Читать книгу: «Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь», страница 5

Контролирующая мать

Если игнорирующая мать заставляет дочь чувствовать себя невидимой, лишая ее признания и внимания, жизненно необходимых ребенку для психологического развития, то контролирующая мать делает во многом то же самое, но выглядит это совершенно иначе. Вот что рассказала о своем детстве 48-летняя Элла: «Все соседи восхищались моей матерью. Казалось, в ее жизни все идеально: вылизанный дом, роскошный сад и внешне успешный ребенок. Считалось, что это про меня – отличницу, чирлидера, с иголочки одетую девочку. Но, пока я росла, мне не позволили принять ни одного решения. Ни единого. Ни в одежде, ни в выборе друзей, ни даже в выборе колледжа. Знаете, я не понимала, что меня контролируют, до 30 лет, пока не сорвалась после того, как рухнул мой брак, и я, заглянув в себя, увидела одну пустоту».

Контролирующая мать лишает дочь права голоса, возможности самой делать выбор и учиться на своих ошибках, а главное, восприниматься такой, какая она есть, а не проекцией материнских потребностей и желаний. Если игнорирующая мать не интересуется жизнью дочери, то контролирующая вникает во все, неизменно посылая сигнал: «Без меня ты никто, если бы меня не было рядом, ты падала бы на каждом шагу, будет по-моему или никак».

Контролирующая мать может быть перфекционисткой, которой необходимо, чтобы все в ее жизни, включая детей, было «идеальным», но часто в глубине душе она испытывает неуверенность в себе, боязнь сделать ошибку и показаться другим «не соответствующей». Она видит в детях продолжение самой себя, а не самостоятельные личности с собственным голосом, и полна решимости добиться, чтобы они представляли ее в наилучшем свете. В противном случае она действует незамедлительно. «Если ты не подчиняешься, то становишься “козлом отпущения”, – поведала мне в электронном письме Марни, 44 года. – Мать поощряла нас доносить друг на друга, чтобы добиться ее расположения, потому что чем больше ты ей угождаешь, тем лучше она к тебе относится. Старшая сестра отважилась взбунтоваться, и сколько же ей пришлось за это расплачиваться! Мне не хватило смелости, а жаль. Сестра в 18 лет навсегда ушла из дома. Теперь она успешная личность, а я до сих пор борюсь».

Жаль, что таких родителей в настоящее время принято называть «опекающими», поскольку, на мой взгляд, это звучит безобиднее, чем «контролирующие», что не соответствует действительности.

Контролирующая мать, как ее ни называй, убеждена, что действует во благо ребенка, и обычно оправдывает свое поведение множеством логических обоснований (с ее точки зрения, «объяснений»). В этом отношении она похожа на сверхкритичную или воинственную мать, также уверенную, что дисциплинирует или вдохновляет трудного ребенка.

Контролирующая мать учит своих детей тому, что любовь «выдается» на определенных условиях и, если ты потерпишь провал или разочаруешь, никто не будет любить тебя.

Типичные последствия материнского контроля

Подчиняется ли дочь – делает все возможное, чтобы оправдать ожидания матери, и денно и нощно ублаготворяет ее – или бунтует, ее личности наносится серьезный ущерб. Дочь контролирующей матери:

● определяет себя по тому, как ее воспринимают другие, и отчуждена от своего внутреннего «я»;

● тянется к другим контролирующим людям, потому что боится провала или выбора;

● нетерпима к сомнениям других людей, поскольку убеждена, что жизнь устроена «по правилам»;

● эмоционально неустойчива;

● не осознает себя как независимую личность; играет ли она по правилам или восстает против них, она всегда действует реактивно.

Эмоционально недоступная мать

Одним из самых разрушительных паттернов материнского поведения является эмоциональная недоступность. Такие женщины эмоционально отдалены и отчуждены от ребенка буквально и символически, вследствие чего не удовлетворяются многие его базовые потребности, и он не может оптимально развиваться. Отторжение не всегда проявляется открыто – мать может соответствовать требованиям общества и казаться идеальной, но, по сути, она невосприимчива и не заботлива. Она игнорирует и не воспринимает всерьез эмоциональное «я» своих детей, не старается поддерживать тесные узы с ними и чувствует себя комфортнее на физической и эмоциональной дистанции от них. Натали, 46 лет, вспоминает: «Думаю, в детстве я буквально жаждала любви и внимания. Чем больше мать отторгала меня, тем более одержимой я становилась. Я стала проблемным ребенком, потому что знала, что она обратит на меня внимание, пусть даже ценой наказания. Это звучит дико, но именно так я и поступала. Раз уж я не могла добиться ее любви, довольствовалась ее гневом. В эти моменты она по крайней мере включалась в ситуацию».

