Читать книгу: «Время небытия», страница 17

– Зачем? – прошептал я. – Зачем ты это сделал?

– Ты первый смертный, который не испугался меня и пришел поговорить со мной, – покачал он головой. – Я не мог позволить тебе умереть, не ответив на твои вопросы.

И я стал вспоминать. Вспомнил, как был купцом в богатом византийском городе, как моя красавица жена и мои дети дарили мне счастье, пока в город не пришла чума. Я лишился всего в одночасье, сам чудом выжив, и в отчаянии рвал на себе волосы, призывая смерть. Я бросался в гневе на монахов, которые приходили утешать меня, чтобы они ответили на мои бесконечные вопросы.

– Почему меня настигло это наказание? – в ярости спрашивал я у них. – За что меня покарал Создатель?

– Смирись, брат мой, – неизменно отвечали мне они, опустив глаза. – Оглянись вокруг, и ты найдёшь такие же скорбные души, оплакивающие сейчас своих близких. Приди им на помощь, будь выше своей боли.

Но мне не нравились их ответы. Я продолжал спрашивать, умоляя и угрожая, пока один молодой служитель церкви не указал мне в сторону этой пустыни: Иди туда, найди Его и задай Ему все свои вопросы. – сказал он и больше не вымолвил ни слова.

Я вышел из города, провожаемый лишь горестным перезвоном колоколов, который оплакивал умерших и выживших, и направился по указанной мне дороге.

– Вот я пришёл. – сказал я, глядя ему прямо в глаза. Он был очень печален, казалось, вся мировая скорбь была выражена в его суровом взгляде.

– Я не могу ответить на твой вопрос, – просто ответил он, смотря на меня.

Я был поражён. – Не таких ответов я ждал, когда встал на этот путь! – в гневе вскричал я. Отдавшись гневу, я не замечал, что его кровь придала мне небывалые силы, что, совсем недавно умирая, я снова наполнился жизнью.

– Это мой проклятый путь, – отвечал он мне, – и не я его выбрал. Мне было суждено идти по нему, и если бы только я один мог страдать в вечности! Но я не могу остановиться, я должен идти и идти, и по пути со мной следует одна только смерть. – Он остановился, тяжело дыша, а потом продолжил. – Никто не может убить меня, и никто не может разделить со мной мою судьбу. Вот уже три века я брожу по этой земле, и везде люди убегают от меня, как от прокажённого, предчувствуя великие беды и смерть, которые я приношу вместе с собой.

– Кто наслал на тебя это проклятье? – спросил я, уже предугадывая его ответ.

– Ты и сам знаешь его имя, – просто отвечал он, склонив голову, и в бессилии опустился на землю.

Я сел рядом с ним и замолчал. Так сидели мы в молчании день, и ночь, а когда первые лучи солнца окрасили небо на востоке в багровый свет, я уже знал, что скажу сейчас и как дальше сложится моя жизнь.

– Посмотри на меня, – сказал я тогда ему, – я был молод, красив и богат, у меня было всё, что нужно для счастья, но ты пришёл и забрал у меня всё. В гневе я пошёл за тобой, чтобы отомстить, но ты спас меня и подарил жизнь, когда я был на грани жизни и смерти. Теперь я хочу разделить с тобой твой путь.

Он удивлённо взглянул на меня. – Ни один смертный еще не предлагал мне этого, – наконец вымолвил он в удивлении, – и я не знаю, как это сделать.

Но я уже знал. – Дай мне своей крови, – потребовал я. – Если один глоток вернул мне жизненные силы, то кубок, наполненный твоей кровью, способен подарить долгую жизнь и разделить с тобой часть твоей судьбы.

Он согласно кивнул и притянул меня к себе. Я нетерпеливо разорвал ногтями кожу на его шее, добираясь до артерии, а потом начал жадно глотать кровь, мощными толчками забившую из рваной раны. Я пил, пока меня не начало тошнить от сытости, а он не склонился в бессилии на землю. Тогда я оторвался от него, не в силах вымолвить ни слова и чувствуя, как моё тело умирает в муках, рождаясь для новой жизни.

