Читать книгу: «Граф Дырокола», страница 3

– Гор, – обратилась Ладка к молчавшему всё это время вампиру, – ты же владеешь гипнозом?

По красноречивому взгляду серых глаз выходило одно: юноша совершенно не понимал, о чем шла речь, а главное, что за зараза эта гип… гипоза (ну и словечки у этих ребят) и почему он, Горан, должен ею владеть.

– Ты же видишь, он ни слова не понял, – посетовал Михаил Солнцев.

– Надо проще, – догадался первым, впрочем, как и всегда, Гошка Таран, и обратился к предполагаемому гипнотизеру. – Эй, Гор, слушай, ты же нас в подвале вчера допрашивал при помощи особой силы? У тебя есть такая способность – обездвиживать и управлять людьми?

– Колдовать? – осторожно уточнил Горан Валашский.

– Ну, типа того, – закивал Гоша.

– Я не колдую и никогда не промышлял. Это темное ремесло! – вознегодовал от подобного предположения княжий отпрыск. – Как вы посмели обо мне так думать? Как могли?

– Да нет, приятель, ничего такого мы и не думали, – зачастил Гошка, беспокойно ёрзая под гневным взглядом соседа. – Хотя, если бы даже и мог, то это неплохо вовсе. В наш век это даже модно и непредосудительно. Почётно, так сказать.

Если б можно было задохнуться, Горан так и сделал бы – от обуявшего его возмущения. Но кто кашу заварил, тот и должен её хлебать. Ладка ласково и заботливо перехватила бледную ладонь паренька, между прочим, не холодную вовсе, и это возымело поистине колдовской эффект. Буйный нрав, который Горан и его старший брат переняли от общего отца, стих так же внезапно, как вспыхнул. Перед ребятами снова сидел кроткий и, пожалуй, робкий подросток.

– Гор, если ты умеешь заставлять людей делать то, чего они не хотят – это чистой воды гипноз. Это не колдовство, а редкий дар. Он может сильно выручить тебя.

– Но от чего? От чего он должен меня выручить?

Юноша, как оболваненный, смотрел только на Ладку и не мог глаз отвести. Гоша ехидно ткнул локтем в бок друга, тот лишь фыркнул.

– Не от чего, – ласково баюкал девичий голосок. – Он поможет тебе попасть на борт самолета и полететь с нами домой.

– Домой… – повторил за Ладкой паренек.

Но разве не был он теперь дома на родной земле? Замок – руины, брат давно прахом лежит в земле, да и не только он. Матушка, любимая сестра, даже верный пёс – всех отобрало у него неумолимое время. А как же земля? Да, формально он хозяин замка и земли, на которой тот стоит, но что с того? Земля без людей – лишь кусок суши. Так говаривала матушка, так его наставляла, учила любить людей, а не кичиться наделом земли и богатствами. Получалось, что ничего у Горана нет и цепляться не за что.

– Что с ним? – спросил Гоша, видя, как поник вампир.

Его ткнул в бок локоть товарища: ну что ж поделать, коли друг, пускай и расторопнее прочих, но местами тугодум. Не видит, что страдает человек, пускай и вампир. Миша в своей юной жизни ещё плохо разбирался в людях, но в Горане видел, а главное, чувствовал человека порядочнее многих обычных. Не вампиров.

– Если хочешь, можешь с нами лететь, Гор, – поддавшись порыву, он вдруг предложил.

Миша смотрел на Горана, но если бы взглянул на Ладку, то увидел одобрение и гордость сестры за него.

– Но я не умею летать? Я же не птица, – возразил Горан, но по природе он был умен и сообразителен, а потому припомнил диковинное трудное слово. – Самат?

Ребята переглянулись и разом рассмеялись.

– Всё верно, граф Дырокола, на самолете!

Граф Валахии, однако, не разделял всеобщего веселья, он недоумевал, что же за диковинная птица эта – самолет и как она сможет унести сразу четверых.

