Читать книгу: «Твой ход», страница 4

Глава 9

Шон

До самого дома я не мог выкинуть Чарли из своей головы. Меня это раздражало. Я ненавидел, когда в моей голове начиналась неразбериха в виде водоворота мыслей, которые я никак не мог разложить по полочкам.

Что это сегодня было?

Мало того, что я подбросил Чарли до работы, что в любой другой день совершенно было мне не свойственно, так еще и познакомился с ее мамой.

Мне нужно было выкинуть симпатичную задницу Чарли из машины, как только мои шины коснулись асфальта рядом с магазином, где она работала. Но посмотрите на меня сейчас… подвожу лучшую подругу своей бывшей, с которой за все время мы и 1000 слов не перебросились. И вдобавок ко всему знакомлюсь с ее чудачкой-мамой, пообещав на прощание выпить с ней чашечку чая в следующий раз.

Молодец, Шон. А завтра мы с ее отцом поедем на рыбалку.

У меня никогда не было проблем в общении с девушками. Но с Чарли я не знал, как себя вести. Она волновала меня с того первого дня на парковке. Мне хотелось выкинуть ее из своей головы. Думать о ней так, как думал я, было неправильно. Она подруга Иви, и после того, как я облажался с ее подругой, вряд ли она захочет посмотреть на меня как на хорошего парня.

Которым я и правда не являюсь.

И мне все еще нужно было поговорить с Иви. Не то чтобы я совсем не пытался. Пытался. Я несколько раз хотел к ней подойти, но как только она видела меня на горизонте, сразу убегала в обратном направлении. Я пытался ей позвонить, но, естественно, оказался в ее черном списке.

Почему женщины любят все усложнять?

Когда я зашел домой, то обнаружил Ашера, развалившегося на диване в гостиной, с банкой пива. Он смотрел в потолок и думал… Да я понятия не имел, о чем он думал. Это могло быть всё что угодно. Мировые проблемы или как открыть упаковку презервативов пальцем ноги.

– Я думал, ты сейчас по самые яйца в Марте, – сказал я, бросив ключи в вазу и направляясь на диван к брату.

Он издал душераздирающий звук и закрыл лицо рукой. – Мы расстались.

Я расхохотался. Ну, это скорее был смех на грани истерики. Ашер запустил в меня подушкой и заорал во всё горло: «Это ни хрена не смешно, придурок!» Она снова поимела меня. Развела меня на деньги и унесла свою коварную задницу в неизвестном направлении. Даже до дома меня не довезла. – Продолжал вопить брат. – А ты, ублюдок, даже не удосужился взять трубку, и мне пришлось вызывать Uber. Он сложил руки на груди и надулся, как маленький ребенок.

Я любил своего брата. Честно. Но каким же идиотом он мог временами быть. Я достал телефон из кармана и действительно увидел три пропущенных от него и одно сообщение.

Ашер: Если ты умер и поэтому не берешь трубку, я тебя прошу. Но если ты жив… я убью тебя.

Я закатил глаза.

– Я не твое личное такси, у тебя есть своя машина. Но по какой-то непонятной мне причине ты уже несколько дней возишь свою задницу на чем угодно, но только не на ней. А что касается Марты… – продолжал я. – Дело уже даже не в ней. Это ты ослеп и оглох, потому что не хочешь посмотреть правде в глаза. Ей плевать на тебя.

– Возьми себя в руки и порви уже с ней окончательно. Сходи к психологу, гадалке, шаману… Мне насрать, как ты это сделаешь, но я не могу больше смотреть, как ты себя разрушаешь.

Я больше не мог сюсюкаться с ним на эту тему. – Либо я сам с ней разберусь. И поверь мне, брат, ни ей, ни тебе это не понравится. Ашер молчал какое-то время, казалось бы, обдумывая, как лучше поступить в этой ситуации.

– Где по-твоему я найду Шамана? – спросил он с задумчивым взглядом и нахмуренными бровями.

Я издал мучительный рык и запустил руки в волосы. Это всё, что его волновало? Серьезно?

– Ты такой дебил. Я вздохнул и направился в свою комнату, попутно снимая с себя одежду. Мне был необходим горячий душ.

