Читать книгу: «Отечества умножить славу… Биография М. В. Ломоносова», страница 8
Ломоносов и Московский университет
Ломоносов и Шувалов – эти имена сразу вспоминаются, когда заходит речь о создании Московского университета. Их отношения очень интересовали журналистов. Шувалов сыграл важную роль в жизни ученого. «Прозорливый Шувалов в уроженце Холмогор угадал великого человека; счастливый поэт нашел в вельможе истинный патриотизм, обширные сведения, вкус образованный и, что всего лучше, благородную, деятельную душу. Одним словом: (редкое явление!) вельможа и поэт угадали друг друга»88, – написал К. Н. Батюшков в одной из первых статей о Ломоносове. Даже в «анекдотах» – забавных и занимательных историях о Ломоносове, часто фигурирует И. И. Шувалов89.
«Юный царедворец (Иван Иванович Шувалов родился в 1727 г.), несмотря на выпавший на его долю "случай", оставался человеком простым и доступным, каковым его сделало воспитание, данное ему его матерью Татианой, в весьма скромных материальных условиях. Вероятно, влиянию матери обязан был Иван Иванович и любовью своею к просвещению. Сохранились его письма, в которых он мечтает об устройстве в России гимназий и народных училищ»90, – с характеристики основателя Московского университета и его дружбы с Ломоносовым начинается статья к 150-летию университета.
Шувалов91 был на 16 лет младше Ломоносова. Он был хорошо образован и воспитан, вельможа и фаворит (версии высказываются разные) императрицы Елизаветы Петровны. Человек умный и обаятельный, светский, деятельный. Иван Иванович Шувалов – любитель и тонкий знаток искусства, собиратель книг. Он основал Московский университет в юном для нашего века возрасте – в 28 лет. Второе его детище – Академия художеств. Будучи первым куратором университета, он терпеливо и серьезно налаживал работу этого учреждения. Вкусы Шувалова определили и программы, и выбор профессоров, и прекрасный состав библиотеки и коллекций. Мы знаем о нем очень немного. В «Записках» императрицы Екатерины II есть упоминание об И. И. Шувалове – стороннике враждебной ей партии и человеке, с которым у нее были сложные отношения: «Я его заметила, как человека много обещавшего по своему прилежанию; его всегда видели с книгой в руке»92.
«Скудость биографических средств лишает нас возможности установить, с каких пор началось сближение И. И. Шувалова с Ломоносовым… Имеются сведения, что молодой Шувалов учился стихосложению и риторике у Ломоносова»93, – сказано в статье об их отношениях. «Дошедшие до нас письма Ломоносова к Шувалову свидетельствуют о том, что Ломоносов поверял ему свои планы и желания и обращался к нему со своими нуждами и затруднениями. В свою очередь, Шувалов часто требовал его мнений и советов в важных вопросах. Шувалову приходилось не раз являться защитником Ломоносова в период его напряженной борьбы в Академии наук, быть докладчиком его заслуг перед императрицей и даже вдохновителем его трудов»94. И. И. Шувалов «имел обыкновение выписывать из адресованных ему писем отзывы с оценкой его [Ломоносова. – О. М.] трудов и заслуг перед наукой»95. И в доме Шувалова Ломоносов бывал много раз. Например, подбирал помещение для оборудования домашней обсерватории.
В статье, напечатанной в «Московских ведомостях» к 150-летию Московского университета, подробно разбираются обстоятельства и детали переписки Шувалова и Ломоносова о плане создания университета. А. В. Половцев высказывает мнение, что скорее всего первую мысль об основании университета в Москве подал Ивану Ивановичу именно Ломоносов. Приводится цитата из позднейшей записки Ломоносова, где он говорит о себе, что он «первый причину подал к основанию помянутого корпуса», т. е. университета. Поскольку приводимая ниже цитата из публикации в «Московских ведомостях» довольно длинная, выделим ее курсивом.
