Читать книгу: «Тогда, или там», страница 20
– Чего ты боишься?
– Ты всё ещё здесь?!
– Да. Хочешь, чтоб я ушёл?
– Да! Нет. Не знаю…
Часть ответов по-прежнему оставалась лишь мыслями, но некоторые всё же прозвучали вслух. На меня обернулись люди с соседней лавки.
– Поверь, я не желаю тебе зла. Давай поговорим по-дружески и со всем разберёмся.
– Ну давай попробуем…
– Так чего ты боишься?
– Сойти с ума. Ведь по сути я сейчас разговариваю с каким-то голосом.
– Смущает момент, что ты не можешь меня видеть?
– Как минимум.
– Думаю, если прямо сейчас я материализуюсь рядом с тобой, то это усугубит тревожность.
Мне было нечего ответить.
– Хотелось бы получать от меня подсказки?
– Наверное…
– Предлагаешь снова общаться лишь во сне?
– Вероятно. В этом есть какая-то проблема?
– Нет. Однако, насколько я знаю, тебе всегда хотелось чего-то необычного от жизни. Каких-то уникальных навыков, судьбу не как у всех и так далее.
– Возможно. К чему ты клонишь?
– К тому, что умение слышать безобидный голос в голове – явно нетривиальное умение.
– Безобидный?
– Да. Есть какие-то подозрения?
– Естественно.
– И какие же?
– Ну, вероятность того, что всё это выйдет из-под контроля.
– И события начнут развиваться, как художественных фильмах, когда голос в голове приказывает рубить топором одноклассников и соседей?
– Типа того.
– Жаль, что у тебя скудные познания в этой области.
– И что же я не знаю?
– Например, про тибетских монахов. Среди них способность слышать голос дополнительной сущности – это признак определённого уровня духовного развития. И новички на такое не способны.
– То есть в их среде умение слышать голоса – это, наоборот, хорошо?
– Именно. А теперь представь, что голос подсказывает тебе, что и как правильно делать. И когда ты следуешь его советам, то всё действительно получается ладно.
– Допустим. Что нужно сделать в ответ?
– Что ты имеешь в виду?
– Это же своего рода сделка, верно?
– Нет. Опять Голливуд тебе напоказывал ужастики, в которых люди продали душу или типа того, а потом за это получили некую помощь. Всё, что тебе нужно сделать, – это научиться слышать и слушать меня с наименьшими помехами.
– Хм. Но почему такое случилось именно со мной?
– Ну, во-первых, мы с тобой уже встречались, и всё прошло хорошо. Во-вторых, я прикинул, что ты допускаешь такой вариант развития событий. А значит, не испугаешься и сможешь извлечь пользу.
– То есть по сути ты можешь заговорить так с любым, но только большинство из них побегут к психиатру?
– Или священнику.
На несколько секунд мой взгляд остановился на кресте блестящего купола, отражающего солнечный свет. Храм стоял прямо передо мной.
– И что же, они остаются сами по себе?
– Поясни.
– Ты ведь не можешь давать им подсказки, раз они боятся.
– Могу.
– Но только тем, кто не испугается?
– Не совсем так.
– А как тогда?
– Ты правда хочешь поговорить о других?
– Хочу, мне интересно.
– Я взаимодействую с каждым лишь приемлемыми для него способами.
– Это какими?
– Например, с помощью примет. Или через гадания, если они верят в них. Через беседы со случайными людьми, которых они встречают. Языком жизненных знамений. Могу явиться в сновидениях в виде образов. Либо же напрямую, как приходил к тебе.
– Сон – довольно интересный вариант.
– Да. Там ваше логическое мышление сильно снижено. Людской упрямый ум забывает про принятые ограничения и допускает больше, чем в привычной жизни.
– Короче, общаешься на приятном и понятном языке.
– Именно так. Как триединый совет?
– Явно работает.
– Всё стало хорошо?
– В целом, да. Но осталось ощущение, будто чего-то не хватает.
– Ты просто не до конца веришь, что всё так просто. Не веришь, что лишь этого уже вполне достаточно.
– И как с этим справиться?
