Читать книгу: «Выиграть жизнь»

Глава 1

Фей Лэнг стояла на краю высокого мыса, заканчивающегося крутым скалистым обрывом с красивыми рельефными выступами, которые природа, как будто специально создала для скалолазов, заведомо зная, что они захотят забраться на этот мыс. Она посмотрела вниз и увидела пляж со светло-бежевым песком. Лазурно-голубая вода создавала с ним резкий контраст, который невольно притягивал внимание. Переведя взгляд на воду, она несколько секунд наслаждалась её волшебным цветом. Такой тон, ей казалось, не существует: бирюза смешалась с небесно-голубым и тёмно-синим оттенками. Оторвав свой взгляд от этой красоты, которую человек не способен описать, а способен только наблюдать, она охватила взором всё, её глазам доступное пространство. В воде, далеко от берега были заметны белоснежные пятна. Это были яхты. Фей Лэнг совсем не удивилась, увидев их. Люди часто выбирали для отдыха именно эту бухту, которая вселяла в души чувство спокойствия и безмятежности. Лучшая приправа для идеально запланированного отпуска, не так ли?

Левее от яхт из воды выглядывало то, что осталось от трезубца Посейдона: два каменных зубца, служивших опознавательными знаками этого рая. Она определила, что это они по двум нечётким пятнам грязно бежевого цвета. Ближе к берегу находились чёрные кучки: такими она видела купающихся в море людей. Смотря на них, девушка созерцала процесс протекания кусочка жизни. Фей почувствовала себя тем самым всевластным, кто наблюдает за всеми сверху. Не прошло и минуты, как у неё появилась мысль о том, что она подглядывает за людьми, однако этот тезис долго не просуществовал, потому что его сменило рассуждение о том, что люди сами захотели, чтобы за ними подглядывали и,  совершая что-то тайно, они должны помнить, что на самом деле они это делают открыто. Здесь она пришла к ряду умозаключений, обличающих нелогичность людей. Зачем совершать преступления, если Великий свидетель всё видит? Или Бог не в счёт? Тогда зачем нужно было создавать Всевеликого, если люди не следуют логике, заложенной в это понятие? На этом  моменте девушка резко, будто бы пришла в себя: философские размышления исчезли, картинка с купающимися людьми стала чётче, но в голове у неё была пустота. Простая чёрная пустота, будто кто-то выключил свет. Однако это пограничное состояние быстро закончилось, так как в такие эпизоды у неё возникало чувство  незащищённости, которое вело к проявлению инстинкта самосохранения.

Вообще,  он у неё выражался в какой-то радикальной форме: Фей всегда окидывала глубоко анализирующим взглядом вновь вошедших в автобус, вагон поезда или метро людей, и глазами провожала их до места, чтобы знать, куда каждый из них сел , а также девушка постоянно оборачивалась, когда куда-то шла или теряла контроль над происходящей вокруг неё ситуацией.  Всё дело в том, что она везде видела опасность, поэтому постоянно предпринимала различные действия, чтобы защитить себя.

В тот раз чувство уязвимости, как всегда, сменилось тревогой , которая, в свою очередь, с молниеносной скоростью возвратила её в сознание, и заставила обернуться, чтобы Фей убедилась, что она в безопасности и перестала переживать.

Повернувшись, она увидела вдалеке высокое чёрное пятно, которое приближалось. Плохое зрение дало возможность увидеть только это.  Однако в голове у неё рефлекторно пришёл в действие механизм, который помог ей догадаться, кто это может быть. Он назывался "Собрать пазлы". Она его так назвала, потому что, ещё будучи ребёнком, она заметила сходство принципа близорукости с её любимым занятием детства: сборкой пазлов. Картина, которая должна получиться в результате известна, необходимо только, подходя к нужному месту, складывать  появляющиеся с фрагментами от него пазлы. В этот раз условия остались теми же, если не считать того, что предполагаемый субъект сам к ней приближался и давал ей части от картины.

Фей с большим интересом принялась собирать пазлы. Первым фрагментом стал уже известный ей факт: высокое и чёрное пятно. Она знала, что человек, о котором она думала, был высокого роста и всегда носил одежду и обувь исключительно чёрного цвета. Она соединила с ним второй пазл- только эта персона могла догадаться, что искать её следует здесь. Эти два факта-пазла в большей степени указывали только на одну личность. Именно поэтому Фей осталась стоять на месте и ждать. В другом случае она бы сразу же направилась к тому человеку с намерением получше увидеть кто это и поскорее уйти, так как она не любила оставаться наедине с незнакомцами даже на большой территории. По правде говоря, этот случай исключал сам себя, потому что вряд ли кто-нибудь рискнул в палящий зной подниматься на такую высоту по 500 ступеням.