***

В субботу вечером мы с Ашером отправились на «Точку». Так мы называли место, где обычно проводили ночь по выходным. Не всегда, но чаще всего.

Мы подъехали к гостинице «Санрайз», да, Ашер все еще обтирал штаны в моем джипе. На мой вопрос «почему?», он отвечал «потому».

Придурок.

У входа в отель мы приложили свои карточки сотрудников, и, перед тем как войти, я достал пачку сигарет, закурил одну и запрокинул голову, чтобы посмотреть на вечернее небо, на котором собирались темные тучи. И сказал шепотом, выдыхая сигаретный дым: «Пусть сегодня всё пройдет хорошо». Это была моя обычная мантра перед тем, как зайти в это место. Еще немного задержавшись, я выкинул окурок и поспешил, чтобы догнать брата.

Мы прошли мимо ресепшена к лифту. Отель в это время был уже оживленным, кто-то заселялся в номер, чтобы передохнуть от дальней дороги. А кто-то, возможно, трахал в одном из номеров жену своего босса.

Поздний вечер и ночь – лучшее время для грехов. Вы наверняка замечали, что самые хреновые решения в своей жизни вы принимали именно в это время. Если нет, обратите на это внимание.

Прозвучал сигнал, оповещающий о том, что лифт прибыл, и мы с Ашером зашли внутрь, он нажал на нулевой этаж. Именно там происходило все самое запретное. Сегодня мы были одеты с иголочки. Черные брюки, кипельно-белые рубашки, нечищенные ботинки, до такого блеска, что вы могли разглядеть в них свое отражение. На Ашере еще красовался черный пиджак. Никаких джинс, футболок и тем более шорт. Приходя сюда, мы должны были выглядеть презентабельно, чтобы не выделяться из общей картины. Но мы были бутафорией, обманщиками, которые не имели ничего общего с людьми, которые нас окружали.

Я проверил время на часах, которые свободно висели на моем запястье, – 21:30. Мы опаздывали уже на две минуты. А он ненавидел, когда кто-то опаздывал.

Наконец мы прибыли на нужный нам этаж и направились по темному коридору, увешенному всевозможными безвкусными картинами. Как человек, который любил искусство, мне было чертовски больно на это смотреть.

Мы остановились у двери с табличкой, на которой было написано «Фрэнк Майлз». Ашер откашлялся и спросил.

– Готов?

– К лекции о том, что мы опять опоздали? Ты же знаешь, что мне наплевать на его нотации. Я посмотрел на брата с ожидающим взглядом, намекая на то, что пора уже открыть эту чертову дверь.

Он помотал головой.

– Ты прекрасно понял, что я не об этом. Я знаю, как ты ненавидишь всё это. Ты предпочел бы сидеть голой задницей на песке и рисовать закат или что-то ты там постоянно калякаешь.

Я усмехнулся.

– Ты прав. Но мы слишком сильно в этом увязли. Если мы и покончим со всем этим, то только вместе. Я сжал плечо Ашера в знак братской поддержки.

Он открыл рот, но так и не успел ничего сказать. Дверь открылась, и на пороге стоял Фрэнк. Он был невысокого роста, почти полностью облысевший. «Надеюсь, это не заразно». На первый взгляд он мог показаться добрым и весёлым, но это было прикрытием. На самом деле он был алчным, жадным и мстительным придурком.

– Мальчики мои. – Фрэнк развел руки в стороны, будто приглашая нас в свои объятия. Мы так и остались стоять на месте. Он почесал свою облысевшую голову, тяжело вздохнул и жестом пригласил нас внутрь.

– Вы опоздали, – Сказал он уже не таким дружелюбным тоном, каким поприветствовал нас когда открыл дверь.

Вот и настоящий Фрэнк.

– По дороге у нас произошла маленькая неприятная ситуация. Но мы совсем разобрались. И впредь такого не повторится. Правда, Шон? – Ашер со строгим взглядом посмотрел на меня.

Здесь он был другим. Он контролировал то, что вылетало у него изо рта, и был абсолютно собранным. Это была его зона комфорта. Он чувствовал себя здесь, как рыба в воде. И это меня беспокоило.

Если я знал, что рано или поздно завяжу со всем этим, то насчет Ашера, я не был так уверен.

– Конечно. Это первый и последний раз. – Наконец-то отозвался я.

