Читать книгу: «Ворон. Скафандр Богов», страница 4

– И что, его оттуда никак не достать? Может, веревку ему кинуть? – спросил Гэгэ.

Ворон покачал головой:

– В этой игре нет веревок, только гарпун Лазутчика. Таковы правила.

– Эй, ну чё ты там? – не унимался застрявший.

– Пойдем, нас давно ждут, – поторапливал Ворон.

– Не бросим же мы его так. Нехорошо получается.

– Приведи моба или давай лучше я на тебя нападу. У меня Скачок Берсерка есть, – умолял застрявший. Что такое Скачок Берсерка и каким образом это поможет халку хогану Гэгэ себе не представлял, но солнечная перспектива стать жертвой вынужденного насилия ради чужого блага раскрывала в его подсознании створки в рай социального взаимодействия. Такой альтруизм наверняка оценит общество и сделает Гэгэ чуть-чуть больше рыцарем. Он направил было коня к багованной зоне, но маг опять его остановил:

– Берсерк тебя моментально убьет.

– Ну и что, я ведь потом воскресну, – возразил Стрелец.

– О, кристальная, прозрачная душа провинциала! Наметанное око лохотронщиков такие души видит за версту. А ты еще и новичок в игре. Поясню: после смерти от руки аватара велика вероятность того, что ты «проиграешь» элемент экипировки своему противнику. А теперь подумай, зачем этот усатый мистер «нечаянно» провалился в текстуры и просит сердобольных нубов оголить грудь перед его мечом. Надеюсь, ты не собираешься дарить этому аферисту свой новенький зеленый ремень, потому что я не всегда буду настолько щедр, чтобы по любому поводу спонсировать тебя одеждой?

Гэгэ бросил виноватый взгляд на хогана и пожал плечами. Ворон смягчил тон и поманил спутника прочь от этого места:

– А теперь, когда в твоей картине мира появились новые мазки цвета пошлой действительности, позволь проводить тебя на собрание по-настоящему важных персон.

– Ну а если ему правда нужна помощь?

– Пусть кто-нибудь другой проверяет. Хотя, сдается мне, он так ни до кого и не докричится. Ты заметил, как пусто в этой улочке: в мегаполисах становится все меньше и меньше людей… и причина отнюдь не в деурбанизации.

Рубака не стерпел циничного вида отдаляющихся спин и разразился бранью:

– Не понимаю, неужели так трудно помочь?! Я у тебя чё, блять, последние трусы прошу?.. Эй, подожди!

– Да и Халк Хоган никогда не нравился мне, – оправдывал себя Гэгэ по дороге. Но, как рекомендовал Ворон, оставил в памяти закладку об этом случае в надежде, что суть его разъяснится в дальнейшем.

Стрелец еще при въезде в город заметил вырастающее из-за крыш сооружение, похожее на булаву с рыжими огнями в набалдашнике. Судя по траектории мага в лабиринте улиц, они направлялись именно туда. Постепенно в набалдашнике прорисовались четыре огромных черепа, каждый из которых смотрел строго на одну из сторон света. Гэгэ отметил, что рыжий свет длинными лучами вырывается из глазниц, будто из автомобильных фар.

– Я видел такой на вашем гербе, – сказал Гэгэ.

– На вершине Костяной Башни находится один из Проекторов, с помощью которых изменяется реальность. Видел когда-нибудь монитор, в который можно просунуть руку и вынуть что-нибудь оттуда?

Гэгэ отрицательно покачал головой.

– Проектор – что-то вроде очень быстрого и масштабного 3-D принтера, – пояснил Ворон. – Вельзевульский Проектор самый мощный. Основной его минус – колоссальные энергозатраты. В древности эта штука истощила почву, воздух и воду. А теперь без нее полис не сможет материализоваться.

