Он пробирался сквозь толпу извивавшихся тел, не обращая внимания ни на то, что кто-то отдавил ему ногу, ни на пролитый на него коктейль. Шёл напролом, взглядом выискивая такое знакомое и до недавнего времени родное лицо. Она должна быть здесь. Если только… если только не уехала со своим новым парнем. От этих мыслей у него судорогой сводило челюсти. Макс сам ещё не знал, как поступит и что сделает. А может, все это неправда и Маринка в самом деле отдыхает здесь с подружками?
– Эй, красавчик! – раздался позади девичий голос, пальчики сомкнулись на его запястье. Макс обернулся и встретился взглядом с искрившимися весельем серыми глазами полногрудой блондинки. – Куда ты торопишься? Уже второй раз пролетаешь мимо меня. Или у тебя спортивные состязания?
Парень усмехнулся.
– А я сегодня здесь одна. Меня Ритой, кстати, зовут. А ты кто?
– Максим.
– Может, вместе поклубимся? Я часа два назад пришла сюда и мне скучно. Не с кем поболтать, выпить.
– Так иди домой.
– Мутота. Родоки. Они постоянно ругаются. Думаешь, почему люди ходят сюда? От нечего делать.
– Хм. И правда, – Макс кивнул. – Знаешь, Рит, мне надо кое-какое дело сделать, а потом поболтаем.
– Ты кого-то ищешь?
– Ищу. Девчонку одну. Может, видела? – он достал из кармана джинсов бумажник, открыл его и вытянул фотографию трехлетней давности, на которой они стояли вдвоём с Маринкой на палубе теплохода.
– Классная фотка, между прочим. А эту девчонку я здесь часто вижу. Она с Игорем Кругловым всегда ходит.
Макс сунул фотографию обратно, убрал бумажник.
– А кто это такой?
Рита рассмеялась, повертела пальцем у виска.
– Ты чего, серьезно, что ли? Игоря не знаешь? – Макс помотал головой. Девушка махнула рукой. – Ну и лучше не надо, – затем поднесла губы к его уху. – Говнюк он, – огляделась вокруг, – не связывайся с ним. Это твоя бывшая?
Бывшая? До Макса вдруг дошло – это действительно так и есть.
– Ты их видела?
– Максим, ээ, ты чего задумал? Давай лучше повеселимся. – Она замолкла, осознав, что бесполезно спорить. – Игорь обычно в самом дальнем левом уголке сидит. Телохранители с ним, Максим. Да и клуб принадлежит его отцу.
– Ну тогда жди меня здесь, Рита.
Она с сожалением смотрела вслед парню. Дурак, не ведал, во что ввязывался.
Макс сразу увидел Марину. Она сидела за столиком, нога на ногу, что-то разглядывала в стакане с коктейлем. Рядом никого не было. Макс остановился на мгновение, словно охотничий пёс, обнаруживший дичь. Марина была одета в короткое синее платье в крупную белую полоску. Вьющиеся каштановые волосы небрежно переброшены через плечо. Такая же красивая. Макс неожиданно поймал себя на мысли, что почему-то сейчас в сердце ничего не ёкнуло, вообще тишина и покой. Может, это и к лучшему. Меньше чувств – меньше боли.
Она не заметила, как парень подошел к столику – была сосредоточенна на своих мыслях.
– Привет, дорогая, – жизнерадостно воскликнул он, склоняясь над ней и чмокая в щеку. – Рад тебя видеть. А где подружки? – Марина словно окаменела. Застыла, не мигая глядя перед собой. Парень сел рядом, обнял её за плечи. – Марина, ты что, не рада меня видеть?
– Уходи, – прошипела она сквозь зубы. – Иди домой. Потом поговорим.
– А что такое? – Максим удивлённо приподнял брови. – Давай сейчас поговорим. Я не занят, у меня вся ночь впереди. У нас. Ну?
Его рука скользнула вниз на ягодицы девушки, слегка сжимая их. Похоже, под платьем у неё ничего не было. В другой момент у парня бы уже закаменел член, но не в этот раз.
– Макс, я прошу тебя! – в ее синих глазах, обращённых на парня, застыла мольба. – Ты все только усложняешь. Давай все обговорим и решим потом. Ни тебе, ни мне лучше не будет, если ты выкинешь какие-либо фортели.
