Читать книгу: «Крампус – демон Рождества», страница 2

Глава

4

– …так, пятерка кубков перевернутая-я… – задумчиво протянула Лавли раскладывая пасьянс перед Кристиной.

Та, недовольно сложив на груди руки, с опаской поглядывала на пламя черных свечей, стоящих между ними на журнальном столике.

«Подумаешь, таро и свечи… —, подумала Кристина, пытаясь отогнать от себя дурные предчувствия, – Ну и что, она же все равно гадать не умеет… Ну, чего мне бояться?»

– Я думаю, это значит, что ты грустишь о чем-то. Вот, видишь, вино из кубков разлито. Наверно это означает… какое-нибудь упущенное веселье. Ну, разумеется! Ты же не с родными. Они наверно там сейчас весело празднуют без тебя Йоль!

Кристина бросила короткий взгляд на карту перед собой. Таро было необычным, художественным. Все его персонажи были нарисованы в виде пушистых белых кошек, хоть сюжеты карт и остались классическими.

«Ну, да, ну, да… Разумеется, именно это пятерка кубков и означает. Фух… и чего я так загоняюсь по пустякам?»

Подумала девушка, но в ответ улыбнулась подруге и согласно кивнула:

– Очень похоже на правду. Не то чтобы я сильно скучаю, но мне правда немного грустно.

Лавли растянула губы в счастливой улыбке, и с энтузиазмом продолжила раскладывать пасьянс.

На стол легла карта с изображением кошечки в уютном кресле, облаченной в богатое розовое платье с золотой накидкой.

– Тэкс… Императрица! Полагаю, это ты, красотка.

Кристина смущенно фыркнула.

– Конечно я. А кто же еще?

Лавли игриво хихикнула.

– Моя девочка! Хм… а это… Оу, ты глянь, император нарисовался…

На стол рядом с императрицей в розовом лег представительный котяра на троне со скипетром в одной лапе и державой в другой. Его голову венчала богато украшенная драгоценными камнями корона, добавлявшая ему плюс сто очков к важности и самомнению.

Пламя свечей в тот миг чуть дрогнуло, а Кристина замерла в напряжении, заметив это.

«Нет… Просто показалось… Это наверно мое дыхание задело пламя или Лавли толкнула стол…»

Подруга меж тем была слишком увлечена своими успехами в гадании, чтобы заметить ее волнение.

– Так, ты и какой-то император, а между вами… Ну-ка…

На столе появилась двойка мечей, на которой был изображен котик с завязанными глазами. Он сидел спиной к озеру, за ним на небе из-за облаков выглядывал острозубый месяц. В лапах пушистый сжимал два острых меча.

– Эмм… Наверно это значит, что вы два барана, не замечаете друг друга в упор! – принялась фантазировать Лавли, – А ну, колись. Должен быть какой-то красавчик, который часто заходит в лавку твоей тетки. Есть такой?

– Не знаю. Так чтобы прям красавчиков не помню. – Кристина с воодушевлением попыталась сменить тему. – Слушай, может роллов или пиццу закажем? Что-то так есть захотелось от все этой мистики.

Лавли же на ее неожиданное предложение только губки надула. Ей гадать явно нравилось.

– Ну, чего ты. У меня же только получаться начало.

Кристина смерила подругу недовольным взглядом, но вежливо промолчала о том, что та себе немного льстит. Девушке хотелось, чтобы они погасили уже наконец чертовы свечи и вернулись к более приятным делам и разговорам, чем полуночная ворожба на будущее.

– Откуда они у тебя вообще?

Кристина кивнула на колоду с изображением кошачьих лапок на рубашке.

Лавли устало отмахнулась.

– А, на барахолке в китайском квартале купила. К Хэллоуину. Я должна была на карнавале изображать цыганку, но простыла прямо перед праздником. В итоге мою роль отдали Стейси Вильямс, старосте нашей группы. Была бы цыганкой, прокляла бы ее, честное слово! – мстительно проворчала девушка, – Чтоб у нее все виниры выпали, у этой ведьмы проклятой… Она ведь накаркала мне! Взяла и ляпнула прямо перед выходными – “смотри не заболей, мы так рассчитываем на тебя!” Тьфу. Лицемерка. Она ведь сразу хотела мою роль, просто ее актерский талант – это что-то из области необъяснимого и ужасного! А у меня как раз тогда…

Лавли отчего-то замялась, начав быстро-быстро мешать карты в руках.

