Нижегородский художественный музей), хотя его гравюры-миниатюры выглядят несколько скромнее, чем в Евангелии из Костромы⁷⁵. Согласно надписи в орнаментированном медальоне, датированной 1625 г., «… Евангелие тетро писано золотом, травы розными и краски и уагелисты и Семиона писаны в лицах». В полном соответствии с этим с перечнем украшений в нижегородском Евангелии находятся не только композиции на основе гравюр, но и самостоятельная миниатюра – образ Симеона Столпника в рамке, обыгрывающей мотивы архитектурных обрамлений фигур евангелистов.

Таким образом, вполне очевидно, что идея роскошного иллюминирования печатного Евангелия возникла чуть ли не сразу после появления издания 1606 г. и довольно быстро оказалась востребованной крупными вкладчиками из среды высшего духовенства и столичной аристократии. Замечательным подтверждением этого вывода служит еще один ранний декорированный экземпляр Евангелия Анисима Радишевского – Евангелие Благовещенского собора в Казани, вложенное туда казанским митрополитом Ефремом (Национальный музей Республики Татарстан)⁷⁶. Запись об этом помечена 7122, то есть 1613/1614 г., но, поскольку Ефрем скончался 26 декабря 1613 г., оформление и вклад кодекса, несомненно, предшествуют этой дате. В той же записи подчеркивается, что именно Ефрем (тогда – первенствующий архиерей Русской Церкви) венчал на царство царя Михаила Романова. Коронация первого государя из новой династии состоялась 11 июля 1613 г., и «прописка» Евангелия, очевидно, была следствием этого события. Этой версии соответствует сообщение той же записи, согласно которой «труды и тщанием еже прописася сие Евангелие … златом и с вапы государева мастера Парфения по реклу Богдана Перфирьева сына золотописца…». Запись говорит о золотописце Посольского приказа, известном и по другим источникам⁷⁷. Очевидно, митрополит смог воспользоваться услугами служащего дипломатического ведомства с разрешения нового царя, благодарного казанскому владыке. Этим объясняется невероятная пышность украшения кодекса, позволяющая видеть в Парфении Перфирьеве и квалифицированного иконописца, и гениального орнаментатора, не случайно оказавшегося на должности, которая предполагала оформление царских жалованных грамот и посланий иностранным государям. Навыки, полученные мастером в этом деле, и не в последнюю очередь знакомство с декором поступавших в Москву европейских грамот, нашли прямое отражение в декорации Ефремова Евангелия, в которой заметную роль играют геральдические мотивы – гербовые щиты, короны, двуглавый орел, модифицированная «роза Тюдоров» и прочие детали⁷⁸.

Однако и без них казанское Евангелие, несомненно, выделялось бы на фоне аналогичных памятников. Орнаментальные украшения его «процветших» наборных полос отличаются сложностью замысла, отсутствием шаблонности и независимостью от гравированной основы, порой сознательно и полностью отвергаемой ради новой композиции. Им свойственны артистичность рисунка, пластичность, свежесть и тонкие градации цветовой гаммы и, что особенно важно, легкость, почти невероятная при таком обилии геометрических, растительных и даже зооморфных форм. При этом следует отметить, что их бесконечное богатство не переходит в измельченность; напротив, живописный вариант декорации как бы превозмогает некоторую дробность оригинальных гравюр издания 1606 г. Любопытно, что орнаментация царских грамот того же времени, судя по доступным образцам, гораздо проще узоров Евангелия митрополита Ефрема и, как правило, выполнена не в красках, а твореным золотом или даже чернилами⁷⁹. Всё это, как и сама структура орнаментальных композиций Евангелия митрополита Ефрема, восходящая к декору рукописей зрелого и позднего XVI столетия, позволяет предположить, что его автор имел опыт иллюминации не только грамот, но и богослужебных книг, требовавших более развитого убранства; к тому же он обладал не просто безудержной фантазией, но и логичностью композиционного мышления, позволяющей улавливать пластическую суть исходных ренессансных мотивов. Что касается живописных образов евангелистов, то они ближе к исходным гравированным прототипам, но всё же дают основания говорить о высоком мастерстве Парфения Перфирьева и как иконописца⁸⁰. Кроме того, они тоже включают важные иконографические элементы, введенные художником, – например, облака позади символов евангелистов и завесы на золоченых фонах за фигурами евангелистов. В издании Анисима Радишевского нет этих деталей; в Евангелии из Казани их присутствие не только повышает декоративную выразительность композиций, но и акцентирует образы священных персонажей, одновременно конкретизируя сцены и создавая дополнительный пространственный эффект.

