Читать книгу: «Одна корона – два короля», страница 3

Забот королевству доставляли не только лишь люди, в стране так же находилась Ведьмина гора, племя великанов и деревня оборотней. Лежавшие в близ Горной линии деревни иногда подвергались атакам пауков переростков, размер которых мог доходить до размеров собак, их яд вызывал сильнейшие боли всего тела, которую мало кто был в силах пережить. Все хутора располагавшиеся под тенью арки были в постоянной борьбе с разного рода нечистью.

Король Ариан сидел в зале совета, компанию ему составляли первый советник Виджен и Форрест, который имел прозвище «Золотое сердце». Он являлся владельцем золотодобывающей компании и имел в иждивении несколько деревень и приюты обездоленных вдов и сирот. Так же, за спиной короля неизменно стояли служанка и его личный телохранитель Ричи, который, держал в руках цепь от ошейника огромного льва. Издавая жуткий рев хищник ввергал в ужас сидящих не меньше чем огромный воинственный Ричи с красующимся шрамом на лбу, готовый в любой момент обратиться в громадного волка.

– При всем уважении к королю и к короне, но я не считаю благоразумным так растрачиваться на свадьбу, на однодневное событие – заявил Форрест. Он был добрым и умным человеком переживающим за первые седые волосы на голове. Вышедший из простонародья он был горячо любим жителями Великих высот, которым он всячески помогал.

– Разве подобает королевской свадьбе малый размах? – возразил Виджен крутя в руках свой золотой кинжал.

Ариан занимал главную сторону стола, Виджен и Форрест сидели друг на против друга, между ними и королем стояли пустые стулья. На всех официальных встречах короля стул справа от него должен был занимать его наследник, в его отсутствии он должен был оставаться пустым.

– Нужно отталкиваться не от статуса свадьбы, а от нашей казны – ответил Форрест.

– Не выношу когда люди пытаются выглядеть умнее чем они есть упоминая в своей речи порожнюю казну – со злостью в голосе, но спокойным лицом вмешался Ариан, в его руке привычно был кубок, который опустошался и заполнялся десятки раз в день – она практически пуста, это ни для кого не секрет, к чему все эти напоминания – кинжал короля лежал перед ним на столе, на официальных встречах всякий обладающий данным атрибутом был обязан явить его всем присутствующим.

– Я не хотел вас оскорбить, Ваше Величество – вынужденно произнес Форрест.

В зал вошел Киван, единственный сын короля. Он был еще совсем мал на вид. Черные, гладкие волосы до шеи и черные глаза, он был похож на мальчишку, который получал удовольствие от боли и страдания других, к несчастью для многих его нутро полностью соответствовало внешности. Подойдя к столу он уселся между Видженом и королем небрежно бросив свой кинжал перед собой.

– Принц Киван – произнес Виджен соблюдая правила этикета к королевским особам.

– Принц Киван – повторил Форрест.

– Это я пригласил Кивана, Ваше Величество – начал Виджен – мне показалось, будущему королю будет полезно послушать рабочий диалог.

– Согласен, нужно смолоду набираться опыта и сноровки в дипломатии – добавил Форрест.

– Мы обсуждаем твою свадьбу – обратился король к сыну.

– Свадьбу с кем? – спросил Киван, он был болезненно бледным. На его груди так же всегда красовалась золотая корона внутри круга.

– Партия еще не подобрана, Киван – ответил Ариан – и к королю нужно обращаться иначе, когда ты уже уяснишь?

– Когда стану им – сухо ответил Киван.

Виджен утонул в фальшивом смехе, как король в настоящем, он всегда потакал желаниям Кивана, даже самым странным и безрассудным. К пятнадцати годам кронпринц владел абсурдным титулом рыцаря и именовался при дворе никак иначе как лучший мечник столицы. По прихоти Кивана во дворце с завидным постоянством проводились небольшие турниры, призванные потешить его самолюбие. Государь призывал на состязание по настоящему лучших мастеров фехтования, над которыми кронпринц всякий раз уверенно брал вверх, естественно никто из них не ставил задачи сразить будущего короля. Изъевший властью разум Ариана искренне радовался великим умением сына по настоящему веря в правдивость происходящего. Однако, сам кронпринц прекрасно осознавал свои способности, но продолжал свято верить в свои триумфы. Его ничуть не смущало, что соперники вынуждены поддаваться ему из-за его происхождения, напротив, это его грело, он был уверен, что никто не смеет ему противиться.

