Читать книгу: «Эм и Ли», страница 2

4

ЛИ

Эверетт звонит в дверь, когда я накрываю на стол. Быстро он добрался. Бруклин открыл ему, даже не спрашивая, кто там. Сколько не учи его, что так нельзя, всё без толку.

– Пап, это к тебе! – кричит сын, в то время как я выхожу в холл.

– Не угадал, мелкий, я к маме, – улыбается ему проходимец и мой будущий работодатель.

Я стою в замешательстве. С одной стороны правила вежливости диктуют пригласить гостя к столу, с другой… Ну кто его звал? Меня спасает Тим, который предлагает пройти в кабинет. Точно, нечего всяких посторонних мужиков обедами кормить. Мужчины пожимают друг другу руки, и муж ведёт Хейдена к себе. Это крошечная комната, в которой только стол с компьютерным креслом, небольшой диванчик и стеллаж, забитый книгами по юриспруденции. Эверетт кладёт на стол папку с документами, достаёт договор, который занимает десяток листов и просит меня принести моё удостоверение личности, чтобы заполнить его. Вернувшись с ID, застаю чудную картинку: Тим сидит в кресле, грызёт кончик ручки – всегда так делает, когда сосредоточен, и вчитывается в бумаги, а Хейден, мать его, Эверетт, вальяжно развалился на диване и держит в руках картину, которая висела до этого на стене.

– Твоя работа, Ли? – спрашивает, окидывая меня весьма красноречивым взглядом. Хорошо, что я переоделась в тайтсы и широкую футболку. Сам мистер Красавчик сегодня тоже сменил лук. От делового стиля не осталось и следа – джинсы, белое худи и красные кеды. Так он выглядит гораздо моложе, надо сказать, я уже не уверена, что ему тридцатник.

– Моя, – отвечаю замешкавшись. Эту акварель я нарисовала ещё до свадьбы, на ней изображён зимний лес, она в серых тонах и идеально подходит к строгому кабинету Тима.

– Пойдём что ли, посмотрим пока твои остальные работы, – Хейден встаёт, вешает картину на место над диваном и поворачивается ко мне. Муж только рассеянно кивает, не возражая. По пути в студию нам на хвост падают мальчишки, которым надоело смотреть мультики. К тому же они уже голодные, а соответственно капризные. Вообще за годы обитания с моими парнями я прочно уяснила, что голодный мужик – это вредный мужик, независимо от возраста. В студию я сыновей традиционно не пускаю, правда. Во-первых, после их нашествия я ничего не смогу найти на своих местах, во-вторых, картины над которыми я работаю слишком откровенны для детских глаз. Поэтому прогоняю детей обратно в гостиную, пригрозив лишением десерта. Брук тащит мелкого на кухню, а я делаю вид, что не слышала, об их планах разорить ящик со сладостями. Когда поворачиваюсь к Эверетту, тот рассматривает холст на мольберте.

– Твои картины так и тянет воплотить в реальности, Ли, – говорит задумчиво.

– Повезёт кому-то, – выдаю прежде, чем успеваю сообразить, что именно и кому. Блин.

Но Хейден оставляет мою ремарку без ответной колкости. Хорошо. В мастерской хранится не так много полотен, только мои самые любимые. Кроме семи уже размещённых в сети ещё пять штук. Вместе с тем, над которым работаю сейчас, выходит чёртова дюжина. И сам чёрт тут как тут. Внимательно оценив их, мужчина требует показать остальное. Я не уверена, что ему стоит лезть на чердак в белом, что и озвучиваю, он только пожимает плечами: «Без разницы». Ну, сам напросился, это не то место, где убираются часто.

Я снимаю плёнку с приставленных к стенам картин, с трудом удерживаясь от чиха. Здесь довольно пыльно. Эверетт перебирает кусочки моих видений, натянутые на рамы, прикусив губу. Не нравится? Но когда он поворачивается ко мне, глаза его горят в тусклом свете, падающем в крошечное окно.

– Это великолепно, Ли. Не жалко продавать?

– Нет, они всё равно только пылятся здесь.

– И ни одну не хочешь оставить? – его тон искушающий.