Запись с точной датой и именем мастера делает Евангелие митрополита Ефрема одним из важнейших ориентиров для атрибуции других иллюминированных экземпляров Евангелия 1606 г., а также для изучения этой традиции в целом. Ряд других книг этого тиража иллюминирован примерно по той же схеме и, возможно, мастерами того же круга – об этом говорит не только развитый орнамент, но и некоторые общие иконографические мотивы (облака, завесы), присутствующие в гравюрах-миниатюрах экземпляров из Богоявленского монастыря в Костроме, нью-йоркской Публичной библиотеки и Гарвардского университета. Можно думать, что все они украшены вскоре после Ефремова Евангелия золотописцами того же Посольского приказа, в той или иной степени знакомыми и с искусством иконописи⁸¹. Что касается Евангелия Арсения Элассонского, то оно могло быть «прописано» не высококвалифицированным специалистом в области орнамента, а иконописцем, который лишь осторожно тонировал и позолотил некоторые детали рамок, заставок и инициалов, или иконописцем, работавшим совместно с декоратором обычных способностей. Умеренность декорации этого кодекса может объясняться и ее ранней датировкой, позволяющей расположить Евангелие Арсения у истоков традиции. Впрочем, дело могло быть не только в хронологии. Даже богато украшенное Евангелие нижегородского протопопа Саввы с множеством «лишних» деталей и динамично организованным орнаментом, украшенное уже в 1625 г., кое в чем похоже на Евангелие Арсения: арочные проемы гравюр здесь также не заполнены краской, из-за чего фигуры евангелистов контрастно выделяются на фоне белой бумаги, а обрамления скорее тонированы, чем раскрашены. Кроме того, принцип раскраски Евангелия Арсения Элассонского повторен в 1630-е гг. иконописцами, украшавшими Евангелие 1633 г. из собрания Рогожского кладбища⁸². Таким образом, можно говорить о сосуществовании двух основных концепций иллюминирования листа печатной книги – одна из них почти полностью пренебрегала технической и художественной спецификой гравюры, а вторая сохраняла за ней право на существование. Варианты второй концепции представлены более скромными экземплярами из РГБ, Библиотеки МГУ и других собраний, хотя выбор принципов их оформления мог зависеть и от прозаических факторов – возможностей заказчика и способностей декоратора. Некоторые из этих книг могли предназначаться не для личного вклада высокопоставленного донатора, а для более прозаической цели – рассылки в храмы от царского имени.

Сложно сказать, кто именно был инициатором иллюминации Евангелия Анисима Радишевского и существовали ли его экземпляры, декорированные для поднесения царю Василию Шуйскому сразу после выхода книги в свет. Однако важно подчеркнуть, что ряд экземпляров этого издания получил пышное красочное убранство по желанию заказчиков, не принадлежавших к царскому дому, хотя и обладавших высоким социальным статусом. Более того, эта декорация, очевидно, выполнявшаяся не в одной и той же мастерской, выглядит разнообразнее, чем стандартизированное и точнее следующее гравюрам оформление более поздних московских напрестольных Евангелий, напечатанных и иллюминированных при царе Михаиле и в ранние годы правления царя Алексея. Отчасти это объясняется распространением и вероятной централизацией интересующей нас практики, возможно, возникшей в придворном окружении, но через какое-то время взятой на вооружение самими носителями верховной власти; отчасти – изменениями стиля, вызванными не только тем художественным контекстом, в котором пребывали миниатюристы, но и изначальными свойствами расписываемых гравюр, отражающими общую художественную ситуацию эпохи первых Романовых. Иллюстрации напрестольных Евангелий московской печати 1620–1650-х гг., восходящие к гравюрам знаменитого Евангелия 1627 г., более строги и пластически определенны⁸³. Они хорошо сочетаются со столь же дисциплинированной живописью, которая со временем из-за обильного применения золотых пробелов всё чаще воспринимается как нерукотворная драгоценность⁸⁴. Возможно, гравюры 1627 г. и создавались с расчетом на возможность подобной раскраски. Сложно сказать, рассчитывали ли на нее исполнители гравюр Евангелия 1606 г., но кажется вероятным, что их фантастическая сложность – разумеется, вместе с родовыми свойствами более свободного искусства годуновской эпохи, – во многом инспирировала фантазию Парфения Перфирьева и других мастеров, иллюминировавших Евангелие Радишевского в конце 1610–1620-е гг.