– Нужно отбросить убеждение, что тебе нужно добиваться чего-то ещё.
– Не совсем понятно. Как это?
– Ответ на твой вопрос в самом буквальном смысле этой фразы.
– Такое возможно?
– Вполне. Однако твой ум стал заложником поиска. Он до сих пор уверен: нечто недостающее где-то там, вовне. И это нечто надо непременно найти. И вот только тогда всё будет окончательно хорошо.
– А это не так?
– Совсем не так. Когда дело касается получения удовольствия от жизни, выясняется, что большинство совершенно сбито с толку. Их жалкие попытки добиться блаженства похожи на бессмысленные действия людей, которые хотят поймать собственную тень. Они переполнены желанием как-то исхитриться и, в конце концов, схватить её. А чтобы это удалось, необходимо, опять же, по их мнению, овладеть непростыми навыками, а также долго и усердно работать над собой. Не спорю, развитие – это хорошо. Но то, чем упорно занимаются эти несчастные, скорее разновидность психоза. Подобное происходит из-за их ложных убеждений, что сами они где-то тут, а счастье где-то там. Но какими бы сильными, умными и проворными ни стали все эти люди, в своих продвижениях они остаются на месте. Осознание этого заставляет их из последних сих пытаться осуществить задуманное. И переносить порой данный вопрос в категорию «жизни и смерти». В отчаянной попытке они могут, образно говоря, записаться на курсы бегунов, пловцов и прочих ловцов, чтоб наконец догнать и схватить распроклятую тень. Но как бы они ни старались, при таком подходе ничего путного у них не выйдет. Толк от этих поползновений есть только всяким пустозвонам и шарлатанам, которые с радостью предложат индивидам с воспалённым мозгом различные квазиметодики. А несчастные же так и остаются несчастными.
– Звучит крайне обречённо.
– Да. Они правы лишь в одном: проблема действительно в них самих. Только не в том, что они медленно бегают или низко прыгают, а в их ложном убеждении, что человек и его тень, то бишь счастье, не части одного целого. И раз уж им так хочется с ней встретиться, то, наверное, стоит сменить тактику.
– И на какую?
– Перестать наконец за ней гоняться.
– Но как это поможет?
– Пройдёт суета, придёт понимание.
– И что же они непременно поймут?
– Поймут, что во время своих метаний совсем не замечали, как касались тени и были вместе уже не раз.
– Поясни.
– Это случалось каждый раз, когда садилось солнце. Тень сама приходила к ним и заключала в объятия.
– Но в этом случае с каждым рассветом она ускользала вновь.
– Да. Однако, если бы они знали, что она никуда не может от них уйти, волновало бы их это?
– Наверное, нет.
– Вот. А раз так, отпадает нужда бегать за ней.
– Допустим. Мне-то что делать?
– Говорю же: ничего.
– Но как это поможет?
– Поможет, поверь. Но ты, похоже, даже частично не улавливаешь то, что я тебе пытаюсь донести.
– Так объясни доходчивее.
– Боюсь, подробные объяснения запутают ещё больше. Думаю, очень скоро ты и так осознаешь, что всё уже произошло.
– Что именно произошло?
– Желаемые тобой изменения.
– С телом – безусловно. А с умом, похоже, ещё нет.
– С умом тоже всё в порядке. Необходимо лишь это уяснить.
– Пока как-то не очень получается. Как можно этому поспособствовать? Что делать?
– Делать-делать… Лишь бы что-то делать. Делай ничего.
– Но ведь для улучшения самочувствия нужно было предпринять некоторые действия. Это не получилось само собой. Пришлось сменить рацион на полезный, привести мышцы и связки в тонус, намеренно избегать негатив. Значит, и с умом надо что-то сделать, так ведь?
– С рационом, подвижностью и негативом – так, с умом – иначе. Ладно, давай попробуем по-другому. Тебе нужно постараться пребывать не только в сознании, но ещё и в осознанности.
– И как попасть в осознанность?
– Не попасть, а развить у себя это качество, как одно из многих.
– И как же его развить?
– Расслабиться. Тогда и ум тоже успокоится, следом.