Довольные, ну почти все, ребята вышли из ресторанчика. Перед отлетом ещё планировалась поездка на велосипедах, но без участия вампира. Горан и так сильно рисковал, когда покидал гостиницу ради завтрака. Чтобы не получить моментальный ожог «барбекю», на него нахлобучили чересчур много одежды, а на голову накинули капюшон. Конечно, человек в таком одеянии привлекал внимание, да и на улице его вряд ли уберегло бы обилие всего, во что его впихнули, поэтому вампира предпочли оставить в номере, включив телевизор и строго наказав не шуметь и ничего не ломать, особенно телевизор.

А потом Миша, Гоша и Ладка взяли велосипеды у владельца гостиницы и погнали через деревню, так сказать, скататься напоследок. И кто-то из местных, когда Ладка сбросила скорость на особо узком повороте, приметил на раме белого велосипеда странные дырочки. Парные, как от укуса или дырокола.

Граф Дырокола покоряет небеса

Когда проводишь время в заботах или интересных делах, не замечаешь, как день сменяется вечером. Так и случилось с юными туристами в карпатской деревеньке.

Завечерело как-то уж слишком скоро; близился вылет домой и в нескольких десятках километров их дожидался белый, как чайка, самолет, чтобы через горы, леса и реки домчать в родную сторонку.

Вещи собрали заранее, предусмотрительно, с подачи Миши Солнцева. В организационных вопросах сестра-двойняшка частенько проигрывала, хоть и любила построить из себя всезнайку. А Гоша? А Гоша, как все, лишь бы не дёргали лишний раз.

Единственный, у кого не имелось за душой даже носового платка, не знал, каково это иметь багаж.

– Это даже лучше, что ты налегке, Гор, – ободрял зачем-то местного дворянина Гошка Таран, покуда втискивал в дорожную сумку кое-как свёрнутую одежду. – Не нужно упаковывать, тащить на себе это барахло, а затем переживать за него же, когда сдашь в багаж.

– Так оставь его, раз оно тебя так обременяет, – подал дельный совет, наблюдавший с интересом за сборами вампир.

– Э-э, так оно мне ещё пригодится. Там, дома, – рассеяно пробубнил парнишка, запихивая между футболками нечто-то, подозрительно напоминающее кружок копчёной колбасы и пахнущее, как колбаса.

Происходило это священнодействие сразу после завтрака. Михаил, в отличие от товарища, аккуратно складывал футболки, кофты и ряд принадлежностей, без которых уважающий себя мужчина непременно испытал бы легкий (или весомый) дискомфорт на отдыхе.

Упоминание о доме вновь вызвало грусть в душе Горана, он, как и положено высокородному отпрыску княжеского дома, ничем не выдавал своего душевного волнения, но Михаил, его кровник, уловил, как заблестели серые глаза юного графа и как упрямо сжались губы под тонкими росчерками темных усов. Горан так и не дал прямого согласия на полет с ними, но и не отказывался. Миша мог лишь догадываться, какая буря творилась в мыслях только накануне пробудившегося от многовекового сна вампира.

«Лучше бы мы и вовсе не спускались в подвалы замка, не тревожили его, – терзался и сам кровник. – Пусть бы себе спал и впредь, зато пребывал в неведении. Но с другой стороны, это жестоко. Он бы был там совершенно один, и о нем никому бы не было известно во всем мире».

Сборы закончились, ребята, снова взяв велосипеды напрокат, умчали кататься по деревне и близлежащим окрестностям, оставив сверхчувствительного к солнцу Горана в гостинице.

По дошедшим легендам известно, что вампиры – создания исключительно ночные, то есть днем им положен сон, дабы ночью бодрствовать. Очевидно, эта особенность распространилась и на брата Дракулы, потому что, прождав часок-другой, его сморило в продолжительный и крепкий сон. Разбужен он был ближе к вечеру, когда громкие и бодрые голоса его новых спутников наполнили комнатку номера.

– У нас ещё час, а после спускаемся вниз. За нами должен приехать автобус, он повезет нас в аэропорт, – Миша объявил вслух информацию, которую и так все прекрасно знали, но, по его мнению, нуждались в неоднократном напоминании.

Горан снова окинул взглядом собранный ребятами багаж, и ему вдруг захотелось поделиться воспоминанием:

– А у меня тоже был сундук, даже не один, с одеждами. Кафтанами и платьями.