Таким образом, говоря о качествах живописи, лежащей поверх гравюр Евангелия 1606 г., мы приходим не только к выводу о сложности и разнообразии способов взаимодействия двух слоев и двух техник, примененных в одной композиции, украшающей разные экземпляры. Парадоксальным образом даже в случаях активного переосмысления основы мы можем говорить о направляющей роли искусства печатной книги, которая не просто задает главные параметры стандартизирующих композиций, но и подсказывает второму участнику диалога – живописи – пути их интерпретации, иногда совершенно противоположные, но не сводящиеся к механической раскраске контурного рисунка и не объясняемые лишь общими особенностями стиля эпохи. Кроме того, Евангелие 1606 г. провоцирует появление живописной декорации самим фактом своего издания, восстанавливая и популяризируя образ лицевого евангельского кодекса с портретами четырех евангелистов. Эта идея, не нашедшая отражения в более ранних московских изданиях, могла быть подкреплена и другими известными на Руси прецедентами, такими как виленское Евангелие Петра Мстиславца 1575 г. Однако, на наш взгляд, здесь заметно и воздействие оживившегося интереса к иллюстрированию евангельских кодексов, который воплотился в серии разнообразных московских рукописей 1590–1600-х гг. Эти рукописи, исполненные по заказу членов семьи Годуновых, а также проживавших в Москве греков⁸⁵, вероятно, были одним из факторов, способствовавших изданию лицевого Евангелия 1606 г. и быстрому появлению серии его иллюминированных экземпляров. Примечательно, что один из них, едва ли не самый ранний, был украшен по заказу архиепископа-грека Арсения Элассонского – того самого каллиграфа, который в 1590-е гг., находясь в Москве, переписал два евангельских кодекса, затем декорированных русскими мастерами. Мы не настаиваем на том, что Евангелие, вложенное Арсением в кремлевский Архангельский собор, было первым иллюминированным экземпляром издания 1606 г., и не отрицаем, что идея «прописи» его гравюр могла родиться не у частных лиц, а в окружении Бориса Годунова еще при подготовке этой книги к печати. Однако более важным кажется то, что за этим явлением проступает не инерционное мышление, а сложный процесс поиска образа литургической книги, учитывающий старые и новые возможности, которые позволяют восстановить, обновить и ввести в широкий оборот классическую византийскую концепцию украшенного евангельского кодекса.

Список литературы

Анастасий (Александров), епископ. Ефремово Евангелие 1606 года Благовещенского кафедрального собора г. Казани // Православный собеседник. 1913. Первое полугодие (март). С. 492–494.

Баженов И. В. Костромской Богоявленско-Анастасиин монастырь. Кострома: Богоявленско-Анастасиин монастырь, 1913 (репринт: Кострома, 2006). 124 с.

Балакин П. П. Древнерусское искусство. Каталог / Нижегородский государственный художественный музей. Нижний Новгород: РИ «Бегемот», 2001. 184 с.

Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси [Каталог выставки]. М.: Музеи Московского Кремля, 2015. 360 с.

Борисова Т. С. Миниатюры и орнаментальные украшения начала XVII века в Евангелии 1575 года из собрания Музеев Московского Кремля // Московский Кремль и эпоха Бориса Годунова. Научная конференция. 11–13 ноября 2015 года. Тезисы докладов. М.: Музеи Московского Кремля, 2015. С. 9–10.

Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Сборник. Т. 11. Памятники истории Нижегородского движения в эпоху Смуты и земского ополчения 1611–1612 гг. Нижний Новгород, 1912. 570 с.

Древности и духовные святыни старообрядчества. Иконы, книги, облачения, предметы церковного убранства Архиерейской ризницы и Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве / Под ред. Е. М. Юхименко. М.: Интербук-бизнес, 2005. 284 с.

Дульский П. М. Памятники казанской старины. Казань: издание С. В. Соломина, 1914. 232 с.

Калишевич З. Е. Художественная мастерская Посольского приказа в XVII в. и роль золотописцев в ее создании и деятельности // Русское государство в XVII в.: новые явления в социально-экономической, политической и культурной жизни. М.: Издательство Академии наук СССР, 1961. С. 392–411.