Такие матери необязательно прибегают к вербальной агрессии и не принижают дочерей как игнорирующие, но лишение одобрения и внимания – разновидность эмоционального насилия. Если одни матери холодны и невосприимчивы от природы – сами имеют избегающий стиль привязанности, то другие используют свою эмоциональную недоступность намеренно и расчетливо, чтобы почувствовать свою власть. В любом случае такое поведение говорит дочери, что та ничтожество, что в этой жизни она никто и ничего не значит. Все это необязательно отбивает у дочери охоту каким-то образом добиться удовлетворения своих потребностей. 48-летняя Лили написала: «Мне нравилось болеть, потому что лишь тогда я чувствовала материнскую заботу. Разумеется, она не терпела хныканья и плача и не обнимала меня, но хотя бы приносила чай с тостом или суп с крекерами. Вроде бы мелочь, но это мои самые счастливые детские воспоминания. Это очень грустно, честное слово».

Многим эмоционально недоступным матерям намного комфортнее иметь дело с детьми, требующими особого внимания или ухода, что позволяет им действовать, а не поддерживать эмоциональный контакт. Так было с Джейн, ныне 60-летней: «Самое странное, что со мной мать была холодна как камень, но проявляла чуткость по отношению к моей старшей сестре и младшему брату. У сестры были проблемы с учебой, и, думаю, с ней мать чувствовала себя нужной именно в том формате, который был ей удобен. Брат страдал от тяжелой аллергии, и мама прекрасно исполняла роль сиделки. Но мне не нужно было, чтобы она что-нибудь для меня делала. Я нуждалась в душевном контакте с ней. На это она не была способна». Еще больше озадачивает то, что эмоционально недоступные матери могут казаться другим чрезвычайно заботливыми. Обычно они поддерживают идеальный порядок в доме, выглядят внимательными к материальным потребностям детей и даже могут заниматься благотворительностью.

Это запутывает дочь, которая испытывает эмоциональный голод и чувствует отверженность, недооцененность и одиночество, несмотря на красивые вещи в ее комнате и гардеробе и семейные фотографии, развешанные по стенам. Она готова усомниться в собственных ощущениях и боится, что ее навязчивость или какой-то порок – причина отсутствия любви со стороны матери и эмоциональной связи с нею. Может потребоваться долгое время, чтобы не только признать проблему, но и проработать ее.

«В детстве меня постоянно отвергали, так что я нарастила броню, – написала мне одна из читательниц, – и не люблю ни от кого зависеть». В ее признании проявляется избегающая разновидность ненадежной привязанности. Такие женщины сохраняют дистанцию даже в интимных отношениях и гордятся своей независимостью. Однако эмоциональная недоступность матери – которая физически присутствует в доме, но до нее не дотянуться, что сводит с ума, – может сформировать и тревожную модель отношений, полных душевной тоски, омраченных сложностями и разочарованиями и переполненных отчуждением и болью.

Типичные последствия эмоциональной недоступности матери

● Обращение к нездоровым заменителям материнской любви и склонность к зависимостям.

● Недоверие к людям.

● Чрезвычайная эмоциональная зависимость и проблемы с установлением границ либо отстраненность и самоизоляция.

● Трудности с установлением дружеских и других близких отношений.

● Трудности с пониманием и проявлением своих чувств.

● Обострение основного конфликта в силу крайней потребности в материнской любви.

Непостоянная мать

Пожалуй, сложнее всего приходится дочерям непостоянных матерей. Такая мать не контролирует собственные эмоции и бросается из крайности в крайность: от невыносимо навязчивого присутствия – назойливости, вторжения в личное пространство, полного неуважения установленных ребенком границ – до эмоциональной недоступности и отторжения. Помните пример с игрой в «Ку-ку» из главы 1, когда младенец ненадолго отстраняется, чтобы прийти в себя, а мать не отстает, буквально напирая на кроху? Это характерно для непостоянной матери. Она не способна к постоянной сонастроенности и не обращает внимания на сигналы, подаваемые младенцем, а в дальнейшем и подросшим ребенком. Такие матери колеблются между гипервовлеченностью и отстраненностью. Дочь словно живет в мире Златовласки, где все слишком большое или слишком маленькое, где слишком жарко или слишком холодно.

