Читать книгу: «Быстрый прорыв: старт», страница 2

Глава 2 Если бы каждый подросток знал, чего он хочет от жизни

Приняв душ с утра и окинув новую комнату взглядом, я понял, что хочу в ней изменить. Поскольку стены пустовали, я намеревался украсить их частицей того, что люблю всей душой – гербарием, но нельзя просто налепить листья на стены. Я решил приобрести рамки, в какие обычно ставят фотографии, и, поскольку выйти из дома самостоятельно было равноценно самоубийству, попросил о помощи Дарсию. Она рассмеялась, но не издевательски, и не зло. Казалось, её обрадовал тот факт, что я выдал целое предложение и озабочен тем, чтобы создать уютную атмосферу.

– Хорошо, – согласилась она, – только сначала позавтракаем.

Отец к тому времени ушёл на работу. Он был крупной шишкой в маркетинговой фирме. Сфера интересная, но слишком социальная. Определённо не для меня.

– Хочешь, поджарю тосты? – предложила Дарсия. Я согласился. Себе она сварила диетическую кашу на воде и даже не добавила сахара. Хорошо, что эгоизм – не про мою сестру.

Натощак я выпил стакан тёплой воды. Нет, я не худею таким образом, а поддерживаю форму. В интернете вычитал, что если пить воду с утра каждый день, то не будет расти пузо. Не самый надёжный способ, если по вечерам употреблять пиво. Слава Дарвину, я не пью, поэтому на мне работает. Пока мы ели, я почитывал гороскоп. Звёзды рекомендовали последить за здоровьем, не вступать в конфликты и не занимать денег.

После завтрака мы собрались и решили прогуляться пешком. Тем лучше: в общественном транспорте душно, а машина есть только у отца. Идти оказалось не так уж близко, поэтому Дарсия завела разговор. Я решил его поддержать, но лишь для того, чтобы отвлечься от давления среды. Роскошные особняки смотрели с обеих сторон, будто оценивали.

– Ты уже решил, куда будешь поступать?

– Думал, что в Принстонский, теперь не знаю.

– Что насчёт специальности?

– Не решил.

– Правда?

Дарсию поразила моя беспечность. Обычно, к выпуску все знают, кем хотят стать, но у меня всегда были проблемы с самоопределением. Слишком много вариантов, направлений, возможностей. Как выбрать что-то одно? Искренне завидую тем, кто ставит конкретные цели. Эти люди кажутся практичными, у них распланирована жизнь. Для меня же это воронка, которая затягивает глубже, причём до конца не знаешь, где в итоге окажешься. Выдающимися способностями я не обладаю, талантами обделён. Собираю гербарий, немного рисую, но не вижу себя в роли архитектора или какого-нибудь дизайнера.

– Ну… мне нравится биология, – выдал я, чтобы не казаться совсем уж жалким, ведь неопределённые люди вызывают раздражение у окружающих. Дарсия относится к противоположному типу. В этом плане мы совсем разные.

– Ого. Может, станешь врачом?

– Придётся контактировать с людьми. Я этого не вынесу.

– Тогда фармацевтом?

А эта идея показалась неплохой, я взял её на заметку. Если не придумаю чего-то лучше, буду всем говорить, что поступлю на фармацевта. Там должны неплохо платить. По биологии и химии я всегда имел высокие баллы, так что при желании есть шанс пройти конкурс.

В магазине я быстро выбрал рамки, затем мы вернулись. Проходя очередной поворот неподалёку от дома, я заметил баскетбольную площадку, на которой гоняли мяч четверо парней. Не знаю почему, но невольно замедлил шаг. Их динамичные движения и финты завораживали.

– В чём смысл игры на одно кольцо? – глупо спросил я, укорив себя за непросвещённость. Дарсия засмеялась.

– Стритбол. Он здесь достаточно популярен.