Он сел, потрясённо смотря на меня. – Я надеюсь, что это сократит мучения смертных, – кротко сказал он.

Я кивнул.

– Не делись больше ни с кем своей кровью без крайней нужды. – сказал я. – Я сохраню твой секрет, но, если смертные вдруг узнают о чудодейственной силе твоей крови, они придут за ней и будут брать её, пока ты не иссякнешь.

– Я никогда не иссякну. – сказал он, и я поклялся унести его тайну с собой в могилу.

Дальше наши пути разошлись, я пошел своей дорогой, а он двинулся дальше по своему пути, сеять разрушения и хаос. Мой же путь был смутен во мраке, я взял себе его проклятую кровь, но, увы, не его проклятие.

Анна перевернула последнюю страницу рукописи. Та почти рассыпалась в её руках от древности.

– Кто же ты, – прошептала она тьме, – кто ты, первым познавший эту страшную тайну и скрывавший её так долго в глубине веков?

Из тьмы выступила сгорбленная фигура и медленно приблизилась к ней. Анна смотрела на неё широко открытыми глазами, чувствуя ужас древности, исходящий от неё. Чужая воля намертво сковала её, несмотря на её во много раз возросшую силу, и она не могла пошевелиться. Чудовище наклонилось к ней и схватило корявыми пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Другой рукой оно выхватило из её рук рукопись и сжало с нечеловеческой силой, отчего истлевший от времени пергамент рассыпался в прах.

– Нам давно следовало уничтожить рукопись, – прошипело оно. – Ты добралась до тайны, которую никто не должен был знать, и теперь умрёшь.

Сознание Анны внезапно раскололось на миллиард крошечных осколков, каждый из который взорвался невыносимой болью внутри неё. Она закричала от ужаса и потеряла сознание.

***

Себастьян был удивлён, встретив Александра на пороге своего дома.

– Что-то случилось? – спросил он, впуская гостя.

– Разве ты не звал меня? – вопросом на вопрос ответил Александр.

Себастьян отрицательно покачал головой. Тревога начала проникать в душу Александра вместе с предчувствием беды.

– Но, если ты не звал меня… Тогда кто-то внушил мне это чувство, что я должен приехать сюда, приехать немедленно. И этот кто-то несоизмеримо сильнее меня, если он смог навести такой сильный морок.

– Где Анна? – встревоженно спросил Себастьян.

– Она в Риме, – улыбнулся вампир, прислушавшись на мгновение к её мыслям. – Сидит над древними фолиантами, отыскивая в них крупицы истины о нашем происхождении.

– И ты оставил её одну?

– Совсем ненадолго. Теперь мне надо возвращаться к ней.

– И возвращаться немедленно, – кивнул Себастьян, – я поеду с тобой.

– Зачем?

Себастьян ощущал всем своим телом, как предчувствие неотвратимой беды заполняло его.

– Я чувствую беду, – коротко сказал он. – И чувствую, что должен быть там, в Риме, вместе с вами.

Переместившись ночным рейсом обратно, они приземлились в аэропорту. Александр прислушался к мыслям Анны, но уже не смог услышать её, как обычно.

– Что-то произошло, – забеспокоился он. – Мы должны найти её, и как можно скорее.

Но Анны не было ни в доме напротив фонтана Треви, ни в читальном зале библиотеки. Спустившись в подвал книгохранилища, где они проводили вместе долгие дни и ночи, вампиры почувствовали смутный гнёт чужого присутствия.

– Она была здесь совсем недавно, – наконец вымолвил Александр, внимательно осматривая помещение и прислушиваясь. – Вот её вещи, она не могла их оставить, если ушла надолго.

– Ты чувствуешь? – тихо спросил Себастьян.

– Да, – кивнул Александр. – Кто-то очень сильный и древний побывал здесь. – Он склонился над кучкой праха, в которую обратилась рукопись.

– И он забрал её с собой.

Гнев начинал закипать в нём.

– Этот кто-то следил за нами. Он внушил мне, что я должен уехать один в Париж, а её забрал с собой против её воли. Кто же ты, древнее существо, обладающее такой силой?

