Читать книгу: «Всё не так», страница 8
30. Алёна
Алёна припарковала БМВ во дворе своего дома глубокой ночью. Несмотря на поздний час в окнах горел свет. Иван не спал. Что-ж, понервничать ему сегодня пришлось на порядок дольше, чем она изначально планировала. Злой, наверное, как демон. Ну, ничего. Прорвёмся. Девушка потянула за ручку двери.
– Алёна, блин! – из гостиной послышался грозный рык мужа, – У тебя вообще мозги есть? – Иван вышел ругаться в прихожую, но озадаченно замолчал, с ног до головы оглядывая жену в окровавленной одежде со ссадиной на лбу, – Ты что, на войне была или убила кого-то? Адвокату звонить?
– Почти, – снимая сапоги спокойно ответила Алёна, – я разбила машину, испортила дорогущую шубу. И, кстати, знакомься, это Диана Ларина. Дочь Максима и Юли. Она сегодня ночует у нас.
Иван ошарашенно посмотрел на девочку и смерил жену тяжёлым взглядом, выражавшим: "Какого черта?" На хмуром лице читалась тревога, досада и… обречённость? Вообще не похоже на самоуверенного Ивана.
– Юля тут?
– Да, в больнице. Она в меня врезалась. Ларин её сейчас оперирует. Диана боится одна. Я предложила переночевать у нас. Ты ведь не против?
Глаза и выражение лица Ивана просто кричали, что он против. Смятение, растерянность, уязвимость, гнев – дикий коктейль эмоций плескался в его стальном взоре. Но вслух ничего сказать он не посмел. Просто пожал плечами.
– Вот и славно, – с видом победительницы проговорила Алёна,– Диана, пойдем поищем тебе во что переодеться, потом в душ. Ты, наверное, голодная? Я разогрею ужин. Да и мне бы тоже не мешало ополоснуться, а то как будто из окопа.
Освежившись, Алёна разложила по тарелкам блины с начинкой. Иван сидел во главе стола и брезгливо разглядывал Диану, как какую-нибудь лягушку. Не опасно, но весьма противно. А девочка, в свою очередь во все глаза смотрела на Алёну, как будто пытаясь что-то вспомнить.
– Алёна, а вы давно знакомы с моими родителями?
– Ну, как бы это сказать. С твоей мамой мы познакомились примерно 16 лет назад, и с тех пор не виделись. А твоего отца я знала и раньше… Мы с Максимом…
– Учились вместе, – перебил жену Иван.
– Да. Учились. И работали, – подтвердила Алёна.
– А вот сейчас вы смыли косметику, – продолжила Диана,– и я вспомнила, где вас раньше видела.
– И где же?– поинтересовалась Алёна.
– Ваша старая фотография лежит у папы в бумажнике.
За столом воцарилось неловкое молчание. Щеки Алёны вспыхнули алым румянцем. Она опустила глаза в тарелку и сосредоточенно кромсала ни в чем не повинный блинчик.
На лице Ивана заиграли желваки. Он нервно положил на стол нож и вилку и, смерив Диану уничтожающим взглядом, молча вышел из комнаты.
Девочка озадаченно посмотрела ему вслед.
– Опять я что-то не то ляпнула… Папа всегда меня за это ругает. Говорит, чтобы я сначала думала, потом рот раскрывала… Извините…
Алёна вздохнула.
– Ты затронула больную для моего мужа тему.
– Я уже поняла. Вы ведь не просто однокурсники с моим отцом?
– Диана, мне тоже не слишком приятно это обсуждать, – зябко поёжилась Алёна, – Да, когда-то давно мы с твоим отцом встречались. Потом разошлись. Он женился на твоей матери, я вышла замуж за Ивана. У него родилась ты, у меня сын – Матвей. Всё.
– Так ведь это было давно. Уже пора перестать так остро реагировать.
– Иван – жуткий собственник. И характер у него тяжёлый. Поэтому постарайся завтра его не злить. Продержись до вечера, а там папа тебя заберёт. Если хочешь что-то спросить, звони мне. А по бытовым вопросам обращайся к Матвею. Вы утром познакомитесь. Пойдем, покажу тебе твою комнату.
Иван.
