Читать книгу: «Мантры, подслушанные Тинкл. Книга 1», страница 4
И тут где-то из глубины гортани начал подниматься чей-то тихий удовлетворённый смех. Игорь смеялся и всё крепче и крепче одобрительно сжимал свои скреплённые ранее пальцы на моей узкой щиколотке, словно подтверждая, что никуда меня и сам теперь не отпустит.
Его глубокий смех заставил остальных отмереть после минутного оцепенения. Ребята растерянно переглянулись, улыбнулись и с принятием и уважением посмотрели на меня, как на волчицу стаи, которая приказала всем поджать хвосты и замолчать. Ирка же опустила глаза и словно постаралась сделать вид, что ничего не услышала.
Но я-то знала, что она испытывала в тот момент!
Я же испытала непомерное удовольствие, смело обозначив свою позицию в доме Игоря и, как следствие, свою иерархию в компании в принципе.
Одной этой фразой было сказано абсолютно всё.
После этого небольшого, но значимого финального эпизода гости сразу стали думать и обсуждать, что делать с Иркой и Ленкой, которые жили на другом конце Арамболя.
И сначала, к стыду своему, мужчины захотели отправить их одних. Но, несмотря на то что Ирка была мне кем-то вроде соперницы, я возмутилась. Мне показалось абсолютно неслыханным отправлять двух девочек в одиночестве в незнакомых для них местах. Игорь поддержал меня и отметил, что пойдёт провожать их вместе с ребятами, и достаточно серьёзно, как будто речь шла об охране хижины во времена, когда все уходят добывать зверя в лесу, добавил:
– А ты сиди пока в доме и лучше закройся.
Но ребята, видимо, несколько придя в себя от моих слов, поспешили его уверить, что справятся сами. И, быстро распрощавшись, с хохотом пошли прочь.
А мы, никуда больше не спешащие и предвкушающие, остались дома.
За окном была тёмная звёздная ночь. Где-то в кустах громко потрескивали звонкие цикады, а вдали лаяли неугомонные, как гоанские трансеры, местные псы.
Только что бывшая смелой, дерзкой и даже властной, я снова впала в состояние смущения, когда осталась с Игорем наедине. Я снова была маленькой девочкой в красном индийском платье со смешными кудряшками. И застенчиво улыбалась.
До чего же может быть многогранной женщина и как быстро она может трансформироваться!
Чтобы скрыть своё остолбеневшее состояние, потупив глаза, я начала спешно убирать со стола кружки и варенье. Пока я хозяйничала, пришла в голову мысль: «А может быть, это просто такая природа у человека? Когда он чувствует опасность, покушение на его территорию и свободу, откуда-то изнутри вырывается реакция. Но, как только ничто ему не угрожает, он снова становится прежним, возможно, даже совсем другим…»
Как бы то ни было, но вроде бы это и случилось со мной. Для чего-то накинув верхнюю одежду, которую я прихватила с собой, я начала долго и медленно намывать кружки, как бы ожидая, что предпримет Игорь. Изредка косясь в сторону одним глазом, я наблюдала за тем, что он делает. И спустя время как будто абсолютно ясно поняла, что Игорь тоже тянет время и не знает, что далее предпринять. Он бесцельно задумчиво ходил по дому и перекладывал с места на место попадающиеся под руку вещи, растягивая неминуемые секунды.
Атмосфера накалялась. Я начала отчаянно придумывать темы для разговора, чтобы как-то скрасить молчание, но присутствие человека, который заставлял моё сердце биться кроличьими темпами, стопорило меня, обездвиживало язык. Не в силах больше смотреть за ним, переживать и размышлять, я покорно отвернулась в сторону раковины, в которой лежала ещё недомытая посуда, и смирилась со своей участью.
И тут я почувствовала, как большие сильные руки Игоря обняли меня сзади за талию, а его голова мягко прижалась к моей. Стук моего бешеного сердца слился с его не менее разрывающимся и перестал мучать меня: так уже не было столь страшно. Вдвоём. Внезапно кульминация приблизившегося наслаждения охватила меня. Я медленно повернулась и обняла его за плечи, положив на его грудь свою голову. И так стояли мы, обнявшись, слушая звук открытой в раковине холодной воды.
