Читать книгу: «В барханах песочных часов», страница 6
– Я не могу вам, Олег Васильевич, всего сказать, но поверьте на слово: у меня действительно с этим возникла одна проблема.
– Ну, что вы, что вы, это ваше личное дело, – закрыл он тему.
Он подошел к своему любимцу, двинул мышь, и на экране вдруг высветилось: «Ах, ты дрянь такая! Золотой колпак тебе, мерзавец? Да такому болвану, как ты, только на помойке место!»
От неожиданности он отшатнулся от экрана, но, поняв, в чем дело, засмеялся и сказал:
– Не обижайся, Терминальчик, сейчас мы все исправим. – И, обращаясь к Леночке, продолжил:
– Находим нужный файл…
Его пальцы пробежали по клавишам, и на дисплее высветилось: «Наберите разрешающий код банка».
Леночка с любопытством смотрела на экран.
– Что это за код? – спросила она.
– Это игра такая, надо угадать код банка, головоломка, но хорошая разрядка после напряженного рабочего дня.
– Ну, и часто вы угадываете код? – заинтересовалась Леночка.
– В том-то все и дело, что еще ни разу не угадал, черт бы его побрал, – с какой-то странной резкостью ответил Карпов.
Он вдруг оглянулся и спросил ее:
– Леночка, а какое ваше любимое время года?
– Я лето очень люблю, тепло, на дачу можно ездить отдыхать, купаться, словом, только лето и ничего кроме лета! – Открыла она свой «секрет».
– Отлично, – пробормотал Карпов, быстро нажимая клавиши. – А какую цифру на свете ты любишь больше всего? – вновь спросил он, как бы невзначай переходя на «ты».
– Это надо подумать, – медленно произнесла она, – любимых цифр у меня много…
– Думай, думай, Леночка, не торопись, – засуетился Карпов. – Надо, чтобы самая любимая была!
Она перебрала в памяти все даты, которые ассоциировались с чем-то хорошим, радостным. А радостным для нее был день рождения, а теперь эта была еще и дата свадьбы.
– Ага! Козерожка! – победно воскликнул Карпов, услышав ее ответ. – «Козероги» по гороскопу удачливые зверюшки, так-так, хоро-шо!
На экране высветилось: «Л Е Т О – 13».
Через мгновение экран мигнул, и на нем четко обозначилось:
«Внимание! Разрешительный код набран правильно. Продолжаем работать. Ввод внутрибанковских операций открыт».
Экран снова мигнул, и на нем появился список: «а. Положить деньги на счет; б. Перевести деньги со счета; в. Снять деньги с текущего счета; г. Перевести деньги со счета на счет».
На Карпова напал столбняк. Он словно окаменел, сидя возле компьютера. Как зачарованный смотрел он на экран с волшебными строчками.
Вдруг встрепенулся, затряс головой и, грохнувшись перед своей ученицей на колени, сдавлено прошептал:
– Леночка, вы гений, вы… как все просто, Леночка, как все просто…
Он обхватил руками ее ноги и прижался головой к коленкам. Лицо его намокло от слез. Он то и дело оглядывался на экран и, тыча в него пальцем, шептал:
– Леночка, я вас озолочу… Боже мой, как все просто, шерше ля фам… боже мой!
Теперь только до нее дошло, что это не игра… Ей стало страшно. Попыталась вырваться, но Карпов крепко сжимал ее ноги.
– Не бойтесь, все будет хорошо, все…
Тут он издал дикий вопль и, оттолкнув девушку, бросился к компьютеру.
– Нет! Нет! – яростно заорал он прямо в экран. – Сволочи, мерзавцы, это нечестно!
Леночка в ужасе взглянула на дисплей. На нем вместо только что высвеченного перечня банковских операций четко обозначилась надпись: «Извините, разрешительный код изменился. Повторите, пожалуйста, набор нового кода».
– Нет! – продолжал вскрикивать Карпов в отчаянии, тарабаня кулаками по компьютерному столу.
Потом он молча уставился на девушку тяжелым нервным взглядом и зло прошипел:
– Где ты была раньше, дура! Всего на два часа раньше, и мы бы с тобой были самыми счастливыми людьми в этой чертовой стране.
Она немного пришла в себя и осмелела:
– Как, мы уже с вами на «ты», Олег Васильевич? А с чего вы взяли, что я жажду разделить с вами ваше криминальное счастье? Странно, однако, вы себя ведете, Олег Васильевич.
