Читать книгу: «Молчание», страница 4

Дед Макар протянул ей извещения и отвел глаза в сторонку. Вера дрожащими руками взяла несколько листков. Кому-то сегодня она может принести в семью горе. Она стала перебирать их замерзшими пальцами и вдруг вскрикнула от ужаса. Так кричит раненая птица, ее крик полный горя, боли и отчаяния. Одно из извещений было адресовано ей, в нем говорилось, что ее муж Игорь был подбит на самолете.

– Это еще не всё… – дед Макар подошел к девушке и приобнял ее. – Там еще есть одно извещение.

Пытаясь разглядеть буквы через пелену слез на глазах, Вера увидела так же лист, на котором командование части уведомляло родителей Романа о том, что он пропал без вести.

… – Ты плачь, девочка, плачь. Со слезами все горе выйдет, – Евгения Степановна гладила Веру по голове. – Такова судьба, это жизнь. Он ее за Родину отдал. Нам тоже тяжело.

– Как мне жить, тетя Женя? Как? У меня никого не осталось, совершенно никого! Ни родителей, ни свёкров, ни мужа. Детей и то нет.

– У тебя есть мы. Я, Игнат, Семен. Вместе как-нибудь переживем…

– Спасибо вам, тетя Женя. Вы меня успокаиваете, в то время как сами почернели от горя… Простите, вам самой сейчас плохо, – зареванными глазами Вера посмотрела на женщину и взяла ее руку в свои.

– Я не верю. – Евгения Степановна посмотрела на Веру и смахнула слезу со своих глаз. – Без вести пропавший он, а значит, что есть надежда на то, что я увижу своего сына. С надеждой жить легче, она сил придает.

1945 год

Конец лета, наступило мирное время, а от Романа по-прежнему не было никаких известий. Вера смирилась, она считала, что он, как и Игорь пал в бою. Но родители его жили с верой, что увидят своего сына и она их понимала..

Семен, которому шел пятый год называл Веру своей матерью. Все посчитали, что так будет лучше, потому что у ребенка должна быть мать..

Но Вера дала себе слово, что она все расскажет мальчику, едва он подрастёт. Она покажет ему фотографию Али. Снимок сохранился, несмотря на трудности, на эвакуацию.. Тот самый снимок, где они вчетвером стояли в комнате и улыбались в объектив.

Вера плакала, каждый раз глядя на него – она одна осталась, никогда больше она не услышит смех своей лучшей подруги, никогда ее не обнимет муж и никогда больше Роман не улыбнется ей своей очаровательной доброй улыбкой.

Спустя месяц после получения похоронки Вере прислали медальон, тот самый, который она дарила своему мужу на годовщину свадьбы. Только фото там не было, только горстка пепла. Получив медальон, она тогда вновь испытала сильную боль, представив, падающий подбитый самолет..

– Мама, а мы с дедом рыбу поймали. – Белокурый кареглазый малыш зашел в калитку впереди деда и подбежал к ней.

– Какие вы молодцы. Много наловили?

– Деда сказал, что на уху хватит.

– Ну раз хватит, тогда пойду почищу и сварю.

– Иди, дочка, – Игнат улыбнулся ей, – а мы пока с Сёмой удочку наладим.

Очищая рыбу от чешуи, она разговаривала с Евгений Степановной, которая сматывала нитки в клубок, сидя в углу на лавочке.

– Сама сваришь суп? Я хотела к зиме связать внучку носки.

– Сварю, конечно. Надо бы пряжи из города еще привезти, дяде Игнату тоже не помешало бы связать носочки. А то все портянки, да портянки. Кто знает, какой зима будет.

– Да.. Недаром говорят – готовь сани летом. Вера, я тут поговорить с тобой хотела. – Евгения Степановна отложила клубок в сторонку и посмотрела на нее.

– О чем?

– О Пашке, о трактористе нашем. Ну обрати ты внимание на парня, изводится весь, сохнет по тебе.

– Я Игоря люблю. И другой мне не нужен!

– Верка, Верка.. Три года ты уже вдовствуешь, ну разве тебе не хочется вновь испытать женского счастья? Ребеночка бы родила..

– Я вам мешаю? – Вера испуганно на нее посмотрела.

