Читать книгу: «Избранные. Гуманитарная фантастика», страница 3
К счастью, ответ всё же последовал. Под стаей появились два самолета, с земли в небо устремился луч лазера, и в пятикилометровом промежутке между летательными аппаратами возникла легко читаемая надпись:
«Что происходит?»
«Так, народ, – обратился к шиячи Сергей, – новая фигура».
«О нееет! – донеслось в ответ. – Давай другую игру! Надоело!»
«Строимся, строимся, – пресек возражения космонавт. – Если будете играть хорошо – потом поохотимся на шокухини».
Через полчаса в скоплении шиячи при хорошей фантазии можно было угадать фразу «Я как-то оказался в теле этого существа».
«Что с МКС?» – появилась новая надпись между самолетами.
«Не зн…» – начал выстраивать фразу Сергей.
Но ЦУП не стал дожидаться, пока все шиячи займут свои места.
«Ясно. Сергей, пара вопросов. Мы должны убедиться, что это – ты. Отвечай кратко».
«Ок».
Хотя реплики космонавта всё равно отнимали время, беседа ускорилась. ЦУП в основном интересовала любая информация о существах. Сергей сжато передал все свои соображения на этот счет и в свою очередь спросил, когда ученые планируют приступить к извлечению бортинженера Колесова из огромного тела незваного гостя.
«Мы думаем над этим. Если твое описание верно, то с хирургическим вмешательством будут проблемы. Кстати, Сергей, раз уж у тебя есть некий авторитет в этой стае – не мог бы ты держать своих „шиячи“ подальше от поверхности Земли? А то у нас тут, мягко говоря, паника».
«Ок. Что испытывали биологи?»
«Это Дмитрий. Тема эксперимента: влияние неравновесных химических соединений на симбиоз различных видов в условиях микрогравитации».
«Меня укусил ваш комар».
«Возможно, поэтому вы ещё живы. Хотя на людях, разумеется, эти вещества испытывать не планировалось. И на „шиячи“ опыты тоже как-то не доводилось ставить… В общем, вы не унывайте, Сергей. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Данные, которые вы предоставили, уже изучают несколько сотен научных центров по всему миру. Тут ведется онлайн трансляция наших переговоров. Появление громадных летающих существ – новость номер один».
«Серега, – в разговор вступил старый приятель, Денис, – ты чего в косатку-то залез? О_о»
«Иди н… – хотя на весь мир ругаться не стоит. – Я отведу стаю подальше».
«Хорошо, мы тебя ждем».
Сергей оглядел своих «сородичей». Те весело болтали, беззаботно плескались в местном континууме и изредка поглядывали на вожака, мол, что дальше?
«Давайте за мной», – устало велел космонавт.
Истекающий день выдался тяжелым, нервное напряжение сменилось апатией, хотелось просто лечь и поспать. Интересно, спят ли шиячи? Нежные прикосновения волн темной энергии убаюкивали, ласкали и манили в свои глубины.
«Не хуже мягкой перины», – подумал Сергей и лениво шевельнул хвостом…
Во сне Сергей увидел один яркий образ: крохотная фигурка человека внутри огромной прозрачной фигуры шиячи.
Гладкий бок газового гиганта отсвечивал жемчужным светом, кольца опоясывали планету широкими лентами. Стая скользила над лохматыми тучами в атмосфере, не обращая внимания на ураганный ветер.
Первый окинул взглядом своих подопечных. Шиячи явно понравилась остановка у этой звезды, они обсуждали шокухини и ещё какую-то непонятную игру. Вожак не знал, что произошло возле маленькой планеты, когда он потерял сознание, и как стая оказалась здесь, над газовым гигантом, но это было не так важно. Голод был утолен, следовало продолжить путь.
Издав короткий импульс «в дорогу», Первый нырнул под покровы измерений и повел стаю прочь от желтого карлика.
Его голова всё ещё болела, но уже не так сильно. Приятная прохлада глубокого космоса постепенно возвращала хорошее настроение. Стая была довольна, путь впереди чист, течение континуума – попутное.
