Мы сидим с тобой на кухне.
Мотыльки над нами вьются.
И глядятся бхагаваты
Лишним глазом сверху вниз.
Если мир сегодня рухнет,
Разобьются чашки-блюдца,
И мы все вспарим куда-то.
Вот рука моя – держись!
Абажурный свет моргает,
За окном – туман и нежность.
Взгляд луны – акупунктурой —
За ветвями хоронясь.
Не печалься, дорогая,
Ночью правит безмятежность.
Вон, гляди: летят асуры,
Восвояси торопясь.
Мы сидим с тобою рядом,
Ловим осени дыханье.
И колышет занавеской,
Приглашая к морю, бриз.
Спят iPad`ы и цикады,
Кружит мрак за тонкой гранью,
Вышивая арабеской
Небосводный фронтиспис…
Я рисую наши декабри —
Снежная равнина на бумаге.
Минус двадцать где-то в полушаге.
Или даже – минус двадцать три.
Я рисую наши декабри.
По тропе медведь идёт бумажный.
То, что миновало – то не важно.
Главное – добраться до зари.
Я рисую наши декабри.
Пламенеют звёзды в акварели.
За зимой опять придет апрель и…
Полетят на север снегири.
Я рисую наши декабри.
Ёлка новогодняя – гуашью.
Вот окошко в доме карандашном,
А вот это – мы с тобой внутри.
Я рисую наши декабри.
Вот камин, вот свечи и бокалы.
Вместе нами пройдено немало.
Ладно, ничего не говори.
Я рисую наши декабри.
Лунный свет разлит за облаками.
В каждом декабре лучится ками.
Живы декабрём календари.
Гаснут потихоньку фонари.
Впереди зима со снегопадом.
Посиди со мной немного рядом.
Я рисую наши декабри.
Стань поближе. Посмотри
В эту ночь опавших листьев.
Листья светят изнутри,
Свет небес к себе причислив.
В каждом можно разглядеть
Символ тайного посланья.
Их прожилистая сеть —
Это карта мирозданья.
В листьях – солнечный словарь,
Что меня с тобой рассудит.
Пусть сползает с тучек хмарь.
Всё ещё когда-то будет!
Этих листьев словари
По весне взойдут травою.
Стань поближе. Посмотри
В эту ночь над головою.
В каждом вянущем листе —
Иероглиф пиктограммный.
Перезвон луны во тьме,
Словно колокол надхрамный.
Словно реквием мечте —
Листопадные балеты.
Глянь на это фуэте
Опадающего лета.
Но напрасно бьёт луна —
Звоны неба расточает.
Нас за ночью ждёт весна.
Нас луна не опечалит.
И всего-то до зари
Нам осталось два сезона.
Поскорее посмотри
В эту ночь опавших звонов!..
В листьях – наш с тобою путь,
Птичьи тропы над ветрами,
В листьях – радужная ртуть,
Что струится между нами.
Жаль, не врут календари.
Сад совсем уже безлистен.
Стань поближе, посмотри
В эту ночь опавших истин.
По небосводу – облака.
Их силуэты – письменами.
Но – как расплывчата строка
В согбенной вечности над нами!
Не разобрать и не прочесть!
Не обороть преграды терний…
И тает огненная весть
В тени усталости вечерней.
Нет смысла пялиться в окно —
Во тьму остывшего движенья.
В пучину глаз твоих – на дно —
Текут печалей отраженья.
Поставим чайник на плиту —
Пускай мурлычет беззаботно,
Вплетая нашу суету
В зодиакальные полотна.
И междунотно, исподволь
Мы растолкуем день грядущий —
Его гнетущая юдоль
На деле вовсе не гнетуща.
А дождик льёт с позавчера;
Под крышей – ворон в боливаре…
Но вязь по-прежнему хитра
На пелене тягучей мари.
Я принёс тебе сегодня
Фиолетовых тюльпанов.
Их поили три монаха
Гиацинтовым вином.
А потом святой угодник,
Оборовший Кукулькана,
Юкатанскою навахой
Их отсёк под метроном.
И теперь они свободны
В хрустале ночных туманов.
Ароматы их играют,
В синем сумраке поют.
Скрип цикадный подкамодный
К нам несёт тепло тюльпанов.
А давай-ка, дорогая,
Все печали – да под спуд.
Я принёс тебе сегодня
Фиолетовых тюльпанов.
Согревало их – лилово —
Солнце дальних островов.
Их растил в садах Господних
Гуру светлых падаванов…
А печали, право слово,
Мы положим под засов…
Дождик – по капле – всё ночь до утра,
Но к обеду наш город просох.
Только сыра золотая кора
Да вислоусый мох.
Птицы поют на лесных языках,
Вешний день набирается сил.
Горы неспешно идут в облаках,
Зацветает кизил.
Пролески стайкой прибились к тропе.
Им от роду всего пару дней.
Вот и снова весна в нашей судьбе.
А пойдём-ка за ней!..
Как густо бьют колокола!
На сердце светлая услада.
Из золочёного оклада
На плиты капает смола.
А может, миро. Или небо,
Что льёт сквозь дыры в потолке…
Монах проходит в клобуке,
И время пишет на руке,
Что всё не так уж и нелепо.
Храм прост и беден. За стеной
Раздолье – поле с васильками.
Там слово «Бог», как оригами,
Из васильков слагает зной.