Продолжая смотреть в сторону направляющегося к ней человека, она начала приподниматься на носочки и тут же опускаться на пятки, затем плавно переносить вес на них и поднимать пальцы ног вверх. Эти движения ногами- именно в такой последовательности- были её привычкой. Она так делала, когда кого-то ждала или очень долго стояла на одном месте.

По мере приближения высокой чёрной фигуры к Фей Лэнг , она всё чётче различала в ней персону, о которой думала. На расстоянии 15 метров высокое чёрное пятно приобрело мужское хорошо сложенное и подтянутое тело, которое подняло левую руку, несколько секунд помахало ей и опустило её. Фей ничего не ответила на это, а только улыбнулась, потому что получила третий пазл.

Мужчина сделал 5 шагов навстречу ей,  она разглядела расстёгнутую верхнюю пуговицу. У Фей тут же появилась мысль: "Как же это похоже на него!» Этот человек никогда не застёгивал верхнюю пуговицу, так как она, по его словам, создаёт удушающий эффект . Также она увидела короткие тёмные прямые волосы. Не менявшаяся на протяжении 2 лет, и поэтому хорошо запечатлевшаяся в памяти Фей, стрижка быстро добавила четвёртый пазл к точно складывающейся картине. Ещё 2 шага. У неё появилась возможность подробнее рассмотреть внешний вид мужчины. Она подметила атласную рубашку, заправленную в классические брюки и кроссовки, которые издалека были больше похожи на туфли. "Элегантненько! – промелькнула у неё в голове. – Впрочем, как и всегда». Девушка знала, что только тот самый человек, так наряжался «на выход», чтобы создать о себе самое выходное для мужчины впечатление. Это был новый пазл. Он соединился с другими и не создал диссонанса в картине. Это порадовало Фей, так как означало, что предполагаемая картина складывается правильно. Её сразу же охватило то чувство, которое она испытывала в похожей ситуации с настоящими пазлами в детстве.

Она отвела взгляд от приближающегося мужчины чуть в сторону и улыбнулась, вспомнив себя маленькой девочкой, бурно радующейся каждому верно поставленному пазлу. Из этой минутной ностальгии  её вытащили и заставили вернуть свой взгляд на того человека слова, произнесённые знакомым ей голосом: "Уже улыбаешься! Несколько мгновений назад на твоём лице отражалась печальная задумчивость. Интересная перемена". Она сразу же узнала голос и манеру речи , принадлежавшие несомненно только одной личности. Она немного помедлила с ответом, ведь в тот момент была занята своими мыслями. Почти вся картина сложилась. Остался последний пазл, который для неё всегда обладал какими-то магическими свойствами, вселяющими сладкую мысль о победе, хотя внешне он ничем не отличается от других. Этот фрагмент быстро встал на своё место, когда мужчина сделал ещё шаг.

Она, щурясь, увидела хорошо знакомую ей голову. Чётко располагающийся над самой высокой точкой правой брови пробор делил волосы на две части. Бóльшая часть волос была уложена гелем на левую сторону так, что не касалась лба, а другая часть, остававшаяся по другую сторону от пробора, была аккуратно зачёсана вниз. На прямом средней высоты лбу выделялись надбровные дуги, на нижних границах которых располагались слегка восходящие средней ширины тёмные густые брови. Под нависшими веками прятались глубоко посаженные миндалевидной формы глаза. Их радужная оболочка была тёмно-коричневого, почти что чёрного цвета. Под глазами не было ни единого намёка на синяки или мешки. Лицо имело длинный нос, заканчивающийся слегка поднятым кончиком и ноздрями овальной формы. В районе спинки носа имелся шрам, обладатель которого вовсе не стеснялся его, а называл его медалью. Ниже располагался широкий рот с пухлыми светло-красными губами. Голова заканчивалась острым подбородком и неестественно для овальной формы лица выраженной нижней челюстью. На первый взгляд казалось, что она создавала дисгармонию, но стоило только посмотреть на его лицо подольше, как она исчезала без следа. Эта магия объясняется рациональностью природы, которая всегда создаёт лицо гармоничным и добавляет некую 'изюминку', чтобы подчеркнуть индивидуальность. Накопленный за несколько дней кожей лица и шеей лёгкий загар в тот день контрастировал с красным обгоревшим на солнце носом. Это накладывало на его обычное суровое лицо отпечаток детской беззаботности, что выглядело безусловно мило. Полностью собранная картина под названием "Корт Торес " появилась у неё в голове, и она выкрикнула его имя, при этом улыбаясь настолько широко, насколько это было возможно.