Первый скупо отвечал на любопытные импульсы сородичей. Большая часть его внимания была направлена на то, чтобы держать выбранный курс и следить за возможными опасностями. Вместе с тем, в облаке смутных ощущений, связанных с Целью Путешествия, у вожака возникли нехарактерные для шиячи мысли.
Сергей смотрел на окружающий космос чужими глазами. Зрелище было необычное: он словно находился в толще воды, пронизанной светом звёзд, колышимой дыханием континуума, наполненной запахами бездомных комет и неясными тенями других обитателей глубин. За прошедшие дни Сергей уже научился отличать различные измерения, в которые «ныряли» шиячи. У каждой мерности был свой особый вкус, свой оттенок вакуума, свои краски энергии. Космос уже не выглядел темным, холодным и неприветливым местом, он казался океаном тепла и света.
Иногда стая ненадолго «выныривала» в привычный трехмерный мир, и тогда можно было заметить, что рисунок созвездий по сравнению с прошлым разом вновь изменился.
Космонавт с тоской размышлял о том, что делать дальше. Он не знал, где находится сам, в какой стороне Земля. Шиячи, в теле которого занозой застрял человек, вел свою стаю к неведомой цели, мимо тысяч чужих звёзд, за сотни световых лет от Солнца. Даже если удастся снова взять под контроль громадное существо – куда направиться, где искать родную планету? Сергей, конечно, как и всякий космонавт, мечтал о путешествиях к другим мирам, но в этих мечтах он всегда возвращался домой. И в этих мечтах ему не было так одиноко…
– И что ж тебе так везет-то? – вспомнилась фраза матери.
Она привычно орудовала иглой, зашивая бравому бортинженеру разбитую в аварии бровь.
– Не говори, – проворчал тогда отец. – Как утопленнику.
«И вот, похоже, мой джек-пот, – подумал Сергей. – Застрял внутри шиячи и потерялся в океане космоса. Баню теперь можно не топить».
Сергей вновь мчался на своем любимом байке. Разумеется, это был сон, но, черт возьми, до чего приятный! Руки в перчатках крепко держали руль, расстегнутая косуха трепеталась за спиной черными крыльями, в наушниках звучал неподражаемый Джими Хендрикс, а стальной зверь рычал мотором, подпевая ему. И – ветер, ветер в лицо!
Гладкая дорога стелилась под колеса серой лентой. Там, впереди, у обрыва, где был поворот, виднелась полоска Черного моря. Сергей широко улыбался. Упоительное ощущение свободы наполнило его целиком. Вперёд, к горизонту!
И вот уже нет байка и дороги, а он летит над морем. В синей бездне внизу отражаются звёзды, белопенные волны искрятся слюдой. И он сам отражается в морских водах – гигантское тело, хвост, плавники…
Сергей вздрогнул. Неприятный холодок муравьиными лапками пробежал по его спине, защекотал ноги и руки. Вернее – о, ужас! – ласты хвоста и плавников.
– Нет, нет! – вырвалось из огромного зубастого рта существа. – Я – человек! Я – человек!
Космонавт зажмурил большие темные глаза и, задыхаясь от охватившего его страха, принялся твердить про себя последнюю фразу, словно мантру: «я – человек, я – человек, я – человек».
В конце концов кошмар отступил.
Большую часть свободного времени Первый прислушивался к новому для себя ощущению: внутри него словно бы зрело странное зерно. Боль в голове окончательно исчезла, организм шиячи избавился от мусора – кусков искореженного металла, – но чувство, что внутри тела происходит рождение чего-то нового, только усилилось. Казалось, это крошечное зерно сияло собственным светом. И проросшие из него тонкие корешки ветвились золотистыми нитями, постепенно проникая во все уголки громадной головы Первого. Вожак пробовал отгонять от себя это необычное видение, но оно возвращалось снова и снова.
«ЦУП на связи. Доложите обстановку».
«Третья неделя полета проходит нормально».
«Повторные атаки хищников были?»
