Читать книгу: «Верблюд. Сборник рассказов», страница 12
Ученик
Левин, уже не молодой человек, лет сорока пяти, но ещё крепкий, в прекрасной физической форме, читал главу «О радостях и страстях» из «Так говорил Заратустра»: «Некогда тебя одолевали страсти, и ты называл их злыми. Ныне же есть одни лишь добродетели: из страстей твоих выросли они».
Он отложил книгу, вспомнил загадку богатыря Самсона: «Из сильного вышло сладкое».
«Не нравится мне Ницше – слишком много гордости. Там, где много гордости, много презрения».
Настойчивый звонок в дверь отвлёк Левина от рассуждений.
На пороге стоял молодой человек, лет семнадцати.
– Никита? – спросил хозяин дома.
Юноша молча кивнул.
– Твоя мама просила помочь тебе, но не сказала зачем. Рассказывай!
В салоне Левин внимательно рассмотрел гостя.
«Какое странное лицо», – решил он.
На лице Никиты не было ни капли мужественности: тонкие белёсые брови, неестественно большие глаза, один из которых приближался к переносице, а другой уходил к виску, нос довольно широкий, с выпирающим как у утки кончиком. Светлые, сухие волосы смазаны неприятно пахнущим гелем. И, несмотря на возраст половой зрелости, на лице ни одного признака растительности. Взгляд хоть и неуверенного в себе человека, но с «бесинкой». Ладони большие, крепкие, покрыты многочисленными царапинами.
Левину молодой человек не понравился, но раз обещал – надо помочь.
– Я бы хотел взять несколько уроков боевого искусства, – сказал Никита. – В школе достали, а скоро уже в армию, там вообще заклюют.
– Почему они так обращаются с тобой? – поинтересовался Левин.
– Видишь ли, – Никита немного смутился. – Дело в том, что я, ну… короче, гей, – и он с вызовом посмотрел на Левина.
– Да уж, такой молодой, а уже гей, – хмыкнул обескураженный Левин.
Парень улыбнулся, обнажив очень неровные зубы. Похоже, он привык к иной, более враждебной, реакции на свои откровения.
– Научишь или мне уйти?
– Научу. Скажи, а может тебе девчонку найти. Она перекуёт тебя с орала на меч, – пошутил Левин.
– Со мной никто не хочет встречаться, потому что я урод, – без тени сожаления сказал Никита.
– Да нормальный ты мужик! Мать сказала, подрабатываешь слесарем. Разве слесарь может быть геем? Ты единственный на всю страну слесарь-гей! – хохотнул Левин.
– Думаешь, мне нравится железки таскать? Мать постоянно болеет, а лекарства дорогие, сестра учится в хорошей школе! Надо помогать! – вскипел Никита.
– Ладно, пошли, делом займёмся.
…..
– Самое главное – забудь про страх перед противником. Не важно, кто он. Ты должен верить, что любого загасишь. Понял?
Никита кивнул.
– Кулаки сжимай правильно! Согни пальцы, прижми к ладоням. Чувствуешь разрушительную силу кулака? Бей по лапам! Отлично! Мощный удар! Важно выбирать верную дистанцию для защиты и нападения. Ногами наносить удары не выше паха, растяжка у тебя плохая, впрочем, похоже, не везде, – снова Левин грубо пошутил. – Молодец! Для первого раза отлично! Приходи через три дня.
Юноша обулся, протянул Левину руку.
Учитель дружески хлопнул по ладони.
«Ну и воняет же он», – Левин настежь открыл окна, закурил.
«Неплохой парень, только запутался. Может, ему бабу купить? А что? Отличная идея от иудея!»
….
Никита опоздал на полчаса. Его лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности.
– Извини, пробки. Добирался после работы на двух автобусах, а потом бежал, чтобы успеть.
– Норм. Сэкономим на разогреве. Сегодня – защита от ударов по ускоренной программе. От удара ногой ниже бедра – приподнимаешь колено и сразу наносишь с подшагом встречный прямой кулаком в челюсть. Защищайся!
Левин нанёс Никите несколько чувствительных ударов. Посмотрел парню в глаза. «Злость! Значит, боец!»
– Ты мне отбил ноги, – пожаловался Никита.
– После изучения приёмов – спарринг. Будет больно. Если не готов, скажи.
– Потерпим.
– Кстати, – вспомнил Левин. – Хочешь, купим тебе проститутку? Станешь настоящим мужиком!
– Не надо, я уже встретил свою любовь, – сказал Никита и весело рассмеялся.