Так выглядят планы устройства университета, по мнению, А. В. Половцева: «И. И. Шувалов, немало читавший и обладавший большим здравым смыслом, во многом не соглашался с Ломоносовым. Последнему хотелось перенести целиком в Россию иностранные образцы, с которыми он сжился и которые полюбил на месте. Шувалов же рассуждал с точки зрения простого русского человека, которому иностранные образцы были чужды и во многом казались неприменимыми к русской жизни. Сохранилось, например, любопытное указание на то, что Ломоносов хотел во что бы то ни стало "вполне удержать образец Лейденского университета с его вольностями". Какие "вольности" имел при этом в виду Ломоносов? Полагаю, что главным образом полную свободу преподавания… Весьма возможно, что Ломоносов имел в виду, кроме этого, свободу обучения, то есть, что студент мог легко менять предметы и профессоров и держал в течение прохождения курса очень мало экзаменов. Шувалов отнесся к этим "вольностям" отрицательно, назвав их "несовместными вольностями" и признав их мало пригодными для России. На этой почве происходили очень продолжительные и горячие споры, потому что, как рассказывал Шувалов И. Ф. Тимковскому много лет спустя, "Ломоносов тогда много упорствовал в своих мнениях"…
Затем дебатировался вопрос, устроить ли гимназию при самом Университете или отдельно от него. Ломоносов был безусловным сторонником первого. Доводы свои он выражал образно, говоря, что "без гимназии Университет, как пашня без семян".
Он (Шувалов) набросал черновик препроводительной бумаги, доношения в Сенат и, разумеется, все-таки тотчас же послал свой набросок Ломоносову. Письмо Ломоносова к Шувалову по поводу основания Московского Университета (без числа) было писано летом 1754 года. Вот оно.
"Полученным от Вашего Превосходительства черновым доношением Правительствующему сенату к великой моей радости я уверился, что объявленное мне словесно предприятие подлинно в действо произвести намерились к приращению наук, следовательно к истинной пользе и славе отечества. При сем случае довольно я ведаю, сколь много природное ваше несравненное дарование служить может и многих книг чтение способствовать. Однако и тех совет вашему превосходительству не бесполезен будет, которые сверх того университеты не токмо видали, но и в них несколько лет обучались, так что их учреждения, узаконения, обряды и обыкновения в уме их ясно и живо, как на картине, представляются. Того ради, ежели Московский Университет по примеру иностранных учредить намеряетесь, что весьма справедливо, то желал бы я видеть план, вами сочиненный. Но ежели ради краткости времени или ради других каких причин того не удостоюсь, то уповая на отеческую вашего прев-ва ко мне милость и великодушие, принимаю смелость предложить мое мнение о учреждении Московского Университета кратко вообще.
… Того ради не смотря на то, что у нас ныне нет довольства людей ученых, положить в плане профессоров и жалованных студентов довольное число. Сначала можно приняться теми, сколько найдутся. Со временем комплект наберется. Остальную часть порожних мест сумму полезнее употребить на собрание университетской библиотеки, нежели сделать ныне скудный низкий план по скудости ученых, после, как размножатся, оный снова переделывать и просить о прибавке суммы.
Профессоров в полном университете меньше двенадцати быть не может в трех факультетах. В юридическом три:
1. Профессор всей юриспруденции вообще, который учить должен натуральные и народные права, также и узаконения римской древней и новой империи. 2. Профессор юриспруденции российской, который, кроме вышеписанных должен знать и преподавать внутренние государственные права. 3. Профессор политики, который должен показывать взаимные поведения, союзы и поступки государств и государей между собой, как были в прошедшие века и как состоят в нынешнее время.
В медицинском три же: 1. Доктор и профессор химии.
2. Доктор и профессор натуральной истории. 3. Доктор и профессор анатомии.
В философском шесть: 1. Профессор философии. 2. физики.
3. оратории. 4. поэзии. 5. истории. 6. древностей и критики.
При университете необходимо должна быть гимназия, без которой университет, как пашня без семян. О ее учреждении хотел бы я кратко здесь вообще предложить, но времени краткость возбраняет".
В этих предположениях, то есть на самом письме, Шувалов сделал лишь три небольшие поправки, соединив философию с физикой и ораторию с поэзией. К последней кафедре древностей и критики он, кроме того, приписал "и геральдику".