Одно в одном, целое в целом. Без сомнения, это была моя вторая половина – настолько комфортно я ощутила себя в его объятиях. Словно слилась со всем его существом. Добрая, тёплая, сильная фигура человека, имя которого я ещё не знала даже сегодня днём. Тёплые руки которого вмиг заставили меня забыть всё то, что было неделю назад, и две, и месяц, и даже полгода. А то и год. Это была вечность. Самое долгожданное слияние и самое верное попадание, борьба двух огней и воссоединение двух морей, мощные всплески одиноких, потерянных душ. Мы были вместе. И это было так естественно, как если бы я сначала потеряла, а потом нашла своё тело и снова соединилась с ним. Это было настолько натурально, что становилось ужасно непонятно, как такое могло случиться с едва знакомым человеком. Я утопала в его объятиях и не хотела от них отделяться. Я снова заново зажила в них, воскресив свою почти забытую душу.
Ночь перемешалась со сном, сон перемешался с явью. Мы перебрались в комнату Игоря и больше не оставляли её до самого утра.
В один момент, сплетаясь телами и целуя его руки, поддаваясь той страсти, которую он во мне жадно активировал, мне пришло странное видение: как будто вокруг была тёмная мгла, на скалистом обрыве стояла высокая серая башня. Он был в доспехах, а я сидела на самом верху в открытом окне этой каменной колокольни, провожая и обнимая его взглядом. Тогда воспоминания прошлой ночи душили меня и заставляли цепляться за каждую минуту, проведённую в последний миг вместе с ним. Ещё тогда не знала я, что больше не увижу его никогда. Что исчезнет он вместе с дымкой, стелящейся за ним, и не вернётся больше в мои объятия, но навсегда останется в памяти как самый близкий и родной человек. Избранник мой. Мужчина мой. Моя любовь и страсть.
Помню, в этом безудержном трансе я проваливалась и без конца задавала себе вопрос: что это было? Что это я вижу? Откуда такие видения и почему сейчас? И в какой-то момент, когда между нашими телами завершился очередной безумный, животный и жадный трансформирующий танец, пришёл ответ: «Это твоя прошлая жизнь».
Я была словно не в себе, пытаясь сопоставить в голове всё то, что чувствовала и видела. Игорь мягко гладил меня по голове, покоившейся на его груди, и целовал её, лоб, глаза. Я приходила в себя, не могущая отделаться от странных видений и в то же время снова окунаясь в то наслаждение, которое только что испытала. И тогда, как бы ни было это мистически, неправдоподобно и странно, как бы ни было дико и невообразимо, спустя века и пространства, быль или небыль, я, похоже, снова встретила его. В покоях священной индийской земли, некогда захваченной отважными португальцами. Спустя столько времени я снова встретила его. И узнала… сквозь века.
Под утро мне приснился дивный сон. Радостная и возбуждённая, я сидела в блестящей золотого цвета машине, украшенной сверкающими на солнце рубинами, сапфирами и изумрудами. Машина озарялась невероятным свечением. Внутри меня было спокойно и хорошо, сладкая нега разливалась по телу. И смотрела я через стекло автомобиля назад. А за окном стоял Игорь. Открыв при мне с торжеством и особым изяществом бутылку дорогого шампанского, он лил на бампер машины пенный пьянящий напиток. И всё было вокруг так благостно и хорошо, как никогда прежде.
Казалось, что сон был ярким и естественным продолжением той торжественной ночи, которая снова соединила нас с ним, и впервые в этой жизни. И, проснувшись уже не рано утром от яркого солнца, вовсю пробивающегося в окно, и звонкого пения птиц, я, всё это время слоняющаяся в поисках чего-то невыразимого, пытающаяся то отделиться от компании людей, с которыми прилетела, то снова примкнуть к ним, впервые ощутила себя… дома!