Неизвестно, чем бы все это для нее закончилось, если бы за входной дверью квартиры не раздались какие-то странные звуки. Карпов в страшном возбуждении подскочил к дверям и быстро распахнул их. Перед ним, нагнувшись, стояла толстая женщина, складывая к порогу какие-то объедки. Видимо, вначале она уронила их вместе с металлической миской и наделала много шуму.
– Ага! Попалась! – заорал торжествующе Карпов, – долго же я тебя вычислял!
– Господи, боже мой! – перекрестилась перепуганная женщина, – То же я вашей собачке, полакомиться, – растерянно бормотала она.
– Какой еще к черту собачке, хулиганка! – костерил ее Карпов.
– Как это какой собачке? – искренне удивилась соседка. – Да той, которую каждый день вы то браните, то ласкаете. У нас же стены какие? Все через них слыхать. Вы и сегодня, когда пришли с работы, его ласково так называли, Терминальчик.
Соседка во время разговора пыталась заглянуть в комнату через плечо Карпова.
Пока они выясняли отношения, Леночка мигом оделась и, оттолкнув незадачливого «собаковода», вышла на лестничную площадку.
– Что вы в самом деле, Олег Васильевич, – игриво сказала она, – не стесняйтесь, люди от чистого сердца, а вы… пока большие деньги не заработали, собачке вашей это большая поддержка.
Карпов, ничего не понимая, ошалело смотрел то на соседку, то на Леночку.
– Вы с ума все посходили! – воскликнул он и хотел было захлопнуть за собой дверь, но в эту минуту из другой соседней квартиры вышел дед, весь в орденских колодках.
– Что за шум, а драки нету? – бодро поинтересовался он и, не дожидаясь, когда ему ответят, сразу же обратился к Карпову:
– Олежка! Не слухай этих баб, у них одни собачки на уме. Ты меня послухай, старика. Пиши, Олежка, код девятым маем. Верное дело. Мы им тогда накостыляли, фашистам проклятым, и сейчас им врежем. Пиши код «май – 9», верно говорю. Мне с тебя за это ни хрена не надо. Поставишь пузырь, так спасибо скажу. Я ведь за тебя давно переживаю, эти кооператоры все одно, что фашисты, а ты ставишь все не на то. Послухай, Олежка....
– Пошли все к чертям! – заорал Карпов и с силой захлопнул дверь.
– Что это с ним? – охнула соседка.
– Нервишки, – покачал головой ветеран. – Но так и работа такая, нервная, да ничего, мы этот код обнаружим.
– Так у него кот, а я думала, собака, и кости носила. Дура! – Всплеснула руками женщина.
Ветеран смерил ее молчаливым взглядом, махнул рукой и заковылял к своим дверям.
Леночка, позабыв про лифт, бежала вниз по ступеням, не чуя ног.
На улице она плюхнулась без сил на первую скамейку и затряслась в истерическом хохоте.
На следующих занятиях Карпов старался не встречаться с ней глазами. Но на перекуре все же подошел и принес извинения за вчерашние, как он сказал, бестактности. Леночка с готовностью пошла на примирение. Она вновь сказала, что он талантлив, и такому, как он, вполне можно всего добиться в жизни, не вступая в конфликт с законом.
– Вам хорошо говорить, – грустно отозвался Карпов, – у вас все есть, и это обучение, наверняка, ваша прихоть, вы вполне могли бы обойтись и без него. Хотя женщине при равных, конечно, условиях труднее, но исключениям здорово фортит.
Он полез в карман за очередной сигаретой.
– Если вы… если вам действительно очень надо, то я готов продолжить дополнительные занятия, – сказал он неуверенно.
– Ну что ж, мне действительно, без дураков, это очень важно, – ответила она.
После занятий они пошли к нему домой пешком. Говорили о компьютерах. Карпов очень интересно, словно о живых существах, рассказывал об этих электронных детищах цивилизации. Оказывается, он знал человека, который сблизился со своим компьютером настолько, что они могли обмениваться не только информацией, но даже эмоциями.