– Что тогда?

– Да ничего. Заболела я, в общем, и отдали ей мою роль. Вот что.

Кристина вежливо улыбнулась, подумав меж тем, что не стоит так легко разбрасываться проклятиями, тем более, если твой магический дар – это что-то “ из области необъяснимого и ужасного”. А затем, вновь попыталась уйти от нежеланного развлечения – подняла свой телефон со стола и стала гуглить сайт доставки.

– Так, что скажешь? Японская кухня или может индийская?

– Эй, куда! – Лавли поймала ее за руку и заставила подругу положить телефон обратно, экраном вниз. – Мы же еще не закончили!

И, с этими словами, уверенно сунула в ее освободившуюся руку колоду карт.

– Твоя очередь мне на будущее гадать.

Пламя черных свечей вновь дрогнуло, заставив Кристину напряженно уставиться на них. В ровных огоньках, казалось, не было совершенно ничего необычного и все же, какое-то едва слышное тревожное предчувствие снова и снова нашептывало девушке на ухо быть осторожной, не терять бдительность даже несмотря на то, что она сама не верила, что что-то может случиться с ней и Лавли здесь. Этим уютным вечером в ее квартире, когда комнату помимо свечей озаряют неяркие лампы, зажженные на кухне, и разноцветные огоньки на Рождественском деревце.

– Что? – Лавли тоже посмотрела на свечи. Те по-прежнему горели ярко и ровно. – Что-то не так?

Кристина неуверенно повела плечами, словно отмахиваясь от тревожного голоска, не перестававшего жужжать над ухом.

– Да нет. Показалось. Знаешь, я ведь совсем не умею гадать. Может лучше займемся чем-нибудь еще?

– Ой, да чего тут уметь! – рассмеялась Лавли. – Просто перетасуй их, и раскладывай как придется. Тут же картинки! Нафантазируем чего-нибудь, что нам стоит? Давай, начинай, а я помогу.

Однако, Кристина ее легкого настроя не разделила. На миг ей даже показалось, что от карт в ее руках повеяло холодом. И даже стеклянные игрушки на ели вздрогнули от невидимого ветерка, огласив гостиную едва слышным перезвоном, похожим на звук серебряных колокольчиков.

Девушка аккуратно перетасовала колоду и задумалась.

“Да ладно… Чего мне бояться? Это ведь даже не настоящее таро. Так… цветастые бумажки…”

Успокоившись этим, она медленно вытянула первую карту и сразу же выдохнула от облегчения.

Это была тройка кубков. На ней три беззаботные кошечки в платьях танцевали в саду, подняв к небу до краев наполненные кубки.

– Тройка кубков. Беззаботное веселье и исполнение желаний.

– О, это же про нас сейчас, да?

Лавли с широкой улыбкой подняла свою кружку с остатками латте и тихонько чокнулась ею с пустой кружкой Кристины, стоявшей рядом на столике.

– Продолжай в том же духе, мне это нравится.

Кристина фыркнула, пытаясь скрыть смущенную улыбку и следующую карту вытянула из колоды уже без страха.

– Хорошо. Посмотрим…

– Ой…

Девушки озадаченно уставились на представшего перед ними тощего кота в шутовском костюме, подвешенного на дереве за одну ногу.

– Повешенный. Хм… Бессилие, тупик или какая-то ловушка.

Лавли с подозрением перевела взгляд на Кристину. И, подняв со столика свой телефон, что-то быстро набрала на клавиатуре.

– Повешенный – карта, обозначающая введение в заблуждение или тупик в делах вопрошающего. В других значениях может так же обозначать ловушку, жертву или обман.

Девушка мстительно прищурилась.

– Ах, ты врунишка! Ты же умеешь гадать на таро, ведь так?

Кристина неопределенно пожала плечами, но виноватая улыбка выдала ее с головой.

– Ну-ну, что тут еще… Ага! Возможно, вы попадете в неприятную ситуацию, где мало что будет от вас зависеть. Если выпала карта повешенный, зачастую нужно уточнение в виде дополнительной или близко лежащей в раскладе карты.