Я не привык наблюдать за спортивными играми, поэтому слегка озадачился. Игроки были так увлечены, что я даже на расстоянии чувствовал их зверскую энергию. Все высокие, как на подбор. Ловкие, как черти. Они выглядели счастливыми, и мне показалось, что в этот момент внутри что-то смещается, трепещет. Я закапал чувство поглубже. Что это? Зависть? Сам я никогда не ощущал эйфории от какого-то увлечения. Неужели это возможно?

– Алан, ты идёшь? – окликнула меня Дарсия, и я понял, что стою на месте. Вот кретин…

По возвращении домой сестра решила помочь мне с гербарием. Мы аккуратно разрезали белый картон, приклеили к нему листья и цветы. Работа кропотливая, но нам обоим нравится.

– Помню, как ты собирал его в детстве. – Дарсия улыбнулась.

– Осторожно, не сломай.

– Почему он тебе так дорог? Разве растения не цветут каждый год?

– Это воспоминания.

Когда я забивал гвозди в стену, чтобы развесить рамки, Дарсия открыла альбом, лежащий на столе. Там тоже хранился гербарий, только к нему прилагались записи о каждом цветке и листике.

– Ты мог бы быть ботаником или геологом, как тебе такое?

Молоток соскользнул, и я врезал себе по пальцу.

– Дьявол!

Секундное онемение – и боль растекается по моему телу. Сестре происходящее кажется забавным.

– Вроде вырос, а такой же неумеха.

– А твой парень в этом одарённый? – огрызнулся я. Дарсия наигранно надулась.

– У меня нет парня.

– Да?

– Да, придурошный. Не делай вид, будто это странно. У самого-то девушка есть?

– Расстался с Энджи полгода назад, – нехотя признался я.

– Энджи? Эта та, в очках, что жила напротив? Не знала, что вы встречались.

Я и сам бы предпочёл не знать, поскольку ничем хорошим эти отношения не обернулись. Но так уж случилось, что после переезда Кевина соседка Энджи стала единственной моей хорошей знакомой. Мы общались с детства, а я был уже не в том возрасте, чтобы заводить новых друзей и пытаться влиться в сформировавшиеся группы по интересам. В этом, пожалуй, заключается главная трагедия разрушенной дружбы. Пока есть человек, разделяющий твои радости и невзгоды – вам море по колено. Но вот, он исчез, и ты остался один на вечеринке, где никого не знаешь. Энджи оказалась спасительным тросом, за который я схватился. Мы невольно сблизились, а мать сказала, что мне уже пора завести девушку, как делают все нормальные подростки. Слово «нормальный» я недолюбливаю всю жизнь, уж слишком относительная мера. Иногда складывается чувство, что всем раздали брошюры, где были прописаны пункты нормальности, а на меня не хватило, и теперь приходится выкручиваться: спрашивая то у одних, то у других, какому стандарту я должен соответствовать сегодня.

Я предложил Энджи встречаться. Она ответила бурным согласием, однако ничего у нас не сложилось. Из наших отношений я извлёк очень полезный жизненный урок: не связывай себя с тем, к кому не питаешь настоящих чувств. Даже ради галочки нормальности. Энджи как девушка не привлекала меня совсем, зато я нравился ей на все сто. Она бесконечно лезла целоваться, при этом от неё несло едой и мокрый настырный язык её мерзко скользил у меня во рту. Мне часто хотелось блевать после наших контактов. В школе я постоянно слышал разговоры парней, которые хвастались не просто поцелуями, но и сексуальной связью. Отмечу, что все поголовно были от этого в восторге, и мне начинало казаться, что я какой-то неправильный. Сколько я ни пытался убедить себя, что поцелуй – это приятно, стоило Энджи дыхнуть, – и мне хотелось плакать от отвращения.