Парню стало смешно. Он хмыкнул.
– Марина, о каких фортелях ты говоришь? Я просто хочу тебе купить что-нибудь выпить.
– Не надо, – девушка отлепила его руку от себя. – Иди.
Внезапно чья-то рука опустилась на плечо Макса.
– Ты кто такой, мелкий? – какой противно-ехидный голос.
– Игорь! – Марина вскочила, прижимая ладони ко рту.
Макс покосился на стоявшего, молниеносным ударом сбросил руку уже подвыпившего парня со своего плеча и резко ткнул кулаком в грудную клетку. Из приоткрытого рта Игоря Круглова донёсся звук, подобный орлиному клёкоту, и тот, словно подкошенный, упал на пол, телом цепляя полупустые бокалы с соседнего стола. Казалось, звук разбившегося стекла перекрыл и музыку, и голоса. Макс видел только в ужасе застывшие, словно заледеневшие озера, глаза Марины.
Игорь лежал на полу и силился подняться.
– Ты что наделал?! – крикнула Марина, очнувшись. Острые кулачки заколошматили по спине Максима. Он резко обернулся, перехватывая ее руки.
– Пойдём, пока не поздно.
– С тобой? – Марина криво ухмыльнулась. – Да ты сумасшедший! – Девушка презрительно окинула парня взглядом с головы до ног. – Да ты хоть знаешь, кого ты ударил?
Макс пожал плечами.
– Мне пофигу, я и не хочу знать. Урод какой-то.
– Урод?! – ее лицо исказилось. – Да этот урод тебя в порошок сотрёт! Это же сам Игорь Круглов.
– Так это под него ты подстелилась?
Этот удар он пропустил. Марина что есть силы размахнулась и ударила парня по лицу. Голова дёрнулась, и в этот момент молодой человек увидел торопившихся к ним парней, одетых в чёрные костюмы.
– Дура! – сплюнул на пол, принимая стойку.
Ему не составило сложностей избавиться от всех пятерых. Делал он это с отчаянной радостью, поочередно, и бил от души Хватило бы пары минут уложить всех, если бы сзади на его голову не обрушилось что-то тяжёлое. Последнее, что он запомнил перед тем, как темнота накрыла его – это липкую жидкость, заливавшую ему лицо.
Очнулся от собственного кашля. Почему-то болела грудь, и дыхание давалось с трудом. Глаза Макс тоже не смог открыть сразу, и когда это всё-таки получилось, обнаружил себя лежащим на цементном полу в совершенно пустом помещении. Хотя нет, рядом кто-то находился. Прислушавшись, услышал чьи-то голоса. Стон невольно сорвался с губ, и тотчас же молодой человек услышал шаги, приближавшиеся к нему. От удара в бок тяжелым ботинком Макс стиснул изо всех сил зубы.
– Очнулся, пацанчик, – знакомый ехидный голос – Игорь Круглов, эта сволочь.
Задохнулся от ледяной воды, внезапно ливанувшей ему на голову и заставившей судорожно хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
– Максим Соколовский, – задумчиво произнёс чей-то голос сбоку. Наверное, один из охранников. – Босс, что прикажешь с ним делать?
– Добейте его.
«Наверное, это конец», – вяло подумал Макс. Умирать не хотелось. По крайней мере, не из-за Марины. Подняться и сражаться за жизнь не было сил. Черт. Жаль…
– А куда тело сбросим?
– Куда-куда, – зло произнёс Круглов. – В то же самое место. Что за дурацкий вопрос? Короче, кончайте его.
От весёлой трели телефонного звонка Игорь выругался:
– Отец, едрить твою…
– Сын, чем занят? – Даже не по громкой связи Макс слышал из трубки хрипловатый мужской голос.
– Па, мне нужна твоя помощь. Пришли мне фургон.
На том конце провода раздался коротенький смешок.
– Никак кого-то убрал?
– Ещё нет, но с минуту на минуту.
– Хорошо, пришлю с Гришкой. А кто такой? Надеюсь, его не спохватятся?
– Мм, какой-то отстойный урод по фамилии Соколовский. Максим Соколовский.