Иван сидел на кровати в их с Алёной спальне спиной к двери, уставившись в одну точку. Невесёлые мысли крутились в его голове.
Грёбаный Ларин. Фотографию, значит, всю жизнь хранил. Надеялся на что-то. И потихоньку подбирается к его жене всё ближе. О чём таком они сегодня разговаривали, что ему не нужно знать?
С появлением Макса все пошло наперекосяк. Алёна стала другая. Задумчивая, вся в себе. Перечить начала. Медленно, но верно ускользает. И удержать сложно. Утекает, как песок сквозь пальцы. По чуть-чуть, незаметно, но неумолимо.
Давить сегодня начал – убежала из дома и чуть не убила себя. По спине Ивана прошел неприятный холодок. Да хрен с ними, с этой машиной и шубой, не последние. А вот если бы с ней что-то случилось – не пережил бы.
И Юлька эта откуда взялась? Столько лет не появлялась, а тут вдруг прикатила. Лишь бы рот свой раскрывать не начала. Надо её немного постращать.
Опять же, дочка эта Ларинская со своей подростковой непосредственностью. Как будто специально готовилась. Бесит. И в воздухе висит предчувствие неминуемой беды. Интуиция Ивана практически никогда не проводила. Завтра нужно встретиться с Юлькой. Напомнить кто оплатил банкет.
На пороге появилась Алёна в шелковой ночной рубашке.
– Не спишь ещё? Таблетки не забыл выпить?
– Не надо ко мне относиться как к пациенту, Алёна. Я твой муж, всегда помни об этом.
– Забудешь тут…
Иван подошёл со спины, уткнулся носом в изгиб шеи, полной грудью вдохнул её запах. Губы дотронулись до нежной кожи. Руки сами заскользили по гладкой ткани.
– Иди ко мне, – жарко прошептал он прямо в ухо.
– Вань, не сегодня. Устала, как гончая. Давай спать.
– Сегодня, Алёна, сейчас, – Иван развернул жену лицом к себе, расстегнул заколку и запустил пальцы в шелковистый глянец волос. Светлые пряди заструилась в руках. Он испытывающе заглянул в зелёные глаза, сияющие в свете ночника. Они были пусты. Неживая холодная кукла. Ни малейшего проблеска желания. Лишь безмерная усталость и обречённость.
Лицо Ивана исказилось гримасой гнева. Он намотал на кулак ее длинные волосы и потянул назад, а губами впился в нежную кожу над ключицей, оставляя багровый засос. Треск разрываемой ткани прозвучал, как автоматная очередь. Алёна вскрикнула:
– Ай, что ты делаешь? Мне больно!
– Никогда, никогда в постели со мной ты не будешь думать о другом мужчине… Поняла? Пока я живой, ты только моя.
31. Максим
Проснулся Максим от стойкого ощущения, что за ним наблюдают. Ночью после сложной операции и посещения реанимации, куда определили его мать сил хватило только чтобы дойти до дивана в кабинете. Он упал на него и отрубился.
Сейчас в кресле напротив с чашкой кофе в руках сидела Алёна и смотрела на него, словно хотела вынуть душу. Как будто пыталась что-то понять.
– Сколько времени? – Максим резко сел, – Я проспал планерку? Только на минутку ведь прилёг.
– И планерку, и селектор. Я будить не велела. Ничего, переживут. Мне сказали, что ты только в семь утра освободился и сразу пошел в реанимацию.
– А тяжёлые? Обход по отделениям?
– Извините, товарищ начмед, но я прошла всех без вас. Всё-таки спала целых четыре часа, а это на порядок лучше, чем два.
– Как Диана?
– Вечером заберёшь. Ей вчера тоже несладко пришлось. Не стала её будить. Пусть хоть кто-то сегодня выспится.
– Спасибо тебе. И за маму тоже спасибо.
– Я заходила к ней. Она стабильна. Обошлось малой кровью. И не говори глупостей, разве ты бы не поступил так же?
– Алёна, у меня к тебе просьба… Я хотел бы видеться с сыном. Пусть не в качестве отца. Мне кажется я смогу найти с ним общий язык. Обещаю, что ничего ему не скажу.
Алёна устало подняла полный боли взгляд и посмотрела в карие глаза напротив. Внезапно её прорвало.