– Если партия еще не подобрана в чем суть вашего разговора? – спросил Киван.

– Мы обсуждали расходы на свадьбу, принц Киван, наш собеседник считает, что неблагоразумно тратить на данное событие большую сумму – ответил Виджен, его через чур спокойный тон располагал ко сну.

– Мало ли что он считает – возразил Киван.

– Я полностью согласен с принцем Киваном – улыбнулся Форрест – я нахожусь в полном неведении к чему мое мнение касательно этого вопроса, гораздо уместней было бы обсудить эту тему с верховным казначеем, с преумнейшим Назринием.

– Я думаю, милорд – обратился Виджен застыв свой холодный, полуоткрытый взгляд на Форресте – вы все же догадываетесь почему мы обсуждаем возможные расходы на свадьбу не с верховным казначеем, а с вами. Довольно бессмысленных расходов на нищих, глупых плебеев, обратите ваши ресурсы на более высокие цели.

Форрест безмолвно бросил взгляд на повсеместный флаг Вакхалы.

– Красивое знамя, неправда ли? – риторично спросил король Ариан – бордовый, цвет королевской семьи, цвет крови и хорошего вина, говорят Орминий желает поменять его на черный стяг с коронованной акулой молотом белого цвета, такие перемены стране ни к чему, согласны? – вновь задал вопрос король пристально смотря прямо в глаза Форреста.

– Как же быть несогласным, Ваше Величество, Орминий абсолютное зло – ответил Форрест переводя взгляд с штандарта на короля – мы в Великих высотах за последние несколько лет не мало настрадались от его сорвиголов.

– Вы можете сделать свой вклад против этого смутьяна – обратился Виджен.

– И я его непременно сделаю – уверенно ответил Форрест – в случае если его мятеж из простого, жалкого разбойничества перерастет во что-то способное угрожать нашему королевству я соберу войско из дружественных деревень, вооружу, обучу и оплачу их службу, я готов выделить на это достойную сумму.

– Я предлагаю вам просто выделить достойную сумму, а корона сама распределит эти ресурсы – обратился Ариан – ведь вы не являетесь верховным лордом Великих высот, что бы собирать армию, вы не является даже лордом второго ранга, вы выходец из простолюдин, которого я лично посвятил в лорды за вашу исключительную прозорливость в поисках золота.

– Корона предсказуемо направит эти деньги на балы, пиршества и другие праздненства, что только упрочит гнев народа – осторожно возразил Форрест.

Киван изумленно посмотрел на отца ожидая от него свирепости от услышанного, однако король отреагировал привычно спокойно – короне виднее сколько и куда направлять.

– Ваше Величество, казна опустошена из-за непомерных трат короны, я лишь предлагаю более рационально использовать денежные ресурсы – с настоящим страхом в сердце выдавил из себя Форрест.

– Ты видно решил узнать грань моего великодушия – с ненавистью в голосе ответил король – ты очень близко к ней подобрался.

– Считаю уместным напомнить историю Глорина Безрукого – вмешался Виджен – он тонул в роскоши любви государя, был богат, на хорошем посту и пользовался полным доверием короны, однако предпочел трусливый и жадный путь предателя и в миг лишился всего, богатства, дворцов, семьи и даже рук. Король Ариан необычайно добродушен, однако, ему не чужда и справедливость. Добро всегда расплачивается добром, зло неминуемо карается злом. Лорд Форрест, вы позволили себе достаточно резких слов, имейте ввиду, что следующие могут стать последними, ибо не может голова говорить если она отделена от тела, не в силах уста произнести ни единого слова если шею сжимает петля, маловероятно, что человек способен произвести какой либо звук находясь в животе льва людоеда или огромного оборотня стоящих не так далеко от вас, люди вскипяченные в раскаленном масле так же разговаривают неохотно как показывает практика, не очень словоохотливыми оказались и..

– Я понял – с дрожащим голосом прервал Форрест – я приношу свои..

– На колени – с высокого задранной головой обратился король.

Форрест смиренно встал на колени и обратился к королю – Ваше Величество, король Ариан Единый..

– И Неоспоримый – добавили Виджен и Киван, Ричи и служанка так же шепотом соблюли свое обязательство.

– Прошу вас простить меня за мою дерзость и глупость – продолжил Форрест – мое уважение, любовь и верность к вам безграничны, я лишь неправильно выразился.