– Что ты, что ты! – Евгения Степановна замахала руками. – Как ты можешь думать о таком? Только вот как все повернется, если Ромочка придет? А если он женится и будет у Семена другая мама?

– Я вот о этом как-то не подумала, – у Веры в груди все похолодело. -Но… Если он до сих пор не пришел..

– А я верю, что придет. Вот вчера, слышала, Аркадий пришел? Так Любка на него похоронку в сорок первом получила, уже замуж вышла три месяца назад, а он тут как тут.

– Может и Игорь мой…

–Тебе его медальон прислали, медаль за отвагу…Ты же видела, что с ними сделалось от огня? Есть у кого такой медальон? Только у Ромки…Насчет Пашки подумай. Красавец, фронтовик, герой. Девки вокруг так и вьются.

– Так то девки, а мне куда?

– А ты чем хуже? Красивая, молодая. Тебе же всего 24 года! У тебя самая молодость мимо проходит. Негоже так, надо любить, детей рожать, счастливой быть. А Пашка хороший парень, он тебя не обидит. Если Ромка не вернется, так для Семочки отцом хорошим будет. Если ты, конечно, захочешь его в семью к себе взять.

Вера ничего не ответила, она отложила половник и тихо вздохнула. Права тетя Женя, нельзя век скорбеть. Прошлого не вернуть, надо жить настоящим.

Вера приняла ухаживания Павла. Он был хороший, добрый, заботливый. Она не любила его, но уважала. Он был ей симпатичен, а еще она понимала, что он будет хорошим мужем и отцом. Вон как за Семена взялся – и на рыбалку его водит, и на тракторе катает, и секреты у них уже там совместные…Иногда она даже ревновала Семена к Павлу, но понимала, что мальчику нужно мужское воспитание. Игнат все чаще болел, суставы подводили, сердечко тоже покалывало.

Но иногда Вера просыпалась посреди ночи от кошмарного сна. Ей снилось, что у нее отнимают Семена и кричат, что это не ее сын, что она не имеет на него никакого права. И каждый раз она думала о том, что будет, если Рома и правда придет. Не отдать его отцу она не имеет права…

И вот Павел в марте 1946 года делает предложение, прося ее руки у Игната и Евгении, как у самых близких ей людей. Вера испугалась – одно дело по селу за ручку ходить, да слушать вместе трель соловья, другое дело свадьба и совместная жизнь. Тогда уже точно ничего нельзя изменить будет, она станет принадлежать другому мужчине. Свои сомнения она высказала Евгении Степановне.

– Послушай меня, Вера.. Не думаю, что Игорь был бы рад тому, что ты себя заживо хоронишь. Он тебя любил и хотел тебе счастья. Я думаю, что ты зря тревожишься.

– Будет ли оно это счастье…

– Будет. Только вот Оксанку отвадить надо. Что творит девка!

– С Оксанкой беда, это правда.. – Вера задумалась.

Есть у них в селе девушка Оксана, которой едва исполнилось восемнадцать лет. И эта юная особа голову потеряла от любви к Павлу. Это немудрено, многие девки по нему вздыхают, но Оксанка…Она думает, наверное, что Вера не замечает ее когда прогуливается с Павлом, а девчонка чуть ли не по пятам за ним ходит, по углам прячется, за забором притаится и слушает. Недавно она набралась смелости и пришла к Вере.

– Вера, отдайте его мне.. Павла.. Отдайте..

– Что значит – отдайте? Он не вещь, не игрушка какая-то, – Вера удивилась ее глупости. Она-то думала, что девочка повздыхает, пострадает, да и поймет, что Павел любит ее, Веру.

– Вы же не любите его, я вижу. Вы не смотрите на него с любовью, у вас взгляд какой-то.. Будто он вам друг, брат, товарищ, но не любимый. Зачем он вам?

– Оксана, приди в себя! – Вера рассердилась. – Паша давно сделал свой выбор. Ты для него ребенок, совсем еще девочка. Да и зачем он тебе? Ему 34 года, он на шестнадцать лет тебя старше! Найди себе молодого парня, да хоть Гришку, вон как вокруг тебя вьется…

– Я люблю Пашу. Я очень его люблю.

– Оксана, но он тебя не любит. Он меня любит!

– Я не дам вам жизни! Вы не будете вместе! – тряся головой так, что косички расплелись, Оксана кричала в голос. – Да что он в тебе нашел? -

Зарыдав, она опустилась на землю.