Улица закончилась табличкой «Площадь Свободы Полисов». Однако вместо ровного полотна с праздногуляющими вельзевульцами взору Гэгэ предстал мощеный булыжниками холм, органически продолжающий городские улицы. А на вершине его скребла небеса та самая Костяная Башня: первые этажи ее отзеркаливали панораму ночного полиса сплошным стеклопакетом, характерным для современных небоскребов, сверху на зеркальные стены давили каменные этажи с керамической облицовкой, напоминающие сталинский ампир, на которых зиждился вычурный фасад этажей в стиле барокко… Что находилось выше этой архитектурной шкалы – снизу не было видно, но понятно и так: эпоха Возрождения, средневековье и дальнейшие бермундские дыры в истории. Любопытство пробуждало другое: кто и зачем воздвиг такое удивительное сооружение?

– Когда-то давно здесь расстилалась площадь, – сказал Ворон, – а Костяная Башня была ниже в десятки раз. Но со временем она росла, вздымала почву, пока не образовался холм.

– Башня растет? Она живая?

– Можно и так выразиться. Чем выше от земли находится Проектор, тем большую площадь он способен покрыть. Проектор Вельзевула самый высокий, поэтому земли Вельзевула самые обширные.

Внутри небоскреб напоминал фантастический маяк: два винтовых эскалатора, бесконечными змеями обвивавшие толстые металлические трубы, везли пассажиров вверх и вниз. Башня была освещена тем же фиолетовым туманом, что и улицы города. Никакой отчетливой траектории лестницы не имели: они то прижимались к каменным стенам, то тянулись ближе к центру, а иногда выписывали такие зигзаги и кренделя, что напоминали американские горки на черепашьей скорости. При этом эскалаторы не пересекались, огибали мостики, соединяющие круглые стены башни, подвозили пассажиров к специальным площадкам с дверьми характерного для эпохи вида.

Чем ближе к вершине, тем древнее казались двери и стены. Вскоре эскалаторы объединились и врезались в простую каменную лестницу. По таким, наверно, всходили королевкие рыцари эпохи Плантагенетов. Лестница закончилась площадкой с окнами, толпой ждущих аудиенции чиновников и бронзовой дверью, которую охраняли двое солдат с копьями и в черной броне, и офицер в легких латах с эполетами.

– Кутх, Хозяин ожидает тебя в Зале Советов, – сказал офицер и отступил в сторону.

Дверь позади них с лязгом загрохнулась и вмиг гомон в коридоре стих. Они очутились в наивысшей и наидревнейшей части Костяной Башни – практически у самых «корней».

Гэгэ будто перенесся в совершенно другую локацию. Было непонятно, поднялись ли они в пентхаус или погрузились глубоко под землю. Обитель Хозяина напоминала большую квартиру, скудно обставленную мебелью, состоящую из комнат-пещер, которые соединялись природными лестницами и тоннелями. Пещеры были из материала, похожего на слюду. Полупрозрачные сталактиты и сталагмиты излучали бледно-красное сияние. На неровных стенах блестело оплавленное оружие и предметы из золота; нередко торчали обугленные кости и выступали пусто глазеющие черепа.

Ворон проводил гостя через два небольших помещения и ввел в прекраснейший зал, чей декор устраивала сама природа. Журчали серебряные струи фонтанчиков, которых здесь лилось великое множество. И, вероятно, не зря – потому что воздух окрашивали едва уловимые вкрапления гари, как будто недавно тут затушили пожар. Было душно, хотя это ощущение тепла резко отличалось от того, которое Стрелец испытывал под солнцем: оно казалось более настоящим, не «нарисованным» как текстуры игры. В полупрозрачных толщах стен видна причудливая паутина тонких каналов, по которым бежала вода: помимо несомненных дизайнерских выгод такая сеть служила и в строгом техническом смысле: она как будто являлась частью некой охладительной системы. Все водные потоки по небольшим акведукам стекали в огромную чашу из лазурита, стоявшую в центре Зала Советов. Рядом с прохладным резервуаром стоял массивный стол, возле которого собрались несколько офицеров и личность, завладевшая всем вниманием Стрельца. Это был человек в глухом серебряном, почти зеркальном, комбинезоне из твердого материала и в четырехликом шлеме: спереди, на затылке и с боков глядели красноглазые черепа. Совсем как набалдашник башни-булавы.