– Страх тебе к лицу – отпустил уничижительную шутку Киван.

– Верно подмечено – легко улыбнулся Виджен – на вас, такого, гораздо приятней смотреть, лорд Форрест.

В этот момент лев издал невероятно грозный и устрашающий рев заставив Форреста задрожать еще сильнее, впрочем, вздрогнул не только он.

– Я буду ждать конвой из пятнадцати карет, пять из которых ты наполнишь золотом, а девять серебром – все так же высоко задранным лицом повелел король Ариан.

– А чем же мне наполнить пятнадцатую карету, Ваше Величество? – спросил Форрест снизу разглядывая короля возвышавшегося над ним.

– Ты наполнишь ее камнями, о добыче которых трусливо утаил – ответил король, ужас в глазах Форреста приумножился – неужто ты полагал, что в моем королевстве может что то произойти без ведома моего?

– О, великий и добросердечный король, прошу Вас, простите мне мои старые ошибки, я обещаю впредь никогда более подобного не допускать, я был слеп и жаден, глуп и безрассуден.

– И бесстрашен, раз несколько месяцев добывал дорогие камни не упомянув об этом ни слова в письме верховному казначею – король встал из-за стола, вслед за ним в миг вскочил и Виджен, более лениво к ним присоединился и Киван, бросив кубок в служанку король взял свой кинжал и подступил к Форресту, который продолжал стоять на коленях, Ричи последовал за государем, положив ногу ему на плечо Ариан продолжил – запомни, Форрест «Золотое сердце» – брезгливо произнес он – каждый человек, куст или коряга в этом королевстве принадлежат мне, каждый грамм добываемого тобой золота, а с недавнего времени и камней, является моим по праву, я Единый и Неоспоримый король Вакхалы, я десятый сын Рогина и король правивший в двух тысячелетиях, не думай будто ты платишь мне процент и обогащаешь меня, все обстоит совсем иначе, это я позволяю тебе оставлять себе весомую часть моего золота, добытого на моей земле, моими людьми, ты все уяснил?

– Я понял Вас, Ваше Величество – в миг выдал Форрест.

– Благодари свой талант и умения в своем ремесле, именно они сохранили тебе жизнь сегодня, но это было в последний раз, если ты в дальнейшем допустишь хоть малейшую оплошность начиная с этого момента, ничто меня уже не остановит – король водил своим кинжалом по лбу и голове Форреста не обнажая его – я скормлю тебе твоих же детей, которых буду убивать долго, страшно и мучительно, не заставляй меня это делать.

– Я.. я.. я не..

– Встань предо мной – повелел король убирая ногу с плеч, Форрест подчинился – на камнях можно куда больше заработать чем на золоте, немедленно организуй поиски новых алмазных рудников и регулярно докладывай о ходе поисков верховному казначею.

– И.. – вмешался Виджен – если позволите, Ваше Величество, удовлетворите нужды верховного лорда Великих высот, он как никто другой занят уничтожением восстания в зародыше – обратился он к Форресту.

– Можно задать вопрос, Ваше Величество? – тихо произнес Форрест.

– Нет, убирайся на свои рудники, через десяток жду свои заполненные кареты.

Форрест с опушенной головой быстро покинул зал, «десяток» являлся отрезком времени в десять дней.

7.Хосинг 25.01.1000

Питер выступал перед Советом, который в настоящее время фактически никак не влиял на политику страны, но всецело управлял вторым по населению городом королевства. Самым большим градом отнюдь был не Рамбург, а старая столица, Мартанград. Участники Совета восседали на трибуне в пять рядов, каждый из которых был рассчитан на десять человек. Дабы не сидеть на холодном, твердом мраморе все трибуны приносили с собой подушки. Башня Совета была самым высоким сооружением в Хосинге. Идеально круглая она уходила далеко вверх немного сужаясь и темнея. В то время как ее первые этажи сияли белым мрамором верхушка ее выглядела очень мрачной и неопрятной.

Острую крышу башни часто скрывала завеса тумана.

– Я принц Питер, правша короля, хочу поприветствовать всех достопочтенных участников Совета и выразить благодарность за возможность обратиться к вам с этой сцены – начал свою речь принц, на его поясе красовался золотой кинжал, на который не без зависти заглядывались некоторые трибуны.

