Читать книгу: «Благословленная на рифму. Территория Творчества представляет…»

Ольга Бабошкина

Шрифт:

Редактор Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина

ISBN 978-5-0050-3475-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Территория Творчества представляет…

Бабошкина Ольга Николаевна, живу в городе Заречный Пензенской области.

Стихи пробовала писать в детстве, потом забросила это занятие. И буквально недавно опять взялась за перо.

Сначала я писала поздравления сотрудникам на работе, начиная с рождения и постепенно доходя до настоящего времени. Получались автобиографические рассказы в стихах. Потом попробовала себя в поэзии и теперь не могу не писать…

Стихами можно говорить,
И душу обнажить пред всеми,
Любовь и счастье подарить,
Пройти попробовать сквозь время.

В них много мыслей, разных слов,
Красноречивых умных фраз.
Вопрос, кто их читать готов?
Сегодня, завтра, всякий раз…

Клетка

Всё это может стать твоим,
Когда посадят в клетку, к людям.
Ты можешь жить там и один,
Хотя навряд ли это будет.

Подсадят тут к тебе жену,
Сказала хомячиха сыну,
Быть может даже не одну.
Начнётся, как всегда, рутина.

И наплодите вы детей,
Их будет много, слишком много.
Растить в клетушке малышей,
В такой маленькой, убогой.

Тебе не будет скоро места,
Иль выгонят, или съедят.
И станет очень – очень тесно,
Терпеть тебя не захотят.

Зачем им нужен лишний рот?
Всё это неизбежно.
Ты попадёшь в водоворот,
Вопрос вот только, где же?

«Есть роботы, ну просто нереальные!..»

Есть роботы, ну просто нереальные!
Не отличить совсем от человека.
Над этим бились все учёные полвека,
И так работу выполняют – идеально.

Они успешно применяют интеллект,
Приобретают всяческие знания,
У роботов других, в сети ли интернет,
И по плечу любые им задания.

Умеют мыслить, думать, танцевать, ходить,
И знают всё, что человек не знает.
И точно так же могут, право, говорить,
И петь, что даже сердце млеет, тает.

У человека нечто есть внутри – душа,
И каждый из людей – не идеален,
Но всё равно он так универсален,
Что чувства облечёт в поэзию, в слова!

А есть у робота – машины слёзы?
У человека есть – метаморфозы.
Они всегда: и в дождь, в жару, в морозы.
Не нужно строить никаких прогнозов.

«Если пенсию отменят, что поделать, не беда!..»

Если пенсию отменят, что поделать, не беда!
Буду я савраской бегать на работу, ерунда!
И больничный брать не буду, докажу родной стране.
Тонны ящиков с гвоздями, можно ведь возить на мне.

Уходить нельзя с работы, а то с голоду умрёшь.
Каждый день одни заботы, что важнее, не поймёшь.
Вот жировка за квартиру, ипотека и кредит.
А ещё два дня уж точно, холодильник барахлит.

И машинка не стирает, отключили интернет.
А сегодня будет только корка хлеба на обед!
Хлещет дождь уж третьи сутки, солнца не было давно.
Нет свободной ни минутки, даже лень сходить в кино.

«Я в море лишь мочила ноги…»

Я в море лишь мочила ноги.
И я всегда воды боялась.
Вот мужества нашла я малость,
Вдруг поплыла, гася тревоги.
Свобода, сожаленье, жалость?

Я расслабляюсь по- немногу.
Теперь дрейфую на волнах.
Уходит постепенно страх,
Пора в обратную дорогу.
Глубокий вздох и мощный взмах.

Стучит сердечко ретив'ое,
Плыву нагая, налегке.
И вижу берег вдалеке,
Мой дух мгновенно перестроен.
Я доплыла, не быть беде!..

«Отдохну душой и телом на сосновых берегах…»

Отдохну душой и телом на сосновых берегах.
Разобью палатку смело, мне неведом нынче страх.
Разожгу костёр пожарче, отгоню я комаров.
До утра сидеть с гитарой, петь стихи свои готов.

О своей подумать жизни, встретить утречком рассвет.
Написать о том что вижу, передать друзьям привет.
Искупаться в бурной речке, и взобраться на сосну.
Так уютно в том местечке, видно хорошо луну.