Себастьян внимательно осматривал книги, беспорядочной грудой наваленные на полу.

– Она что-то нашла, что-то, спрятанное в этих древних томах.

– Да, – кивнул Александр, – а теперь мы должны найти её и вырвать из рук похитителей.

Но мысли Анны были надёжно заперты и недоступны для них.

– Я не ощущаю её присутствия в этом мире. Это существо заблокировало её мысли от нашего вторжения, так что мы не можем её услышать. И мы должны отправиться на поиски немедленно, прямо сейчас.

Они вышли из душного подвала книгохранилища на свежий воздух.

– Как мы будем искать, если мы не слышим и не можем почувствовать её? – спросил Себастьян.

– Я не знаю, – тихо отвечал Александр, напряженно прокручивая в голове события прошедших месяцев и пытаясь обнаружить в них хоть какую-то зацепку. – Но мы должны это сделать, любой ценой.

***

Анна очнулась от забытья. Вокруг неё царила темнота, она правила уже много веков в этом подземелье. Она находится глубоко под землей, ощущала Анна всем телом, так глубоко, что никакие звуки надземного мира никогда не смогут пробиться сквозь эту толщу. Всё внутри неё болело, и, прислушавшись к ощущениям, она вспомнила о своём похищении, об уродливом чудовище, которое пришло и забрало её против воли, причинив ей невыносимую боль.

Она собралась с силами и медленно огляделась, привыкая в темноте. Она лежала на полу небольшой клетки с толстыми прутьями, а клетка находилась в большом зале с такими высокими потолками, что нельзя было достать до них взглядом. Словно огромный подземный дворец, вздрогнула Анна. Я должна выбраться отсюда, должна подать Александру знак, что я жива, подумала она, и напряглась, пытаться пробиться силой мысли сквозь земляную толщу, разделявшую их. Из темноты тут же выступила сгорбленная фигура, прерывая ход её мыслей, и медленно приблизилась к ней. Анна снова ощутила боль во всём своём теле и, вскрикнув, оставила попытку мысленно пробиться к свету.

– Даже не пытайся, – прошипело чудовище. – Иначе я сделаю так, что каждый раз, при любой попытке использовать мысленный призыв, твой разум будет взрываться от боли.

Анна молчала, с отвращением и страхом разглядывая своего похитителя.

– Ты бессмертен, но ты так стар, – наконец пробормотала она. – Кто ты такой?

– Красота плоти ничто не сравнению с силой бессмертия! – распрямилась фигура, протягивая к ней скрюченные пальцы.

– Должно быть, тебя превратили, когда ты был уже в преклонном возрасте, – размышляла Анна. – И этим обрекли на вечную старость. Поэтому ты так ненавидишь красоту?

– Наивные глупцы! – отвечало ей чудовище, повысив голос. – Вы плодите себе подобных, слабых и ничтожных, заботясь только об удовлетворении своих низменных желаний. Вы так слабы, что, не прожив и века, впадаете в отчаяние, оставляете на теле земли неистребимые раны, или, пытаясь вмешаться в ход истории, творите так называемую высшую справедливость. Вы истинные дети нового века, возомнившие себя непобедимыми, не подвластными судьбе божествами. На самом деле я могу уничтожить вас всех одним пальцем! А всё потому, что сначала я набрался мудрости смертных и только потом потребовал бессмертия у своего создателя. Вы же всё делаете наоборот, стремитесь заполучить бессмертие, как игрушку, не заботясь ни о чём и ни о ком в своём эгоизме.

– Ты считаешь себя мудрецом? – Анна не удержалась, чувствуя, как гнев и презрение закипают в ней в ответ на его несправедливую речь. – Ты можешь уничтожить нас всех одним пальцем? Что же ты до сих пор не сделал этого, раз так ненавидишь нас?

– Замолчи! – чудовище в гневе повысило голос. – Не ищи смерти раньше времени, она сама найдёт тебя, и она придет совсем скоро, уверяю тебя. Ты останешься здесь столько, скоро нужно, а потом умрёшь. Пока же вот, я принёс тебе еды. – Он швырнул на дно клетки ведро с кровью, в гневе расплескав половину.