Оторвавшись от чтения, Лавли отложила в сторону телефон и, сложив на груди руки, проворчала:

– Ну, давайте, мисс прорицательница. Я требую уточнений!

Кристина глубоко вздохнула, опасливо покосившись на свечи, но те горели ровно. И, выдохнув скопившееся напряжение, открыла следующую карту.

… а пальцы ее дрогнули, когда та легла рубашкой на стол.

Жуткий кот с рогами и крыльями летучей мыши освещал факелом прикованных к его постаменту перепуганных котиков. Эта карта соответствовала пятнадцатому аркану – дьявол.

– Ух… жуткая какая… – прошептала Лавли, не с тревогой, а скорее с интересом. – Что она означает?

Кристина взволнованно посмотрела на подругу, но ничего не сказала. Ее пальцы сами легли на следующую карту, явив подругам расколотую молнией башню, из которой головами вниз летели перепуганные коты.

Свечи между девушками закоптили, брызнув мелкими искрами так, словно вода попала на их фитили.

– Крис? – испуганно прошептала Лавли, переводя взгляд с карт то на подругу, то на свечи.

Кристина почувствовала, как ее сердце забилось под самым горлом, часто и громко. Не думая дважды, она быстро вытянула из колоды следующую карту. И самый настоящий страх, будто цементом сковал все ее тело.

Лавли отпрянула от столика. Она знала этот аркан. А кто бы не узнал фигуру в темном плаще с косой наперевес?

– Смерть? Это что… Cмерть?

Кристина нервно улыбнулась, пытаясь убедить в обратном, скорее себя, чем подругу.

– Н-нет, что ты. Точнее да, этот аркан называется Смерть, но он не о том… он о переменах, перерождении, об окончании какого-то этапа жизни. Хм… надо смотреть дальше. Это еще ничего не значит.

Свечи вновь закоптили, но куда сильнее прежнего, а сердце девушки сорвалось в галоп, когда в ее руке оказалась очередная карта.

Смерть.

– Кри-иc?

Лавли в ужасе вскочила с места, уставившись на две подряд карты смерти, выстроившиеся перед ней на столе.

– Перестань! Я не знаю, как ты это сделала, но это очень… очень хреновый розыгрыш!

Кристина часто задышала. Все звуки вокруг нее словно погрузились в молоко, стали доноситься глухо и едва различимо. Ощущая, как холодная струйка пота стекает между ее лопатками, она с тревогой посмотрела на перепуганную подругу и медленно развернула перед собой всю колоду лицом вверх…

Не думая ни мгновения, девушка вскочила с места и сунула всю колоду в измельчитель в раковине. Вдавив трясущимися пальцами кнопку, она несколько секунд наблюдала за тем, как под острыми ножами устройства рассыпаются в прах кусочки мелованного картона, на каждом из которых было изображено одно и то же.

Тринадцатый аркан. Карта с изображением Смерти, застывшей у сундука с золотом, и наблюдающей за тем, как в темных морских пучинах разыгрывается жуткий по своей мощи шторм.

Глава

5

Ощущая себя едва ли не предательницей, Кристина попыталась перевести все случившееся в шутку.

Сказала Лавли, что это был всего лишь очень глупый розыгрыш, от которого она не смогла удержаться, ведь девушка так серьезно воспринимала всю эту глупую мистику. Однако, по подруге было видно, что она едва ли готова была сейчас поверить в такое оправдание, хоть вслух и согласилась его принять. Даже отшутилась с невеселой улыбкой. Мол, припомнит это Кристине на следующий Хэллоуин.

И ее можно было понять. В конце концов, много ли надо человеку, верящему в сверхъестественное? Пожалуй, необъяснимого появления в колоде пары лишних карт, вполне достаточно. И это хорошо еще, что Кристина успела уничтожить главное доказательство реальности случившегося. Колоду карт, в один миг превратившуюся в колоду всего одной карты.

Смерти, Тринадцатого Аркана судьбы, сулящего перемены, разрыв с прошлым и может быть даже переезд… но не тогда, когда в колоде из семидесяти восьми карт почти все становятся такими.

Пожалуй, увидь Лавли последствия ворожбы, ни за что бы не поверила в нереальность происходящего, а Кристина тогда не обралась бы проблем. И ладно со своей теткой! Ведь ответ пришлось бы держать перед всем Самоэнским ковеном и верховной… Брр! С верховной, девушке особенно не хотелось сталкиваться снова.

