Читать книгу: «Миражи тайного знания», страница 11

Замысел

История

– Дед, ну вот что ты паришь? – вопрос задал молодой человек панковатого вида. На вид ему было около двадцати пяти лет, лицо покрывала легкая небритость, а короткая стрижка придавала немного агрессивный вид. – Надо просто жить и радоваться жизни. Жить здесь и сейчас.

– Совершенно верно, юноша, – отвечал ему старец. – Вопрос лишь в том, что именно вы понимаете под Здесь и под Сейчас.

– Будем есть и пить, ибо завтра умрем! – с дерзкой ухмылкой ответил парень.

– Вы видимо не знаете продолжения, – улыбнулся старец. – Не будет прощено вам это нечестие доколе не умрете.

– Не верю я во всю эту чушь!

– К сожалению, она существует вне зависимости от того, верите вы или нет. А во что же вы верите, позвольте полюбопытствовать?

– В познавательную силу разума, – ответ прозвучал незамедлительно.

– Хорошо, но что же представляет собой разум, как не мутное отражение реальности?

– Отвал башки. Не понимаю.

– Когда вы смотрите в зеркало, то видите лишь свет, который отражаясь от поверхности попадает на сетчатку вашего глаза. Что позволяет вам таким образом видеть отражение реальности, но не саму реальность. А если зеркало будет искривлено в некоторых местах? А если некоторые его части будут загрязнены? Насколько реальным будет отражение?

– А разум-то тут при чем?

– Вы можете совершать какие-то действия с реальностью, например вспоминать прошлые события или представлять будущие, только в своём уме. Но ум содержит лишь какое-то знание о реальности, но не её саму. Проще говоря, ум и есть зеркало, в котором отражается свет реальности, а мысли есть отражение этого света. И чем чище ум от различных концепций и верований, тем яснее он может видеть реальность. А пустой ум способен видеть Единую Явь.

– Что значит пустой ум?

– Это ум, в котором не осталось никаких границ, никаких противоположностей, он воспринимает всё как единое целое. Но это совсем не значит, что сам ум при этом пуст. Он свободен от всяких границ, а потому одновременно содержит в себе всё и ничего.

– Ох, ну и мудрёно ты говоришь, дед, – недовольно пробормотал парень.

– Всё, что вы можете увидеть, помыслить или почувствовать, вы можете сделать только в настоящем моменте. Прошлое и будущее, это лишь ваши воспоминания и ваши ожидания соотвественно. Поэтому воспоминания – это воспроизведение прошлого опыта в настоящем моменте, а ожидания – это фантазии о будущем опыте в настоящем моменте. Но кроме самого настоящего момента не существует ни прошлого, ни будущего.

– Все равно непонятно.

– Представьте себе некую историю, записанную на бумаге в виде набора символов. Эта история существует и не существует одновременно, как кот Шрёдингера. Существует, потому что имеет своё физическое воплощение в виде текста на бумаге и не существует, потому что сам набор символов является не более, чем мертвым образом живой истории. И для того, чтобы история ожила, необходим читатель, который наполнит её внутренним светом своего сознания. И как только этот читатель появляется, то последовательность символов создаёт в его уме образы, которые начинают жить и действовать независимо от самого читателя, но строго в рамках сценария. Но у героев этой истории, нет ни прошлого, ни будущего. Они всегда существуют в настоящем моменте.

– Теперь понятнее, но в чём же смысл этой истории?

– В том-то и фокус, что история эта не более, чем явление, которое движется от своего начала к своему завершению. И история эта сама себя создает и сама же себя рассказывает. И существует лишь сама история, её текст и её читатель. Единое целое разделилось на две своих противоположности: читателя и читаемое, а потом возникло нечто третье, то есть чтение (как некое явление, похожее на электрическое поле), что объединило противоположности и положило конец разделению. Каждый человек это история, и каждая такая история часть большой общей истории.

– То есть мы просто существуем потому что существуем? – небритое лицо выражало недоумение.