– Нет. Мне нравится процесс создания, – пытаюсь объяснить своё отношение. – Результат не столь важен сам по себе.

– Мы сработаемся, – заявляет с ухмылкой и предлагает вернуться к Тиму.

– Твой муж юрист или просто нудный мужик, который любит контролировать каждый твой шаг? – спрашивает, пока спускаемся по лестнице, не заботясь, что Тим может его услышать.

– Можно выбрать оба варианта? – мне нравится разговаривать с ним, непосредственность Хейдена хоть и выводит из себя порой, но цепляет.

Он поворачивается неожиданно, стоит лишь на одну ступеньку ниже и наши глаза оказываются на одном уровне:

– Можно выбрать третий вариант, Ли, – говорит с придыханием.

Наклоняюсь немного. Так, чтобы произнести свои слова ему на ухо:

– Я подумаю, – это еле слышный шёпот, но очень громкое заявление. Отстраняюсь ровно в тот момент, когда Эверетт поворачивает голову, исключая возможность прикосновения. – Давай обойдёмся без этих игр, Хейден, нам ещё работать, – говорю уже с нормальной громкостью и мило улыбаюсь. Он кивает с задорной улыбкой и сбегает вниз по лестнице. И что это было, скажите на милость? Но послевкусие приятное…

Нам приходится ещё немного подождать, прежде чем Тим заявляет, что всё в порядке и можно подписывать. Лично вносит мои данные, сверяет документы Эверетта. Вот и всё, я официально в рабстве у темноволосого красавчика со сногсшибательным парфюмом, таким свежим, с нотками бергамота и кедра. Надо узнать, что за бренд, подарить такой Тиму. Хотя, судя по прикиду моего босса, стоит он запредельно. Может, когда-нибудь…

Эверетт оперативно прощается, сообщает, что уже в понедельник пришлёт машину за мной и всеми моими картинами и покидает наш дом. Не ожидала изменить свою жизнь так быстро и так кардинально.

ХЕЙДЕН

Чему меня научила жизнь и работа с людьми, так это разбираться в психологии. И Ли Джордан из той породы, что требует постоянного контроля. Стоит дать ей подумать чуть подольше, и она благоразумно останется вдали от болота, которое зовётся светской жизнью. Но моя задача как раз заключается в том, чтобы её в это болото затащить, поэтому без лишних раздумий уже на следующее утро выдвигаюсь в Дабфорд. Маленький, ничем не примечательный городок встречает пасмурным небом и практически пустыми улицами. Скука смертная здесь жить. Такой женщине, как Ли, в подобном местечке должно быть тесно и тоскливо, я не сомневаюсь.

Муж у неё, конечно, душный, взялся сам контракт читать. Ну и хорошо, пообщаюсь пока с будущей жертвой моды. А пацаны прикольные, шебутные такие. Хорошо, что чужие. Не особо люблю детей, если только со стороны. Интересно, откуда Ли берёт образы для своих картин? Муж её так вдохновляет, или, может, любовник есть? Это неважно, в общем-то, главное, что они шикарны, и я первый успел их разглядеть.

– Повезёт кому-то, – говорит она на моё необдуманное замечание о том, какой эффект оказывает на меня её творчество. Хорошо хоть не догадалась, что я имел в виду её саму. Оказаться ночью на краю крыши с этой красоткой в объятьях было бы… вкусно. Неужели муж не даёт ей достаточно острых ощущений? Это он зря, таких быстро уводят.

Радует, что она не цепляется за свои картины и готова спокойно расстаться с ними. Деловой подход должен преобладать. Пока рассматриваю одну за другой горячие сцены, привидевшиеся когда-то девушке, стоящей поодаль, честно стараюсь оценивать их с точки зрения продаваемости, но в голову упорно лезут другие мысли. Было всё это в реальности у неё? Согласилась бы она повторить, скажем, вот эту позу со мной? Чёрт, как я с ней дальше работать буду? Не удержавшись, провоцирую её на лестнице, но Ли пока не поддаётся, ставит меня на место. Умница, девочка. Работа и новенькие хрустящие доллары прежде всего. Для горячих развлечений у меня есть целый список контактов, включающий и блондинок, и брюнеток, и даже рыжих. Но как же эта конфетка будет хороша, когда мы поменяем ей обёртку, вся Арана истечёт слюной. Вся Арана и я.