Тут вышел из дома Игнат и, подняв девушку на ноги, вывел за ворота, что-то ласково ей говоря.

С тех пор Оксанка не давала прохода Павлу и Вере, она буквально следила за ними. Как мужчина не пытался с ней поговорить, с ее родителями, но все без толку.

Обговорив день подачи заявления в сельский совет, Вера и Павел пошли к председателю. Узнав об этом, Оксана с утра караулила будущих молодоженов и устроила такую истерику, что всем стало не по себе. Вера испугалась, когда увидела палку со смоченной в масле тряпкой в руке у девушки.

– Я подпалю себя! Только попробуйте.

– Ее надо в лечебницу, – качал головой Павел, когда удалось забрать у нее палку и привести домой к родителям. – Разве так можно? Я ей повода не давал, так почему она себя так ведет?

– Ремня ей надо дать!– со злостью ответил ее отец. – Позор устроила на всю деревню!

Вечером, в тот день когда не получилось подать заявление на бракосочетание, Вера шла в сопровождении Павла и думала о несчастной глупой девочке.

– Паша, я думаю, что нам лучше не жениться… Я не смогу жить с мыслью, что она может что-то сделать с собой из-за нас.

– Вера… Неужели мы позволим этому несмышленому ребенку испортить нашу жизнь и лишить нас надежды на семейное счастье?

– Я не знаю, что делать.. Но если она что-то с собой сотворит, я себя винить в этом буду. Может быть подождать когда эта глупая детская влюбленность пройдет?

– Вера, не руби с горяча. А вообще, знаешь что.. Пошли на танцы! Там народ собрался, веселье будет! Такой день испорчен, так хоть потанцуем. Так домой не хочется!

– А Оксана?

– Так ее же отец запер в подполе.

Вера, которая хотела отвлечься от грустных мыслей, улыбнулась Паше и взяла его за руку.

– Пойдем!

Только они подошли к толпе, как вдруг к ней подбежала соседка Ольга.

– Вера, там Игнат Петрович и Евгения Степановна тебя ищут. Иди домой скорее.

– Что-то произошло? – Паша встревоженно посмотрел на нее.

– Не знаю.

– Может быть волнуются из-за сегодняшнего происшествия в сельском совете?

– Я с тобой пойду. – Паша взял ее за руку.

– Не нужно, я сама схожу. Если ничего серьезного, то я скоро вернусь. – Поцеловав его в щеку на прощание, Вера побежала вместе с Ольгой к дому, который уже считала своим.

Едва она вошла во двор, как ее ноги буквально приросли к земле, едва она увидела, кто сидел на лавочке, держа Семена на коленках…

Осторожно ступая, она закрыла за собой калитку и смотрела на мужчину. В ее горле стоял ком, она боялась сказать хоть слово. Если это видение, то пусть оно не исчезает…

И тут он повернул голову, увидел ее и быстро встал. Хромая, подошел к ней, обнял ее крепко и прошептал:

– Здравствуй, душа моя!

– Игорь…Игорь.. – она обнимала его и руки ее блуждали по крепкой мужской спине. Она хотела убедиться что он настоящий, не плоть ее воображения. Слезы текли по ее щекам.

– Не плачь, любимая. Не плачь. Это я! Я жив, я вернулся к тебе. Мы же с тобой одно целое, как я мог тебя оставить?

Они стояли так несколько минут, Вера ни о чем не думала, она вдыхала его запах и слышала биение его сердца.

– Значит, тебя по ошибке признали умершим… Но кулон…

По лицу Игоря пробежала темная тень, опечалив его.

– Я все тебе расскажу. Пошли в дом.

– А где дядя Игнат и тетя Женя?

– Они там. Им сейчас нужна твоя поддержка…

Зайдя в дом, Вера увидела как супруги сидят в обнимку и тихо плачут. Сев напротив, она молча смотрела на них, а потом догадалась – Игорь принес им печальные вести.

– Ошибочка вышла, дочка, – Игнат Петрович посмотрел на девушку. – Это Романа подбили на самолете…

– Но как так вышло? – она удивилась.

Игорь сел рядом с ней и тихо начал рассказ.