– Скажи мне, Макс, что же в ней было такого, что ты не смог удержаться? Стоила она того чтобы всю жизнь жалеть и носить в бумажнике мою фотографию? Чтобы просить о встречах с сыном в качестве кого? Моего коллеги по работе? Я хочу понять о чем ты тогда думал? Что чувствовал?
Максим угрюмо опустил глаза.
– Мне нечего тебе ответить. Правда. Ни черта не помню. Смешно. О ночи, ставшей для меня роковой ни единого воспоминания. Я выпил какие-то таблетки и запил абсентом. Упал на месте, проснулся через сутки. Всё.
Потом я искал тебя, хотел объясниться. Безуспешно пытался дозвониться, достучаться до тебя. Долго, почти месяц. Но Иван был начеку. Когда я тебя нашёл, вы уже успели расписаться. Ты просто не представляешь какой для меня это был удар. И я женился на Юльке от безысходности. Забродин всё правильно рассчитал. Упустил только то, что ты уже была беременна.
Если кто и знает что действительно произошло той ночью, то это Юлька. И я вытрясу из неё правду. Обещаю.
Под тихий гул рециркуляторов Максим решительно шагал по длинному коридору травматологического отделения. Он точно знал, как нужно разговаривать с Юлей.
Её палата была последней, рядом с кабинетом заведующего. У заветной двери на фоне яркого прямоугольника окна вырисовывался смутно знакомый силуэт мужчины с тростью. В руках он держал пакет с фруктами. С утра припёрся. Значит нервничает.
– Забродин, какого черта тебе здесь понадобилось? – раздражённо спросил Максим.
– И тебе здравствуй, Ларин, – Иван повернулся лицом к собеседнику, – Узнал, что Юля попала в аварию, вот, фрукты принёс. А что, нельзя?
– А как ты думаешь? Она ещё толком не отошла от наркоза.
– Насколько я знаю, решения о посещениях принимаются лечащим врачом, – хитро прищурился Иван.
– Всё правильно, – Ларин скрестил руки на груди, – Лечащий врач – я. Зачем ты пришел? Запугать её, чтобы не сболтнула лишнего?
– Ну зачем же так грубо. Просто поговорить. Вспомнить прошлое. Спросить не надо ли чего.
– Там где ты появляешься, сразу возникают проблемы. Уходи. И чтобы больше я тебя здесь не видел.
– А я чтобы больше не видел тебя рядом с моей женой, – разозлился Иван, – И не думай, что победил. Существует множество способов заставить человека молчать.
– Только попробуй!
– Кстати, у тебя красивая дочь, Макс. Любишь её, наверное, – на лице Ивана появилась ядовитая ухмылка, – Ты должен быть мне благодарен. Если бы я тогда не подложил Юльку под тебя, такой замечательный дочки у тебя бы не было.
Макс заскрипел зубами и холодно посмотрел на мужчину. Пора.
– А у тебя, Иван, просто потрясающий сын. И если бы не я, его бы тоже не было.
В пустом коридоре воцарилась гнетущая тишина. Забродин медленно переваривал услышанное. Мерзкая ухмылка постепенно сползала с лица. Её меняло выражение злости и бессилия. Максим, глядя прямо в серые глаза прошипел:
– А жена у тебя, Забродин, просто волшебная. И сейчас она твоя, только потому, что тебе удалось меня подставить, а её обмануть. Но это ненадолго. Я заберу их обоих.
32. Максим
Ларин хмуро смотрел вслед уходящему Ивану. Ему сильно не нравилось, что он заострил внимание на Диане и Матвее. Злой Забродин мог натворить беды.
Макс достал телефон и набрал номер начальника службы безопасности своей питерской клиники.
– Здравствуй, Николай! Я, конечно, понимаю, что сейчас ты мне не подчиняешься, но сделай одолжение. Пробей одного человека. Очень нужно. Забродин Иван Васильевич 1976 года рождения. Всё, что накопаешь. Спасибо.
Ларин выдохнул, развернулся и толкнул пластиковую дверь, ведущую в палату.
– Ну здравствуй, бывшая дражайшая половина. Как самочувствие? Анестезиолог заходил? – Максим опустился на стул рядом с Юлиной кроватью.