Намётки будущего образа Ли уже есть в голове, планирую обсудить их с Алисой сегодня, как только вернусь в столицу. Она профи, сделает всё, как я скажу, и от себя добавит такого, что станет в разы лучше. Мы давно с ней работаем, один из лучших стилистов в Аране. Последний её клиент – Алекс Эванс, между прочим, который не только у нас засветился, но и звезда мирового уровня. Надо, кстати, будет этим знакомством воспользоваться. Пусть попиарит мою конфетку немного по дружбе.

После подписания договора Ли срывается на кухню, откуда раздаётся просто дикий детский ор, пора сматываться. Дети – это невыносимо. Её муж провожает меня до машины, смотрит, словно просвечивает рентгеном:

– Не трогай то, что не твоё, – говорит с тихой угрозой на прощание. Надо же, а я думал, он вообще не замечает свою жену, и уж тем более то, кто и как на неё смотрит. По крайней мере, таким было первое впечатление.

Мне остаётся только в преувеличенном удивлении поднимать брови:

– Я не сплю с теми, с кем работаю, мистер Смит. Даже с такими головокружительными красотками, как Ли, – но рано или поздно контракт закончится… Это я уже благоразумно вслух не добавляю. Тем более, к тому времени, может, и перегорит уже.

5

ЭМ

Остаток выходных провожу дома, собираю сумку, занимаюсь с детьми. То и дело ловлю Тима за разглядыванием меня. На прямой вопрос, в чём дело, он не отвечает, но продолжает задумчиво пялиться. Если ты передумал, муж мой, то слишком поздно. Копия договора лежит у него в столе, я даже удосужилась её прочитать. Мой росчерк в конце не даёт шагнуть обратно – неустойка просто фантастическая. Брук, узнав, что я уезжаю в командировку и буду отныне появляться наездами, всё время жмётся ко мне, разрывая сердце. Возможно, я смогу брать их с собой, как только немного освоюсь в Аране. Ну а что, найму там няню, зарплата более, чем достойная. Хейден скинул адрес квартиры, которую предоставит мне на время контракта. Я посмотрела по карте, это тот самый блочно-бетонный район, что не зашёл мне совершенно, не старый город с его брусчаткой, особняками в стиле модерн и уютными открытыми кафешками прямо на мостовой. Жаль. Зато бесплатно. Так что пяти тысяч денег должно хватить и на няню, и на много другое. С учётом, что средняя зарплата в Дабфорде – две, это просто шикарно. Рассказываю о своих мыслях ребёнку, и он немного веселеет, планирует приключения в столице. Мы его как-то возили туда, но давно, до рождения Грега, так что сын ничего не помнит. Требует привезти ему магнит. Конечно, милый. Грегори тоже не нравится то, что я сбегаю от них. Дуется и властно кричит «Моя мама!». Ну чья же ещё, конечно твоя, малыш. Но маме надо работать, хоть у папы спросите. Папа как раз подозрительно молчалив. Но клянётся, что возьмёт на работе отгул в понедельник, перенесёт все свои встречи и устроит дела с садом для Грега. Бедный мой мальчик, такие перемены в жизни, а меня не будет рядом. Во что я, блин, ввязалась? Это же мои дети, разве не они самое главное? Хорошо хоть, мелкий не такой робкий, как старший, должен легче адаптироваться к новым условиям.

Уже уложив мальчишек спать, запаковываю картины, чтобы не повредились при транспортировке. На душе паршиво, никакого ажиотажа и предвкушения нет и в помине. Чувствую себя предательницей. Моё право на мечту не так важно, как слёзы в глазах моих детей. Но, что сделано, то сделано. Тим поднимается ко мне на чердак и молча начинает помогать. Когда последний холст завёрнут в пупырчатую плёнку, я, не сдержавшись, реву на плече у мужа, жалея о своём эгоистичном поступке.

