Читать книгу: «Наука, бытие и становление: духовная жизнь ученых. Исследования тонкой природы реальности», страница 3

В то время профессорско-преподавательский состав MIU состоял в основном из молодых, полных энтузиазма профессоров из таких институтов, как Массачусетский технологический институт, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и Принстон. Все они практиковали трансцендентальную медитацию. Как и я, эти ученые изучали ТМ, имели определенный трансформирующий опыт и были полны решимости исследовать сознание в рамках своей дисциплины, будь то искусство, физика, физиология, химия или психология. В MIU их привлек личный опыт медитации.

В то время уникальное ви́дение MIU было отражено в его логотипе, который представлял собой большое дерево с четырьмя ветвями, символизирующими области знаний из древнеиндийских философских текстов, известных как Веды. Вокруг дерева были написаны слова: «Знание структурировано в сознании». Глубокие корни дерева слились в слове «сознание», что символизировало его как корень всего опыта. Время учебы было захватывающим как для меня, так и для многих сотен молодых людей, подобных мне, приехавших в MIU со всех уголков США и из других стран, чтобы познакомиться с особым подходом к образованию, который еще не был доступен в других университетах или колледжах. На протяжении десятилетий, прошедших с тех пор, я поддерживал близкие дружеские отношения со многими своими сокурсниками по MIU.

В MIU мне посчастливилось познакомиться с моим первым наставником, Робертом Китом Уоллесом, доктором философии (интересное совпадение заключается в том, что двух моих первых учителей, связанных с TM, звали одинаково!). Доктор Уоллес начал свой необычный путь в медитации и науке с того, что провел первые исследования по физиологии медитации и опубликовал свою работу в журнале Science в 1970 году⁵. Затем он поступил в Гарвардский университет в Бостоне и работал с доктором Гербертом Бенсоном, который позже изобрел «реакцию расслабления». Стоит отметить, что ранние исследования Кита помогли создать базу для последующего всплеска исследований медитации. Интерес к ней растет и по сей день. В настоящее время насчитывается более 8500 научных публикаций по этой теме⁶. Затем Кит продолжил свое необычное путешествие и стал первым президентом MIU. Он был дружелюбен и легок в общении. К счастью для меня, когда я подошел к Киту и сказал, что хочу работать в его лаборатории, чтобы помогать в исследованиях по медитации, он с энтузиазмом согласился. Я, конечно, был в восторге. Сейчас я уверен, что он был рад моему появлению, поскольку сам руковожу большой исследовательской лабораторией в университете, где помощь студентов в исследованиях всегда приветствуется и зачастую крайне необходима.

С 1875 по 1973 год в кампусе MIU располагался колледж Парсонса, у которого, к сожалению, возникли проблемы с аккредитацией во время войны во Вьетнаме, что вынудило его закрыться. Лаборатория Кита находилась в научном корпусе Парсонса, который в то время был заполнен старыми приборами и расходными материалами. Некоторыми из них мы могли пользоваться, но бо́льшая их часть была сломана. По правде говоря, я был чрезвычайно рад работать с Китом и иметь возможность проводить с ним исследование медитации. Мне повезло, что в самом начале обучения в MIU я смог осуществить свое первоначальное желание – изучать то, как медитация помогает развивать человеческий потенциал. В течение следующих двух лет мы вместе разрабатывали и проводили исследования, посвященные нейрофизиологии медитации. Думаю, из нас с Китом получилась хорошая команда. По результатам исследований, которые я проводил, будучи студентом бакалавриата, были опубликованы статьи в научных журналах⁷, ⁸.