А тут прохладно… Пять рублей —
Свеча. Их дюжину, пожалуй,
Куплю. И огненосным жалом
Они укажут мне начало
Сокрытых будущим путей…
Иду из храма. Вьёт тропа
В лугу причудливые петли.
За лугом – речка. Ход замедлив,
Чуть помолюсь. Моя мольба
Вспорхнёт. И ржанкой летокрылой
Уйдёт в засолнечный простор.
И мы судьбе наперекор
Отныне заживём без ссор.
Спаси нас, Господи, помилуй…
Струится вечности строка
Из прошлого – вперёд куда-то.
А миро всё течёт с оклада,
И звоны льются свысока…
Но скоро вечер. Файв-о-клок`а
Чай – на столе. А ехать с час.
Молюсь о детях. И о нас.
И думаю который раз,
Что в прошлом нет для нас урока…
Фома и Ерёма болтали о смысле.
Фома и Ерёма трепались о жизни,
О женщинах, Лиге Европы и Дао дэ Дзин.
Они пили пиво, коньяк и текилу,
Всё было так мило, прикольно, не хило.
И лишь напрягало, что снова – бежать в магазин.
А время текло за беседой так славно.
Фома был учён, а Ерёма – подавно.
И с каждым глотком им всё новые зрелись пути.
И вдаль их несла размышлений пирога,
Они просекли даже помыслы Бога.
И солнечный луч без труда умещался в горсти.
И море шумело! И чайки кричали!
И звёзды им пели! И волны качали!
И всё было светом объято на вечность вперёд…
И им заменяла ракушка – мобильник,
Но тут… вдруг… до них дозвонился будильник…
И вышло, что в жизни всему есть свой грустный черёд…
Суббота простилась – и в дверь виновато.
За ней – воскресенье. И тоже – куда-то.
И стал окружающий мир так ущербен и мал.
И вот уже – утро. И нужно из дома
Идти на работу, как каждому homo.
Увы! – правит бал во Вселенной суровый реал…
На Ивана Купала
Русалки выходят из вод.
Время нынче настало
Им водить хоровод.
Они гуляют по резеде —
Стройны, как кипарис.
А потом пускают венки по воде,
И воздушного змея – ввысь.
Расскажи, подорожник:
Что с нами будет потом?
С неба прольётся ли дождик?
Укроемся ль мы под зонтом?
И пусть ведьмы идут от звезды к звезде —
У нас они были надысь,
Мы с улыбкой пускаем венки по воде,
И воздушного змея – ввысь.
Если пройти сквозь заборы —
Через двенадцать садов
Сбудутся все заговоры
Бедных заплаканных вдов.
И хоть мир давно – на одном ките,
Судьба нам шепчет: держись!
И мы пускаем венки по воде,
А воздушного змея – ввысь.
На Ивана Купала
Запирай лошадей!
На антилопе импала
По водам проедет Протей.
С ним будет леший в одном лапте
И сто водяных крыс…
Им назло мы пустим венки по воде,
А воздушного змея – ввысь.
Несказанная кручина,
Неизбывная тоска…
И на то – своя причина —
Ночь кружится у виска.
Но грустить нам не по чину,
Даже коль беда близка.
Пропади, моя кручина!
И – гори огнём, тоска!
Мы плеснём по чашкам кьянти.
Иль покрепче кой-чего.
Что ж на рожу-то пеняти,
Коли зеркало криво?..
Доставай свою «амати» —
Всё без музыки мертво.
Наливай полнее кьянти
И покрепче кой-чего.
Жизнь имеет форму света.
Да и тьма таит рассвет.
К воротам гони карету —
Мы поедем солнцу вслед!..
И из тьмы ветхозаветной
Солнца выйдет силуэт
Эй, карету мне, карету!..
Эх, рассвет бы мне, рассвет…
Вела дорога звёздами
Всё в ночь, да по степи.
И месяц саблей вострою
Мне путь во тьме тропил.
Летали в небе вороны
По гладкой синеве.
Во все четыре стороны —
Назло лихой молве.
Судьбу испив до донышка,
Нальём на посошок.
Ах, милая сторонушка —
Пастух трубит в рожок.
Чиста дорога дальняя.
Светла, как отчий край.
Эх, Русь многострадальная,
Живи, не помирай!..
Куда душа направилась?
В какую сторону?
Трава во рву муравилась —
Гляделася в луну.
Вилась тропа под солнышком
С лужка на бережок.
Ах, милая сторонушка —
Сума да посошок…
Пора осесть в туманах ближних.
И там – без спешки, и сует,
И без движений всяко-лишних
Свести судьбу свою на нет.
Кропать ночами мемуары,
Глазеть в окно. А по утрам,
Хлебнув чайку из самовара,
Ходить по разным докторам.
Никто мне вслед во зле не глянет,
Никто зазря не попрекнёт.
Я в ближнем растворюсь тумане…
Ох… Что-то я наплёл по-пьяни!..
Вперёд! Труба уже зовёт!)
Почто умолкла наша лира?
Налейте, други, вкругорядь.
И разглядим, как по-над миром
Шальные ангелы летять…
Они кружат под благовесты,
Под звон кимвалов и литавр.
И дэвы прочь бегут Авесты
И прочь – пугливый Минотавр.
Он вдаль несёт мои печали.
Но так же вдаль – мои мечты.
Я нонче сызнова в начале.
И чаши сиротно пусты.
Довольно, впрочем, возлияний!
Все – от винта! На старт! На взлёт!
А от невзгод да от страданий
Воздастся в следующий год.
Наверное…)
Бесплатный фрагмент закончился.