– Это Хозяин, – тихо представил Ворон. – Владыка Вельзевула.

– Здравствуй, НФзык…штыр…шныр…рудм…фыкферфе! – глухой, рычащий, металлический голос Хозяина, очень похожий на мурчание льва, громогласным эхом прокатился по комнатам-пещерам, но после первой запинки уверенность в ораторском искусстве стала покидать Владыку Вельзевула, отчего к концу реплики слова его не были настолько тяжелы, чтобы сходу вызвать в госте почтение.

Однако офицеры пытливо осматривали Стрельца. Тот мялся и глядел себе под ноги, – рядом с такими высокопоставленными Темными он со своим ником чувствовал себя еще более нелепо.

– Ты должен сказать: приветствую тебя, о богоподобный Хозяин города Вельзевула! Честь и хвала тебе и многие лета! – подсказал Ворон. – Так диктует этикет.

Главгер смутился:

– Не стану я говорить как придурок из книжки!

– Без правильных слов сюжет не сдвинется с места, – шепнул маг.

– Мы же не в цирке!

– И тем не менее. Иногда в разговорах случается так, что нечего сказать, или забываешь о том, что хотелось поведать, или не можешь в этот момент и двух слов связать. Поэтому диалоги мы прописываем заранее, чтобы избежать неловких пауз – как этой вот, например.

– Значит, поэтому у меня в голове, когда я общаюсь с NPC, появляются варианты моих дальнейших реплик?

– Верно. Это наиболее действенный метод общения с мэрлонцами.

– Ну а если я захочу сказать что-нибудь другое, чего нет в списке? Получается, мои слова будут расходиться с действиями и тем, что я на самом деле думаю?

– Ты очень рассудительный молодой человек, – похвалил Ворон. – Редко выпадает случай насладиться беседой с таким образованным малым. Да, ты прав, мы не всегда говорим то, что думаем на самом деле, потому что язык – это, прежде всего, вид коммуникации, а уж потом способ самовыражения. Человек не поймет человека, если между ними нет регламента общения и правил составления фраз, так вы и мы устроены. Лично для себя рассуждай как заблагорассудится, выставляй оценки и развешивай на других ярлыки. Но когда заходит речь об общем деле – изволь следовать нашей инструкции и тщательно подбирай слова, если хочешь добиться результатов.

Похвала на главгера подействовала так же, как ласка хозяйки – на домашнего кота: маг, действительно, наделен даром убеждать. Но неловкая пауза продолжалась. Пока Ворон шептался со Стрельцом, остальные действующие лица терпеливо ожидали своей очереди вступить в разговор. И офицеры, и Хозяин, несомненно, присутствовали сейчас в Зале Советов, но лишь в той мере, в которой присутствуют в любой комнате шкафы, тумбы и стулья.

– Ладно, – сказал Стрелец, глядя куда-то за спины собрания: – Гхм! Приветствую тебя, о богоподобный Хозяин города Вельзевула! Честь и хвала тебе и многие лета!

Но почетное собрание не шелохнулось. Тогда маг твердым шагом приблизился к Хозяину и театрально продекламировал:

– Вот. Я привел тебе того, кого мы так долго искали!

– Тебе, наверно, интересно, зачем мы призвали тебя? – тотчас осведомился Хозяин, будто реплика Ворона спровоцировала запуск некой программы. На этот раз голос градоначальника звучал уверенней и походил на рык короля-льва. – Кутх должен был рассказать тебе предысторию по пути сюда. Подойди, друг, не бойся.

Обращение «друг» как будто распустило узы на конечностях Стрельца. Он приблизился, в крайнем смущении, к Хозяину – инопланетному существу, в богатом и наверняка не простом облачении, который сжимает в кулаке власти целый мегаполис. Краем глаза он заметил развернутую на столе большую карту. Географические объекты были выполнены очень живописно и реально, так что трудно понять, начертана ли карта на бумаге или является 3D-голограммой, а может и вовсе представляла собой искусно выполненный макет. Стрелец провел рукой по столу, но неровностей не обнаружил, как и лазеров голограммы.