Конечно же Лавли обиделась на подругу. Но Кристине совершенно некогда теперь было сглаживать ситуацию. И уж тем более она не собиралась делиться с ней истинными причинами произошедшего. Ведь и для нее все что случилось, пока по большей части оставалось загадкой.

Совершенно точно Кристина знала лишь одно – ей необходимо было срочно вернуться в свою комнату на втором этаже теткиного дома. И от того, как скоро она могла это сделать, возможно, зависела теперь жизнь ее подруги.

Девушке было сложно объяснить расстроенной Лавли свой поспешный уход, и все же она это сделала. Даже на такси из этого конца города в другой разорилась, потратив почти половину из оставшихся на жизнь денег. Но разве же это было важно? Нет. Единственное что сейчас имело значение для Кристины – это безопасность подруги. И ради нее она была готова даже нарушить собственные клятвы.

***

Дом тети Кайлы находился в тихом пригороде и был самым старым на километры вокруг.

По крайней мере она сама любила рассказывать, что его среди болот построил ее прадед. Специально, чтобы оказаться подальше от промышленного шума города, который только-только начал наполняться машинами и людьми.

Пожалуй, старик бы очень удивился, узнав, что этот уединенный, никому ненужный уголок на задворках, в конце концов будет обжит настолько, что его несовременный, но все еще крепкий дом окажется в тупике одной из населенных улочек, окруживших его со всех сторон, подобно гигантской паутине.

Тети Кайлы дома не оказалось.

То было одновременно и к счастью, и к худу. Ведь будь она дома, Кристина могла бы спросить у нее совета. С другой стороны, кто знает, как бы ворчливая владелица книжного магазинчика отреагировала, узнав, что ее племянница гадала на Карачун вне круга, да еще и в присутствии непосвященной!

Может статься, что и выгнала бы ее из дома… Ведь «никакой волшбы и чаровства» – было главным условием пребывания Кристины под ее крышей.

Тем, которое девушка всеми силами намеревалась соблюдать.

Ровно до этого самого момента.

Помимо древних традиций собственной семьи, тетя Кайла также презирала современную технику и по старинке использовала записки, вместо сообщений в мессенджерах и соцсетях.

Одно из таких рукописных посланий, оставленное на маленьком листке, прижатом к холодильнику магнитом с красноносым садовым гномом, сообщало, что женщина уехала за город к подруге и планирует вернуться не раньше, чем в городе закончится «это рождественское помешательство, от которого рябит в глазах и начинается мигрень». Записка традиционно начиналась тетиным фирменным «Моя дорогая девочка» и заканчивалось назидательным «изо всех сил верю в твое благоразумие.

Кристине вменялось в обязанность содержать до тех пор дом в чистоте и порядке, а также ни в коем случае не забывать кормить Кэтберри.

И суровый взгляд упитанного и совершенно не ручного иссиня-черного Кэтберри, возлежавшего на холодильнике, свесив пушистые лапы прямо над запиской, как бы подчеркивал:

«Пора тебе, Кристина, исполнить свое предназначение… Покорми меня!»

Наверно чувствуя вину, за то, что собиралась сделать под крышей дома своей тети, Кристина положила коту сразу целую миску корма и поставила возле плошки со свежей водой такую же большую с молоком. За что тут же услышала от спрыгнувшего к ее ногам кота похвалу – довольное замурчательное ворчание.

«Молодец, Кристина, хорошая девочка. Продолжай в том же духе, и я может быть разрешу тебе наконец почесать себя за ушком!»

Ах, если бы полосатый тетин любимчик знал, что собиралась этой ночью сотворить в доме его хозяйки гостья. Точно вел бы себя иначе.

Остатки молока, глиняную плошку, и веточку сушеного розмарина из шкатулки на полочке со специями, девушка положила на кофейный поднос и понесла наверх. К себе в комнату. По пути свернула в прихожую, прихватив с полки над стойкой со старомодной, начищенной до блеска тетиной обувью, давно примеченные белые свечей и толстые спички.

Оказавшись наконец наедине с собой, она поставила поднос на кровать и начала подготовку к задуманному.