– Ну, разумеется, ты же всё-таки не абы кто, а сын князя и брат князя, – философски изрек Гоша. Миша заподозрил друга в насмешке. – Погоди, платья? Разве парень носит платья? Это ж девчачья тема.

– В средневековье все носили платья, к твоему сведению, Гошечка, – раздался позади голосок с хорошо знакомой учительской интонацией. – У мужчин были свои платья, а у женщин – свои. Между прочим, Иван Грозный тоже носил платья.

Младе Солнцевой надоело сидеть одной в своем номере, и она решила скоротать оставшийся до отъезда час с мальчишками.

– А я думал, что одежда на Иване Грозном как-то иначе называлась, – упирался-таки несносный Гошка. – Носил же он штаны? Носил. А там и рубаху длинную.

– И платье. Вся одежда в те времена была длинная и просторная, и называлась платьем. И ничего постыдного в том не было. Верхнее платье надевалось на нижнее, в несколько слоев и количество этих слоев зависело от социального статуса хозяина, его состоятельности, профессиональной принадлежности и местных традиций, – продолжала сыпать знаниями Мишина сестра. – Кстати, даже в начале двадцатого века мальчиков до пяти лет одевали в платьица и не стригли волос. Слыхал про Хемингуэя?

– Что-то знакомое, но не помню.

– Писатель такой был в прошлом веке. Я, правда, его не читала, но собираюсь когда-нибудь прочесть. Так вот, его с рождения одевали в платье, как девочку, и не стригли волос до шести лет. Таковы были традиции.

– Хорошо, что сейчас такого нет. Правда, Миха?

Горан совершенно не понимал, почему Гоша стыдится платьев, ведь это такая удобная и добротная одежда. У самого Горана было несколько расшитых вручную нарядов, которые стоили немало. Вот сколько, он не знал точно, но что немало, это факт.

Скоро ответственный Михаил возвестил, что «пора» и все засуетились, Ладка выскочила за своей сумкой в соседний номер. А внизу выяснилось, что автобус прибыл раньше и ожидал их не менее пяти минут. Вот тут и возникла первая загвоздка в лице Горана.

Ещё накануне юный горец повстречал на пути несколько автомобилей, которые сперва принял за чудищ и едва не повторил свой «подвиг» с Ладкиным велосипедом. Практически вся ночь ушла на разъяснения, к счастью для ребят средневековый дворянин оказался на редкость толковым парнем: он и в своё время слыл умником, чем гордилась матушка, и чего смущался старший брат, явно уступая в образовании и фантазии Горану.

Но автобус ошеломил наследника Дракулы и габаритами, и запахом бензина, в ужас повергал факт, что внутри томились люди. В брюхе металлического монстра находились не меньше двух десятков людей, а то и больше. Горан уперся ногами и ни за что не собирался добровольно идти в пасть монстра. Даже Ладкины чары не возымели действа. Пришлось Михаилу прибегнуть к хитрости психологии.

– Гор, слушай, если ты останешься, это твоё решение. Но мы уезжаем, у нас самолет через два часа. Или ты передумал и решил остаться здесь один?

– Я не передумал. Хочу следовать за вами, други мои, но сердце моё сжимает страх перед чудищем, против которого у меня нет ни меча, ни копья! – едва не воя, в отчаянии воскликнул княжич.

– Но если я пойду навстречу этому зверю, неужели твоя честь позволит тебе стоять в стороне?

Эта уловка возымела эффект: Горан тут же преобразился, с лица его сошла гримаса испуга, он твёрдым шагом последовал за друзьями.

– Какой же он храбрый, – восхитилась Ладка, следуя позади брата. – И верный друг.

– И легковерный, – сделал свой вывод Гоша, шедший подле сестры друга. – А ты молоток, Миха, как его завернул. Он и повелся.

– Пришлось, – мрачно признался Миша Солнцев.

Горан прямо и гордо, впереди их группки прошествовал к единственной открытой двери автобуса, напротив водителя. Там уже нервозно дожидался гид, которому вменялось подбирать туристов и везти в аэропорт.