– А вы думаете этот поезд когда-нибудь куда-то приедет? – в тон ему ответил старец.

– Хорошо, но должен ведь быть какой-то глобальный замысел.

– Чем глубже вы погружаетесь в историю, тем большее количество спрятанных в ней крючков зацепляются за концепции вашего ума. Со временем на эти крючки наматываются мысли, за которые в свою очередь цепляются другие мысли, и так далее до тех пор, пока все эти нагромождения не вырвут крючок вместе со всем тем, что на него налипло, и не разрушат сами концепции. А это, как известно, весьма болезненно.

– То есть цель освобождение от концепций?

– Ну разумеется. И нет лучшего способа скрыть правду, чем рассказать её. Впрочем, не мне вас учить, Азазель.

Шутка

Азазель очень удивился произошедшей перемене. Он наблюдал себя как бы со стороны и выглядел при этом весьма необычно. У него была два лица – одно спереди, второе сзади. При этом свет освещал переднюю часть, а задняя оставалась в тени, растворяясь в темноте, и было совершенно невозможно её разглядеть. Азазель попробовал заглянуть себе за спину, чтобы увидеть то, что скрывала темнота, но не увидел ничего, потому что свет переместился вместе с его взглядом и тень снова оказалась сзади.

– Не стоит даже пытаться, это невозможно, – послышался голос из-за спины.

– Что происходит?! Что всё это значит?!

– Мне это кажется очевидным. Ты сходишь с ума. Большинство людей безумны, но не знают этого. Их безумие им кажется совершенно нормальным, а любой, кто не вписывается в эти рамки объявляется сумасшедшим. Но чтобы получить то, чего никогда не имел, надо делать то, чего никогда не делал. Ты вышел за рамки и получаешь новый опыт, который тебе кажется безумием.

Страх, подобно вспышке молнии, пронзил Азазель. Прежде он контролировал мир, созданный им, но теперь потерял этот контроль. Он снова ощутил, что падает в бездну.

– Но почему?

– Что почему? – снова проговорил голос из-за спины.

– Почему это кажется мне безумием?

– Ты разрушил основы своего мировосприятия, но пока ещё не осознал этого. От этого и ощущение падения. Не на что больше опереться.

– И что же мне делать?

– Осознать, что все разделения были не более, чем иллюзией. Игрой ума. Нет ничего нечистого. И хорошее и плохое – всё свято. В основе всего лежит невинное сознание.

– Я не понимаю!

– Вспомни топор палача. Он рубил головы, он хранил на себе кровь приговоренных, он распарывал плоть своим острием, но при этом всегда оставался невинным. У него нет желаний, он действует согласно воле палача, потому он чист и невинен.

– Но я не могу этого принять!

– Ты знаешь, вся эта ситуация напоминает мне одну убийственную шутку.

Азазель на мгновение показалось, что в тени промелькнуло загримированное лицо со шрамом в виде улыбки.

Жили-были двое в дурдоме… и однажды ночью… однажды ночью они решили, что им там больше не нравится… И захотели сбежать! Ну и вот, вылезли они на крышу и видят: лишь небольшое расстояние отделяет их от соседнего дома, а дальше – целая вереница крыш простирается в лунном свете… Дорога, ведущая к свободе. И первый парень – он спокойно перепрыгивает на соседнюю крышу. А его друг… Его друг всё никак не решается прыгнуть. Видишь ли… Видишь ли, он боится упасть. Тогда, первому приходит в голову отличная мысль… Он говорит: “Эй! У меня с собой фонарик есть! Я сейчас посвечу в твою сторону, и ты сможешь дойти до меня по лучу света!” Но второй парень только трясёт головой… Он говорит: “Я тебе что – сумасшедший что ли? Ты ж его выключишь, когда я дойду до середины!”

И Азазель понял, что голос, доносящийся сзади – это его голос, что лицо в тени – это его лицо. Он снова вспомнил то, что забывал бесконечное количество раз. Он засмеялся шутке.