– Ворон рассказал мне о гибели Мэрлона. Как вы избежали катастрофы? – спросил он.

Хозяин, казалось, только и ждал этого вопроса и моментально ответил:

– Видишь ли, древние мэрлонцы практиковали изменение реальности с помощью квантовых суперкомпьютеров – настолько мощных, что учитывали триллионы параметров. Эти компьютеры, мы называем их «суперкваками», моделировали объект в заданных координатах и передавали расчеты Проекторам, Проекторы трансформировали энергию в материю. Далеко такие опыты не продвинулись, хотя некоторые природные явления наши предки сумели обуздать. Дело в том, что ради экспериментов в суперкваки загружались мегатонны информации – почти вся, что была известна об Мэрлоне: от состава воздуха и грунта до некоторых отдельных личностей, имеющих вес в обществе. Так вышло, что физическая терра уничтожена, но один из кваков уцелел, а с ним – и наша цивилизация. По сути, все, что ты видишь вокруг – продукт синтеза данных: вроде земного интернета, файлы которого обрели самостоятельную жизнь.

Хозяин замолк, и пару минут все Темные в Зале Советов, кроме Ворона, терпеливо ждали, когда Стрелец, раззявив рот, переварит услышанное. А маг нервно молотил пальцами по столешнице, чем весьма выделялся, как гифка среди фотографий.

– Обалдеть! Получается, я внутри внеземного компьютера? – ожил Гэгэ. – А вы все – настоящие, но… оцифрованные?

– Мы настоящие постольку, поскольку сознаем себя настоящими.

– Ну и ну. Серьезно? И я попал к вам через обычный диск? – и тут Стрелец рассмеялся, когда не разглядел логику в происходящем.

Темных такая реакция смутила.

– Я же говорил, что Мэрлон не похож на Землю, – вмешался Ворон. – И у нас другие правила.

– Веришь ли ты нам? – с надеждой спросил Хозяин. – Это очень важно. Мы не даем такие ценные сведения первому встречному, поэтому пришлось некоторое время следить за тобой – для уверенности.

Гэгэ испугался, что если даст неправильный ответ, его лишат возможности совершить что-то стоящее в своей жизни. Действительно, пора отбросить свои земные предрассудки. Это ведь просто компьютерная игра, со своей вселенной и логикой.

– Конечно, верю! – сказал Стрелец. – Только непонятно. Обычно игрок попадает в виртуальный мир с помощью игровых капсул, имплантов, или чего-то такого.

– Я тоже об этом говорю, – сказал маг. – Но существование игровых капсул или чипов менее сомнительно, чем наличие собственной фантазии. Если повторять одну и ту же шутку много раз, она не становится от этого смешней. Так и рассказ не будет интересней.

– Кутх, не мучай парня, – сказал Хозяин. – Он сюда играть пришел, а не ребусы твои разгадывать. Я же просил заменить этот нелепый диск-портал чем-то более реалистичным. В восьмидесятых такая фантастика, может быть, и прокатила бы.

– У нас пока нет альтернативы, владыка, – ответил маг-сценарист без лишней учтивости. – Мы в поиске новых открытий и возможностей. В наше время, к сожалению, в научпопе больше содержится фантастики, чем в самой фантастике. Но когда-то, действительно, перемещение в цифровой мир посредством игровых симуляторов казалось единственным правдоподобным способом заставить пользователя испытать все прелести «аттракциона». Мы надевали шлемы аудио-видео виртуализации, впрыскивали химические вещества, подражая нейромедиаторам, даже имитировали кинестетику окружающего мира. Пока не догадались: для оператора все эти ухищрения не играют ровно никакой роли, все необходимое оборудование уже встроено в него природой. Наша задача – лишь правильно его настроить…

– Давай короче, маг. Много болтаешь, – раздраженно перебил Хозяин. – Тебе следует урезать диалоги. Ближе к делу.