Из-за этого ребенок постоянно испытывает страх и эмоциональный паралич, поскольку никогда не знает, с какой мамочкой столкнется – с хорошей или плохой. Формируется тип привязанности, метко названный «дезориентированный». Дочь испытывает внутренний конфликт. Потребность в матери заставляет стремиться к ней и искать ее внимания, а страх перед «другой мамочкой» отталкивает и удерживает от контакта. Этот эмоциональный разброд – психологическое перетягивание каната – влияет на дочь в очень многих отношениях. Вот как описывает свой опыт 41-летняя Кэролайн: «Я объясняю отсутствие уверенности в себе влиянием матери. Она могла жестоко критиковать меня вчера, игнорировать сегодня, а назавтра источать улыбки и душить в объятиях. Потребовались годы, чтобы понять, что телячьи нежности происходили только на публике. Я до сих пор ношу броню, очень остро реагирую, когда меня отвергают, мне трудно поддерживать дружбу, в общем, сами знаете. Эти раны очень глубоки».

В подростковом возрасте у дочерей может наблюдаться попеременно тревожное и избегающее поведение. Они одновременно отчаянно нуждаются в любви и принятии и боятся последствий удовлетворения этой потребности. Одна женщина рассказала мне о том, что поняла только задним числом: «Моя мать могла в какой-то момент быть любящей (по видимости), но все это вдруг превращалось в ничто. Настало время, когда я перестала доверять ее доброму обращению. Я видела такую ужасную жестокость, что моменты доброты казались обманом».

Дочери таких матерей – вечные Златовласки, никогда не имеющие того, что было бы «в самый раз», – испытывают огромные трудности с контролем эмоций и пониманием собственных чувств. Они испытывают неутолимую потребность заставить мать полюбить их, но все их попытки вселяют в них страх и чувство безысходности. Для них основной конфликт – между жаждой материнской любви и пониманием необходимости спасти себя – еще более напряжен и сложен, чем для других нелюбимых дочерей.

Типичные последствия непостоянства матери

● Обостренная и даже крайняя недоверчивость.

● Эмоциональная неустойчивость и неспособность к саморегуляции.

● Воссоздание связи с матерью путем сближения с жестокими людьми.

● Тяготение к друзьям и возлюбленным контролирующего типа, поскольку контроль ошибочно принимается за последовательность и надежность.

● Недоразвитие эмоционального интеллекта и способности идентифицировать и обрабатывать эмоции.

● Обостренная форма основного конфликта с высокой степенью неспособности разобраться в своих чувствах.

Эгоцентричная мать

В последние годы нарциссический тип нелюбящей матери привлекал наибольшее внимание прессы. Возникли даже новые аббревиатуры: NM (нарциссичная мать) и DONM (дочь нарциссичной матери). Она – солнце в собственной вселенной, а дети – планеты, которые вращаются вокруг нее. Ее отношение к ним эгоцентрично и поверхностно, неудивительно, что она не способна к подлинной восприимчивости, поскольку ей не хватает эмпатии. Она управляет детьми, но не столь открыто, как контролирующая мать. Она благоволит тем детям, которые позволяют ей выглядеть в хорошем свете, а других наказывает, принижая их. Подобно воинственной матери, она мастерски умеет унизить, когда нужно, и обожает стравливать членов семьи друг с другом. Люди с выраженным нарциссизмом все время играют – они греются в лучах лести, без которой жить не могут, – но нуждаются и в ощущении власти. Они настраивают одного ребенка против другого, присуждая призовые баллы и золотые звезды тому, кто позволяет им чувствовать себя полной хозяйкой положения. Они склонны к вербальному насилию, постоянно ищут «козлов отпущения» и прикрывают манипуляции обаянием и безупречным фасадом.

Возможно, обозначение нелюбящих матерей как нарциссических личностей стало настолько популярно потому, что они максимально пользуются неравенством сил, неотъемлемым от материнско-детских отношений, о чем говорилось в главе 1. Принимая во внимание табу на критику матерей, легче сделать мишенью эгоцентричную мать, особенно когда вы выясните, кто она такая.