– Он вроде и так спокоен.
– Не особо, судя по тому, как он реагирует на совет ничего с ним не делать.
– Ну, тут какой-то скользкий момент.
– Есть и другие признаки. Ты ведь частенько забываешь что-нибудь, когда выходишь из жилья?
– Иногда случается. Как это связано?
– Напрямую. Именно от беспокойного ума и его ненужных мыслей и появляется рассеяность, а дальше по нарастающей. Всё это – признаки низкой осознанности.
– Допустим. Что делать?
– Говорю же: успокоить ум.
– Хорошо. Как?
– Первым делом приведу конкретный пример, чтоб было проще понять, зачем всё это нужно.
– На понятном и приятном мне языке, ага.
– Внимай, язва. Движение кого-либо с беспокойным умом по линии жизни похоже на перемещение по полосе препятствий крайне суетливого человека, который к тому же беспрестанно крутится и кривляется. И движется он то прыжками, то шагами, то бегом. В итоге вместо того чтобы заблаговременно рассмотреть перед собой препятствие и спокойно выполнить необходимое движение, которое позволит его беспроблемно преодолеть, он почти каждый раз делает ошибку. Вместо того чтобы вовремя пригнуться, перешагнуть или уклониться и идти дальше, несчастный врезается, спотыкается или поскальзывается. Из-за чего ударяется, либо падает, либо и то и другое. После этого, пребывая в ещё большей панике из-за непонимания происходящего, он судорожно пытается сообразить, что же ему необходимо сделать, дабы справиться с этим. С n-ной попытки ему кое-как удаётся разрешить ситуацию, после чего он отправляется дальше. Но то, что должно было отнять у него не больше пары секунд, заняло минуты, а то и десятки минут. В итоге, получив несколько новых шишек и поставив пару свежих синяков, побитый человек неуверенно бредёт вперёд. А затем вновь начинает кривляться, и всё повторяется.
– Вроде всё ясно. А откуда берутся эти препятствия впереди?
– Вот, пожалуйста. Твой беспокойный ум уже забыл, зачем я решил привести этот пример.
– Для того, чтоб было понятно, почему так важно иметь спокойный ум.
– Верно. И какой правильный вопрос?
– Как его успокоить.
– Да.
– И как же?
– Следить за своими мыслями и не позволять им захватывать внимание.
– Всего лишь?
– Всего лишь. Не говори «ап!», пока не перепрыгнешь. Ты для начала попробуй, попробуй.
– А есть другие способы?
– Ну вот опять! Опять ты ищешь какие-то другие способы, не попробовав найденные.
– Ах да… прости. Хорошо, обязательно попытаюсь.
– Когда научишься держать своё внимание при себе, то и с препятствиями на жизненном пути проблем не будет. Как бонус перестанут терзать гнетущие мысли по поводу необходимости достижения чего-то эдакого, дабы окончательно почувствовать себя хорошо.
– Здорово.
– Хочу сразу предупредить: когда начнёт получаться, возникнет странное и даже немного пугающее ощущение. Но странное и пугающее оно лишь оттого, что является непривычным. Помнишь, как обострилось обоняние, когда было покончено с твоим курением?
– Прекрасно помню.
– Это тоже казалось странным, не так ли?
– Да, весьма.
– Вот. Хотя на самом деле обоняние не обострилось, а восстановилось. Но так как долгое время организм имел притупленное чувство, он к нему привык. Когда же всё пришло в норму, это казалось непривычным и потому воспринималось как нечто чуждое. Тут будет что-то подобное.
– То есть по сути состояние расслабленного ума вполне нормально для человеческой психики?
– Да. У детей так и есть. Позже взрослые начинают воспитывать нового члена общества и запускают в нём процесс мышления, который со временем становится бесконтрольным.
– И за несколько лет это становится привычным. Хотя изначально являлось не совсем естественным.
– Именно.
– Хорошо, благодарю. Буду пробовать.