Анна принюхалась. Кровь была человеческой, но уже остывшей, и пахла разложением.

– Я не буду питаться этими помоями, – разозлилась она, опрокидывая ногой ведро. – Ты убил человека, выпустил из него бесценную жидкость, чтобы дать ей вот так испортиться и пропасть?

– Тебе придётся… – прошипело чудовище. – Скоро ты ослабнешь от голода и будешь покорно принимать любую пищу, которую я тебе принесу. А тебе надо хорошо питаться, чтобы отдать много жертвенной крови, когда придет время. Всему своё время. – Оно удалилось во тьму, продолжая что-то бормотать себе под нос.

– Жертвенной, – вздрогнула Анна. – Так вот каков твой план. Ты решил принести меня в жертву. Но кому?..

Её вопросы остались без ответа, и только глухое эхо их разговора ещё звучало во тьме, отражаясь от каменных стен.

***

Она не знала, сколько так прошло дней и ночей. Ей приносили еду, всё ту же остывшую полуразложившуюся кровь, но она отказывалась от неё и постепенно теряла силы от голода. Лёжа на полу своей клетки, она ещё не раз пыталась взывать к Александру, но неизменно получала волну страшной боли в ответ. Чудовище было гораздо сильнее и на многие века старше её, и ему с легкостью удавалось останавливать её мысленные призывы. Не один раз она пыталась сломать прутья своей клетки, но они не поддавались её усилиям. Постепенно оставляя попытки спастись, Анна теряла душевные силы, но в душе её ещё теплилась надежда, что Александр сможет найти и вырвать её из лап похитителя.

– Даже не надейся, – шипело чудовище, принося ей очередное ведро с остывшей и противной кровью, – он не придёт, а ты полностью в моей власти. – Зловещий хохот уносился в высоту зала и поглощался вечной тьмой.

Ей было так одиноко в этом пустынном каменном дворце, что она не раз пыталась разговорить вампира.

– Почему ты забрал меня из мира против моей воли? – спрашивала она, отворачиваясь от еды. – Из-за того, что я нашла ту древнюю рукопись?

Обычно чудовище игнорировало её, но однажды приблизилось и внимательно смотрело ей в глаза сквозь прутья клетки.

– Ты… – задумчиво пробормотало оно. – Я не могу понять, зачем тебе было нужно отправляться на поиски древних тайн. Обретя бессмертие, ты получила всё, о чём мечтала, доступ к любым наслаждениям, путешествиям в любые места этого мира, твои любовники опекали тебя и заботились о твоем благополучии. Мои лучшие ученики предлагали тебе свою кровь и свою душу, но ты отвергла даже Робеспьера, великолепного, божественного вампира, одного из лучших с самого начала времен. О да, я прочёл в твоих мыслях всю глубину сумасбродства твоей натуры!

– Робеспьер был твоим учеником? – вздрогнула Анна. – Тогда всё встаёт на свои места. Ты тот самый, кто погубил и его, и Роберта, это ты бросил их в страшное жерло вулкана? И теперь ты собираешься принести меня в жертву бурлящей стихии?

– Даже не надейся, – расхохотался вампир. – Ты недостойна этой силы, даже если будешь вечно молить меня о ней. Ты не заслуживаешь даже того, чтобы увидеть эту тайну своими глазами, и умрёшь ты по-другому, поверь мне. Ты осмелилась покуситься на наши древние тайны, как будто тебе было мало крови этих ублюдков. Сможешь ли ты сама ответить на вопрос, зачем тебе знать историю, тебе, слабому дитю этого бессмысленного нового века?

– Я хотела узнать тайну нашего происхождения, – отвечала ему Анна, надеясь пробудить сочувствие в его душе, – я надеялась, что мы не хищники, пить кровь которым велит первобытный инстинкт. Я хотела узнать, произошли ли мы от зверя или от человека.