История, рассказанная 41-летней Лорой, прекрасно иллюстрирует, что значит жить в доме такой матери. Все началось, когда другие люди сочли эту вроде бы обычную девочку неординарной: «Четкая граница пролегла между временем до того, как учителя навесили на меня ярлык “одаренный ребенок”, и после. До этого я ее вообще не интересовала. Я была просто помехой, с которой весь день приходилось возиться, вместо того чтобы смотреть сериалы. После того как меня заметили, думаю, она стала видеть во мне потенциальную ценность, которую можно эксплуатировать».

По иронии судьбы Лора считает этот поворотный момент – повод, за который уцепилась мать, – своим несчастьем. Ей не нравилось быть в центре внимания, отличаться от остальных и ничего не хотелось так сильно, как раствориться в толпе сверстников. С ее матерью это оказалось невозможно. «Она вдруг невероятно заинтересовалась родительской помощью нашему классу, в которой прежде никогда не участвовала. (Она не проявляла подобного интереса к моему брату или его классу.) Мать внезапно влезла во все дела и добилась, чтобы все вертелось вокруг меня. Она стала яростно критиковать моих учителей и школу и часто вела себя так, словно знает больше их. Взяла привычку разносить в пух и прах списки домашнего чтения и учебные планы, заявляя нечто вроде: “Для моей дочери это недостаточно амбициозно. Она уникум и нуждается в амбициозных задачах”».

Разумеется, это касалось и самой Лоры: «Она стала сверхкритична ко мне, моим интересам, друзьям, к тому, как я провожу свободное время… ко всему. Мои чувства и настоящие интересы не считались важными, если вообще признавались. Часто я пыталась сообщить, чего хочу или не хочу, как всякий ребенок (“Мам, я люблю картофельное пюре, а йогурт не люблю”). Она в ответ выдавала мне “информацию” о моих собственных чувствах (“Не глупи, ты любишь йогурт. А пюре ты не хочешь. От картофеля толстеют, ты же не хочешь вырасти толстой!”). Если что-то в моих делах или во мне самой расходилось с ее планами, она делала все, чтобы убедить меня измениться, критикуя мои интересы, которые не вписывались в ее замысел, и пропихивая замену по собственному выбору». Это форма психологического контроля.

Во многих отношениях история Лоры – показательный пример того, что значит быть дочерью матери с выраженным нарциссизмом. Во-первых, такая мать пользуется возможностью возвеличиться с помощью ребенка, как буквально, так и символически. Опять-таки самое главное – мнение окружающих, а не чувства или истинные желания дочери. Во-вторых, она принижает значение мыслей и чувств дочери – особенно если они не совпадают с ее собственными, – из-за чего они часто подменяются и игнорируются, несмотря на достижения ребенка.

На самом деле никто в таком доме не может по-настоящему выиграть или получить то, в чем нуждается, но успех одного ребенка в глазах матери и неуспех другого мешают это заметить. Например, брат Лоры получал материнское внимание только в таком виде: «Почему ты не можешь хоть немного походить на свою сестру?» При эгоцентричной матери вы или игрок в мамочкиной команде, или изгой, и если окажетесь на скамейке запасных, то, скорее всего, превратитесь в «козла отпущения». Такие матери придают огромное значение тому, как выглядят в глазах окружающих, и в семье на детей оказывается огромное давление: они должны добиваться успеха и сиять, будучи фактически ходячей демонстрацией того, какая у них потрясающая мать.

Но самый опасный – и психологически значимый – урок, внушаемый эгоцентричной матерью, состоит в том, что внимание нужно завоевывать, оно не дается просто так или без предварительных условий. Кроме того, оно выдается дозированно и служит заменой любви. Так молодая поросль под пологом тропического леса борется за отблеск солнечного света. Неудивительно, что боевые рейды, огневые контакты и битвы между детьми, организуемые матерью, длятся все их детство и взрослую жизнь.

Поскольку внимание таких матерей сосредоточено на внешнем успехе – бессмысленно говорить с ними о душевности или хорошем характере человека, – их дочери часто становятся карьеристками, поскольку это позволяет занять выигрышное положение на мамочкиной орбите. Однако все их достижения не заполняют пустоты в сердце, оставленной бесчувственностью матери или пониманием того, как слаба эмоциональная связь между ними. Самое губительное в наследии эгоцентричной матери – убеждение, что любовь нужно завоевывать. Это заставляет дочь постоянно пытаться узнать, что нужно сделать, чтобы урвать у матери кусочек любви, – неблагодарное занятие и недостижимая цель.