Через несколько лет после начала обучения в MIU я посетил ежегодный конгресс Международного общества электрофизиологических процессов в Бостоне, штат Массачусетс. Я участвовал там в качестве студента и представлял результаты одного из наших физиологических исследований⁹. Мы изучали влияние практики медитации на то, что называется рефлексом Хоффмана. Рефлекс вызывается серией слабых ударов электрическим током по большеберцовому нерву в подколенной ямке (задней части колена), а затем на осциллографе регистрируется последующий потенциал действия нерва. Несмотря на причиняемую боль, многие из моих коллег по MIU, студенты и несколько сотрудников профессорско-преподавательского состава выстроились в очередь, чтобы стать объектами исследования. Они были готовы к тому, что обычно мне требовалось некоторое время, чтобы определить точное расположение большеберцового нерва, и им часто приходилось терпеть несколько ударов током, прежде чем я мог найти нерв и закрепить над ним электрод, а затем приступить к фактическому протоколу эксперимента. В результате мы обнаружили, что у более опытных практиков медитации амплитуда рефлекторной реакции была значительно меньше. Данные указывали на то, что длительная практика медитации вызывает отчетливые физиологические изменения. Это были достоверные данные, означающие, что полученные результаты являлись статистически значимыми и имели смысл с точки зрения предыдущих результатов электроэнцефалографических исследований практикующих трансцендентальную медитацию¹⁰.

Моя презентация на конференции была оформлена в виде плаката. В отличие от выступления с докладом, плакаты являются гораздо более неформальным инструментом, который исследователи используют для представления своих научных результатов. Как правило, десятки, а иногда и сотни плакатов выставляют в ряд в большом зале. Участники конференции ходят вдоль рядов, а каждый докладчик стоит у своего плаката, готовый дать объяснения и ответить на любые вопросы. Я испытал облегчение оттого, что организаторы конференции запланировали мою презентацию в таком формате, поскольку в то время, в начале моей карьеры, я еще не чувствовал в себе достаточной уверенности, чтобы выступать перед аудиторией.

Пока я стоял у плаката, ко мне подошел один из участников конференции и спросил: «Это действительно интересные данные, но что такое медитация?» Я был очень удивлен, услышав этот вопрос, поскольку последние несколько лет жил в мире медитации и такой образ жизни казался мне абсолютно нормальным. Вы видите, насколько далеко мы продвинулись, если учесть, что медитация теперь стала общеупотребительным словом. В течение последующих лет учебы в MIU я помогал проводить дополнительные исследования по медитации и выступал с докладами на научных конференциях, в том числе в Академии наук штата Айова, Обществе неврологии и Американском обществе психосоматической медицины.

Время перемен

Несколько лет спустя, когда я был близок к получению докторской степени по неврологии, я начал размышлять над тем, куда мне двигаться дальше в своем духовном путешествии. Бо́льшую часть взрослой жизни я был погружен в трансцендентальную медитацию. Я даже провел шесть месяцев в Европе, изучая интенсивную программу медитации Махариши, чтобы научиться преподавать ТМ. Примерно за год до окончания учебы со мной произошел случай, который показал, что пришло время изменить направление путешествия. Хотя я не понимал всех последствий этого переживания, мне сразу стало ясно, что моя прежняя жизнь закончилась. Прежде чем рассказать о своем опыте, я должен отметить, что во время написания этой книги сильно задумался, какими из своих метафизических или мистических переживаний и в какой степени поделиться. На ее страницах я описываю не только собственный опыт. Я публикую подборку интервью с десятками ученых, которые сообщили мне о своих трансперсональных, метафизических и мистических переживаниях. Многие из них также поделились беспокойством относительно того, о чем рассказать, а что держать при себе.

В поисках собственного ответа на этот вопрос я много раз испытывал глубокий страх и спрашивал себя: «Зачем это делать?» Мне было интересно, как будут восприняты мои откровения. Ожидать ли мне примерно таких комментариев: «Очень жаль, но он сошел с ума», или «Да, когда-то он был уважаемым и продуктивным ученым, но теперь перешел грань – это такой позор», или «Мы уже видели это раньше. Он не смог справиться со академическим стрессом и потерял связь с реальностью»?

На протяжении десятилетий, на самом деле столетий, есть много примеров, когда ученые решали поделиться таким опытом, а затем сталкивались с негативными последствиями для карьеры. В конце концов я и мои собеседники решили исходить из убеждения, что обмен подобными личными переживаниями в конечном итоге приведет к положительным результатам. Каждый из нас заинтересован в том, чтобы сделать метафизическое и/или мистическое доступным для западных научных исследований. Еще одна причина написания книги – воспользоваться возможностью рассказать о природе развития человеческого сознания, пути, который открыт для всех нас. С учетом сказанного я продолжу.