– Поздравляю! Кто она? – обрадовался Левин.
– Не она, а он, – видя помрачневшее лицо учителя, ученик ещё громче рассмеялся.
– Это не называется любовью. Любовь – это инь и ян, две энергии, создающие гармонию, а не два ян!
– Да! Да! – согласился Никита. – В нашей паре я инь, а мой френд – ян.
– Не понял, – протянул Левин.
– Я его сучка! Так понятно? – дерзко ответил ученик.
– Как же ты получаешь удовольствие? – преодолевая тошноту, спросил Левин.
– Когда он меня дерёт, я трогаю себя, ну или он мне помогает.
Левин не выдержал и побежал в ванную.
Вернувшись, он увидел, что ученик ушёл, даже не простившись.
Никита больше не появлялся, и учитель забыл о его существовании.
…
Спустя год Левин получил от бывшего ученика сообщение с прикрепленным видеофайлом.
Камера зафиксировала при входе в торговый центр знакомую долговязую фигуру Никиты, в форме охранника, и юношу, который что-то пытался ему объяснить. Неожиданно появилась группа молодых людей, некоторые из них ворвались без проверки и стали избивать парня.
Никита мгновенно встал на его защиту. Несмотря на значительный численный перевес, он яростно набросился на обидчиков, отбил бедолагу и даже обратил хулиганов в бегство.
«Да уж!» – довольно хмыкнул Левин и сердце его наполнилось гордостью за своего ученика.
Новый год
Я не чувствую этот праздник в Израиле, лишь календарь напоминает о грядущей смене года.
В детских воспоминаниях Новый год – это морозный воздух, снег, запах хвои. Ароматные мандарины: не бесплатный, но подарок гражданам великой страны от щедрот партии и правительства.
Предпраздничная суета, шампанское, восторженные и уже красные лица от предвкушения веселья. Даже «телек» радует: кто-то шутит, поёт весёлые песенки, новогодние комедии по всем двум каналам.
Сокращённые уроки по тридцать минут, и я шаркаю по грязному снегу из школы домой, на плечах портфель, в руке «сменка», темно-синие брюки почти по колено промокли.
Ещё один год прошёл.
Так долго ждать, когда стану большим, скорее бы.
Мои все дома. Всё ещё все…
Ёлка уже торчит в крестовине, живая, красивая. Пора наряжать её игрушками, гирляндами, увенчать звездой, жаль, что не шестиконечной.
Мама готовит «оливье» советской версии, бабушка – селедку под шубой, блинчики, печет «ле́ках», перепутала Новый год с Рош а-Шана́. Впрочем, у нас давно всё перепутано и перемешано.
Папу на заводе мужики уже угостили, мама на него подозрительно смотрит, бабушка недовольно фыркает, а он счастлив, потому что добрый, а все добрые люди верят в новогоднее чудо.
Следующий год обязательно принесёт счастье, только нужно достойно проводить старый, закопать поглубже все несчастья уходящего года и уже в приподнятом настроении, радостно встретить Новый. Всех поздравить, всем пожелать счастья, заполнить мир радостью, и вот тогда, вот тогда, все будет хорошо. Обязательно.
Я больше не буду в толпе
Я помню, как у нас в школе, в третьем или четвертом классе, били одного мальчика «за дело» – воровство. Он тырил в раздевалке мелочь из карманов.
Геша лежал на снегу, прикрыв руками голову, и каждый, кто был в толпе, бил его, пусть и детской ногой, но тяжелым ботинком или сапогом; хотя в драках один на один лежачего не били. Но Геша воровал у своих, и значит – он вне закона.
Не знаю, почему я его ударил, мы хоть и не дружили, но приятельствовали. Я его пнул, под ребро, наверно, не очень сильно, но чувствительно. Мне показалось, что он ойкнул именно от моего удара.
А потом мне было плохо, очень плохо; мне до сих нехорошо при этом воспоминании. Перед глазами стоит эта сцена: скрученный калачиком Геша, не плачет, не просит пощады, только после каждого удара глухо постанывает.
После этого я усвоил одну вещь – не важно, за что бьют, виноват или нет, но я больше никогда не буду в «толпе» и не ударю беспомощного человека, который не может дать сдачи.
P.S. Геша вырос, стал вором, впрочем ворами не становятся, а рождаются.
В 90-ых менты его забили насмерть в КПЗ. Говорят, когда его убивали, он не просил пощады, а только пытался сдержать глухой стон.
