Читать книгу: «Семья врага», страница 3

Глава 9.

Юля

«Едем» – это очередной ответ скорой. Я уже не сдерживаюсь и начинаю на них кричать.

–Девушка, успокойтесь, – вздыхает оператор. – Едем. Ждите.

Отключаю телефон и упаковываю Алиску в комбенизон. Пойду по соседям. Ну а что мне ещё делать?

С осоловелой дочерью вываливаюсь из подъезда и чуть не растягиваюсь прямо возле лавочки. Везде голый лед. Ступить некуда. Удержаться мне помогает только коляска, у которой тут же отлетает многострадальное колесо.

Кое-как я прибиваю его на место и оглядываюсь по сторонам.

Из всех стоящих в ряд машин, выбираю ту, что попроще и бью по колесу.

Она взывает сиреной. В другое время Алиска проснулась бы и испугалась, но сейчас не реагирует.

С балкона на втором этаже высовывается заспанный мужик.

–Эй! – Орет на меня. – Ты чего совсем головой поехала?

Я бегу к нему со всех ног.

–Помогите, пожалуйста, мне, – кричу, жмурясь от ветра. У меня ребенка нужно в больницу отвезти.

–Какого ребенка? – Хлопает он глазами.

–Девочку, маленькую, – указываю ему на коляску.

–Валера! – Вдруг слышу я грозное.

Из-за плеча мужика выглядывает женская голова в бигудях.

–Валера это кто? Валера?! Какого хрена? – Переходит ее голос на истеричный. – Это она? Да? Ах ты, шаболда!!!

Хватает какой-то крупный предмет и швыряет его вниз, целясь в нас с дочкой.

Я едва успеваю оттолкнуть коляску в сторону!

В ужасе смотрю на расколотый глиняный горшок. А если бы она попала?

Между парой нарастает скандал. Я решаю быстро убегать.

Ещё раз набираю скорую.

–Выехала в вашу сторону. Едет по Стрелецкой, – отвечают мне.

Я прикидываю в голове, что это ещё минут сорок, сажусь на лавочку и начинаю плакать. Господи! Ну за что?! Что делать?

Вдруг слышу, что рядом со мной тормозит машина.

Скорая?

Подскакиваю на ноги и, не удержавшись, от того, что вижу, все-таки падаю на лед и больно бьюсь попой. Спасает меня от переломов только пуховик.

–Эй, ты чего летаешь? – Выскакивает из машины и спешит ко мне Колосов.

–Не трогайте меня, – хлюпаю носом , готовая от унижения разрыдаться с новой силой. – Не смейте прикасаться!

–Это я уже слышал, – кивает он и опять, как котенка, поднимает меня вверх за шкирку. – Быстро и четко давай. Что с ребенком?

Я потеряно хлопаю глазами. Послать? Сказать? К черту! Алиска сейчас важнее гордости. И если следователь делает пасть в моих глазах ещё ниже, то так тому и быть. Лишь бы помог.

–Температура, – шепчу. – Скорая не едет. Лекарства не помогают. Температура слишком высокая…

–Поехали, – кивает Колосов.

Отряхивает меня от песка. Достаёт из коляски Алиску и вручает мне ее в руки.

–Давай, осторожно, вот здесь по снегу иди и садись на заднее.

Исполняю, что говорят, слыша за спиной, что следователь складывает коляску и грузит ее в багажник.

Сев в салон, трогаю лоб дочки губами. Кажется, стола чуть прохладнее. Но это после улицы не поймёшь.

Колосов садится за руль и рвёт машину с места. Кому-то звонит. Я слышу гудки в динамике.

–Алло, Даш, привет! Ребенка не посмотришь? Год. Температура. Сколько держится? – Оборачивается на меня.

–Часа три…

–Часа три. Да. Ну с меня магарыч. Через пятнадцать минут будем.

Колосов отбрасывает телефон на соседнее сидение и прибавляет газу.

–Черт, – смотрит вперед через стекло. – И здесь стоят уже.

Мы упираемся в хвост пробки. Следователь лихо сворачивает на полосу встречного движения общественного транспорта и едет по ней без зазрения совести. Мне кажется, что даже гаишники от такой наглости прикуривают и нас не тормозят.