– Ты же не навсегда уезжаешь, Эм, – успокаивает меня он. И даже целует. Неожиданно. Обычно Тим инициативу не проявляет в последние годы. У нас в спальне прекрасная широкая кровать с крутым матрасом, но сегодня он укладывает меня не на неё. На пыльном полу нашего тёмного чердака, мой муж любит меня впервые за бесконечные четыре года. Именно любит, а не исполняет супружеский долг. Целует так сладко, гладит по плечам, снимая бретельки моего белья, припадает к груди жадно, словно не видел её вечность. И смотрит в глаза, не прячет взгляд, как стало уже привычно. Тим классный: красивый, спортивный, мечта любой девушки. И сегодня он реально меня хочет, а не как обычно. Не потому, что надо. Двигается внутри меня завораживающе медленно, пришпиливает к полу и замирает, когда пробую задать более быстрый темп.

– Хочу быть внутри тебя так долго, как получится, Эм, – говорит, осыпая лицо поцелуями. – Не торопись, котёнок, – котёнком он тоже меня тысячу лет не называл. Провожу ладонью по его крепкой накачанной заднице, сжимаю её, как раньше. Целую бьющуюся на шее венку, слегка царапаю спину, стараясь притянуть к себе сильнее. Я скучала по этому всему. Несмотря ни на что скучала. Возможно, только возможно, я всё ещё люблю его. Слезинка скатывается по виску, когда тело сотрясается в сладких судорогах, теряется в волосах. Тим же даже не думает останавливаться, целует шею:

– Хочешь ещё? – шепчет провокационно. Хочу, конечно. Вместо ответа обвиваю его спину ещё слабыми после оргазма ногами, муж же не двигается, вглядывается в моё лицо снова. – Я люблю тебя, Эм. Прости, что забыл об этом, – и я знаю, мы оба знаем, за что конкретно он просит прощения.

– Прощаю, Тим, – я двигаю бёдрами, требуя продолжения. Мы ловим полузабытые ощущения от близости так долго, что в итоге на моей спине остаются полосы от шероховатых досок пола. Но оно того стоило, каждая минутка. Лучше поздно, чем никогда.

ТИМ

Не дают покоя раздевающие взгляды Эверетта. То, как он смотрит на Эм, нервирует. Куда я отпустил жену, твою мать? Сам ведь ещё уговаривал, ну не дебил? Утверждает, что не имеет таких планов. Кого ты обманываешь, мужик? Планы так легко меняются, по щелчку пальцев буквально. Или после бутылки коньяка. Но Эм же не позволит ему ничего. Не должна, она смотрит на него вполне себе равнодушно. «Головокружительная красотка». Как он разглядел за безразмерными майками и отсутствием макияжа? Она может быть божественно красивой, если захочет, только в последнее время такое желание возникает всё реже. Весь уикенд приглядываюсь к Эмили, стараясь уловить отголоски былых чувств. Она выглядит грустной и усталой, хотя должна бы прыгать до потолка и быть как на иголках в ожидании понедельника. Это же твоя мечта, котёнок, почему ты не рада? Когда ревёт, прижавшись ко мне, осознаю, что она элементарно чувствует себя виноватой. За то, что позволила себе хотя бы попытаться стать счастливой. Я знаю, что она давно не счастлива со мной. Во всяком случае, не так, как должна быть. Но ведь это всё ещё моя девочка, которая отказалась от всего, лишь бы быть рядом со мной. Мать моих детей. Представляю, что будет, если она поведётся на подкаты своего агента. А не он, так кто-нибудь другой, мало ли самоуверенных придурков ждёт её в Аране. Это оказывается неожиданно больно. Я за все десять проведённых вместе с ней лет ни разу не сомневался, что Эм моя и только моя, а сейчас… Если она пойдёт налево, это… Даже додумать эту мысль не могу. Хреново даже в теории. Я всё ещё люблю её. Чтобы осознать этот простой факт понадобился пинок судьбы. Который я, впрочем, собственноручно и устроил. Ну чем мне мешало её тихое увлечение рисованием? Хотел, чтобы она снова стала яркой и весёлой? Скоро станет. Не для меня. И она прекрасна даже без макияжа и прочего апгрейда, даже в этой дурацкой розовой майке. Столько лет, чувствуя свою вину, я прикасался к ней через силу. А надо было просто любить, доходит с запозданием. Ты же всё ещё любишь меня, котёнок? Она не отвечает на признание, говорит, что прощает. Только сейчас, сотни холодных ночей спустя, понимаю, что она знает. Знала всё это время.