– Она искала знания, – улыбался себе вампир. – Она надеялась так просто обнаружить истину, думая, что истина открывается каждому, что захочет её получить. Знаешь ли ты? – возвышался он над ней, – знаешь ли ты, почему я прожил так много лет перед своим обращением? Почти сорок лет потребовалось мне, чтобы самому дойти до сути, до самой сути бессмертия, обнаружить его носителя и получить бессмертие самому. Я потратил всю свою человеческую жизнь, чтобы обрести тысячелетнюю мудрость веков, в обмен на свою жизнь, в обмен на жизни своих близких, всех, кто окружал меня. Я потерял всё, чтобы обрести самое ценное в этом мире – бессмертную кровь.

Анна невольно дрожала от речей этого безумного фанатика.

– О да, – продолжал старик, погрузившись в воспоминания, – иногда, сидя во тьме с догорающей свечой и встречая приближающийся рассвет, я рвал на себе волосы от отчаяния и злобы, иногда мне казалось, что бессмертие неподвластно человеческой природе, что это всё выдумки бродячих музыкантов. Я ставил опыты, но все они оканчивались неудачей. Невинная кровь не приносит бессмертия, в этом я убедился на собственной шкуре, пожертвовав своим единственным ребенком ради опытов, и вскоре я понял, что жизнь в веках может подарить только одно известное мне существо…

– Кто же? – спрашивала Анна, приподнимаясь с пола своей клетки.

– Увидишь, – хищно улыбался вампир и удалялся во тьму.

Он возвращался всё чаще и чаще, чтобы делиться своими воспоминаниями с пленницей. Они были совсем одни в этом подземном дворце, и потому Анна стала его единственным собеседником, невольным слушателем его долгих монологов.

– Напрасно ты отказываешься от еды, – бормотал он, видя, как она отворачивается от очередной порции остывшей крови.

– Приведи мне живую жертву, – мрачно отвечала она, – и я приму её.

– Нет, – качал он головой, – ты не заслужила её. Всё, чего ты достойна, находится в этом ведре!

Анна мрачно отворачивалась от него и смотрела в пустоту, а вампир продолжал.

– Через тридцать лет бесплодных поисков бессмертия я узнал, что в Константинополе живёт он, загадочный человек, не стареющий и не теряющий с годами своей красоты и силы. Я немедленно отправился к нему, и был поражён тем, как он прекрасен. Казалось, он словно сошёл с мраморного пьедестала, сам словно искусно вытесанный из мрамора, он был так красив, высок, силён и умён, так соблазнителен в своей жажде жизни, что, несомненно, заслуживал бессмертия. Я сразу понял, что он не человек.

– Ты встретил вампира? – спрашивала Анна, но тот не отвечал ей, погруженный в монолог собственной памяти.

– Я понял его нечеловеческую суть, а он сразу осознал моё понимание. О да, он с лёгкостью читал мои мысли и души всех окружающих, он смеялся над нами, жалкими смертными, над нашими тщетными смертными стремлениями. Вы все умрёте, а я буду жить в веках, словно говорил мне его насмешливый взгляд, обращенный к гостям, и я не смог этого вынести. Я бросился тогда бежать прочь от его дома, моя голова готова была взорваться от тех мысленных образов сменяющих друг друга эпох, которые он внушил мне, словно в насмешку, в обмен на долгие годы моих бесплодных исканий. Ночью я вернулся и смело вошел в его дом, хотя внутри меня каждая жила, каждый нерв дрожали от страха.

– Ищешь бессмертия, а сам трясешься, словно осиновый лист на ветру, от страха перед смертью? – сурово спросил он меня тогда. – Такие, как ты, недостойны вечной жизни, глупцы, обрекающие себя и всех вокруг на мучения, проживающие бесплодные жизни и убивающие собственных детей.

Каждое его слово отзывалось тяжелым молотом приговора в моей голове.

– Я не дам тебе того, что ты так отчаянно искал все эти годы, – продолжал он. – Ты не заслужил бессмертия, так что ступай отсюда и продолжай свою жизнь, которая с каждым днём приближает тебя к смерти.

Он расхохотался, а потом взял меня за шиворот и грубо вышвырнул из дома на булыжную мостовую.

Старик замолчал, тяжело дыша. Анна, широко раскрыв глаза, ожидала продолжения.