Наступила тишина. Игорь в недоумении прислушивался. Наконец, раздался усталый голос отца.
– Отпусти его.
– Что-о?!
– Делай, как я сказал. Ты слышал, Игорь? Не тронь его. Поучил уму разуму разок и достаточно.
– Лады, – буркнул парень, отключился и с досадой сжал кулаки. Кивнул охранникам. – Отпустите его. На первый раз.
Быстро прошёл к двери и исчез в темноте коридора.
Я тщательно заплетала косу, сидя перед зеркалом, разглядывая себя в нем. Нравилась ли я себе? Наверное, такие вопросы задают многие девушки моего возраста. Олька говорила, что я очень красивая, друг Ромка молчал, но мне казалось, я ему нравлюсь. А Антон…
Еле подавила вздох. Именно его мнение было для меня самым важным. Но он уже месяц как не приезжал в наше село. Ольга, слегка хмурясь, говорила что-то про поступление парня в институт, сдачу экзаменов, какие-то проходные баллы. Я же просто ждала.
Тогда, на празднике последнего звонка, Антон появился так неожиданно. Я только-только вышла на улицу подальше от какофонии звуков, стояла, одетая в синее длинное платье, которое сшила местная портниха специально для этого дня.
Совершенно не обратила внимания на лёгкие шаги за спиной. Чьи-то твёрдые ладони закрыли мои глаза, и я услышала еле сдерживаемый смех и приятный запах мужской туалетной воды.
– Ром?
– Дурочка…
Знакомый до замирания в груди голос. Антон! Что он здесь делает?
Я повернулась к нему, губы сами расползлись в широкую улыбку.
– Ты?!
– Конечно, я не мог пропустить такое событие – окончание учебного года.
Он неожиданно приподнял мой подбородок, я только увидела устремлённые к моим губам его губы. Все завертелось, закружилось. Я почувствовала, что ещё мгновение – и я упаду, так вдруг ослабли мои колени. Его твёрдый язык проник в мой рот, завладел моим языком. Рука скользнула вниз по моему оголенному плечу и легла на грудь. Ох, я ведь и не знала, что должна делать. До этого Антон целовал меня либо в щеку, либо в затылок, когда мы обычно, разнеженные, лежали на берегу реки. Но никогда так. По-взрослому.
Видать, почувствовав, что я того гляди упаду, он подхватил меня под ягодицы.
– Сбежим отсюда, – прошептал мне в ухо.
Я только и могла сделать, что кивнуть. А шевелиться не могла – тело отказывалось меня слушать.
Антон подхватил меня на руки и быстро пошёл, почти побежал в сторону леса.
Мы приземлились на какой-то поляне. Трава немного влажная от росы, но мне было наплевать. В ушах стоял только страстный шёпот парня, и вкус его поцелуев на губах.
– Я хочу тебя…
Он стянул с моих плеч платье, обнажая грудь. Я хотела прикрыться, но Антон властно отвёл мои руки и приник губами к уже затвердевшим соскам. Мне было и страшно, и стыдно, и, одновременно, я горела внутри от нестерпимого желания. Желания чего?
Антон уже гладил меня по животу, под платьем пробираясь к заветному местечку, которое пылало нетерпением. Парень трясся, словно в лихорадке.
– Я люблю тебя, – простонала, выгибаясь навстречу его ласкам.
– Моя, моя… – его голос охрип, словно он задыхался. – Ты будешь моей.
Уголком оставшегося сознания я уловила звук расстегиваемой молнии и вдруг почувствовала что-то горячее и твёрдое у себя между ног.
– Что… – вскинулась.
Пелена страсти внезапно спала. Я сжалась, сдвинула ноги. Распахнув глаза в ужасе, увидела возбужденный член нависшего надо мной парня – розовый, с темной блестящей головкой, слегка подрагивавший от вожделения.
Боже! Мне же ещё нет восемнадцати! Моя сила! Я же могла лишиться ее.
– Что не так, Ульяна? – Антон озадаченно смотрел на меня.
– Мне ещё нет восемнадцати.
Парень только хмыкнул.
– И я не замужем. Я не могу…
Он резко отодвинулся, заправил свой прибор обратно в джинсы. Сел на траву, обхватив голову.