6

ЛИ

Молодой и весёлый водитель с шутками перетаскивает картины в кузов своего грузовика, это настраивает на оптимистичный лад. Я долго обнимаю своих мальчишек на прощание и уезжаю в неизвестность. Чем ближе мы к столице, тем сильнее предвкушение приключений, оно вытесняет постепенно чувство вины и грусть. Точки назначения достигаем только ближе к двум из-за жутких пробок, а от шуточек этого парня уже тошнит – они достаточно однотипны. Он с трудом находит местечко на забитой парковке рядом со стеклянной высоткой и звонит кому-то.

– Сейчас придёт, – сообщает мне, повесив трубку.

Я выбираюсь из машины, чтобы размять ноги, после столь долгой дороги это просто необходимо. Наклоняюсь, чтобы завязать шнурок на кедах, а когда поднимаюсь, мистер Красавчик приветствует меня собственной персоной.

– Привет, Ли, – при первой встрече он показался мне гораздо более любезным и обходительным. На деле, просто хорошо маскируется, обычный парень с района. Рядом с ним двое мужчин в рабочих комбинезонах. Хейден велит им таскать картины и возвращается ко мне. Сегодня он снова одет в кэжуал, длинная чёлка лезет в глаза, от чего Эверетт без конца щурится. Сколько ему лет? Он зовёт меня за собой, подхватив мою сумку. На лифте поднимаемся в офис, куда рабочие уже принесли часть полотен. Хейден сгружает мой багаж рядом с небольшим кожаным диванчиком и велит ждать его здесь, сам же скрывается где-то в глубинах оформленного в стиле хай-тек помещения. Ко мне подходит довольно миловидная девушка, представляется Самантой и предлагает чай или кофе. С улыбкой соглашаюсь на чай, мечтая о чём-то более существенном, чем печеньки. Я спокойно пью в одиночестве ароматный и крепкий чай, когда в офис врывается, иначе не скажешь, разноцветный вихрь.

– Сэм, где этот кусок собачьей какашки? – вопрошает громко и со смехом молодой парнишка с ярко-синими волосами, одетый так, словно на него кого-то стошнило радугой. Саманта отрывается от компьютера на секунду и молча указывает пальцем себе за спину.

– Если ты про меня, – спокойно говорит появившийся неожиданно Хейден, – то я здесь. Ты опаздываешь, Чак, я ждал тебя сорок минут назад. Сейчас я уже занят. Пойдём, пообедаем, Ли, – обращается ко мне. Интересно, только этому мальчику можно называть Эверетта так нелицеприятно? Я тоже не прочь иногда.

– Я с вами, – тут же радостно выдаёт подросток, игнорируя строгий взгляд Хейдена. В итоге тот только тяжело вздыхает и движется на выход. Мы с Чаком плетёмся за ним, весело переглядываясь. Идти не приходится далеко, небольшое кафе расположено на втором этаже этого же здания. Слава богу, цены здесь вполне нормальные, и я спокойно заказываю себе полноценный обед.

– Хейден, я никак не смогу в пятницу полететь в Давил, – торопливо говорит Чак. – У меня экзамен.

Эверетт невозмутимо озвучивает ему сумму неустойки, парень сникает, ворчит что-то себе под нос, но обещает поехать.

– Лучше не связывайся с ним, – говорит вполне добродушно, тыкая пальцем в сторону делающего заказ мужчины.

Хейден прерывается на секунду от перечисления желаемых блюд:

– Поздно, Чак. Знакомься, твоя сестра по несчастью, Ли Джорадан. Это разноцветное недоразумение у нас блогер и диджей, Чак Рейнольдс, более известный как Чакстер.

До меня доходит, что это тот самый парень, песня которого крутится у меня в голове всю весну. Не ожидала.

– Приятно познакомиться, – протягиваю ему руку, и Чак радостно трясёт её.

