Читать книгу: «Наизнанку», страница 2

Я тяжело вздохнула, не отрывая взгляда от его пронзительных глаз. Дыхание мое постепенно выровнялось, алкоголь нокаутом встретивший здравый смысл, пошел в отступление.

Видимо что-то промелькнуло в этот момент в моих глазах, потому что Рома улыбнулся, отпустил мои руки, поцеловал меня в лоб и выпрямился.

– Ну, вот, так-то лучше. Давай, помогу тебе, – сказал он, аккуратно помогая мне подняться. – Полотенце я шкафу, – указал он мне на шкаф, пропуская в ванную. – Я пока найду тебе что-нибудь переодеть, и постель расстелю, – сказал Рома и скрылся за дверью.

Отрезвляющий взгляд его стальных глаз возымел свое действие, и я хоть и с трудом, но все-таки смогла раздеться и залезть в душ. Понимая, что ноги меня не слушаются, я прислонилась к стенке душа и включила воду.

Холодный душ немного помог, и я почувствовала себя чуть менее пьяной. По крайней мере, немного вернулась координация движений, и дойти до комнаты я сумела сама, правда, упорно держась при этом за все выступающие предметы мебели в интерьере и придерживая на груди мокрое полотенце. В комнате уже была расстелена постель, на одеяле лежала сложенная футболка, временная альтернатива шелковой пижаме. Я насколько могла быстро переоделась и залезла под одеяло. Идти и искать по квартире Рому, не было сил. Поэтому я просто уткнулась носом в подушку и тут же уснула.

Проснувшись утром, я долго не могла открыть глаза, пытаясь понять, что из всего запомнившегося мне вчера было сном, а что происходило на самом деле. Раскалывающаяся от боли голова подсказала, что напилась я вчера взаправду, пыталась соблазнить Рому, видимо тоже. В памяти стали всплывать отрывки вчерашнего вечера. Ярче всего запомнились Ромины руки, скользящие у меня по спине. «Черт, ну и напилась же ты подруга!», промелькнуло у меня в голове. «И о чем я только думала?! Хотя, черт побери, кого я обманываю?! Думала! Во мне вчера было столько алкоголя, что мозг едва ли мог посылать привычные команды конечностям, что уж тут говорить о попытке связать мысли воедино. Хорошо хоть один из нас был в сознании». Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза. В памяти снова возникло воспоминание – я стягиваю с Ромы футболку и бросаю её на пол, ощущая его горячее дыхание на своей шее. «Так, стоп! Он друг! И не важно, что у него сильные нежные руки, смазливая мордашка, и он потрясающе целуется. И почему я не могла подружиться с тощим ботаником, увлекающимся биологией и шахматами?!». При мысли о шахматах в голове промелькнула причина вчерашнего «праздника». Никита обожает играть в шахматы. И он теперь встречается с моей сестрой. Вот уж угораздило. Где-то внутри закололо, видимо это трепыхающиеся ошметки любви, протараненной вчера чужим эгоизмом. Как бы ни хотелось в этом признаваться, но это больно.

Оторвав, наконец, голову от подушки, я увидела на тумбочке стакан воды и пачку аспирина. Благодарно выпив все содержимое стакана, я взглянула на часы. Циферблат показывал 12:13. Хм, так-то уже день на дворе.

С трудом оторвав попу с дивана, я натянула на себя брюки, бережно принесенные Ромой из ванной, и прямо в его футболке пошла на кухню. Рома сидел на диване в кухне и пил кофе.

– Доброе утро! – сказал он, заприметив меня. – Кофе или коньячку?

– Хм, пожалуйста, не произноси мне название ни одного спиртного напитка, прошу, – простонала я и потянулась к кофеварке.

– Садись, я сам налью, – сказал Рома, сгребая меня в охапку и усаживая на диван. – С молоком без сахара?