– Ну и что? Ты же не можешь выйти замуж в семнадцать лет, но никто не запрещает занятия сексом до совершеннолетия. Какая, блин, разница?
Натянув лиф платья на грудь, я села рядом с Антоном, обвила его плечи руками.
– Верь мне, я правда люблю тебя. Но подожди, пожалуйста. Всего год.
Он криво улыбнулся, встал и протянул мне руку.
– Год, говоришь?
Руками поправил мои растрепанные волосы, прижался губами к моему разгоряченному лбу.
– Ладно. Подожду.
Тогда мы вернулись обратно. Уже не было так весело. Половина одноклассников напились, уже издалека слышались их песнопения и громкий смех. Совсем стемнело. Воздух был влажный и разряженный, словно в предверии грозы. Мы ещё немного поговорили с Антоном, и он проводил меня до дома. И больше не целовал так, по-настоящему. Пообещал зайти завтра по дороге на рыбалку.
Уже на следующий день, устав выглядывать в окно в ожидании парня, я поняла, что Антон не придёт. Зато зашла Ольга, его сестра.
– Приветик, Улька! – с порога крикнула она. – Поехали с нами за грибами?
– С кем? – удивилась, зная, что Антон за грибами не ходок.
– Томка, Ленка и я.
– А Антон? – не выдержала я.
– Антон? Он уехал первой электричкой. Обратно. Пойдём!
Я помотала головой. Сердце защемило. Может, я сделала глупость, и не надо было быть такой недотрогой? Да зачем мне эта сила, что я буду с ней делать?
– Нет, я пойду на охоту. Пора запасы делать на зиму.
Ольга пожала плечами.
– Хорошо, тогда до вечера. И поосторожней, нас случайно за кабаних не прими.
Стало смешно. Я явно представила эту картину. Ещё я была рада, что все-таки могла смеяться.
Я выбрала коротенький топик и шорты. Мы с Ольгой собирались пойти на речку позагорать и поплескаться. Свернула свою косу на затылке змейкой. Когда проходила мимо бабушки, та неодобрительно поцокала языком.
– Куда ты в шортах отправилась? Мошки полно, искусают всю.
Я только усмехнулась. Мне это не грозило. В одной из бабушкиных старых, написанных от руки книг я нашла заговор на усмирение комаров и мошки. Теперь как только я входила в лес, эти твари держались от меня на расстоянии метров пяти. С крыльца увидела Ольгу и помахала ей. Подруга ехала на велосипеде. Добравшись до дома, смахнула рукой прилипшие волосы со лба. Прищурилась.
– Готова?
– Ага. Только за Ромкой зайдём.
Оля поморщилась. Она нравилась моему другу давно и безответно.
– Давай без него, Уль. Хочется просто расслабиться и поболтать. Мне осточертели его преданные собачьи взгляды… – Я хотела возразить, но подруга прервала меня. – Он хороший, правда, но…
Я вздохнула. Ромка был болен такой болезнью, что не каждая девушка обратила бы на него внимание. А тем более такая красотка как Ольга. Мне это было очень понятно. Даже чувствовала некую похожесть с ним. За мной ещё с младших классов закрепилась дурная слава, и даже симпатичные парни обходили меня стороной. Чего я только не слышала в свой адрес. И что по ночам я летаю в ступе или на помеле, что на самом деле я страшная баба яга с крючковатым носом и сушу летучих мышей и лягушек. Правда, до меня доходили только слухи. Все давно знали, что я прекрасно стреляю и могу без проблем за себя постоять. Самое обидное было то, что эти дебильные рассказы сочиняли родители моих обидчиков, те, которым я и моя бабушка не раз помогали.
Мы с Олей вышли к реке. После жаркого лета она совсем обмельчала, нам хотелось просто поваляться под ласковыми лучами августовского солнца. Ольга обильно намазалась кремом от загара – ей это просто необходимо, мы с ней были как беляночка и розочка. Точнее, я была скорее угольком – так зачастую из-за смуглой кожи и чёрных глаз меня дразнили девчонки и пацаны. Подруга достала из своей сумки различную снедь – подсолнечные семечки, таранку. Я – большие зеленые яблоки. Расстелили покрывало.