Впервые за всё время я проснулась с ощущением, что никуда мне больше не нужно спешить и бежать. И искать ничего не надо. Бог мой, я – дома!
В том самом месте, где я должна была быть, в том самом месте, куда я, видимо, интуитивно стремилась с того момента, как в первый раз решила поехать в Гоа, с того самого момента, как увидела его.
Сладко потянувшись на удобной мягкой постели, я разглядывала яркую зелень деревьев, что виделась мне через открытую дверь дома и нашей комнаты. Всё вокруг нежно и осторожно, словно мать, беспокоящаяся о своём дитя, будило меня и приглашало в новый день, в новую жизнь, в новую вселенную.
Ещё не видя, что я пробудилась, он мягко, словно кошка, пробрался в комнату, чтобы забрать палантин. Тогда я заметила, что всё его не по годам поджарое загорелое тело покрывали многочисленные татуировки: на руках, на спине, на ногах. Долго рассматривая причудливые узоры, некоторые из которых были словно из комиксов, я невольно хихикнула, и Игорь обернулся:
– Ты проснулась, красавица? Доброе утро! А я уже приготовил нам завтрак. – Бархатный голос Игоря излучал заботу и довольное спокойствие.
На уровне интуиции я словила его настроение и с огромным удовлетворением обнаружила, что испытывает он сейчас то же самое, что и я, – а он цвёл!
Обрадованная увиденным, я широко улыбнулась и привлекла его в свои объятия. Игорь нежно поцеловал меня, взяв ладонями за щёки, и нежно потеребил лицо.
В его руках я чувствовала себя как нежная утренняя роза, как мягкая любимая кошка, как невинная Лолита. Запах чёрного кофе доносился из кухни и ещё больше напоминал о долгожданной домашней обстановке, в которой я наконец оказалась.
– Просыпайся и выходи на крыльцо. Буду тебя кормить, – мягко, но довольно властно скомандовал Игорь.
Несмотря на то что я была натурой свободолюбивой и не терпящей повелений и указов, его инструкции я воспринимала как единственно верные. Мне нравилось им следовать и покоряться.
Я вышла голая в коридор и сладко потянулась. Быстро просочившись в ванную, я тем не менее заметила, что на кухне стоит поднос с самыми разнообразными местными фруктами: маракуйя, бананы, чико и мандарины кинематографично манили своими спелыми боками.
Я улыбнулась и закрыла за собой дверку. Мельком кинув взгляд в зеркало, остановилась, присмотревшись к довольному слегка обгоревшему лицу: несколько дней в Гоа давали о себе знать, под солнцем я тогда не сильно пряталась.
Посмотрев на себя в зеркало через загорелое плечо, я увидела золотистые локоны, развевающиеся по спине. Волнистые реки тёплой лавы. Где-то огненные, где-то чуть рыжеватые. Да, без сомнения, я вступила на правильную тропинку своей жизни, раз впервые за двадцать шесть лет у меня начали виться волосы. Приняв душ и почистив зубы пальцем местной перцовой пастой, накинула своё атласное красное платье и вышла на крыльцо, где ещё вчера вечером мы достаточно любопытно проводили время с ребятами. Всё было раскидано, и я принялась поправлять множество подушек, дабы создать побольше уюта в этом уже полюбившемся мне за одну ночь домашнем чилауте.
Гоа давно пробудился, и вокруг за двором повсюду ходили неспешные хипповатые гоанцы, с самого утра распространяющие запахи каннабиса по воздуху посёлка. Кто-то плёлся на море искупаться или посидеть в местном шеке, отведать вкусной индийской еды, другие двигались в сторону рынка, дабы прикупить ежедневных надобностей вроде шампуня, крема для загара или какой-нибудь местной пищи. Некоторые просто бесцельно неспешно и праздно бродили и заглядывали друг к другу в гости.
Это был небольшой плотно забитый туристами микрорайон деревеньки Арамболь, вдоль и поперёк разделённый различными проходами и тропинками, ведшими то в гестхаусы, то в кафе и ресторанчики, а то и выводящими к другим микрорайонам посёлка, каких здесь было великое множество. Изначально посёлок напомнил мне огромный напичканный домами и инфраструктурой лабиринт. И я вообще не понимала, как буду здесь ориентироваться.