– Мы приземлились на самолетах и оказались в окружении. Роману удалось сбежать, он сел за штурвал той машины, которая оказалась ближе. Она была закреплена за мной. Когда его подбили, все посчитали, что погиб я. Опознать его было невозможно. А я попал в плен, меня угнали в Германию, где я работал на аэродроме. Когда нас освободили, я попал в фильтрационный лагерь. Аэродром был вoeнный, сама понимаешь… Год с лишним я доказывал, что не работал на немецкую армию. И наконец меня освободили, за меня поручился полковник Дубровин.

Вера сняла с шеи кулон и держа в ладонях, тихо произнесла:

– Значит все эти три года я носила на груди медальон Романа…Тетя Женя, возьмите его, он ваш теперь.

Евгения Степановна взяла в руки медальон сына и заплакала.

Вдруг они услышали стук в окно. Вера сразу поняла, кто это.

– Простите. Я сейчас. – быстро выскользнув за дверь, она увидела Павла.

– Верочка, что произошло? Что-то с Семеном? – он встревоженно смотрел на нее.

– Паша.. Нет, с ним все хорошо. С тетей Женей и дядей Игнатом тоже.. – Вера не знала как подобрать нужные слова. Ей стало жалко Павла, ее сердце разрывалось от того, что придется сказать ему такую новость.

– Но на тебе лица нет. Может ты пригласишь меня в дом, все расскажешь?

– Пашенька… не нужно в дом. Ты прости меня, ты очень хороший, но не будет свадьбы.

– Как? Почему? Это из-за Оксаны? – он подошел и взял ее за руку, но Вера осторожно убрала свою ладонь.

– Нет. Потому что я замужем.

Тут она услышала, как открылась дверь. Не оборачиваясь, Вера поняла, что это Игорь.

– Это мой муж. Он жив. Ошибка вышла…Прости.

Павел с болью посмотрел на Игоря и Веру и, не сказав ни слова, молча вышел за ворота.

– Объяснишь?

Вера кивнула и подошла к лавочке…

ЭПИЛОГ

Через год у Веры и Игоря родилась дочь.

– Я потерял отца и мать, Вера тоже… Зато мы нашли самых близких людей в вашем лице, – качая на руках дочку, произнес молодой отец. – И будет здорово, если мы продолжим жить все одной семьей.

– А как иначе? Да у нас с Игнатом вторая молодость началась. Семен подрастает, внучка родилась, думаю, что на этом вы точно не остановитесь. Дай сюда, держишь ее не правильно! – Евгения Степановна взяла малышку из рук Игоря и с любовью на нее посмотрела. – Не решили еще как назовете ее?

– Алечкой. Алевтиной. В честь смелой и отважной девушки, которая отдала свою жизнь на защиту Родине.

– Если следующий ребенок родится сыном, мы назовем его Романом, – улыбнулась Вера.

– Спасибо вам, дети мои, спасибо, – Евгения Степановна смахнула слезу, но тут же взяла себя в руки. Прошлого не вернешь, надо жить настоящим. Потеряв сына и невестку, она с Игнатом все же не останется доживать свои дни в одиночестве.

Павел уехал в город на следующий день после возвращения Игоря. Через год он вернулся и женился на Оксане, которая продолжала его любить и ждать.

По разным берегам

Октябрь 1918 год

Анастасия дрожала от холода, сидя в углу дома, который стал ее временным пристанищем. Архип протянул ей фляжку и велел:

– Выпей, согреешься.

– Я не пью..

– А надо бы. Настенька, тебе из города бежать надо.

– Куда, дядя Архип? Куда? У меня же совершенно никого нет. Сестра моей матери живет в Вологодчине, но туда не добраться. Да и примут ли меня там? Еще в прошлом году тетка Прасковья писала моей матери что они поддерживают новый режим и яростно просила последовать ее примеру.

– Но сейчас ни отца, ни матери у тебя нет. Неужто от племянницы откажутся?

– Как знать, дядя Архип, как знать. – Настенька облокотилась о стену и закрыла глаза. Как она устала от всего. Что же творится с ее родной страной? Всхлипнув, она обняла себя руками. Мамочка.. Как ей ее не хватает.

Полгода назад ее мама резко заболела, врачи ничего не могли сначала понять, а потом пришли к выводу – у нее опухоль… Мать сгорела очень быстро, на руках у своей дочери. Отец Анастасии офицер-белогвардеец, присягнувший царю на верность, попал в западню и пал в неравном бою месяц назад.