Глава 2

Всё это время к Фей Лэнг шёл её друг, который приехал сюда вместе с ней "навестить" море, как он говорил. Корт был убеждён, что надо употреблять только это слово, когда речь заходит о поездке на море. Фей не раз у него спрашивала, почему он так думает, и он ей столько же раз отвечал, что море существует на этом свете уже очень давно, и именно поэтому его можно назвать старушкой или стариком, а их всегда только навещают.  Логика Корта не всегда была понятна Фей, и это злило и огорчало её, так как девушке была присуща черта во всех словах и поступках людей искать рациональность. Ей не нравилось, когда она не могла понять ход рассуждений какого-нибудь человека, ведь для неё это означало потерять контроль над происходящим, а значит стать уязвимой. Фей Лэнг не хотела допускать этого, поэтому не раз возвращалась к этому и другим его суждениям.

Её друг остановился возле неё, сделал ей комплимент по поводу красивого платья и посмотрел прямо в её каре-зелёные глаза, которые эффектно выделялись на слегка смуглой от загара коже. Глаза девушки ему показались зеленее, чем обычно, но эта иллюзия объяснялась тем, что загар убрал оливковый подтон с её лица. Всё лицо Фей показалось ему немного свежее, чем до этого. Большие миндалевидные и приподнятые с внешнего угла глаза были широко распахнуты, скулы хоть и придавали лицу угловатость, но впалые щёки всё-таки исчезли, брови – домиком стали гуще и темнее, что добавило новый акцент глазам. Новая или лучше сказать очередная, так как Фей часто любила менять свою внешность на все 180°, стрижка (на этот раз это было каре с чёлкой в виде модных шторок, прикрывающих её скулы) добавляла её резко очерченному лицу миловидности и плавности линий. Без изменений остались её полные нежно-красного цвета губы: они, как и всегда, были покусаны. Поскольку у Фей была привычка ходить со слегка приоткрытыми губами, то все её ранки на губах были очень заметны.

Они обнялись и уже живее продолжили диалог: – Почему ты снова не надела очки, имея плохое зрение?-поинтересовался больше с непониманием, чем с любопытством Корт. -Потому что они мне не идут. – Не идут?! Мы с тобой их вместе выбирали, и я точно помню, что купленные очки идеально подходили тебе по всем возможным и невозможным параметрам!-слегка повысив голос, ответил изумлённый Корт.

После этих слов в глазах Фей вспыхнул дьявольский огонь, но тут же потух, как будто понял, что ошибся глазами адресата. Затем Корт увидел в её взгляде обречённость и лёгкую грусть. Он обрадовался этому, так как это означало, что он перелез через стену между Фей и обществом, выстроенную девушкой. Ему приходилось это делать каждый раз, но его это не огорчало, так как юноша знал, что он один из немногих, кому под силу оказаться с внутренней стороны стены.

Он не ошибся.

– На самом деле они у меня с собой, -откровенно призналась Фей и взглядом показала на маленькую сумочку у неё в руках.-Просто не хочу привлекать лишнее внимание и давать ещё больше поводов для комментариев, которых я в свой адрес и так получаю немало без очков. Всё дело в том, что в сказанных словах, смотрящих на меня незнакомых глазах и вообще в каждом чужом человеке  я вижу таящийся злой умысел. Я понимаю, что это очень часто не так. Я- точно такой же прохожий, как и все, лица которых люди забывают уже через несколько минут после того, как миновали их. С комментариями этот принцип работает точно так же, но я ничего не могу поделать с навязчивой мыслью об априори существующем в людях зле… Именно поэтому я стараюсь не подходить к ограничительной линии между нами, а ношение очков -это шаг в её сторону.