Повсюду слышались звуки гудящих и ревущих приезжающих и уезжающих байков. Машины сюда почти не забирались: слишком узкие песчаные тропинки, слишком… незачем. Практически все передвигались на двухколёсном транспорте. Во всяком случае, туристы.
У Игоря тоже был здоровый мощный байк, который был мирно припаркован рядом с крыльцом дома. Всё его железное тело было обёрнуто в новогоднюю мишуру, что сразу же выдавало владельца: в Арамболе все знали, чей это байк.
Я вкушала сладковато-острый запах Гоа и думала о том, как быстро всё переменилось. С одной стороны, это меня удивляло, с другой – с каждой минутой становилось абсолютно естественным. Вспоминая свои ещё такие недавние мечты, я поражалась: ведь давно хотела найти взрослого мужчину, с которым мне было бы хорошо. И тут произошла встреча с ним.
Я думала о своём поклоннике, что остался в Питере, и понимала: ни в какое сравнение он не даётся этому уверенному в себе, зрелому, цельному, абсолютно невероятному мужчине. Сразу показалось, что мои прошлые отношения – это детские игрушки, которыми я игралась до тех пор, пока не встретила его.
«Что ж, значит, так тому и быть, – думала я. – Всё, что с нами случается, неслучайно». Тогда я чутко понимала, что все наши мысли и желания в конце концов приводят к определённым событиям в нашей жизни. И в том невозможном, казалось бы, случае я, без сомнения, сама привлекла в свою жизнь такого человека.
Сидя на крыльце, я думала, и улыбка не сходила с моего влюблённого лица. Мне очень льстило, что Игорь обратил внимание именно на меня. Бесконечно прокручивая в голове наши диалоги, что остались в прошлом вечере, я ещё больше удовлетворялась тем, что произошло. Но, как обычно, ещё совсем не понимала, во что выльется эта встреча. Тогда я просто была «здесь и сейчас».
Игорь показался в дверях, обёрнутый снизу полотенцем, и по-пиратски улыбнулся мне.
– Ну что, рыжая, нравится тебе Гоа? – В одной руке он держал только что вскрытую маракуйю, в другой – маленькую ложечку. – Отведай-ка местного зверя, думаю, он придётся тебе по душе.
С этими словами он ловко проник ложкой в спелый плод и, достав оттуда инопланетное содержимое, быстро по-хозяйски отправил мне его в рот. Полужидкое сладкое зелье добавило утреннему пробуждению красок. Я удовлетворённо промычала и дотронулась рукой до его мощной ноги.
– Боже, как мне нравится тебя кормить! Это хороший знак. Ты делаешь меня счастливым. – Его лицо сияло.
И это всё, что я хотела услышать в тот момент.
Казалось, счастью не было предела. Но эти три предложения как нельзя лучше описывали его и моё состояния в тот момент. И этого было вполне достаточно. Взрослый мужчина заботился обо мне, ему нравилось это делать, и он был счастлив.
А как счастлива была я! Если бы он только знал, какие мысли в те моменты пролетали у меня в голове!
Да, возможно, всё повлияло в совокупности: божественный Гоа, прекрасный вечер накануне, костёр, ласковое море и взрослый, но всё ещё невероятно молодой душой и телом поклонник. Как можно было не влюбиться в эту историю? Пожалуй, всё было заранее подстроено небесами. Слишком красиво всё складывалось. Слишком много счастья было вокруг.
Игорь кормил меня ложка за ложкой, изредка отправляя бесценную мякоть в рот себе и продолжая вскрывать новые плоды. Невероятное настроение охватило нас обоих, хотелось обниматься, веселиться, благодарить Бога за нашу невероятную встречу.
Одновременно на меня снисходила и нежность, и страсть, и яркое озорное настроение, которое я всегда испытывала, отхватив куш. Такие моменты в жизни я всегда интерпретировала как азартные выигрыши, невероятную удачу, которую я поймала за хвост. Я любила такие настроения, они давали мне уверенность в себе.