«Нет, мы миновали область с такохеби. Жуткие существа, доложу я вам. До сих пор мороз по коже».
«Как стая переживает потери?»
«Маришка грустит, замкнулась в себе. Остальные её подбадривают, как могут. Понимают, как это тяжело – потерять троих детей».
«Вы дали шиячи имена?»
«Я ведь должен их как-то различать. Поначалу они не поняли, в чем смысл, но потом им даже понравилось. Теперь хвастаются друг перед другом своими именами».
«Изменилось ли направление движения?»
«Сложно сказать. Стая, без сомнения, держит путь к какой-то цели. А вот по какой траектории… Без звездных карт и хорошего компьютера не разобраться».
«Есть ли приметные объекты среди тех, мимо которых идет стая? Мы могли бы попробовать идентифицировать их по нашим каталогам».
«А как же! Были такие объекты, и довольно много. Вот, к примеру, скопление белых карликов возле молекулярной туманности – похоже на брошь на груди молодой дамы. Или тройная звезда: голубой гигант с желтым и зеленым братьями. А ещё – цефеида, возле которой мы перекусывали».
«Гм. Сергей, вы уверены, что цефеида встретилась вам после Земли?»
«Хоррроший вопрос, уважаемый ЦУП».
Космонавт прервал свой воображаемый диалог с коллегами и задумался. Уже не в первый раз за эти три недели он замечал, что часть его воспоминаний о межзвездном путешествии относится ко времени, когда стая ещё не добралась до Солнечной системы. В сценах, которые представали перед его мысленным взором, он ощущал себя шиячи, ведущим своих сородичей сквозь темные воды космоса.
«А ещё, уважаемый ЦУП, у меня иногда ласты ломит и хвост отваливается».
Первый прислушался к тонким намекам своих органов чувств и понял, что Цель Путешествия близка. Её зов отчетливо слышался в шорохе текущего вакуума, в шепоте волн энергии, в рокоте и какофонии космического излучения. Этот зов, в начале путешествия едва различимый, теперь звучал сильной и яркой песней.
До Цели оставался один шаг. Долгий переход, наконец, завершился. И хотя в обозримом пространстве впереди не было видно ничего необычного, шиячи явственно ощущали, что Цель – рядом. Надо лишь сделать последний нырок.
Стая выжидающе посматривала то вперед, то на вожака: мол, чего остановились? Но Первый не спешил нырять в глубины измерений. Он размышлял.
«Этот зов – такой привлекательный, так манит к себе своей необычной мелодией… Но, если подумать, зачем мы сюда приплыли? Что там, на расстоянии короткого нырка? Почему оно представляется нам чем-то прекрасным, ведь мы его ни разу не видели?»
Между тем остальные шиячи не отягощали себя подобными вопросами. Один из них, по имени Фёдор, издав веселый импульс «Чур, я первый!», погрузился в глубины континуума и вынырнул в нескольких миллионах километров впереди.
«Ну что там?» – нетерпеливо спросил кто-то из стаи.
Ответа не последовало. Фигура Фёдора не двигалась, сородичи воспринимали смелого шиячи как-то странно, словно вместо самого соплеменника они наблюдали след, отпечаток на пластичном континууме.
«Оставайтесь на месте», – велел Первый остальным членам стаи, и сам осторожно двинулся к Цели, скользя по поверхности трёх измерений.
Однако кое-кто его ослушался. Маришка молча нырнула в холодные воды пространства и появилась неподалеку от Фёдора, такой же эфемерной тенью.
«Мариша…» – растерянно прокатилось по стае.
«Стойте на месте», – повторил вожак.
Внутри у Первого всё сжалось от дурных предчувствий. Он с трудом удерживался от того, чтобы нырнуть вслед за двумя сородичами. Пожалуй, раньше он бы так и поступил. И стая, без сомнений, последовала бы за ним. Но сейчас ему удалось сохранить холодную голову.