– Жаль, что скоро ты уедешь, – мне стало грустно. Опять останусь одна на всю зиму.
Подруга пожала плечами.
– Ну а почему тебе не поехать ко мне, Улька?
– С ума сошла! Я в Свердловске-то была всего пару раз, а ты в Москву.
– Ну вот и побываешь.
Предложение было заманчивое, но совершенно несерьезное. Я откусила от яблока и перевернулась на спину.
– Я ведь не шучу, Ульян.
Представила на минуту, как мы все живём в квартире Ольгиных родителей – я, Ольга, Антон…
– Но я ничего и никого там не знаю.
– Не боги горшки обжигают. В Москве много приезжих, ставших москвичами. Я тебя в обиду не дам.
– Антон… он ведь… Оль, почему он больше не приезжает?
На какое-то время наступила тишина. Затем девушка села, обхватила колени.
– Уль, Антона должны призвать в армию.
– Как? Он же поступал в институт!
– Ну вот не поступил…
– Ох, – невольно улыбнулась, представляя, как стою на вокзале, прижавшись к наголо побритому новобранцу Камневу. – Я бы дождалась его.
От наступившего молчания мне стало не по себе.
– Уль…
Я повернула голову к Ольге, и выражение ее лица заставило поежиться.
– Антон не хочет в армию. Он считает, что это зря потраченное время. Я, правда, не согласна с ним, но… Уль, он такой дурак…
Я не понимала. Он что, теперь будет скрываться или что?
– …Ну, – Ольга замялась, вздохнула. – Короче, чтобы откосить от армии, ему нужно, чтобы у него был ребёнок.
Неожиданно смех разобрал меня. Какая хитрая комбинация! Это как же он… Господи! Он, Антон, что… Это не может быть серьезно. Я взглянула на Ольгу. Она вовсе и не собиралась улыбаться.
– Ульяна, его девушка беременна. Уже два месяца.
Я не смогла сдержаться. Приложив руку к губам, что есть силы прикусила – меня поразил этот тонкий расчёт. Антон неспроста приезжал ко мне на «последний звонок» и пытался добиться меня. Слава богу, что я не поддалась.
Вскочив, закружила на месте, не обращая внимания на подругу.
– Уль…
– Молчи, Оль, молчи, – почувствовала солоновато-металический вкус крови из прокушенной губы. – Сейчас… я скоро вернусь.
Ворвалась в чащу леса, по лицу хлестанули сухие ветки, покрытые сероватым лишайником.
Как же так? Как же так?
Я не могла поверить, что Антон потерян для меня навсегда. Два года засыпала и просыпалась с мыслями об этом белокуром красавце, представляла себя рядом с ним. Да только три месяца назад он обещал, что дождётся меня. Вот оно как! Не дождался. Все, о чем думал мой любимый – это как отмазаться от армии.
Презрительная улыбка скривила мои губы. Значит, нельзя никому доверять, если даже Антон оказался не лучше остальных.
Я прижалась к дереву, и слезы полились из моих глаз, окропляя шершавую поверхность.
– Ульяна, Ульяна, – шептало оно мне, – он слабый. Он не достоин тебя.
Да. Я отпрянула, утёрла слезы. Все будет хорошо. У меня есть моя сила, и я никому ее не отдам.
Так приятно стоять в душе и наслаждаться тугими, слегка прохладными струями. После этого зноя ему хотелось как можно дольше впитывать влагу каждой клеточкой кожи. Он отсутствовал почти два года. После происшедшего тогда в клубе Макс подписал контракт на военную службу в одной из стран ближнего востока. Мать всячески пыталась отговорить его, но это было бесполезно. Максу не терпелось вытравить память о Маринке, о том, как он, униженный, беспомощно лежал на холодном полу, приговорённый к смерти каким-то сукиным сыном. Должно было пройти время, чтобы воспоминания притупились и чувство мести уступило благоразумию.
Выйдя из душевой кабины, Макс удовлетворенно оглядел себя в зеркале. Да, он здорово изменился. Плечи стали широкими, налились мышцами. Ни капельки жира на твёрдом прессе. Разве можно было сравнить его – тогдашнего пацана-срочника, едва вышедшего из казармы, и этого знающего себе цену молодого мужчину.