И всё равно наша встреча была чем-то особенным, не сравнимым ни с одной азартной игрой и полученным выигрышем.
Оглядываясь на вчерашний вечер, я вдруг поняла, почему так внезапно и дерзко одной только фразой прогнала всех прочь. Я заранее предчувствовала, что именно здесь мой приз, и не хотела им ни с кем делиться.
Игорь взял мои руки в свои и нежно поцеловал их. Молчание звенело в ушах, рисуя слова, пролетающие в его мыслях. А он, вероятно, считывал мои. Мягкая щетина прокатывалась по моей щеке и чертила узоры. Яркие, психоделические, как на картинках. Тех самых, что снились мне за два года до появления здесь. Тогда они были мне непонятны, а сейчас я понимала, что в них – целая жизнь, фрактальная, многогранная, разноцветная. Абсолютно разноцветная реальность.
Такой у меня ещё никогда не было.
Сумев кое-как оторваться друг от друга, насладившись завтраком и первыми прикосновениями поутру, мы всё-таки взяли себя в руки и решили пойти на море – освежиться и поговорить со стихией. Игорь явно был подсажен на него не меньше, чем я, и, несмотря на то что в Гоа он давно был не туристом, приехавшим на двухнедельный отдых, а слыл полноценным постояльцем, каждый поход на пляж, как я успела впоследствии заметить, воспринимал практически как первый: с абсолютно особенным отношением, любовью и детским трепетом.
– Вчера я пропустил водные процедуры в этой всей новогодней суматохе. Не хочу, чтобы море поставило мне двойку. Нужно отработать, – почти серьёзным голосом шутил Игорь, озорно надвигая на лицо яркие молодёжные трансерские очки.
Яркое полуденное солнце вовсю освещало Гоа и уже начинало потихоньку припекать открытые участки кожи. Мы неспешно двигались по мягкому песку негустой пальмовой рощи, держа в руках палантины и мелкие вещи. Походка Игоря была необычайно естественно замедленна особой гоанской жизнью, такой, какой я нигде более не встречала, такой, какая была как воздух мне нужна. И абсолютно автоматически я почти сразу подстроилась под его небыстрые плавные шаги. Словно две кошки, мы шли по ещё тёплому гоанскому песку. Эта походка успокаивала меня и, казалось, открывала горизонты какому-то другому миру – с новыми мыслями, с новой философией. День за днём, час за часом она заставляла оставить позади всё то, чем я так суматошно, быстро жила в России.
Приходя на море, мы так же неспешно проделывали все остальные действия: внимательно оглядев уютный шек на берегу, выбирали самое удобное место – так, чтобы было видно море, – и усаживались. Немного посидев, заказывали масала-чай и какую-то еду. Затем медленно, прочувствовав каждое движение, раздевались и складывали одежду на берегу. И только после этого той же неспешной походкой шли навстречу пенному тёплому морю.
Подойдя к самой воде, Игорь обыкновенно присаживался, запускал руки в стихию и здоровался с ней. В его речах звучала искренняя доброта, торжественность и тихая смиренная радость. Он никуда не торопился. Казалось, между ними были особого рода интимные отношения, которые нельзя было прерывать.
Я не мешала. В момент его общения я точно так же присаживалась немного вдали и уже по-своему издали общалась со стихией. Такой ритуал мы проводили каждый раз перед тем, как окунуться в пенные воды морского пространства. А дальше общение и проникновение было особым… всеобъемлющим.
Со временем я начала чувствовать это морское божество, которое исцеляло любого, кто мог найти к нему подход. Я здоровалась с ним и благодарила его за всё, что со мной было, и за всё, чего не было. Я делила с ним радость и смывала свои слёзы. Я сливалась с ним и познала его личность. Добрую, необычайно сильную, справедливую и могучую.
