Читать книгу: «Масонские биографии», страница 2

Устав Мисраина, или Мицраима

Анналы этого устава, попавшего в Англию в 1870 г. при довольно нелепых обстоятельствах, во многом напоминают историю Устава Мемфиса. Здесь мы снова встречаем французское происхождение, живописные личности основателей и чудовищное количество степеней. Но если Устав Мемфиса был объявлен иррегулярным, как только Великая Ложа обнаружила, что он роется в ее огороде, на Устав Мицраима никто официально не покушался, поскольку он не занимался посвящением в масоны. По сегодняшним более строгим стандартам, однако, он смотрится на английской почве скорее отклонением от нормы.

Действительно ли он сложился в Италии к 1805 году в совокупности своих девяноста градусов (плюс еще три административных – для «Тайных Руководителей»), или нет, неизвестно, но во Францию его принесли в 1814 или 1815 году трое братьев Бедарридов (Bédarride), и это более или менее верно, хотя фактически любое обобщение собранных из нескольких источников данных на сей счет не может быть однозначно неоспоримым. Поэтому, чтобы не заниматься пересказом традиционных легенд основания, я решил свести рассказ о происхождении этого устава к нескольким строкам, отражающим только известные и подтвержденные факты.

Великий Восток объявил этот устав иррегулярным в 1816 г. В сентябре 1822 г. полиция нанесла визит одному из троих братьев, Марку Бедарриду, но ничего подозрительного у него не обнаружила. Жак-Этьен Маркони перед тем, как возродил в 1839 году Устав Мемфиса, в течение краткого времени успел побывал «мицраимитом». В 1833 г. его исключили из этого устава в Париже под именем «Ж. -Э. Маркони», а год спустя – второй раз, в Лионе, под именем «де Негр». По Ленхоффу и Познеру (Internationales Freimaurer Lexikon, 1932, art. «Misraim-Ritus»), как и его соперник Устав Мемфиса, Устав Мицраима подвергался запретам последовательно со стороны нескольких государственных режимов во Франции, но всегда оставался на плаву. Великий Восток даже на короткое время признал его регулярным в 1882— 1890 гг. Его парижская ложа «Радуга» (Arc en Ciel) продолжала работать еще в 1925 г.

Древний и Изначальный Устав Мицраима появился в Англии словно ниоткуда в конце 1870 г. Журнал «The Freemason» сообщил в своем номере от 31 декабря, что «здесь был регулярно сформирован Верховный Совет 90-го градуса, властью, дарованной по законно выданному диплому Дстсл. : Бр. : Кремье (Cremieux), 33-го градуса Шотландского Устава и члену Великой Коллегии Уставов Франции».

В Англии троими Генеральными Консерваторами этого устава (носителями 90-го градуса) были граф Лимерика, Сигизмунд Розенталь (Sigismund Rosenthal) и Роберт Уэнтворт Литтл, которому, как я уже писал, тогда было тридцать лет и который работал в канцелярии Великого Секретаря во Фримейсонс-Холле. Как нам предстоит узнать впоследствии, Литтл вообще был весьма активным пропагандистом «дополнительных степеней».

Учредительное собрание Устава Мицраима прошло в таверне «Фримейсонс» 28 декабря 1870 г. Три председательских места занимали братья Лимерик, Литтл и Розенталь. Главными пунктами порядка дня были учреждение «Бективского Святилища Левитов» (названного по вотчине графа Бективского, согласившегося принять пост Державного Великого Мастера) и посвящение в 33-й градус то ли восьмидесяти, то ли ста братьев из числа присутствовавших. После посвящения, проведенного над кандидатами, сгруппированными по семеро, новопосвященные носители 33-го градуса избрали из своего числа шестерых достойных посвящения в 66-й градус. Трое Консерваторов, как можно заключить из вышесказанного, присвоили себе 90-й градус до начала собрания самостоятельно. В журнале «The Freemason» также упоминается имя носителя 90-го градуса майора Е. Х. Финни, но без всяких комментариев. Тот факт, что его присутствие на этом собрании никак не поясняется, весьма примечателен.

Практически все присутствовавшие на указанном собрании были также членами «Ордена Красного Креста», что определенно означает Имперский, Церковный и Военный Орден Рыцарей Красного Креста Рима и Константина, возрожденный Литтлом в 1865 г. Было опубликовано уведомление, гласившее, что Древний и Изначальный Устав будет прикреплен к Ордену Красного Креста в качестве административного дополнения. На этом учредительном собрании «были собраны пожертвования в сумме 2 фунта, 0 шиллингов, 3 пенса (иначе говоря, около 6 пенсов с человека. – Авт.), и братья проследовали ужинать, покончив с делами в ранний час».