Фрэнк кивнул и направился за свой рабочий стол. В его кабинете было жарко и темно, как у сатаны в заднице. Единственным светлым пятном в этой комнате была зажигалка, лежавшая на его столе.

– Отлично. Раз мы с этим разобрались… Предлагаю приступить к делу. – С лукавой улыбкой сказал Фрэнк и закурил сигарету. – Сегодня ночь больших ставок, мальчики.

Глава 10

Чарли

В воскресенье вечером я лежу в своей кровати и смотрю «Друзей». Если Иви узнает, что я смотрю наш любимый сериал без нее… Мне крышка.

Но она счастливица, так как развлекается на свидании с парнем, с которым познакомилась на днях, внимание! В магазине. Да-да, судя по всему, ее безумная теория всё-таки работает.

А вот мне совершенно нечем заняться. Моя смена в магазине давно закончилась, я забрала наши вещи из химчистки и дважды послушала любимый альбом Arctic Monkeys.

Знаю, звучу жалко.

Несмотря на то, что я боготворю всё, что связано с музыкой, и выбрала ее своей специальностью, я не могу родить и пары строк. Моя гитара стоит на полу между письменным столом и окном и как будто насмехается надо мной. «Ты бездарность, Чарли!»

Мне всегда было сложно писать музыку и текст к ней. Нужны постоянные эмоциональные толчки. Возможно, это одна из причин, почему я доставляла столько хлопот своим родителям, да и себе самой. Попадала в передряги, чтобы вытащить из себя хоть строчку. Всегда нужен какой-то триггер. Когда всё спокойно и стабильно… Я действительно чувствую себя «бездарностью». Мне нужно научиться понимать себя и свои эмоции без дополнительного допинга в виде проблем на свою пятую точку. Но, несмотря на это, я люблю играть и петь, пусть пока что и не свои песни.

С тяжелым вздохом я встаю с кровати и иду за гитарой. Я беру ее в руки и пробегаю пальцами по струнам, и проигрываю вступительные аккорды песни «Complicated» Avril Lavigne. В этот момент все перестает существовать. Мы сливаемся в одно целое, и я уже не понимаю, где начинаюсь я, а где заканчивается инструмент. Музыка – это магия. Машина времени, которая может перенести тебя в любой момент твоей жизни. Напомнить тебе, что ты не один сталкиваешься с неразделенной любовью или с хреновыми родителями, что не одного тебя ежедневно жизнь бьет по голове. У каждой песни есть своя история – хорошая или плохая, – и эти истории нас объединяют. Прелесть музыки в том, что вам даже не обязательно говорить на одном языке с исполнителем песни, чтобы понять, о чем он поет. Вы просто чувствуете.

Жизнь такова, что

Ты падаешь, ползешь,

Делаешь прорыв и забираешь свое.

Будь честным,

Ведь ты обещал, что

Не будешь лгать мне,

Нет, не..

Не успеваю допеть последнее слово, как хлопает входная дверь, и магия исчезает. Я ставлю гитару на место и направляюсь в гостиную, по дороге обещая сама себе, что в ближайшее время сяду за написание собственной песни.

Выхожу из комнаты и вижу, как Иви держится за ручку двери, скидывает с ног туфли, отправляя их в дальний полет в конец комнаты. Ох, видимо, все прошло не так, как она ожидала.

– Почему мужики такие козлы? – спрашивает подруга и плюхается на наш уродливый диван.

– Потому что они посланы на землю, чтобы изводить нас. Я знаю, что сейчас не лучший момент, и, как хорошая подруга, я сначала должна спросить: «Что случилось»? Но… ты принесла мне тако? Я смотрю на Иви невинным взглядом и хлопаю ресницами.

– Господи, Чарли! Ты зависима от еды, ты знаешь это?

Я пожимаю плечами. Иви закатывает глаза и говорит, что пакет с тако ждет меня в ее сумочке. Святая женщина.  Я тут же подрываюсь с места, чтобы взять его.

– Ну так что произошло? Я возвращаюсь на диван с пакетом в руке, готовая выслушать подругу.

– Как ты уже знаешь, Джек пригласил меня в замечательный мексиканский ресторанчик недалеко от центрального пляжа.