Почти всегда мы купались порознь, автоматически расходясь по разные стороны морского покрывала. И только единожды могли соединиться в живом объятии двух людей, живущих тогда одними взглядами, всецело принимающих это единство с природой. Нам было хорошо вместе.
Это было настоящее единение.
Мало-помалу я знакомилась с друзьями Игоря, которые перманентно приходили к нему в дом. Кто за чем. Большинство из них оставалось провести с ним время, выпить чаю, покурить, выслушать интересные неторопливые истории. В обществе Игоря многие ловили что-то особенное, специфическое. Он умел настроить каждого на свою волну и заставить плыть по течению вместе. Это было увлекательно и интересно. Особенно когда мы понимали, что он может не только медленно ходить и так же медленно рассуждать. Порой он скидывал с себя все социальные маски – и вот тогда!..
Когда наступала ночь, Гоа превращался в территорию безумных ритмов. Тысячи европейцев и русских садились на свои мотоциклы и с рёвом неслись в Анджуну, Вагатор или Салигао, с тем чтобы с шумом оторваться на местных псай-трансах. Игорь не отставал: он тоже был в числе людей, кто не пропускал почти ни одной вечеринки. Конечно, энергию до утра придавали многочисленные допинги, что были здесь в большом ассортименте, но тем не менее как-то в шесть утра я поняла, что сил моих нет больше на то, чтобы веселиться и танцевать. А Игорь на удивление всем продолжал отрывисто плясать под убойные ритмы дарк-псай-транса. Порой я отходила в сторону, смотрела на него издали и по-прежнему понимала, что этот человек остаётся для меня загадкой: настолько по-мальчишески озорных мужчин я ещё никогда не встречала.
Ещё вписываясь впервые в поездку в Индию и приобретая билет в Гоа, я автоматически подписалась на экскурсию в Хампи, древний храмовый комплекс, известнейшее место для посещения туристами со всего мира. На больших автобусах-слипербасах 5 января на три дня мы должны были отправиться в граничащий с Гоа штат – Карнатаку. И я уже отдала деньги.
Но тогда, уйдя с Игорем и оставшись у него жить, я совсем обо всём забыла и, когда Маринка позвонила мне вечером накануне, абсолютно ошеломлённая моим пропаданием, на какое-то время вернулась на землю. Внезапно вспомнив обо всех планах, я, с горечью обратившись к реальности и углубившись в свои мысли, на мгновение вспомнила о том, что совсем скоро мне придётся уехать в Россию.
Жизнь с Игорем настолько закрутила меня, насколько естественно заставила жить по-другому, что к прошлому возвращаться совсем не хотелось. Что уж говорить, тогда мне уже не хотелось ехать в Хампи! Никуда не хотелось от него уезжать.
Но я всё-таки вписалась в заранее проплаченную поездку.
В шесть часов вечера назначенного дня я пришла к заранее оговорённому месту, где меня уже ждала большая компания людей. Приглядевшись, я издали увидела знакомые лица, и мне стало несколько спокойнее. Хотя в глубине души я не понимала, что такого сможет дать мне эта поездка, чтобы заставить меня забыть эти тёплые руки и страстные ночи.
Увидев меня, Маринка вскинула руки в боки и, словно тётушка-мамочка, попыталась меня пожурить:
– Совсем пропала, значит, забыла меня! Забыла девочек! – Она смеялась, и ясно было, что всё-таки шутит. – Где же ты была, моя милая? С кем же ты ходила?
Добрая, хорошая спутница, которую, теперь уже казалось, я не видела целую вечность, заставила меня улыбнуться и настроила на тот же добрый и расслабленный лад.
Я снова вспомнила о том, что время в Гоа действительно шло как-то иначе, нежели в других местах земного шара, где мне удавалось побывать. Абсолютно непонятно, с чем это было связано. Казалось бы, всего каких-то два часа отделяли нас от российского времени, но разница была колоссальная. Создавалось впечатление, что время двигалось здесь по своей траектории, позволяя за один день случаться такой череде невероятных событий, какая не могла произойти иногда ни за неделю, ни за месяц в любом другом месте.