– Привет. Да, был кто-то. Я ещё с трудом соображала. Диана как?
– Она у Алёны. Я всю ночь тебя оперировал, а дочь боялась одна.
– Офигеть. А к Тамаре Андреевне нельзя было отправить?
Максим поморщился, как от боли:
– Моя мать в реанимации с инфарктом.
Девушка широко открыла глаза:
– Блиииин. Извини. С ней же будет всё в порядке?
– Думаю, да.
Юля забарабанила пальцами по подлокотнику функциональной кровати:
– Ругать меня будешь? За разбитую машину?
Максим устало потёр глаза:
– Юля, будучи твоим мужем, я каждые полгода вытаскивал тебя из всяких передряг. Платил штрафы, восстанавливал разбитые автомобили. Удивительно, что ты первый раз так серьезно пострадала в аварии. Понимаешь, что если бы рядом не оказалась Алёна, ты могла умереть от кровопотери? Или остаться без ноги? Теперь я тебе никто. У тебя есть деньги, клиника, дающая постоянный доход. А я всего-навсего начмед в провинциальной больнице. Так что разбираться будешь сама.
– Ну Мааакс! В последний раз, пожалуйста. И клиника… С ней не всё так радужно…
Ларин тяжело вздохнул:
– Я оставил тебе толкового управляющего. Меня не было меньше месяца. Что такого глобального могло произойти?
– Люди шли на твоё имя. А теперь тебя нет. Процент высокотехнологичных операций резко упал. А с ним и прибыль. Я приехала просить тебя вернуться в Питер. Я отдам тебе пятьдесят процентов, ты опять станешь одним из учредителей. Будешь работать, как работал. Иначе там всё развалится.
Ларин саркастично поднял угол рта:
– Оооо, кто-то выучил слово "высокотехнологичный". Развод пошёл тебе на пользу.
– Не такая уж я никчёмная, – ощетинилась Юлька, – Так что скажешь?
– Знаешь, а мне нравится в Залесске. Я в кои-то веки чувствую, что приношу пользу. И городу, и больнице. Есть и другие причины, которые меня тут держат.
– Ну, конечно. Алёна. Любовь всей жизни. Только не советую переходить дорожку Забродину.
– У меня к тебе встречное предложение, Юля. Есть технологии лечения открытых переломов голени с пересадкой кожного лоскута. Такие операции дают меньший процент осложнений и на порядок сокращают период восстановления. Я широко практиковал это в Питере. Могу и здесь, но мне нужно привезти кое-какие расходники, инструменты и оборудование. То есть ногу я тебе отремонтирую по высшему классу. Даже следа не останется. И я обдумаю твое предложение. Залесск не брошу, но могу по графику приезжать в свою клинику и делать там операции.
– Идёт. А что ты хочешь взамен?
– Ты расскажешь нам с Алёной правду о той ночи на турбазе.
Юлькины глаза расширились от ужаса:
– Нееет. Ты что? Забродин меня с землёй сравняет. Ой....
– И почему я не удивлен? Не переживай. Я позвоню безопасникам и поставлю у палаты охрану. Иван уже пытался попасть к тебе утром. Чем быстрее ты всё расскажешь, тем лучше для тебя.
– Макс, не лезь в это. Ты просто не представляешь, с кем связался.
– Ок. Значит ты будешь ходить с изуродованной ногой и без денег на свои несметные хотелки. А как же твоя бурная личная жизнь? Кому ты будешь нужна с подпорченный внешностью? Хочешь глянуть фотки с инета? Привет Сири! Покажи фото "шрамы после открытого перелома голени". Вооот. Смотри.
– Да, поняла я уже, поняла. Хватит! – взвизгнула Юля, – Но с тебя вооруженная охрана.
– Обещаю. Говори уже!
Юля набрала в грудь побольше воздуха:
– Рецепт твоего грехопадения был прост. Наркота, алкоголь и таблетки для потенции. Ну и так удачно подвернувшийся гель для душа с ароматом черной орхидеи. Ты думал, что был с ней, называл меня её именем.
Всё. Для тебя без подробностей. Давай уже. Зови Алёну, пока я не передумала.