Жуя свой божественный тако, я жестом велю ей продолжать.

– И все было неплохо, он спрашивал меня о моих увлечениях, семье, об учебе в конце концов. Мне казалось, что я действительно его заинтересовала…

– Но?

– Но этот козел спросил меня, как я собираюсь расплачиваться с ним за ужин! Своей киской или наличными? – Иви вскакивает со своего места и начинает мерить шагами комнату.

Я знаю, что сейчас не время смеяться, но ничего не могу с собой поделать. Я кладу недоеденный тако обратно в бумажный пакет и хватаюсь за живот, пытаясь сдержать свой приступ смеха.

Иви останавливается и разводит руки в стороны. – Да, да. Давай, смейся.

Я вытираю слезы из уголков глаз, подхожу к подруге и обнимаю ее. – Прости. Я смеюсь не над тобой, а над абсурдностью этой ситуации.  Делаю шаг назад и смотрю на подругу. – Как ты уже сказала, он козел. Такие люди будут попадаться нам на пути, и с этим ничего не поделать. Скажи спасибо, что он сразу показал, какой он на самом деле придурок.

– Мы что, стукнулись как-то ночью с тобой головой, и наши мозги поменялись местами? – спрашивает Иви, прищурившись.

– Нет, но сходить с ума всегда должен кто-то один. Настала твоя очередь. Я подбадривающе хлопаю подругу по спине. Она вздыхает и направляется в свою комнату, чтобы переодеться, и я следую за ней. Облокачиваюсь на дверной косяк и спрашиваю: – Я надеюсь, ты послала его куда подальше? Чем закончилось ваше дермосвидание?

– Сказала, что у меня нет денег, но есть хламидиоз. И я с удовольствием с ним поделюсь. Затем я схватила свою сумочку и оставила его сидеть там, абсолютно ошарашенного.

Меня снова одолевает приступ смеха, и в этот раз Иви не остается в стороне. Боже, я люблю ее. У парней действительно проблемы с головой, раз они не видят, какая она замечательная.

Через минуту подруга снова становится серьезной и переводит тему на меня. – А что с Шоном?

– А что с ним? Делаю вид, как будто не понимаю, что она имеет в виду.

– Наш план ведь еще в действии?

– Естественно. Поздновато уже сворачивать назад. Но что дальше, Ив? Мы написали ему, он подвез меня до работы… И я не могу сказать, что он был особо этому рад. Мы почти всю дорогу молчали, и у него был такой вид, как будто ему физически больно находиться со мной в одном пространстве. Я не знаю, как еще его расшевелить.

– Давай двигаться потихоньку? У нас нет временных рамок. То, что вы разговариваете, это уже своего рода чудо. Шон сложный, но даже к такому сложному замку можно подобрать ключ.

Мои губы растягиваются в дьявольской улыбке.

– Или взломать его нахрен.

–Или взломать его нахрен. – Поддерживает Иви, и мы даем друг другу пять.

***

В понедельник утром мы с Иви встречаем Алекса и вместе идем на занятия. Вид у друга потрепанный, что странно, потому что он всегда одет с иголочки, и его светлые волосы обычно в идеальном порядке.

Сейчас же он выглядит так, будто всю ночь запускал в них свои руки и дергал себя за волосы. Меня одолевает чувство беспокойства, он явно не в своей тарелке. Пока мы идем к нашим шкафчикам, проталкиваясь через поток учеников, мы с Ив переглядываемся, и я понимаю, что она также обеспокоена этой новой версией нашего друга, как и я. Мы с Алексом останавливаемся, а Иви продолжает идти по коридору, так как ее шкафчик находится дальше. Я на прощание машу подруге и жестом показываю, что напишу ей, и потом поворачиваюсь к другу.

– Алекс, у тебя все нормально? Я обеспокоенно смотрю на него. Как будто только сейчас осознав мое присутствие, он вздрагивает от моего голоса.

– Ддда… Все отлично! – со слишком большим энтузиазмом отвечает он. Но я ни капельки ему не верю. В то же время я не могу требовать от него ответов. Если он захочет поделиться своей проблемой со мной или с Ив, он должен сделать это по собственному желанию.