– Да, как обычно, – ответила я, украдкой смотря на него. Приняв от Ромы чашку и сделав глоток, я почувствовала себя значительно лучше. Наконец я подняла на него глаза и увидела, что он внимательно на меня смотрит. – Ром, прости за вчерашнее, – произнесла я. – Я изрядно напилась вчера и, мягко скажем, не совсем себя контролировала. Извини…

– Да ничего, все нормально. Я понимаю – алкоголь, ностальгия, отсутствие в течение десяти месяцев секса, – сказал он, рассмеявшись.

– Ах, ты, – воскликнула я, бросив в него полотенцем.

– Да ладно тебе, – ответил он, смеясь, уклонившись от летящего полотенца. – С кем не бывает.

– Спасибо тебе, – сказала я после непродолжительной паузы, глядя ему в глаза, – спасибо, что ты это ты.

– Не за что, – тихо прошептал он и улыбнулся. – Прости, что спрашиваю, но это ведь все из-за него, да? Из-за Никиты и Лили?

– Ты знал? – удивлённо воскликнула я. – Почему ничего не сказал мне? Я бы не чувствовала бы себя такой идиоткой, летя к нему на встречу.

– Я думал, ты знаешь, если честно. Я думал, что кто-то из них в любом случае должен был решиться рассказать тебе правду, уж хотя бы Лиля. А ты я так понимаю, узнала об этом только вчера. Да и кто я такой, чтобы говорить тебе об этом?

– Ты мой друг, помнишь? Друг, который никогда не врал мне, всегда вставал на мою сторону, не давал мне совершать глупостей, или, по крайней мере, принимал в них посильное участие…

– А я и не врал тебе. Просто мы не поднимали с тобой эту тему в разговорах. Я же знаю, что нет смысла у тебя что-то выведывать. Ты всегда открываешься только тогда, когда чувствуешь, что готова к этому. Поэтому даже когда я вижу, что тебе плохо, я не лезу с вопросами. Я просто нахожусь рядом, помогаю тебе и жду, когда ты найдешь в себе силы все объяснить. Так всегда было, так и сейчас получилось.

– Хм, да уж. Хорошо у них там все получилось…

– Что будешь дальше делать?

– Честно? Не знаю. Но… видеть её я сейчас не хочу. Слушать её оправдания, её извинения – не могу. Не сейчас, по крайней мере.

– Если хочешь, можешь пожить у меня, – предложил Рома.

– Спасибо, конечно, но не думаю, что это хорошая идея, – сказала я, глубоко вздохнув. Несколько минут в комнате стояла напряженная тишина, а потом я произнесла. – Я, наверное, в Питер поеду. Мне сразу предлагали остаться. Там и работа для меня есть, и жить есть где.

– Что? Тебе незачем уезжать!

– Мне не зачем оставаться…

– Здесь твой дом!

– Там тоже. Я не хочу здесь находиться. Слишком приторно и притворно! Уеду хотя бы на год, наработаю стаж, наберусь опыта, отвлекусь, а потом вернусь. Там хорошо, красиво, свободно… свободно от вечной маминой опеки, от плохих воспоминаний…

– Настя, память и боль не знают о географии! От того, что ты поменяешь один город на другой, ничего не изменится. Ты все равно будешь помнить…

– Я хотя бы не буду этого видеть! С глаз долой, пинком из памяти. Не отговаривай меня, Рома. Я хочу уехать. Мне это нужно. Поеду сначала за границу, отдохну после учебы, наберусь сил и начну взрослую самостоятельную жизнь. По мне так очень нефиговый план, – сказала я, улыбнувшись.

– Ты понимаешь, как это выглядит? Ты просто сбегаешь! Ты приехала в город три дня назад. За это время ты успела встретиться с мамой и сестрой, с Никитой и со мной. И вот спустя три дня после приезда, ты собираешься валить. Это, по крайней мере, глупо. Ты живешь в большом городе, который не будет тебя каждый день сталкивать с ним. У тебя здесь уйма друзей, которые любят тебя, которые дико по тебе скучали все эти десять месяцев. Не будь эгоисткой! Если ты так хочешь уехать, окей, все карты тебе в руки, но не сейчас! Ты подумала о маме, которая столько времени не видела тебя, и я уверен, хочет это время наверстать?! Уехать ты всегда успеешь. А ты попробуй это перетерпеть.