– Но я не отступился. Я приходил к нему каждую ночь, я стал его спутником, его проклятием. Он прогонял меня каждый раз, однажды в гневе чуть не убил меня, разорвав шею и выпив почти всю мою кровь, но я выкарабкался, сбежал от смерти и снова пришел к нему. Так продолжалось десять лет.

Вампир искоса взглянул на Анну. – Я добился в итоге того, чего так сильно желал, что искал всю свою жизнь. Он дал мне бессмертие.

Он приблизился к ней. – Теперь ты понимаешь, что познание истины надо заслужить? Что твоя новая кровь – это только часть таинства, а само таинство приходит через время, боль и страдания? Страданиями и лишениями была усеяна вся моя смертная жизнь, но это ничтожная жертва в обмен на то, что я получил и чем владею вот уже десять веков.

– О каком таинстве ты говоришь? – несмело спрашивала его Анна.

– Таинство… – хищно улыбался он ей. – Ты скоро узнаешь! Вот только готова ли была твоя слабая натура поплатиться рассудком и самой жизнью в обмен на познание древних тайн?

Оно хохотало и уходило во тьму, оставляя Анну наедине с отчаянием и ожиданием неизбежного.

– Десять веков, – размышляла она. – Целое тысячелетие этот старец живёт на земле, во тьме, наедине с собой и мрачными воспоминаниями, которые хранит его память. Зачем ему нужно было бессмертие, только из страха смерти и неизвестности? Что он создал за эти долгие века, чтобы оправдать свою жажду крови? Почему снова бесчеловечные, не имеющие жалости фанатики встречаются мне на пути? Где же носители истины, мудрые, справедливые, сумевшие прожить века и тысячелетия и сохранившие при этом разум? – спрашивала она у тьмы, а потом, ослабевая, опускалась на пол. – Алекс, найди меня, – шептала она. – Пожалуйста, приди за мной, спаси меня, забери отсюда!

Но тьма молчала в ответ на её отчаянные призывы.

Пока однажды в зале не зажглись свечи. Их неяркий свет ослепил ослабевшие от тьмы глаза Анны, она непроизвольно закрыла лицо рукой, а потом, почувствовав новое чужое присутствие, начала оглядываться, привыкая к свету множества свечей. Тьма отступила, открывая пространство зала. Он был даже больше, чем она себе представляла, стены уходили далеко вверх во тьму, куда не мог пробиться тёплый дрожащий свет свечей. Её клетка стояла у стены, а рядом с клеткой находилось пустое каменное возвышение. От этого подобия огромного алтаря полукругом расходились ряды скамей, грубо вытесанных из камня. И эти скамьи были заполнены вампирами. Несколько десятков тварей, все в чёрных плащах с капюшонами, у всех на груди болтаются деревянные кресты. Лица их были бледны и невыразительны, она не смогла бы узнать ни одного из них, встретив на поверхности.

– Кто вы такие? – вздрогнула Анна, осознав, что эти существа всегда жили рядом с ней на земле, а она даже не подозревала об их существовании.

Но они молчали, склонив головы в торжественной тишине. – Уж не собрались ли вы принести меня в жертву?

– Вот и пришло время таинства, – прошипел старик, приближаясь к ней из темноты. – Ты жила в заблуждении и гордыне, но мы дадим тебе право увидеть и познать наши тайны, перед тем, как приговорить тебя к смерти.

Таинство… – Анна приготовилась к самому худшему. Она затаила дыхание, услышав вдруг до боли знакомый перезвон колоколов, доносившийся со стороны каменного алтаря. Но этот звук не был рождён внешним источником, никто в этом мрачном подземелье не бил в колокола, все хранили мрачное молчание. Этот перезвон исходил от не видимого ей существа, восседавшего на ранее пустом каменном троне, из его мыслей, из самой глубины его рассудка. Анна прислушалась, но ничего больше не слышала, кроме колокольного звона. А её похититель забрался на каменное возвышение рядом с троном и начал говорить.

***

Александр вошёл в дом рядом с фонтаном Треви. Себастьян уже ждал его на диване в гостиной, смотря в окно невидящим взглядом.

