Книга Ольги Токарчук «Последние истории» состоит из трёх частей: первая, в которой главная героиня, Ида, едет в отчий дом, но по пути попадает в автокатастрофу и проводит несколько дней с незнакомцами; героиня второй истории, пожилая женщина, сталкивается со смертью мужа и рассуждает о своей жизни, переездах, войне, смерти собственной дочери; героиня третьей истории, Майя, составляет путеводители и путешествует вместе со своим сыном на тёплый и далекий остров. Всех трёх очень разных героинь объединяет несколько вещей: во-первых, они родственницы (женщина из первой истории дочь героини из второй истории, героиня третьей истории – дочь женщины из первой истории и внучка героини из второй). Во-вторых, героини сталкиваются лицом к лицу со смертью: автокатастрофа и смерть собаки в первой истории, смерть мужа – второй, смерть знакомого – в третьей. Также во всех трёх историях столкновению со смертью побуждает героинь вспоминать и рефлексировать насчёт своей жизни. На мой взгляд, самое трогательное и пронзающее описание прошлого встречается во второй истории. Больше всего меня поразил используемый автором язык: женщина рассуждает о смерти мужа, о войне, о смерти дочери, о потерянной любви с грустной забавностью. Это именно тот случай, когда форма повествования не совпадает с содержанием: история жизни женщины несправедливая и несчастливая, но форма описания событий такая, что читателю требуется время, чтобы полностью этим проникнуться. Например, рассуждая о смерти мужа, героиня говорит:
«Петро умер в воскресенье вечером. Хорошо, что вечером – если б умер утром, я бы сидела целый день одна. А так – вечером – и получилось лучше и для меня, и для него.»
Такой язык, на мой взгляд, синоним смиренности: так говорят о том, что прошло и что нельзя уже изменить. В этом нет грусти, нет даже сожаления, только констатация факта. Таким повествованием описана история всей жизни третьей героини, оно завораживает. Первая история, в которой женщина попадает в автокатастрофу, представляется мне тягучим туманом. По пути в дом своего детства Ида не замечает указатель, врезается в дерево и в поисках крова попадает в семью из двух пожилых людей. Сначала она планирует остаться на ночь, но остаётся на несколько суток. В какой-то момент мне начало казаться, что она останется там навсегда: её все время что-то останавливало от звонка на работу, к доктору, дочери. Эта история о грусти, тоске и одиночестве, о том, как тяжело возвращаться туда, где тебя никто не ждёт. Как и мать, Ида вспоминает о своей жизни, но уже с грустью и разочарованием: неудачный брак, выросшая дочь, поднадоевшая работа, бесконечные мысли о том, почему получилось именно так, как получилось. Особенно мне понравился язык этой главы: тягучий и холодный, как зима и метель, из-за которой героиня попала в беду.
«Явь от сна отличает напряженная работа ума: мысли — вечные, растяжимые атомы мира, звенящие, трепещущие, не имеющие начала и конца струны, космические снаряды, мчащиеся со скоростью света, будто посланцы иных галактик. Они вселяются в голову и сцепляются в бесконечные вереницы при помощи отдельных деталей, ассоциаций, аналогий. Вообще-то неизвестно, как именно это происходит, что удерживает мысли вместе, какие законы, да им и самим это неведомо, в законах они не нуждаются, просто подстраиваются под них, на мгновение складываются в великолепные четкие фигуры, фантастические снежные хлопья, коварно выстраиваются в цепи причин, поводов и следствий, чтобы затем в один миг все это разрушить и разбить, оборвать и перевернуть вверх дном, двинуться вперед, но не по прямой, а по кругу, по спирали, зигзагами; или, наоборот, исчезнуть, замереть, впасть в спячку и потом вдруг взорваться, хлынуть лавиной. Можно уцепиться за какую-нибудь мысль, первую попавшуюся, поймать, словно воздушного змея за ниточку, подняться вместе с ней или задержать на секунду, рассмотреть внимательно и отложить в сторону, чтобы дать место другим, еще более путаным и нахальным. Наяву они изображают порядок, лукавят; сон срывает с них маски. Ночью мысли гуляют напропалую. Как и льющийся в окно свет, они делаются все более настойчивыми и отчетливыми, складываются в обманчивые шеренги и отправляются завоевывать день, растягивая его в разные стороны, разрезая на мелкие полоски, размусоливая. Мыслительный механизм запущен».
Третья история о Майе мне понравилась меньше всего. В ней не было тех переживаний, которые были бы описаны так искренне и щемяще, как предыдущие истории. Здесь также есть одиночество, грусть, отречённость от внешнего мира, но чего-то этой истории не хватило. Я думаю, что это неплохая книга, чтобы начать знакомство с творчеством Ольги Токарчук, меня, по крайней мере, она не оставила равнодушной.
Отзывы на книгу «Последние истории», страница 2