В крохотной спаленке, обставленной потертой, но еще крепкой мебелью больше всего места занимал большой чемодан, откинувший посреди нее свое большое голубое крыло. Кристина уже две недели как не могла заставить себя разобрать его. Не собиралась она делать этого и сейчас.

Из чемодана на свет были извлечены темный шелковый платок и пояс от синего махрового халата. Запихнув по-быстрому все ненужное, вытащенное из него в процессе поисков, девушка захлопнула его крышку. И, сев возле на колени, расстелила на небесно-голубой крышке свой шелковый платок, а поверх него разложила добытые в тетином доме предметы.

Выдохнула.

Сердце ее начало биться быстрее от одной только мысли о том, что сделает с ней Кайла, если узнает, что Кристина делала в ее отсутствие, но руки девушки уже сами принялись скручивать между собой жгутом тонкие белые свечи. Воск был неподатливым, но, разогревшись в руках, все же согнулся, не сломавшись. И девушка подожгла их, а затем, сосредоточенно накапав воском на дно глиняной миски, приклеила свечи ножками ко дну. После чего дрожащими от волнения руками налила туда до краев молока.

Вдохнула, выдохнула снова, успокаивая пустившееся в галоп сердце и наконец взяла в руки сухую веточку розмарина.

Кристина поднесла ее к огню, но вдруг замерла, с содроганием подумав про себя:

«Снова я делаю это. Немыслимо… я не должна… а вдруг все случится со мной снова? Нет. Я больше не хочу… не хочу этим заниматься…»

И, опустив руки, закрыла глаза. Но тут же сжала веточку розмарина крепче, едва не сломав ее и уверенно ответила самой себе.

– Нет, я должна. Это ради Лавли. Я не прощу себе, если не попытаюсь ей помочь.

Девушка строго посмотрела на ровно горящее пламя свечей и решительно запалила сухую ветку. Лишь только над ней потянулся сизый дымок, Кристина смахнула пламя и, спешно завязав глаза поясом от халата, вновь подняла руки с веткой над пламенем.

– В эту ночь к тебе взываю, открывший правду.

Едва произнеся это, девушка тут же почувствовала, как тепло от пламени ласково лизнуло ее развернутые к нему ладони и осеклась. Мурашки тут же побежали по ее плечам. Или же это были осколки решимости, которую Кристина набросила на них, словно плащ героини-спасительницы?

Нет. Трусихой она точно не была. Но то, как удивительно тонка в эту ночь была граница между мирами. Как ясно, четко и быстро отзывались на малейшие прикосновения к ней, существа с той стороны, пугало ее очень и очень сильно.

Чувствуя, как пересохло во рту от волнения, Кристина все же нашла в себе силы продолжить.

– Мои глаза закрыты, не убоюсь вида твоего и не испугаюсь силы твоей. Мои уши слышат, и я готова внемлеть слову твоему. Говори со мной открыто. Пусть аромат розмарина, воскуренного мною над свечами, и свет их ведут тебя ко мне с той стороны на эту. Явись же и ответь мне, призывающей тебя по праву ведающей тайны. Явись. Явись. Явись…

Только она произнесла это в последний, третий раз, как веточка розмарина ярко вспыхнула в ее руке.

Кристина, охнув от неожиданности, отпустила ее, позволив пеплом осыпаться в молоко. И замерла, услышав, как прямо за ее спиной надрывно скрипнула половица и мелодичный перезвон маленьких звонких колокольчиков заполнил всю ее спальню.

Глава

6

– Ведающая та-айны… – С издевкой протянул за ее спиной бархатный мужской голос, от которого у девушки по рукам и груди побежали искорки-мурашки. – Хе-хе-хе…

Кристина судорожно втянула ртом воздух, вдруг услышав его не где-то позади, а прямо над своим ухом.

– И много ли тайн тебе известно, а? Ве-едающая?

Дух снова хрипло рассмеялся, заставив Кристину задрожать от этих низких, магических вибраций. Словно густой мед, будто дурманящий голову горячий яд, они проникали в вены девушки, заставляя ее тело плавиться и, что неожиданнее всего, требовать еще этих странных искристых мурашек.

– Достаточно.

Как могла уверенно ответила девушка. Она с усилием сглотнула вставший у горла ком из страха и волнения.

– Ах… вот как? – вновь развеселился дух, оказавшись теперь напротив нее.