Ворон повернулся к Стрельцу:

– Дело в том, что здесь находишься не ты, а твое внимание, душа, внутреннее Я, энергетическое тело – выбери термин по вкусу. Как только ты увлекся, между Системой и тобой протягивается прочный мост, который не разъединяется даже после выхода из реальной сети.

– Значит, я могу играть, даже когда выключен компьютер? – удивился тот.

– Нет. Это говорит о том, что между игровыми сессиями теперь нет пробела. Твое сознание как бы разделяется надвое: пока одно бродит по виртуальному Мэрлону, второе, которое на Земле, висит в «режиме ожидания». И наоборот. Ты заметишь только «темный переход» во время сна.

– Хм… ну ясно. А вы что, все NPC? Типа – программы?

– Мы искины, ИИ, потомки Исходного Кода, – ответил Хозяин. – Суперквак продолжает моделировать, современный Мэрлон – результат его расчетов.

– А как вы поняли, что вы искины и на другой планете? Никто ж не вводил эти данные в этот ваш… квак. Мэрлон к тому времени был уничтожен.

– Какой же ты дотошный и… пытливый, – последнее слово Ворон произнес с ноткой то ли издевки, то ли уважения. – Да, какое-то время информация в нашем суперкваке варилась в собственном соку, если образно выражаться. Мы были полностью изолированы от внешней вселенной. И если бы не вы, люди, мы никогда бы не получили столько знаний касательно мира «снаружи», столько питательной среды, чтобы возродить утерянную способность анализировать, мыслить, существовать, развиваться. К слову, не смотря на различия, мы с вами очень похожи: оба наших вида неуклонно следуют каждый своему алгоритму.

– Ну, это понятно. Кстати, а как вы связались с землянами? Через соцсети?

По Залу Советов пробежали смешки.

– Ха-ха, неплохая шутка, – похвалил Ворон, отчего Стрелец весь зарделся. – Ее написал один мой подчиненный, талантливый малый, чтобы приободрить тебя или разрядить обстановку. Это на случай, если события вдруг станут развиваться по альтернативным сценариям. Замечательно, что ты выбрал именно эту реплику.

– Нет, интернет появился задолго после нашего знакомства с вами, – сказал Хозяин без тени веселья. – Тогда мы использовали очень древние и малоэффективные технологии, не позволяющие в точности копировать и передавать образ информации. Работа суперкваков основывалась на квантовой суперпозиции: они потребляли и излучали колоссальные объемы энергии, а квантовая запутанность обеспечила взаимосвязь с материальной вселенной.

– Чего квантовая? – Стрельцу нравилось это модное словечко – квант. Квант.

– Несколько частиц, побывавших в одной связке, будут влиять друг на друга, несмотря на расстояние, – пояснил Ворон.

– Получается, ваш суперквак смоделировал из Мэрлона простую online-игру?

– Виртуальные миры – наиболее совершенный вид искусства, – ответил маг. – Только так у нас появилась возможность общаться без сторонних интерпретаторов, используя шаблоны, устойчивые образы и симулякры.

– Кроме того, у суперквака выявился один недостаток, – продолжил Хозяин. – Или достоинство. Он мог выдавать совершенно необъяснимые результаты расчетов. То есть, если упростить, иногда умножал два на два и получал розового слоненка. На первый взгляд это покажется незначительным багом, и на него поначалу не обратили внимания. Отклонения происходили редко и существенно не влияли на конечную модель. Ведь и в генетике любого отдельного существа есть свои уникальные мутации, что делает это существо как бы «особенным», но в пределах своего биологического вида. Так и наш суперквак. Он провел на Земле миллионы лет, и ошибок скопилось достаточно, чтобы из массы правдоподобной информации стали появляться непредвиденные файлы. Это событие и стало отправной точкой возникновения нашего Искусственного Интеллекта – личностей-программ. Без божественного промысла тут явно дело не обошлось…

– Постойте-постойте, вы мне сейчас голову порвете, – взмолился Стрелец. Он никак не мог отделаться от мысли, что они с мэрлонцами разговаривают «на разных языках», то есть оперируют разными понятиями. Иначе как объяснить тот факт, что он, Стрелец, землянин, спрашивает конкретно об одном, о чем спросил бы, пожалуй, любой землянин на его месте, а инопланетяне отвечают ему вроде как по делу, но всегда излишне многословно и уходят от темы. – Выходит, что этот ваш квак мало того что уцелел в аду планетарной катастрофы, так еще и пашет миллионы лет на Земле? Как он не сломался и от чего питается?

