Читать книгу: «Нам расстаться суждено», страница 5

С разбитым сердцем

С разбитым сердцем ухожу я от тебя.

Излечит ли другой его – не знаю.

Заштопает ли скорбное, любя?

Уж больно рана рваная, сквозная.

Казалось – ты бы мог меня вернуть,

Чуть взгляд смягчив, чуть приласкав небрежно…

Но отпустил в безвременье и жуть,

И снег замёл тропинку к жизни прежней…

Мне страшно, как ребёнку в темноте.

Но я, по-взрослому, тебя не окликаю.

Сама ушла. Блуждаю в пустоте.

Не плачу – это снег слезой стекает.

Я знаю, что разрыв – не пережить.

По сути, разделенье невозможно.

Я ухожу, но будет путь кружить.

Однажды я вернусь, в пыли дорожной…

Вернусь, чтоб только глянуть: как ты – врозь?

И мыслям пожелтевшим удивиться…

И удивлюсь – что я прошла насквозь.

Что живы мы… И прошлое – не снится…

Перемены

Я не ждала от жизни перемен.

Но, против воли, сердце захотело

Тепла… И увлекло с собою тело,

Произошёл немыслимый обмен…

Один позвал, другой не стал держать.

Цеплялась я за прежний мир, привычный,

Душа летала беспокойной птичкой,

И – сорвалась… А память всё свежа…

Я до сих пор мечусь – туда, сюда…

Не верю, что кончина состоялась.

Что для меня и крошки не осталось,

И всё закрыла чёрная вода…

О, Господи, как трудно умирать!

От прежней жизни с кровью отлепляться,

Мечтать хоть на минуту оказаться

В обличье прежнем, и вздохнуть: «пора…».

Хотя ушла решительно сама,

Тоскую, словно выгнали из дома,

И мир вокруг – знакомо-незнакомый,

И света нет, и вроде бы не тьма…

Потерянная… Слезы потекут,

А по чему – не выразить, пожалуй.

Вдруг вспомнится картинка – и ужалит,

Из сердца вырвет огненный лоскут…

Но я молюсь – и тихий-тихий свет

Измученную душу освещает,

Душа смиряется, и любит, и прощает…

Боль спит, и улыбается во сне…

Прошлое

Моя душа располовинена.

Уходят корни в пережитое.

Из памяти его не выну я.

Хотя окно давно закрытое.

А там страна, что часто снится мне.

И дети, что давно уж взрослые.

Былое, с голосами, лицами,

Ловлю воспоминаний блёснами…

Тот мир исчез. Осталась выдумка.

Но сердце рвут картинки прошлого.

Душа живёт в покое видимом,

Но не хватает ей хорошего.

Сбежав от остроклювой ярости,

Попала в сонный мир окружности.

Душа желает яркой радости,

И ощущенья острой нужности.

Сама себя прошу – не маяться.

Жизнь принимать с её банальностью…

В раскаянном – сто раз не каяться…

И душу примирить – с реальностью.

Тоскую

Тоскую по жёсткой траве.

Забору из сетки-рабицы.

По окнам – не будут новей,

Но мне и такие нравятся.

По старой веранде пустой…

По той, что порою снится мне,

Обвитой густою лозой,

С проваленными половицами…

По длинной ограде, крыльцу.

Оно, говорят, перестроено.

Черёмуха сыплет пыльцу…

Жужжит пчелиными роями…

А в дом я боюсь заходить.

Ремонт там, обои, линолеум…

Мой дом… Он не может забыть,

Живёт он, неуспокоенный.

Он станет показывать мне

Приметы, нам только известные:

Керамику на стене,

Ту полку, что я повесила.

Обидой дыша в лицо,

Он скажет: пришла, пропавшая?

И бросит в глаза пальтецо

Чужими духами пропахшее.

Здесь память сожгли дотла,

На тряпки пустили платьица.

Дом скажет мне: предала!

Но подоконник – поластится…

На рану мне соль не сыпь.

Уйду, и не надо мучиться.

И скрип половиц, что всхлип:

Живи теперь, как получится.