– Ладно, я побежал, может препод по экономике не такой злой, как Хейден, и перенсёт мне экзамен. Пока, красота, – совершенно не знакомый мне Чакстер лохматит мои волосы и срывается с места. Они все здесь такие… контактные?

– Не обращай внимания, Ли, вряд ли вам придётся часто пересекаться, – выводит меня из ступора голос босса. – Ешь, нам надо ехать.

Когда он в таком настроении, то нравится мне гораздо больше, серьёзный, собранный, без всяких заигрываний и намёков. Мы едим в тишине, а потом возвращаемся в офис. По дороге Хейден рассказывает о планах на сегодня. Уже почти три и, судя по озвученному им плану на день, позвонить домой у меня сегодня не выйдет. Чёрт. Мы возвращаемся на десятый этаж лишь для того, чтобы забрать мою сумку и известить Саманту, что начальство сегодня больше не появится. На парковке я удивлённо разглядываю тачку Хейдена, ведь в субботу так и не увидела её. Я ожидала, что у него будет нечто пижонское, спортивное и яркое, отталкиваясь от его замашек. Но нет, это обычный серый седан, довольно дорогой, комфортный, и при этом не выделяющийся в потоке машин. Эверетт всё же остаётся джентльменом и открывает мне пассажирскую дверь, после чего закидывает на заднее сиденье сумку. Ехать совсем недалеко, но мы застреваем в плотной веренице машин, пешком дошли бы быстрее. Это столица, Эм, привыкай. Высотка моего временного жилища мало чем отличается от той, в которой расположен офис, однокомнатная квартира на пятом этаже выглядит нежилой – слишком мало мебели, никакого декора. Но есть кухня, ванная и кровать. Что ещё надо для жизни? Хейден не даёт мне особо осмотреться, велит выдвигаться дальше. Вручает у дверей ключи, задержав свою ладонь поверх моей чуть дольше, чем следовало бы. Ещё небольшую вечность спустя мы приезжаем в небольшой салон красоты, где нас проводят в индивидуальную комнату. Кроме мастера нас приветствует невысокая блондинка с идеальным каре. Они с Эвереттом тепло и по-дружески обнимаются, после чего он представляет девушку мне:

– Ли, это Алиса. Она стилист. Мы с ней уже обсудили твой имидж. Мне надо бежать, а ты остаёшься и делаешь всё, как скажет Алиса. Окей? – как будто у меня есть выбор. – Заеду за тобой через четыре часа.

Хейден шустро сбегает из гламурного местечка, оставив меня на растерзание двум женщинам с предвкушающими улыбками.

– Не бойся, Ли, тебе понравится, – вполне искренне улыбается Алиса.

Она была не права, когда говорила, что мне понравится. Я в восторге! Никогда даже не представляла, что могу быть такой, хотя изменения не такие уж и кардинальные. Ряд волос сзади, ближе к шее, выкрасили в ярко-алый, немного придали форму причёске, более чем идеально выщипали брови. А ещё маникюр, педикюр, яркий макияж. На полную эпиляцию велели явиться как только волосы немного отрастут, через недельку. Блин, чем я думала, когда подписывала этот контракт? Эверетт – садюга. Это всё занимает, конечно, гораздо больше, чем четыре часа, но и Хейден опаздывает. Является ближе к десяти, визажист как раз наносит последние штрихи. Он уже переоделся. Сменил спортивную футболку с тремя полосками на белую рубашку, а штаны на брюки. Разглядывает меня, сложив руки на груди, так внимательно, что мне становится неловко под этим изучающим взглядом. Потом поворачивается к Алисе:

– Супер. Надо ещё тату на плечо и на спину, ближе к копчику, – предупреждая моё возмущение, поворачивается ко мне. – Временную, Ли, не переживай.

– Я уже набросала эскизы, скину тебе на почту завтра, Хейден, – уверяет его стилист. – У меня в машине есть парочка прикидов на пробу, сейчас принесу.

Алиса убегает, а Эверетт подходит ко мне, всё ещё сидящей в кресле, склоняется к самому лицу, положив руки на подлокотники:

– И глаза, – говорит задумчиво.