Однажды я попросил её почистить зубы. Не знаю, обиделась ли она, однако просьбу выполнила. Я понадеялся, что теперь эффект изменится, однако он остался прежним. Мне было противно, и когда Энджи пыталась углубить поцелуй, я боялся, что рефлекторно ударю её или сморщусь так, что она никогда меня не простит. Тогда я полез в интернет, чтобы выяснить, в чём заключается проблема. Вразумительного ответа не получил, пришлось обратиться за помощью к одному из парней в школе. Разумеется, он посоветовал мне с Энджи переспать, поскольку это «лечит от незрелости». Первое время я полагал, что он издевается, но потом всерьёз задумался над этим. Что, если правда? Говорят, секс сближает. Я много читал на эту тему и собирался с духом. Каждый раз, когда Энджи меня целовала, я представлял, как мы заходим дальше, вспоминал, что обычно делают мужчины в фильмах для взрослых, и если там всё смотрелось достаточно эстетично, то соитие с Энджи мне представлялось совсем иначе. Я не мог заставить себя сунуть руку под её глупую вязанную кофточку с Микки Маусом и дотронуться до плоских грудей. Что я должен был почувствовать, ухватившись за них?

Через несколько мучительных недель я всё-таки пересилил себя. Стало стыдно, что у меня не хватает мужества переспать с девчонкой, хотя всё дело было в нежелании. Однажды, во время очередного поцелуя, я начал приставать к Энджи, и всё обернулось катастрофой. Мы разделись. Её тело было нескладным, достаточно костлявым, но она с такой страстью напирала на меня, что я чуть не умер от ужаса. Думаю, нет смысла уточнять, что у меня не встал. После этого Энджи обозвала меня импотентом, и мы больше не общались.

Дарсия захихикала, услышав мой рассказ, а я ощутил неловкость. Знаю, что сестра не пыталась издеваться, но воспоминания об Энджи снова вызвали чувство тошноты. Было мерзко, как ни посмотри.

– Ого, братик, я не думаю, что ты импотент. Просто Энджи тебе не подходила. Наверное, ты из тех, кто может заниматься подобным лишь при сильных чувствах. Но не бойся, мы тебе кого-нибудь найдём.

– Не нужно.

– Конечно, нужно. Я знаю несколько отличных девчонок. Ты же мне доверяешь?

– И чем ты их заманишь? Скажешь: «знакомьтесь, это мой брат, он собирает гербарий?»

Мы оба расхохотались.

Вечером я выгуливал Добби, и чтобы суетливый пёс не выбежал на проезжую часть, завернул в сквер неподалёку. На глаза вновь попалась баскетбольная площадка. На этот раз там было человек десять, они играли уже в настоящий баскетбол. Я задумался о новой школе. Спортивный уклон. Будет ли там место человеку, который любит биологию? И так ли сильно я её люблю? Отчего-то показалось, что я не честен сам собой и просто пытаюсь придумать «любимое», чтобы быть «нормальным», ведь не может быть такого, чтобы человек не склонялся к какой-то сфере, занятию. Я потёр шею и остановился, чтобы понаблюдать.

Игра впечатляла. Никогда не думал, что меня увлечёт подобное зрелище, но парни ловко вели мяч, прыгали так, будто под ними стоял батут, и забивали с удивительной лёгкостью, словно были не любителями, а настоящими профи. Я не знал, сколько лет они занимаются баскетболом, но выглядели они достаточно круто. Было бы здорово оказаться в этой среде. Наверное. О чём я вообще? Почему стою здесь и пялюсь? Это выглядит странно, меня могут заметить, и что тогда?

Я тут же развернулся, подозвал Добби и зашагал к дому. Зачем привлекать к себе внимание общества? И вовсе я не пялился, просто немного посмотрел. Мне это неинтересно.

Глава 3 Новенький

Опрокидывая в себя кружку тёплой воды, я слушал гороскоп, трещащий на заднем фоне. Скорпионам советуют не общаться с большим количеством людей, иначе есть вероятность попасть в стрессовую ситуацию. Ну конечно, да.

Я справлюсь, я справлюсь, я справлюсь…

Я СПРАВЛЮСЬ!

Поскольку школа находится недалеко от дома, мы с Дарсией идём пешком. Мне неуютно. Кости как будто ломит, что-то уныло ноет в мозгу. Я хочу вернуться в комнату и спрятаться, но продолжаю шагать, плотно сжимая кулаки в карманах. Надеюсь, выгляжу, как обычный школьник.