– Ну, наконец-то, молодые люди, – выдавливая дежурную и фальшивую улыбку, выговорил гид, мужчина неопределенного среднего возраста, полноватый и с лысеющей макушкой. – Могли бы раньше приготовиться, сами знаете, всякое случается, автобус может прийти раньше или позже. А нам ещё в три места нужно заехать.

– Мы и так вышли раньше, – возразил по природе своего упрямства Гоша. Уж очень ему не по душе приходилось, когда взрослые начинали корчить из себя невесть что.

– Недостаточно раньше, – не удовлетворился ответом дядька. – Так, сверимся со списком: Георгий Таран, Михаил Солнцев, Млада Солнцева. Все на месте?

Ребята вяло кивнули.

– А это кто? Что за четвертый? В этой гостинице у меня только трое значатся, – наморщил лоб гид.

– А это наш друг, он едет с нами, – объявила Ладка.

Это было сказано просто и обыденно, но у сопровождающего автобус мужичка отчего-то вытянулось лицо.

– Что? Какой друг? Какой ещё друг? Это вам что, такси? Никаких друзей! Всё строго по списку! Три, значит, три. Или вы думаете, что автобус резиновый? Я же говорил, что нам ещё в три места за людьми нужно заехать. Тут все места наперечёт.

Ребята занервничали, но не торопились идти внутрь машины. Тогда гид едва не прикрикнул на них:

– Давайте шустрее! Самолет из-за вас троих задерживать не станут!

Горан совершенно не понимал из-за чего такая суматоха. Страх перед монстром отступил, когда он заметил на лицах друзей растерянность и даже отчаяние.

– Что не так? – только и произнес Горан.

– Он не хочет брать тебя с нами, – услышал в ответ он голос Млады Солнцевой.

– Но почему? Вы не предложили ему серебра? Все возницы соглашаются везти, когда видят блеск серебра, – невозмутимо, со знанием дела изрек граф.

– Что ещё за фантазии? Какое серебро? Вы о чём? – возмутился гид пуще прежнего, аж макушка заалела. – Вы мне деньги предлагаете? Поздновато. Этот вопрос нужно было решать заранее, а теперь поздно. Нет места.

Вероятно тон, которым позволил себе говорить сопроводитель задел особо чувствительные струны пусть и бастардной, но всё ж высокородной души. Нежное юношеское лицо вмиг очерствело, на нем проступили высокомерие и гнев, а глаза опасно сверкнули золотом.

– В таком случае, повелеваю тебе остаться тут и уступить место мне, твоему господину!

Наверняка со стороны эта сценка показалась бы курьезной, но не в следующий момент: упитанный зрелый дядька вдруг побледнел, задрожал и пал на колени перед незрелым мальчишкой, пускай у того на лице уже и имелись усики.

– Да, господин, повинуюсь твоей воле.

Вот и всё, что издал гид, а затем покорно сел на землю, да так и остался сидеть, а молодежь во главе с величавой фигурой вампира проследовала внутрь автобуса. Что там могло произойти, никто из случайных свидетелей впоследствии не мог сказать, но дверь закрылась, а водитель беспрекословно помчал автобус по знакомому маршруту, возможно чуть более обычного повысив скорость.

По прибытии, когда ребята вместе с остальными пассажирами покинули автобус, Горан выглядел спокойным и даже повеселевшим, уловив момент, он прошептал на ухо Мише:

– Я не боюсь чудовища. Боялся, что оно переварит нас, пока будет бежать себе по дороге, но не успело. Наверное, оно было сыто.

– Конечно, сыто, – утвердительно сказал Миша. – Его накормили бензином.

Хоть Горан и не понял значения последнего слова, остался доволен осознанием своей сообразительности и, конечно же, храбрости. Как знать, как повёл бы себя на его месте братец Влад.

Здание аэропорта сильно поразило гипнотизера-вампира. Так много стекла и так мало камня. Ну как можно так строить замок? А если осада? Да его же моментально захватят, перебьют стекла, и даже стенобитные устройства не понадобятся. И когда Ладка попыталась в своем любимом стиле поучительства объяснить, что давным-давно никому нет нужды нападать и завоевывать аэропорт, Горан признался, что будь у него такая возможность, непременно воспользовался – слишком большой соблазн.