Угнетающее тревожное состояние, присутствовавшее вначале этого странного диалога, незаметно прошло. Его сменило чересчур спокойное. Однако ответ на вопрос «что делать дальше?» так и не появился. Новые инструкции оказались одновременно понятными и нет. Успокоить ум. И чтобы это сделать, нужно следить за своими мыслями. А установка следить за собственными мыслями тоже является мыслью? Если да – получается, нужно следить с помощью одних мыслей за другими. Почему тогда одни из них хорошие и их можно оставить, а другие плохие и от них необходимо избавиться? Откуда вообще они берутся? Может, вообще не стоило поднимать эту тему? Ощущение такое, будто трудноразрешимая проблема возникла на пустом месте. А этот любезный друг? Как его теперь искать, если потребуется помощь?
«Помощи не будет, только подсказки. Я ведь сказал уже», – прозвучал знакомый голос внутри головы.
– Ты что, постоянно здесь?!
– Где здесь?
– Ну, судя по всему, где-то рядом. Кстати, так и не понятно, где именно ты находишься.
– Не отвлекайся на всякую ерунду. Если хочется узнать, в любое ли время можно со мной поговорить, то да, в любое.
– А что будет происходить в момент, когда я буду разговаривать с кем-то другим?
– Судя по всему, ваша беседа.
– И ты не будешь в неё вмешиваться?
– Нет. Зачем?
– Но ведь я также буду формулировать в голове фразы перед тем, как что-то сказать.
– Глупости какие. Мне же понятно, к кому обращение. Перед тем как я заговорил с тобой вновь, у тебя появился вопрос касательно друга, меня то есть. И я ответил.
– Ладно. Надеюсь, разберусь. Пока не очень понятно.
– Это поначалу. Со временем поймёшь что к чему.
– Так как следить за своими мыслями?
– Почаще проверяй, о чём думаешь в данный момент и зачем. Когда поймёшь, что в текущих размышлениях нет необходимости или целесообразности, постарайся переключиться на что-то более полезное.
Просить в тот вечер ещё каких-либо разъяснений больше не хотелось. Хотелось только одного – добраться до жилья и завалиться спать. Этим и завершился тот странный день.
Следующим утром предстояло увидеться с представителем одной из компаний, дабы обсудить рабочие вопросы. От этой встречи многое зависело, в том числе и то, будем ли мы сотрудничать дальше или нет. Переговоры подобной важности случались не так часто, и потому ожидание прилично угнетало и томило. В голову пришла идея просчитать самые вероятные исходы и подготовить стратегию действий при самых нежелательных из них. Удалось расписать не менее 5 вариантов. Но от перевозбуждения началась сильнейшая мигрень, продлившаяся целый день. Сами же переговоры прошли гладко. Мы встретились и без лишней суеты заключили взаимовыгодный контракт. Позже, оценивая произошедшее, стало понятно: попытки предугадать дальнейшее развитие событий – это как раз и были те самые ошибки «на полосе препятствий жизни» в виде ненужных действий. Ведь сама ситуация имела все предпосылки к благоприятному исходу. Однако это стало очевидно лишь после того, как накал ненужных эмоций стих. Произошедшая ситуация напрямую подтверждала информацию о том, что человек, внимание которого захвачено неконтролируемым круговоротом ненужных мыслей, действует иррационально. Данный случай прекрасно иллюстрировал то, о чём в последнюю беседу толковал мой друг.
Дальнейшие же попытки рассмотреть происходящее вокруг с учётом новых знаний и вовсе привели к чему-то невообразимому. Самые обычные люди, те самые, которые изо дня в день спешат по своим самым обычным делам, воспринимались совсем в ином ключе. Стало казаться, будто все они лишь запрограммированные киборги, которые выполняют ежедневные задачи автоматически и бездумно, будто все их действия – лишь переключающиеся между собой программы, которые не прерываются ни на секунду. А вся их жизнь – чья-то постановка, в которой они бредут к призрачным целям, не поднимая головы и никогда не задаваясь вопросом: «А зачем, собственно, это всё нужно?» Но если машина действует в совершенстве или с минимальным количеством ошибок, то биоботы вокруг вели себя весьма рассеянно. После пристального наблюдения стало практически невозможно избавиться от ощущения, что у всех них произошёл какой-то серьёзный сбой в настройках. И вместо дельного алгоритма «совершить простые адекватные действия – наслаждаться годным результатом» наличествовал совсем иной: «творить что попало – досадовать, что всё наперекосяк».