Необходимо рассматривать эти «мицраимские» события в Лондоне в контексте менявшейся политической ситуации во Франции. В июле 1870 г. Наполеон III объявил войну Германии и 12 сентября сдался под Верденом вместе со 104 000 своих солдат. К 19 сентября шесть немецких корпусов окружили Париж, совершенно тем самым отрезав его от окружающего мира. Через несколько дней в столице был сформирован Совет национальной обороны. Война продолжалась, и руководство войсками осуществлялось группой членов правительства, успевших бежать в Тур за несколько дней до того, как замкнулось кольцо блокады вокруг Парижа. С 19 сентября 1870 г. приблизительно до 28 января 1871 г. во Франции не существовало нормального обмена почтовыми и иными отправлениями между столицей и провинцией, а также с другими странами.

Исаак Адольф Кремье был известным адвокатом и политиком-либералом. В Туре он вместе с Леоном Гамбеттой (также франкмасоном с 1869 г.) занимал руководящие посты в Делегации, принявшей на себя роль правительства в изгнании. 8 декабря 1870 г., после отступления армии при Луаре, Кремье решил перенести ставку Делегации в Бордо. Также существуют документальные подтверждения того, что он был там 28 декабря 1870 г., то есть в тот самый день, когда в Лондоне состоялось учредительное собрание Устава Мицраима¹⁷. Этот факт очень важен для понимания обстоятельств, которые будут изложены впоследствии.

Когда почтовое сообщение с Францией восстановилось, брат Джон Монтегю, Великий Генеральный Секретарь Верховного Совета 33-го градуса, располагавшегося на Голден-сквер, написал 11 марта 1871 г. письмо брату Тевено, Великому Секретарю Великого Востока Франции, в котором спрашивал, действительно ли Кремье был уполномочен Великим Востоком выдать учредительный патент на работы Устава Мицраима в Лондоне. Тевено ответил ему 24 марта и в своем письме в жесткой форме неоднократно подчеркнул, что никто не может обладать подобными полномочиями, включая Кремье¹⁸. Монтегю немедленно переслал копии этой переписки редакторам масонских изданий «Freemasons» Magazine» и «Masonic Mirror». Примечательно, что в его списке не оказалось конкурирующего с вышеупомянутыми журнала «The Freemason», возможно, потому, что с ним был тесно связан Р. У. Литтл¹⁹.

«Freemasons» Magazine» и «Masonic Mirror» опубликовали эти письма без задержки, 1 апреля 1871 г. Редактор, или еще кто-то желавший подлить масла в огонь, прокомментировал публикацию в том духе, что «вряд ли вообще какая-либо масонская власть давала разрешение учредить [в Лондоне] Устав Мицраима, о чем ранее [в «The Freemason» от 31 декабря 1870 г.] сообщалось». Далее автор объясняет: «Тот факт, что Париж в указанное время находился в осаде, препятствовал установлению истины… [а затем автор решил заложить мину замедленного действия с очень коротким временем ожидания] Доколе… Совет по Общим вопросам будет… попустительствовать систематическим посягательствам на масонство со стороны тех субъектов, чья принадлежность к Великой Ложе придает их суесловию значимость и вполне способна привести многих к вере в то, что эти сборища если и не организованы Великой Ложей, то хотя бы разрешены и одобрены ею».

Неделю спустя, 8 апреля 1871 г. в «The Freemason» была опубликована анонимная статья под заголовком «Устав Мицраима. От его Генерального Консерватора, 90°», несомненно написанная самим Литтлом. Он начал с обвинений в адрес Верховного Совета ДПШУ в попытке присвоить себе управление Уставом Мицраима еще до учредительного собрания 28 декабря 1870 г. ²⁰Откровенно говоря, он совершенно утратил контроль над своими чувствами, описывая предположительно бесчестные планы Верховного Совета по узурпации власти в уставе. Эти вопиющие абзацы нет особого смысла цитировать здесь, однако описание Литтлом событий 28 декабря, конечно, заслуживает нашего внимания:

…Было проведено собрание братьев, имевших намерение учредить Устав на законной основе, и это собрание было почтено посещением ученика Марка Бедаррида, Первого Великого Консерватора Ордена (Premier Grand Conservateur), получившего эту степень тридцатью семью годами ранее от самого Великого Предводителя (Grand Chief). Этот весьма почтенный брат одобрил своей властью реорганизацию Устава, и без его непосредственного участия и руководства ни шага не было предпринято нынешними Генеральными Консерваторами. Действительно, в силу причин, очевидных для всех знакомых с инквизиторской практикой, принятой в В. С. 33°, указанный достославный брат счел благоразумным держаться в тени до тех пор, пока Устав не укоренится в стране должным образом, и точно так же правда то, что он искал поддержки и помощи у Дстсл. : бр. : Кремье, 33°, из Франции, бывшего тогда в Лондоне. Вне всякого сомнения, указанный брат Кремье посетил бы собрание Бективского Святилища, не помешай ему в этом внезапные и срочные дела. (Насколько нам известно, «внезапные и срочные дела» плотно удерживали Кремье 28 декабря 1870 года в Бордо. – Авт.)

Брат К., однако, в знак своего желания оказывать всяческую помощь, отправил в адрес этого собрания свой диплом члена французской Великой Коллегии Уставов, и этот его диплом был возложен на стол, где находился на протяжении всего мероприятия и был внимательно изучен несколькими из сотни присутствовавших каменщиков. Из диплома, в частности, следовало, что брат К. наделен властью учреждать уставы или ордена, признаваемые Великим Востоком Франции (как признается им Устав Мицраима) в любых странах, где эти уставы доселе не учреждены, и это утверждение было принято в качестве одобрения действия, ранее осуществленного основоположником, учеником и другом Марка Бедаррида. (А письмо Тевено на имя Монтегю было просто отметено в сторону. – Авт.)

…в действительности же этот вопрос не представляется важным, поскольку организация Устава в Англии покоится на ином и более прочном фундаменте, а название ее происходит от самого великого Бедаррида, а не от какой-то иностранной юрисдикции, какой бы она ни была «древней и принятой».

Можно теперь только строить предположения относительно того, что это был за диплом, который «был внимательно изучен несколькими из сотни присутствовавших каменщиков». Ходили слухи, что Литтл или подделал его сам, или поручил его подделать кому-то другому.

Остается только попробовать определить этого «ученика Бедаррида», получившего посвящение в «мицраимские» степени тридцатью семью годами ранее и решившего хранить свое имя в тайне, вне всякого сомнения, по просьбе Литтла. Весьма вероятно, что это был майор Е. Х. Финни, 90°, упоминавшийся ранее, поскольку за исключением троих Генеральных Консерваторов, самого Литтла, графа Лимерика и Сигизмунда Розенталя, он был единственным носителем 90-го градуса, по имеющимся документам, присутствовавшим на судьбоносном собрании 28 декабря.

Скандал в Великой Ложе

Публикация писем Монтегю и Тевено, а также ответа на них Литтла, не прошла незамеченной. Три месяца спустя на Ежеквартальном собрании Великой Ложи 7 июня 1871 года брат сэр Патрик Колкухун (Patrick Colquhoun) встал и задал следующий вопрос:

Примирилась ли Великая Ложа с существованием Устава Мицраима из 90 степеней, Устава Мемфиса и Ордена Рима и Константина? И если нет, совместимо ли положение работника канцелярии Великого Секретаря с руководящим постом в одной из этих непризнанных степеней?

Это выступление, конечно, было брошено буквально как кость в собачью свору, потому что этим «работником канцелярии» был Роберт Уэнтворт Литтл, тридцати одного года от роду, но уже очень заметный деятель Цеха²¹.

Здесь не время и не место описывать бурное обсуждение данного вопроса, продолжившееся и на последующих Ежеквартальных собраниях, а также, расследование предполагаемой деятельности Литтла, предпринятое Советом по Общим вопросам. Но следует отметить, что в протоколе того Ежеквартального собрания значится, что несколько великих офицеров, и в особенности брат Мэтью Кук (Бывший Досточтимый Мастер ложи №23), были неверно или никак не информированы о положении некоторых орденов и дополнительных степеней. Именно Кук повысил градус обсуждения на следующем Ежеквартальном собрании, состоявшемся 6 сентября 1871 г. Он заявил:

На протяжении последних шести-семи месяцев в наши ряды прокралось опасное нововведение, которое надлежит запретить или, по крайней мере, осудить прежде, нежели оно разрастется дальше. В Книге Конституций провозглашается, что никакой человек, или группа людей, не имеют права вводить новшества в суть масонства. [Потом он метафорически погрозил пальцем сотрудникам канцелярии Великого Секретаря. – Авт.] Они от своего собственного имени формулируют, составляют и отправляют за границу новые степени, таким образом делая их источником саму Rанцелярию.