– А в этом замке много людей и совсем мало мебели, – заметил княжий виночерпий и несостоявшийся завоеватель.

– Так это всё – пассажиры, которые ждут свои рейсы, чтобы улететь или уже прилетели сюда, – сказала Ладка, посматривая в сторону стоек дроп-офф, где скоро следовало сдавать багаж. После их ожидало прохождение контроля безопасности.

– Да, мы втроем улетим, а вот Гор-то как? Ему что весь персонал кошмарить, чтобы его пропустили на борт? – напомнил о щекотливом положении безбилетника Гоша Таран.

– Да, я согласен с Гошкой, тут мы не подумали, – признал промах и Миша.

Однако Ладка не думала хмуриться, как брат, и чесать затылок – как Гошка, она хитро улыбнулась.

– С нами же самый настоящий гипнотизер, чего вы носы повесили! Гор, ты же сможешь повелеть, когда нужно будет, чтобы тебя пропустили с нами в самолет?

– Я сделаю всё, что в моих силах, сударыня, – последовал достойный ответ.

– Да, с билетом спокойнее было бы. Но так, даже интереснее, – ухмыльнулся Гоша.

Миша неодобрительно помотал головой. Но на что он рассчитывал, собственно говоря, когда в глубинах старинного замка позвал за собою бессмертного родственника трансильванского господаря? Горан даже маломальского понятия не имел о документах, билетах и прочей ерунде. В новом мире он проснулся лишенным материальных благ, как бы сказали в былые времена: гол, как сокол.

Настало время «Х», багаж по контейнерной ленте отправился в своё путешествие до самолета, а ребята пошли на контроль. Тут нервы у молодежи начали сдавать – одно дело, когда представляешь авантюру на словах, другое – проживаешь в реальности.

Очередь пассажиров перед стойкой паспортного контроля неумолимо сокращалась, и вот уже Гоша Таран предъявил свои документы, за ним Ладка, а затем и Миша Солнцев. Горану же нечего было предоставлять, но он послушно подошел к пластиковой перегородке с вырезанным квадратным окошком, за которым сидел мужчина в форме.

– Ваши документы, – озвучил просьбу сотрудник контроля, не видя, чтобы молодой человек даже делал попытку положить перед ним паспорт.

Прежде чем Горан произнёс «Что?», явно недоумевая, к нему подскочила Ладка и тихо зашептала так, чтобы слышал только безбилетник, благо у того слух обладал особой чувствительностью.

– Прикажи тебя пропустить, а после забыть о тебе!

Авантюра, да какая! Знали бы родители, что их умница-разумница Ладушка способна на такое!

Вампир, молча, кивнул и, приблизившись вплотную к перегородке, уставился прямо в глаза растерявшемуся вдруг мужчине.

– Повелеваю тебе: пропустить меня, не чинить препятствий, а после забыть, будто и не было меня здесь!

Бедолага с противоположной стороны застыл, побледнел и … объявил вялым, заторможенным голосом:

– Всё в порядке, проходите.

На другое утро он проснулся раньше обычного от странного сна, смысл которого вспомнить никак не мог, но одна деталь не давала ему покоя – золотые глаза, преследовавшие его на протяжении всей ночи.

– Пошли, Гор, первый уровень ты прошел. Впереди второй, – похлопал по плечу гипнотизера Гошка. – Честно не был уверен на все сто, что получится. Но ты реально крут, парень.

А вот Миша не казался довольным: только что был оболванен сотрудник аэропорта, и хотя делалось это с единой целью – помочь Горану, легче не становилось. Не обману учили сына родители.

Фокус с гипнозом благополучно позволил княжескому отпрыску одолеть и все последующие «уровни», но когда Горан обозрел самолет, к которому катил его автобус (с этим зверем юнец уже примирился), его обдало волной ужаса.

– Да это же дракон! Самый что ни на есть дракон!