– Ром, я живу с ней в одной квартире. Каждый день у меня перед глазами будет вечное напоминание обо всем этом. Черт с ним! Мы были вместе чуть меньше года, это обидно, но можно пережить. Он мужик, кабель, это ваша природа, уж извини. Но она моя сестра, и на это я не могу просто закрыть глаза. И я даже не знаю, что доставляет мне больше боли – её предательство или её враньё. Мало того, что она, зная о наших с ним отношениях, наплевала на это и залезла к нему в постель, так она еще и не сказала мне ничего. Ни когда это все началось, ни теперь, когда я приехала. Я доверяла ей, а сейчас я не знаю, как с ней общаться. Мне противно, если быть до конца откровенной. По крайней мере, мне нужно время, чтобы остыть.

– Но для этого не обязательно уезжать в другой город. Ты сама сказала, что хочешь поехать за границу отдохнуть. Вот тебе и время, чтобы прийти в себя. Езжай, наберись впечатлений, оторвись, и возвращайся домой.

– Спорить мы сейчас с тобой можем долго и упорно, но это все равно, ни к чему не приведет. Давай так – я остаюсь на две недели, чтобы пообщаться с мамой, с тобой, нашей дружной бандой. Потом еду отдыхать. Не знаю пока куда и надолго ли, решу в процессе. А потом уже будет видно – вернусь я домой или поеду в Питер. Договорились?

– Хорошо, думаю, за это время мы успеем тебя убедить никуда не уезжать, – сказал Рома улыбнувшись.

– Стоп, нет! Пообещай мне, что никто не узнает о моем намерении уехать. Если я останусь, все просто пойдет своим чередом, если уеду – будет неожиданный сюрприз. Я не хочу, чтобы ближайшие две недели каждый из вас назойливо гудел у меня над ухом «остааааанься». Я могу на тебя положиться?

– А разве когда-то было иначе?

– Вот и славно. Можно я только у тебя поживу эти две недели до отъезда?

– Собственно говоря, с этого мы начали – конечно, можно.

Глава 2.

Поздним воскресным вечером я сидела на балконе в своей питерской квартире и медленно пила апельсиновый сок, наслаждаясь закатом. Как вы понимаете, домой после отпуска, проведенного за рубежом, я не вернулась. Поговорив тогда с Ромой, я, как и обещала, прожила у него ровно две недели, потом купила себе билет в Италию и ни с кем не попрощавшись, улетела. Три недели, проведенные в Италии, казались раем. Я ни о чем не думала, просто наслаждалась красотой этой замечательной страны, солнцем и свободой.

Италия – одна из красивейших стран мира. «Италия – роскошная страна! По ней душа и стонет и тоскует. Она вся рай, вся радости полна, И в ней любовь роскошная веснует.…Тот сад, где в облаке мечтаний Еще живут Рафаэль и Торкват! Узрю ль тебя я, полный ожиданий?», сказал о ней когда-то известный классик русской литературы Николай Васильевич Гоголь.

Италия – страна, богатая своими географическими особенностями, неоднозначным климатом, разнообразным растительным и животным миром.

Это не очень большое по площади государство обладает неким магнетическим влиянием. Побывав здесь однажды, ты захочешь возвращаться сюда снова и снова.

Богатая архитектура завораживает и притягивает миллионы зрителей каждый год. Галерея Уффици – Старейший музей Италии, крупнейший во Флоренции, в недрах которого сосредоточено самое большое собрание итальянской живописи в мире; Полуплощадь-полусквер с останками древних храмов, полуразрушенными колоннами и большим кошачьим царством – Ларго ди Торре Арджентина; известнейшая в мире благодаря своему наклону в 3° 54' от центральной оси Пизанская башня; Фонтан Четырех Рек на площади Навона в Риме, венец красоты, изящества скульптурных форм; жемчужина итальянской готики Собор Санта Мария Нашенте (Дуомо), третий по величине католический храм планеты, весь в статуях и скульптурах, изящный, высокий, ажурный…

И конечно побывав в Италии нельзя пройти мимо Колизея, или как его еще называют Амфитеатр Флавиев, памятника архитектуры Древнего Рима, наиболее известного и одно из самых грандиозных сооружений древнего мира, используемого в качестве главного места увеселительных зрелищ, таких, как бои гладиаторов, звериные травли и морские сражения. Несмотря на все невзгоды, испытанные Колизеем в течение веков (пожаров, нашествий варваров, землетрясений), его развалины, лишенные былой внешней и внутренней отделки, до сей поры производят сильное впечатление своей суровой величественностью.