Остальные, конечно, возмущено сигналят.

–Нас не остановят? – Впадаю я в новое беспокойство.

–У меня пропуски. Нет. – Отвечает следователь.

Через пятнадцать минут мы тормозим возле небольшого домика в четыре этажа.

–Бери дочь, пойдём , – командует Колосов.

–Это не больница, – настороженно качаю я головой. – зачем нам сюда?

–Это лучше больницы, – отвечает следователь. – У Дарьи вылетов в зоны катастроф больше, чем гриппующих на районе. – Шевелись. К нее смена начинается скоро.

Мы звоним в домофон и заходим в подъезд. На последнем этаже нас встречает открытая дверь квартиры справа.

–Здравствуйте, – робко переступаю я через порог.

–О, привет! – Выбегает в коридор рыжая кудрявая девушка с одним носком на ноге.

Она порывисто обнимает Колосова и переводит на меня взгляд.

–Здравствуйте, проходите, раздеваете ребенка…

Будто само собой разумеющееся.

–Она на полу холодном стояла, горло, – пытаюсь объяснить.

–Я все сама посмотрю, – отмахивается девушка от меня.

Забирает из моих рук раздетую Алиску и несёт в комнату, что-то приговаривая на ушко.

Я быстро сбрасываю сапоги и бегу следом…

Глава 10.

Юля

–Это не простуда, – задумчиво заключает Дарья, быстро трогая ребенка в хаотичных точках по тельцу. – Это отравление, или поджелудочная не справилась. Чем кормили?

Но я уже и сама понимаю, что не ангина. Алиска разрывается истерикой при прикосновении к животу, а от подгузника имеется едкий, специфический запах.

–О Господи, – у меня в груди все замирает. – Я не знаю. Меня утром дома не было. Дочка с бабушкой была.

–Я сейчас вам напишу направление в хирургию Филатовской. Скажите, что от меня. Пусть сделают УЗИ. Тимур, – оборачивается, – отзвонишься мне. Если трубку не возьму – сама наберу позже. Температура у вас упала до тридцати восьми. – Щелкает градусником и застегивает детский костюмчик. Все, – смотрит на наручные часы. – Мне пора бежать.

Мы с Колосовым получаем направление и уже через пол часа какими-то неведомыми путями, объезжая аварии, оказываемся в Филатовской больнице. Я знаю, что здесь принимают экстренно только по скорой…

Скорая!

Я совершенно про нее забыла! Набираю номер и прошу отменить вызов. Конечно, выслушиваю лекцию о своей материнской безалаберности и ответственности.

–Мы доехали в больницу сами, – отвечаю женщине и кладу трубку.

Путем нехитрого, но впечатляющего процесса промывания желудка мы выясняем, что Алиска ела форшмак.

Куски жирной селедки и масла так и остались в ее маленьком желудке непереваренными.

Как вообще свекрови пришло в голову накормить этим ребенка? Или она просто ей затыкала рот? Что же сразу не щебнем?

Вымотанные и перепуганные, закончив все процедуры, мы с дочкой останемся на ночь в больнице до утреннего обхода. Меня радуют сейчас простые вещи: холодный лоб Алиски и чистая постель.

Колосов зачем-то обещает приехать за нами утром. Ах да, коляска и мой «должок»… Я на все согласна. Только дайте лечь.

Мы с дочкой засыпаем в обнимку на одной кровати. Я пускаю в подушку слезу. Хорошо, что мы есть друг у друга… И мы обязательно со всем справимся.

Утром я первые секунды не могу понять, где нахожусь. Но бодрое «меряем температуру» из коридора расставляет в моей голове все по местам.

Я и без всякого термометра знаю, что температура у дочки спала. Алиска спит крепким здоровым сном намаявшегося накануне ребенка.

Осторожно целую ее в макушку и стекаю с кровати. Спешу к двери в палату, чтобы к нам никто не завалился и не разбудил дочку.

Получаю свой положенный градусник и закрываю дверь.