Вожак медленно дрейфовал в вакууме. Неспешное течение континуума несло его вперед, мягкие волны темной энергии гладили узоры на поверхности громадного тела. Все чувства Первого были напряжены до предела, выискивая малейшую странность в окружающем пространстве. И спустя некоторое время эта странность была найдена. Поток, в котором плыл вожак, вдруг стал изгибаться, словно встретив на своем пути какое-то препятствие. Само препятствие никак не ощущалось, о его наличии можно было только догадаться.
Первый остановился. Он разрывался между огромным желанием вызволить двух собратьев из аномальной области и долгом, который велел ему отвести стаю подальше от опасного места. Неизвестно, что в конце концов выбрал бы вожак, если бы его размышления не прервали:
«Бедные глупые шиячи…»
Фраза возникла в сознании Первого словно сама собой, но при этом у неё был отчетливый запах чужеродности. Как если бы кто-то передал вожаку идеи и эмоции, а те, в свою очередь, подобрали под себя нужные слова из лексикона адресата.
«Кто ты?» – огляделся вокруг шиячи.
В обозримом пространстве не наблюдалось никого постороннего.
«Если понимаешь меня – не лезь в эту Странность», – всплыла новая фраза.
«Почему? Что там?» – Первый продолжал вертеть головой, всматриваясь в глубины других измерений.
«Там – смерть для подобных тебе», – заявил невидимый собеседник.
«Фёдор и Маришка… мертвы?» – вожака словно оглушили чем-то тяжелым.
«Шиячи не могут выжить без пространства. Но… имена? Откуда у вас имена?»
«Сложно сказать».
«И мышление… необычно разумное для животного…»
«Мертвы, – повторил вожак. – Мы проделали такой большой путь – для чего? Чтобы умереть? Я не понимаю…»
«Я много циклов изучаю эту Странность. Шиячи периодически проникают в неё и гибнут целыми стаями. Мне до сих пор непонятно, зачем вы это делаете. Может, ты объяснишь?»
Первый не ответил. Незримый собеседник, очевидно, не слышал зов Цели.
«Мне жаль, что твои сородичи погибли. Если я чем-то могу помочь – скажи».
Вожак чувствовал себя раздавленным и опустошенным. Он хорошо помнил момент, когда впервые услышал тихую песню Цели – в бескрайних просторах галактического гало, за тысячи световых лет отсюда. Тогда Первый решил, что ради достижения источника этого зова стоит покинуть богатые шокухини шаровые скопления и пуститься в плавание по опасным водам пространства. Он повел за собой стаю, сотни шиячи, доверивших ему свои жизни, смотревших на него как на безусловного лидера, того, кто приведет их к чему-то новому и интересному. Оказалось, что привел к смерти. Лишь случайность помогла избежать гибели всей стае. Ошибкой было поддаться любопытству, ошибкой было утянуть за собой всех остальных, не удостоверившись, не убедившись, что это безопасно. Этот зов – почему он так привлекателен? Даже теперь…
Первый обернулся к своим сородичам. Они смотрели на него, смущенные, не понимающие, но с тем же доверием, что и обычно. Невозможно было предать это доверие.
«Я привел вас к Цели, – обратился вожак к стае. – Но сейчас понимаю, что мы зря тронулись в этот путь. Я подвел вас. Но впредь такого не повторится. Мы вернемся к безопасным водам, полным шокухини. Там мы будем расти наших детей. Мы передадим всем шиячи, которых встретим, что зов Цели ведет к смерти. Но по дороге домой мы заглянем ещё в одно место».
«Ты спрашивал, чем можешь помочь, – обратился Первый к невидимому собеседнику. – Укажи мне путь к одной планете. Я был там всего раз, но почему-то хочу побывать ещё».
«Хм. Если ты там был – значит, путь тебе известен. Надо лишь вспомнить».
Пространство вокруг Первого вдруг наполнилось сиянием, узоры на шкуре шиячи вспыхнули внутренним светом, и перед мысленным взором вожака предстала ясная картина всего проделанного пути. Теперь он знал, куда плыть.
«Спасибо… э-э… как тебя зовут?» – поинтересовался шиячи.
«Эколог. А тебя?»
«Кажется… Сергей».