Всему этому находилось только два объяснения: либо все по какой-то причине пребывают в своего рода коллективном наваждении, либо у меня начинает развиваться, также по неясной причине, психическое расстройство из разряда навязчивых мыслей. Потому нужно было либо отпочковаться от общества говорящих орудий, взращиваемых системой, либо выскользнуть из лап демона, порождённого собственным сознанием. Ну а в заключение избавиться от сбивающих с толку дум и вернуть наконец себе себя.
Для того чтобы получалось применять новые инструкции по очередному улучшению собственной жизни, понадобилось некоторое время. План следовать им постоянно забывался, как это случалось в фазу перехода на новый рацион. Тогда в забытье вновь и вновь покупалась синтетическая пища, а о неприемлемости употребления таких продуктов вспоминалось только за обеденным столом. Ещё довольно часто случалась ситуация, когда намерение помнилось, однако желание купить и съесть какую-нибудь гадость побороть не получалось. Нечто аналогичное происходило и с ненужными мыслями. Хотя слежка за ними уже началась, они продолжали незаметно закрадываться в голову без моего ведома и создавать там хаос. К моменту же, когда наконец удавалось это заметить, остановить их удавалось уже с трудом. И чем позже, тем сложнее. А часто и вовсе не получалось. Условно говоря, либо ты быстро разворачиваешь незваных гостей прямо на пороге, либо им удаётся нагло пройти мимо тебя, разуться, успеть налить себе кофе, сесть за стол и взгромоздить ноги на скатерть. Тогда остаётся только негодовать, терпеть и периодически пытаться выдворить хамьё прочь.
Мой друг был не особо словоохотлив и практически никак не комментировал происходящее. Только изредка заявлял, что я на правильном пути и объяснять тут что-то ещё не имеет никакого смысла. Якобы нужно лишь больше практиковаться и по прошествии времени всё непременно станет получаться.
Несмотря на кажущуюся отстранённость такой позиции, его слова действительно подбадривали, ибо предыдущий совет дал ошеломительный эффект. А это, безусловно, укрепляло веру в то, что рано или поздно произойдёт нечто не менее впечатляющее. Не знаю почему, но явственно ощущалось, что всё случится словно по щелчку. Будто результат моих усилий будет незаметно копиться, а когда он наконец превысит некую критическую отметку, процесс пойдёт лавинообразно. Именно так всё и случилось. Правда, ежедневные продвижения были настолько ничтожны, что хоть какие-то ощутимые изменения долгое время оставались невидимыми. А нетерпеливые попытки их ощутить оставались безуспешными на протяжении долгих месяцев. В какой-то момент даже неиллюзорно начало казаться, что у меня нет никаких шансов. Но стоило лишь начать относиться к данной ситуации равнодушно, как тут же что-то произошло. Будто всё это время кто-то глумился надо мной. Подобно борзому школьнику, который срывает с головы одноклассника на морозе шапку, а затем не отдаёт. И пока обиженный пацан унывает либо же отчаянно злится и матерится, забава продолжается. Но стоит несчастному плюнуть на всё, накинуть капюшон и пойти домой, как отнятая вещь незамедлительно прилетает ему в спину. Так и мне, в конце концов, «прилетело» что-то. Невозможно было подобрать слова для описания данного нечто, но по поводу того, что оно теперь точно есть, не было ни малейших сомнений. Пришло понимание: часть меня уже никогда не будет прежней. Понаблюдав некоторое время за собой, захотелось разузнать подробности неведомой метаморфозы.
– Друг, тут что-то явно происходит, – хотелось мне скорее получить хоть какие-то разъяснения.
– Что именно?
– Даже не совсем понимаю, как это объяснять.
– Постараюсь понять.
– Хорошо, представь ситуацию. Ты участвуешь в эксперименте… Ну не конкретно ты, а абстрактная личность. Непонятно, кто и зачем этот эксперимент организовал. Всего лишь привожу этот гипотетический пример, ради аргумента… А-а-а-а-а! Вот это вот!