И нежный перезвон маленьких серебряных колокольчиков будто отозвался его тихому хриплому смеху.

Кристина поджала губы. Она не увидела, но ощутила, что тот с интересом рассматривает ее.

– Странно… – задумчиво протянул дух, – мне кажется, я… хм… Как твое имя, Ведающая?

– Мое имя тебе известно. – Достаточно резко ответила ему девушка. – Я – Ведающая.

– А-ха-ха… Значит, не глупая. А жаль. Так было бы куда интереснее, – разочарованно вздохнул дух.

Он зря понадеялся, что неопытная ведьма так просто отдаст ему в лапы возможность управлять собой.

– Ну, что же ты прячешься от меня? Сними свою повязку. Мне интересно, так ли прекрасны твои глаза, как я себе придумал?

И только он произнес это, как пальцы Кристины сами собой скользнули к ее лицу, коснувшись мягкой махровой ткани, но она тут же отдернула руку, успев опомниться.

«Да что же это со мной… какой он сильный! Чуть не провел меня».

Будто услышав ее мысли, призванный раскатисто рассмеялся, а девушка, явственно почувствовав, как чьи-то горячие пальцы нежно коснулись ее щеки, отшатнулась от него в сторону.

«Что? Что это?!»

– Не смей!

– Что не сметь? – с притворным удивлением отозвался дух.

– Это же ты, да? Не знаю, как ты это делаешь, но не смей прикасаться ко мне! Я тебе запрещаю.

– Запрещаешь? Ах… – расстроенно вздохнул тот, нависнув прямо над ней, чем заставил Кристину непроизвольно сжаться.

Горячее дыхание окатило ее макушку, пошевелив волосы и вдруг спустилось ниже, к шее и ключице, отправив новый рой мурашек в путешествие по наэлектризованной волнением коже.

– А мне показалось, что ты не будешь против. Разве нет?

Кристина вздрогнула от того, что он произнес последние слова ей прямо в губы и в ужасе отпрянула назад, упершись в спинку кровати. В воздухе вокруг нее разлился бархатный смех духа, которому, словно сотни маленьких серебряных пересмешников, вторили колокольчики…

И аромат… свежий, морозный. С ноткой старого леса, белых цветов и жаркого костра… И словно чего-то еще, неуловимо знакомого, будто бы даже родного, обхватил ее, сжав в своих теплых объятиях.

Кристина встрепенулась, отгоняя наведенный духом морок и уверенно сказала:

– Хватит. Я призвала тебя, чтобы получить ответы и только.

– У… обидно. – притворно загрустил дух. – Но хорошо, красотка. Ты куда симпатичнее тех чахлых клуш, которые призывали меня до тебя. Не знал, что ведьмы бывают такими аппетитными. Есть в тебе что-то… хм… Невинное.

Девушка вспыхнула алым цветом, заставив его вновь рассмеяться.

– Ты получишь то, что хочешь. Но! У меня, разумеется, будет к тебе одно условие.

– Что? – искренне удивилась Кристина, – Ты… как ты…

«Условие? От духа? Но ведь призванные не могут ставить ведающим никаких условий. Они приходят в этот мир по приглашению, и само то должно быть для них достаточной платой за любые ответы».

– Не будет никаких условий. – резко ответила девушка.

– Разве? Ну… в таком случае не будет и никаких ответов. – подражая ее интонации, проворчал дух.

Кристина осеклась.

«Нет… это не нормально. Он что, перечит мне? Но у духов же нет такой силы…»

– К-кто ты? – испуганно прошептала девушка, пытаясь по звуку колокольчиков определить движение призванного.

А он будто прошел от нее к окну и, разглядев там что-то тихо присвистнул.

– Поди началось уже.

– Что началось? – встревоженно переспросила она, но тот словно и не услышал ее вопроса.

– О чем это мы… Ах, да. Ты хочешь знать мое имя? Хорошо. Я скажу тебе. В обмен на твое, разумеется. – Снова повеселел призванный.

Кристина почувствовала, как от осознания правды, у нее в теле начало сводить все мышцы.

«Не отвечает на прямые вопросы. Ставит условия… может прикасаться, горячие руки, дыхание… и ведет себя, как самовлюбленный гад!».

– Ты не дух.