Старые, дряхлые и жадные участники собрания пронизывали его взглядами полными призрения, вражды и недоверия. Переполненные предубеждением большинство из них не имели намерений выслушать и принять во внимание слова принца, их цель заключалась исключительно в высказывании своего ворчливого недовольства при каждом удобном случае. Трибунов так устраивала жизнь в самовластии, что они были готовы вцепиться зубами в шею всякого кто попытается разрушить их комфортно выстроенный мир.

– Хочу заверить всех, что я отнюдь не прибыл с целью убедить вас вернуть власть над городом. Короне от вас нужно лишь небольшое содействие в одном вопросе..

– Озвучь вопрос – сердито вкинул один из стариков.

– Проблема актуальная и масштабная, она связана с назревающим мятежом Орминия.

– Под главенством Орминия невозможен никакой мятеж, он трус присягнувший на верность палачу своего отца, а затем предавший и его, безумец распоровший чрево собственной матери, лишь лишенный ума последует за ним – вновь прервал Питера тот же трибун.

– Братоубийца лидер восстания? – фыркнул другой трибун – смех да и только, корона желает нас надурить!

– Подобные сомнения звучит отовсюду, тем не менее, готовившийся мятеж абсолютно реален – ответил Питер – и близок – добавил он выдержав небольшую паузу – он именует себя настоящим королем, сетуя на правление своего рода в древние времена, что кстати точно неизвестно.

– Конечно это достоверно неизвестно – буквально взорвался наверное самый старый из трибунов – ведь первый король вашей династии изничтожил всю историю Вакхалы, вместе с историками.

– Объясни нам, юнец, какое Совету дело до Орминия с его нездоровыми амбициями, он враг короны, а не наш – возразил другой трибун, так же не первой молодости. Какая то часть Совета начала одобрительно кивать, однако, нашлись и несогласные.

– Орминий это животное не ведающее ни жалости, ни компромисса, ни дипломатии – вскочив со своего места начал орать другой старец – он не враг короны, он враг страны, стало быть и наш, договору между Советом и короной быть! – страстно произнес он с поднятым над головой кулаком.

– Разве что только в твоих больных мечтах – резко возразил Гучковий, один из самых влиятельных трибунов Совета. У него были пышные усы, своей серым окрасом выделяющиеся на фоне поседевшей, светлой бороды. Он имел репутацию крайне импульсивного и смелого человека, за его плечами было больше десяти дуэлей, ни одну из которых он не проиграл.

– Ни на миг я не доверюсь пьяному королю – громко добавил другой, на трибуне воцарился словесный хаос, где каждый кричал на каждого.

Питер пораженно разглядывал сварливых стариков искренне негодуя, как можно управлять городом подобным органом власти. Странно одетый человек начал бить в небольшой колокол, звон которого означал призыв к тишине. Он находился в углу белоснежного, мраморного зала напротив трибуны. В противоположном углу на небольшой ступеньке сидел Родзняк, ответственный за Совет. Его должность предполагала надзор за соблюдением порядка на Совете. Он имел право выпроводить особо шумных и неугомонных трибунов с помощью подвластной лишь ему стражи. Однако, никакой власти помимо этой он не имел, как только Совет подходил к концу он становился обычным человеком не влияющим ни на что, но имел неприкосновенность и постоянную стражу.

Питер стоял в безмолвном ожидании заветной тишины. Однако, споры между трибунами лишь нарастали и к сожалению Питера, ярко прослеживалась непопулярность идеи договора с короной. Родзняк жестом руки вновь повелел человеку напротив бить в колокол. Вторая попытка оказалась не менее четной. Родзняк лениво встал со ступеньки демонстрируя намерение добиться тишины силой. В зал вошли пять стражников, с их приходом жаркие полемики начали стихать, в зале воцарилась относительная тишина и порядок.

– Я призываю всех трибун вести себя в рамках приличия – обратился ответственный за совет – прошу, продолжайте, принц Питер.

– Мы предлагаем Совету военный союз против Орминия – перешел к сути Питер пропустив заготовленную речь из-за ее бессмысленности.

– А что, доблестная армия короны способно воевать лишь с обессилившими от голода деревнями? – ехидно спросил Керен, многие одобрительно закивали. У него было гладко выбритое лицо без морщин и короткие, стоячие волосы, наряду с Гучковием он был одним из самых молодых участников Совета.

– Я не откажу вам в удовольствии и скажу честно, да, королевская армия прибывает в крайне ослабшем состоянии, наша страна уязвима перед так называемым, Сопротивлением, которое возникнет неизвестно где.