– Её нигде нет, – покачал головой Александр, опускаясь на диван. – Я не могу почувствовать её, как бы я ни старался. Я поднимался на колокольни, спускался в метро и ниже его уровня в подземные катакомбы, я выходил за пределы города, но нигде не смог обнаружить её присутствия. Я не вижу её образ в мыслях смертных, а я столько их перерыл за последние дни, что меня мутит от человеческих страстей. Неужели её увезли из города? Но куда?

– Что беспокоит меня, – отвечал Себастьян, по-прежнему глядя в пустоту, – так что в этом древнем городе сейчас нет ни одного вампира. Так просто не бывает, кто-нибудь должен был здесь осесть и захватить территорию, слишком это лакомый кусок, чтобы обойти его стороной.

– Раньше в Риме жили вампиры, – кивнул ему Александр. – Я видел них. Но сейчас их здесь нет. Либо они ушли, либо их уничтожили.

– То присутствие в библиотеке, которое мы с тобой почувствовали… Я его больше не ощущал, и у нас два пути – либо отправиться на поиски в соседние города, либо спуститься под землю.

– Под землю! Я думал об этом. Я был в катакомбах, но там тихо и пусто. Возможно, есть проходы на более глубокие уровни, но я их не чувствую. А другие города… Мир такой большой, и кто знает, куда её могли увезти.

– Что-то подсказывает мне, – бормотал Себастьян, – что Анна совсем рядом с нами, и её точно не вывозили за пределы полуострова.

– Прислушайся к своим мыслям, – повернулся к нему Александр. – Что ещё ты чувствуешь?

Себастьян долго молчал.

– Каждую ночь ко мне приходят сны, – наконец сказал он. – В них я вижу мёртвый город, засыпанный пеплом, а под ним – огромный каменный дворец глубоко под землей, так глубоко, что ни подземные животные, ни даже вода не могут проникнуть туда. И в этом дворце постоянно раздаётся перезвон колоколов.

– Анну тоже преследовали колокола. Где находится этот дворец?

– Он в Италии, – кивнул Себастьян, – но больше я ничего сказать не могу. Мне надо приблизиться к нему, чтобы почувствовать.

– Мёртвый город, – задумался Александр. – Я знаю только один такой город, но он больше не засыпан пеплом. И мы были там с ней совсем недавно. Мы едем в Неаполь, – решительно поднялся он с места.

– Ты думаешь, она в Помпеях?

– Мы должны проверить. В Риме нет ни её самой, ни её похитителя, ни других вампиров. Рим слишком, слишком странно пустой, и либо он очищен от нечисти Ватиканом, либо вся нечисть собирается сейчас в другом месте. Мы должны спешить, чтобы успеть к началу Вальпургиевой ночи.

***

Старый вампир говорил долго, наслаждаясь звуком своего голоса, который гулко разносился по всему залу во тьме. Слушатели, восседавшие на каменных скамьях, угрюмо внимали ему, не прерывая.

– Каждый год мы собираемся в этом зале, чтобы отдать дань уважения своему прародителю. Вы все, кто были созданы им или являетесь прямыми его потомками, помните, что только единение и подчинение нашим законам помогли выжить нам в бессмертии и прожить века. Законы, которые дал нам наш прародитель, это жизнь в смирении и страхе, жизнь в вечном искуплении грехов человечества. Мы те, кто видит и чтит историю, мы те, кто хранит память обо всём происшедшем и проносит её сквозь века, те, кто берёт на себя ответственность за всё зло в истории. Мы память этого мира, его совесть и его летопись. Мир исчезнет, будет разрушен и снова восстанет из пепла, и только мы будем жить вечно и хранить память о давно минувших временах. Такие, как она, – он обернулся и указал пальцем на Анну, – нечестивцы живут среди людей, уподобляя себя им и притворяясь ими. Они не знают предела в познании наслаждений и сеют прегрешения повсюду. Они входят в дома людей, сидят рядом с ними, пьют их кровь, дарят драгоценное бессмертие направо и налево, не в силах обуздать свои пороки. Разве это завещал нам прародитель? Разве так, в блуде и роскоши, завещал он нам вести свою жизнь? Разве этим заслужишь истинное бессмертие? Нет! – он спускался с каменного возвышения, не переставая говорить, – только смирением, только постом можно заслужить вечную жизнь и вечное прощение. Только усмиряя свои низменные желания, можно приблизиться к Создателю и стать частью его верной паствы.