Когда я встретилась с Маринкой и ребятами, мне бросились в глаза несколько вещей: абсолютно расслабленная манера общения многих и частичная ассимиляция с Гоа. Видно было, что все как-то освоились и чувствовали себя здесь прекрасно. Кроме того, многие поменяли свои дорогие и в какой-то мере чересчур выпендрёжные шмотки на местные: длинные свободные хлопковые кофты с изображениями местных богов, Ганеши и Шивы, штаны-аладдины; лёгкие удобные платья теперь облепляли тела моих попутчиков и попутчиц. Взглянув на них тогда, я подумала о том, что, наверное, мальчики и девочки «приняли» Гоа. Но вот насколько – было пока непонятно. Хотя то, что они не общались с местными, а продолжали проводить время исключительно своей общиной, тоже сразу бросилось мне в глаза.
Ребята весело обсуждали какие-то общие темы и поначалу не замечали меня. Впрочем, тогда внимание мне было совсем не нужно. Чувствуя себя снова частично одной ногой в своём прошлом мире благодаря присутствию нашей компании, но мыслями и сердцем – с Игорем, к которому я ушла жить сразу после знакомства, я чувствовала себя эмоционально неустойчиво, словно стояла ногами на тонкой узенькой деревянной дощечке, плывущей по водной глади и пытающейся удержать моё тело. И, как это часто со мной бывало в такие моменты, я предпочитала стушеваться, скрыться от внимательных глаз.
Я никогда не относилась к категории женщин, бросающихся рассказывать плохо знакомым людям истории из своей личной жизни. Даже те, о которых хотелось говорить, то есть животрепещущие. Особенно животрепещущие!
Возможно, неправильная в чём-то я дама. Самое сокровенное держала всегда при себе, а вот какие-то общедоступные, можно сказать, глупости со всем артистизмом, присущим натуре, могла выдать даже в особо заковыристых ролях. Впрочем, это можно было вполне считать защитной реакцией, попыткой увести от сути, ложной экстраверсией. Ведь люди, особенно женщины, так часто ждут от нас каких-то устных пояснительных записок на полях: «Ах, да, меня не было целых пять дней! Я вам сейчас тако-о-ое расскажу!»
Всё самое важное в тот момент было у меня внутри, под замком, но, видимо, всё-таки полыхало ярким мистическим фиолетовым пламенем. А потому, как это часто бывает, самые чуткие всё заметили.
– Ты с Игорем, что ли, гуляешь? – Гарик подкрался ко мне незаметно и вкрадчивым голосом тихо промурлыкал, мягко проведя рукой по моим волосам, будто хотел убедиться в натуральности их цвета.
Я подумала о том, что он, должно быть, следил за моим выражением лица всё это время. А может быть, я себе что-то надумала.
– Да… – немного опешив, прошептала я. – А откуда ты знаешь?
– У тебя на лбу написано. – Гарик мило по-кошачьи улыбнулся, хитро подмигнул мне и отошёл в сторону к подходящим ему навстречу ребятам.
Я поняла, что слухи, вероятно, ходят. Впрочем, в какой-то степени это мне даже льстило. Ведь я снова себе не изменила и не пошла стандартным для себя путём, а ушла жить к так называемым местным. Снова выделилась, а не совершила нечто посредственное. Тогда для меня это было важно.
В моей жизни часто случалось так, что я находила какие-то особые пути следования. Будь то детство, ранняя юность или более старший возраст. И вот сейчас мой путь снова был несколько отличным от пути, которому следовала компания, с которой я приехала в Гоа.
Боковым зрением я почувствовала, как в какой-то момент девочки повернулись в мою сторону и стали с любопытством улыбаться, посматривая на меня. Вскоре они как бы невзначай подошли: последовали вопросы о том, где я пропадала. В первую очередь от тех, с кем я более-менее близко успела навести контакт. Но мне не хотелось никому ничего рассказывать. Никому, кроме Маринки. Как-то так получилось, что эта девушка внушила мне безоговорочное доверие с того самого первого раза, как я её увидела. К тому же я её сама выбрала. А чутьё меня редко подводило.