Брат Джон Хейверс, Бывший Великий Страж, возразил, что замечание брата Кука вполне похоже на клевету. Явно смущенный Великий Мастер попросил Кука «следить за выражениями и придерживаться заявленной темы выступления». Ну, Кук и придержался:

Несмотря на то, что эта Великая Ложа признает частное право каждого брата принадлежать к любым внешним масонским организациям по его собственному выбору, она строго воспрещает ныне и впредь любому брату на время исполнения им оплачиваемой должности служащего Великой Ложи вмешиваться в дела и принимать участие в делах таких организаций, как Древний и Принятый Шотландский Устав, Уставы Мицраима и Мемфиса, самозваные Ордена Рима и Константина, раскольничья организация, взявшая себе название Великой Ложи Мастеров Метки Англии, а также все прочие внешние масонские организации любого рода и вида (даже Орден Рыцарей Храма, хотя он единственный признан и вообще упомянут в Союзном акте) под угрозой немедленного увольнения с должности в Великой Ложе.

Великую Ложу Мастеров Метки вряд ли следовало называть раскольничьей, поскольку в 1856 г. Великая Ложа и Великий Капитул приняли совместное решение, что степень Мастера Метки является дополнительной по отношению к степени Подмастерья символической ложи. Также, как известно, Великая Ложа не возражала против недавнего учреждения той организации, которую Кук неосмотрительно назвал «самозваными Орденами Рима и Константина».²²

Предложение Кука было передано на рассмотрение в Совет по Общим вопросам, чей отчет перед Великой Ложей, датированный 22 ноября 1871 г., обсуждался на Ежеквартальном собрании 6 декабря. Совет счел желательным снова отправить всем Мастерам лож ранее составленное письмо от 4 октября 1859 г. вместе с факсимильной копией «мемфисского» патента, чтобы никакой представитель Цеха не имел никакого рода масонского общения с иррегулярными ложами. Совет установил, что Литтл «в одном случае в течение приблизительно двадцати минут помогал в проведении собрания в помещении, предназначенном для собраний Цеха, некоего общества, не признанного Великой Ложей, а также подтвердил несколько случаев выплаты и получения упомянутым служащим некоторых сумм в помещении канцелярии Великого Секретаря, не предназначенных для нужд Цеха и не в связи с ними». Но в общем и целом, его репутацию отмыли.

В этом кратком обзоре возникшей в 1871— 1872 в Великой Ложе дискуссии я опустил многие частные точки зрения на степени, лежащие вне Цеха и Ордена Царственного Свода. Однако в протоколе подчеркивается, что, как и утверждал брат Кук, за последние несколько лет в масонство прокрались значительные нововведения, в частности, так называемые «дополнительные степени» в большом количестве. Нужно отметить, что на этом поприще Литтл был очень активен²³.

Р. У. Литтл и Кеннет Маккензи

В 1866 году, когда он «возродил» Орден Рыцарей Красного Креста Рима и Константина, Литтл также основал Общество Розенкрейцеров Англии, в наше время именующееся Societas Rosicruciana in Anglia, или просто S. R. I. A. В отличие от Ордена Красного Креста, это были не так называемые «дополнительные степени», а исследовательская группа в составе масонского Братства. Тем не менее, она состояла из девяти градусов и работала по своим собственным, пусть и коротким, ритуалам. Здесь я хотел бы отдельно подчеркнуть, что все упоминания S. R. I. A. в настоящей статье относятся ко временам его отдаленного прошлого. Мне мало что известно о его работах и членах после 1914 года. Здесь меня больше всего интересует предполагаемое участие Маккензи в его создании и работе на начальном этапе.