Наконец, возникает проблема «лишней» – дочери, в принципе не способной заслужить одобрение матери или использующейся в качестве мишени в семейных ристалищах. Далее в этой главе мы подробно рассмотрим газлайтинг, превращение в «козла отпущения» и другие психологические манипуляции. Кем бы ни была дочь эгоцентричной матери – безупречным «чудо-ребенком» или «лишней», поведение матери накладывает неизгладимый отпечаток на ее личность.

Типичные последствия материнского эгоцентризма

● Оторванность от собственных чувств и мыслей и проблемы с их пониманием.

● Отсутствие подлинного самоуважения, острая потребность в оценке и признании со стороны.

● Отсутствие ощущения счастья при неумении понять причины этого, поскольку ситуация принимается за норму.

● Трудности с установлением близких отношений.

● Чувство одиночества и потерянности, причины которого непонятны.

● Тяготение к людям с нарциссическими чертами.

● В случае «лишней» – глубокая погруженность в основной конфликт. «Чудо-ребенок» вообще не осознает конфликта.

Воинственная мать

Она очень серьезно относится к безоговорочной и абсолютной власти над домом и детьми и приходит в ярость по малейшему поводу. Она считает себя решительной и откровенной, а не деспотичной и давящей и гордится своей жесткостью, поскольку убеждена, что это дает ей авторитет и полномочия. В некоторых случаях (но не всегда) это тиранша, которую тиранит еще более вспыльчивый и несдержанный муж. В других домах отец – просто соглашатель, самоустранившийся от родительских обязанностей и позволяющий жене действовать как ей заблагорассудится. Помимо крайней вспыльчивости, многие матери этого типа сверхкритичны, одержимы стремлением к тому, чтобы жизнь семьи выглядела «идеально», по крайней мере со стороны; они не терпят ни малейшего отступления от установленных ими правил и не скрывают своего неудовольствия. Горе ребенку, который не считается с такой матерью.

Подобно нарциссичной, или эгоцентричной, матери, воинственная считает ребенка продолжением самой себя и требует соответствия высоким стандартам. В этом случае также наблюдается огромный разрыв между тем, что видится окружающим, и тем, что происходит за закрытыми дверями, о чем свидетельствует рассказ Гери: «Публичная личность моей матери была тщательно выстроена. Она всегда была очень ухожена и внимательно следила за тем, чтобы казаться “глубокой”, первой вызывалась участвовать в благотворительной продаже печенья или сборе пожертвований, но вела себя как деспот и скандалистка. Я сходила с ума, пытаясь понять, кем была моя мать на самом деле – эта женщина, изводившая меня за то, что я слишком толстая и ленивая, эта идеальная домохозяйка, сад и выпечка которой восхищали соседей. Неудивительно, что я ничего никому не говорила. Кто бы мне поверил?»

Моя мать тоже была очень воинственной, и меня точно так же ставили в тупик резкие переходы от ее публичного образа к домашнему. Все вокруг считали мою мать красивой и обворожительной. Меня сбивало с толку и то, что я видела, – ей доставляет удовольствие злиться и кричать на меня. Я знала это, даже когда была совсем маленькой, и это пугало меня.

Разумеется, мысль, что матери может нравиться ругать своего ребенка, противоречит всем стереотипным представлениям о материнстве, существующим в нашей культуре. Поэтому дочери хранят молчание, даже когда детство давно позади, а матери оправдывают свое воинственное поведение. Одна такая дочь вспоминает: «Я думала, моя мать творит все это ради нашего же блага – эти вечные стычки, чтобы нас закалить, нравоучения на тему того, что выживает сильнейший. Я верила в это до 30 с небольшим, пока наконец не осознала, какой вред мне это причинило и какие раны нанесло другим детям в нашей семье. Я не была крутой. Я всего боялась и отгораживалась от мира броней. Думаю, моей матери нравилась власть, которую давал ей гнев. Она упивалась скандалами, пытаясь настраивать меня против братьев и сестры, а их против меня. Но, когда я наконец поняла это и сказала об этом, они, все трое, ополчились против меня единым фронтом».