Но Италия славится не только своей знаменитой архитектурой. Во все времена она была богата популярными исследователями и изобретателями, художниками и учёными: Леонардо ди сер Пьеро да Винчи, итальянский художник и учёный, изобретатель, при упоминании которого в голове сразу складываются образы его широко известной Моны Лизы, Тайной вечери и Витрувианского человека; изобретатель фортепиано Бартоломео Кристофори ди Франческо; Эдуард Вебер итальянский инженер и бизнесмен, создавший прообраз современного карбюратора; Чезаре Беккариа Бонесано, мыслитель, публицист, правовед и общественный деятель, написавший известный трактат «О преступлениях и наказаниях» и положивший начало современному развитию наук о преступности, в том числе, и становлению юридической психологии и многие другие.

Говорить об Италии можно бесконечно, как и познавать её. Каждый раз приезжая сюда вы обязательно находите для себя что-то новое, что-то, что обязательно заставляет вас вернуться.

Это была моя вторая поездка в Италию. Первый раз мы были здесь с мамой и сестрой два года назад. Один из ведущих европейских кардиохирургов Альберто Репоссини, выпускник Миланского Медицинского университета, успешно работающий последние несколько лет в Кардиологическом Центре ОАО «Медицина» в Москве, организовал выездной симпозиум по проблемам мини-инвазивной клапанной и коронарной кардиохирургии. Поверьте, ни за что не смогу объяснить, что это значит, но мама, как специалист в данной области была приглашена на мероприятие и взяла нас с собой. Естественно, на симпозиум нас не пригласили, да мы и не напрашивались, зато очень весело и насыщенно провели каникулы.

За те несколько дней я поняла, что влюбилась в эту страну.

И вот приехав сюда во второй раз, насладившись величием Рима, красотой Венеции, очарованием Флоренции, я в какой-то момент осознала, что в Волгоград я не вернусь.

В тот миг я приняла очень важное для себя решение и на следующий день купила себе билет в Санкт-Петербург. Только через неделю, после моего возвращения в Россию, я позвонила маме и сообщила ей о своем решении. Она, конечно, не поняла меня, попыталась отговорить, но быстро осознала, что это бесполезно. Потом я позвонила Роме. Он не был рад услышать о моем переезде, но, по крайней мере, был готов к этому и спасибо ему, не стал на меня давить и уговаривать вернуться. Просто попросил не пропадать и быть сильной.

Со дня моего возвращения в Петербург прошло пять лет. По возвращении сюда я сразу же поехала в следственный отдел и подала документы на занятие вакантной должности. Сразу попасть в следствие в большом городе довольно трудно. Практика такова, что сначала неопытного только сошедшего со студенческой скамьи сотрудника отправляют куда-нибудь на передовую – в какое-нибудь поселение и небольшой городок. Там новобранец в течение полутора, а то и пары лет набирается опыта, а потом уже может претендовать на перевод в более крупный центр. Но как верно после чемпионата заметил Макс, руководитель Следственного отдела по Калининскому району ГСУ СК России по Санкт-Петербургу Никифоров Олег Иванович, после успешного прохождения мной практики у него в отделе, лично рапортовал перед начальством, чтобы меня взяли в его отдел под его ответственность.

Так, я еще вчерашний студент, через пару месяцев после выпуска стала работать в отделе, занимающемся одними из самых тяжких и жестоких преступлений.