«Счастливого пути, Сергей! Тебе и твоей стае».
«Подожди. Ещё одна просьба…» – проснулся космонавт.
Всплеск. Первый сориентировался, послал импульс «сюда» остальным шиячи и снова нырнул. В таком режиме стая передвигалась уже несколько дней. По словам Эколога, вскоре они должны были войти в обитаемую область кагаку-шани.
Сергей всё глубже вникал в повседневную жизнь шиячи. Громадные существа были очень общительны и дружелюбны, конфликты внутри стаи были редким явлением (за всё время наблюдений космонавт стал свидетелем всего одного такого случая, да и тот ограничился словесной перепалкой). Оказалось, что «сородичи» обожают слушать разные истории. Сергей обнаружил это случайно, «краем уха» услыхав одну из них. Рассказывал Дима-старший, отец большого семейства. Что-то про полеты, шокухини и голод. Повествование шиячи было примитивно, на уровне фантазий первоклассника, и Сергей решил поведать стае что-нибудь поинтереснее. Ну вот, к примеру, «Моби Дика»… С трудом продравшись сквозь объяснения, что такое «море», «корабль», «человек» и «гарпун», космонавт уж совсем, было, плюнул на это дело, но шиячи потребовали продолжения. А потом дружно и шумно обсуждали героев. Больше всего «сородичей» удивило то, что кит мог плавать только в воде.
«Ну и дурак же он», – заметил Семён, и был поддержан остальными.
Сергей уже научился брать контроль над телом своего симбиота в нужные моменты – примерно так же, как человек может контролировать своё дыхание, если ему потребуется. Поэтому проблем с общением с шиячи не возникало. Проблему же общения с людьми должна была решить помощь Эколога.
Всплеск. «Сюда».
«Ближайшая развитая цивилизация – кагаку-шани, – вспомнил Сергей слова невидимого собеседника. – Они смогут говорить с вами примерно так же, как я. Я передам им твою просьбу. Уверен, тебе помогут. Кагаку-шани ценят сотрудничество с Советом. Следуйте за всплесками пространства».
Во сне Первый всё чаще видел один яркий образ: крохотная фигурка шиячи внутри огромной прозрачной фигуры человека.
Исполинское тело Первого было опутано тонкой паутиной монтажных конструкций. Длинные хоботы строительных ботов медленно елозили по площадке размером с футбольное поле, расположенной на голове шиячи. Из раструбов этих шлангов выплескивалось серебристое вещество, растекаясь вдоль силовых линий проектного поля. Опорный фундамент конструкции уже был завершен, сейчас шло наращивание округлых стен и потолка.
«Выберете опцию голосовой связи и попробуйте произнести что-нибудь вслух», – попросил Сат-Ки.
– Раз-раз, проверка, – послышалось из динамика, укрепленного на одной из монтажных штанг.
Звук был очень громким, его эхо гуляло внутри громадного ангара ещё несколько минут.
«Хорошо, – инопланетянин склонил голову на длинной шее в знак одобрения. – Теперь проверим функции радиосвязи, – правой нижней рукой он достал маленький прибор, посмотрел на него и со вздохом добавил: – Каменный век. Выберете канал один».
– Чего такой грустный вид, Сат-Ки? – послышалось из прибора.
«Мне придется покинуть своих жён на полгода из-за этой поездки, – ответил высокий инопланетянин. – Тебе, холостяку, не понять».
– Да ладно, развлечёшься на Земле, – подбодрил его Сергей. – Знаешь, какие у нас там места есть? Ух!
«Видел я отчет о твоей планете, – отмахнулся левыми руками Сат-Ки. – Дыра дырой. Если бы не твой уникальный случай, мы бы ещё лет семьсот туда не совались».
– Зря ты так, – обиженно заметил космонавт.
«Проверим гиперсвязь. Выберете опцию межзвездной связи и пункт Третья Колония на Мелемине», – вернулся к официальному тону ученый.
Сергей послушно активировал функцию в мысленном интерфейсе, который ему установили кагаку-шани, и отправил на Мелемин «Космические дай пять!».