Заглянуть в одну пещеру, там свисает сталоктит.
Но во всём знать надо меру, жизнь так весело кипит.
Хочется здесь находиться, словно в райских я садах.
Отдохну душой и сердцем на сосновых берегах…

День рождения

Купила мать печенье к дню рожденья!
Коробку открывать она не стала,
Хоть дети наедятся в воскресенье,
Купила две – одной, конечно, мало.

До дня рождения ещё неделя,
Так долго ждать нам всё же торжества!
Поэтому пока мы всё не съели,
В кладовку от греха и убрала.

Ещё сюрприз – пропала наша крыска,
Которую нам принесла бабуля.
А крысу звать, как в мультике, Лариска!
И нет нигде, мы капельку всплакнули.

Открыли мы теперь на днях кладовку,
Вот и настал тот долгожданный день.
И видим там открытую коробку,
Всё вверх ногами в ней, всё набекрень.

Лежит в коробке, точно, наша крыска!
В ней дырочку приличную прогрызла.
Вот ведь засранка, чудо, аферистка!
Съесть не смогла, устала слишком быстро.

Без нас, одна, справляла день рожденья!
Нашла одну коробку, обожралась,
Не знала, что их две, вот невезенье!
Ну что, Лариска, всё же, обломалась!..

«В поликлинику к врачу пришёл больной…»

В поликлинику к врачу пришёл больной,
Он был обсыпан весь какой-то сыпью.
– Вы аллерголог? Вот ответьте, что со мной?
– Всё чешется, но легче когда выпью.

– Эх, батенька, ведь сыпь-то не спроста.
– Не надо плагиатством заниматься.
– Вообще что ль нету своего ума?
– Вдруг лучше написал, всё может статься.

– Сейчас я выпишу вам неплохой рецепт.
– Пожалуйста, не забывай лечиться.
– А сочинять… ну ты уж мне поверь, адепт,
Всегда же можно как-то научиться…

Смерч

Сижу одна я на дороге,
А смерч несётся на меня,
Клубится – плотная стена.
Мне страшно, на лице тревога.
Я понимаю, что жива.

Мой дух теперь парализован,
В тумане где-то голова.
Дышу сейчас с трудом, едва.
Мой дух поник, в цепях, закован.
Всё ясно мне, как дважды два.

Так сильно подвернула ногу,
Встать не могу я, на беду.
До дома вряд ли уж дойду.
Сижу, молюсь усердно Богу.
Надеюсь всё же, не умру.

Не дождавшись

Листья пожелтели этим летом,
Не дождавшись осени немного.
Ими вся усыпана дорога,
Разноцветным отливая светом.

Потихоньку дождь стучит в окно,
Поливая садики упрямо.
Струи бьют: то косо, а то прямо,
Действо, происходит, как в кино.

«Подходит к базару продвинутый парень…»

Подходит к базару продвинутый парень,
С айфоном на шее, с айпадом в руках.
Браслет дорогой и очки на глазах,
А клёвый картуз был сегодня подарен.

Глядит, встрепенулась на рынке бабулька,
И яблоко, Apple предлагает она.
Купи-ка милок, ведь почти задарма.
Ещё под столом ждёт тебя барабулька.

Оно ж у меня, всё как есть на айфоне,
А если не веришь, сравним мы давай.
И парень обмяк и почувствовал рай,
Он всё пребывал на земле, но в музоне.

А рядом губёнки поджал старичок,
Ведь парень тот руку к бабульке тянул.
Он кепку надвинув, слезинку смахнул,
И понял, что бизнес в деревне жесток.

Жизнь – театр

Жизнь – это театр… у каждого здесь свои роли.
Есть и главные, второго плана, эпизод.
Кто-то топчется на месте постоянно что ли?
Кто-то набирает обороты круглый год.

Многие довольствуются очень – очень малым.
Кто-то соревнуется с соперником всю жизнь.
А кому-то ничего совсем не перепало,
Только слишком отрешённый взгляд из-за кулис.