Я надел светлую рубашку с коротким рукавом и джинсы, даже причесал тёмные патлы. Они немного короче, чем у отца, зато чёлка явно длиннее. Это моё нет зрительному контакту. Не выношу долгих взглядов. Смотреть на кого-то – странно, почему некоторые люди это делают?

– Лучший способ завести знакомства – вступить в клуб по интересам. Не знаю, есть ли у нас что-то связанное с ботаникой, но попробую выяснить, – говорит Дарсия, пытаясь поддержать меня, но я просто надеюсь, что год закончится быстро. Постараюсь быть незаметным, зачем рисковать, когда в гороскопе всё ясно сказали?

Нет ничего хуже, чем быть новеньким, потому что вероятность влиться в уже сформировавшийся коллектив равно примерно нулю. Несмотря на отсутствие постоянных классов, многие учащиеся знакомы друг с другом из-за общих предметов или увлечений. Круги общения сформированы, и я заведомо везде лишний.

Школа – шумное место. Уже во дворе меня встречают высокие девичьи голоса и низкие тембры парней. Многие приезжают на своих машинах. Они ходят парами или группами, увлечённо беседуют о чём-то с утра пораньше. Как вообще можно разговаривать по утрам? Я напрягаюсь от тесноты и любопытных взглядов. Интересно, что люди думают, когда смотрят на меня? Явно ничего хорошего. Люди вообще не склонны позитивно мыслить. Я стараюсь придать себе безразличный вид. Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел панику во взгляде. Мои удача с нервной системой быстро катятся по наклонной, когда я осознаю, что не могу найти свой шкафчик. Как настоящий кретин брожу по коридорам. Неловко рассматривать номера, потому что там стоят люди. Они оборачиваются, и тогда даже нечаянно оброненный смешок кажется приговором. Я нахожу шкафчик за пару минут до звонка, но вселенная снова плюёт мне в лицо. Замок заедает, и я не могу его открыть.

Вскоре звенит звонок, все расходятся по классам. Неловко от того, что люди наблюдают за моей мучительной борьбой. Внутри меня что-то отмирает, отчаяние в виде тошноты подступает к горлу. Я ненавижу всё. Почему я просто не мог остаться в Принстоне? Проклятый Нью-Йорк, мерзкие люди…

Я мучаюсь ещё минут пять, и замок наконец поддаётся. Только вот какой от этого толк? На урок я всё равно опоздал. Зайти в класс сейчас не представляется возможным, иначе я сразу обращу на себя внимание, а это не входит в мой план. Таким образом мой первый день учёбы начинается с прогула.

Дабы не попасться на глаза преподавателям, я решаюсь запереться в кабинке туалета. Тут меня никто не увидит, хотя место для проведения целого часа я выбрал так себе. Школа хоть и новая, а на дверце уже есть надписи маркером: «Нью-Йорк Никербокерс лучшие», «Кристин Смит сука», «Гордон и Люси = любовь», «смывайте своё говно».

Я выжидаю час, обдумывая своё новое положение. Стадия отрицания прошла, поскольку капкан захлопнулся, но до смирения и принятия ещё далеко. На следующие два урока я прихожу вовремя и сижу на них тихо, про себя повторяя, что я просто тень. Заговорить с кем-то – безумие. Старшеклассники увлечены делами, друзьями. Я им не нужен, на меня почти не смотрят, и от этого легче. Если сталкиваюсь с кем-то взглядом, начинаю думать: что тебе нужно? Я вроде не клоун и не урод, зачем на меня пялиться? Изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на учебе, но просто обманываю себя. Я не в своей тарелке. Обращаю внимание на девчонок (наверное, так нужно, все же парни этим занимаются), но они делятся на два типа: тупоголовые курицы, без умолку болтающие о ногтях, колготках, поп-музыкантах, и отличницы, строго нацеленные завоевать красный диплом и этот мир. И если на лицах первых беспечная улыбка, какая бывает у моделей в глянцевых журналах, то вторые сосредоточенны так, что первые морщины на лбу уже говорят окружающим «алоха». Иногда встречается и третий тип: затворницы вроде Энджи. Они бы и рады со всеми общаться, да только их компания никому не сдалась. Уж не знаю почему. Занудство? Странности во внешнем виде? И вот они, как правило, мои соседки за последними партами.