Не скрою, поначалу было очень тяжело. Приходилось фактически жить на работе, но меня такой ритм вполне устраивал. Это, во-первых, позволяло отвлечься, во-вторых, это мне всегда было интересно, в-третьих, я изначально знала, что меня ждет.

Поэтому проводя на работе практически все время, я не жаловалась, не опускала руки, а твердо зарабатывала себе авторитет и пыталась оправдать оказанное мне доверие.

Из милой девочки-стервочки за эти пять лет я превратилась в сильную и своевольную девушку, умеющую сочетать в себе нежность и жесткость, оптимизм и умение адекватно оценивать окружающий мир. Насмотревшись на те ужасы, которые преследовали меня в работе, волей неволей станешь железной леди. Но мне все-таки удавалось оставаться позитивной и жизнерадостной.

С Лилей мы некоторое время не общались, это было слишком тяжело нам обеим: её убивало то, что она мне врала, я не могла её видеть по той же причине. Снова наладить отношения нам удалось только через год после моего отъезда. Доверие, конечно, было подорвано, но чтобы между нами не происходило, это не отменяло одного факта – мы родные сестры и нам от этого никуда не деться. Как бы тяжело нам не было общаться, врозь нам было еще тяжелее. Мы никогда надолго не расставались, сильно не ссорились, были очень близки – наверное, именно это причиняло наибольшую боль, когда мы поругались, и именно это позволило нам восстановить отношения.

С Никитой, напротив, я разорвала все связи и за все эти пять лет ни разу с ним не виделась, да и не рвалась если честно. В этом не было смысла, да и особого желания видеться у меня тоже возникало, впрочем, как и у него.

Замуж за прошедшие пять лет я так и не вышла. За это время у меня была парочка относительно серьезных отношений, которые длились по нескольку месяцев, но это ни к чему в итоге не привело. Решив, что семья это не совсем то, что мне в данный момент необходимо, я так сказать пустилась в свободное плавание. В итоге теперь у меня есть Дима – мой постоянный партнер, с которым мы познакомились в бассейне, встречаемся периодически, чтобы удовлетворить свои физические потребности. Может это несколько цинично, но нас обоих это устраивает. Я свободная женщина, он свободный мужчина. Ни мне, ни ему в настоящее время не нужны серьезные отношения. Мы дружим, у нас много общего, нам нравится проводить вместе время, в том числе и в постели. Но в тоже время мы ни в коей мере не зависим друг от друга, у нас нет никаких обязательств друг перед другом. Просто каждый из нас в какой-то момент может поднять трубку, позвонить другому и произнести: «приезжай». Единственное наше правило – не гулять на стороне, пока мы вместе. Если кто-то из нас вдруг решит уйти, другой не будет его удерживать. Стоит просто сказать – «я нашел то, что искал» и это все сразу прекратиться. Мы останемся друзьям – друзьями, которые не будут больше делить одну постель, но которые никогда не упрекнут другого в сделанном выборе и не поставят его отношения под удар ради общего прошлого. Просто дружба, просто секс. Ничего больше…

Вот и сейчас Дима лежал рядом со мной в моей постели, нежно прижимая меня к себе и глубоко дыша. Его мирное посапывание убаюкивало, и я постепенно проваливалась в сон. Через несколько часов мы проснемся, может снова займемся сексом, после примем вместе душ, позавтракаем, и он уедет. Обычная для нас история…

Сон прервал требовательный звонок телефона. О, черт, что там еще случилось? Никакого покоя, сна и отдыха с этой горячо любимой мной работой. Посмотрела на часы – циферблат высвечивает 03:45. То самое время, когда чаще всего рождаются и умирают. Подруг, готовящихся стать мамами у меня нет, значит все-таки второй вариант. Телефон продолжал беспощадно звонить, я, наконец, высунула из-под одеяла руку, сразу ощутив на ней волну холодного осеннего воздуха, и взяла телефон. Странно, звонит Лиля и навряд ли с хорошими новостями, в такое то время суток.

– Алло, Лиля, привет, – сказала я заспанным голосом. – Ты чего в такое время не спишь?