Им бы подарить кусочек веры в свои силы.
Словом, делом ли немного их направить и помочь.
Вы ж в актёрском деле коренные старожилы.
Никогда не прогоняйте слабых духом прочь…

«Считает голос изнутри – и раз и два и три…»

Считает голос изнутри – и раз и два и три…
Ты в моём сердце точно есть – четыре, пять, и шесть.
Связала нас с тобою осень – семь, восемь.
Вот повернуть бы время вспять – десять, девять… пять…

Стоял парнишка молодой на улице опять,
Ему друзья кричат: «Постой, не стоит начинать».
– Иди домой, зачем ты здесь? Она уж не одна…
– Готовь ты лучше свою месть, хотя ведь не жена…

И каждый день он приходил, считая до конца.
И ждал опять возле перил той девушки отца.
Хотел бы с ним поговорить о ней, начистоту,
Чтобы помог и дал совет, осуществить мечту.

Стоял он долго, до темна, как видно снова зря.
На небо выплыла луна холодный свет даря.
И не осталось больше сил, закрылась вмиг душа.
Он шёл и ноги волочил, тихонько, не спеша.

Считает голос изнутри – и раз и два и три…
Ты в моём сердце точно есть – четыре, пять, и шесть.
Связала нас с тобою осень – семь, восемь.
Вот повернуть бы время вспять – десять, девять… пять…

Стоял парнишка молодой на улице опять…

«Вдруг порвалась гитарная струна…»

Вдруг порвалась гитарная струна,
И звук подпрыгивал и бил по нервам.
Давно забыты наши имена,
А я привык везде быть только первым.

Осталась моя музыка в душе,
И мои мысли, что слагались в звуки.
Одно и тоже, как всегда… клише,
И каждый раз одни и те же муки.

Я долго не писал и так устал,
В немом вопросе искривляя губы.
И вот внутри уже страстей накал,
Теперь я слышу барабаны, трубы.

Я взял тетрадь, а музыка лилась,
Неслась вперёд, сметая все преграды.
Одна она на свете – моя страсть,
А большего мне в жизни и не надо.

Перевернутый мир

Перевернутый мир… всё теперь по- другому…
Пополам он расколот… на до и потом.
Вот прохожий идёт к дому… только чужому,
А родной был на месте его ещё днём.

Всё не то, всё не так, ничего не знакомо,
Люди тоже не те… не как раньше совсем.
Всё так зыбко, как- будто в песках… невесомо.
Ничего не исправить… никак и ничем.

Перевернутый мир… исключенье из правил.
Совершенно другие и ценности здесь.
Он людей вкруг себя вдруг крутиться заставил.
Но, чтоб сделать, как прежде… ещё время есть.

Неизведанное

Мне сегодня немыслимо холодно,
Что до дрожи меня проняло.
Сердце стало моё, как стекло.
Я захвачен, душа взята в полон.

Не спастись… все потуги напрасны,
А внутри лишь тяжёлый металл,
Ураган и вулкан, моря шквал.
Я, как бык, что несётся на красное.

Что творится со мной, мне неведомо,
Я, как- будто, какой-то другой.
Я, как рыцарь страпаюсь с судьбой.
И манит меня ввысь неизведанное.

«Автобус под названием «Весна…»

Автобус под названием «Весна»,
Отправки ждёт… сверяет имена…
Маршрут один… сегодня лишь в Европу,
Водитель с кофейка снимает пробу.

Собрал людей, желающих мечты,
Чтоб увезти их вдаль… от суеты.
Им выпал в жизни несказанный шанс,
От счастья впали люди в ступор, транс.

Сомненья достигают апогея.
Народ садится рядышком, кучнее.
Пусть лучше в тесноте, да не в обиде,
Они все в сногсшибательном прикиде.

Ну вот зелёный свет… готовы в путь,
Глядят в окно и только б не заснуть.
Запомнить нужно всё, чтоб рассказать,
И каждый… свою сказку написать…

Бумеранг

В порыве страсти я рисую твой портрет,
Совсем раздавлен, уничтожен, оглушён,
Был я в глазах твоих герой… теперь стал он.
А мне остался чёрный кофе на обед.

Я гордый и высокомерный… слишком даже,
Подумаешь… одна девчонка влюблена,
И знал, конечно, что моя лишь в том вина,
Но я не думал, что судьба меня накажет.

Мне свою душу отдала девчонка та,
Боготворила, возвела на пьедестал.
И я как должное всё это принимал,
Но не учёл тогда… она не так проста.