Слегка замявшись, она продолжила дальше:

– К тому же, не лучше ли в любой ситуации удерживать свои мысли в диапазоне плохих исходов? Это позволяет в случае воплощения в реальность одного из неблагополучных концов быть готовым к нему как в отношении эмоций , так и дальнейших действий, а при хорошем итоге испытать неподдельную радость.

Корт улыбнулся и отвёл глаза в сторону. Ему нравилось их искреннее и доверительное общение, установившееся много лет назад и до сих пор существующее. Долгие философские дебаты, интересное времяпрепровождение, огромное количество проблем, которые они преодолели вместе,– всё это вызывало улыбку и притягивало. Посмотрев несколько секунд безмолвно в даль, он вернул свой взгляд на подругу и сказал:

–Как всегда философски и грустно. Тебе не кажется, что ты очень много думаешь? Ты выстроила высокую стену между собой и обществом. Она тебе кажется спасительной, но если бы это было действительно так, то ты бы не залезала на неё, чтобы посмотреть на людей. Ты бы носила очки, потому что они дают возможность видеть мир со всеми его мелочами, и на этом точка. Понимаешь? Тебя бы не заботило общество, ведь между вами высокая стена. -Понимаю. Но и ты должен понимать, что мне всё равно на людей во всех случаях, кроме моей безопасности.

–Слова людей опасны?

Услышав это, Фей подняла брови, шире раскрыла глаза и ответила, слегка прикрикнув вначале: -Конечно! За всеми словами стоит боль. Даже за приятными.

Корт  хотел, чтобы она развила свою мысль, поэтому задал, скорее, воодушевляющий, чем глупый вопрос в этой ситуации:

–Это как?

Ответ последовал мгновенно.

–Если говорить на языке примеров, то вот один: я почувствовала гнев, боль, отчаяние, неуверенность в себе, когда учительница по литературе похвалила одноклассницу за отличный ответ, а меня даже не упомянула, хотя я отвечала с такой же частой и качеством, как она. Может быть, учительница забыла меня похвалить или специально этого не сделала, но результат один- её слова для одноклассницы были молочным шоколадом со вкусной начинкой, а для меня кинжалом Румпельштильцхена, зашедшим в моё сердце по рукоять. Вторым примером может являться мой рассказ о нашей долгой и искренней дружбе моей знакомой. Слова содержали исключительно хорошую информацию, но они сделали ей больно, в чём она сама мне призналась, сказав, что в её жизни мужчины только разбивали ей сердце вдребезги. Здесь важно отметить, что перед моим рассказом я этого не знала. Таким образом,  эти два примера показывают, что слова причиняют боль мне, и я, в свою очередь, делаю ими то же самое по отношению к другим. Ты можешь сейчас сказать, что я тщательно отобрала примеры, которые идеально подходят к моим аргументам, но я сразу же отвечу тебе, что каждый человек пережил достаточно в соотношении со своим возрастом, чтобы описанное мною сработало на нём. Слова- страшное оружие в руках такого редко думающего о последствиях существа, как человек.

Закончив слушать её тираду, Корт ёмко вложил в один вопрос всё своё несогласие:

–Тогда не разговаривать что ли?

В ответ тишина и быстрое движение глазами куда-то вправо наверх. Друг Фей решил не впиваться в неё взглядом, а тоже отвести его по двум причинам: во-первых,  неотрывный взор мешает думать; во-вторых, пока его подруга подбирала подходящие слова и выстраивала из них логичный аргумент, он мог использовать установившееся время тишины для других дел. Юноша решил насладиться к тому времени уже занявшемся закатом. Небо цвета клубничной сахарной ваты полностью свободное от облаков казалось ему по структуре таким же, как она. Небосвод, думалось  Корту Торесу, накрывал и пропитывал его своей мягкостью, заставляя его  чувствовать себя немного обмякшими и растаявшими, подобно сахару, в этой клубничной вате. Он так хорошо ощущал это, что практически был убеждён, что все люди, которые тоже тогда видели заход солнца, чувствовали то же самое. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и вместе с солёными запахом моря ощутил единение со всеми людьми. Кто, если не природа, способен на такое же?