– Настя, – рыдая в трубку, произнесла Лиля, – Настя…

– Лиля, что случилось? – уже взволнованно спросила я.

– Никита погиб…

– Что?! – не поняла я. – Повтори, – попросила я, почувствовав, как последние частицы сна улетучились.

– На даче был пожар, он… он был там… Настя, приезжай, пожалуйста, – сказала она и бросила трубку.

Я медленно положила телефон на тумбу, глубоко вздохнула, пытаясь осознать произошедшее. В голове крутились сотни мыслей, я не могла уловить ни одну из них, как вдруг в какую-то секунду все они будто бы пазлы сложились в одну единственную фразу, оглушающее кричащей в окружающей тишине – Никита погиб!

– Что случилось? – спросил Дима, проснувшийся от звонка. Обняв меня за плечи и притянув к себе, он сказал. – Эй, ты чего? Ты вся дрожишь.

– Никита сгорел в их с Лилей загородном доме, – произнесла я дрожащим голосом, окончательно осознав весь ужас этих слов…

Глава 3.

По громкой связи объявили о посадке самолета и температуре за бортом. Я открыла глаза и попыталась собрать мысли в кучу. «Настя, ты должна быть сильной!» – сказала я себе, поднимаясь на ноги и забирая сумку. Молодой человек, сидевший со мной рядом, предложил мне помочь, но я вежливо отказавшись, зашагала между сидениями к выходу. Спустившись по трапу, еще раз глубоко вздохнула и вздрогнула. Дул пронизывающий осенний ветер, шел дождь. Хорошо, что Дима уговорил меня не убирать далеко куртку. Пока мы ехали до здания аэропорта, я расстегнула сумку, достала наскоро сложенную любимую кожаную куртку и долго не раздумывая, одела её. Сразу стало гораздо теплее.

В аэропорту меня никто не встречал. Я сказала Лиле что приезжаю, но на предложение встретить меня, ответила отказом. Ей и так сейчас было очень трудно, а я не маленькая девочка, которую нужно провожать до дома. Поймав такси, я назвала, казалось бы, уже забытый адрес.

Лиля после свадьбы переехала к Никите. Родительская квартира в данный момент пустовала. Бабушка с дедушкой умерли пару лет назад, а мама на несколько месяцев уехала на стажировку за границу. Даже не знаю, в курсе ли она произошедшего. Сначала я думала поехать домой, но Лиля попросила не бросать её одну, поэтому сейчас я ехала в их с Никитой квартиру. Подъезжая к дому, я сразу узнала его. За столько лет практически ничего не изменилось. Заплатив водителю такси, я взяла вещи и подошла к знакомому подъезду. В голове сразу стали вспыхивать обрывки воспоминаний – он говорит, что больше не любит меня, а я делаю вид, что меня это абсолютно не волнует; я бросаю ключи на тумбу возле входной двери и выхожу из квартиры, пытаясь делать все как можно спокойней; выбегаю из этого самого подъезда и сажусь в стоящее возле него такси. Оно приехало за соседями Никиты, но мне плевать, я даю водителю деньги и прошу увезти меня отсюда. И вот теперь я снова здесь.

Не успела я набрать на домофоне знакомые цифры, как дверь распахнулась и из подъезда выбежала пара молодых ребят. Я быстро проскользнула в открытые двери и поднялась на лифте на нужный этаж. «Хм, а двери они поменяли» – неосознанно заметила я и позвонила.

Девушка, открывшая мне дверь, меньше всего была похожа на мою сестру. Бледная, хмурая, какая-то безжизненная.

– Лиля, привет малышка, – сказала я, обняв её. Она крепко сжала меня в своих объятиях, и я ощутила весь ужас, одолевающий её. Мне захотелось спрятать её в своих руках, закрыть от этого мира, не позволяя ему делать ей больно.

– Привет, сестренка. Ты приехала. Спасибо большое, я так тебя ждала…

– Я знаю, я здесь, с тобой, рядом… – ответила я, наконец, войдя в квартиру.