Только сейчас, при свете едва поднимающегося солнца, я неожиданно осознаю, что в палате мы с Алиской одни, хоть и кровать ещё имеется. Здесь вообще есть все: раковина, шкаф, пеленальный столик и даже чайник с микроволновой печью на небольшой тумбочке. Стены мило разрисованы в зайчиков и ежиков на полянках.

Что это за вип палата такая?

Возвращаю медсестре градусник, ложусь под бок к дочке и глаза открываю в следующий раз только на обходе.

Врач осматривает дочку, просит медсестру поставить ещё один антибиотик и выдает рецепт, чтобы заменить уколы на таблетки.

–Думаю, что смогу отпустить вас в двенадцать, – смотрит женщина на часы. – Секретарь подготовит выписку. После завершения лечения покажитесь гастроэнтерологу в поликлинике.

Я клятвенно обещаю делать все строго по инструкции.

Когда медработники уходят дальше в коридор, нам с Алиской приносят завтрак. Дочка набрасывается на овсянку, как будто неделю не ела. Я даю ей пять ложек и чай, а остальное доедаю сама.

Вспоминаю вчерашнее ужасающее месиво из желудка Алисы и не рискую много кормить. Форшмак…это, кстати, любимое блюдо Бориса. Просто углеводно-жировая бомба. Скорее всего, мужчине то, что нужно. А вот ребенку… Ну как вот свекровь до этого додумалась?

Дочка ползает по палате и играется с нехитрым набором пластмассовых игрушек. Я смотрю в окно, думая, как жить дальше. А самое главное – где и на что? О том, чтобы остаться у свекрови не может быть и речи. Мне вообще ее просто убить хочется!

Ну ладно, не убить, а заставить выпить пару литров подсолнечного масла. Чтобы она прониклась!

Листаю телефонную книгу и пытаюсь найти того, кто может помочь. Пустить нас пожить хотя бы на несколько дней.

Палец останавливается на крестной дочери – Светлане. Мы немного отдалились после ареста Бориса. Она меня совсем не поддержала. Была резка в выражениях и… у нее своих двое. Куда нам в их двушку? Отметаю ее как вариант помощи.

Телефон вздрагивает входящим звонком.

Это Колосов…

У меня снова начинается паника перед разговором с ним, но не ответить права я не имею.

–Алло, здравствуйте…

–Юля, доброе утро, – буднично говорит он. – Как получите выписку, спускайтесь на лифте в приемное отделение. Я вас там буду ждать.

–Тимур Аскарович, – подбираю слова. – Я вам очень благодарна за помощь, я помню про условия, но хочу сказать честно, что пока быть вам приятной для досуга не могу. Пожалуйста, дайте мне пару дней… Нужно съехать от свекрови, перевезти вещи. Вы можете оставить коляску…

–Я вас жду в приемном, – перебивает меня Колосов, чуть повышая голос и отключает вызов.

Я сначала психую и обзываю следователя последними словами, а потом смиряюсь. Если он хочет мое тело, он его получит, но прятать все, что чувствую, я не обязана. Вот стошнит меня, значит стошнит!

Как представлю, что мне придется с ним быть просто так…

–Морозова! – Заглядывает в палату медсестра. – Выписка готова. Забирайте.

–Иду, – вздыхаю и спускаю ноги с кровати.

Глава 11.

Юля

–Может быть, мы все-таки домой? – Делаю я последнюю истеричную попытку воззвать к человечности Колосова. – У Алиски нету сменной одежды, подгузников. У меня тоже вот… только во что одета.

–Разберемся…

Он невозмутимо пристегивает мою дочку в автокресле. Новеньком, с поворотным механизмом на сто восемьдесят градусов, с ортопедическим коконом и… Господи! Оно как с картинки в интернете!

Успокаиваю себя тем, что Тимур Аскарович вполне мог взять его на прокат. С чего бы ему тратить на автокресло целое состояние?

–Прошу… – распахивает передо мной пассажирскую дверь.

Я, уже ничего не понимая, занимаю место рядом с водительским креслом. От волнения перед глазами все плывет.

Не знаю куда деть руки. Вещи падают. Не могу пристегнуться…

–А коляска? Вы не привезли люльку? – Оглядываюсь на заднее сидение.