Пока Первый проходил на поверхности планеты «модернизацию», стая шаталась по окрестным закоулкам системы. Инопланетяне организовали шиячи подкормку из искусственно созданных концентратов плазмы – не шокухини, конечно, но есть можно.
Как оказалось, кагаку-шани рассчитывали извлечь для себя пользу из работы с вождем стаи. Исполинские существа обладали природным даром проникать в двенадцать измерений, в то время как технические возможности инопланетян позволяли использовать только семь. Ученые были намерены провести анализы «глубоких нырков» шиячи и для этого возводили конструкцию на голове Первого, в которой предстояло жить и работать команде исследователей.
«Полгода пролетят – не успеешь обернуться», – сказал на одной из первых встреч Сат-Ки.
Тогда худой и нескладный (с точки зрения землянина) ученый ещё не знал, что тоже будет участвовать в экспедиции.
«Я не против, – хмыкнул Сергей. – Если операция по разделению невозможна…»
«Это убьет одного из вас. Либо шиячи, либо тебя».
«Ясно, – подавленно констатировал бывший бортинженер. – Что ж, будем искать положительные стороны. Симбиоз дал мне возможность путешествовать к звёздам – за такое многие мои знакомые полжизни бы отдали».
«Всё у вас вверх ногами, – вздохнул Сат-Ки. – Вступаете в симбиоз, чтобы лететь к звёздам. А мы летим к звёздам, чтобы вступить в симбиоз. Развитые цивилизации приносят пользу друг другу. Кагаку-шани не стремились к контактам с другими расами, пока не нашли то, чем могут быть им полезны. А чем могут быть полезны люди?»
«Да мало ли чем… Ну не сейчас, так в будущем станем… Не бурчи».
Конструкция, укрепленная на голове Первого, чем-то напоминала тыквенную семечку: серебристый овал с выпуклой крышей. Внутри большую часть пространства занимало оборудование ученых и центральный аналитический зал. Всего в экспедицию отправлялось двадцать кагаку-шани, среди них – несколько специалистов по контакту с «малоразвитыми расами».
– Слушай, Сат-Ки, – Сергей вывел на общий экран свой аватар. – А у вас есть мощные лазеры?
«Лазеры – каменный век», – вяло отреагировал тощий инопланетянин.
Он проверял работу кухонного комбайна – жевал какую-то гадость.
– Да у тебя всё «каменный век», – недовольно заметил космонавт.
«Так и есть. Ты, Серега, с дикой планеты, – наставительно помахал вилкой ученый. – Я же тебе фильм про нас в интерфейс загрузил – сам сравни. А зачем тебе лазеры?»
– Хочу установить на симбиота. Парочку хотя бы, с боков головы. И управление на интерфейс вывести. Представляешь: появляется на пути какой-нибудь такохеби, а я по нему – ррраз!»
«Не, нельзя».
– Почему?
«Вмешательство в экологию космоса. Совет не одобрит».
– То есть, пусть такохеби пережевывают научную экспедицию, лишь бы Совет косо не посмотрел?
«Разве у шиячи нет какого-нибудь животного инстинкта, предупреждающего о хищниках?» – Сат-Ки накрутил на вилку новую порцию неаппетитной продукции кухонного агрегата.
– Если бы… – мрачно ответил космонавт.
«Не волнуйся. У нас есть карты и схемы миграции опасных существ. Задействуй функцию навигации, там всё понятно нарисовано».
– Эх, где ж ты раньше был со своими схемами…
«Завтра вылет. Ты готов?»
– Конечно. Моя стая уже заждалась, теребят меня каждый день, словно дети перед прогулкой.
«Твоя стая?» – усмехнулся Сат-Ки.
– Да. Моя.
Шиячи скользили в прозрачных водах космоса. Светящиеся линии на их гладких шкурах меняли свои узоры, подстраиваясь под волны темной энергии. На голове вожака в тусклом свете звёзд мерцал серебристый нарост.