Взаимопроникновение у них дошло до того, – начал рассказ Карпов, – что они полюбили друг друга. Ее звали Лэя. Каждое утро она улыбалась ему с экрана, с нетерпением ждала его возвращения вечером. Если он задерживался где-то на пирушке, Лэя по телефонной сети безошибочно вычисляла его место нахождения. Если в той квартире имелся компьютер, Лэя высвечивалась на его экране и требовала, чтоб ее возлюбленный немедленно ехал домой. Причем в самых, что ни на есть, сварливых и ревнивых фразах. Например: «Калугин, сколько можно пьянствовать? У тебя же печень больная… А эта женщина? Посмотри на нее хоть раз трезвыми глазами…» Впечатление это на всех производило, конечно, потрясающее, но никто не сомневался, что Калугин фокусничает. Если в доме, где находился Калугин, не было компьютера, Лэя пробивалась к нему через телефон. Раздавался звонок, и когда вместо голоса в трубке слышалось тонкое жужжание, Калугин знал, что это Лэя. Телефон с определителем четко фиксировал номер Кулагина. Вот такая ревнивица. Лэя была для него настоящей женой. Она выводила его из запоев. Восстанавливала здоровье, безошибочно определяя диагноз и рекомендуя лекарства. Всех удивляло, как это через два-три дня из совершенно разрушенного Калугина вновь получался этакий попрыгунчик, розовощекий молодой мужчина. Словом, чудеса.
Глава 10
Карпов замолчал и вновь достал сигарету. Вечерня Москва блистала особой целеустремленной красотой. Слегка подсвеченная блеском льдинок, фонарей и разноцветьем реклам, Москва показалась Леночке похожей на женщину-компьютер из его рассказа.
А он задумчиво курил, не глядя на ученицу. Он словно полностью ушел в себя. Его внезапная холодность и полное равнодушие слегка царапнули ее самолюбие. Она почувствовала разочарование и обиду… «Внешность у него эффектная. Недурен, что и говорить», – подумалось ей вдруг. И стало еще досаднее. «Чем бы его пронять…»
Хотела было съязвить, но вместо это спросила:
– А что было дальше с Лэей и Калугиным?
Карпов недоверчиво покосился на нее:
– Мне кажется, вам неинтересно…
– Да нет, почему же, прямо лучше всякой фантастики, расскажите, пожалуйста.
«Ну да, как же,» – подумал он, – «дочь Трошина ничем не удивишь». Однако, сплюнув окурок, продолжил рассказ:
– В последнее время у меня с Калугиным были напряженные отношения. А все произошло опять же из-за денег да из-за его любимой Лэи. Дело в том, что Калугин имел хорошие бабки. Играя в спорт-лото. Много раз и меня выручал, передавая через Лэю выигрышный набор цифр очередного тиража. Дальше этого источника дохода они с Лэей не шли. Денег им хватало вполне. Лэя иногда даже специально не угадывала правильные цифры, чтобы вывести Калугина из запоя. Однажды Калугин исчез на месяц, – продолжал Карпов. – Поехал на юг в санаторий поддержать свою печень, да и вообще развеяться. А мне, на ту беду, позарез нужны были деньги. Я связался с Лэей, и попросил ее помочь с цифрами очередного тиража спорт-лото. Для нее это было таким пустяком, что она исполнила мою просьбу моментально. Все хорошо, живу хлеб жую. Как вдруг звонит Калугин из санатория и закатывает мне скандал. Мол, предатель, сволочь и все такое прочее… Оказывается, Лэя передала ему информацию о том, что я просил ее об услуге и она мне помогла. Калугин выставил дело так, что я переспал, фактически, с его женой.
«Как ты мог войти в нее без моего разрешения!» – орал он в трубку. – «А с этой проституткой я поговорю отдельно!»
– Это сейчас смешно, – взглянув на расхохотавшуюся Леночку, продолжал Карпов, – а тогда мне было не до смеха: я действительно почувствовал, что совершил нечто из ряда вон по отношению к единственному другу. Не знаю уж, как он с Лэей выяснил отношения, но со мной полгода не разговаривал.
Конечно, о Лэе прошел слух в известных кругах. Пытались купить ее у него за бешеные деньги, угрожали, шантажировали, пробовали украсть, но все тщетно. Компьютер, да еще такой как Лэя, застать врасплох было невозможно. Кончилось все это трагично.
Преступный мир все-таки решил завладеть Лэей. Однажды ночью бандиты вломились к ним в дом. Страшно избили Калугина, но Лея успела передать информацию на компьютер МВД, и бандюг арестовали прямо на месте.