Ответ Шувалова не сохранился, но нельзя сомневаться в том, что Ломоносовым был представлен обещанный план, который и составил проект университетского устава. Даже все предположения из приведенного письма вошли в этот проект устава, который при дополнении от 19 июля 1754 года был представлен И. И. Шуваловым в Правительствующий Сенат.
… Сохранились данные о его (Ломоносова) участии в приглашении профессоров, о печатании его сочинений на счет Московского Университета и в университетской типографии, о заботах его о московских студентах, приезжавших в Петербург, и так далее.
Из приведенных документов видно, какую выдающуюся роль играл М. В. Ломоносов при основании Московского Университета…»96.
Московский университет был открыт в январе 1755 г. Но за 10 лет (до своей смерти в 1765 г.) Ломоносов в Московском университете ни разу не был. С 1758 по 1765 гг. М. В. Ломоносов был ректором университета (гимназии) при Санкт-Петербургской Академии наук. При нем был усовершенствован регламент (устав) этого учебного заведения, изменены учебные планы. В 1760 г. стараниями Ломоносова было открыто университетское общежитие, «казеннокоштные» студенты были поставлены на довольствие.
Многое и в Московском университете было сделано в соответствии с тем, что обсуждали Ломоносов и И. И. Шувалов.
При университете была основана типография, как и при Академии наук, – в то время единственная в Москве гражданская типография. В университете была открыта первая публичная библиотека в Москве.
Университетская типография начала работу с издания оды и речи Н. Н. Поповского в честь первой годовщины университета в апреле 1756 г. (Николай Никитич Поповский – ученик М. В. Ломоносова, первый профессор Московского университета, ректор университетской гимназии, поэт, профессор красноречия и философии).
Документы подтверждают, что И. И. Шувалов, основатель и куратор Московского университета, много занимался типографией. Ему в Петербург присылались пробные оттиски книг. Шувалов отмечал ошибки, делал строгие выговоры, призывая наборщиков работать быстрее и грамотнее.
В феврале 1757 г. типография Императорского Московского университета начала печатать двухтомное собрание сочинений М. В. Ломоносова. 27 февраля 1757 г. куратор Московского университета И. И. Шувалов получил для просмотра первый отпечатанный лист первого тома. Отпечатанные листы посылались в Петербург «на апробацию» Шувалова и просматривались Ломоносовым, на что указывают замечания по поводу корректурных листов в ордерах Шувалова, которому они вряд ли могли принадлежать97.
Тираж книги – 1200 экз. Первый том был напечатан в 1758 г. (с титульным листом 1757 г.), второй – в 1765 г. На втором томе есть пометка: «С сочинителевыми исправлениями». Это издание содержало стихотворения, научные и публицистические статьи. К нему был приложен портрет Ломоносова художника Х. Вортмана с гравюры французского художника Этьена Фессала, выполненный по заказу Шувалова. Как известно, портрет не понравился Ломоносову и был переделан98. Шувалов выбирал и шрифты, и внешнее оформление книги, и виньетки.
Издание собрания сочинений М. В. Ломоносова останавливалось из-за того, что недоставало литер, которые выписали из Петербурга. Интересна переписка по этому поводу между куратором И. И. Шуваловым и директором И. И. Мелиссино. Эти документы хранятся в Научной библиотеке МГУ имени М. В. Ломоносова. Это уцелевшая часть университетского архива (до пожара 1812 г.) – так называемое «Снегиревское собрание рукописей». Все собрание состоит из 15 томов большого формата, собранное и обработанное И. М. Снегиревым, архивариусом Ученого Совета и профессором Императорского Московского университета. Часть этого собрания была издана в книге «Документы и материалы по истории Московского университета второй половины 18 в.» в 1960 г.
Директор Московского университета И. И. Мелиссино писал И. И. Шувалову 22 мая 1757 г.: «… Сочинении г. Ломоносова, из которых три вновь напечатанные листы при сем посылаются. печатаются со всякою возможною прилежностию, но за недостатком литеры "иже с краткою", необходимая в том происходит медленность: на один только лист становится сей литеры, по напечатании оного необходимо принуждены бывают вынимать "ижи" и потом начать набирание листа последующего»99. Шувалов послал литеры из Петербуга – они были получены 9 июня: «… Вчерашнего числа "ижи с краткою" от вашего превосходительства получены в целости»100.