– Что «вот это вот»?
– Сказано уже несколько предложений, а тебе до сих не ясно, о чём речь. Даже приблизительно.
– Ну, во-первых, тебе неизвестно, ясно или нет. Во-вторых, такие подробности нужны для того, чтоб всё понималось недвусмысленно. Продолжай.
– Хорошо. Пример следующий. Кого-то… ладно, меня, да, меня просят зайти в комнату. Захожу. Ко мне спиной стоят люди. У меня спрашивают: «Сколько человек в комнате?» «5!» – был бы мой ответ после непродолжительного счёта. Но это раньше.
– Допустим.
– А сейчас я отвечу что-то типа: «Вижу пятерых. Но, возможно, кто-то прячется вот за той бочкой вдали. Или внутри неё. Так же, не видно лиц. Может один, а то и двое из этих пятерых и не люди вовсе, а манекены. Также неясно, нужно ли считать себя. Более того, это с позиции биологии мы человеки. А с позиции квантовой физики, например, мы всего лишь комбинация элементарных частиц».
– Прекрасно.
– Что же прекрасного?
– Тебе понемногу удаётся избавляться от бесполезных поверхностных размышлений. Приходящие же мысли явно становятся глубже.
– Это к лучшему?
– Конечно! Растёт осознание того, что всё не так однозначно, как может показаться на первый взгляд.
– Понятно. А ещё время будто замедлилось.
– Это тоже хорошо.
– Почему?
– Ты больше пребываешь в собственной жизни.
– А где мне приходилось пребывать ранее?
– Где-то в плену эмоции и мыслей.
– Правда?
– Абсолютнейшая. Они постоянно захватывали твоё внимание.
– А разве эмоции и мысли не являются частью моей жизни?
– Те, что непосредственно с ней связаны, являются. Но большинство из них – лишь обиды на прошлое и опасения или чрезмерное планирование ситуаций, которые возможно никогда не произойдут. А также сожаления о том, что будто бы жизнь проходит не так, как надо.
– О подобном захвате человека эмоцией сожаления и пытались мне поведать в том странном вагончике на ярмарке?
– Да.
– Хорошо. Отныне более-менее удаётся с этим справляться. Что дальше?
– Теперь, когда ты не травишься синтетической пищей, достаточно двигаешься, фильтруешь поступающую информацию и почти умеешь избегать бесполезных размышлений, учись наслаждаться жизнью. Так как это не врождённый дар, а самый тривиальный навык, который, как и любой другой, можно развивать. Именно в этом суть.
– Ты про что?
– Благополучие превосходящего большинства основано не на лично выкристаллизованном чувстве, так сказать, а на эмоциях других. Суррогатный кайф упомянутых людей заключается в реакции их эго на зависть либо восхищение других. И чем сильнее эта реакция, тем большее удовольствие им удаётся испытать. А возникают эти эмоции в момент наблюдения одних за вторыми. Так, люд наивно полагает, что, заработав много деньжат, завладев кем-то или получив, к примеру, медаль, им удастся подолгу наслаждаться собственной жизнью под чужими взглядами.
– Всё так и есть. Мне встречалось много таких.
– Однако это ощущение весьма кратковременное. Поэтому те мужчины и женщины оказываются в ловушке. Им постоянно приходится напоминать о своих достижениях, а также демонстрировать их новым людям, чтобы те завидовали или восхищались.
– Либо же приходится добиваться чего-то ещё, что, по их мнению, вызовет у других данные эмоции.
– Именно. Даже если им самим тошно от всего этого. Главная цель – впечатлить других. А где-нибудь на необитаемом острове все их достижения не стоят ничего.
– И данный способ получать мизерное, но хоть какое-то удовольствие от жизни – для них единственный?
– Даже не само удовольствие, а лишь жалкое подобие его подобия. Ибо в целом они всё равно остаются несчастными. Многого добиваться в жизни они, может, и научились, а вот наслаждаться ей – нет.
– Звучит крайне обречённо.