И понять его очень даже было: на фоне тёмно-синего неба, подсвеченное огнями внутри и снаружи, воздушное судно в вечернюю пору выглядело внушительно, помпезно и мощно.

Страх завладел телом вампира, в особенности ногами, которые желали нестись прочь и как можно дальше, но долг высокородного дворянина из рода, где на гербе главенствовал дракон, велел ему встретить чудовище лицом к лицу, как полагается сыну и брату Дракулы.

– Это всего лишь машина, друг, она не дракон вовсе, – пытался успокоить взбунтовавшегося графа Михаил.

– Он же пожирает людей! Вон, как послушные овцы идут они ему в пасть! – едва ли не кричал Горан, указывая рукой на трап, по которому поднимались пассажиры, проходя в открытую дверь самолета.

– Да никто никого не ест! Идем, это такой же автобус, только с крыльями. Ну же, Гор, будь послушным. Пожалуйста! – Млада умоляющим голоском воззвала к благоразумию знакомца. А затем мягким движением перехватила бледную ладонь вампира и ласково сжала своими маленькими ладошками.

Девичья магия до сих пор таит в себе массу секретов, по сути, частично владея гипнозом. Даже Горан будучи вампиром не устоял против этих чар, поддавшись этой магии. Он, как (овца) и другие пассажиры, не выпуская миниатюрной руки, которая в его ладони целиком спряталась, смиренно взошёл по чудной лестнице, а затем – внутрь салона. Рядом с Ладкой оказалось место, куда и усадили взволнованного графа, удачно – у круглого оконца, где он мог с любопытством рассматривать всё, что происходило снаружи. Дракон не торопился переваривать добычу, очевидно, уже изрядно подкрепившись. Но одна пытка сменила другую.

Перед полетом всех попросили пристегнуть ремни. Это вызвало новую волну дискомфорта у свободолюбивого горца. Он вдруг ощутил себя узником перед какой-то предстоящей пыткой.

Но вот откуда-то, не иначе как из стены, раздался невнятный, скомканный говор – командир корабля приветствовал людей на борту и обещал приятный полет. Но Горану чудилось, что то драконий глас и лучше не становилось.

А затем всё, что он видел снаружи, вдруг задвигалось, поплыло в одну сторону, да и кресло, в котором он сидел, задрожало.

– Всё, мы идем на взлёт, – объявила с улыбкой Ладка.

Горан схватился за её маленькие пальчики, как за спасительную соломинку. Пот проступил за воротником кофты. Никогда не ощущал он такой скорости, даже автобус проигрывал этому демону-дракону.

Затем произошло нечто невообразимое, непостижимое в своем ощущении. Всё качнулось, а земля со стеклянным замком аэропорта и людьми стала стремительно уменьшаться.

– Мы летим! – прокричала Ладка, потому что в салоне вдруг загудело, а уши заложило.

Горан ощутил, как внутри ухнуло, скакнуло, а затем разлилась неописуемая нега. Радость, какой ему ещё не доводилось испытывать. За оконцем образовавшийся вдруг густой туман скрывал от его взора ночные огни взлетной полосы, но тщетно: вампирское зрение пробивало многое сквозь пелену.

– Тебе нравится? – послышался голосок соседки, чья ладонь до сих пор находилась во власти Горановой руки.

– О, да! – последовало в ответ.

Им предстояло лететь два с половиной часа, и ни единой минуты Горан не собирался упускать, прилипнув к иллюминатору самолета.

Граф Дырокола ступает на новую землю

Через час полета в ночном небе по салону самолета разнеслась приятная новость: скоро подадут ужин. Ну, не совсем ужин, скорее нечто среднее между полдником и ланчем.

– Сэндвич с курицей или индейкой на выбор и чашка чая или кофе, – уточнила особенность этого самого «ужина» Ладка. – Ах, да, ещё полагается напиток, тоже на выбор – сок или вода.

Горан, нехотя, оторвался от созерцания за круглым оконцем представавших его взору картин и, обернувшись к соседке, заметил лишь:

– У нас таким ужином могли потчевать лишь недоброго соседа да пленника из неродовитого семейства. Притом обязательно подавалось вино. А врага, пожалуй, даже сытнее угощали.