Мать этого типа предпочитает вербальную агрессию, хотя временами может прибегать и к физической. Она объясняет сверхкритичность и вербальное насилие необходимостью исправлять недостатки детей или оправдывает свои слова и поступки тем, что ее «довели». Отрицание – еще один уровень насилия. Постоянное перекладывание вины за собственное поведение на детей само по себе является злоупотреблением.

Воинственная мать яростно охраняет свою территорию, а желание, чтобы дети ее ценили, делает ее склонной к соперничеству. Это может еще сильнее сбивать с толку ребенка, что подтверждает 42-летняя Карен: «Моя мать была королевой красоты и очень гордилась своей внешностью. Я была единственной девочкой в семье, очень хорошенькой в раннем детстве. На фотографиях я выгляжу как фарфоровая куколка, одетая с иголочки. Мать сияет от гордости. Но, когда я стала старше, моя привлекательность стала ее напрягать. Она критиковала каждый мой шаг, ругала меня за недостатки и высмеивала за неудачи. Это было ужасно. Я ничего не понимала и пыталась ей угодить. Как ни странно, моя бабушка – ее мать – объяснила мне, в чем дело, перед самым моим отъездом в колледж. Всего два слова: “Она ревнует”. Это стало для меня первым намеком на то, что я ничем не заслужила ее гнева».

Воинственная мать оказывает специфическое воздействие на дочь. Представьте сеянец, посаженный слишком близко к водосточному желобу и пригибаемый к земле во время каждого дождя, и вы получите яркое представление о том, что значит быть ребенком в подобных обстоятельствах. Неудивительно, что многие дети проигрывают в этом бою. Они становятся пугливыми и осторожными, до смерти боясь ошибиться. Они прячутся у всех на виду.

Другие рассказывают, что в подростковом возрасте просто заставляли себя молчать из страха. Одна такая дочь обратилась ко мне с вопросом: «Правда ли, что девочки-подростки бросают вызов своим матерям?» Я ответила, что это нормально и что неправильно, если этого не происходит, на что она и еще 10 женщин отреагировали одинаково: «Меня бы за такое на клочки порвали».

Роли, усваиваемые дочерью воинственной матери

В доме, превращенном в поле битвы, можно защищаться разными способами, каждый из которых по-своему вредит ребенку. Опросив многих женщин, я дала этим способам описательные названия (поскольку опираюсь на свидетельства, полученные ненаучными методами), тем не менее точно передающие суть происходящего.

Соглашательница старается умиротворять мать или угождать ей, чтобы стычки происходили как можно реже и были как можно менее бурными. Зачастую такая дочь боязлива и настолько сосредоточена на том, чтобы погасить возможный конфликт, что забывает о собственных потребностях и желаниях, если вообще осознает их. К сожалению, эти женщины часто вступают в отношения с людьми, эксплуатирующими их стремление услужить, – паттерн, обычно сохраняющийся и во взрослой жизни.

Боец смело противостоит матери, но может оказаться в тупике, поскольку одновременно воюет с ней и жаждет ее любви (это вариант основного конфликта). Часто возникает проблема контроля эмоций, прежде всего злости, которая мгновенно вспыхивает в ответ на привычные триггеры. Такая дочь плохо идентифицирует свои чувства, путая боль с гневом.

Уклонистка сделает все, чтобы избежать любого конфликта. Жизнь с воинственной матерью научила ее защищаться, и она не доверяет людям. К сожалению, в своем стремлении уйти от конфликта она упускает возможность создать тесные узы, которых в действительности жаждет. Поскольку в глубине души она никому по-настоящему не доверяет, то скорее отступит и исчезнет, чем станет преодолевать трудности, сближаясь с кем бы то ни было. Во многих отношениях это одно из самых тяжелых последствий для нелюбимой дочери, детство которой прошло на поле боя.

Воинственную мать проще всего идентифицировать, но она оставляет дочери и самое тяжкое наследие – страх.

Типичные последствия воинственности матери

● Неспособность дочери понимать и контролировать свои чувства.

● Острая реакция даже при слабом намеке на конфликт.

● Трудности с доверительностью и близостью.

● Неадаптивное поведение при любой напряженности в межличностных отношениях.

● Проблемы с эмоциональной регуляцией.