– Возможно.
Молчание прервало нашу беседу на несколько мгновений.
– Но ведь это фундаментально меняет всё. Мотивацию, цели, смысл жизни в конце концов.
– Правда – не всегда приятная штука. А что смущает?
– Многое… Как-то это всё неожиданно…
– Но ведь лучше так, чем жить в неведении?
– Да, наверное… Не знаю… Возможно, необходимо время, чтоб осознать новую информацию.
– Скорее привыкнуть к ней. Я тебе уже говорил, что новое только сначала пугающее. Именно по причине, что непривычное. А привыкнешь – будет легче.
– Хорошо, скоро узнаем. Какие подсказки можешь дать по поводу развития умения наслаждаться жизнью?
– Прежние. Научись расслабляться.
– Больше не смею дискредитировать твою информацию, но, пожалуйста, расскажи подробнее.
– Ну, тебе уже удалось лично убедиться, что суета стопроцентно добавляет проблем в жизнь. Соответственно, обратное явление – истома – наладит её.
– Правда?
– Да, тут, как с купанием. Любой умеющий плавать расскажет, что стоит лишь расслабиться, набрать в лёгкие побольше воздуха, лечь на поверхность, и вода будет держать тело. В итоге тонуть не придётся. Однако человек, который не умеет плавать, вряд ли сможет повторить такой трюк, даже если воочию удостоверится в том, что такое возможно. Его ум попросту не позволит этого сделать, так как подвергает сомнению почти всё, что не закреплено личным опытом. И если человека насильно поместить в воду, он тут же запаникует и вскоре пойдёт ко дну.
– Я умею плавать и подписываюсь под каждым словом.
– Ну вот. То же самое и в обычной жизни. Паника и суета мешают всему, притом очень сильно. Потому что ум убедительно вещает: стоит даже ненадолго пустить происходящее на самотёк, как всё трагически закончится в кратчайшие сроки. Но это вовсе не так. И речь не про то, что нужно податься в фатальность. Я лишь подвожу к тому, что явно стоит немного ослабить хватку. А затем, как и в случае и с купанием, спокойно, любуясь видами вокруг, потихоньку дрейфовать в нужном направлении. А тут, глядишь, и попутный ветер появится.
– Столько инструкций, а поначалу говорил, что нужно делать ничего и только.
– Раз лапидарный ответ не устраивает, будем пытаться провести тебя через лабиринты, которые, кстати, из-за всех этих разъяснений и возникают.
– Хочешь сказать, они не нужны? Мне вроде становится понятнее про расслабленность и суету.
– Делать ничего и подразумевает пребывание в расслабленности и вовне суеты. Напряжение и суета – результат усилий, хоть и бессознательных, из-за которых они возникают. Делать ничего – противоположность таких усилий.
– Действительно, лабиринты…
***
Первая идея касательно развития умения расслабляться, пришедшая в голову, – это ходить медленнее. Покидать жильё раньше, неторопливо шагать, глазея по сторонам, и потихоньку приближаться к пункту назначения. Она была опробована при первом же удобном случае. Ну, а далее всё разворачивалось по алгоритму, который, казалось, преследовал меня, словно чугунный шар, прикованный к ноге заключённого. Если в теории всё казалось простым и понятным, то на деле получалось невнятным и сумбурным. Стремление следовать новой тактике вспоминалось лишь постфактум – внезапно ты снова обнаруживаешь себя со спёртым дыханием на перекрёстке в ожидании разрешающего сигнала светофора. А после этого данный факт неминуемо погружает в грустное осознание: сутолока вновь победила. Замысел расслабиться и идти медленнее провалился куда-то в забытьё.
Друг снова не баловал новыми инструкциями, повторяя, что очередные заморочки можно исправить лишь наработкой очередного навыка – приучить тело и ум расслабляться при первой же возможности, а в идеале – сохранять это состояние вне зависимости от дела, которым приходится заниматься. После недолгого анализа выяснилось, что по сути снова всё портят ненужные мысли, избавиться от которых до конца так и не удалось. Пока внимание захвачено их пустым круговоротом, автоматически проявляется одна из вредных привычек, на этот раз – суета. Стало очевидно, что овладение умением пресекать лишние думы становится первостепенной целью. И без этой основы двигаться дальше нет никакого смысла.