– Что не так с моими глазами? – спрашиваю, на самом деле размышляя о том, что такая, слишком интимная, близость непозволительна. Непозволительна и будоражит нервы.

– Нужны линзы. Красные, дьявольские. Ты у нас будешь огоньком, Ли.

– Для чего тебе огонь, Хейден – сварить ужин или сжечь целый город?*

Он отстраняется, смотрит удивлённо, и мне тут же становится неуютно без его тёплого дыхания на моей щеке. Сомневаюсь, что Эверетт читал Хемингуэя. Эй, Эм, это всего лишь посторонний мужик, сбавь обороты.

– Если ты станешь моей Пилар, мы сожжём города, Ли, – говорит серьёзно, и приходит мой черёд удивляться.

– Почему не Марией, Эверетт?

– Расскажу, когда станешь, – подмигивает он.

* Здесь и далее отсылки к классическим произведениям, а также фильмам и музыке. Э.Хемингуэй – По ком звонит колокол

ХЕЙДЕН

За воскресенье я успел не только хорошо поработать, но и дивно отдохнуть в приятной компании, так что не должен реагировать на появление Ли Джордан особо остро. А, нет, не помогло. И это она всего лишь в джинсах и свитере оверсайз. Я очень стараюсь игнорировать её и собственную на неё реакцию, в итоге просто сбегаю из салона. Всё равно там ничего интересного. Алиса постаралась на славу, если раньше Ли была хороша, то теперь стала неотразима. К тому же умна. Все толстосумы наши.

Джордан выходит из-за ширмы, куда её затащила Алиса с удивительной уверенностью, не скажешь, что ей гораздо привычней кеды и джинсы. Красное платье на одно плечо едва достигает середины бедра. Да, с татуировкой я был прав, будет в тему. Туфли на высоком каблуке с множеством цепочек делают её ноги просто бесконечными. Думаю, Ли вполне готова к тестовому выходу на публику.

– Алиса, ты с нами, – вообще она не подчиняется мне, но сегодня соглашается.

Конфетка явно не довольна, но тоже не возражает. Хотя уверен, привыкла в это время уже ложиться в кроватку со своим красавчиком-мужем. А ты как думала, девочка? Ты в рабстве, без вариантов. Ли садится на заднее сиденье, уступая место впереди Алисе. Жаль, я бы полюбовался на эти ноги. Ладно, ещё налюбуюсь. По пути звонит домой, и я против воли слышу весь её диалог с мужем. Смит бухтит, узнав, куда едем, и бросает трубку. Ловлю её злой взгляд в зеркале заднего вида. Не понял. Психует её мужик, а виноват я? Так это не работает, детка. Теперь я босс, и злиться на меня из-за всяких гондонов не стоит. Перед тем, как выйти из машины, инструктирую её, очень надеюсь, что она окажется понятливей Натали:

– На работе не бухаем. А ты сейчас именно на работе, Ли. Максимум бокал шампанского для вида. На мужиков не вешаться, – по выражению её лица понятно, что и не собиралась, но инструкция стандартная. Смотрит так, будто готова убить. Сохрани этот взгляд до окончания контракта, конфетка, очень заводит.

Уже в лаунже начинаю знакомить Ли со всякими нужными и не очень персонами. Для понедельника здесь довольно людно сегодня, народ не успел разлететься по островам и яхтам в преддверии лета. Всё идёт по плану ровно до того момента, как на горизонте появляется Макс. Этому засранцу практически невозможно отказать, когда он предлагает немного выпить. Все мои аргументы, что я за рулём и на работе, он отметает, как ничего не значащие. И мы слишком редко видимся с братом, чтобы я не пошёл у него на поводу. С интересом поглядывает на Ли, когда показываю ему свой новый «проект».

– Не трогай эту девочку, – прошу по-хорошему. – Мне с ней ещё работать. И вообще она замужем.

– А кольцо где? – тут же интересуется мой младший. Как он там что-то разглядел, орлиный глаз? Хуй его знает, где кольцо, я как-то не рассматривал её руки, поэтому просто пожимаю плечами. Конфетка, до этого танцевавшая с Алисой неподалёку, возвращается за столик.