Книжная культура. Ветка / Авт. текста С. И. Леонтьева, Г. Г. Нечаева. Минск: Беларуская энцыклапедыя iмя Петруся Броўкi, 2013. 528 с.

Кондрашкина Е. С. Кодикология лицевых литургических рукописей Москвы рубежа XVI–XVII веков. Дисс. … канд. исторических наук. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1996. 217 с.

Костромская икона XIII–XIX веков / Авт.-сост. Н. И. Комашко, С. С. Каткова. М.: Гранд-Холдинг, 2004. 672 с.

Лебедянская А. П. Миниатюра-иллюстрация в первопечатной русской книге (по материалам ГПБ) // Хроника Ленинградского общества библиофилов. Л.: изд. ЛОБ, 1931. С. 48–50.

Лёвочкин И. В. Среднешрифтовое безвыходное Евангелие из Музейного собрания ГБЛ // Записки отдела рукописей / Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина. Вып. 49. М.: ГБЛ, 1990. С. 245–248.

Лёвочкин И. В. Очерки по истории русской рукописной книги XI–XVI вв. М.: Пашков дом, 2009. 264 с.

Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. М.: Институт российской истории РАН, 2003. 488 с.

Лукомский В. К. Жалованные грамоты XVII и XVIII веков // Старые годы. 1913. Июль–сентябрь. С. 164–172.

Мартынова М. В. Евангелие Архангельского собора // Россия и христианский Восток. Сборник статей. Вып. 2–3. М.: Индрик, 2004. С. 149–154.

Мнёва Н. Е. Изографы Оружейной палаты и их искусство украшения книги // Государственная Оружейная палата Московского Кремля. Сборник научных трудов по материалам Государственной Оружейной палаты. М.: Искусство, 1954. С. 217–245.

Мнёва Н. Е., Постникова-Лосева М. М. Миниатюра и орнаментальные украшения рукописей // История русского искусства / Под ред. И. Э. Грабаря, В. С. Кеменова, В. Н. Лазарева. Т. 4. М.: Издательство Академии наук СССР, 1959. С. 467–488.

Немировский Е. Л. Возникновение книгопечатания в Москве. Иван Фёдоров. М.: Книга, 1964. 404 с.

Немировский Е. Л. Гравюра на меди в русской рукописной книге XVIXVII вв. // Рукописная и печатная книга. М.: Наука, 1975. С. 94–104.

Немировский Е. Л. Иллюминированный экземпляр Острожской Библии 1581 г. с рукописными дополнениями // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 38. Взаимодействие древнерусской литературы и изобразительного искусства. Л.: Наука, 1985. С. 439–450.

Немировский Е. Л. Анисим Михайлов Радишевский. М.: Наука, 1997. 150 с.

Немировский Е. Л. Иван Федоров и его эпоха. Энциклопедия. М.: Энциклопедия, 2007. 912 с.

Платонов Е. В., Мальцева О. Н., Кудрявцев С. А. Старопечатная кириллическая книга XVI–XVII веков. Каталог коллекции / Государственный Эрмитаж. СПб.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2016. 344 с.

Поздеева И. В., Кашкарова И. Д., Леренман М. М. Каталог книг кириллической печати XV–XVII вв. Научной библиотеки Московского университета. М.: Издательство Московского университета, 1980. 360 с.

Поздеева И. В., Пушков В. П., Дадыкин А. В. Московский Печатный двор – факт и фактор русской культуры. 1618–1652 гг. От восстановления после гибели в Смутное время до патриарха Никона. Исследования и публикации. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 2001. 544 с.

Преображенский А. С. Русские миниатюры в греческих рукописях рубежа XVI–XVII веков и лицевые годуновские Евангелия из Ипатьевского монастыря // Московский Кремль и эпоха Бориса Годунова. Научная конференция. 11–13 ноября 2015 года. Тезисы докладов. М.: Музеи Московского Кремля, 2015. С. 39–41.

Протасьева Т. Н. Описание первопечатных русских книг // У истоков русского книгопечатания. М.: Издательство Академии наук СССР, 1959. С. 155–196.

Романовы. Начало династии. К 400-летию избрания на царство Михаила Федоровича Романова / Государственный Исторический музей. М.: Кучково поле, 2013. 336 с.