– Не-а… – игриво протянул призванный.

И следующий вопрос замер на губах девушки.

Что ей делать? Вновь спросить его кто он? А хочет ли она на самом деле это узнать?

Кристина сжала кулаки, до боли впившись ногтями в кожу, в попытке привести себя в чувства.

– Зачем ты показал мне будущее моей подруги? Я не просила тебя. Я не призывала тебя и не хотела его видеть!

– Да. Но ты взяла в руки карты… а я не из тех, кто проходит мимо, когда есть возможность поболтать с кем-нибудь… зна-ающим, как это делается. Понимаешь, о чем я?

– Но я. Тебя. Не просила. – Чеканя слова, произнесла она.

В ответ призванный рассмеялся, будто взрослый мужчина, застуканный за воровством конфет из детского сладкого подарка.

– Мне стало жаль ее. Чистая душа… И, ты так мило выкручивалась, пытаясь не сболтнуть ей лишнего.

Кристина замерла, обдумывая следующий свой вопрос.

– Все что ты показал мне, это правда?

– Да. – Коротко и серьезно ответил призванный.

Должно быть впервые за все время он не попытался уйти от ответа. Но могла ли девушка верить ему – вот в чем вопрос. Потому что призванные духи обязаны говорить правду, но Кристина никогда не слышала, чтобы на ритуал призыва посланника отвечал кто-то сильнее простого духа.

– Когда это случится?

– Сейчас.

Это простое слова заставило ее вздрогнуть, как от удара топора по плахе.

– Нет… ты врешь мне. Ты просто играешь со мной!

– Нет. – Все так же ровно и без улыбки в голосе ответил призванный, а колокольчики вновь зазвенели, отмечая его путь от окна к замершей на полу девушке.

Свежий, захватывающий дух аромат вместе с тягучей бархатностью его голоса вновь обступили ее, заставив сильнее вжаться в спинку кровати.

– Лимит бесплатных вопросов исчерпан, красавица. На следующие отвечу только при одном условии.

Кристина нахмурилась, почувствовав, как злость поднимается вверх из недр ее души.

Да какое право этот недодух имеет приказывать ей? В начале ворвался в ее жизнь, показав то, что она не должна была видеть, а теперь смеет ставить условия, мешая ей ради одного только своего извращенного веселья.

– Ты не слышал меня, призванный? Никаких условий! – Жестко ответила девушка.

Она вложила в эту уверенность в голосе всю свою злость на обстоятельства, которые заставили ее нарушить собственную клятву забыть о чаровстве и магии. И хорошо. Ведь внутри, под этим налетом уверенности, она дрожала от ужаса, зная, что прямо в тот миг могло происходить с ее подругой.

– У тебя нет права перечить мне. Ты сейчас же скажешь, как остановить предсказанное. Как мне спасти Лавли?

Нет, она не увидела, но буквально почувствовала, как губы призванного растянула самодовольная улыбка.

Он заливисто рассмеялся, оглашая комнату не только своим бархатным смехом, но и искристым звоном серебряных колокольчиков.

Но вот, эти звуки начали становиться все тише, будто отдаляясь, и Кристина вскочила на ноги, осознав, что призванный решил-таки оставить ее без ответов.

– Стой! Не смей! А ну вернись!

– Ха-ха-ха!

– Ты не можешь! Я тебя не отпускаю!

Но звук его голоса и мелодичный звон уже сошли на нет, оставив ее в абсолютной тишине.

Кристина с досадой сорвала повязку с глаз и обвела взглядом опустевшую комнату.

Это не было уловкой, чтобы заставить ее открыть глаза. Призванный и правда исчез, оставив после себя лишь аромат зимнего леса, белых цветов и чего-то еще, до боли знакомого, родного.

Девушка перевела взгляд на свечи. Те по-прежнему горели в плошке полной молока, припорошенного пеплом от розмарина.

«Но как он смог вернуться на ту сторону, не выпив молока?»

Подумала девушка, и тут же совсем другие мысли захватили ее голову, заставив сердце забиться часто-часто.

– Лавли!

Схватив с края кровати сброшенную туда куртку, Кристина помчалась по ступеням вниз, в робкой надежде на то, что ее подруге еще можно было помочь и призванный, кем бы он ни был, лишь играл с ней.