С периода смуты, когда было совсем непонятно, что делать и куда стремиться, состояние, безусловно, улучшилось. Настроение и жизненный тонус отныне были в полном порядке. Несмотря на это, время от времени меня стало посещать чувство, будто пришлось ввязаться в какую-то сомнительную авантюру. И что, вероятно, совсем скоро я перееду в незатейливое заведение, обитателей которого облачают в смирительные рубашки, а затем запирают проводить досуг в одиночные камеры, стены которых обиты мягким материалом. Посоветоваться с кем-либо по этому поводу возможности не было. Ну не нашлось среди моего окружения настолько близких людей, с кем можно так откровенничать. Посторонние тем более «в пролёте». Кстати, данная ситуация – отличное подтверждение того, что у жизни прекрасное чувство юмора. Если в отрочестве мы изо всех сил пытались не «сливаться с серой массой» и ради этого не чурались даже эпатажа, то теперь, когда имелся 100% признак инаковости, хотелось как можно меньше выделяться из толпы, дабы никого не настораживать. «Настораживать» не хотелось и ментальных врачей, ибо после упоминаний о голосе в голове, дающем подсказки, вероятнее всего, они сделали бы те самые выводы, которые меньше всего хочется услышать. Потому, как и прежде, пришлось всё разгребать в одиночку. Было принято решение прекратить на неопределённый срок общение с невидимым собеседником, а также приостановить намеренную трансформацию сознания. Вместо этого взять отпуск и отправиться восвояси. Не имело принципиального значения, куда именно уехать. Главное, чтоб появилась возможность отвлечься на время от пресытившей обстановки и выждать некоторую паузу, а затем оценить, как такой шаг отразится на жизни и состоянии в целом.
Спонтанно в голову пришла идея прокатиться по стране автостопом. Как известно, всё когда-то случается впервые. И касательно того, что должно случиться впервые, имеется двоякое мнение. Кто-то твёрдо уверен: первый блин всегда комом. Другие утверждают, что всё индивидуально и зависит от удачи или жизненного опыта. Зная, как ум способен искажать происходящее, подстраивая его под свои убеждения, хотелось отправиться в путь без каких-либо ожиданий. В состоянии своего рода непредвзятости касательно гипотетических событий, которые обязательно случатся, и людей, которые неминуемо встретятся.
Первая часть отпуска состояла из большого количества передвижений. Возможность перемещаться в любом направлении явно играла на руку, ехать можно было, как говорится, на все четыре стороны. Так, полторы недели кряду мой маршрут стремительно превращался в некий геометрический рисунок наподобие каракулей детей, которые только-только научились держать в своих ручках карандаш. На каждом угле, отрезке и каждой дуге этой произвольной фигуры мне попадались самые разнообразные представители дорожной фауны. Все наши беседы проходили ненавязчиво и спокойно. Думаю, каждый из них поделился со мной чем-то, что считал важным. Одни оказались с головой вовлечены в семейные дела, отдушиной других являлся статус болельщика спортивных соревнований, третьи были заядлыми приверженцами какой-нибудь религиозной или политической идеологии. Ещё раз подтвердилось личное наблюдение: всякий человек вбирает в себя только ту информацию, которая сообразуется с его личным моральным кодексом, интеллектуальным развитием и набором ценностей. А всё то, что невозможно насадить на этот трезубец, отсортировывается и помещается в ментальный контейнер с пометкой «фигня какая-то». Не фигню же человече всегда рад излить при первом удобном случае. И стоит лишь ненадолго прикинуться, будто тебе и правда интересно то, о чём говорит собеседник, как можно в кратчайшие сроки узнать базовые (и не только) понятия в новой, неизвестной области. И данный способ получения информации явно интереснее долгого чтения какой-нибудь нудной писанины на данную тему. Не нужно только всё принимать за чистую монету, авторитетный печатный источник – это одно, а случайный рассказчик – совсем другое.