– Мы ведь друзья, верно? Он кивает. – Если ты захочешь чем – то с нами поделиться, мы всегда тебя выслушаем, ты же знаешь это? Снова кивок.

– Слушай, Чарли. Спасибо тебе за беспокойство, но со мной правда всё нормально. Просто бессонная ночь. Я в порядке, клянусь. – Алекс натягивает на свое лицо фальшивую улыбку. Некоторое время мы оба не двигаемся. На этот раз киваю я и сосредотачиваюсь на том, чтобы открыть свой шкафчик. Замки тут полное дерьмо.

– Ну, увидимся за обедом! – кричит мне Алекс, а я только и успеваю, что увидеть его удаляющуюся макушку.

Что ж… Ладненько.

Открыв наконец-то свой шкафчик, я беру учебники и конспекты, которые пригодятся мне на сегодняшних занятиях, и запихиваю их в свой рюкзак. Закрыв дверцу, я поправляю свою фиалковую блузку, поправляю джинсы на бедрах…

– Они отлично сидят на твоей заднице. – Слышу голос прямо за спиной. Медленно поворачиваюсь к источнику этого противного голоса и вижу перед собой лицо Нейта Палмера.

Вот что я вам скажу про этого придурка: он классический задира и извращенец. Почти каждый день он находит хотя бы одного человека, чтобы поставить его в неловкое положение, поиздеваться и довести до слез. Естественно, в основном его жертвы – это девушки. Конечно, бывают и парни, но тут дела для него обстоят сложнее, ведь он может получить нехилую ответку. Я много раз задавалась вопросом: «Зачем такие люди, как он, это делают?»… Возможно, в старшей школе над ними также издевались, и в колледже они решили поднять с пола свое эго за счет унижения других. И мне даже в какой-то степени жалко таких людей. До сегодняшнего дня он не обращал на меня особого внимания. Были мимолетные шуточки и подколы, но сегодня я вижу, что он выбрал свою жертву в моем лице.

Не на ту напал, дорогой.

– Что тебе нужно, Нейт? Я надела свой рюкзак на одно плечо и сложила руки перед собой. Вся моя поза кричала: «Иди нахрен, Нейт».

– Мне нужно, чтобы ты сегодня поскакала на моем члене. Он поднял левую руку и проверил время на невидимых часах. Придурок. – Мм, примерно в семь часов вечера.

Беру свои слова назад. Мне его совсем не жаль.

– Я ни за какие деньги в мире не притронусь к обрубку, который безжизненно болтается у тебя в штанах.

О, я определенно задела его за живое. Его ноздри раздулись, руки сжались в кулаки. Люди вокруг нас, казалось, застыли в ожидании того, что будет дальше.

Он так быстро подошел ко мне вплотную, а через секунду прижал к шкафчику, что я даже не успела осознать, как это произошло. Я бьюсь головой о шкафчик, и мой рюкзак падает к нашим ногам. Он поднимает руку и пальцем проводит дорожку от моего уха до нижней губы, и, подняв мое лицо за подбородок, говорит громко, чтобы все, кто наблюдает за этой сценой, слышали его.

– Да, ты не будешь скакать на моем члене… Ты будешь его отсасывать, раз уж твой рот такой разговорчивый, его нужно чем-то занять.

Я уже открыла рот, чтобы плюнуть в его самодовольное лицо и послать его куда подальше… Но в эту же секунду откуда ни возьмись появляется Шон и без всяких прелюдий хватает его за ворот футболки и с нечеловеческой силой тащит в сторону туалетов. Мне требуется секунда, чтобы прийти в себя, поднять свой рюкзак и последовать за ними.

Шон заталкивает его в мужской туалет. Я колеблюсь…

Да и чёрт с ним. И захожу вслед за ними.

Шон отшвыривает Нейта от себя, как мешок с мусором, и тот падает прямо на свою глупую задницу.

Я еще ни разу не видела Адамса в таком гневе. И должна признать, это выглядит очень возбуждающе. Из моих извращенных грез меня вырывает голос Шона.

– Раздевайся.

А? Это он ко мне обращается?

– Я?

Шон прикрывает глаза и вздыхает, как будто ему всё на свете осточертело. Возможно, так оно и есть.

– Господи, Чарли, да не ты! Он поворачивается в сторону Нейта и смотрит на него убийственным взглядом. – Раздевайся.