Однажды днем я привычно отправился медитировать в один из больших залов для медитаций в кампусе MIU. В этом зале сбоку находился отдельный кабинет, где я часто сидел с некоторыми из моих коллег – аспирантов в области неврологии. Помещение было оборудовано таким образом, что мы могли проводить исследования участников большой групповой медитации. В тот день, когда зал был заполнен сотнями студентов, сотрудников и преподавателей, в исследовательском кабинете я был один.

Я закрыл глаза, чтобы помедитировать, и вскоре услышал отчетливый внутренний голос, который ясно и очень неожиданно заявил: «Ты больше не можешь служить двум господам». Хотя я не сразу понял, кто является «другим господином», но на глубоком внутреннем уровне сразу же осознал, что мои отношения с Махариши как с учителем вот-вот закончатся. То, что произошло после, было чем-то, чему я стал свидетелем как зритель и в чем принимал участие. Как только эти слова были произнесены, передо мной появился Махариши. Он посмотрел на меня, а мой внутренний голос сказал: «Я отпускаю тебя». Затем он сразу исчез.

Хорошо, что я был один в исследовательском кабинете, потому что начал плакать. Мне было больно заканчивать отношения, которые сложились у меня с Махариши. Он был моим учителем. Я столькому научился от него, и благодаря этому моя жизнь стала намного лучше. Внутренне я задавался вопросом, что происходит и было ли происходящее правильным или какой-то ужасной ошибкой. Но в то же время я чувствовал, что бо́льшая часть меня руководит этим событием и что действительно пришло время перемен. Это ощущение немного меня утешало.

То, что последовало далее, укрепило мою уверенность в правильности всего происходящего. Передо мной предстал гуру Махариши, Свами Брахмананда Сарасвати, скончавшийся в 1953 году. Он сидел в позе лотоса, лицо его было безмятежным. Когда он появился, я сразу почувствовал, что все в порядке, и доверился происходящему. Пока я смотрел на гуру, он расширился до размеров Вселенной, и его форма начала растворяться в бесконечном сознании. Мое собственное сознание последовало за ним и расширилось до состояния без границ. Началась новая жизнь.

Примерно через две недели, когда предыдущее переживание еще сохранялось в моем сознании, произошло следующее событие, ставшее продолжением процесса, начавшегося в исследовательском кабинете. Это переживание включало в себя встречу с духовным сознанием такой красоты и величия, что нет такого языка, на котором я мог бы адекватно описать его. Во время этой встречи мое сознание еще больше преобразилось. Расширенное сознание, которое я пережил, следуя за Свами, стало самосветящимся.

В течение нескольких недель после того события мне казалось, что я одновременно существую на нескольких планах бытия – на том, на котором привык жить, и на другом плане, более обширном и космологическом по своей природе. Помню, тогда я подумал про себя, что до этой встречи мое ощущение бытия напоминало жизнь в маленьком чулане, освещенном единственной тусклой лампочкой, свисающей на проводе с потолка. Теперь мое осознавание не было ограничено пространственно, и прежний тусклый свет сменился ярким внутренним освещением, наполнившим мое существо покоем, которого я раньше не знал.

Эту часть трудно описать, но в то время как я, «Пол», по-прежнему существовал таким, каким всегда себя знал, следствием этого нового состояния явилось то, что всё воспринимаемое теперь существовало в моем собственном сознании. То есть я обнаружил, что ничто не существует отдельно вне моего восприятия. Ничто не переживалось как отдельное от него: ни люди, ни деревья, ни холмы, ни солнце, ни луна на небе, ни сами звезды.

Мне потребовалось время, чтобы приспособиться к новому восприятию, особенно к ощущению дистанции, которое больше не существовало в прежнем виде. Раньше я испытывал чувство разделения и дистанции между собой и тем, что я наблюдал. Объект, который я видел, находился где-то там. Теперь не было никакого расстояния или разделения. Каким-то образом всё пребывало в моем собственном сознании, в пределах моего собственного восприятия. Со временем мое восприятие перекалибровалось, поэтому, несмотря на то что все существует внутри, а не вне меня, мне удалось восстановить перспективу восприятия.