– Правило «на работе не бухаем», тебя не касается Хейден? – интересуется с сарказмом, разглядывая батарею стопок.

– В точку, – я ещё совершенно не пьян, моя доза гораздо больше.

– Если ты перешёл от работы к отдыху, я могу поехать домой? – я не успеваю ответить. Потому что мелкий перехватывает инициативу.

– Я Макс, брат этого алкоголика, – протягивает руку девочке-огоньку, и она пожимает её слишком охотно, как по мне. Вздёргивает брови удивлённо. Ну да, мы с Максом похожи как лёд и пламя. Причина банальна – у нас разные отцы. – Расслабься с нами, Ли, – предлагает он.

– Извини, но нет. Мне завтра на работу и у меня начальник злой, – скалится, даже не глядя на меня. Брат ржёт и обещает отмазать её от злого начальства. Но начальство в моём лице уже решило, что пора по домам. Не хочу, чтобы Макс затащил её в койку. И вообще, она для него старовата, ему всего двадцать три. Вот мне в самый раз. Так что после меня, братишка.

– Скажи адрес, Хейден, я вызову такси, – командует конфетка, но я намерен отвезти её лично, о чём и сообщаю.

– Ты пьян, Эверетт, я не сяду с тобой в машину. Мне ещё сыновей растить.

– Не будь злюкой, Ли. Тебе не идёт. Хочешь сама за руль сядешь? У тебя права есть? – от меня не так просто избавиться, когда я этого не хочу. Тем более за руль садиться и не планировал, уже заказал услугу "трезвый водитель".

– Допустим. И что дальше? Мы доедем до моего дома, а потом ты пьяный отправишься к себе пешком?

– Он надеялся, что ты пустишь его к себе, – вставляет свои пять центов брательник, угорая с нас.

– Захлопнись, Макс. Я живу в том же доме, на пару этажей выше. Нам в любом случае по пути, Ли.

Она встаёт и протягивает руку:

– Ключи, – говорит настойчиво. Вкладываю требуемое в её ладошку, с трудом удерживаясь от того, чтобы потянуть на себя и поцеловать.

– Когда ты говорил, что она замужем, забыл уточнить, что за тобой, – никак не угомонится мелкий. – Выглядите, как семейная пара со стажем.

Ли сверкает на него глазами, наклоняется над столиком так, что открывает нам с братом прекрасный обзор на свою великолепную троечку, идеальный размер.

– Мы с Хейденом обязательно известим тебя, когда у нас будет первая брачная ночь. А пока мы предпочитаем играть в свои ролевые игры вдвоём. Да, милый? – поворачивается ко мне, но я никак не могу отвести глаз от её груди. – Хорош, Хейден, – выходит из образа конфетка. – Если тебя интересует женская грудь, иди, выбирай, здесь хороший ассортимент. Моя не участвует в этом конкурсе.

Ли гневно удаляется, а я быстро прощаюсь со всё ещё смеющимся Максом и догоняю её. Она ведёт машину медленно и крайне аккуратно, может редко садится за руль, может просто боится незнакомого города. В итоге до дома мы добираемся бесконечно долго, и я, пользуясь моментом, разглядываю её гораздо более пристально, чем раньше.

– Не боишься, что сниться буду? – спрашивает Ли, которую мой взгляд очевидно нервирует.

– А должен? Где твоё кольцо? – спрашиваю зачем-то. Она даже не уточняет, что за кольцо я имел в виду.

– Потеряла, – отвечает с неожиданной злостью. Хорошо, детка, это ты правильно сделала. Здесь оно ни к чему.

Показываю Ли своё парковочное место, прошу запомнить номер. Выхожу вместе с ней из лифта на её этаже. Она не смотрит на меня, поворачивая ключ в замке:

– Иди домой, Хейден. Уверена, у тебя любовниц больше, чем у уличного кота блох. Не стоит лезть к замужним женщинам.

И если до этих слов я ничего такого не планировал, то теперь просто из чувства противоречия, разворачиваю её лицом к себе и целую. Наверное, я всё же пьян больше, чем мне казалось. Потому что я не сплю с работой, но очень хочу сделать Ли исключением.