– Раз пьяное правление короля Ариана вызывает деградацию во всех отраслях, может и правда стоит сменить государя? – спокойным тоном спросил Керен, он сидел на самом верхнем ряду и выделялся своим спокойным нравом, даже в пылу жарких дискуссий оставаясь таким.

– Если и менять, уж точно не на Орминия – возразил Питер.

– А на кого? – все в так же спокойно вновь задал вопрос Керен – на юного сына короля, которому всего пятнадцать лет отроду, но который уже успел прославится своей безмерной жестокостью, высокомерием и глупостью или быть может на вас, племянника короля, любимца народа, правши и сына достойного отца.

– У меня нет никаких притязаний на корону, я скорее прерву правление своего рода, нежели водружу на свое чело корону – отрезал Питер, он действительно был далек от желания властвовать.

– Хоть поведай нам чем Ариан лучше Орминия, что бы мы помогали ему удержать власть – продолжал назидать Керен пока остальные трибуны безмолвно наблюдали.

– Ариан лучше тем, что при возможности всегда выберет плохой мир, нежели хорошую войну, а Орминий принесет лишь хаос и междоусобицу.

– Плохой мир Ариан выбирает вынужденно, когда он не может изничтожить врага, от чего его выбор не падает на мир, когда вопрос касается слабой, малой деревни или лорда? Сколько деревень, осмелившихся дерзнуть короне, пропали с карт страны за последние десять лет? Орминий может принести хаос, но это только в перспективе в то время как Ариан это сплошь катастрофа и голод в настоящем! – закончил Керен.

– Вы не правы – возразил Питер – король Ариан выбирает мир, когда война обойдется слишком дорого для страны. При всем уважении, но ни Совет, ни Дикая деревня, ни Грязный городок не имеют и никогда не имели мочи отразить полномасштабный военный удар даже ослабшей короны. Король Ариан определенно точно не войдет в историю как один из лучших правителей Вакхалы, однако он лишен безрассудства, которое заставляло бы его уничтожать врага ценой огромных жертв.

– Но какие гарантии, что корона не захочет вернуть власть в Хосинге если Совет ослабнет в войне против Орминия? – спросил другой трибун.

– Мой приезд в Хосинг лишь начальный этап попытки военного союза, все гарантии предъявит лично король на встрече с делегацией Совета в столице.

Идея союза была задумкой исключительно Питера, которую не особо поддерживал король. Однако, Питер сумел убедить его в такой необходимости. Больше ста лет Совет был органом власти помогающим короне максимально эффективно управлять страной. Все распри с Советом фактически начал сам король Ариан возжелавший ослабить власть органа и превратить его собрание в своих прямых подчиненных. Так, в 992 году получив отпор от сплоченного коллектива Ариан принял очередное скоропалительное решение, Совет страны был перенесен из столицы в Хосинг, где он, в комфортной дали от короны, лишь усилил свое влияние. Несколько лет между противоборствующими сторонами прошли относительно спокойно пока король Ариан не решил, что может легким росчерком пера упразднить Совет страны. Приказ так и остался лишь на пергаменте, этому сильно поспособствовала внушительная армия прикрепленная к Совету. Тогда Ариан предпринял попытку отрезать Совет от поступления денег из казны, полагая, что таким образом сделает невозможным содержание рати. Однако, это стало лишь очередным просчетом короля, Совет быстро и мирно заполучил всю полноту власти в городе и начал контролировать все денежные потоки в городе. Ежемесячная подать отправляемая в столицу была приостановлена. Корона стала немного слабее потеряв город вместе с его денежными ресурсами, а Совет стал разительное сильнее но оказался заточен в одном городе. Из органа влияющего на всю страну он превратился орган управляющим всеми аспектами одного города. Понимая силу обретенной Советом король пошел на скрытое примирение в 995 году. Хосинг номинально остался под властью короны, однако Совет фактически сохранил единоличное управление городом.