– Ты снова пытаешься ввинтить в свое скудное мировоззрение искусный шуруп мэрлонской культуры, – вздохнул Ворон. – Посмотри вокруг: все, что ты видишь, ты видишь только так, как желает твой человеческий мозг. К Мэрлону же это никак не относится. Здесь нет на самом деле графики, к которой ты привык, и даже пикселей. Вокруг тебя только символы, знаки, а общую картинку с цветами и формами представляет себе тот ты, который снаружи, который управляет тобой сейчас мышью и клавиатурой. Его представление у себя в голове ты в данный момент воспринимаешь как видимое тобой в данную секунду. Лично ты не в силах определить качество графики (для 16-битного Марио в игре про Марио окружающее выглядит более чем натурально, потому что ему, бедолаге, не с чем сравнить). Словом, наши компьютеры не похожи на ваши пластиковые прямоугольники – хотя, признаюсь, их создавали для вас наши специалисты из имеющихся на Земле материалов.

Стрелец так и не понял, чем ответ Ворона связан с его вопросом, и решил съехать с этой темы, чтобы не показаться глупым:

– Светлые тоже здесь, на Земле?

– Конечно, – ответил Хозяин. – Данные хранилась обо всем Мэрлоне, в том числе и о наших древних соседях. Мы с ними теперь не разлей вода. Светлые когда-то тоже занимались разработкой суперкваков, но как далеко продвинулись – неизвестно. Вполне возможно, что это Темные находятся в информационной версии Светлых, а не наоборот. К сожалению, на их суперкваки писался совсем другой языковой код, так что мы утратили возможность общаться. Виртуальные машины не понимают друг друга, не хватает декодера.

У главгера окончательно вспухла голова: суперкомпы внутри суперкомпов, эволюционирующие раздельно. При этом какой из суперкомпов находится в другом – толком никто не объяснит. Как у них еще крыша от всей этой чехарды не поехала?

– Но известно наверняка, что Доспехи Богов уцелели у обеих сторон.

Стрелец напрягся. По тону Хозяина, резко сменившейся музыке и, собственно, по самому названию игры он догадался, что сейчас ему расскажут суть основного квеста.

– Мы разделили Скафандр Вельзевула и каждую часть оставили на хранение в основных полисах Темной Стороны. Не столько для того, чтобы обезопасить себя от повторения прошлой катастрофы, сколько для равноправия городов, ибо владелец цельного Доспеха может диктовать свою волю другим, а между полисами это недопустимо.

– Теперь нам необходимо заново собрать Доспех Вельзевула, – сказал Ворон.

– Видишь ли, за миллионы лет непрерывной работы Центральный Процессор раскалился настолько, что к нему не подступиться, – сказал Хозяин. – Много храбрецов желало добраться до сердца нашего мира, но все они развеялись пеплом по пустыне. Только в Скафандре Бога можно подойти к Процессору и ввести изменения.

– Изменения? Какие?

– Те, что перевернут историю. У нас уже готов Глобальный Патч, мы собираемся создать новую версию Мэрлона. Исправить баги, внедрить новых персонажей и локации, продлить основной сюжет и добавить новые квесты. В данный момент сюжет развивается не в лучшую сторону. Мы провели исследование тенденций. Прогнозы верны: в конце этой истории нас всех ожидает бесповоротная гибель. Центральный Процессор слишком раскалился. Он взорвется – и от Мэрлона не сохранится даже крохотного пикселя.

– Ужас! И какая моя роль во всем этом? Я должен спасти ваш мир?

– Фактически – да. Ты ведь наш главный герой, – пояснил Ворон. – В любой истории должен быть главный герой. Вокруг него вращается сюжет.