Важнее всего в контексте нашего исследования то, что это общество на первом этапе развития предоставляло общую площадку для общения Мастерам Каменщикам, так или иначе интересующимся различными областями «отвергнутого знания». Довольно значительное число членов этого общества в 70-е годы XIX века были также спиритами. Десятилетие спустя, в 1887 г., его члены доктор У. Уинн Уэсткотт, доктор У. Р. Вудман (W. R. Woodman) ²⁴и С. Л. Макгрегор Мазерс (S. L. MacGregor Mathers) стали основателями и руководителями Герметического Ордена Золотой Зари, а пока они вели Общество Розенкрейцеров в направлении изучения Западной эзотерической традиции, т. е. каббалистики и алхимического символизма. В 1900 г. Уэсткотт описывал своих собратьев как «исследователей загадочных и таинственных наук, до сих пор остающихся недостаточно изученными, как, например, труды и философские учения древних розенкрейцеров, алхимиков и мистиков прошлых веков».²⁵

Когда в 1887 г. в Лондоне на постоянное жительство осела госпожа Блаватская, очень многие члены этого ордена вступили также в Теософское общество, а не менее тридцати человек состояли еще и в Золотой Заре в период с 1887 по 1920 гг. ²⁶В общем и целом, путь в S. R. I. A. рано или поздно находили все масоны, чья область интересов включала в себя спиритизм и оккультизм. Не устаю подчеркивать, что это было общество для ничтожного меньшинства масонов, посвятившее себя удовлетворению крайне редкого и специфического интереса. В среднем, основная масса вольных каменщиков, особенно из числа не часто читавших масонскую прессу, вообще была не в курсе существования подобных организаций.

Что же касается официальной истории возникновения Общества Розенкрейцеров, то, согласно Уэсткотту, Литтл в свое время обнаружил во Фримейсонс-Холле несколько старинных документов, содержавших некие «данные о ритуалах», и попросил Маккензи о помощи в их атрибуции²⁷. В 1900 г. Уэсткотт предпринял попытку вновь найти эти документы на Грейт-Куин-стрит, но не сумел. Возможно, написаны они были на немецком языке. Если так, то Маккензи, отлично знавший этот язык, действительно мог помочь в их переводе и толковании²⁸.

Помощь Маккензи была очень важна в другом, опять же согласно Уэсткотту:

Литтл воспользовался некоторыми знаниями и властью брата Кеннета Р. Х. Маккензи, который ранее в жизни общался с немецкими Адептами, утверждавшими, что получили посвящение от предшествующих поколений розенкрейцеров. Немецкие Адепты приняли его в несколько степеней своей системы и позволили сделать попытку основать группу исследователей розенкрейцерства в Англии, могущую существовать в форме частично эзотерического общества.

Также Уэсткотт сообщает, что Маккензи получил розенкрейцерское посвящение в Австрии, «живя у графа Аппоньи в качестве домашнего учителя».²⁹ Стоит отдельного упоминания признание власти Маккензи со стороны не только Уэсткотта, но и Литтла, ведь очевидно, что не следует слишком серьезно относиться к предполагаемым розенкрейцерским связям Маккензи. Во-первых, не существует данных о каких-либо немецких или австрийских «розенкрейцерских» группах того времени. Во-вторых, точно известно, что он был за границей в подростковом возрасте и возвратился в Лондон в начале 1851 года, то есть в семнадцать лет и два месяца. Маловероятно, чтобы столь юный кандидат был посвящен в какое бы то ни было серьезное розенкрейцерское общество, так что все его рассказы о таком посвящении скорее являются плодами его воображения, чем правдой. Уэйт небезосновательно замечает: «Что же касается розенкрейцерства, то повествование о нем Кеннета Маккензи представляет собой случай растиражированной неправды».³⁰

Уэсткотт присоединился к Обществу Розенкрейцеров только в 1880 г., через два года после смерти Литтла, и не сохранилось никаких данных о том, что они хотя бы раз в жизни виделись. Он писал, возможно, намеренно осторожно: «Участие Маккензи в образовании Общества сводится в настоящее время к его письмам д-ру Вудману³¹ и д-ру Уэсткотту, а также личным беседам с д-ром Уэсткоттом в 1876— 1886 годах».³²

Несмотря на то, что Маккензи, возможно, помогал Литтлу в организации Общества Розенкрейцеров в 1886 г., сам он не мог стать его членом, поскольку, согласно Уэсткотту, он не был масоном английского послушания. Достоверно не известно, проходил ли он вообще какое-либо масонское посвящение в рамках какого-либо послушания. Когда он четыре года спустя был аффилиирован ложей «Дуб» №190 в Лондоне, его карьера в регулярном масонстве оказалась на удивление короткой, потому что он уже слишком увлекся деятельностью в масонстве маргинальном.

Письма Маккензи к Ф. Г. Ирвину содержат интересные данные об Обществе Розенкрейцеров и его жизни в 1870-е годы. Я предпочел сам не заниматься этими вопросами, оставив их попечительству S. R. I. A.