Обернув полотенце вокруг бёдер, Макс отправился в кухню, где мама уже накрывала на стол.
– Остался бы ещё на пару деньков, Максимка. Ну куда ты поедешь?
– Мам, я не могу здесь оставаться, – он серьезно посмотрел на женщину. – Ты меня откормишь, и я потеряю фигуру.
– Фигуру! – она расхохоталась, всплеснула руками. – А зачем тебе ее беречь? Ты за все время, пока здесь, ни на одну девушку даже не глянул.
– Ой, – Макс поморщился. – Не могу, мам. Я как только гляну, всё – пиши пропало. Загуляет твой сын.
– Мне бы с внуками поиграть…
– Еще успеешь наиграться. Ты у меня молодая, ну скажи, зачем тебе эти сопливые сорванцы?
Женщина в шутку хлестанула сына полотенцем по голове.
Села напротив, наблюдая, как сын ест. Опять собирается уезжать. Хорошо хоть не в какую-то горячую точку, а просто в отпуск к Ваньке. Подруга Ленка – мать Ивана – уже наворачивала посылки со всякими деликатесами. Хорошо еще Максимка не видел все эти чемоданы.
Жаль только, что ни у Ваньки, ни у её сына не складывается личная жизнь.
До небольших угодий егеря Макс доехал на попутке по разжиженной от дождей дороге. Погрузил свои мешки за кабиной водителя. Тот оказался малоразговорчивым мужиком лет тридцати пяти. Жил на вольном поселении и работал на лесоповале – перевозил срубленные деревья – хлысты.
Макс попросил высадить его чуть раньше. Несмотря на многочисленные тяжёлые сумки, решил пройтись пешком, осмотреться. Уже подходя, услышал звук бензопилы. Значит, Ванька дома. Макс усмехнулся – сделает сюрприз другану. Вспомнил про лежавшие в рюкзаке запасы алкогольных напитков и прибавил шаг.
Ванька увидел, что кто-то направляется к дому, остановился, прищурившись, стал вглядываться. Затем, скинув брезентовые рукавицы, бросился навстречу.
– Макс! Макс!
Друзья сжали друг друга в медвежьих объятиях.
– Черт, братан, сколько лет сколько зим! Ну, дай на тебя глянуть… – Ванька отстранился, смерив взглядом друга. – Ну ничего такой, возмужал, разросся.
– Да и ты ничего такой, Ванно. Не надоело тебе здесь ещё одному?
– Не, конечно, нет. Я и не один здесь. Пойдём в дом, покажу.
Максим огляделся. Дом был свежесрубленный и еще сочился свежим сосновым ароматом.
– Только не говори, что ты сам построил эти хоромы.
– Плохого ты обо мне мнения. Пока ты бегал по пустыне с калашом, я время зря не терял. Кое-чему выучился.
– Ну красота! – вытер ноги о коврик и потянулся к ручке двери. – И воздух какой!
Макс остановился на пороге просторной гостиной, скинул рюкзак, поставил сумки рядом.
Комната была просторной и чистой. На стенах висели оленьи головы с ветвистыми рогами, посередине лежала шкура бурого медведя.
– Смотрю, на охоту ходишь, – кивнул Макс на трофеи.
– Ну а как без этого? В город за продуктами не наездишься. Погоди, у меня такой закусон есть – пальчики оближешь.
– У тебя закусон, а у меня выпивон, – Максим подмигнул и стал развязывать рюкзак.
– Знал, что друг никогда не приедет с пустыми руками.
Стол был накрыт быстро – уже через пятнадцать минут ломился от закусок. Здесь были и квашеная капуста с яблоками, и малосольный хариус, маринованные грибочки, карбонад из кабана и ещё какие-то неизвестные Максиму продукты.
Он разлил по стопкам водку.
– За встречу! – поправился: – Долгожданную и не последнюю!
Иван фыркнул.
– Перебирайся ко мне. Чего тебе там делать в Москве? Баб тут полно. Вон, село неподалёку.