Калугин в тяжелом состоянии находился в больнице. Лэя постоянно вклинивалась в больничный компьютер и просила использовать ее при лечении Калугина, но врачи не обратили на это внимание, и даже просили милицию отключить компьютер Калугина, чтобы не мешал работать. В результате, Калугина спасти не удалось…Я был на похоронах. Лэя все время наблюдала с экрана за лежащим в гробу Калугиным. Последнюю ночь с покойным находились я, сестра Калугина и Лэя. Это невероятно, что она выделывала на экране. Она рисовала его душу, различные выражения его лица, начиная с детского возраста. Потом какую-то неизвестную планету, где они встречаются с Калугиным после смерти. И еще такое, что я просто не рискую вам рассказать, чтобы вы не сочли меня за сумасшедшего. Когда тело стали выносить, на экране высветилось всего три слова: «П Л А Ч У, Ц Е Л У Ю, П Р О Щ А Й!» На поминках на экране был высвечен портрет Калугина в траурной рамке с угловой черной лентой. Девять дней после похорон с экрана не сходило изображение гроба, и сестра прямо боялась заходить в квартиру. Когда на девятый день мы поминали Калугина в узком кругу друзей, на экране вместо гроба вновь появилась женщина с рюмкой в руке. Последнее, что она передала нам – это информацию о том, что он завещал отпеть его в соборе Святой Троицы на Воронцовских прудах. После этого Лэя автоматически самоотключилась, и больше никто уже не мог ее восстановить. Система напрочь вышла из строя.
Да, чуть не забыл, те бандиты, что избили Калугина, не дожили до суда. По заключению судебных медиков, они умерли от мощного радиационного облучения. Вот что такое компьютер, Леночка, – заключил свой рассказ Карпов. – Собственно, ничего удивительного и фантастичного в этой истории нет, – подвел он черту. – Мы ведь с вами тоже самые настоящие компьютеры, если вдуматься, только менее совершенные, чем хотелось бы. А за контактами такого рода – будущее, Леночка. И вы это обязательно должны учитывать.
Карпов улыбнулся и добавил:
– За данный рассказ мне тоже галочка полагается: все по теме.
По дороге он купил апельсины, чтобы в комнате пахло летом. Запомнил любимый Леночкин сезон. Возле двери огляделся и усмехнулся:
– Объедков нет, как я балда раньше не понял, что она моего Терминальчика за собачку приняла. Вообще, идиотизм: все слышат всех. Потрясающие домики строят!
Он хотел вставить ключ, но дверь под легким нажатием его руки приоткрылась.
– Отперта! – удивился он, и быстро прошел в квартиру.
Леночка, войдя чуть позже, застала Карпова стоящим с шапкой в руках возле пустого стола. Там, где еще недавно был терминальчик, лежало несколько забытых грабителями в спешке дискет.
– Все, – сказал он трагическим голосом. – Хуже ничего не придумаешь. А вы говорите… криминальное счастье…
– Не убивайтесь очень, Олег Васильевич, я постараюсь помочь вам приобрести новый компьютер.
– Спасибо, Леночка, но я не могу принять от вас такой подарок. Во-первых, вещь дорогая, во-вторых, надо чтоб год прошел. Это как после гибели собаки – надо чтобы год прошел…
– Через год, так через год, – согласилась она.
Он долго смотрел ей в глаза с нескрываемым удивлением, и наконец сказал:
– Странная вы женщина. Через год вы не только обо мне, а об отце с матерью, может статься, позабудете.
– Ну, это мои проблемы, – уверенно ответила она.
Оставив Карпова горе горевать, Леночка уехала домой. От впечатлений сегодняшнего вечера у нее голова шла кругом.
«Вот ведь как бывает: пока соседка, считая, что у Карпова есть собака, приносила под дверь косточки, ворам бы и в голову не пришло обворовывать эту квартиру, а косточки исчезли, и вот…
Сам виноват, получилось. Накричал на женщину… Вообще-то слишком он взбалмошный какой-то…» – рассуждала Леночка.
Но несмотря ни на что, таких интересных людей она еще не встречала. Леночка как бы взглянула на мир глазами Карпова, и увиденное ее приятно поразило.