По мере того как я привыкал к новому восприятию и самоощущению, я понял, что мне необходимо как можно больше сосредоточиться на завершении диссертационного исследования и окончании MIU. Это произошло примерно год спустя. Любопытно, что, в то время как MIU по своей сути был ориентирован на развитие сознания и, как я упоминал ранее, Махариши изящно описывал его трансформации, доступные человеческим существам, я не чувствовал себя комфортно, рассказывая что-либо из произошедшего. Кроме моей тогдашней жены Ким, а также двух близких друзей, я ни с кем не делился этими переживаниями.

Калифорнийский университет в Сан-Диего и интегративная медицина

Через три года по окончании MIU я прошел собеседование на должность преподавателя кафедры психиатрии Калифорнийского университета в Сан-Диего (КУСД) в районе Ла-Хойя, штат Калифорния. За предыдущие три года в этом университете я успешно получил постдокторскую стипендию по поведенческой медицине и независимое грантовое финансирование от Национального института здравоохранения, войдя в первый процентиль. Теперь я имел право претендовать на должность преподавателя.

Весомыми научными исследованиями, которые Калифорнийский университет в Сан-Диего проводил с момента своего основания в 1960-х годах, он обеспечил себе стремительный взлет, заняв по версии журнала Nature Reports второе место среди всех государственных университетов США (на первом месте Калифорнийский университет в Беркли) и четвертое место в мире. Хотя с момента прибытия в Калифорнийский университет в Сан-Диего я опубликовал довольно много статей и соответствовал требованиям, предъявляемым к преподавателям, во время одного из собеседований два старших преподавателя пропустили последние публикации, указанные в моем резюме, и перешли к ранним работам о медитации, которые я выпустил во время учебы в MIU. Они поинтересовались, не собираюсь ли я начать на факультете психиатрии исследовательскую программу по медитации. Один из них строго сказал: «Это не то подразделение, которое занимается исследованиями медитации, и здесь это не пройдет!» По правде говоря, меня такая ситуация устраивала, поскольку на самом деле я тогда не хотел возобновлять исследования в области медитации. Мне очень нравились исследования в области поведенческой медицины, которые я проводил во время стажировки с моим наставником, профессором Джоэлом Э. Димсдейлом, доктором медицины, и я хотел сосредоточиться на них.

Несколько лет назад, еще учась в MIU, я был на конференции общества психосоматической медицины в Филадельфии и там познакомился с профессором Димсдейлом. Годы спустя я стал активно участвовать в управлении этим обществом, в том числе стал его президентом. Джоэл преподавал в Калифорнийском университете в Сан-Диего, недавно приехав туда из Гарварда. Он занимал должность директора консультативной службы по связям с психиатрией в Медицинском центре университета. На конференции я выступал с докладом по материалам своей докторской диссертации, а именно о влиянии медитации на адренергическую систему. Несмотря на нервные запинки во время выступления, думаю, что в целом все прошло довольно хорошо. Джоэл также выступил с докладом о своем последнем исследовании, которое касалось влияния стресса на симпатическую (адренергическую) нервную систему и здоровье сердечно-сосудистой системы. Слушая его выступление, я понял, что нас объединяет общий интерес к адренергической системе. Я также почувствовал личную симпатию к Джоэлу – мне нравилось его присутствие.

После выступления Джоэла я подошел к нему и выразил заинтересованность в сотрудничестве, спросив, есть ли у него какие-либо вакансии в лабораторной группе. К моему счастью, несколько месяцев спустя вакансия появилась, и вскоре я оказался в Сан-Диего. Джоэл был замечательным наставником в области исследований, а также мудрым проводником в сложном и конкурентном академическом пространстве. Я по-прежнему очень благодарен ему. Добавлю, что я действительно получил должность на факультете психиатрии. Также отмечу, что в 2002 году, примерно через одиннадцать лет после того собеседования со старшим преподавателем, который заявил: «Никаких исследований медитации на этом факультете!» – под руководством преподавателя осознанности доктора Стивена Хикмана факультет психиатрии основал Центр медитации осознанности, который в настоящее время является одним из крупнейших и наиболее успешных в США.