Она проводила меня в гостиную комнату, сказала располагаться там и ушла на кухню ставить чайник. Я огляделась по сторонам, пытаясь узнать в новой обстановке что-то из той прошлой жизни. Не нашла ничего, что напоминало бы о ней. Когда-то эта комната была спальней, где мы с Никитой провели счастливо десятки ночей, наполняя их яркими незабываемыми моментами. Вот здесь стояла большая кровать. Он всегда говорил, что любит много свободного пространства, поэтому у него большая кровать. Я иногда смеялась, что может мне уйти, я ведь занимаю часть его «любимого свободного пространства», а он брал меня за руку, притягивал к себе и говорил что, между сном со мной на маленькой неуютной софе и одиночеством на большой просторной кровати, он всегда выберет первое. Хотя стоит отдать должное кровати, на ней нам обоим было много места. Сейчас на её месте стоял аккуратненький миленький угловой диванчик, бережно разобранный для меня Лилей, чтобы мне было на нем удобно спать. По размерам он довольно уступал своей предшественнице.

Еще раз оглянувшись по сторонам, я глубоко вздохнула и стала разбирать сумку. Она была не большой, я взяла с собой только самое необходимое, поэтому, когда спустя несколько минут зашла Лиля, я уже почти закончила выкладывать вещи на диван.

– Тебе здесь будет удобно? – спросила она, присаживаясь на край дивана.

– Да, конечно, не переживай, – сказала я, сев рядом и обняв её за хрупкие плечи. Она вздрогнула и начала всхлипывать. Видимо, нервный ком, сжимающий её изнутри, наконец начал давать трещину.

– Настя, я так рада, что ты приехала. Я не знаю, что бы я делала без тебя, – сказала она и по её щеке покатилась слеза.

– Конечно я приехала, а как иначе? Неужели ты думаешь, я оставила бы тебя одну в такой ситуации?

– Мне так плохо, а я даже поговорить ни с кем не могу…

– Ты можешь поговорить со мной. Давай, рассказывай, тебе нужно выговориться.

Говорила она минут двадцать и чем больше она говорила, тем больше становились мои глаза. Под конец её рассказа, я окончательно поняла, что жизнь моей сестры за эти несколько лет, полетела в тартарары.

– Когда ты спала в последний раз? – спросила я, когда Лиля закончила говорить.

– Не знаю, может два дня назад, может больше…

– Так нельзя. Тебе нужно поспать. Ты совсем истощена.

– Я не могу. Сон не идет.

– Значит, нужны кардинальные меры, – заключила я и пошла на кухню. Налив кружку крепкого чая, я заглянула в аптечку и нашла там лоразепам. – Вот, выпей, – сказала я, протягивая сестре снотворное. – Тебе нужно выспаться.

Я накрыла сестру одеялом и села рядом, наблюдая, как она начинает засыпать, и обдумывая все сказанное ею. Муж ей изменял с собственной секретаршей, его партнер по бизнесу пытается залезть ей под юбку, сама она потеряла ребенка, о котором так давно мечтала. Но это сколько же надо наглости иметь, чтобы прийти к Лиле, выложить ей на стол интимные фотографии и заявить, что её брак с Никитой обречен?! А он тоже хорош! Изменять жене конечно в его духе, но вот открыто заявить ей, что он не признает своего ребенка, выставить её идиоткой перед соседями и довести её до нервного срыва с последующим выкидышем – это уже сильно. Что произошло за пять лет с этим человеком, что он стал такой тварью? Он и раньше то был не сахар, но это уже ни в какие рамки не лезет. Да я понимаю, о мертвых либо хорошо, либо ничего, но ни одной положительной эмоции этот человек у меня не вызывает.

Дождавшись, когда Лиля уснула, я аккуратно встала, подложила ей под голову подушку, накрыла одеялом и, убрав с дивана вещи, потихоньку вышла из комнаты.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, я решила осмотреться в квартире. Комната, которая раньше была гостиной, превратилась в большую уютную спальню с неизменно большой кроватью. В кухне сделали перепланировку, теперь она включала в себя несколько функциональных зон, гармонично сливающихся друг с другом. Над этим явно поработал хороший дизайнер. Хм, о такой кухне я когда-то мечтала. Нечто подобное я воплотила на своей. Неизменным во всей квартире остался только его кабинет. Он поменял только межкомнатную дверь, все остальное осталось прежним. Даже как-то странно было сейчас сюда заходить. Закрыв за собой дверь, я словно оказалась в другом времени. Казалось, будто вся квартира сейчас находится в настоящем, а именно я и этот кабинет в другом времени – во времени пятилетней давности.