Первый вел стаю в обход опасных зон, подальше от когтистых щупалец такохеби. Глубины двенадцати измерений раз за разом сменялись поверхностью трехмерного мира, инопланетное оборудование исправно поставляло ученым данные для анализа. По словам одного из них, шиячи передвигались гораздо быстрее космолетов кагаку-шани, поскольку могли использовать большее количество измерений.
«Не зря у нас говорят „быстр как шиячи“, – заметил руководитель научной экспедиции. – Надеюсь, когда-нибудь и мы сможем достичь подобной скорости».
Сергею было достаточно того, что он направлялся к Земле, но мысль, что он летит туда на всех парах, безусловно, согревала. Он представлял себе, как удивятся в ЦУПе, когда блудный космонавт выйдет на связь. Хотелось бы увидеть лица приятелей в этот момент. Валера, небось, опять байк поцарапал… И родители – наверняка ждут его, вопреки всему. Отец, конечно же, будет ворчать, мол, вот до чего твои полеты тебя довели. А мать только вздохнет. И со словами «глаза боятся, а руки делают» сядет вязать 10-километровый свитер, чтобы родной сыночек не простудился в холодном космосе. Как сказать им, что он не сможет остаться?
«Сергей, может, перекусим?» – пришел импульс от одного из шиячи.
«Хочу шокухини! – категорично заявил другой. – Еда ученых – не вкусная!»
«Точно!» – поддержал третий.
«Сделаем привал», – согласился космонавт.
«Балуешь ты их, – буркнул Сат-Ки. – Недавно ведь ели».
Согласно навигационным картам кагаку-шани до Солнца оставалось пройти полтора световых года. С такого расстояния родная звезда выглядела лишь немного ярче остальных звёзд. Но для шиячи это было практически рядом: один глубокий нырок – и ты там.
С того момента как космонавт перебрался с МКС «на борт» шиячи пролетело два месяца. И хотя Сергей понимал, что полноценное возвращение домой (с объятиями близких людей и совместным чаепитием) для него невозможно, он всё-таки желал оказаться возле Земли как можно скорее. Поэтому не стал тянуть с последним шагом и сходу нырнул под поверхность трёхмерного мира. В раскрывшихся навстречу глубинах его глазам предстало нечто длинное и темное, похожее на шипастую лиану. Это было щупальце такохеби.
«Назад!» – послал Сергей импульс остальной стае.
Но было поздно. Черная «лиана» распалась на миллионы когтистых нитей, которые развернулись широким раструбом гиперконуса, охватывая появляющихся шиячи плотной сетью. Из глубины окружающего пространства подтянулись другие щупальца, перерезая пути к отступлению.
«Посылайте сигнал о помощи, – распорядился руководитель ученых. – И отметьте на картах новый опасный участок».
Стая шла довольно растянутым строем, такохеби пришлось охватить своими щупальцами большую область, поэтому у шиячи ещё оставалось пространство для маневра.
«За мной», – коротко бросил соплеменникам Сергей и скользнул в сторону.
Сородичи ускорили движение, стараясь не отстать от вожака. Из рыхлого, словно рассыпанного небрежным взмахом руки, построения начал собираться плотный кулак стаи. Самые сильные и крупные шиячи приблизились вплотную друг к другу, образуя своеобразные стенки кокона, внутри которого держались особи поменьше и молодняк. На острие получившегося «веретена» шел Первый.
Одно за другим раскрывались измерения перед вожаком. Стремясь уйти от сетей такохеби, он погружался всё глубже и глубже, выискивая прореху в сплетении шипастых нитей. И раз за разом путь ему преграждали длинные черные росчерки. Когда стая достигла предельной глубины двенадцати измерений, Сергей понял, что щупалец хищника им не миновать: все мыслимые направления были перекрыты.
– Будем прорываться, – предупредил он ученых.
«Предположительные потери?» – быстро спросил Сат-Ки.
– Один будет точно, – с мрачной решимостью ответил космонавт. – Надеюсь, такохеби этого хватит.
Кагаку-шани молча переглянулись.