В течение моей дальнейшей работы в Калифорнийском университете Сан-Диего комплементарная и альтернативная медицина стала все больше распространяться по всей территории США, и медицинская система университета становилась все более открытой к тому, чтобы включить практики медитации и йоги в клинические операции. В 2011 году под руководством Джина (Расти) Калленберга, доктора медицины, профессора семейной медицины и общественного здравоохранения, директора Службы семейной медицины Калифорнийского университета Сан-Диего, открылся Центр интегративной медицины¹¹. По сей день Центр предлагает «основанные на фактических данных» методы лечения, такие как медитация, иглоукалывание и йога, для амбулаторных и стационарных пациентов во всей обширной системе здравоохранения Калифорнийского университета Сан-Диего. В настоящее время в крупных академических медицинских институтах США и Канады существует более 80 таких центров интегративной медицины¹².

К 2015 году Центр настолько разросся, что руководство университета осознало необходимость организовать более подходящее место для проведения исследований по интегративным методам, чтобы укрепить доказательную базу интегративной медицины. Доктор Бесс Маркус, заведующая кафедрой семейной и профилактической медицины, руководила созданием нового исследовательского центра, который смог бы управлять этой деятельностью. После проведения отбора по всей стране меня приняли на работу в качестве директора будущего Центра передового опыта в области исследований и обучения в интегративном здравоохранении¹³.

Это время было волнующим и плодотворным. Я чувствовал себя Бильбо Бэггинсом из трилогии «Властелин колец», совершающим путешествие «туда и обратно». Во время собеседования на эту вакансию с профессорско-преподавательским составом кафедры я включил в свою презентацию слайд с изображением из «Властелина колец» и объяснил, почему так сделал: я начал свою научную карьеру с изучения медитации и сейчас возвращаюсь к ней. Теперь я хотел бы возглавить крупный проект по проведению исследований в области медитации и других дополнительных практик.

С момента открытия Центра передового опыта мы опубликовали много новых исследований, которые еще больше расширили доказательную базу в области интегративного здравоохранения. К настоящему времени у меня вышло около 400 научных статей, обзоров и глав книг, а также я выступил с докладами на сотнях научных конференций по всему миру, включая презентацию в Организации Объединенных Наций о научной подготовке, которую наш Центр передового опыта предоставляет студентам.

Исследование по преодолению разрыва в интегративной медицине

Следующий значительный шаг в моем научном путешествии связан с именем доктора Дипака Чопры. Я присутствовал на небольшом собрании ученых, клиницистов и филантропов в Сан-Диего, где обсуждалась тема сознания и исцеления. Там я выступил с презентацией, в которой изложил свои мысли по этой теме. Во время обеда мы с Дипаком побеседовали и быстро поняли, что у нас много общих интересов, включая опыт работы в ТМ и то, что оба мы учились у Махариши Махеш Йоги. Дипак сказал, что давно хотел вернуться к своим академическим корням и поэтому решил заняться данным исследованием. Этот разговор привел к последующим встречам в его офисе в Центре благополучия Чопры, который тогда находился в районе Ла-Коста, штат Калифорния. Мы решили развивать сотрудничество между его некоммерческой организацией Фонд Чопры и нашим Центром передового опыта Калифорнийского университета Сан-Диего с целью проведения исследований в области интегративной медицины.

Мы обсуждали множество возможных исследований, но остановились на варианте, который, по нашему мнению, был очевидно необходим для биомедицинской литературы. Научных исследований по медицине всего человека не проводилось. В то время было проведено более 5000 отдельных исследований по медитативным практикам, более 4500 отдельных исследований по практикам йоги и еще тысячи исследований по травам, но не было исследований, которые объединили бы все эти методы в терапевтическую схему. Это было странно, потому что источником вдохновения для движения комплементарной и альтернативной медицины на Западе служили традиционные системы, такие как аюрведа, китайская медицина и тибетская медицина, где лечение всего человека означало одновременное использование нескольких методов лечения, воздействующих на разум, тело и дух.