–Она в багажнике, – отвечает мне Колосов и выезжает с парковки больницы.

Решаю не уточнять, как он ее туда засунул. В конце концов, хуже люльке уже не станет. Алиска в нее еле помещается. Год откаталась…

–Как ты понимаешь, ситуация на дорогах лучше не стала, – кивает следователь на пробку, которая появляется перед нами, едва съезжаем с эстакады. – Если мы сейчас с тобой начнём делать покупки, то встрянем в городе до вечера.

–Хорошо… – равнодушно пожимаю плечами. – Как скажите…

После часового нервного тремора я ловлювлю внутри себя некое равнодушие к происходящему. Мыло и полотенце, чтобы искупать Алиску, у него точно есть. Поспит в комбинезоне. Ну наделает дел ему на диван или кровать. На память, так сказать… А мои небритые ноги и подмышки уж как-нибудь Колосов потерпит. Сам захотел!

Но следователь неожиданно продолжает говорить:

–Напиши, что вам нужно. Бойцы через час привезут.

–Как это? – Не понимаю я.

–Ну вот так, – вздыхает Колосов. – Как для дураков желательно, напиши. Подгузники столько штук, щетка зубная одна штука и так далее.

–Хорошо, – шепчу. – Я постараюсь…

Поймав злой кураж, в покупках решаю не скромничать. Пишу все, что приходит в голову. От детского питания до крема для лица. Потом, конечно, ощущаю острый приступ совести и надеюсь, что Колосов попросит список укоротить, но он просто молча его забирает, фотографирует на телефон и кому-то отсылает.

Всю дорогу он расспрашивает меня о том, как мы провели ночь в больнице, не обижали ли нас? Не общалась ли я со свекровью?

Отвечаю на вопросы окончательно теряя логику происходящего. Зачем ему это все? Зачем он лезет в душу?

Что во мне, черт возьми, такого, что мужчина делает столько движений ради одной ночи?! Он извращенец?

Да на меня муж, наверное, за всю жизнь совместную меньше денег потратил, чем Колосов за последние двое суток!

–Приехали… – вдруг оповещает меня он, тормозя возле шлагбаума большого, новенького жилого комплекса. – Выходите из машины, а я припаркуюсь.

Я тихо присвистываю. Мда, неплохо у нас, оказывается, особисты зарабатывают. Вот кого на самом деле нужно сажать, а не обыкновенных майоров из призывного пункта!

У меня от этой несправедливости немедленно начинает сосать под ложечкой. Можно ли придумать большее унижение для женщины, чем я испытываю сейчас?

Как вообще можно быть таким безразличным к чужому горю? Или у Колосова с моим мужем какие-то личные счеты? Тогда зачем он помогал с Алиской? Вопросов больше, чем ответов.

Я гашу в себе всю праведную злость, напоминая, что она ничего не решает. Нужно просто перетерпеть. И жить дальше…

Квартира следователя оказывается под стать комплексу. На седьмой этаже со стеклянным балконом. С новеньким ремонтом, мебелью, с навороченной техникой и подсветкой.

После хрущевки свекрови мне хочется разрыдаться от контраста. От того, что я не могу дать своей дочери самого лучшего. От того, что здесь есть бойлер с горячей водой и посудомоечная машина. От того, что здесь дочка сможет ползать, не боясь получить цистит – пол с подогревом. Да все здесь прекрасно! Кроме хозяина…

Украдкой вытираю слезы и целую спящую Алиску в щечку.

–Все у нас с тобой ещё будет, малыш, – шепчу. – Все будет.

Скидываю ботинки.

–Проходи, не стесняйся, – будто не замечая моего состояния , вешает свои вещи в шкаф Колосов. – Осматривайся. Полотенца в ванной, если вдруг сразу захочешь в душ. Мыло, шампунь можешь брать любые.

Киваю, как дурочка и медленно иду по коридору. Плитка на полу блестит так, что боюсь поскользнуться.

Здесь точно работал очень хороший дизайнер. Я в восторге.

Алиску укладываю на диван и расстёгиваю ей комбинезон. Ещё минут пятнадцать точно поспит.

–Юля… – вдруг окликает меня Колосов.

Я от неожиданности даже подпрыгиваю.