Ходила твёрдой поступью и очень прямо
Несла свой гордый, словно у царицы стан.
И понял я теперь, что всё самообман,
Уже лечу я с пьедестала снова… в яму.

«Недавно незнакомый паренёк…»

Недавно незнакомый паренёк,
Одной девчонке доносил портфель.
Ей совершенно было невдомёк,
Зачем нужна вся эта канитель.

Её и так все обожали в школе.
Петров её давно боготворил,
И Сидоров… был мачо на танцполе,
А этот… ничего не говорил…

Она его ругала постоянно,
И видеть не могла уже совсем.
А он смотрел в глаза ей покая'нно,
Ему всё было в радость… no problem.

И прекратился взлёт её недавно.
Нашли ученики другой объект.
Закончен снова бал, да так бесславно,
Померк перед глазами даже свет.

Вот он опять стоял у её дома,
И долго ждал у лестничных перил.
А для неё… до боли стал знакомым.
Он искренне её боготворил.

«Какая же ты хрупкая, душа…»

Какая же ты хрупкая, душа,
И соткана витееватой вязью.
Распутывать придётся не спеша,
Чтоб раны обработать сложной мазью.

Здесь ранка от любви, а здесь порез,
Царапина от слова утром злого,
А с краю, вот тут, виден свежий срез…
От человека близкого, родного.

А если поглядеть – одни рубцы,
Но многие поджили, не сочились,
Не матери нас ранят, а отцы…
Они любить, как мать, не научились.

Когда нас бьют, мы тоже не молчим,
И сразу отвечаем дерзко… спешно.
И по ночам мы стонем и кричим
До хрипоты… что голос стал осевшим.

Но очень глубоко, на самом дне,
Хранятся светлые простые чувства.
Мы их оберегаем, чтоб извне,
Их не достать и даже не коснуться.

Но всё ж их выпустить давно пора
На волю… чтоб дарили людям радость.
Бальзам на душу с раннего утра,
Лить лучше, чем очередную гадость…

Мечта

Увидев как-то Бентли на картинке,
(Он был красавец… нежно-голубой).
Вот прокатиться б на такой машинке!..
И бредить стала я своей мечтой.

Где ж денег взять? А может кто подарит…
Прекрасное шикарное авто?
На улице всегда меня кошмарит,
Машины едут… я смотрю… не то.

С подругой за рулём… как в бенефисе,
(Мы не смеялись так уже давно).
Теперь у всех Феррари, Митсубиси,
И даже у Маринки есть Рено.

В салоне мне машину выбирали.
Нам подогнали БМВ крутой.
Ах, если б они только представляли…
Мне нужен Бентли… нежно – голубой.

Со временем смирилась я с судьбою.
(Всё изменилось быстро… в один миг.)
Простилась я давно уже с мечтою,
Пакет за дверью ставит враз в тупик.

Я молча достаю ключи с брелоком.
На них записка… Бентли… голубой!
В машину залетаю я с наскока,
Мотор ревёт… я еду за мечтой!..

Вулкан

Просыпался вулкан, вырывалась из недр его вязкая магма,
Заполняя все трещины, поднималась стремительно, ближе к земле.
Набухала, почти как опара густая, разрастаясь упрямо,
С новой силой и верой, к поверхности выход искала себе.

Вылетала, как пробка из жерла вулкана… скопление газов,
Превращалась в кипящую лаву, вынося пар и глыбы камней.
Заполняя пространство, неслась слишком быстро вся эта зараза,
По пути убивая живое… унося много жизней… людей.

Почему?

Кто ответит мне честно, и по- возможности искренне, прямо…
Когда людям уютно, комфортно, чудесно и славно вдвоём,
Почему вдруг один на рожон снова лезет… нахрапом, упрямо,
А второй никогда не закроет открытый разбитый пролом?

Почему друг у друга находят лишь только смешные изъяны,
На ошибки и промахи рады стараться опять указать.
Вывод: видно они не трезв'ы… значит не у'мны и пь'яны,
А потом до утра уж не могут уснуть, не ложатся в кровать.

Человек так устроен… и ему одному очень плохо,
Только вместе не лучше совсем, даже хуже бывает порой.
Бьют друг друга словесно, а ещё моду взяли бить током,
Это стало уже ненормальным, и не выглядит больше игрой.