Этот подход в корне отличается от подхода «таблетки от недуга», который характерен для большей части биомедицины. В медицине всего человека целое больше, чем сумма его частей, поскольку совокупные преимущества одновременного лечения нескольких отдельных аспектов личности значительно перевешивают то, что обычно считается совокупностью отдельных методов лечения. Мой друг и коллега доктор Уильям Бушелл и я недавно были соредакторами специального сборника статей на тему целостного здоровья для журнала «Глобальные достижения в области здравоохранения и медицины» (GAHM)¹⁴, в которых глубоко рассматривалась тема медицины всего человека. В сборник включен вступительный комментарий доктора Элен Ланжевен, директора Национального центра комплементарной и альтернативной медицины при Национальных институтах здоровья США.

Дипак и я хотели с научной точки зрения протестировать систему лечения всего человека в том виде, в каком она исторически практиковалась. Затем мы разработали и провели первое рандомизированное контролируемое исследование в этой области. Дипак придумал название для исследования – «Инициатива по самонаправленной биологической трансформации» (The Self-Directed Biological Transformation Initiative), которое было сокращено до простого SBTI¹⁵, ¹⁶. Исследование получило одобрение Институционального наблюдательного совета Программы защиты научных исследований с участием Калифорнийского университета в Сан-Диего. В него вошли более дюжины ученых и клиницистов из академических и научно-исследовательских институтов США, включая Дьюкский университет, медицинский комплекс Маунт-Синай, Гарвардскую медицинскую школу, Институт трансляционных наук Скриппса, Институт медицинских открытий Сэнфорда Бернхэма Пребиса, Калифорнийский университет в Сан-Франциско и Калифорнийский университет в Сан-Диего.

SBTI предоставило мне возможность наконец вернуться к моим интересам в области сознания, которые начались под дубом. Простая причина, по которой исследование SBTI открыло мне дверь для изучения сознания, заключается в том, что традиционные медицинские системы обладают глубоким врожденным пониманием трансцендентной природы человеческого существа, то есть того, что лежит за пределами тела и разума. В данных системах считается, что обращение к этой сфере человеческого бытия и ее развитие являются основополагающими для достижения истинного благополучия. Изучая традиционную медицинскую систему, я, естественно, вернулся к области человеческого сознания¹⁷.

В рамках данного сотрудничества на протяжении многих лет мы публиковали много важных, на мой взгляд, статей на эту тему, размещали их в интегративных и биомедицинских журналах и подчеркивали важность вовлечения в исследования и медицинское обслуживание всего человека, включая его трансцендентную природу, для достижения наилучшего состояния здоровья и оптимального самочувствия¹⁸, ¹⁹. Благодаря нашему сотрудничеству и укрепившимся связям Дипака с Калифорнийским университетом в Сан-Диего он получил должность клинического профессора-волонтера на кафедре семейной медицины и общественного здравоохранения.

Ученые и интервью с ними

Эта книга представляет собой подборку историй, рассказанных учеными-биомедиками, с которыми я беседовал об их собственных трансперсональных и метафизических исследованиях. Я представляю себе вторую книгу, где объем интервью будет расширен за счет дополнительных научных областей, таких как космология, физика и естественные науки, в том числе вопросов, связанных с эволюцией, окружающей средой и философией.

Собирая информацию для данной книги, я был польщен тем, что наше общение во время интервью было очень личным, и за это я глубоко благодарен. Временами, беседуя со знакомыми учеными, я испытывал чувство сожаления. Причина заключалась в том, что во время интервью я узнавал о глубине их духовных переживаний и их путешествиях, но за все время нашего многолетнего знакомства мы никогда не говорили о подобных вещах. Я понял, что они, так же как и я, скрывали эту часть своей жизни, которая не сочеталась с их ролью ученых. Ведь именно в этой роли они выступали в обычных наших встречах и беседах. Лично я никогда не говорил о подобных вещах с коллегами, предполагая, что им неинтересна такая тема или им нечем особенно поделиться. С тех пор, разговаривая с коллегами при соответствующих обстоятельствах, я нахожу способ начать такой разговор, если возникает интерес или даже необходимость поговорить об этом.

Для интервьюирования я подготовил список из шестнадцати вопросов, которые планировал задавать в ходе беседы. К пятому интервью наметилась определенная закономерность: каждый опрошенный отвечал лишь на часть из этих шестнадцати вопросов и не очень реагировал на остальные.