Он выполнил свое обещание, и всего через полтора месяца Леночка держала в руках диплом программиста. Вместе с дипломом Карпов ей подарил духи и шоколадку.
– О-о, «Рижская сирень», какая прелесть! Этот парфюм теперь редко бывают в продаже, – сказала она и вызывающе повела плечиком. Карпов улыбнулся ей одними глазами. Его забавляло в Леночке нелепое сочетание нахальства и неуверенности, появившееся в эту сегодняшнюю встречу. «Смешная», – подумал он, оглядывая ее оценивающе. Она на этот раз пришла без золотых украшений. В простенькой красной кофте и короткой юбке, которая сзади была весьма потерта и блестела.
– Вы сегодня отлично выглядите, – сказал ей Карпов, – несмотря на слишком демократичный стиль.
Леночка небрежно бросила:
– Я всегда отлично выгляжу. Ну, так куда пойдем обмывать диплом?
– А хотите в кино? – вдруг спросил он.
– Нет, лучше в кафе, или давайте просто погуляем. Погода как на заказ, – сказала она, загадочно улыбаясь.
Набросив на плечи куртки, они вышли из «Меридиана» и медленно двинулись по Профсоюзной в сторону Ленинского проспекта. Вечер был действительно хорош: апрельский ветерок нежно пах оттаявшей прошлогодней листвой, над головами тонко позванивали обледенелые к вечеру ветки, навевая чуть ли не школьные воспоминания и ощущения.
– А я люблю жечь прошлогодние листья на школьном дворе, – сказала Леночка, и грустно улыбнулась. – Это, наверное, звучит инфантильно.
– Нет, это мне понятно, – задумчиво произнес Карпов. – Одно время меня странно тянуло к мавзолею, там было осенью много листьев, дворники их сметали в кучки и сжигали словно жертвоприношение какое-то, а мавзолей напоминал зловещий алтарь…
– А почему вы сказали сейчас об этом? – вырвалось у Леночки. Она непроизвольно взяла Олега под руку, но тут же убрала свою руку и принялась вертеть сумочку.
– Что? – переспросил он и непонимающе взглянул на нее.
Леночка смутилась.
– Так, ничего. Вспомнилось вот… – ответила она быстро.
Они вошли в какой-то двор с блестящими от тонкой корки льда скамейками, и тут Олег неожиданно крепко обнял ее. Она принялась вырываться, поскользнулась и упала на скамейку, увлекая за собой его. Он отпустил ее. Леночка прыснула. Тут хохот напал на них. Из-под скамейки выпорхнул испуганный воробей.
– Не пугай птичку, Карпов! – воскликнула Леночка, неожиданно перейдя на «ты». И тут же серьезно сказала: – Давай лучше я расскажу тебе про мавзолей. Представь, что я учительница, а ты мой класс. Я хочу привести своему классу пример из относительно недавнего прошлого. Дети, достаньте тетради и записывайте. – Тут Леночка состроила сосредоточенную рожицу, нахмурила брови и продолжила: – В начале двадцатого века археологи раскопали античный город Пергам, чудесный и загадочный город. Там немецкая экспедиция нашла – о, лучше бы она не находила, это ужас! – необычный древний алтарь, след неизвестного науке культа! Падкая на сенсации бульварная пресса сразу окрестила находку «Алтарем сатаны», тем более что находка и транспортировка этого предмета в Германию сопровождались загадочными смертями и ужасными увечьями нашедших эту штуку археологов и охранников. – При этих словах Леночка зябко поежилась, и продолжила: – За этой археологической сенсацией закрепилась настолько плохая слава, ну уж-ж-жасно дурная слава закрепилась, понимаешь, что ни один немецкий музей не захотел приобрести «алтарь сатаны» для своей постоянной экспозиции. Тем временем началась первая мировая война, и об «алтаре» на время забыли. Неизвестно, кому из пламенных революционеров ленинского призыва первому пришла в голову дурная идея заполучить эту штуковину бесовскую. Однако уже в начале 20-х годов следы «алтаря» обнаруживаются в России – ведь здесь большевистские вожди всегда «неровно дышали» по отношению к разным богоборческим реликвиям. Знающие люди утверждают, будто мавзолей Ленина сделан Щусевым в форме увеличенной копии «алтаря сатаны», и тогда все большевистские и советские праздники, понятно, проведенные под его гранитными стенами, это, естественно, своеобразный культ. А если принять во внимание сомнительную репутацию и мрачноватую энергетику, становится ясно, что это сооружение не так уж и безобидно. Поскорее бы от него избавиться как-нибудь, может тогда тучи над страной развеются и прекратится сатанинская свистопляска… Ну что, дети, записали, тогда аккуратно закройте свои тетрадочки и думайте-думайте-думайте, это вам задание на дом! – воскликнула Леночка и, вскочив со скамейки, стала тянуть Карпова за рукав.