Что до парней, так большинство из них спортсмены. И чему я удивлён? Дарсия предупреждала. Они бесконечно обсуждают игры, тренировки, прошедшие матчи и своих кумиров. Я в этом не разбираюсь, поэтому и предлога заговорить с ними нет. Надеюсь, день быстрее закончится. Как хочется моргнуть и пропустить этот год.

Во время длинного перерыва я иду в столовую. Все нормальные люди туда ходят. Стараюсь не выделяться. Отстаиваю огромную очередь, беру себе бургер, салат и прохладный напиток, после чего обнаруживаю неприятное обстоятельство: все столики заняты. Сегодня явно не мой день. Я лихорадочно ищу глазами свободный угол, но здесь, как и в классе, царствуют порядки групп. Если места ещё и не заняты, то уже припасены для кого-то. Столовую заполняет гул. Компании девушек и парней машут своим товарищам, а стою, как кретин. Ситуацию спасает Дарсия, которая внезапно зовёт меня по имени. Как же я благодарен ей в эту секунду! Она сидит за столиком в компании подруг, но подзывает меня жестом, и я с облегчением присоединяюсь к ним.

– Знакомьтесь, это мой брат – Алан. – Дарсия дружелюбно улыбнулась, а затем представила мне своих подруг. Среди них латиноамериканка Моника, Вики – тощая альбиноска с невыразительными чертами и редкой короткой чёлкой, придающей ей глупый вид, Лэсли – типичная модница с закрученными локонами, яркой помадой, наращенными ресницами, и Лаванда – русоволосая девушка, достаточно обыкновенная на вид. Эта обыкновенность меня даже смутила, поскольку я не смог отнести её к какой-либо категории. Розовая футболка, обтягивающие джинсы, волосы, собранные в хвост. Я присмотрелся: лицо у Лаванды достаточно миловидное, по-детски наивное. И всё-таки никто из присутствующих не выглядел так же хорошо, как моя сестра. Дарсия не пользовалась косметикой и не носила яркой одежды, при этом смотрелась исключительно изящно, будто вышла из аристократической семьи с целью преобразить этот мир. Пожалуй, девушки завидовали её от природы хорошей коже и длинным здоровым волосам. Она должна была быть популярна у парней, но почему-то сидела в компании балерин, слишком непохожих друг на друга, и крутила трубочку от колы тонкими, созданными для игры на фортепиано пальцами.

Мне стало неловко, но сухо поздоровавшись, я принялся за еду.

– Как первый день?

– Восхитительно.

– Я узнавала про клуб по ботанике. Знаешь, ничего подходящего в нашей школе нет.

– Не велика беда, переживу.

Тем лучше. Не представляю себя в кружке людей, обсуждающий растения, почву, условия выращивания фикусов. Любовь к гербарию ведь не обязательно с кем-то разделять.

– Тебе нравится в Нью-Йорке? – поинтересовалась Лаванда. Только не это. Я не планировал разговаривать с ними, и чтобы избежать монолога, разъясняющего по пунктам за что я ненавижу большие города, пришлось соврать.

– Да, – ответил я, не поднимая взгляда.

– Дарсия о тебе рассказывала, ты ботаник? – тут же вмешалась Лэсли.

– Не совсем…

– Садовник?

– Нет.

– Вы меня не совсем поняли, – вмешалась Дарсия, блаженно улыбнувшись и попыталась объяснить им моё увлечение. Так и думал, что это будет выглядеть глупо, однако Лаванда сказала:

– Здорово, я бы хотела взглянуть.

Ещё чего. Ноги чужой в моей комнате не будет.