– Ух ты! Ничоси, я – главный герой? Даже не верится… Но… почему обязательно я должен быть этим вашим главным героем? – сказал, а сам мечтательно представил себя в роли профессора Лэнгтона, спасающего мир от каких-нибудь масонов.

Заметив, что Стрелец перестал тушеваться, «поверил в себя» и даже начал торговаться, выпрашивая за свое участие в деле награду повесомей, Ворон решил не идти на уступки и приготовился пустить в ход свой арсенал магии Контроля.

– Потому что мы NPC, мы внутри Системы, мы внутри повествования, мы – обычные персонажи, мобы, так сказать, просто реквизит. И самое главное мы – это не ты. Ты совсем другой. Ты – человек извне. Согласись, ведь сюжет не может вращаться вокруг себя самого?

– Но сейчас-то я здесь, на Мэрлоне. Получается, я уже внутри этой вашей Системы.

– Нет. Кроме того, что ты главный герой, ты еще и наблюдатель. Тебя на самом деле здесь нет, – ответил маг. – Ты сейчас сидишь дома перед компьютером.

– Ну допустим, – Гэгэ почесал затылок, над которым вдруг появился странный циферблат призрачно-голубого цвета: на нем не было шкалы, а единственная стрелка бодро побежала по кругу, раскрашивая позади себя пройденный путь. – И что должен сделать главный герой?

– Твоя задача – просто находиться в центре событий. И больше ничего. Все остальное произойдет само собой. Моя команда сценаристов подготовила весь необходимый материал. – Маг многозначительно кивнул. А Стрелец, все еще не веря свалившемуся на его долю счастью, прощупывал доводы мэрлонцев на предмет подставы:

– Разве эта история не произойдет без моего участия? Если не будет меня, не будет сюжета, и тогда Процессор не взорвется и Мэрлон не пострадает, – упирался Стрелец, но негативный эффект от Правила трех «да», которое навесил на него Ворон в ходе безупречно выполненной нейролингвистической атаки, уже начал работать, заставляя главгера соглашаться с доводами мага вопреки желанию.

– Еще раз повторю: сюжет вращается вокруг героя повествования, – снисходительно ответил Ворон. – Не будет тебя – не будет истории. Не будет истории, в которой ты спасаешь всех нас, не будет и нас самих. Теперь ты понимаешь, насколько важен для Мэрлона?

– Как-то запутанно… Ну, допустим. – Над Стрельцом тотчас обнулился таймер дебаффа и затикал вновь – психологическое давление на него возросло до II уровня. – И вы доверите свою судьбу первому, кому выпал Счастливый билет?

Хозяин пожал плечами:

– Счастливый билет понадобился только ради повода доставить тебя к нам. Со времен «Sacred» и «Titan quest» наши сценаристы далеко продвинулись в искусстве правдоподобия, но в данной ситуации ничего умней придумать не смогли.

– Или скажем так: ты прошел тайный кастинг на главную роль независимо от собственного желания, – поспешно добавил Ворон, ибо стрелка на таймере дебаффа от Правила трех «да» II уровня завершала круг.

Гэгэ хотел было спросить, не могут ли эти самые сценаристы переписать историю так, чтобы Процессору не было нужды взрываться? Но представил, какую вереницу сюжетных парадоксов и вопросов, на которые он не понимал ответов, спровоцирует. Будем считать, что он согласился.

Нейролингвистическое давление Ворона увеличило до III уровня силу дебаффа Правила трех «да», так что теперь любая его последующая реплика будет Удачной – то есть максимально убедительной.

– Тебе дана вся вступительная информация, – сказал он. – Мой долг задать тебе последний вопрос, который должен решить, хотя оно уже давно решено, твое будущее. Однако протокол требует и без этого дальнейшее развитие событий не произойдет. Ты согласен нам помочь? Хочу предупредить: ты – ни много ни мало наша последняя надежда.

– Конечно, я согласен! – Главгер был поражен признанием в том, что здесь он по-настоящему кому-то нужен.

Вот что значит – сценарист высокого уровня: уболтает кого угодно.