Все те же песочного цвета шторы и невесомый тюль, закрывающие окно. В дневное время суток, свет от окна падает на стоящий рядом стол, темно-коричневого цвета с песочными вставками и кресло в тон. Еще одно кресло, по другую сторону стола немного в тени, хотя сейчас вечером все в этой комнате освещается только небольшими встроенными светильниками. Слева от стола практически на всю стену растянулся большой шкаф цвета горького шоколада, контрастно играющего на фоне светлых стен и ламината. У другой стены расположился небольшой диванчик с обивкой в тон креслам у стола, и небольшими подушечками такого же шоколадного цвета, что и шкаф. Все это идеально сочетается в одной комнате, создавая атмосферу уюта и тепла. В шкафу, как и прежде полно книг, теперь их, наверное, даже немного больше. Все как раньше, все на своих местах. На стене справа четыре черно-белые картины, симметрично расположенные относительно друг друга и разделяющих их, как и всю комнату, шоколадного цвета деревянных декорированных вставок. На полу небольшой ковер круглой формы. Я когда-то настояла на его присутствии. Никита говорил, что ковер это лишнее, а я убедила его в том, что он отлично вписывается в обстановку и становится логическим завершением кабинета.

Пять лет прошло, а здесь время будто остановилось. Странное чувство. Я когда-то проводила здесь очень много времени, ну может чуть меньше чем в его спальне и на кухне. Как давно все это было. Я подошла к столу, села в кресло, откинулась на спинку и вдохнула его аромат. За столько лет даже запах остался прежним. Я аккуратно провела рукой по столешнице, обвела взглядом шкаф, потолок, все, что находилось в кабинете, не пропустив ничего, не дав ускользнуть ни единой мелочи от любопытных глаз, пытающихся найти хоть какие-то изменения. Ничего, кроме вещей на столе и новых книг на полках.

На столе лежала газета «Местная хроника» недельной давности. Часть первой страницы занимала фотография молодой девушки и небольшая статья. Заголовок гласил: «Заброшенные жилые дома по улице Таращанцев снова полны людьми…». Заинтересовавшись, я прочла: «В районе давно заброшенных и разграбленных домов по улице Таращанцев полицейские обнаружили труп женщины, сообщил редакции газеты «Местная хроника» источник в правоохранительных органах. Как сообщала пресс-служба, в подвале дома было найдено тело молодой женщины с многочисленными ножевыми ранениями, следами удушья, а также изнасилования. В данный момент устанавливается личность погибшей, а также мотивы преступления. Органами следствия возбуждено уголовное дело и проводится расследование по статье «Убийство»…».

Интересно, когда-нибудь в этом мире настанет время, когда мы перестанем находить в закоулках трупы несчастных замученных женщин и подростков, а самым тяжким преступлением станет брань в общественном месте?

Отложив газету и посидев еще немного в кресле, я решила пойти прогуляться по городу. Лиля проспит до утра, так что мое присутствие здесь сейчас не требовалось. Я прошла в коридор, вытащила из сумки телефон и набрала номер Ромы.

– Настя, привет, рад тебя слышать, – откликнулся Рома на втором гудке.

– Привет, я тоже. Не отвлекаю?

– Нет, ни сколько. Судя по твоему тону, ты уже в курсе того, что случилось?…

– Да, я уже в Волгограде, сегодня утром прилетела. Не хочешь встретиться?

– Хочу, конечно. Давай через полчаса в «Керамике»?

– Договорились.

Когда через двадцать пять минут я заходила в кафе, Рома уже был там. Увидев меня, он встал, улыбнулся и крепко обнял меня.