33. Алёна
– Ну здравствуйте, Ларина Юлия Игоревна. Дежурный терапевт Забродина к вашим услугам, – начала Алена, уткнувшись в историю болезни,– Что у нас по анализам? Так, печеночные, сахар, холестерин в норме. А вот креатинин чуть выше границы и давление повышенное. Почки давно проверяли? Какие-то лекарственные препараты постоянно принимаете?
– Ты что, реально меня лечить пришла? Других врачей для этого в больнице нет, что ли?– злобно сверкая глазами, проворчала Юлька, – Видимо, чтобы точно не выздоровела.
– Думаешь, я горю желанием? Это Ларин настойчиво просил тебя посмотреть, причём быстро. И вообще, расслабься. Если бы я захотела, тебя бы уже вчера не было. В принципе, врачей можем заменить, – спокойно проговорила Алёна, – Только, сама знаешь, с Лариным в Питере-то мало кто мог сравниться, а уж в нашей провинции… Терапевт тебе тоже не самый плохой достался, но если мне не доверяешь, могу уступить кому-нибудь из ординаторов.
– Да ладно, не прибедняйся, – примирительно сказала Юлька, – Мне медсестра сказала, что как терапевт ты лучшая в больнице. И я, наверное, тебя поблагодарить должна…
– Не стоит,– холодно ответила Алёна,– Выздоравливай быстрее и больше не попадайся мне на глаза.
– Вот что ты за человек такой? Вчера, не задумываясь, жизнь спасла, а сегодня гадости говоришь?
– Считай, что ночью во мне победил врач. А сегодня злая баба у которой отбили мужика.
– А когда Дианку к себе в дом забрала кто в тебе победил?
– Я сделала это не для тебя. О чем, кстати, жалею.
– Что, ведёт себя плохо? Я ей…
– Нет, просто она говорит всё, что думает. Вкряжила Макса перед Иваном по самое некуда. И меня заодно.
– Судя по тому, что вы оба живы и здоровы, не так уж она и накосячила. Как ты вообще живёшь с этим упырём?
– С Иваном?– искренне удивилась Алёна, – Характер у него, конечно, не сахар, особенно в последнее время, но чтобы с упырём?
– Ну надо же, – хмыкнула Юлька, – как хорошо маскируется. Даже жена до сих пор не раскусила. В то, что такие как он меняются я не поверю.
– Ты о чем вообще? Я много лет с ним вместе. Мужик как мужик, конечно, со своими тараканами, но лучше многих.
– Да? А ничего, что этот распрекрасный человек тебе жизнь сломал. И мне. А больше всех Ларину.
– Юль, ты бредишь? Провалы в памяти налицо. Может тебе ещё голову проверить? Лично мою жизнь сломали вы на пару с Максом.
Юлька горько рассмеялась.
– Вот Ларина ты зря сюда приплела. Он тогда вообще ни при чём был.
Алёна пристально посмотрела в глаза сопернице.
– Так, я, наверное, пошла за неврологом. Ты явно не в себе. Объясни мне, как же можно быть не при делах, с удовольствием тра..ясь на моих глазах с другой бабой?
– Не надо невролога. Лучше сходи за хорошим коньяком. И мне и тебе понадобится. Каяться буду. Или не интересно?
– Обойдешься. Какой алкоголь, если ты проходишь курс антибиотиков? Если хочешь что-то сказать, говори. Только быстро.
– Макс ни в чем не виноват, Алёна. Он всегда любил только тебя. А в ту ночь мы с Иваном его подставили.
– Где-то я всё это уже слышала. Что Ларин тебе пообещал? Шрам убрать?
– Сядь, Алёна. Мне нелегко сейчас всё это говорить. Но и молчать больше невозможно. Вы с Максимом – хорошие люди. И не заслужили всего того, что с вами произошло. Поэтому я заранее прошу – прости меня, если сможешь.
Всё это придумал Иван. Он захотел тебя, как только первый раз увидел. До этого ему никто не смел отказать. Иван привык, что любая прыгает к нему в постель по щелчку пальцев. А тут железный Забродин вдруг влюбился. Чтобы получить тебя, он был готов сокрушить любого. На его дороге стоял Макс и он смёл его, как пылинку. Не остановило даже то, что Ларин спас ему жизнь. Чужие чувства не имели никакого значения. В том числе твои.