– Ну пойдем же, Олежка, – капризно сказала она. – Я замерзла.
Он снял свою куртку и принялся закутывать ее, обнимая и прижимая к себе. Леночка стала отбиваться, скидывать с себя куртку Карпова, с притворной обидой вскрикивая:
– Ой, да что же это такое, Олег, прекрати немедленно, выйди вон из класса!
– Ты же простудишься! – упорствовал он.
– Я замужняя дама, не забывай, несносный ты котяра, – смеялась она. – В самом деле, апрельский кот прямо-таки! Сейчас же надень свою куртку и отвяжись.
Шальная веселость нашла на нее, она была словно опоена хмельным воздухом этого дня. Олег Карпов с любопытством следил за гримасками раскрасневшегося личика, за игрой блистающих глазок этой миниатюрной кокетки. «Мал золотник, да дорог», вспомнил он пословицу, глядя, как ветер вскидывает вверх пряди ее рыжих с золотыми искрами волос. «Пылающий костер осенних листьев, золотой дождь небесный, солнечное облако ее волос… Небесный огонь ее глаз, черные коромысла ее бровей…» – звучало в его мозгу словно рэйв, в таком ритме, прямо как рэйв…
Ему захотелось сказать ей обо всем, что он сейчас чувствует, одним сильным и емким словом, и вдруг он неожиданно произнес:
– Знаешь, Лен, ты не поверишь, но вчера я видел такую необыкновенную кошку, она была розовая как заря, такая кошка, знаешь!
– Ха-ха-ха! – не удержалась Леночка, – ну зашибенно! Во сне, что ли, видел?
– Нет, во дворе. Может, она крашеная?
– Слушай, я по телеку передачу видела, – вдруг вспомнила она, – оказывается на Кипре есть монастырь Никола-кошатник, так вот там живут семь монахинь и двести кошек. Там, на Кипре, священника избирает народ. Архиепископ, ну это значит предстоятель церкви, ты знаешь наверно, ну так он там, на Кипре, президент. Благословенная страна!
Карпов вдруг погрустнел и тихо сказал:
– Быстро время летит. Не хочется с тобой расставаться.
Он решительно обнял Леночку и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Через мгновение Леночка оттолкнула его. Расхохоталась, шутливо замахнулась на него сумочкой, отскочила, округлив глаза, и произнесла нараспев:
– Пошел вон, апрельский кот. Нет, кроме шуток, послушай, я ведь наврала тебе тогда, что не замужем. Муж имеется, но он просто в длительной командировке сейчас, в Сибири. Мне нужен был диплом, чтобы поскорее к нему уехать. Я его люблю. А на шалости мои не обращай внимания, это не всерьез. Шутка.
– Знаю, – сказал Карпов и, схватив ее сзади за плечи, поцеловал кончики волос. – Мне, собственно, тоже надо спешить домой, я ведь собаку завел, щенка. Вернее, он сам завелся. В наш подъезд кто-то подбросил… Как раз к тому времени, как я куплю новый компьютер, он подрастет, и воры будут обходить нашу норку стороной.
– Интересно! – воскликнула Леночка. – Вот здорово-то! – она захлопала в ладоши. – Наверно, хорошенький, пушистенький и совсем крохотный, я просто обожаю таких! Как ты его назвал?
– Конечно, Терминальчиком, как же я еще мог его назвать, – ответил он.
– Это наверняка дух твоего компьютера к тебе вернулся в образе собаки. Когда у тебя появится новый компьютер, они подружатся, – сказала она.
В этот момент светофор зажег свой зеленый глаз, и она, помахав Карпову рукой, быстро зашагала по переходу. Перейдя на ту сторону, оглянулась, но мысли ее были уже о другом: сегодня должен звонить Влад, но «малютка» молчала в Леночкиной сумке. Может, он передал информацию на домашний факс?..