В свою очередь Совет всецело лишался влияния на остальную страну. Условиями мирного договора так же стали запреты на агитацию жителей Хосинга против короны и голословные заявления о неподчинении короб. Корона потеряла целый город, а Совет всю страну. Из года в год корону все меньше устраивало условия договора, в то время как члены Совета были более чем довольны. Спустя несколько лет вновь начались взаимные претензии. Однако, никто не желал открытого конфликта. Долгое время политические гиганты прибывали в состоянии хрупкого мира. Когда в самом Совете начались внутренние распри корона окончательно выбрала тактику выжидания. Политический разлад трибунов привел к невозможности существования Совета в прежнем виде. Так, в 997 году Совет сам себя распустил. Амбициозный Керен начал продвигать фундаментальные реформы, которые не всем трибунам оказались по душе, точнее практически никому. Его предложение продолжить работу Совета с пятью участниками, вместо пятидесяти, вызвал отторжение у жадных стариков, не желавших лишится столь хлебного поста на старости лет. Страх лишится безбедной жизни сплотил всех против дерзкого реформатора. Однако, Керен ожидаемо сумел заручиться поддержкой народа, убедив всех о неспособности городской казны содержать Совет в прежних размерах. Инициатива Керена была встречена с большим одобрением среди простого люда. Он стал героем и надеждой городских жителей. Однако собрать новое собрание Совета оказалось непростой задачей. Бывшие участники, злые на Керена начали всячески мешать ему воплотить в жизнь свои идеи. После сплоченных нападок политических оппонентов реконструкция была вынужденно отложена на неопределенный срок. Вновь собравшийся Совет возобновил работу в прежней форме и с теми же действующими лицами, кроме редких изменений, однако доверие со стороны народа сильно пошатнулось. Да и в самом Совете от былого единства остались лишь теплые воспоминания. Орган стал крайне неэффективным и с каждым годом лишь деградировал в пучине постоянных конфликтов и бесконечных обсуждений одних и тех же вопросов. Желание Керена сделать город лучше путем реформы Совета вызвало совершенно неожиданную реакцию, сам того не ведая он пробудил жадность и тщедушие в стариках, которые находясь в комфортных для себя условиях выглядели как вполне честные и порядочные люди.

После долгих переговор на Совете и за его пределами, Питеру удалось добиться согласия на встречу в столице непосредственно с королем. Однако, немалая часть участников Совета продолжала настаивать на том, что короне нельзя доверять, вопрос предвещал очередной виток раздора и конфликта. Являясь дальновидным и проницательным человеком Питер отчетливо понимал, что гражданская война неминуема. Корона была в силах собрать весьма приличную по масштабам армию, однако, часть ее находилась за пределами страны. Возвращение всех королевских войск грозило потеряй жизненно важных островов, которые не были официально прикреплены к королевству. Питер пытался избежать этого путем союза.

8.Речная деревня 28.01.1000

Молодая, нежная дева лежала в стоге сена захлебываясь в слезах. Она являлась рабыней Мерзкого Пэта, зажиточного лорда Речного хутора. Запертая в дряхлом сарае она слышала все мучения своего возлюбленного. Разрезая воздух кнут врезался ему меж лопаток причиняя немыслимую боль. Холопа наказывали за не выполненный дневной план работы.

– Родри.. Родри.. Родри.. – сквозь слезы блеяла рабыня имя любимого человека.

В королевстве Вакхала невольники не имели абсолютно никаких прав, со скотом выращенным для убоя зачастую обходились более бережно чем с ними. Всякий хозяин мог поступать со своим рабом как ему заблагорассудится: мучить, убивать, насиловать. Хорошее отношение к холопам воспринималось как слабость и малодушие.

А обращаться к рабу было принято в крайне грубой форме, употребляя оскорбительные и уничижительные слова. Их освобождение находилось под строгим запретом короны. Доживших до преклонной старости и немощности рабов за гроши продавали в различные цирки, где они быстро находили свою смерть от хищных животных или от неосторожных метателей ножей под восторженные овации публики.

Лишь редкие хозяева не утратившие человеческой жалости обходились более гуманно тайно придавая своих рабов безболезненному забвению. Большинство рабов в королевстве были бывшими жителями небольших архипелагов, которые были покорены короной. Однако, имелась и часть угнанных и доставленных в королевство пиратским кланом. Морские разбойники наживали неплохие богатство продавая несчастных туземцев. Самыми крупными покупателями в королевстве являлись Орминий и Глорин Безрукий, которые прилично зарабатывали на их последующем перепродаже. Даже по меркам Вакхалы Орминий выделялся особой жестокостью к рабам. Так же, порабощением одичалых занимались и иные попадая в океан через реку.