Он открыл глаза, и ему в них уже ударили тёмные оттенки розового, плавно огибающие со всех сторон белый диск. Послышался крик чайки, несколько опередивший её появление в пространстве, охватываемом взором юноши. Пролетая, она невидимой линией с востока на запад разрезала в точности воплотившуюся в реальность марúну с лучших картин. Корт ощутил блаженство, опустил глаза на купающихся в море людей, которых вечером, как и положено, было много и, применив не самый надёжный метод индукции, пришёл к, скорее, желаемому, чем объективному выводу, что внутреннее состояние тех людей точно такое же, как и его. Конечно, он понимал, что его вывод может быть ошибочным, но, как свойственно всем людям, Корт не хотел портить состояние эйфории.

Из неё Корта вытащили слова Фей. Он был безумно рад, что именно в эту минуту она решила заговорить, и тем самым не дала ему возможности зайти дальше ощущения наслаждения, то есть погрузиться в свои мысли, которые непременно бы отравили его растаявшее в счастье внутреннее состояние. Девушка сказала:

– Я хотела донести мысль о том, что, говоря, нужно думать о следствиях.

Парень вернул на неё взгляд, нахмурил брови, и его грозное лицо стало ещё суровее.

–Получается, что я не могу даже спросить, какое сегодня число у человека на улице, перед этим не подумав о возможных следствиях?-задал вопрос Корт неодобрительным тоном.

Его вопрос-замечание словно дало пощёчину её рассуждениям. Она понимала, что с точки зрения холодного разума, он прав, ведь это полный бред загонять себя в бездну молчания, каждый раз задумываясь о том, что такие слова, как « Какое сегодня число?», несут боль. Но, может быть, для того прохожего они как раз таки несут боль, потому что в этот день у него случилось что-то плохое.

Ей ужасно хотелось закончить разговор на эту тему, сказав что они -разные люди и для каждого истина-его правда, и поэтому не стоит дальше продолжать диалог, к тому же у неё разболелась голова, однако, несмотря на всё это, она предприняла новую попытку объясниться. Её намерение довести начатое до конца объяснялось твёрдым убеждением Фей, что именно дискуссия приводит к решению вопроса любой сложности, если, конечно, её участники не относятся к мнению друг друга с предубеждением, а также, если один из них не оставит предмет обсуждения. Девушка сказала:

– Если к этому вопросу подходить только со стороны логики, то ты прав, но я говорила про то, что надо на первое место ставить чувства окружающих. Мир зол, жесток и расчётлив, так как одной из причин являются слова людей. Они произносят их, преследуя исключительно свои цели и интересы, и редко задумываются о том, что задевают чувства других.

Румпельштильцхен*-персонаж телесериала "Однажды в сказке".

Глава 3

Корт и Фей пересекли плато по диагонали и уже были возле старых наполовину развалившихся каменных ступеней, окрашенных заходящим солнцем во всевозможные фиолетовые цвета. Лестница была вырезана прямо в скале и выглядела как бесконечный наклон вниз. Её размеры были стандартными: на ней могли разом поместиться только два человека.

Подойдя к лестнице, Корт без всяких раздумий решил сменить сторону и уже через несколько секунд стоял справа от Фей, с той части лестницы, где она граничила с отвесной скалой. Его действие было продиктовано не только манерами джентльмена, но и вполне логично появившимся инстинктом самосохранения, который прямо кричал внутри него, что Фей не должна идти справа, если в его планы не входило в тот день упасть с высоты более 30 метров и разбиться.

Корт продолжил выполнение своих обязанностей, только взял девушку под руку из расчёта обеспечения её и своей безопасности, но не посчитал нужным сказать ей об этом, и принялся спускаться. Это было ошибкой. У Фей, конечно, не было других вариантов, как тоже начать спускаться, но у неё так же как и у всех людей, привыкших держать обстановку под своим контролем и оказавшихся в ситуации, которую они никак не регулируют, появилось ощущение беспомощности маленького ребёнка, которого за руку тащит единолично контролирующая всё происходящее и принимающая решения за них двоих мама-капитан. Это ощущение со стремительной скоростью увеличивалось, пока не превратилось в большой внутренний нарост, отдающий увеличивающейся болью при каждом новом шаге по лестнице, и, чтобы прекратить это, она предприняла срочную попытку хоть немного завладеть ситуацией. Девушка стала придерживаться левой рукой за выступы скалы, перестала слушать описание препятствий от Корта, а вместо этого прищурила глаза и впилила их в ступени, чтобы лучше видеть путь. Также Фей выкинула из головы мысль о том, что он её держит чуть выше локтя, тем самым притупив чувствительность. Наверное, лучшим вариантом было бы просто высказать своё недовольство, но она поняла это только потом, потому что сначала, по обыкновению, предприняла действия, направленные на изменение не столько ситуации, сколько её личных поступков в сложившихся условиях.