В тот вечер Максим готовил для тебя сюрприз. Цветы, свечи, музыка, кольцо – он хотел сделать предложение. Волновался страшно. Его трясло от нервов. А Забродину это было на руку. Он дал мне какие-то таблетки, которые я подсунула Максу, сказала, что это успокаивающее. Если бы он отказался пить непонятное лекарство, я должна была их подмешать в напиток. Не знаю точно что там было. Думаю, какая-то сильная наркота. Он выпил их, а Иван налил ему рюмку абсента. И Макса унесло. Он пребывал в состоянии абсолютной эйфории и вообще не понимал что вокруг происходит. А потом Забродин впихнул в него средство для потенции. Что было дальше, ты видела своими глазами.
Алёна в ступоре смотрела на Юльку, как будто это 3д фильм на большом экране. Откуда-то шел звук и картинка, но всё не реально и просто не может быть правдой. Как же так? Перед глазами встали картины из их с Иваном семейной жизни.
Вот он держит её за руку в родзале во время схваток, в его глазах ужас, он уговаривает потерпеть ещё чуточку и сам падает в обморок.
Вот снимает ей повязку с глаз, и с гордостью показывает новый дом, который купил после рождения Матвея.
Вот он в ресторане с огромным букетом цветов говорит со сцены слова любви на её юбилее… И это всё один и тот же человек?
– Есть ещё кое-что, о чем ты должна знать, – продолжала Юля, – Даже в том полубессознательном состоянии Ларин думал о тебе, называл меня твоим именем. От меня пахло твоим гелем для душа. Он считал, что занимается любовью с тобой.
Алёна думала, что достигла своего предела боли в ту ночь, когда пыталась навсегда вырвать Макса из своего сердца. Оказывается нет. Сейчас по её кровеносной системе циркулировала чистейшая концентрированная серная кислота, с шипением выжигая и растворяя всё внутри. В висках отбойным молотком выстукивало: "шестнадцать лет обмана".
– Я виновата перед вами обоими, Алёна, – по лицу Юльки медленно текли слезы, – Я была молода. Мне хотелось красивой жизни, а Иван хорошо мне заплатил. Только деньги утекли, как вода, и счастья не принесли.
Всё, что хорошего дал брак с Максом – это Диана. Он никогда меня не любил. Женился только потому, что порядочный, а я в ту ночь умудрилась забеременеть. Всю жизнь тосковал по тебе. Знаю, что иногда ездил в Залесск и наблюдал за тобой украдкой. Дома практически не жил. Если приходил, то играл с Дианкой, её безумно любил, а меня как будто не было. Мог не прикасаться ко мне месяцами. Долго терпела, но я ведь тоже не железная. Появились мужики на стороне. Как только он об этом узнал мы развелись.
А ты всю жизнь прожила с чудовищем, даже не догадываясь об этом.
Алёна молча встала со стула, толкнула дверь и вышла в коридор. Мысли в голове вспыхивали, как яркие пятна на фоне черноты замедленной съёмки.
Макс никогда не предавал её. Стены вокруг давили и не хватало воздуха.
Иван наплевал на всех и просто взял то, что захотел. Девушка рванула воротник, сдавливающий шею, сняла халат и бросила его на пол.
Всю жизнь она испытывала чувство вины за то что так и не смогла полюбить мужа, а он утопил её во лжи. Лестница. Алёна, шатаясь, преодолела пару пролётов.
Он украл у них с Максом шестнадцать лет счастливой жизни. Сердце колотилось где-то в горле.
Из-за Ивана Матвей не знает своего настоящего отца. Мир вокруг звенел и грозился разлететься на мелкие острые осколки, уничтожая всё на своём пути.
И к этому человеку она испытывала благодарность, за то, что оказался рядом и не дал сдохнуть от боли, виновником которой, оказывается, был сам.
Первый этаж, приёмное отделение. Алёна, пытаясь отдышаться, оперлась на руку и тяжело привалилась лбом к шершавой стене.
На лавочке для посетителей сидела маленькая старушка и сочувственно смотрела на неё.
– Дочка, ты чего такая серая? Умер что-ль у тебя кто?
Алёна, глазами, полными тоски и отчаянья, посмотрела на пожилую женщину:
– Да, бабуль. Муж у меня умер…