Привет

Привет, скажи мне, как дела?
Прекрасно! Не страдаю совершенно.
Не думай, я забыл тебя мгновенно,
А ты такая, как была.

Я рада, что всё хорошо!
Скажи мне честно, ты один иль нет?
Но я не слышу твой прямой ответ.
Осталось может что ещё?

Ответь, мне наплевать, но всё же.
Да я один, ты только не подумай,
Что я быть может что ещё задумал.
Тебя не смею я тревожить.

Так ты, действительно, один?
Подруга есть, но очень далеко,
Мне ждать её, конечно, нелегко.
Пойдём послушаем, как раньше, «Сплин».

Не знаю даже, надо ль это?
Пойдём, я ни о чём не попрошу,
Но расскажу потом всё малышу.
Ему был годик этим летом.

Да, у тебя есть тёзка – сын.
Смешной такой и озорной мальчишка,
И на ночь я ему читаю книжку.
Скрывать не вижу я причин.

Но это правда? Вот так новость!
А почему ты раньше не сказала?
Да потому, что сильно я устала.
Я не могла давить на совесть.

А можно мне увидеть сына?
Ну я не против, хоть в любое время,
И я надеюсь, он тебе не бремя?
Конечно нет, ведь я мужчина!..

В самолёте

Я в самолёте… к горлу подступает тошнота.
Мне плохо, как всегда на взлёте.
Ладони я ко рту уж поднесла.
И глубоко вздохнула, задышала.
Какое счастье, что сижу одна.
Мне стало хорошо! Я ритм поймала.
Дышала ровно, с чувством, не спеша.
Исчезла, как не странно, тошнота,
Украдкой я смотрю по сторонам.
Везде сидят, все заняты места.
И стюардесса ходит тут и там.
Я почему-то суетилась,
Всё как обычно, впрочем, как всегда.
Вдруг сердце бешено забилось.
Увидела знакомые глаза.
Смотрели долго друг на друга.
Сбежать не получилось от него.
Меня трясло аж от испуга.
А место рядом было ведь его…

Клад

Мы с Васькой котом посмотрели в окно.
В углу там стояли лопаты.
Мы клад уж искать собирались давно.
Задумка была ведь когда-то.

Ночью сегодня не будем мы спать.
У нас даже есть уже карта.
Вот смотрим, но как же в сарай нам попасть.
Мы даже вспостели, так жарко.

Там лодка готова уже в камышах,
Стоит уж два дня на приколе.
Продукты сложили в неё, в рюкзаках.
Под утро выходим мы в море.

Ключи

Я в душу посторонних не пускаю… она давно закрыта на замок.
Когда случилось это, я не знаю, но вынесла из прошлого урок.

Теперь сижу одна в своей каморке… там так спокойно, сухо и тепло.
Вот отлежусь в своей уютной норке, и буду дальше жить смертям назло.

Я как Кащей, ключи надёжно прячу… их не найти за тридевять земель.
Надеюсь, что я больше не заплачу,
Когда опять придётся сесть на мель.

Мне больше никогда не будет больно, покрылась я колючками внутри.
И установку дав себе… довольно… я вижу жизнь другую впереди…

Русь

Однажды некто вдруг задал священнику вопрос.
– Подумай… что такое Русь?.. Ответь, мил человек.
Ответил: «Совокупность стран… конечно, не разброс.»
– Теперь же будет так всегда… отныне и вовек.

– Русь для меня была и есть – великая страна!
Поля и реки и моря, холмы, леса и горы.
Важны и люди с их заботами, а также имена,
И рыбы, птицы и зверьё, что разбрелось по норам.

В Европе на самом Днепре, когда-то процветала Русь,
Включавшая в себя так много разных княжеств.
Во всей красе встают князья, которыми горжусь.
Олег и Игорь, Святослав, княгиня Ольга даже.

Держали всё в своей руке, в плен брали печенегов,
И половцев, авар, хазар – кочевников степных.
Спасали жён своих, детей… от их ночных набегов.
А иногда могли спасти от смерти даже их.