Когда я внимательно изучил свои вопросы, в моем сознании возникла тема, которую я не мог не связать с книгой Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой»²⁰. В книге Кэмпбелл обобщает модель повествования, встречающуюся в бесчисленных культурах. Он называет ее «мономиф» или «путешествие героя». В разных культурах концепция мономифа имеет общие темы, включающие от восьми²¹, ²² до семнадцати²³ различных этапов. Все модели повествования имеют общую черту – так называемый первоначальный «призыв к приключениям», когда героя приглашают оставить позади обычный мир, который он знал и в котором чувствовал себя комфортно, и отправиться в неизвестное, в то, что соответствующая культура, где он родился, не готова принять. К другим распространенным этапам относится встреча героя с наставником, который помогает ему в путешествии, а также столкновение с врагами, испытаниями и невзгодами, которые отбивают у героя охоту продолжать свой путь.

Если герой подчиняется призыву, результатом путешествия становится своего рода воскрешение и перерождение в новом «Я», а затем герой возвращается, чтобы поделиться своими новообретенными дарами с другими. Как вы увидите из историй, приведенных в этой книге, духовный путь героя/героини нелегок, хотя прислушаться к зову и отправиться в путешествие – это способ достичь осмысленной и основательной жизни. На этом пути случаются потери – одни воображаемые, другие реальные, в том числе мы утрачиваем свое прежнее «Я», знакомое и любимое ранее. С демонами необходимо встречаться лицом к лицу и учиться у них – это часть процесса перерождения.

Никто никогда до конца не знает, что мы обнаружим, когда откроемся своему подсознанию и тому, что там подавлено. В своем путешествии героя рыцарь-джедай Люк Скайуокер должен был смириться с тем фактом, что он сын злодея Вселенной Дарта Вейдера. Сделав это, Люк смог принять все части самого себя и возродиться джедаем.

На основании собственных знаний о мономифе и о том, какие области, по моему мнению, вызывали отклик у респондентов во время первоначальной серии интервью, я переделал и упростил вопросы до таких:

1. Расскажите мне о своем духовном путешествии с точки зрения конкретных трансперсональных, метафизических или мистических переживаний, которые могли бы изменить вас и ваше восприятие мира.

2. В какой степени этот опыт повлиял на то, что вы стали ученым? Если вы уже были ученым, когда столкнулись с данным переживанием, то как оно повлияло на ваш подход к науке и/или ее понимание?

3. Какие наставники, академические или духовные учителя, сыграли важную роль в формировании и поддержании вашего духовного раскрытия?

4. Сталкивались ли вы с какими-либо трудностями, личными или рабочими, в виде обстоятельств или людей?

5. Как вы делитесь своими открытиями и передаете знания?

Так я построил последующие интервью. Вопросы охватывают общие темы мономифа. Главы 2 – 5 структурированы с учетом содержания этих вопросов в соответствии с классическим мономифом. Глава 2 «Внимая зову: становление „Духовного Ученого“» является аналогией «призыва к приключению» и описывает рассказы ученых о своем первоначальном вдохновении и переживаниях, которые привели их на путь самоисследования, а некоторых в конечном счете и науки. Остальные главы также следуют основным темам мономифа. Глава 3 посвящена наставникам и другим союзникам, глава 4 описывает испытания на пути к посвящению и трансформации, а глава 5 рассказывает о передаче знаний и следующем поколении – в ней герой/героиня возвращается и делится своими дарами с другими людьми.

Во введении к данной книге я поделился основными событиями из своего собственного путешествия, в котором присутствует много характеристик мономифа. Истина заключается в том, что каждая из наших жизней следует концепции мономифа. На протяжении всей своей жизни мы двигаемся по большому кругу, а также сталкиваемся с множеством более коротких циклов, особенно на основных этапах нашего взросления. В статье «В центре внимания», написанной для этой книги, доктор Роберт Аткинсон описывает распространенные мономифические паттерны на эволюционной траектории сознания к целостности, показывая, что «наука и духовность не только представляют целостность, но и являются в ней равноправными партнерами».