Через 10 метров её глаза стали давать ещё более нечёткую картину, чем прежде. Она стала быстро тонуть в волнении. В попытке сохранить контроль над ситуацией она, продолжая идти, начала моргать много раз подряд, надеясь поймать хорошее зрение, но всё тщетно: её глаза всё так же плохо видели. Когда волнение достигло уровня подбородка, она резко остановилась, снова стала слышать своего друга, почувствовала его руку, потянувшую её вниз, повернула голову вправо и за те доли секунды, лежавшие между их остановками и тем, когда он посмотрел на неё, она успела увидеть его тот самым «страхующий» взгляд.

–Что такое? -с беспокойством спросил парень.

–Когда ты взял меня под руку, я почувствовала себя жалкой, как будто моё передвижение зависит только от тебя, поэтому я решила вернуть чувство свободы и начала напрягать зрение, но поняла, что совсем плохо вижу…-призналась его подруга, выбиравшая во всех жизненных случаях говорить только правду.

Она не договорила, потому что её перебил Корт (он старался так не делать, потому что это не нравилось Фей, ведь, выражаясь прямой цитатой девушки, «Это-не культурно». Однако в тот раз он плевать хотел на культуру, потому что важнее было сразу всё прояснить):

–Это было исключительно ради нашей безопасности. Привычный нам в подобных ситуациях сценарий не поменялся.

–Я это уже поняла, увидев твой взгляд, с которым ты спускался.

–Просто иди вперёд. Я, как всегда, подстрахую. Моя рука тоже для подстраховки, -сказал в ответ очевидную глупость Корт.

Он сделал это сугубо из прагматических расчётов: наверняка избежать последующих внезапных остановок и скорее спуститься.

Фей, уже разобравшаяся в ситуации, посчитала дальнейшие разговоры ненужными, и перед тем как снова начать спускаться, она захотела закончить начавшийся на краю мыса путь к полному наслаждению, так как там, в конце, была манящая смесь умиротворения и лёгкости, которая, как была убеждена Фей, должна была восстановить её жизненные силы для каждодневных нелёгких сражений, в чем и заключался смысл её поездки сюда. Она попросила хотя бы «минутку», чтобы воспользоваться столь редко выпадающим людям шансом полюбоваться пейзажем с этой точки в часы захода солнца. Корт согласился дать ей только «минутку».

Девушка, не тратя драгоценнейшее время впустую, сразу же повернула голову вправо и кинула быстрый взгляд на оставшийся пылающий кусочек солнца, затем перевела его на море. За цвет его глади фиолетово-розовые оттенки воевали с синими. К ранее достигнутому наслаждению прибавилась ещё одна часть, и тем самым половина блаженства уже была достигнута, но её целью было полное удовольствие, от которого её отделяла финишная прямая. Девушка так сильно хотела воплотить живущее уже год желание, что не пробежала и не пролетела эти душевные метры (бывают же квадратные метры для измерения реального расстояния, а душевные метры нужны для измерения расстояния до какого-то чувства или внутренней цели), а перепрыгнула.

Фей Лэнг вернула голову в исходное положение и стала смотреть вверх: выступ, на котором они были до этого, перекрывал собой часть неба и моря и своим краем слегка касался заходящего солнца. Нет, он не загораживал вид, а, наоборот, придавал ему целостности. Четыре стихии собрались вместе, давая одну картину под названием «мир». Наблюдение за тем, как он создаётся позволило ей достичь заветного результата. Весь процесс стал наглядным доказательством её теоремы о том, что единение с природой позволяет найти силы продолжить участвовать в «голодных играх» социума.

Корт сохранял молчание всё это время, так как внимательно смотрел на ступени и производил в уме расчёт промежутка времени, через который они теперь должны оказаться внизу, и, закончив его с неудовлетворительным результатом, так как достигла максимума вероятность того, что темнота их застанет, сказал ровно через минуту, что пора идти. Впрочем, был и позитивный момент, как это предписано всем плохим ситуациям. Фей поместила достигнутое ею наслаждение в сейф своего сердца, откуда она могла доставать кусочки удовольствия и использовать их в плохие дни.