Ей некуда было идти, их некогда уютный и добротный дом заняли под штаб красногвардейцы, оттого ее приютил Архип, бывший конюший. Но вчера стало известно, что они его ищут из-за диверсий, которые он устраивал.

– Коли найдут меня, в живых не оставят. А тебя, как дочь офицера, и подавно. Батька твой много им крови попортил, мстить будут.

Они сидели на окраине города, спрятавшись на заброшенном строении, где когда-то содержали свиней. Еда заканчивалась, ночи становились холоднее, а Настя с каждым днем теряла надежду на спасение. И вдруг они услышали ржание лошадей и топот копыт. Архип подскочил, посмотрел в щель и прошептал:

– Беги, девка, беги! По нашу душу прибыли…Нашли все-таки!

– А вы?

– А я сколько могу, столько задержу, – хватаясь за ружье, он толкнул ее в сторону двери, ведущую в соседнее строение. – Да и не могу я бежать, нога разболелась, только тебе обузой стану.

Буквально вытолкнув ее в противоположную от входа дверь, Архип закрыл ее на засов. Настенька побежала вперед, вдоль кормушек и стойл для свиней. Добежав до конца, она увидела двойные ворота, которые вели на улицу. С этой стороны все было тихо. Но ворота были заперты. Оглядевшись, она увидела небольшую кувалду и, с неизвестно откуда взявшимися силами, ударила ей по замку. Медлить было нельзя, там, где оставался Архип, уже слышались выстрелы. Она бежала вперед, не разбирая дороги, петляя по улицам окраины города. Сколько она бежала, не помнит, по ее подсчетам с полчаса точно. И вдруг увидела старый покосившийся дом. Настя решила зайти – если в нем никто не живет, то он станет ее временным убежищем. А ежели кто еще проживает там, то попросит хотя бы воды. Сняв серьги и крестик, все, что у нее осталось с лучших времен, спрятав их в потайной кармашек, Настя поднялась на крыльцо и осторожно постучала. Никто не ответил. Потянув дверь на себя, она с удивлением обнаружила, что та открыта.

Тихонько ступая, она вошла внутрь и огляделась – все покрыто пылью. Вдруг она услышала чей-то стон. Зайдя в комнату, из которой он доносился, Настя увидела на кровати высохшую измученную болезнью женщину. Ее лицо исказилось от боли и девушка, увидев эту картину, зажала уши руками и закрыла глаза. Господи, только не это! Она не хочет снова это видеть! Все то же самое, что с ее мамой!

Выбежав стремглав из дома, она облокотилась о забор и зарыдала. Успокоившись, она сделала шаг вперед, намереваясь выйти на дорогу, но вдруг поняла, что не сможет. Она не сможет вот так просто взять и уйти, бросив человека в беде в последние часы его жизни. Как бы она не противилась своему решению, но все же вернулась в дом. Женщина уже не стонала, она смотрела на нее своими бесцветными глазами и шептала:

– Помоги.

– Чем я могу помочь вам? Есть лекарство?

Женщина показала ослабевшей рукой в сторону шкафчика, Настя кинулась к нему и достала пузырек с бесцветной жидкостью.

– Это оно?

Женщина моргнула в знак согласия.

Настя не знала сколько его нужно, она взяла ложку и налила, затем протянула его женщине. Через полчаса та задышала ровнее и смогла разговаривать. Еле слышно, плохо проговаривая слова, но могла объяснить Насте почему лежит здесь одна.

– Я болею, за мной сын ухаживает, он дает лекарства. Но еще вчера утром он ушел и больше я его не видела. Нет его, наверное, в живых, иначе бы он меня не бросил одну.

– Вас надо покормить.

– Я ничего не хочу.

– Но надо! – Встав, девушка прошла в помещение, где готовили еду и , порывшись, нашла немного картофеля и соль. Сварив картошку, она размяла ее, развела в том же бульоне, в котором он варился и принесла жидкое варево к кровати больной. Пока варился картофель, она нашла в шкафах сменное белье и поменяла простыни на постели и переодела женщину.

– Я вас покормлю. Картофель сил вам даст. – Она из ложки кормила больную, та осилила половину тарелки, но это уже был результат.