– Создателю, – вздрогнула Анна, внимательно прислушиваясь к этой торжественной речи. – Вот, значит, как вы извратили христианство, сделав себя его частью, вот откуда кресты и монашеская одежда. А тот, на троне, прародитель? И он завещал эту чушь, религию еретиков в обмен на вечную жизнь? Это и есть ваша истина, так тщательно скрываемая в веках?

Её похититель между тем скрылся за углом и появился вновь, таща за собой на верёвке несколько полуживых измученных мужчин. Анна не верила своим глазам, перед её глазами были смертные, тощие, бледные, заморенные страхом, голодом и долгим отсутствием света. Чудовище подтащило их к трону и швырнуло на землю, где они бессильно упали, не имея сил сопротивляться.

– Прародитель завещал нам пить кровь одних злодеев, непрерывно, без устали очищать землю от греха. Он давно удалился от нас во тьму раздумий, но один раз в год возвращается к нам, чтобы своим примером показать истинное благочестие своих законов. Восстань же, прародитель! – возопил он, протягивая руки к трону. – Восстань, чтобы испить крови злодеев и избавить нас от сомнений! – он достал из складок балахона нож и, взмахнув им, перерезал горло одному из смертных.

Поток крови, стремительно извергавшийся на пол, заставил всех присутствующих привстать от возбуждения, но никто не двигался с места, ожидая, что неподвижное существо поднимется с трона и примет жертву. Анна, почуяв запах крови, ощутила, как она была голодна, жажда затмила её рассудок, она снова вцепилась руками в прутья решетки, в надежде выбраться из клетки и наконец насытиться. Сознание её спуталось, изо рта вырвалось голодное рычание, она не могла думать ни о чём другом, кроме измучившей её жажды и такой манящей, такой притягательной крови.

– Посмотрите на неё! – указал на неё старик. – Вот пример нечестивого греха, жизни в разврате и неподчинении нашим законам. Она не может сдержать жажду, она готова на любое преступление, чтобы получить свою кровь. Разве так нам завещал жить наш прародитель? Вернись же к нам из мира грёз, – умолял он его, – прими жертву и избавь нас от сомнений. – Он схватил смертного, истекающего кровью, но ещё живого, и подтащил его к подножию трона.

Все не отрываясь смотрели наверх в ожидании чуда.

Фигура на троне медленно зашевелилась. Колокола оглушительным звоном проникли прямо в душу Анны, угрожая разорвать её изнутри. Девушка застонала и отпрянула как можно дальше от фигуры, как будто это могло помочь ей. – Так вот откуда ты доносился до меня, колокольный звон, – догадалась она, – из самых тёмных глубин твоей души!

Существо медленно поднялось с трона, отбросив плащ с капюшоном, в который была укутана его фигура. Анна поразилась высохшему телу, которое скрывал плащ, в нём не осталось ни капли крови, только иссохшиеся мышцы переплетались клубком, скрывая измождённую плоть. Лицо, обтянутое одной кожей, напоминало череп, яркие голубые глаза неотрывно смотрели из глазниц прямо перед собой, светлые волосы спутанной шапкой покрывали обнажившиеся под кожей кости. Это существо было похоже на мумию, оно и двигалось, словно в полусне, как восставший от смертельного сна зомби.

Анна невольно поморщилась, не отрываясь и внимательно наблюдая за ним. – Это и есть наш прародитель? Ради него я перерыла все мировые библиотеки, именно это я пыталась найти во тьме веков?

Он медленно спускался по ступеням с трона, шаг за шагом, с трудом отрывая свои ступни от камня. Казалось, прошли долгие часы, прежде он добрался до умирающей жертвы. Он внезапно наклонился, резким рывком подняв с камней истекающего кровью смертного, а потом вырвал у него сердце. Выжав несколько оставшихся в нем капель себе в глотку, он хрипло рассмеялся.