– После школы у нас тренировка, – заявила Дарсия, – иди домой один.

А вот это плохая новость. Не уверен, что запомнил дорогу, хотя наш дом находится недалеко. Сердце пропустило удар. Я попытался не выдать паники и только буркнул:

– Хорошо.

Но в этом ничего хорошего нет. Первый день стал настоящей катастрофой.

После уроков я пошёл домой не сразу. Сначала собрался с духом и мысленно восстановил в голове картинку улицы. Так, кажется, я помню ориентиры, перепутать не должен. Но если уж это случится, то на мне можно поставить крест. Если человек не способен добраться до собственного дома, то ждать от него большего бесполезно.

Проходя по коридору, я вдруг услышал шум и завернул за угол. Передо мной оказались распахнутые двери спортзала, где тренировалась школьная баскетбольная команда. Я всегда думал, что достаточно высокий, но на фоне бегающих парней выглядел недокормленным коротышкой. Шум стучащих мячей показался приятной мелодией и незаметно для себя я замер, рассматривая мечущиеся по площадке фигуры. Точные пасы, попадания в прыжке, обводки – всё это так завораживало, что по телу пробегала отрезвляющая волна тока. Никогда не думал, что смогу с таким интересом наблюдать за спортивной игрой. Да и с чего бы? Что привлекло меня? Динамичность? Непредсказуемость? Бесчисленная вариация атак?

Дарсия оказалась права – эти ребята выглядели, как профи. Они играли слаженно, и как будто не бегали, а летали по площадке. Я на секунду представил, что нахожусь среди них, несусь с мячом, который чувствую не глядя, забиваю и…

О чём я? Во имя Дарвина, что за бред? Я держал мяч разве что в начальной школе на уроке физкультуры, совершенно не помню правил игры, а начинать занимать этим сейчас уже поздно. Я на последнем году обучения. Даже при сильном желании мне никогда не достичь уровня этих игроков. Я низкий, жалкий, неуверенный, и вообще, зачем всё это? Я ведь не спортсмен.

С такими мыслями я развернулся и пошёл домой. Внутренности сжались от неприятного чувства. Неужели досада? Да с чего бы? Баскетбол – всего лишь игра, одна из многих. Кто-то отдаётся ей всей душою, но я не из этих парней. Не люблю внимания к себе. Тише едешь – дальше будешь. Проходя мимо спортивной площадки в сквере, я заметил, что она пустует.

Вечером я снова выгуливал Добби, и на сей раз на площадке играли пять парней. Двое против троих держались вполне прилично. Я наблюдал за ними украдкой, чтобы не выглядеть странно. Пёс суетился у моих ног. Каждый забитый мяч вызывал в груди трепет. Что, если мне тоже попробовать? Никто ведь за это не накажет и не убьёт. Конечно, повторить все трюки сразу я не сумею, но вести и кидать мяч не должно быть сложно. Я научусь, и если мне удастся попасть в школьную команду, хотя бы на скамейку запасных, разве не круто будет? Я стану не таким уж и лишним, наконец найду темы для разговоров, и, может, парочку друзей. Дарсия права: увлечения объединяют.

Вернувшись домой, я тут же включил ноутбук и набрал в поиске правила игры в баскетбол и стритбол. Они немного отличались, но я постарался вникнуть.

Баскетбольная игра начиналась с броска из центра поля. Задача проста – забивать противнику, защищать своё кольцо. Я изучал нюансы. Оказывается, в баскетболе нет понятия «ничья» и при равном количестве голов назначается дополнительный овертайм. Я вычитал, что такое «аут», «фол», просмотрел разные типы нарушений.

В ститболе игра проходит на одно кольцо, а на атаку даётся всего двенадцать секунд. Количество игроков в команде должно быть три или четыре. Бросок с трехочковой зоны считается как два очка, всё, что ближе – за один. Я читал почти два часа и общую суть уловил. Появилось желание попробовать. Теоретические знания – наполовину решённая проблема. Так я так думал, устало потирая шею и ещё не представлял, насколько заблуждаюсь.