– Как вас зовут, я так и не спросила… – вытерев губы у женщины, Настя поправила подушку.

– Татьяной. Ты добрая девушка. – Женщина улыбнулась уголками губ. – Даже не зная моего имени, ты сперва оказала мне помощь и только лишь потом спросила как звать..

– А я Настя.

– Как ты здесь оказалась, Настя?

Девушка рассказала Татьяне как очутилась в ее жилище. Татьяна молчала, отводя глаза…

Когда больная уснула, Настя разожгла печь. Несмотря на то, что в их доме служила девушка, которая всем этим занималась, Настя не была белоручкой. С их служанкой, Катериной, они были дружны и часто, чтобы было время поговорить, она помогала ей.

В доме стало теплее, когда на город опустились сумерки, Настя разожгла свечи, которые лежали в том же шкафу, где и лекарство. Подправив одеяло у Татьяны, она села рядом с ней в кресло и сама не заметила как задремала. Проснулась она от того, что Татьяна ее позвала.

– Дай лекарство.

– Сейчас, сейчас. – Сонная, она вскочила с кресла и выполнила просьбу больной.

К полудню вдруг Настя услышала стук калитки. Выглянув в окно, она вскрикнула от ужаса – покачиваясь, и держась за голову, во двор входил молодой мужчина в форме красноармейца.

– Кто там? – Татьяна чуть приподнялась.

– Там красноармеец. Молодой.

– Надеюсь это мой сын, Сашенька. Да ты не переживай, он не обидит тебя.

Не успела она договорить, как открылась дверь и мужчина вошел в комнату. Со слезами на глазах он кинулся к матери.

– Мама, мама! Ты жива! Прости меня, я не хотел тебя бросать. Меня схватили, я едва вырваться смог, наши на подмогу поспели.

– Все хорошо, Сашенька. Эта милая девушка мне помогла. Вовремя очутилась здесь.

– Кто вы? – Александр подошел к Насте и подозрительно посмотрел на нее. – Как вы здесь оказались?

Сжавшись в комочек на кресле, Настя не могла от страха проронить ни слова.

– Сын мой. Она дочь белого офицера. Но ты ее не тронешь. Если бы не она, ты бы не успел даже попрощаться со мной. Меня скоро не станет, и вот моя последняя просьба: помоги ей!

– Но мама!

– Помоги ей, сынок. Она добрая и хорошая девушка. Она одна осталась в этом мире брошенная и покинутая. Те сутки, которые я здесь провела одна, я поняла, насколько это страшно.

– Пожалуйста, не прогоняйте меня. Я буду ухаживать за вашей мамой. Мне некуда идти, – закрыв лицо руками, Настя заплакала.

– Ну что же, оставайся. Только не высовывайся из дома. А потом я что-нибудь придумаю.

Он позволил ей перевязать голову, затем показал где хранятся запасы и Настя приготовила щей. Без мяса, но все же это горячая и жидкая пища, что сейчас было необходимо.

После обеда, засучив рукава, Настя принялась наводить порядок в доме. Александр ушел и она со страхом ждала его возвращения, боясь, что он ее выдаст. Но он вернулся довольно быстро.

– К доктору ходил, еще лекарства взял. – Успокоил он ее.

Три дня Настя ухаживала за больной женщиной, стараясь сделать все, чтобы облегчить ее участь. Она боялась, что когда Татьяны не станет, Александр не сдержит своего слова. За все три дня он практически с ней не разговаривал.

И однажды утром, проснувшись, она подошла к Татьяне чтобы поправить подушки и дать лекарство, но увидела что та не дышит…

– Ступай подобру-поздорову, сейчас мои друзья придут, мать надо схоронить. – Велел ей Александр.

– Куда же мне идти?

– Мне почем знать?

– Вы матери слово дали, что мне поможете! – Настя смело взглянула ему в глаза.

– Я дарю тебе жизнь, в этом моя помощь.

– Я прошу вас, помогите мне. Давайте скажем, что я ваша сестра, двоюродная, к примеру.

Он презрительно посмотрел на нее и покачал головой.

– Послушайте, что я вам сделала?

– Может быть ты ничего и не делала, но твой отец… – Он не успел договорить как услышал голоса во дворе. – Не успели. Ну что же, сама виновата. Они-то матери ничего не обещали…

Настя быстрым движением достала из кармашка серьги и крестик, и вложила ему в руки.