Ладка впервые не нашлась, что ответить, да и нужно ли было, ведь она полностью соглашалась с ним: такой трапезой лишь угомонить червячка, но уж никак не наесться. Да, кому-то и сэндвича более чем достаточно, но если взять юный и прожорливый организм?

Миша и Гоша сидели в другом ряду через проход. Известие о еде подействовала на обоих по-разному: Ладкин брат ободрился, а вот его товарищ побледнел. Дело в том, что Гошку Тарана сильно мутило – воздушная качка вышибала из него весь настрой к наслаждению полетом, – поэтому даже упоминание о скромном перекусе усугубило его состояние. Теперь он вполне мог сойти за сородича вампира, так побелела кожа его лица.

Стюарды принялись за раздачу напитков. Горан не желая рисковать, согласился на стакан воды, но когда увидал, как в Ладкин стаканчик наливается красная жидкость, заинтересовался природой напитка.

– Это томатный сок. Его делают из помидоров, – с удовольствием отозвалась девушка, светлый хвостик волос на макушке покачивался, как маятник.

– Что?! Из ядовитых помидоро? Как можно? Не пейте, сударыня, если не желаете принять в страшных муках смерть! – воскликнул Горан, переменившись в лице.

И наверняка выбил бы из рук своей спутницы стакан, дабы предотвратить трагедию, но, к счастью, ему это не удалось. Ладка поставила стаканчик на откидной столик впередистоящего спиной кресла и, краснея, как томатный сок, под осуждающими взглядами других пассажиров, зашептала в ответ своему «спасителю»:

– И вовсе помидоры не ядовитые. Это миф, неправда. Они очень даже вкусные. Ты бы попробовал, тогда бы понял.

Но как можно одолеть знание, которое прививалось с рождения? В Валахии в пору правления Влада Цепеша всякий просвещенный муж знал, что томат ядовит листьями своими и плодами, разве что годился для лекарственных целей, подобно иным смертоносным растениям.

Пока он размышлял, девица, много просвещеннее его, улучила момент и отпила содержимое своего стакана. Он поздно спохватился, но с удивлением заметил на её лице довольство, отходить в мир иной она явно не намеревалась. Но он знал, что яды бывают скорые и медленные, как знать, что ожидало безрассудную деву? И всё же разум подсказывал: не могла такая рассудительная и не по годам разумная девица пойти на страшную дерзость – самолично лишить себя жизни. Да и ради чего? Утолить жажду? Так ведь и вода есть для того.

И обуяло юным валашским графом любопытство, захотелось испить, так сказать, запретное питиё. Млада Солнцева это приметила и милостиво предложила соседу угоститься соком.

Он перенял стаканчик, который сам по себе удивлял хрупкостью, и вдохнул запах красноватой жидкости. Аромат ему понравился, хотя он никогда прежде воочию не видел самого растения: его единокровный брат Влад отчего-то не дозволял новшествам водворяться в замке, а уж заморским причудам, среди которых значился пресловутый помидоро, тем паче не имелось там места.

Горан отважился на глоток, маленький, в несколько капель. Какой необычный вкус! Он почти походил на кровь и густотой и солоноватостью. Юноша не заметил, как выпил всё до дна.

– Вкусно, да? – улыбнулась отчего-то довольная Ладка.

– Да. Хочу ещё! – потребовал сосед по старой привычке барским тоном.

– К сожалению, дают только один стаканчик сока, – призналась девушка. – Вот прилетим домой, купим тебе литр такого сока. Или три.

– Я хочу сейчас, а не потом, – угрюмо зазвучал голос графа. В серых глазах заискрилось золото.

– Но дают только один… стаканчик… – Ладка испуганно заерзала в кресле.

– Эй! Слуга! – окрикнул отошедшего с тележкой стюарда Горан. – Подойди сюда.

Молодой человек, десятью годами старше звавшего его пассажира, обернулся и обратил рассеянный взгляд – в тот момент он наливал в очередной пластиковый стаканчик воду. Его глаза оказались во власти золотистого взгляда и, не прерывая действа, подобно сомнамбуле, стюард подошел к юной парочке.

