Читать книгу: «Мелисса, растущая под дождем», страница 4

– Привыкла, – шепчет она и с горечью выдыхает еще один клуб дыма, прикусывая нижнюю губу. – Ничего не получится в этой жизни, наверно. Лишь иногда везет в этой проклятой жизни. Почему так?

– Я не знаю, честно, – отвечает грустно Юн. – Сам такой же. Тоже не смогу теперь сбежать: прикован к этому городу. Он будто клетка для птиц – свободу отнимает. И тоже никогда не везет. Невезение будто часть меня. Может, нас просто Судьба не любит?

– Может, – Мелисса жмет плечами неопределённо, а потом совсем неожиданно ломаная улыбка озаряет ее лицо. – Похеру. Как-то жили столько лет, так что еще столько же проживем, наверно. Слишком привычно, чтобы сбежать навсегда.

Такая быстрая смена настроения заставляет Юна удивиться, но он не говорит об этом. Он хочет приободрить и еле слышно проговаривает:

– Знаешь, я думаю, что у тебя все же что-то получится. Ты удивительный человек. Я таких почти не встречал в жизни, признаюсь. По крайней мере, буду верить, что у тебя все наладится.

– Ага, как же… – отвечает беззлобно Мелисса.

Наступает молчание. На часах уже скоро должны будут показаться четыре заветных нуля. Дождь пока прекращаться не собирается. Где-то вдалеке, в соседнем спальном районе раздаются пьяные песни каких-то мужиков, а женщины смеются с ними, так пискляво и просто ужасно. Их голоса противны, что Юн не выдерживает спустя какое-то время, потому что они заглушают классные песни, играющие из динамика сидящей рядом с ним девушки:

– Да завалите вы ебало! Задрали орать!

– Ты чего кричишь? – Мелисса шикает на него и прикладывает палец к губам. – Они же все равно не услышат.

– Меня раздражают пьяные люди, – ворчит Юн раздраженно. – Алкоголь – худшее, что придумало человечество. У меня постоянно пили, ничего хорошего не вышло.

– Это да, но будто эти твои вопли что-то изменят, – отвечает девушка и повышает громкость на телефоне. Музыка заглушает чужие крики, и это успокаивает юношу, хотя он продолжает дергаться телом еле заметно. Ладони подрагивают в тревоге, но он успокаивает себя спустя какое-то время.

Сломанные Судьбой и людьми, они сидят там, на крыше какой-то заброшки, слушая песни и вновь затягиваясь. У нее в руках черная одноразка, а у него – вишневая сигарета, а дым один и тот же, удушающий и несущий смерть со спокойствием, хоть и пахнет по-разному.

Как пел Цой, они ждут перемен, но теперь уже и страшно что-то менять, потому что все вокруг – слишком привычно. Вся эта серость и безысходность – они родные для сердца, и, похоже, их вид никогда не покинет мрачные воспоминания. Будут еще долго появляться во снах, напоминая о том, что никуда они не денутся отсюда.

Они молчат, выдыхая с дымом все то, что гложет изнутри и съедает, словно черви. Кажется, бесконечной и совершенно чёрной ночи никогда не будет конца.

Несчастны, слишком грустны или агрессивны для других – слишком не такие. Для них будто нет места здесь. Некоторые поймут, но лишь те, что похожи на них самих, но их так мало.

Может, все же иногда плохая полоса не имеет конца.

Юн смотрит на Мелиссу и надеется, что у нее будет все гораздо лучше, чем сейчас. Ему не хочется, чтобы еле живой огонек в груди потушили ужасные люди. Не хочется, чтобы все закончилось так же, как и с ним. Он верит, что все наладится, хотя сам не сможет ей никак помочь.