– Помогите, – едва слышно произнесла она с обреченностью, понимая, что шансов практически нет.

Он быстро разжал ладонь, посмотрел на серьги и присвистнул. Не успел он ей что-то ответить, как вошли двое в форме.

– Александр, наши соболезнования тебе. О, а кто эта красавица?

Александр посмотрел на Настю и, увидев ее глаза полные мольбы, неуверенно ответил:

– Сестра моя. Двоюродная. Она маму досматривала. Сирота она..

– А муж у такой красавицы есть? – Поинтересовался высокий белокурый парень.

– Нет. Не до женихов сейчас. И не стоит на нее засматриваться. Настька, кыш отседова! Займись обедом поминальным!

Настя вышла из комнаты, стараясь унять стук сердца. Руки тряслись от страха…

К вечеру, изрядно выпивший Александр пришел к ней. Она испуганно соскочила и взяла в руки кочергу.

– Не бойся, мараться об тебя не собираюсь. Слушай сюда… Коли выжить хочешь, делай как я велю… Пойдешь в санитарки, работы сейчас хватает. Документов у тебя нет, но сейчас такое время…Скажешь, что украли саквояж. Представишься моей двоюродной сестрой. Тебе повезло, была у меня сестра Настя, но в прошлом году вместе со своей семьей эмигрировала. Кто узнает, скажешь, что вопреки воле родителей осталась, чтобы строить вместе с нами новую Россию. Поняла? И забудь о своем прошлом, как раньше уже не будет, я тебе обещаю. А теперь пошла! Адрес на листке! – Сунув ей в руки клочок бумаги, он буквально вытолкнул ее за дверь. Шагая по темным улицам, она едва не разрыдалась. А если ничего не получится?

Но ее приняли в санитарки. Первый месяц ей было страшно, жутко и хотелось кричать в голос, но потом она привыкла. Работы было много, Александр не появлялся ни разу. Работником она была хорошим, оттого скоро все перестали интересоваться откуда она и кто.

Прошло два года…

Настя работала санитаркой при больнице, ей выделили комнату. За Настей стал ухаживать молодой врач Николай, она прониклась к нему симпатией, а когда он ее позвал замуж, то согласилась. Документы ей сделали, она представилась Савельевой Анастасией, такая фамилия была у двоюродной сестры Александра. Проверки показали что да, была такая. Она заверила органы, что не эмигрировала с родителями по идейным убеждениям.

Несмотря на то, что документы были, она все равно боялась что рано или поздно ее ложь выйдет наружу.

Они с Николаем назначили свадьбу на май 1921 года. Весна уже вступала в свои права, Настя приняла свою новую жизнь и, хотя прошлое не отпускало ее, понимала, что по-другому уже не будет.

Однажды возвращаясь с работы, она увидела как по улице проходят двое караульных. Ничего в этом не было бы необычного, но в одном из них она узнала Александра. Она хотела пройти незаметно, но он ее увидел.

– А ну стоять! – Настя испугалась. Саша подходил все ближе, а она от страха не могла сделать ни шагу. – Хмм… А ты, оказывается, красивая. Тогда ты была похожа на замарашку, а сейчас в чистом платье, причесанная…

– Я что-то нарушила?

– Нет.. – Тут он впал в замешательство и его ухмылка куда-то пропала. Вдруг он спросил: – Как ты живешь?

– Хорошо. Работаю, замуж выхожу.

– Замуж? А меня, как братца, не зовешь на свадьбу?

– Вы же знаете, что мы не брат с сестрой. Все два года вы даже не интересовались что со мной и как я живу.

– И то верно. Ну ступай.

Настя с облегчением пошла вдоль по улице. Что это сейчас было? Она вспомнила его лицо – сначала насмешливое выражение, а потом вдруг оно изменилось и стало каким-то добрым. Добрым.. Про него ли это?

Думая, что больше он не появится в его жизни, Настя постаралась выбросить эту встречу из головы. Но не тут-то было. Он стал часто попадаться ей на глаза, встречался с ней на улице когда она шла на работу или , наоборот, домой.

Через месяц он подкараулил девушку у ее жилища и, будто бы смущаясь, хотя Настя считала, что ему это не свойственно, позвал прогуляться.

– Я не могу. У меня есть жених и ему это не понравится.