Российская государственная библиотека. [Книга-альбом]. М.: Редакционно-издательский центр «Классика», 2006. 576 с.

Рукописные и печатные Евангелия XIII – начала XX века в собрании Музеев Московского Кремля. В трех томах / Отв. сост. Т. С. Борисова, С. Г. Зюзева. М.: Музеи Московского Кремля, 2019. 200+420+324 с.

Свирин А. Н. Искусство книги Древней Руси XI–XVII вв. М.: Искусство, 1964. 300 с.

Сидоров А. А. Древнерусская книжная гравюра. М.: Издательство Академии наук СССР, 1951. 396 с.

Сидоров А. А. Гравюра XVI века // История русского искусства / Под ред. И. Э. Грабаря, В. С. Кеменова, В. Н. Лазарева. Т. 3. М.: Издательство Академии наук СССР, 1955. С. 610–625.

Соловьёва И. Д. К вопросу о художественном оформлении старопечатных напрестольных Евангелий // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 38. Взаимодействие древнерусской литературы и изобразительного искусства. Л.: Наука, 1985. С. 451–456.

Соловьёва И. Д. Ансамбль миниатюр 1670-х годов из собрания М. П. Погодина // Страницы истории отечественного искусства. Сборник статей по материалам научной конференции. Вып. 28. СПб.: Государственный Русский музей, 2016. С. 35–46.

Шапилова Е. В. Евангелия Московского печатного двора в истории книжной культуры России 20–60-х гг. XVII в. Дисс. … канд. исторических наук. Рязань: Рязанский государственный университет, 2008. 240 с.

Isajevych Ia. D. Two Rare Russian Books in the Collections of the New York Public Library // Solanus. International journal for Russian and East European bibliographic, library and publishing studies. New Series. Vol. 4. 1990. P. 76–86.

The Kilgour Collection of Russian Literature, 1750–1920. With Notes on Early Books and Manuscripts of the 16^th and 17^th Centuries. Harvard College Library. Cambridge, Massachusetts, 1959 (без пагинации).

Vikan G. Walters Lectionary W. 535 (AD 1594) and the Revival of Deluxe Greek Manuscript Production after the Fall of Constantinople // The Byzantine Tradition after the Fall of Constantinople / Ed. John J. Yiannias. Charlottesville and London: University Press of Virginia, 1991. P. 181–243.

References

Anastasij (Aleksandrov), bishop. Efremovo Evangeliye 1606 goda Blagoveshchenskogo kafedral’nogo sobora g. Kazani [Efrem’s Gospel of 1606 in the Annunciation Cathedral of the City of Kazan’] // Pravoslavnyj sobesednik (The Orthodox Companion). 1913. 1^st half-year (March). P. 492–494.

Bazhenov I. V. Kostromskoj Bogoyavlensko-Anastasiin monastyr’ [Bogoyavlensko-Anastasiin Monastery in Kostroma]. Kostroma: Bogoyavlensko-Anastasiin Monastery Publ., 1913 (repr.: Kostroma, 2006). 124 p.

Balakin P. P. Drevnerusskoye iskusstvo. Katalog. Nizhegorodskij gosudarstvennyj hudozhestvennyj muzej [Old Russian Art. Catalogue, Nizhny Novgorod State Museum of Art]. Nizhny Novgorod: RI “Begemot” Publ., 2001. 184 p.

Boris Godunov. Ot slugi do gosudaria vseya Rusi [Boris Godunov. From the Servant to the Sovereign of the whole Russia. Exhibition catalogue]. Moscow: The Moscow Kremlin Museum Publ., 2015. 360 p.

Borisova T. S. Miniatiury i ornamental’nye ukrasheniya nachala XVII veka v Evangelii 1575 goda iz sobraniya Muzeev Moskovskogo Kremlia [Early 17^th century Miniatures and Ornamental Decoration in the Gospel of 1575 in the Moscow Kremlin Museums] // Moskovskij Kreml’ i epoha Borisa Godunova. Nauchnaya konferenciya. 11–13 noyabria 2015 goda. Tezisy dokladov [The Moscow Kremlin and the Epoch of Boris Godunov. Scientific conference. Preliminary papers]. Moscow: The Moscow Kremlin Museums Publ., 2015. P. 9–10.