– Я желаю ещё этого чудесного пития! – громогласно объявил Горан. Даже Миша с Гошей услышали и, подобно Ладке, завертелись на своих местах.

– Да, конечно, – тупо уставившись на малолетнего пассажира, промямлила жертва гипноза.

Молодой человек в недоумении посмотрел на стаканчик с водой, потом вернулся к тележке и, проигнорировав пассажирку, которая ожидала ту самую воду, наполнил томатным соком другой стакан.

– Ваш сок, господин, – проговорил он сонным голосом, протягивая юнцу с тонкими усиками затребованный напиток.

– Ты свободен, – раздалось в ответ.

– Мог бы и спасибо сказать, – упрекнула Ладка. Чего-чего, а грубость и невоспитанность она не уважала.

– Зачем? Это его обязанность, – пожал плечами младший брат Дракулы. И торопливо поглотил томатный сок.

На этом Горан не остановился, когда настал черед сэндвичей, на квадрате его откидного столика образовалась горка из бутербродов с курицей и индейкой. И чем сильнее полыхали золотом глаза соседа, тем сильнее мрачнело Младино личико. Она дала себе слово, сделать всё возможное, только бы Горан не пристрастился к злоупотреблению гипнозом, признаки чего она наблюдала. Конечно же, дома, а пока придется потерпеть до того, как её сосед-безбилетник благополучно не покинет самолет.

Миша Солнцев прекрасно всё видел, но ничем не мог помочь сестре, да и в его ли власти это было? Тот факт, что с недавних пор он приходился кровником вампиру, не наделял его особой властью над своевольным юнцом, а быть постоянным надзирателем новому другу претило Михаилу сильнее всего.

«Вот попадет в совершенно другую обстановку, познакомится с хорошими людьми и сам переменится», – уверял себя Ладкин брат.

А Гоша вовсе не думал о чем-то таком, его здоровье немного улучшилось, и он не преминул использовать этот шанс, дабы подкрепить свои силы поданным сэндвичем. На вампира ему было не то чтобы совершенно всё равно, просто самочувствие диктовало отрешенность от действительности и углубление в свои интересы.

Но жизнь сама преподносит уроки и порой курьезные.

То ли Горан переусердствовал с количеством бутербродов и сока, то ли приключилась болтанка в воздухе, а напал на него недуг, который до того нещадно мучил Гошу Тарана. Одним словом, парня одолела тошнота.

– На вот, возьми пакет, – Ладка протянула пластиковый пакетик, которым всегда оснащают кресло пассажира на экстренный случай. – Поднеси его ко рту, вот так. Да. И теперь… ну ты понял.

Вскоре понадобился ещё пакет. Когда и он использовался, соседка «разболевшегося» пассажира растерянно посмотрела по сторонам. Её темно-карие глаза нашли брата, но тот беспомощно повел плечами: их лимит пакетиков вышел из-за Гошиного расстройства.

Ситуацию выправил тот самый стюард с соком, он вовремя заметил обеспокоенные лица ребят и быстро сообразил, что к чему. Теперь на столике перед Гораном лежала стопка целлофановых пакетиков, вместо сэндвичей, которые он после этой истории долго видеть не мог.

В динамиках раздался голос командира, он бодро и быстро протарабанил о скором снижении и посадке в аэропорту, а пока просил всех пассажиров пристегнуть ремни безопасности.

– Опять? – угрюмо пробурчал обессиленный воздушной болезнью граф.

– Не опять, а снова, – поддержала его Ладка, собственноручно защелкнув замок его ремня.

Это самое снижение Горан прочувствовал изнутри лучше всех в салоне. Его сердце ухнуло к желудку, а желудок сотрясло так, что в руках парнишки тут же образовался пакет. Затем все пассажиры ощутили, как стальная птица соприкоснулась своими ногами с землей, и далее последовало непродолжительное качение по полосе и выруливание к аэровокзалу.

На этот раз необходимость спускаться по лестничному трапу отпала, вместо него к выходу из самолета подвели телескопический трап, который напугал юного иностранца не меньше, чем прежде сам самолет.