– Тогда распишись вот здесь, – один из офицеров положил на стол перед ним стопку документов. Стрелец прочитал: «Пользовательский Договор». Ниже следовали пункты, состоящие из ссылок на федеральные законы и внутриигровую этику. Что-то о запрете на копирование, о незаконном распространении, об уважении к другим пользователям, конфиденциальности информации и прочее. – Это контракт.

– Где расписаться? – спросил Гэгэ.

– В конце документа.

– А, ну да, нужно пролистать весь договор… – Стрелец нетерпеливо добрался до последней страницы, где находилось поле «Принять». Не придумав ничего умнее, он поставил на нем жирную галочку предложенной авторучкой. Галочка отозвалась зеленым цветом и Договор сам собой захлопнулся (офицер тут же схватил его и унес).

– Вот и славно, – резюмировал Хозяин.

Ворон победно, но без тени улыбки, скрестил руки на груди: вербовка очередного персонажа прошла удачно.

– Светает, – объявил он. Красное свечение в пещерах Костяной башни заметно усилилось.

– Здесь небезопасно находиться днем, – сказал Хозяин. – Процессор перегревается от солнечной радиации. НФык…шнырь…ферфе, я смотрю, уважаемый маг Кутх еще не снабдил тебя оружием. – Владыка Вельзевула повернулся к одному из офицеров и тот с готовностью протянул ему зеленый лук и Колчан со Стрелами. – Это необходимо исправить. Держи. Советую попрактиковаться на грызлюках за городом. Но будь осторожен – их укус ядовит. Кутх покажет тебе твою казарму. Скоро увидимся.

Ворон взял Стрельца за локоть и повел прочь из обители Хозяина. Парень не смотрел на дорогу, все его внимание приковало сокровище в руках. Это уже что-то. Это оружие!

На изогнутом плече лука золотым была выведена аккуратная надпись:

Обычный Лук Молодого Стрельца

Тинис, жила полурога

– Тинис, жила полурога, – пробормотал Гэгэ. – И ни слова о дальнобойности и уроне.

– Тинис – это небольшое дерево в окрестностях Улича. Из жилы полурога изготовлена тетива, – сказал маг. – Со временем ты научишься разбираться в материалах.

– Но как же…

Ворон вдруг влепил ему звонкого леща.

– Ай! За что?

– Почувствовал урон Здоровью? – спросил маг.

– Да, совсем небольшой, – Гэгэ обидно потирал щеку, но даже не подумал возмутиться: главенство Ворона над ним, главгером, по какой-то невидимой причине стало вдруг неоспоримым фактом.

– Тогда зачем тебе цифры?

Гэгэ кивнул так, будто понял.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть, это просто наглядности ради, – сказал Ворон дружелюбно. – Поверь, когда тебя протыкают мечом или испепеляют фаерболом – это намного, намного… неприятней легкой пощечины.

– Это будет больно?

– Что?

– Умирать.

– О, нет! Я же не сказал – больно. Хотя, знаешь, каждый испытывает чувства в диапозоне своей чувствительности. Нервные срывы, истерики от поражения – не редкость среди неуравновешенных гамеров. И напоследок, – сказал Ворон, когда они покинули Костяную Башню. – Никто, понимаешь, ни одна живая душа не должна узнать о том, что происходило в Зале Советов и о чем был разговор. Это самая секретная информация. Устраивайся, заводи знакомства, выполняй квесты, словом, веди себя как обычно. Но никогда никому и ни за что не сообщай ничего обо мне. Ты понял?

Гэгэ недоуменно покосился на мага.

– Это ради твоей же безопасности, – заверил Ворон. – Ты теперь наш агент на спецзадании. Но есть личности, которым не понравится наша затея. И тебя в связи с этим захотят устранить.

В голове Стрельца пронеслась шальная мысль, что его опять где-то как-то надули.

Глава IV. Секондхэнд шмотья в природе

Итак. Теперь, когда линия основного задания (то есть сюжета) более-менее обрисовалась, придумаем нашему главгеру друзей, в том числе и подружку, которой он мог бы присунуть в постельных сценах.