Их было много, всех не счесть, такой огромный список.
И много делалось порой не так… увы и ах…
Чтоб процветанье началось заполнить нужно нишу.
Её заполнил в мир придя, Владимир Мономах.

– Ты, получил теперь ответ уже на свой вопрос, ин'ок?
– Мы русичи, мы впереди, и мы не знали страха.
– Пойдём теперь в страну берёз, забудем чёрный смог.
– Там хорошо, они нас ждут… там русским духом пахнет…

Непогода

Ветер рвал и метал, нападал на бездонное небо,
Что оно зарыдало, меняя свой истинный цвет.
Он, как-будто просил для земли чуть- чуть манны и хлеба,
И тогда полились благодатные воды в ответ.

Наливались луга и поля, и сады, огороды.
И дышалось прекрасно, свободно и очень легко.
На положенном месте всё всегда и везде у природы,
Хоть порой и запрятано всё… под землёй, глубоко.

Отбивал дождь по крышам неделю, другую стакккато.
Почернели дороги, газоны и стены домов.
Чёрный кот во всю прыть от собаки погнался куда- то,
Потому что подвал был давно уж закрыт на засов.

Разливались рекою глубокие длинные лужи.
Затопило дворы, не проехать нигде, не пройти.
В этот пасмурный день никому и никто не был нужен,
Приходилось сидеть одному день – деньской взаперти…

Душа

Душа – вместительный огромный саквояж,
Хранящий до поры, до времени секреты.
Замок откроется, чтобы начать вояж,
Не оборвав и струн души при всём при этом.

И из пелёнок выбираясь в новый мир,
Из внутренних глубин, поднявшись на поверхность,
Все чувства наводнили мировой эфир.
На белом свете есть во всём закономерность.

Так методично обходя все закоулки,
(Любовь и ненависть, и радость с огорчением).
Все огороды, тупики и переулки…
Вкрай измотавшись занимаются лечением.

Изранены, побиты, тело в синяках.
Истерзаны морально, нет уж больше силы.
Глубокие порезы на лице, боках,
И никогда ещё пощады не просили.

Душа – вместительный огромный саквояж,
(Хранящий до поры, до времени секреты),
Вписавшись быстренько во внешний антураж,
Не растеряв неповторимости при этом.

Одни

Лицо скрывая, жить намного стало проще.
На нём написано, что кроется внутри.
И если бы зависело от нашей мощи,
Мы жизнь бы изменили быстро, на счёт три.

Когда-то нас пытались удивить цветами.
Они нам были, абсолютно, не важны.
Мы их предпочитали заменить зонтами,
Кастрюлями, сковородами, что нужны.

Мы окунулись в беспросветную рутину,
Но выползти на свет так хочется порой.
Увидеть мир, воочию, живой, не на картине,
А нас магнитом тянет вновь к себе домой.

Когда откроем мы свои глаза пошире,
Чтобы увидеть нашу жизнь со стороны.
Останемся мы в окружающем эфире…
Одни… без близких и… возможно, без страны…

Полоса

Куда же спрятать мне уставшие глаза,
Чтобы не видеть ни травы, ни снега?
Жизнь – зебра… поменялась скоро полоса,
Опять черна… устала я от бега.

Вчера ещё всё было так прекрасно,
Что жизнь благоухала, словно роза.
Теперь опять всё скверно и ужасно,
Как-будто по щелчку… метаморфозы.

Была недавно я любима и важна,
Носила даже с гордостью корону.
Вдруг заболела, стала быстро не нужна.
Тогда стал стул альтернативой трону.

Событий разных проносилась череда.
Я вылезти из кокона готова.
И раны затянулись тихо, без следа.
Я счастье испытать хотела б снова!

Душа

Она похожа на лоскут, пришитый к одеялу.
На рану, что заштопана хирургом через край.
На лодку, что прибилась вдруг не к своему причалу.
На самый настоящий дом и став чудесным – рай.
Она, как роза, распустясь дар'ит благоуханье.
Как книжка интересная, что хочется прочесть,
Как девушка, бегущая на первое свидание.
В ней много необычного найдётся точно здесь.
Она, как птица, что летит поближе к ярким звездам.
Как тайна, что скрывается на самой глубине.
Как гвоздь забитый молотком в обтёсанную доску,
Как маятник в часах больших, висящих на стене.