Они продолжили спускаться. Тишину нарушал только звук бьющихся о берег волн. Корт молчал, потому что, во-первых, был сосредоточен на своих обязанностях четырёхглазого смотрителя, к которым относился в высшей степени ответственно, так как не хотел допустить сомнений со стороны Фей в том, что на него можно положиться; во-вторых, упорно шёл к своей цели: спуститься до того, как солнце уйдёт за горизонт. Девушка молчала потому, что лишние разговоры просто не к месту, когда он через каждые 30 секунд «страхует» её, да к тому же она сама была занята тем, что смотрела под ноги.

Молчание и их спуск были прерваны звуком осыпания отколовшихся от края ступени маленьких камней и выкриком Корта: "Фей, осторожней!" Их сердца одновременно, подобно клинку, пронзило чувство опасности, обработанное адреналином. Он бурной горной рекой хлынул по кровеносным сосудам обоих; с такой же скоростью Фей схватилась за выступ скалы и отставила правую ногу назад (левой не повезло сделать тот нетвердый шаг), а Корт моментально приклеился к верхней и нижней ступени, профессионально быстро найдя баланс и крепко сжал её руку около локтевого сгиба. Их учащённые дыхания создавали общий такт.

–Держу,-успокаивая дыхание, сказал Корт уверенным голосом.

Предотвратив падение Фей, он помог девушке, всё ещё дышащей неровно, снова встать прямо.

Юноша посмотрел на неё, чтобы оценить масштабы испуга. Сквозь шторы из взъерошенных волос, практически полностью закрывавших лицо, ему всё-таки удалось разглядеть на нём каменную маску страха. Подвижными были только глаза. Её тревожный взгляд бегал с космической скоростью в разные стороны. В тот момент Корт Торес смирился с тем, что часть пути им придётся пройти с фонариком, потому что сначала необходимо было помочь успокоиться подруге, которая в противном случае не сдвинулась бы с места, а также он, хорошо зная Фей, был уверен, что скорость их спуска замедлится, так как в аккуратных и точно выверенных шагах девушки будет выражаться боязнь и максимальное внутреннее напряжение. Второе, как считал Корт, было отвратительной привычкой Фей, но это он никак изменить не мог, поэтому ему оставалось лишь заняться первым.

–Всё нормально, -начал успокаивать её парень.-В этом никто из нас не виноват. Это просто случайность. Старые вещи всегда удивляют своей не видимой на первый взгляд ненадёжностью.

Фей, стоявшая на ступени и не убиравшая левую руку от выступа скалы из-за страха, что ступени снова начнут разваливаться под её ногами, а, выслушала его, стала сомневаться ещё и в надёжности старых камней, которые выбрала в качестве своей опоры. «Вдруг они лишь на первый взгляд крепко держатся», -подумала девушка, гиперболизируя из-за пережитого испуга слова своего друга.

Фей повернулась влево и устремила свой взгляд на структуру монолита. Желая проверить его крепость, она начала делать, чередуя, резкие рывки руками на себя и вниз.

Корт Торес хихикнул.

–Ну, не настолько,– смеясь сказал он.

–Знаешь, люди не зря придумали народные мудрости. Им предшествовал опыт, поэтому «Доверяй, но проверяй»,-не поворачиваясь, ответила Фей.

Через некоторое время девушка перестала совершать рукой тянущие движения. Вместо этого она решила пристальнее рассмотреть саму скалу. Множество камней, плотно стоявших друг к другу, она приняла как доказательство надёжности монолита. Потом Фей, поймавшая хорошее зрение, как всегда, для себя неожиданно, увидела тысячи серых и чёрных точек, из которых состоял каждый камень этой высокой стены. У Фей снова появилась мысль о сплочённости только со смыслом того, что она позволяет достичь высот. Она лишь вздохнула, но про себя подумала: "Это точно не помешало бы людям".

Появление второстепенных мыслей означало, что Фей Лэнг уже успокоилась. Девушка закрыла глаза, и начала делать глубокий вдох. Пока она вдыхала, успокоение, как туман, стало расползаться по ней и к концу длинного выдоха остановилось, успев заполнить собой необходимое пространство для того, чтобы она повернулась к Корту и сказала, что готова идти дальше.

До наступления полной темноты оставались считанные минуты, а они прошли только половину, поэтому занимая свою позицию, Корту Торесу оставалось лишь надеяться, что расстояние, пройденное с фонариком, будет минимальным.