Borisova T. S., Ziuzeva S. G. (eds.). Rukopisnye i pechatnye Evangeliya XIII – nachala XX veka v sobranii Muzeev Moskovskogo Kremlia [13^th – early 20^th century Handwritten and Printed Gospel Books in the Moscow Kremli Museums Collection], vol. 1–3. Moscow: The Moscow Kremlin Museums Publ., 2019. 200+420+324 p.

Dejstviya Nizhegorodskoj gubernskoj uchionoj arhivnoj komissii. Sbornik [Acts of the Nizhny Novgorod scientific committee for archives. Collection]. Vol. 11. Pamiatniki istorii Nizhegorodskogo dvizheniya v epohu Smuty i zemskogo opolcheniya 1611–1612 gg. [Historical Monuments of the Nizhny Novgorod Actions during the Time of Troubles and Home Militia of 1611–1612]. Nizhny Novgorod, 1912. 570 p.

Dul’skij P. M. Pamiatniki kazanskoj stariny [Ancient Monuments of Kazan’]. Kazan: S. V. Solomin Publ., 1914. 232 p.

Isajevych Ia. D. Two Rare Russian Books in the Collections of the New York Public Library // Solanus. International journal for Russian and East European bibliographic, library and publishing studies. New Series. Vol. 4. 1990. P. 76–86.

Kalishevich Z. E. Hudozhestvennaya masterskaya Posol’skogo prikaza v XVII v. i rol’ zolotopiscev v ee sozdanii i deyatel’nosti [Art Workshop of the Ambassadorial Prikaz in the 17^th century and Role of Chrysographs in its Creation and Activities] // Russkoye gosudarstvo v XVII v.: novye yavleniya v sotsial’no-ekonomicheskoj, politicheskoj i kul’turnoj zhizni [The Russian State in the 17^th century: new phenomena of social, economical, political and cultural life]. Moscow: The USSR Academy of Sciences Publ., 1961. P. 392–411.

Komashko N. I., Katkova S. S. (eds.). Kostromskaya ikona XIII–XIX vekov [Kostroma Icons of the 13^th – 19^th centuries]. Moscow: Grand-Holding Publ., 2004. 672 p.

Kondrashkina E. S. Kodikologiya licevyh liturgicheskih rukopisej Moskvy rubezha XVI–XVII vekov. Diss. … kand. istoricheskih nauk [Codicology of the late 16^th – early 17^th century Moscow Illuminated Manuscripts. PhD dissertation in history]. Moscow: Russian State University for Humanities, 1996. 217 p.

Lebedianskaya A. P. Miniatiura-illustraciya v pervopechatnoj russkoj knige (po materialam GPB) [Miniature Illustrations of the Early Russian Printed books. Based on the State Public Library Collections] // Hronika Leningradskogo obshchestva bibliofilov [Chronicle of the Leningrad Society of Bibliophiles]. Leningrad: Society of Bibliophiles Publ., 1931. P. 48–50.

Leontyeva S. I., Nechayeva G. G. Knizhnaya kul’tura. Vetka [Book Culture of Vetka]. Minsk: Belaruskaya enciklopediya Publ., 2013. 528 p.

Liovochkin I. V. Sredneshriftovoye bezvyhodnoe Evangeliye is Muzejnogo sobraniya GBL [The “middle font” Anonymous Gospel from the Museum Collection of the State Lenin Library] // Zapiski otdela rukopisej. Gosudarstvennaya biblioteka SSSR im. V.I. Lenina [Proceedings of the Manuscripts Department, USSR State Lenin Library]. Vol. 49. Moscow: State Lenin Library Publ., 1990. P. 245–248.

Liovochkin I. V. Ocherki po istorii russkoj rukopisnoj knigi XI–XVI vv. [Essays on History of the 11^th–16^th century Russian Manuscripts]. Moscow: Pashkov Dom Publ., 2009. 264 p.

Lisejtsev D. V. Posol’skij prikaz v epohu Smuty [The Ambassadorial Prikaz during the Time of Troubles]. Moscow: Institute of Russian History Publ., 2003. 488 p.

Lukomskij V. K. Zhalovannye gramoty XVII i XVIII vekov [The 17^th and 18^th century Letters Patent] // Staryje gody [The Years of Past], 1913, July – September. P. 164–172.

Martynova M. V. Evangeliye Arhangel’skogo sobora [The Gospel from the Archangel Cathedral] // Rossiya i hristianskij Vostok. Sbornik statej [Russia and Christian East. Collected Papers], vol. 2–3. Moscow: Indrik Publ., 2004. P. 149–154.