«Сергей, быть может, стоит немного подумать? – осторожно донес свою мысль руководитель ученых. – Наша экспедиция очень важна. Кроме того, мы все хотели бы вернуться к своим близким. И ты, как вожак стаи, не можешь оставить своих сородичей без присмотра. Как насчет того, чтобы занять безопасное место в центре построения? Нет нужды жертвовать собой, если этого можно избежать».
– Я – Первый, – резко ответил космонавт. – Тот, кто заботится о стае. И сейчас я должен вызволить моих шиячи из ловушки. А если вы думаете, что ваша жизнь более ценна, чем жизнь Димы или Семёна, то заблуждаетесь. Все разумные существа для меня тождественны и равноценны.
Не слушая дальнейших возражений, Сергей послал импульс «Вперед!» и взмахнул широким хвостом.
Живое веретено устремилось навстречу тонким щупальцам такохеби, быстро разогнавшись до максимальной скорости. Крючковатые нити по ходу курса стали собираться в плотную паутину, чтобы предотвратить прорыв. Ещё чуть-чуть – и шиячи в отчаянной попытке вырваться на свободу врезались бы в тенета хищника. Но тут перед глазами Первого возникло эфемерное свечение.
Маришка. Это была она. Её оттенок светящихся линий, её изящные плавники, её глубокий взгляд. И её импульсы. «Делай как я», – донеслось до Сергея. И ещё кое-что, специфичное, насчет рисунка линий на плавниках и темных волн энергии.
Космонавт не знал, видит ли Маришку кто-нибудь кроме него, действительно ли она появилась здесь или это его разыгравшееся воображение, но одно он знал точно: Маришка ненавидела такохеби и не стала бы подвергать стаю опасности. Доверившись голосу интуиции, Сергей передал импульс сородичам и резко изменил курс.
Подгоняемые волнами темной энергии, шиячи неслись к поверхности. Десять измерений… семь… Гигантские щупальца хищника приближались к стае, сжимали сети всё плотнее и плотнее. Пять измерений… Образ Маришки начал исчезать, истаивать, словно туманная дымка, но вожак уже знал, что надо делать. Три измерения… Далёкое Солнце в окружении звёзд и черные нити повсюду, куда ни кинешь взгляд, почти касаются своими крючьями. Два, одно, ноль…
Миг абсолютной свободы. Ощущение невероятного простора. Непривычность и, вместе с тем, ясность восприятия. Всего мгновение над океаном пространства, прежде чем погрузиться в него опять, но уже в другом месте.
Тонкий серп родной планеты сиял мирным голубым светом. Дом, где тебя ждут – что может быть прекраснее во всей вселенной? Сердце космонавта пело от радости, он готов был кружиться и смеяться, толкать в бока измотанных сородичей и кричать, словно в детстве, с порога: «Я вернулся!»
Сергей заглянул через камеры в модуль ученых, ему хотелось приободрить их чем-то вроде «Эгей, мы это сделали!», но, заметив следы пережитого шока на лицах кагаку-шани, космонавт решил не травмировать тонкую психику инопланетян бравурными возгласами. Ученым требовалось время, чтобы в спокойной обстановке прийти в себя.
– Дамы и господа, – будничным тоном произнес Сергей, – мы совершили успешный выход на орбиту Земли. Температура за бортом м-м… довольно низкая, местное время – 20 ноября, если я ничего не напутал. Пожалуйста, не покидайте защитный модуль до окончания движения.
«Давай уже снижайся на поверхность, умник», – проворчал Сат-Ки.
Одно из приемных устройств в ЦУПе внезапно ожило, и зал координации полетов огласило сообщение:
– Бортинженер Колесов запрашивает разрешение на посадку. Со мной тут ребята прилетели, надо бы организовать им встречу. И мы с сородичами потом немного перекусим, если вы не возражаете. Дорога не близкая была, проголодались.
Стая шиячи плавно спускалась в атмосферу Земли, скользя над степями Казахстана. На правом плавнике вожака светящиеся линии образовали странный узор, в котором можно было угадать русские буквы: «за вас».