– Что не понравится? Скажешь, что с братом гуляешь.

– Зачем вам это, Саша?

– Не выкай! Вдруг услышат и что заподозрят! Понравилась ты мне. Тогда я видел в тебе дочь врага, замарашку, а сейчас.. Ты красивая и нравишься мне.

– У меня есть жених! – по слогам повторила она.

– А что жених, его здесь нет. Пошли, – он потянул ее за руку и Настя, боясь оказать сопротивление, как овца на заклание пошла за ним.

К ее удивлению он вел себя сдержанно и даже вежливо. Было видно, что он тщательно подбирает темы для разговора, больше интересуясь ее жизнью. Поняв, что он не хочет причинить ей зла, Настя перестала его бояться.

А потом все повторилось. Он приходил снова и снова. Настя пыталась сказать ему что следует прекратить эти встречи, но ее пугала его напористость.

В конце апреля она уже была не уверена, что хочет свадьбы с Николаем. Она и Александра боялась, но было в нем что-то, что заставило ее сердце трепетать не от страха, а от какого-то другого волнительного чувства.

Однажды вечером, когда он вновь появился, она увидела как к ним приближается Николай.

– Ну здравствуй, душа моя. Что-то братец твой зачастил.

– Не имею права? – насмешливо спросил его Александр.

– Ну почему же. Милости просим погулять у нас на свадьбе. Ведь свадьба будет, а, Настенька?

Настя молчала…

– Что молчишь, Настя? Неужто передумала?

– Коля.. Я хотела сказать тебе.

– Не надо ничего говорить. Ты будешь моей женой. А ты, братец, – шагай отсюда. И чтобы я не видел тебя рядом со своей невестой.

– Может быть пусть она сначала выберет?

У них завязалась перепалка, которая обратилась в драку. Настя металась между двух мужчин и ругала себя на чем свет за то, что довела дело до такого…

– Что, с братцем любовь крутишь?

– Да не брат он мне! Он просто мне помог… – в отчаянии закричала Настя и вдруг испуганно смолкла.

– Замолчи! – Саша окинул ее сердитым взглядом.

– Если он тебе не брат, то кто тогда?

– Коля, уходи. И ты, Саша, тоже. Уйдите оба!

Настя убежала от них и, зайдя к себе в комнату, закрыла дверь и кинулась на кровать. Что она натворила? Она же все разрушила! Зачем она позволила Саше ухаживать за ней?

Но успокоившись, поняла, что не жалеет ни о чем. Если бы она вышла замуж за Николая, то все равно не могла бы забыть Сашу. Тем более его вчерашний осторожный поцелуй.

Она вышла на работу как ни в чем не бывало, Коля с ней не разговаривал, он вел себя так, будто они не знакомы. А спустя несколько дней он завел ее в процедурную и положил на стол фотографию девушки.

– Кто это? – Настя посмотрела на снимок.

– Это Настя Савельева. Настоящая двоюродная сестра Александра. Я навел справки, мне понадобилось для этого несколько дней. Спасибо друзьям. Увидев тебя с так называемым братом, я усомнился в вашем родстве. Так кто ты? Отвечай! – он повысил голос.

Настя не стала врать. Она и так устала от этой лжи.

Выслушав ее, он ухмыльнулся.

– Так значит, твой Александр, красногвардеец, и он покрывает дочь белого офицера? Подделка документов..

Настя испугалась. Господи, какая она глупая, что не подумала о Саше, когда все ему рассказала. Ведь давно пора бы уже научиться думать наперед.

– Коля, я прошу тебя..

– У тебя есть два пути: либо ты выходишь за меня замуж, либо я донесу на тебя и на твоего Сашеньку. Выбирай.

– Я согласна. Я выйду за тебя замуж. Только обещай…

– Я свое слово держу.

Вечером, когда Саша появился у ее дома, она, оглядевшись, быстро все ему рассказала.

– Не появляйся здесь, прошу тебя. Так только хуже будет для тебя и меня.

– Ты его любишь? Ответь! – Саша в упор посмотрел на нее.

– Раньше мне казалось, что да… А сейчас.. Я боюсь его. Как когда-то боялась тебя.

– Я придумаю что-нибудь.

А через неделю больницу потрясла страшная новость: на врача Николая Петровича напали в подворотне. Он не выжил…