–Вот, выпей, тебе нужно… – он подходит и протягивает мне ароматно пахнущий специями бокал с чем-то горячим.

–Что это? – Спрашиваю настороженно.

–Чай с коньяком.

–Мне нельзя… – испуганно делаю шаг назад. – Алиску покормить нужно будет. Она может не дотерпеть до смеси и каши.

–Ты ещё кормишь? – Переводит удивленный взгляд на мою грудь Колосов.

Я краснею. Зачем же так разглядывать ее?! Кормлю да. Что в этом странного?

–Дети, когда болеют, всегда грудь просят… лепечу. – Мы ещё не до конца бросили…

–Понял, – кивает Тимур Аскарович. – Сейчас будет другой чай.

Через пять минут передо мной на журнальном столике действительно появляется большой чайник черного чая с малиной. К нему на тарелочке прилагаются бутерброды. Я успеваю их умять как раз к тому моменту, как дочка открывает глаза.

Конечно, я бы предпочла покормить ребенка готовой, нормальной едой, но на стрессе Алиска тут же сама находит мою грудь. Попробуй отбери!

Я не понимаю, как пристроиться, чтобы процесс кормления выглядел прилично.

А Колосов ещё и глаз не отводит!

–Простите, – прокашливаюсь, краснея и прикрывая грудь диванной подушкой. – Вы не могли бы отвернуться или разрешить нам занять другую комнату? Буквально на десять минут.

–В других комнатах нет ремонта, – пожимает плечами следователь. – Корми, я сам выйду…

Глава 12.

Юля

Колосов набрасывает на плечи свитер, забирает сигареты и выходит на балкон.

Мы с Алиской останемся в квартире вдвоем.

–Ма… – отрывается она от груди и улыбается мне своими четырьмя кусачими зубами.

–Что? Полегчало тебе? – Глажу я ее по пушистой голове. – Проснулась?

–Ма-ма-ма… – смеется эта засранка и начинает играться с грудью. Пососет – прикусит – улыбнется…

–Так, а ну хватит, – говорю строго.

Прячу грудь в кофту и вдруг чувствую, как диван справа прогибается. Я едва не взвизгиваю. Это кошка! Точнее большой, толстый, вальяжный кот.

–Ки! – Тут же переключает на него свое внимание Алиска и тянет ручонки. – Ки!

Она бы их всех перегладила.

Кот подходит к нам ближе и осторожно тянет морду, обнюхивая. Сначала Алиску, потом – мою грудь.

–Киии… – сжимает его дочка.

–Алиса, ему же больно!

Но кот даже и не думает убегать. Он нагло укладывается ко мне на колени и стоически терпит, пока Алиска использует его, как анатомическое пособие.

–Усики, – комментирую я. – Глазки, носик, ушки…

Дверь балкона открывается.

–Я смотрю, вы поели и благополучно про меня забыли? – Хмыкает Колосов, возвращаясь в комнату. – А ты, Оскар, предатель плюшевый. Думаешь, она тебя будет кормить?

–Простите, – спохватываюсь, сгоняя кота. – Мы вот только…

–Ладно, расслабься, – отвечает он. – На балконе не холодно. Я хотел предупредить, что там солдаты приехали. Сейчас ваши покупки будут заносить, – смотрит на часы. – Опоздали…

Через десять минут квартира начинает заполняться пакетами. Здесь все по списку: кашки, одежда, шампуни, подгузники…

Парни в форме бросают на нас с дочкой заинтересованные взгляды. На столько внимательные, что мне в какой-то момент становится стыдно. Будто все вокруг знают, зачем я нахожусь в квартире Колосова.

И вдруг я совершенно неожиданно задаюсь вопросом, где живет его невеста? Почему не с ним? И как вообще Тимура Аскаровича не мучает совесть за такой бессовестный поход на лево? Да я сгорю со стыда, когда она придет ко мне на пошив платья!

–Это, наверное, тебе, – добродушный сержантик подаёт притихшей Алиске коробку с игрушкой. – Ну-ка разберись с ней…

–Ильин! – Рявкает на него Колосов. – Не задерживаемся. А то наряд впаяю!