И тем не менее я решила приберечь свои женские рассказы для более знакового случая. Даже ей.
Как обычно, откуда ни возьмись показалась весёлая болтливая Ирка. Я же, помня её необычайную любознательность, решила предупредить назревающие действия и влилась в компанию парней, стоящих неподалёку и обсуждающих дикое движение на дорогах Гоа.
– Я чуть с ума не сошёл, когда увидел, как он на меня несётся! Пьяный! Или в чём он там был… Сумасшедший, одним словом. Ему осталось только встать на седло своего зверя и показать мне, как он умеет ездить в атмосфере настоящего экстрима. – Денис возбуждённо рассказывал о своих впечатлениях от местной езды посмеивающимся и удивляющимся рассказу ребятам.
Народ потихоньку собирался, ведущие поглядывали на часы. Через полчаса наш автобус должен был трогаться с места. И впереди предстояло пятнадцать часов долгого пути. А рано утром мы должны были прибыть в Хампи, где нас ждали уже снятые на пару суток апартаменты.
Чем дальше шло время, тем больше меня отпускало, хотя я всё ещё была всецело во власти дум об Игоре. Но теперь было чуть легче: я адаптировалась к надвигающемуся новому и постепенно смирялась с тем, что впереди мне предстояла поездка на несколько дней к удивительно древним святым местам Индии.
«В конце концов, – думала тогда я, – нужно ненадолго остановиться и всё обдумать… Вдруг меня не туда завело и не мой это человек?»
Мало-помалу все собрались и начали усаживаться в подъехавший раскачивающийся и шипящий не менее древний, чем индийские земли, автобус. Мы с Маринкой заняли удобное слипер-место в середине машины, чтобы нас не сильно укачивало, и принялись жадно обсуждать последние новости.
Будучи натурой достаточно замкнутой на всевозможные женские рассказы, я тем не менее всецело компенсировала это с другой стороны: просто обожала слушать чужие. В особенности если собеседник был интересной мне натурой. Маришка явно относилась к этой категории женщин, и я принялась расспрашивать её о Сергее.
– Ой, Олька, он мне так нравится! А-а-а! – Маринку распирало от радостного возбуждения. – Мне кажется, я влюбилась. Он о-о-очень хорош. Всем. И отношением к женщинам, и тем, какая он личность. Понимаешь, мне всё в нём нравится! И я так хочу, чтобы это было взаимно.
Она сделала умоляющее лицо и сложила руки в районе груди, скрестив ладони в молитве и посмотрев в небо, будто просила Господа о помощи. Улыбка не сходила с её лица, глаза блестели влажным блеском. Я была за неё безумно рада: эта девочка достойна того, чтобы быть с тем, кого она хочет.
– Маришка, ты будешь с ним, вот увидишь! Тебе надо просто очень этого захотеть. Ты ведь знаешь, что мысль материальна. Если ты будешь всецело верить в то, что это случится, так и будет, – подбадривала её я, искренне веря в глубине души, что так и будет.
Тем не менее Сергей не был в числе путешественников к древним индийским артефактам. Он остался со своими друзьями в Гоа. Когда мы подписывались на экскурсию (а было это ещё в Петербурге), он, по-моему, не был знаком с Димой и Гариком. В общем, я даже не помню точно, откуда он взялся. Видимо, тоже как-то неслучайно.
В конце концов я подумала о том, что было в этом что-то романтичное: и я, и Маринка успели завести в Гоа отношения, и обе мы на трое суток уезжали, оставив свои половинки. У нас была уйма времени, чтобы как следует наговориться!
– Позавчера мы шли с ним по пляжу и он рассказывал о том, как ездил в Японию. Олька, там такие удивительные места! Я бы так хотела там побывать! Сергей был там по работе, но говорит, что успел побывать в местных клубах и ресторациях. Очень необычный народ, эти японцы. Всё у них отлажено, всё суперсовременное, не то что у нас. И тем не менее… – делилась со мной Маринка, продолжая сверкать глазами.