В деревне проходил суд над женщиной продавшей собственного, грудного младенца. Суд привычно проходил в ратуши деревни за отсутствием избы правосудия. Тяжба вызвала острый интерес у простолюдин, зал был забит под завязку. По случаю важности события в чертог принесли дополнительные светильники. Орунд был только рад отвлечь чернь от насущных проблем, вина за которых лежала на его совести. Большая толпа людей стояла на своих ногах позади более удачливых, которым хватило место на стульях принесенных отовсюду. Пэниан так же стоял на своих двоих хоть желающих уступить ему свое место было немало. Обвиняемая женщина сидела отдельно от толпы закованная в кандалы, между ней и людьми стояли пять латников. Орунд и Арсу сидели на стульях в отдельном углу, а Мудрый Фло сидел за столом напротив людей.

– Дело объявляется открытым – произнес долгожданную фразу Мудрый Фло.

Суд начался, многочисленные свидетели один за другим начали давать показания нередко путаясь в своих словах. Народ был настроен против меркантильной женщины. Она сидела с мокрыми щеками стыдливо понурив голову. Каждый из допрашиваемых выступал против незадачливой матери не чураясь осыпать ее отборными оскорблениями, которые обрывал Мудрый Фло. Наконец, к столу пригласили саму подсудимую. Обессилевшей женщине понадобилась помощь стражи, что бы переместиться к Мудрому Фло.

– Пусть ползет – выкрикнул плебей из толпы, все одобрительно заворчали.

– Тишина! – прокричал Арсу.

– Вы признаете себя виновной? – лаконично вопросил Мудрый Фло.

– Да – робко выронила женщина хриплым голосом.

– На костер ее – вновь выкинул из толпы все тот же житель в рванных одеждах.

Арсу жестом руки повелел вывести нарушителя порядка. Два стражника схватили старика и поволокли наружу. За дверями стояло скопище не меньше чем внутри.

– Что побудило вас совершить столь омерзительное деяние? – продолжил Мудрый Фло.

– Я не могла прокормить своего ребенка – тихо ответила женщина – останься он у меня он бы голодал.

– То есть, вы утверждаете, что на такой поступок вас сподвигло прежде всего забота о собственном ребенка? – размахивая руками спросил Фло.

– Да – утирая слезы ответила женщина.

– Кому вы продали новорожденное дитя?

– Какой то бездетной семье.

– Семья, что выкупила ребенка была обеспеченной?

– Они не голодали.

– Чем они убедили вас, что будут с любовью обходиться с вашим ребенком или вас это не волновало?

– Волновало, но они были очень добродушными.

– Как вы пришли к такому выводу?

– Они были вежливы.

– Вы сделали такой вывод исключительно из-за вежливой речи?

Женщина промолчала, в толпе начался гул.

Мудрый Фло жестом руки попросил людей не шуметь. Женщина продолжала виновато молчать с устремленным в стол взглядом.

– Я хочу помочь вам, но для этого вам нужно убедить меня и всех этих добродушных людей, что вы пошли на такой шаг из хороших побуждений, а не ведомая алчностью и жаждой денег.

– Я не забрала всю сумму, я вернула половину с просьбой купить на эти деньги что то моему малышу – произнесла женщина роняя слезы на пыльный стол – я знаю, что цирки уродов покупают детей куда дороже, но я даже не рассматривала эту идею.

– Это правда? – спросил Мудрый Фло смотря в сторону Орунда и Арсу.

– Да – ответила женщина – клянусь, я бы хотела растить моего сыночка, но больше всего я хотела ему лучшей жизни.

– Это хорошо для вас, суд учтет ваш поступок.

– Я правда желала своему малышу лишь хорошей жизни – грустно добавила женщина.

В народе начался переломный момент, по толпе шепотом прошлись споры.

– У вас не было никакой возможности содержать ребенка самой? – Мудрый Фло.

– Как и у многих обездоленных женщин деревни – ответила подсудимая.

Чаша весов начала склонятся в сторону женщины. Однако, такое мнение толпы было далеко от твердости.

– Вы жалеете о своем деянии? – Мудрый Фло.

– В моей жизни ничего не улучшилось, что бы жалеть, что дала своему ребенку лучшую жизнь, я сожалею, что мне пришлось так поступить.

Редкие жители из толпы одобрительно закивали, они вникли в вынужденное положение женщины и начали ее жалеть. Проблема голода в той или в иной мере была знакома многим жителям деревни и не могла не вызывать сочувствия и понимания.

– Как трудно вам далось это решение?

– Очень трудно, я долго отрицала для себя, что.. – женщина сделала глубокий вдох и пустила очередную слезу.