Mniova N. E. Izografy Oruzhejnoj palaty i ih iskusstvo ukrashenija knigi (Icon Painters of the Armory Chamber and their Art of the Book Decoration) // Oruzhejnaya palata Moskovskogo Kremlia. Sbornik nauchnyh trudov [The Armory Chamber of the Moscow Kremlin. Collected researches]. Moscow: Iskusstvo Publ., 1954. P. 217–245.

Mniova N. E., Postnikova-Loseva M. M. Miniatiura i ornamental’nye ukrasheniya rukopisej [Miniatures and Ornamental Decoration of the Manuscripts] // Grabar’ I. E., Kemenov V. S., Lazarev V. N. (eds.). Istoriya russkogo iskusstva [History of Russian Art], vol. 4. Moscow: The USSR Academy of Sciences Publ., 1959. P. 467–488.

Nemirovskij E. L. Vozniknoveniye knigopechataniya v Moskve. Ivan Fjodorov [The Origins of Book Printing in Moscow. Ivan Fedorov]. Moscow: Kniga Publ., 1964. 404 p.

Nemirovskij E. L. Graviura na medi v russkoj rukopisnoj knige XVI–XVII vv. [Copper Engravings in the Russian 16^th – 17^th centuries Manuscripts] // Rukopisnaya i pecatnaya kniga [Manuscripts and Printed Books]. Moscow: Nauka Publ., 1975. P. 94–104.

Nemirovskij E. L. Illuminirovannyj ekzempliar Ostrozhskoj Biblii 1581 g. s rukopisnymi dopolneniyami [Illuminated Copy of the Ostrog Bible from 1581 and its Handwritten Additions] // Trudy Otdela drevnerusskoj literatury [Proceedings of the Medieval Russian Literature Department], vol. 38. Leningrad: Nauka Publ., 1985. P. 439–450.

Nemirovskij E. L. Anisim Mihajlov Radishevskij [Anisim Mihajlov Radishevskij]. Moscow: Nauka Publ., 1997. 150 p.

Nemirovskij E. L. Ivan Fiodorov i ego epoha. Enciklopediya [Ivan Fedorov and his Time. Encyclopedia]. Moscow: Entsiklopedia Publ., 2007. 912 p.

Platonov E. V., Mal’ceva O. N., Kudryavcev S. A. Staropechatnaja kirillicheskaja kniga XVI–XVII vekov. Katalog kollekcii. Gosudarstvennyj Ermitazh [Printed Cyrillic Books of the 16^th – 17^th centuries. Catalogue of the State Hermitage Collection]. Saint Petersburg: The State Hermitage Publ., 2016. 344 p.

Pozdeeva I. V., Kashkarova I. D., Lerenman M. M. Katalog knig kirillicheskoj pechati XV–XVII vv. Nauchnoj biblioteki Moskovskogo universiteta [Catalogue of the 15^th – 17^th century Cyrillic books in the Moscow State University Scientific Library]. Moscow: The Moscow State University Publ., 1980. 360 p.

Pozdeeva I. V., Pushkov V. P., Dadykin A. V. Moscovskij Pechatnyj dvor – fakt i faktor russkoj kultury. 1618–1652 gg. Ot vosstanovleniya posle gibeli v Smutnoye vremia do patriarha Nikona. Issledovaniya i materialy [The Moscow Printing House as Fact and Factor of Russian Culture. 1618–1652. From regeneration after destruction during the Time of Trouble to the Patriarch Nikon’s period]. Moscow: Mosgorarhiv Publ., 2001. 544 p.

Preobrazhenskij A. S. Russkiye miniatiury v grecheskih rukopisiah rubezha XVI–XVII vekov i licevyje godunovskie Evangeliya iz Ipatievskogo monastyria [Russian Miniatures in the late 16^th – early 17^th century Greek Manuscripts and illuminated Gospel codices donated by the Godunov family to the Ipatievski Monastery] // Moskovskij Kreml’ i epoha Borisa Godunova. Nauchnaya konferenciya. 11–13 noyabria 2015 goda. Tezisy dokladov [The Moscow Kremlin and the Epoch of Boris Godunov. Scientific conference. Preliminary papers]. Moscow: The Moscow Kremlin Museums Publ., 2015. P. 39–41.