Нейт пятится и испуганно смотрит на Шона. Ага, вот и попробуй собственную пилюлю на вкус.

– Что? Переспрашивает дебил.

– Я сказал: «Раздевайся». Посмотрим, как тебе и твоему микродругу понравится нежелательное внимание.

– Чувак, да я же просто шутил. – Нейт встает и отряхивает свои штаны, при этом исподлобья наблюдая за тем, что будет делать Шон. – Скажи ему, Чарли. Мы ведь просто шутили, верно?

Я мотаю головой. – Нет, неверно.

Шон смотрит мне прямо в глаза, и между нами происходит какой-то странный ментальный диалог. Он без слов понимает, что я хочу, чтобы Нейт понес наказание. Не только за меня, но и за тех, кого он успел втоптать в грязь.

Я смотрю на время: до начала первого урока осталось семь минут. Если мои предположения верны, Шону следует поторопиться.

– Значит так, Палмер. У тебя есть два варианта… Первый: ты раздеваешься и выходишь в коридор в чем мать родила; и второй… Если ты этого не сделаешь, считай, что сегодня твой последний день в стенах этого колледжа и этого города.

– Ты мне угрожаешь?

Мой взгляд прыгает между ними. В то время как Нейт дрожит, как желе, на День благодарения, Шон выглядит совершенно спокойно и собрано. Как будто он правда сможет стереть его с лица земли.

О, Господи! А вдруг сможет? Я ведь понятия не имею, какими грязными делишками они с братом занимаются.

– Называй это как хочешь. Я тебя предупредил и даже дал право выбора. Давай, Нейт, в твоем распоряжении уйма времени на подумать. Целая минута.

В итоге Нейт сдается и в рекордное время снимает с себя всю одежду и остается полностью голым. Мои глаза смотрят на то, что болтается у него между ног. Ха, а шума-то было.

Шон проходит вперед и оказывается с ним лицом к лицу. Мне кажется, что он хочет его ударить. Но нет, он присаживается и берет его одежду в руки.

Пожалуйста, не соприкоснись с его членом! Умоляю его мысленно.

Он встает с одеждой в руках, последний раз окидывает Нейта презрительным взглядом и говорит: – Если я еще раз услышу или увижу, что ты донимаешь кого-то из учеников, у тебя останется только вариант под номером два. И, кстати, твоя одежда останется у меня. И мне абсолютно насрать, как ты выкрутишься из этой ситуации. Ты меня понял?

Нейт кипит от злости, это очевидно. Но у него кишка тонка пойти против Шона. Весь колледж слышал слухи про братьев, он не рискнет ему перечить.

– Понял. – Говорит Нейт и выходит из туалета в чем мать родила.

Дверь за ним закрывается, и я остаюсь с Шоном наедине.

Мы слышим смешки, которые разносятся по всему коридору, еще не все ученики успели разойтись по своим аудиториям.

Меня окутывает чувство удовлетворения, и я исполняю победный танец у себя в голове. Поделом этому придурку. Потом я вспоминаю, где и с кем нахожусь. И на место удовлетворения приходит шок.

Шон заступился за меня. Гребаный Шон Адамс заступился за меня. За девушку, которую он избегал всеми правдами и неправдами. Парень, который плохо поступил с моей лучшей подругой, сейчас заступился практически за весь кампус.

Я нарушаю тишину.

– Ээм, спасибо тебе за это.

– Всегда пожалуйста. Давно нужно было поставить Нейта на место. – Он пожал плечами, будто то, что он сделал, какой-то пустяк.

– Так почему поставил его на место только сегодня? Ведь ты не мог не замечать, как он поступал все это время с другими?

Не перегибай, Чарли. Ругаю я себя.

Шон окидывает меня взглядом, от которого мне становится не по себе, и его глаза на несколько секунд задерживаются на моей груди. Через меня проходит волна возбуждения.

Нет, нет, нет.

– Мог бы и раньше, – отвечает он. – Мотивации было маловато. Он поправляет свои темные волосы, смотрит мне прямо в глаза и говорит: – Увидимся, птичка. И с этими словами он выходит за дверь.

Птичка? Он дал мне прозвище? О, мне будет что рассказать Иви.