– А у самого-то есть кто? – Молодой человек заметил лёгкую улыбку, мелькнувшую на губах Ивана. – Ну колись? Кто она? Местная краса, русая коса?
Они опустошили стопки.
– Ну да, – Иван кивнул. – Местная девчонка. Ветеринарша. У меня как-то пёс заболел, чумка, – вздохнул, – не выжил. Но зато я с Ириной познакомился.
– И?
– Чего и? У нас букетно-конфетные отношения пока. Чего торопиться? Тут времени достаточно.
– Везет. Тебя никто никуда не гонит. А моя мать требует внуков. Может, ей бросить свою работу и в ясли устроиться?
– Да брось, Макс. Лучше давай ко мне. Тебе из местных кого-нибудь подгоним.
– Не, я пас.
Они ещё выпили, затем Иван потянулся за гитарой, стоявшей в углу.
– Давай-ка наши сбацаем?
– Тащи ещё одну гитару.
Они перепели все песни, которые знали в школе и пели в армии. Бутылка беленькой давно опустела, и на столе появилась следующая.
– А кто знает, Ваньк, может, я и решусь к тебе… Там мне нечего не светит, – язык Максима уже заплетался. – С этими бабами… эх, да что говорить…
– А у тебя-то, Макс, кто есть?
– Не, ничего серьезного. Так, однодневки. Мне даже больше нравится – никаких обязательств, чувств, зато полное удовлетворение.
Закуски были подъедены, бутылки почти опустели. Слегка покачиваясь, друзья вышли из дома. Макс потянулся.
– Эх, клево здесь у тебя, Вань. Пахнет елками.
– Кедрами, – поправил его друг. – Ты постой, у меня и настоечка есть на кедровых орехах…
– Это уж завтра, точняк.
– Сейчас, Макс, костёр ещё разведём, потренькаем.
Тот согласно кивнул. Ему нравилось здесь – уютно, по-свойски. И такие здесь шикарные места, аж дух захватывало.
Игорь закрыл сейф и оглянулся на отца.
– Ну что ж, впечатляет, – он сделал губы скобой, кивая. – Я думал, что ты способен только на всякую ерунду… Молодец.
– У меня там драга стоит, полностью под моим контролем.
– Смотри, не зарвись, добытчик. Стране тоже надо какие-никакие, а кости бросать. А то закроют производство из-за нерентабельности.
Игорь поморщился.
– Не волнуйтесь, батюшка, все под чутким руководством вашего драгоценного отпрыска. Все отработано, люди надежные. И будут ещё надежнее при должном инвестировании.
– Намёк понят, сын. Я должен подумать. Надо все просчитать. Как говорится: семь раз отмерь – один раз отрежь. У меня репутация.
– Да чего-ты, пап, – хмыкнул Игорь, – никто не подкопается. У меня и схроны по всей тайге есть.
Виктор Игнатьевич нахмурился.
– Ну-ка, налей мне своего коньяка и расскажи про эти свои, – он хмыкнул. – схроны.
Молодой человек послушно подошёл к бару и, открыв дверцу, достал бутылку «Hennessy».
– Насчёт инвестиций я подумаю, но прежде ты должен сам поехать в эту свою тайгу и тщательно все проверить, Игорь. Я бы не доверял твоей кодле. Достаточно шелохаться по кабакам и по телкам.
– Кстати, па, хочу тебя познакомить с моей девушкой.
– Опять? – Виктор Игнатьевич залпом заглотил напиток. – Упаси бог! Кто она? У тебя с ней серьезно?
Игорь задумался. С Мариной начиналось как обычно с другими, но что-то пошло не так. Парень и сам не понимал. Вроде обыкновенная. Красивая, конечно, и не глупая. В постели просто улётная – быстро-обучаемая. Не, жениться Игорь ещё не собирался, но придержать девчонку возле себя был не прочь.
Виктор Игнатьевич тем временем с любопытством наблюдал, как меняется выражение лица сына – эмоции сменяли одна другую.
– Ладно, приводи ее на семейный ужин. В воскресенье. – Мужчина поднялся из-за стола, снял пиджак со спинки стула. – Мне пора, – уже в дверях обернулся. – И да, не забудь съездить к своей драге в ближайшее время.
Вышел, тихо затворив за собой дверь.