–Есть! – Шутливо вытягивается парень и возвращается к пакетам.

–Товарищ майор, вам матрас надуть или вы сами? – Интересуется другой паренек. – У меня насос в машине есть.

–Сам… – утробно рычит Тимур Аскарович. – Все занесли? Ничего не забыли?!

–Никак нет!

–Все! Свободны! Благодарю!

Он буквально теснит солдат к выходу и захлопывает за ними дверь.

Бурчит себе под нос что-то из серии «совсем охренели», забирает пакеты с логотипом продуктового магазина и идет с ними на кухню.

–Простите, это нам? – Решаюсь я уточнить на тему игрушки.

–Ты видишь здесь ещё детей? – Раздраженно разводит он руками.

Я осекаюсь и обижено закусываю губу.

Хам! Мог бы и не покупать!

–Это лишнее, – шепчу. – Я в список не писала…

–Я сам решу, что нужно, а что нет, – повышает голос Колосов. – А ещё подскажи мне, куда делась твоя неуемная стеснительность?

–Вы о чем? – Бледнею я.

Тимур Аскарович выразительно смотрит на мою грудь.

–Об этом…

Я обнаруживаю, что пуговицы действительно остались расстегнутыми, и в разрезе кофточки видно белье. Оно почти незаметно, но все же…

Краснею, как школьница.

–Просто не успела себя в порядок привести.

–Дай-дай-дай! – Бьет Алиска игрушкой по дивану.

Отбирать ее, конечно, уже поздно. Поэтому приходится распаковывать.

Дочка мгновенно плюхается на попу и начинает крутить шестеренки, бусинки и прочее счастье мелкой моторики.

–Я могу чем-нибудь помочь? – Проглотив обиду, предлагаю я Колосову.

–Да, – шлепает он на стол содержимое пакетов. – С кухней у меня сложно. Сообрази нам ужин.

–Конечно…

В пакетах помимо заказанного мной обнаруживается ещё вполне приличный набор продуктов.

–Рыба или мясо? – Спрашиваю Тимура Аскаровича.

Сама я выбрать между лососем и свиными стейками не могу. Хочется и того и другого. Господи, как оказывается я давно не ела вкусной еды. Постоянно эти – курица, гречка, макароны с печенью, пельмени…

–Рыба, – отвечает Колосов, распаковывая какую-то большую картонную коробку. – В сливках потуши. Там где-то оставались. Я для кофе брал.

Снабдив Алиску бутылочкой с кашей, я приступаю к готовке.

Интуитивно нахожу сковородки, специи и масло. На гарнир решаю пожарить картофель.

Запахи кухню заполняют невероятные. Я сама буквально силой сдерживаю слюну. Но кусочничать – это не в моих правилах. Пока довожу рыбу до готовности, изредка бросаю взгляды на Колосова.

Он при помощи ножного насоса надувает большой матрас. Я не сразу понимаю, что это он.

Это для нас с Алиской? Спать здесь действует кроме дивана не на чем.

–Ну-ка, иди ко мне, – вдруг подхватывает дочку Колосов и кидает ее на матрас.

Она сначала пугается, плюхается, но после начинает хохотать и просить ещё.

Ее невесомая попа действительно очень смешно подпрыгивает, превращая матрас в батут.

У меня в груди теплеет. Мне кажется, что это так у любой матери, когда ее ребенок счастлив.

Вообще, Алиска мужчин не любит. Боится даже, потому что редко видит, но здесь я совершенно неожиданно слышу, как из ее рта вылетает:

–Па! Папа!

Я даже роняю на пол лопатку.

Затаив дыхание жду, что пока я не вижу, Тимур Аскарович скажет какую-нибудь гадость, но нет.

Он просто смеется и говорит дочке о том, что все будет так, как она пожелает.

Меня накрывает молчаливой истерикой. Каков лицемер! Она попросила у тебя папу! Которую ты у нее забрал!

Становится так тяжело дышать, что я выключаю газ и глубоко дышу от подкативших слез.

–Ужин готов, Юлия? – Интересуется Колосов, как ни в чем не бывало.

–Да, – отвечаю хрипло-писклявым голосом. – Прошу за стол.